Совершенные. Противостояние

– Конечно. Кроме меня самой, – я пожала плечами и равнодушно уставилась в окно, где монотонный дождь вновь зарядил на весь вечер. – Не посидишь со мной, не поболтаешь? Что происходит в мире?

– Есть дела, требующие моего непосредственного участия.

– Что происходит в Сиэтле?

– Можно сказать, что он захвачен. Частично разрушен воинами. Те, кто не пожелал стать частью империи Джона и успел вовремя сообразить, покинули город. Стычки продолжаются, но уже не так часто. Джон подключил интеллектуалов к работе над формулой. Относится, правда, к ним, как к черновику.

– Это в его стиле.

– Мне пора. А ты подумай над тем, что я сказал. И лови любые мелочи, знаки, сигналы из окружающего мира.

Он многозначительно взглянул на меня и вышел.

Я вновь легла на спину, устремившись внутрь себя и пытаясь найти ответ на вопрос Маркуса. Маленькая Киара в моей голове безуспешно цеплялась за гладкие стены, соскальзывая в пропасть и начинала все с начала, пока сон не захватил меня.

– Это глупость. Ты сделаешь это зря, тогда ее жертва напрасна! Она даже не вспоминает о тебе. Брось. Оставь эти попытки. Хотя бы сейчас.

Маркус мерил шагами маленькую комнатку, прикрывал трубку телефона рукой и понижая голос до шепота.

– Я уверен. Только что говорил с ней. Нет, сейчас ничего не угрожает. Скорее она представляет угрозу, ее реакция неоднозначна. Мы с Троем… да не ори ты, ради Бога! Ты ничего не понимаешь и не знаешь! Он в силах помочь, если я смогу верно использовать его потенциал.

Маркус остановился после очередного круга по комнате и запустил руку в волосы.

– Если ты заявишься сейчас, Джон убьет тебя. Киара – эксперимент, он не позволит тебе испортить дело. Так что даже не вздумай. Я не смогу помочь вам обоим.

И он отключился, задумчиво уставился на голубой экранчик и зачем-то сверился с наручными часами – половина первого, пора. Он спрятал телефон в ящик платяного шкафа и, поднявшись на второй этаж, исчез за одной из дверей.

День за днем мое состояние не менялось. Безразличие превращало меня в безмолвную восковую скульптуру, пока дело не доходило до провокаций со стороны Меган или Джона. Тогда на меня накатывала волна ярости и бешенства, хотелось все крушить, или реветь, или хотя бы сбежать и спрятаться. Но затем в груди вырастал тугой шар, а в голове между разумом и чувствами возникала стена самоконтроля. Дышать становилось труднее, ком рос в горле, голову сжимали тугие обручи. И где-то в душе зарождалось новое чувство – необъяснимая тревога. Она росла и росла, ровняя все на своем пути. Контроль. Я контролировала каждое свое движение, слово, действие и, наконец, мысли. С утра до вечера, с ночи до утра. Напряжение росло вместе с тревогой, вызывая бессонницу, а когда сон все-таки валил меня с ног, я видела кошмар, в котором я бежала в никуда, вокруг чернота, а где-то впереди светил одинокий фонарь, но я никак не могла добежать до него. Чернота смыкалась у меня за спиной, давила по обе стороны, мне хотелось кричать, я открывала рот, но звука так и не было слышно.

В очередной раз проснувшись в поту, я поймала себя на мысли – я все контролирую.

– Черт, мне нужно на воздух, – я убрала с лица мокрые пряди, надела халат и покинула ставшую душной комнату.

Маркус сидел на ступенях террасы с блокнотом спиной к двери и что-то писал. Он был так увлечен, что не слышал мои шаги и вздрогнул, когда я села рядом.

– Маркус.

– Да? Не спится?– он взглянул на часы. Без четверти четыре.

– Я больше не могу, это день сурка какой-то.

– Не видишь выхода?

Я молчала. И он молчал, выжидая.

– Кажется, что нет. Но иногда начинаю понимать Троя. Он рассказывал, что инстинкт самосохранения полностью отсутствует.

– О чем ты?

Я вздохнула. Контроль душил и не давал даже произнести это вслух.

– Иногда я думаю, что могу это прекратить. Нет больше сил. Я заложник своего контроля. Смотрю на Троя и мне кажется, что я завидую. Он хотя бы агрессию может выплеснуть. И Меган. Я не могу ничего. Как переполненный сосуд. Внутри плещется океан – этого не было в самом начале, когда ты только изменил меня. Кажется, что и обида, и одиночество, и боль разбиваются о стенки этого сосуда, оставляют осадок, мутнеют. Я боюсь себя.

Маркус внимательно слушал.

– И ничего светлого, понимаешь? Ничего.

– А воспоминания?

– Это какой-то пазл, некоторые детали которого потеряны. И есть эмоции и чувства, которые я даже привязать к чему-то конкретному не могу. Я думаю, что сорвусь.

Я многозначительно посмотрела на Маркуса.

– Хорошо, я подумаю, как тебе помочь.

– Ты нервничаешь. Колеблешься. Не хочешь помогать, но считаешь, что иначе не по-человечески?

– Хм, – Маркус криво улыбнулся. – Не совсем так. Но ты права, я колеблюсь. Причина, правда, в другом.

Его слова были мне не понятны, но он уже поднялся со ступеней, давая понять, что разговор окончен. Внезапно мой взгляд уловил в его образе что-то, что привлекло мое внимание. Маркус всегда ходил в этих свитерах неприглядного серого цвета, не снимал очки и всегда был таким… одинаковым. Я знала, как Маркус будет выглядеть завтра, и послезавтра, и еще через много-много дней. Он был предсказуем. Но не в последние дни.

Сегодня на нем была надета светло-голубая рубашка и темно-синие джинсы, и только сейчас я наконец заметила, что очки он не надел. Рассматривая его, я будто начала проваливаться куда-то, вокруг все смешалось, растворилось, и лишь его удаляющийся силуэт оставлял меня в этой реальности. Дуновение ветра принесло с собой знакомый аромат, и я прикрыла глаза, силясь вспомнить, где и когда я чувствовала его.

– Маркус! – окликнула я его.

– Да! – он резко обернулся, будто ждал этого.

Но странные ощущения исчезли так же быстро, как и появились.

– Нет, ничего, – пробормотала я и отвернулась, пытаясь поймать ускользающие чувства. Маркус же чему-то улыбнулся и зашел в дом.

– Это сработает! Должно! – говорил он возбужденно, стаскивая с себя рубашку и облачаясь в тонкий свитер с высоким горлом.

Трой закатил глаза и выглянул в окно, изучая меня, все еще сидевшую на террасе.

– Как ты понимаешь, этот разговор мне не особо приятен, – он скрестил руки на груди, – Но результат, если ты его заметил, не может не радовать.

– Не будь эгоистом, – фыркнул Маркус и водрузил на нос очки.

– Что дальше?

– Мы продолжим колдовать над ее воспоминаниями. Это нечто парадоксальное – тебе сыворотка память вернула, а у нее будто стерла все самое важное. Ее самоконтроль – мощная штука, пробить такую защиту будет сложно. Формула активировала то, к чему Киара подсознательно стремилась в последнее время – не сдаваться ни при каких обстоятельствах и не показывать никому ни свою слабость, ни боль. И вот в чем фокус – она заперла в себе все эмоции. В тебе же все сработало наоборот – ты так хотел вернуть память и выпустить наружу всех удерживаемых демонов, что под действием сыворотки получил это сполна.

Трой молчал.

– И я думаю, что иммунитет тоже сыграл свою роль.

– Кому-то, кстати, пора принимать антидот, – Трой кивнул и взглянул на часы.

– Почему только ты решил объединиться со мной? – вдруг спросил Маркус.

– Без твоей помощи Джон победит, – и брюнет протянул бутылочку с бордовым содержимым.

– Пора поработать над формой препарата, – Маркус сморщился, но выпил все до последней капли.

– Вот иди и работай. У тебя есть необходимое сырье, – рыкнул Трой и указал на дверь. Маркус ухмыльнулся, но без лишних разговор направился к себе.

Завтрак в тишине был лучшим моментом дня – никто не задавал лишних вопросов и не запускал кнопку контроля. Можно было подумать о чем-то своем или не думать вовсе, но не сегодня.

– Надо же, кто почтил меня своим вниманием, – я чувствовала его спиной, тяжелая поступь и удушливый сладкий запах туалетной воды выдавали его сразу же.

Джон вошел в столовую в сопровождении Алекса, оба сели напротив. Джон как всегда выглядел так, будто собрался на прием к английской королеве – гладко выбритое лицо, зачесанные назад волосы, уложенные с помощью геля, белая рубашка с воротником-стойкой, застегнутая под горло и выглаженные черные брюки. Жилет он повесил на спинку стула. Алекс выглядел проще, но все равно был также хорош собой – джинсы и черная рубашка подчеркивали спортивную фигуру, модная стрижка делала его моложе, даже легкая щетина добавляла ему привлекательности. Только вот белоснежная улыбка казалась мне ненастоящей, будто приклееной к его красивому лицу.

– Пришла наконец пора поговорить серьезно.

– Круто. А как же все те колкости, что ты отпускал каждый день, чтобы проверить мои реакции? Я же не дура, – я скривилась. – Месяц заточения и ты наконец снизошел до более серьезного разговора со мной?

– Ну не преувеличивай, никакого заточения. Ты могла спокойно уйти, но не сделала этого сама. Видимо, на то были причины. Более того, ты и сама не общалась ни с кем из семьи.

– Семьи? – я театрально вздернула брови, чувствуя гнев, подступающий к груди. – У меня нет семьи.

– Ну как же, Киара? Мы все теперь семья. Я создал вас. Тех, кого хотел видеть рядом с собой.

– Рада, что игра в «дочки-матери» так увлекла тебя.

– Язвишь.

– Ну что ты, папочка.

– А Маркус сказал, что твой код идеален.

– Спорить не намерена.

Джон пристально взглянул на меня, а потом на Алекса.

– Хорошо. Я решил, что было глупо лелеять мысль о чистых кастах. Как ты думаешь?

– Мне все равно. Это же твоя фашистская идея. От тебя вполне ожидаемая.

Склонив голову набок, Джон продолжил:

– Давай поговорим о Меган и Трое. У них хороший генофонд. Их дети будут более совершенными, бесстрашными, универсальными.

– Говоришь так, будто собираешься разводить щенков.

– Что ты думаешь об этом?

Я чувствовала как гнев разрастается во мне плотными горячими плетьми.

– Тебя действительно интересует мое мнение? – я рассматривала блестящее лезвие ножа для масла.

– Я бы не спросил, если бы не хотел его услышать.

– Они прекрасно смотрятся. Да. Но это же противоречит твоему первоначальному плану.

Я спокойно отложила нож и сомкнула пальцы в замок.

– К черту план. Он был не идеален. В Сиэтле полный бардак. Касты не ладят между собой.

– Глупо изначально делить людей и надеяться, что они с легкостью примут друг друга.

– В любом случае, Сиэтл – ошибка. Нам нужно переезжать.

Я вздохнула.

– Не вопрос. Когда и куда?

– Это тебя не смущает?

– А что меня держит здесь?

Джон молчал, лицо расплывалось в улыбке.

– Только не забудь заранее сообщить мне, с кем захочешь скрестить, чтобы я ненароком не придушила паренька.

– Уверен, что ты на это не способна, – хохотнул он, но тут же посерьезнел: – У меня есть для тебя задание.

– Неужели доверишь мне что-то?

– Ты уже готова. Мы возвращаемся в Бостон на следующей неделе. Сама понимаешь, я замахнулся на непростой кусок. Я хочу получить от тебя новый план, как в короткий срок запустить проект по внедрению InG.

Я вздохнула и прикрыла глаза.

– И ты воплотишь мою идею в жизнь?

– Почему бы и нет. Но она должна быть конкурентоспособной.

– Что это значит?

– Я подключил к планированию Меган. Твоя задача – быть лучше.

– Цена вопроса?

Внутри вспыхнул интерес.

– А чего ты хочешь помимо признания?

И тут же погас.

– Ничего. Ничего конкретного…

Джон задумался.

– Одна из вас останется в семье.

– Жестоко. Но я согласна. Лишь потому, что Меган много о себе возомнила и ее пора поставить на место.

Я встала из-за стола слишком резко, улыбнулась, наигранно произнесла «Приятного аппетита» и выскочила из комнаты.

– Маркус оказался прав. Самоконтроль на уровне. Даже не сорвалась ни разу. Осталось понять, как он сработает в деле. Она совершенна, а значит будет идти до конца, – глаза Джона блестели.

– На счет Меган – ты серьезно?

– Посмотрим. Но если быть честным, я не особо ей дорожу. Кажется, я в ней ошибался.

Я прекрасна слышала, чем закончился диалог между Алексом и Джоном, но мне было вовсе не жаль Меган. По крайней мере, я обрела хоть какой-то смысл своего существования. И он заключался не в разработке рекламной компании или плана по порабощению мира. Моей целью было доказать, что я справлюсь лучше, чем эта выскочка. Эта мысль воскресила в моей памяти слова Маркуса: «побег никогда не был твоим желанием. Первопричина всегда крылась в другом».

Сейчас все было второстепенно, кроме жажды втоптать Меган в грязь!

Весь день и вечер я, как одержимая, изучала карту Бостона, его основные предприятия, численность населения и прочие нюансы, которые могли помочь в разработке стратегии «заражения». Солнце уже клонилось к закату, голова раскалывалась от бесконечного потока информации и в отсутствии свежего воздуха, а в животе урчало от голода. Весь день ко мне не заходила ни одна живая душа – Маркус работал в лаборатории, Меган и Трой слонялись по Сиэтлу, выполняя поручения Джона и подготавливая все необходимое для переезда. Сам Джон находился в штабе, контролируя процесс работы Маркуса, других ученых и новых совершенных лаборантов. Где находился Алекс, я не имела понятия, да меня это и не особо заботило. Тишину в моей комнате нарушало лишь мерное тиканье часов и клацанье кнопок клавиатуры ноутбука, так заботливо предоставленного мне Джоном «для работы».

Внезапно в эту размеренность ворвался непривычный, но такой знакомый звук – рокот мотоцикла! Я замерла, поймав внутри себя это странное чувство, как тогда на террасе. Отбросив ноутбук в сторону, я вскочила с кровати и бросилась к окну. Внизу на подъездной дорожке действительно парковался черный с серебристым байк. Что-то знакомое было в этом железном коне. Парень, управлявший им, снял шлем и направился в сторону дома. Маркус? С каких пор он ездил на мотоцикле? Синий Додж припарковался следом за Маркусом, и Трой вышел из автомобиля вместе с Меган. Я следила за ними, пока блондин не вошел в дом.

«Мотоцикл. Я видела его. Точно видела. Раньше. Кажется, я даже ездила на нем! И мне было жутко страшно! С Троем? Нет. Но…»

Стук в дверь заставил обернуться. На пороге стоял Маркус, в его руках блестел серебристый шлем.

– Привет.

– Привет.

– Как ты?

– Почти без изменений. Хотя что-то новое все же появилось в моей жизни – Джон выдал задание, – я выложила Маркусу все. – Только меня терзают противоречивые мысли.

– Поясни, – он потер висок.

– Я понимаю, что Меган не при чем. И что в Бостоне Джон устроит тот же кошмар, что и в Сиэтле. Но я не могу понять, может я все-таки должна выполнять это, помогать ему? Я не понимаю. И от этих мыслей меня весь день укачивает.

Маркус покачал головой.

– Пора развеяться. Ты давно выходила из дома?

Я задумалась, но так и не смогла вспомнить.

– Там прекрасная погода. Трой будет тебя сопровождать, – он протянул мне шлем.

– На мотоцикле? – я искоса взглянула на Маркуса, а тот лишь кивнул, наблюдая за моей реакцией. – Но ведь за ним постоянно следят.

– Не думай сейчас ни о чем, просто отдохни, тебе пойдет на пользу.

Я неуверенно взяла шлем и вышла следом за блондином.

– Не знала, что он водит.

– Он внизу, ждет тебя, – Маркус взглядом указал на первый этаж и остановился в темном коридоре. В лучах заходящего солнца, еще просачивавшихся сквозь пыльное окно, он выглядел как-то иначе.

Выйдя на террасу, я вдохнула свежий прохладный воздух, застегнула ветровку и, перепрыгнув через несколько ступеней, подошла к мотоциклу. Трой стоял, облокотившись на него, и курил. Меган нигде не было.

– Привет. Шлем у нас один, поэтому надевай, садись и держись крепче.

Я молча кивнула и заняла место позади парня.

– Я предупредил, держись! – и он нажал газ, мотор взревел, и мотоцикл рванул с места. От неожиданности я вцепилась в его кожаную куртку и почувствовала острый укол страха. Крик сорвался с моих губ, и я прижалась щекой к спине Троя.

Маркус наблюдал за нами из окна моей спальни. Улыбка коснулась его губ, он достал телефон и быстро набрал номер.

– Они выехали, – чуть слышно проговорил он. – Держись на безопасном расстоянии, уверен, все пройдет так, как я задумал. Но не смей говорить с ней, даже не оборачивайся! Я понимаю, каково тебе, но нужно потерпеть. Броня уже итак дала трещину. Верь мне.

И он быстро отключился.

Мотоцикл нес нас через весь город к горизонту, туда, где солнце почти коснулось верхушек деревьев в Джин Коул парк. Я видела, как блестело зеркало озера Вашингтон, и от открывшегося вида меня стало наполнять приятное тепло. Страх, сковывавший меня до этого, будто растворился. Трой резко затормозил на обочине и заглушил двигатель.

– Хочешь пройтись? Я оставлю тебя одну, не буду следить.

Предложение прозвучало заманчиво, к тому же меня манило это озеро, пылавшее золотом заката. Я спрыгнула на землю и кивнула. Уверенным шагом я проследовала к лавке, выкрашенной синей краской и села на край, вдыхая полной грудью прохладный воздух с ароматом моря. Мой взгляд блуждал по парку, не фокусируясь ни на чем конкретном, пока не задержался на фигуре, стоявшей чуть поодаль, у кромки воды. Я внимательно изучала человека, одетого в черные брюки и белый свитер с высоким горлом. Он стоял в профиль, серебристые волосы отливали теплым светом заката. Мне даже показалось, что легкая улыбка коснулась его губ. Черты лица было сложно разобрать из-за ярких солнечных зайчиков, слепящих меня.

Я сглотнула вдруг появившийся ком в горле. Внутри все задрожало. Что это, черт возьми?!

Я не сводила глаз с блондина, и он мне казался таким знакомым! Зажмурившись на секунду, я поймала образ, всплывший вдруг в моем сознании – вот он прикасается к моему лицу, его глаза блестят от наполнившей их тревоги, он гладит меня по голове, как-то неловко и осторожно касаясь спутанных волос кончиками пальцев. Он напуган? Он шепчет так быстро дрожащим голосом: – Киа, прошу тебя, успокойся! Ну не плачь!

Сердце мое сжалось, в груди стало так горячо, дыхание сбилось, а от нахлынувших эмоций стало трудно дышать. Я расстегнула ветровку одним рывком, подставляя себя легкому дуновению ветра.

Открыв наконец глаза и покрутив головой, я не нашла и следа парня. Подбежав к тому месту, где он стоял, на песке я обнаружила следы ботинок. Значит, он был здесь! Это не сон и не призрак моего воображения! Я замерла, тяжело втягивая воздух через нос. Вдруг чьи-то руки обняли меня за плечи, спустились до запястий и медленно заскользили вверх. Я ощущала их тепло через тонкую ткань ветровки. В голове чей-то голос произнес: «Постоим на улице еще немного, и мне не понадобится больше следить за тобой. За трупами ведь не нужен присмотр, правда? Уже как ледышка!». Это казалось невозможным, но от этого голоса на глазах у меня выступили слезы, и я сдавленно прошептала:

– Где твой мотоцикл?

Я знала, какой ответ должен был прозвучать. И я ждала именно его. А в этот момент меня на части раздирали боль, тоска, глубокая грусть. Что со мной происходило? Я хотела видеть эти глаза! Хотела слышать этот голос! Я забыла что-то очень важное. Ген совершенства контролировал не только эмоции, но и память.

– Стоит там, где я его оставил. Нам пора. Нас и так слишком долго нет, – шепот Троя над моим ухом вернул меня в реальность так беспощадно и… остро. Я смахнула слезу и, как ни в чем ни бывало, обернулась. От его внимания не ускользнули перемены в моем настроении, но он промолчал, развернулся и медленно зашагал к парковке.

– Я жду тебя, не тяни, – бросил он через плечо как-то сухо и не дружелюбно. Перемены в его поведении я тоже заметила, но не предала значения. Еще раз оглядевшись по сторонам, тяжело вздохнув и покачав головой, я последовала за Троем. Я не могла видеть, как блондин в белом свитере с высоким горлом скрывался в тени деревьев, а на его лице играла грустная улыбка.

Я взлетела на второй этаж с такой скорость, что мне мог позавидовать любой спринтер. Барабаня в запертую дверь, я, тяжело дыша, позвала:

– Маркус! Эй! Маркус, открой! Это важно!

Дверь отворилась, и парень быстро затащил меня в комнату.

– Чего ты орешь? Ни к чему внимание привлекать!

– Я ничего не понимаю! Сегодня… сейчас, там, в парке… Я чувствовала! Точнее, я не могла это сдержать!

– Тихо, не тараторь. Помедленнее.

Он взял очки с тумбочки, надел их и пристально изучал меня. В своем отражении в линзах я разглядела как горели мои щеки, а волосы были растрепаны.

– Я не знаю, что это было, но всего на несколько секунд я потеряла свой сверх-контроль!

– Хм, – Маркус сделал лицо серьезным, но было заметно, что он доволен.

– Объяснение этому есть? – я все еще тяжело дышала.

– А что произошло?

Я задумалась.

– Кажется, я сошла с ума.

Сев на край кровати, я с испугом посмотрела на блондина. Маркус сел напротив.

– Смелее. Говори все, так больше шансов понять, что же там внутри тебя работает пусковым механизмом.

Я закрыла глаза, вспоминая все детали.

– Я видела парня. Он будто напомнил мне кого-то. Маркус, – я сделала паузу, подыскивая нужные слова. – Он значил для меня что-то. Он был больше, чем просто знакомый, чем лицо в толпе.

– Был твоим врагом?

– Нет. Я поймала себя на мысли, что нас могли связывать нежные чувства. Но я не могу этого знать наверняка! И еще, еще было больно, очень больно!

Маркус сцепил пальцы и пытливо смотрел на меня.

– Я уже видела эти картинки раньше. С точностью и в деталях. Я чувствовала его запах, слышала голос. Он успокаивал меня, когда я плакала. И слезы эти я не смогла сдержать сегодня.

– Может, это образ Троя из прошлого?

Секунду помедлив и вновь вернувшись к пережитым чувствам, я покачала головой:

– Нет, это не Трой. От его прикосновений видение исчезло.

Блондин отвел глаза и вновь улыбнулся, а потом поднялся и подошел к окну.

– Маркус, что со мной?

– Я был прав. Под действием сыворотки твое сознание вытеснило воспоминания о человеке, которого ты хотела защитить. Ты и бежать хотела не ради себя. Целью было его спасение. Сыворотка заблокировала самые яркие чувства, контроль не пропускает их и все, что с ними связано.

– Ты знаешь, о ком идет речь?

– Конечно.

– Почему тогда не поможешь мне вернуть мою жизнь?!

– Ты ведь не просто так хотела его защитить. Человеку, которого ты видела у озера, угрожает опасность. Поэтому, мы будем делать все постепенно. Обещаю, память вернется. А то, что это не связано с Троем, меня в каком-то смысле радует.

– Почему?

– Потому, что тот, с кем ты связана, дорог мне и я не хочу, чтобы ему было еще больнее. Больнее, чем сейчас. А теперь – марш из моей комнаты! Если нас будут слишком часто видеть вместе, заподозрят неладное. К тому же, мне нужно работать.

Я только сейчас обратила внимание на рабочий стол Маркуса – исписанные формулами листы бумаги и флаконы с бордовой жидкостью громоздились на нем.

– Иди, – он отворил дверь и, легонько подтолкнув меня, выставил в коридор. – Все будет хорошо. Теперь я не сомневаюсь в этом.

Он улыбнулся, сверкнул линзами очков в тусклом свете и заперся в комнате.

Я вздохнула и направилась на первый этаж, чтобы наконец перекусить, но услышала в спальне Троя его тихий голос. Подталкиваемая волной эмоций, я, ни секунды не размышляя, без стука вошла в к брюнету. Тот сидел на кровати и читал толстую книгу. При виде меня он захлопнул ее, отложил в сторону и вопросительно взглянул на меня.

– Послушай… мне не дает это покоя. Возможно, мне показалось, но ты был не рад моим сегодняшним переменам.

– Слушай, я хочу оставить это без комментариев, – холодно процедил он и резко перешел на шепот: – Я дам тебе один совет. Сейчас это особенно важно – не ведись на провокации Джона или кого бы то ни было еще. Делай порученное им дело, что бы ни происходило вокруг. Иначе он все поймет и в лучшем случае повторит свой эксперимент. А мы не знаем, удастся ли справиться со второй волной.

«Мы». Они с Маркусом были заодно и боролись за мою человечность.

– В худшем случае он тебя убьет. Надеюсь, ты понимаешь это.

Склонив голову набок, я кивнула и также резко выскочила из комнаты, как вошла в нее.

– Что ж, Джон, тебе не удастся поиграть со мной, – бормотала я, возвращаясь к себе и напрочь забыв про ужин. Стянув с себя одежду и не выключая ночник, я залезла под одеяло и быстро уснула, не смотря на вереницу мыслей в моей голове и голод.

Сон был беспокойным, но мне снился вовсе не кошмар. Я видела того блондина. Сейчас он стоял спиной ко мне на моей ярко освещаемой кухне и следил за кофемашиной, напевая незнакомую мелодию. Он развернулся, услышав мои шаги. Знакомая голубая рубашка была расстегнута. Черты лица были расплывчаты, но все равно казались знакомыми. Он улыбнулся и… растаял!