Дневник калидума

В основу всего образования Супраймер заложил стоицизм – философскую школу, возникшую в древних Афинах. Государстве, которого уже давно не существует. Для себя Вождь понял, что стоицизм поможет подавить и сокрыть эмоции человека. Но дальнейшие принципы образования, утвержденные властью как единственные и неоспоримые, никак не соотносились с древней философской школой.

Все разрешенные эмоции в первую очередь должны быть использованы во имя Силентиума и его бессменного лидера Супраймера. Это чувство патриотизма зарождали в людях с 5 лет. Уже в этом возрасте ребенка отнимали у родителей и отдавали на воспитание в академию Чессабитов – безэмоциональных наставников. Чессабиты учили дисциплине, учили скрывать эмоции, не давать волю чувствам. Академия убивала все природные инстинкты человека, благодаря которым существовали эмоции. Любое их проявление в стенах академии жестоко каралось телесными наказаниями и полной изоляцией ребенка от остальных. Постоянное психологическое давление, строгая обстановка – испытания не прекращались ни на минуту. Так рождались и закалялись истинные граждане Силентиума. Используя традиции воспитания древнегреческих спартанцев, наша культура строится на почитании спокойствия и хладнокровия, дабы не допустить кровопролития и войны. Для нас война не источник славы и гордости. Для нас гордость – ее отсутствие. В сочетании спокойствия и хладнокровия наша жизнь должна быть направлена только во благо Силентиума и его вождя.

Принципы, заложенные в академии, настолько глубоко проникали в сознание человека, что их невозможно было забыть:

1) Любовь необходима для того, чтобы полюбить женщину и родить от нее гражданина Силентиума.

2) Любовь необходима для того, чтобы полюбить мужчину и родить от него гражданина Силентимуа.

3) Любовь и Радость необходимы для того, чтобы создать брак, семью и жить в угоду и на благо Силентиума. Каждая свадьба, каждый брак, каждая семья – это Любовь и Радость для Силентиума и Супраймера.

4) Радость необходима для того, чтобы встретить в этом мире нового гражданина Силентиума. Рождение нового гражданина – это Радость для Силентиума и Супраймера.

5) Радость необходима для того, чтобы работать и жить во благо Силентиума и Супраймера. Каждый гражданин Силентиума должен радоваться отдаваемому труду во благо своего государства.

6) Радость необходима для осознания того, что гражданин на протяжении 50 лет от своего рождения живет во благо Силентиума и Супраймера. 50 лет для гражданина – это Радость для Силентиума и Супраймера.

7) Любовь и Радость необходимы для проявления Любви и Радости к вождю.

8) Грусть необходима для того, чтобы проводить в последний путь гражданина Силентиума. Смерть гражданина – это Грусть для Силентиума и Супраймера.

9) Сожаление необходимо для того, чтобы признать свою вину. Принести извинения гражданину – извиниться перед Силентиумом и Супраймером.

Записав принципы, я вспомнил свои годы в стенах академии. Почти треть жизни мы проводим там, чтобы учиться не стать преступником в своем государстве. Помню, на протяжении всего обучения носил серую форму с оттенками черного. Все академики были обязаны ее носить и содержать в чистоте и порядке. Так вырабатывалась дисциплина, уважение к себе, сила характера, сила безэмоциональности. Серые и черные тона формы не давали повода для проявления эмоций.

Помимо выработки блокировки эмоций Чессабиты учили и прикладным наукам, литературе, музыке, кинематографу, культуре, боевым искусствам, навыкам владения оружием.

Нас учили тому, как в абсолютно спокойном состоянии читать и изучать книги, слушать музыку, наслаждаться любимым фильмом, не испытывая при этом ни малейшей искорки, способной разжечь в нас восторг или горе, восхищение или жалость, ужас или умиление. Нас учили не знать страха или жалости в бою, терпеть любую боль, воздерживаться от ликования победы.

Все знания давались исключительно для того, чтобы воспитать истинного патриота Силентиума, слугу вождя. Патриот должен безоговорочно признавать власть Супраймера, его режим и отдавать все свои силы на процветание и во славу своего государства.

В 14 лет, как и любой другой, я приобрел статус полноценного гражданина Силентиума и смог получать Разрешения. В то же время, перешагнув этот возрастной порог, я стал и потенциальным калидумом. С этого момента проявление эмоции без получения Разрешения каралось для человека смертью.

Академия Чессабитов – это место, где становятся истинными гражданами Силентиума. Здесь умирают наши эмоции. Здесь рождается гордость за победу над ними.

Моя прогулка окончилась через час-полтора, может два. Я не отказал себе в возможности побродить среди этих гигантских серых небоскребов. Здесь была своего рода полная свобода, гуляй где вздумается. Как мне сообщил один из аффектов, разговаривать с кем-либо запрещено. Здесь калидумы молча бродили, сидели на земле или на лавочках возле небоскребов, некоторые даже пытались тренироваться (приседали, делали махи руками и ногами, кто-то вовсе решил устроить себе пробежку). Никто из заключенных друг с другом не взаимодействовал. Все были порознь. Страх перед аффектами был сильнее жажды общения с себе подобным.

Я понял, что на прогулке главное – не отходить далеко от своего силового лифта и запомнить, где он расположен. Я не знал, когда закончится мое время, поэтому довольно далеко забрел. Когда время истекло, железный страж стальной хваткой схватил меня за плечо и приказал идти к своему лифту. Я был без понятия, где он находится, поэтому просто следовал за своим надзирателем, который чуть не вырвал мне плечо.

Сейчас я вновь в своей камере. Смена обстановки всегда положительно влияет на разум. Прогулка пошла на пользу. Пусть и в таком странном месте, как этот искусственный город-призрак. Нужно продолжить свой рассказ.

Возвращаясь к истории о Бобби, я скажу, что ему просто не повезло. Такое бывает. Он сам виноват, упустив счет своим Разрешениям. Оказалось, что он достаточно взял Разрешений на проявление Радости по утвержденной Довации – «увеличение производительности труда гражданина Силентиума». Месячный лимит исчерпал себя.

Его работа была тяжелой – завод по конструированию аффектов. Она требовала много физических усилий и, конечно, эмоциональной стойкости. Стойкость и дисциплина. В прочем, эти требования распространялись практически на все виды профессий Силентиума.

Поэтому, как и каждый четвертый (менее стойкий) гражданин, Бобби брал Разрешение на проявление Радости. Брал исключительно для того, чтобы облегчить свое рабочее времяпрепровождение, увеличить производительность труда.

Но посмотрим теперь на это с другой стороны. Хочу рассказать вам историю о Софии.

После прогулки однозначно лучше пишется.

– София, что ты делаешь? – услышала она голос отца.

– Собираюсь в Министерства, – ответила девушка.

Отец вышел из комнаты и подошел к ней.

– Зачем? – спросил он.

– Маме 50 лет, надеюсь, ты не забыл.

– Верно. Ты молодец.

– Ты идешь со мной?

– Я воздержусь. Возьми лучше ты, как и хотела. Возьми еще Разрешение и на Любовь. Матери будет приятно почувствовать ее от тебя в такой день.

– Пап, я накопила только для получения Радости. Любовь дороже. Хоть Радостью порадую ее немного.

– Держи, – отец протянул дочери несколько купюр. – Возьми и Радость, и Любовь. Твоей матери 50 лет. Сама ведь сказала.

София посмотрела на протянутые деньги.

– Отец, я не могу. Лучше мы вместе возьмем. Я и ты. Пусть мама запомнит этот день, когда мы будем оба будем улыбаться и поздравлять ее.

– Я поздравлю ее, Софи. Пусть не так ярко, как хотелось бы.

– Папа, пожалуйста! Пойдем вместе!

– София, – отец взял ее за левую руку.

Ее органический датчик слегка завибрировал, зеленый цвет замигал.

– Успокойся, родная. Ты более чем достойна этих денег и достойна выразить Любовь и Радость своей матери. Я дарю эти эмоции ей уже 25 лет, пусть и редко показывая их. Самую главную Любовь, которую мы дарим друг другу каждый день, это осознание того, что у нас есть ты, Софи. Наша маленькая прекрасная девочка.

София почувствовала, что сейчас заплачет. Невидимый комок застыл у нее в горле и готов был вырваться наружу, освободив поток слез.

– София, – отец накрыл ее руку своей второй рукой. – Успокойся. Прошу тебя. Возьми деньги и ступай.

Девушка посмотрела отцу в глаза.

– Я люблю тебя, папа.

– И я тебя люблю, дочка.

София прижалась к отцовскому плечу и почувствовала спокойствие. Датчик перестал мигать.

– Добрый день, – София протянула аффекту руку, и тот считал идентификационный номер датчика.

Девушка простояла в очереди полтора часа и наконец заняла первое место рядом с окном за номером 2809.

– Дата и период Разрешения? – запросила машина.

– 17 октября этого года. Начало – 09:00 17 октября, окончание – 23:00 17 октября.

Аффект погрузился в свой компьютер.

– Укажите Довацию, гражданин, – аффект развернул к Софии монитор компьютера. На экране высветился номер ее органического датчика, номер запроса и список Доваций на запрашиваемое Разрешение.

Любовь:

1) День Супраймера;

2) рождение гражданина Силентиума;

3) свадьба гражданина Силентиума;

4) 50 лет гражданину Силентиума;

Прикоснувшись к экрану, София отметила номер 4. Послышался звуковой сигнал. Аффект развернул монитор к себе.

– Кому исполняется 50 лет, гражданин? – запросил аффект.

– Моей матери, идентификационный номер 53435699.

Главная Система высветила на экране всю информацию о матери Софии. Вновь послышался звуковой сигнал.

– Подтверждаю. Произведите оплату пошлины, гражданин.

София протянула в окно отцовские деньги.

– Оплату подтверждаю. Разрешению присвоен номер 54645570. Гражданин, вам выдано Разрешение на проявление эмоции Радость на основании утвержденной Супраймером Довации № 4 – 50 лет гражданину Силентиума, чей идентификационный номер 53435699. Период разрешения: начало – 09:00 17 октября, окончание – 23:00 17 октября.

– Благодарю, – улыбнулась София.

– Освободите окно, гражданин. Соблюдайте ваш эмоциональный фон.

Девушка отошла от окна. Внешне спокойной Софии очень хотелось подпрыгнуть и захлопать в ладоши. Но время, отведенное на проявление эмоции, еще не наступило. Она быстро привела в себя в порядок и направилась к выходу, в соседнее Министерство Радости.

– Мои 96 часов не могли истечь. Произошел сбой. Проверьте еще раз, – услышала она за спиной.

София обернулась и увидела высокого молодого человека, стоявшего около окна 2809. Он стоял после нее в очереди на выдачу.

– Ваш лимит превышен, гражданин. Освободите окно, – проговорил аффект.

Молодой человек продолжал стоять возле окна и не двигался.

– Еще раз, – произнес он. – Прошу проверить повторно мой лимит.

– Освободите окно, гражданин, – вновь повторила машина.

Левая рука молодого человека затряслась. Зеленый цвет датчика сменился на мигающий синий.

«Боже мой», – подумала София.

Лицо парня побагровело, стало красным. Глаза намокли.

– Почему у нас, граждан Силентиума, нет информации о своем лимите? – прошептал он в железное лицо аффекта. – Почему? Это ведь ваша вина. Ваша ВИНА и ОБЯЗАННОСТЬ!

Последние слова молодого человека криком разнеслись по всему второму этажу зала Министерства. Синий цвет датчика сменился на желтый и спустя секунду на красный.

В тоже мгновение за спиной человека возникли два аффекта.

– Не двигаться, гражданин. Вам присвоен статус калидума. Вы арестованы.

Молодой человек развернулся и вновь закричал. Его юношеское лицо уже не казалось молодым. Оно было искажено яростью и злостью, по щекам текли слезы.

– За Любовь стоит бороться! – с этими словами он выхватил из внутреннего кармана серого плаща небольшую рукоятку и резко взмахнул ею.

Левая часть головы аффекта со звоном соскользнула на пол, обнажив электронные мозги.

Рукоятка, используемая молодым человеком, является одним из самых распространенных видов оружия. Она выпускает из сопла короткий луч, в состав которого входит огненная кислота, способная разрезать практически любой металл на планете и иную твердую поверхность. Эффективная вещь. Отлично выручает в ближнем бою. Разрезает проклятых роботов, как нож масло.

Молодой человек вновь взмахнул рукой. Это стало его последним движением. Железная конечность охранника перехватила руку калидума и со страшной силой сомкнулась. Послышался громкий хруст, запястье сломалось. Молодой человек закричал. Обездвиженные пальцы выронили на пол оружие. Вторая конечность аффекта сомкнулась уже на его шее. Крик оборвался. Второй аффект, оказавшись за спиной эмоционального преступника, выбросил железную клешню вперед, проткнув последнего насквозь. Грудь молодого человека с отвратительным треском разверзлась, обнажая верхние ребра и часть внутренних органов. На пол хлынул поток крови, обрызгав обоих железных стражей. Калидум закряхтел. Изо рта пошла кровь. Аффект провернул клешню, круша внутренности, и вытащил её из тела. Обезвреженный и мертвый эмоциональный преступник рухнул на пол.

– Граждане Силентиума, соблюдайте спокойствие. Стабилизируйте эмоциональный фон, – объявил аффект, опуская окровавленную клешню.

Спустя несколько секунд рядом с телом появились аффекты-ликвидаторы. Кровь с пола была мгновенно смыта. Тело исчезло. Будто ничего не произошло.

Присутствующие в зале на мгновение застыли, но после громкого объявления вернулись к своим делам.

– Ничего необычного, – сказала себя София, ставшая свидетелем кровавого зрелища, – Уничтожен преступник, оказавший сопротивление при аресте.

Где-то в глубине души своего холодного состояния она сохранила то, что увидела. Навсегда запомнила последние слова юноши «За Любовь следует драться!». Она помнила об этом до конца своих дней.

В тот же день София успешно получила Разрешение и на проявление Радости. На следующий день мать Софии провела один из лучших дней в своей жизни. День, полный Любви и Радости. День в окружении своей семьи.

Так заканчивается история София. Прошу прощения за кровавое описание, но это наглядно отображают жизнь на Силентиуме и его быт. Такие инциденты в порядке вещей. Таков наш порядок.

Прошел ужин. Вареный картофель, фасоль, кусок куриного мяса, вода. Первый день окончен.

Пишу в темноте. Несмотря на то, что я жив и этому нужно радоваться, я ужасно себя чувствую, находясь здесь. Это проклятая тюрьма! Это главная пытка, дарованная перед смертью. Я жду ее, читатель. Жду свою смерть. Сегодня мой первый день в Руине. На седьмой меня казнят как калидума, эмоционального преступника, нарушившего главные принципы дорого вождя и Силентиума. Казнят за то, что мною совершено. Мне некуда деваться, разве только ждать предназначенного часа.

Сил не осталось, хочется просто умереть. Но только не быть убитым этой камерой. Сил нет. К черту этот дневник и все написанное. Просто пусть покончат со мной, меня в этом мире больше ничто держит.

Смейся, проклятая тишина! Смейся, проклятая темнота! Смейся и ты, проклятый дневник! Меня не станет, и вы останетесь одни. Я стану свободным, а вы – сгниете в этой камере. Вы это заслужили.

День 2

Утром меня вновь разбудил механизированный голос. Успел. Оставалось всего пару секунд, но я все же получил свой завтрак. Пока не могу привыкнуть к такому утреннему подъему. Сижу на полу, всего трясет. Нужно привести себя в порядок. Нужно время, чтобы сконцентрироваться, прийти в себя. Соберись, калидум.

Прочитал вчерашние записи, написанные в темноте. Чувствую, что писал их не я, а кто-то другой. Я поддался порыву, ослаб. Эмоциональный фон полностью вышел из-под контроля. Сейчас это уже не важно, я уже осужден и приговорен.

Нет. Я продолжу писать. Истинный гражданин Силентиума не сдается. Давай, калидум, ты все еще силен. Несмотря ни на что. Мой рассказ продолжается, читатель.

Все началось месяц назад. Вечер пятницы, один из самых прекрасных вечеров на рабочей неделе. Супруги Марии еще не было дома. Дочка Ирен находилась в академии Чессабитов. Ей оставалось совсем немного до выпуска – всего 3 года. В свои 15 лет она в совершенстве освоила навыки блокирования эмоций. Была лучшей в потоке. Являлась носителем одного из самых высоких рейтингов у Чессабитов. Искренне надеюсь, что она станет очень непростой девочкой.

В тот вечер я был дома один. Налил себе крепкого чая с лимоном, взял в руки книгу и устроился в кресле. Сделав глоток, я почувствовал, как тепло от горячего напитка прошло мурашками по всему телу.

Читатель, наверное, отметит, что мне не помешало бы в такой свободный вечер что-то покрепче. Скажем, виски или бурбон. Но поспешу разочаровать. Алкоголь запрещен на Силентиуме. Вот уже 300 с лишним лет. Что делает алкоголь? Он провоцирует эмоции. Дает им волю. Способен разрушить внутреннюю броню от них, в которую мы полностью облачаемся, окончив академию.

Спустя полчаса после того, как я удобно расположился отдохнуть, в дверь моего дома постучали. Я обратил внимание на часы. 21:35. Стук был очень жестким и быстрым. Мария стучала по-другому. К тому же, у нее есть ключи.

«Кто бы это мог быть?» – подумал я в тот момент.

Я отложил книгу и направился к двери. Стук раздался еще раз.

– Слушаю. Кто это? – спросил я.

– Диктарий I класса. Откройте, гражданин, – послышался голос.

Я закрыл глаза и медленно вздохнул, приводя ритм биения сердца в норму. Задержал дыхание на 3 секунды, выдохнул.

– Секунду, Диктарий, – ответил я.

Диктарии. Одно только их название сбивает настрой и вызывает панику. Их появление может спровоцировать желтый, а то и еще хуже – красный цвет на твоем органическом датчике. Диктарии – это элита государственной службы Силентиума. Говоря о том, что моя девочка станет очень непростой, я подразумевал именно Диктариев. Это мое желание как отца. Чтобы она добилась большего, чем я. Стала одной из них.

Верные слуги, хранители, личные стражи самого Супраймера. Они – последний неприступный оплот на пути к вождю. Они – его глаза и уши, его карающий меч. Главной задачей Диктариев является контроль за Главной Системой. Опыт человечества доказал, что, каким бы ни был совершенным искусственный интеллект, он должен находиться под контролем человека. Главная Система, вся армия аффектов находятся у них в подчинении. Диктарии властны над всем. Если ты их видишь, это означает только одно – они сами этого захотели. Самый главный объект их надзора – это граждане Силентиума. Машина может не распознать малейшее проявление эмоции. Даже органический датчик не всегда способен уловить эту мельчайшую частичку. Поэтому самым опасным врагом и охотником для человека всегда был и есть сам человек. Диктарии способны найти и вычислить калидума задолго до присвоения ему этого статуса. В их ряды берут только тех, кто оканчивает академию Чессабитов со 100%-ным рейтингом. Только тех, кто отличается совершенным интеллектом, высоким уровнем физической подготовки. Бросив вызов Диктарию, ты обрекаешь себя на верную смерть. Противостоять им невозможно. Их физическая мощь настолько высока, что они способны уничтожить даже аффекта. Сильные, быстрые, невозмутимые, бесстрашные. Имея Диктариев, можно было бы отказаться и от железных машин. Но Супраймер исходил из другого. Их главное оружие – предчувствие, недоступное машине.

Я открыл дверь. Передо мной стоял высокий мужчина в серой форме с черными обрамлениями. Черные ботинки, черные перчатки, черная фуражка. На груди сиял золотой значок Диктариев.

– Гражданин Вейд? – спросил мужчина.

– Да, – ответил я.

– Разрешите войти.

– Проходите, – я отошел в сторону, давая Диктарию пройти.

– Какова цель вашего визита, Диктарий? – спросил я. – Нарушений за мной не числится. Эмоциональный фон стабилен.

Я протянул ему левую руку. Органический датчик показывал зеленый цвет моего стабильного состояния.

– Вы спрашиваете, какова моя цель, гражданин, – проговорил Диктарий, осматривая коридор. – Моя цель – защита нашего Супраймера и Силентиума. Но на данный момент, гражданин, моя цель…

Диктарий посмотрел мне в глаза и сделал шаг в мою сторону.

– Моя цель – старая дружба, – произнес он и… улыбнулся.

– Я вас не понимаю.

– Протяни левую руку.

– Я же вам показал, эмоциональный фон стабилен, – я протянул левую руку.

Он крепко схватил ее. Я понимал, что сопротивляться Диктарию бессмысленно и не мог понять, что происходит.

Диктарий вытащил из внутреннего кармана пиджака белую карту и прислонил ее к моему органическому датчику. То, что произошло дальше, мне не объяснить. Зеленый цвет датчика сменился на белый.

– Ну, привет, Лендер! Не узнал меня? – Диктарий снял фуражку и вновь улыбнулся. – Расслабься, дай волю своему удивлению.

Помню, я стоял в тот момент неподвижно и потерял счет времени.

– Лендер, сейчас твой датчик отключен от Главной Системы. Ты не узнаешь меня?

Я стоял и смотрел в лицо своего собеседника, пытаясь вспомнить, где я его видел. В нем было что-то знакомое. В тот момент я начал это понимать. Омуты памяти стали проявлять изображения, связанные с этим человеком. Мне понадобилась еще минута, чтобы соотнести это возмужавшее лицо с тем лицом, которое когда-то было совсем юным. Это лицо, которое я когда-то знал.

– Ариес? – произнес я.

– Ну наконец-то! – Диктарий отпустил мою руку и несколько раз ударил в ладоши, издав могучие хлопки. Я подумал, что ты вообще меня не узнаешь в этой форме. Скажи хоть что-нибудь.

– Я… – в тот момент мне было трудно подобрать слова, меня очень смущала моя левая рука.

Я узнал этого человека, но я не знал, как вести себя дальше.

– Что с моим датчиком? – спросил я. – Почему у меня белый цвет?

Ариес хлопнул меня по плечу.

– Понимаю твою растерянность. На твоем месте я вел бы себя точно так же. Застыл бы, как памятник, и вообще ничего не говорил. Ты отключен от Главной Системы. Твой эмоциональный фон сейчас в недосягаемости. Отключен на законных основаниях, если сильно переживаешь по этому поводу.

– Серьезно? – я потихоньку начал осознавать произошедшее. – Это теперь навсегда?

– Ты шутишь! – рассмеялся Ариес. – Нет, конечно! Только на время, пока я здесь.

Черт возьми! Как же я давно не слышал простого человеческого смеха. Я издал тихий смешок. А потом разразился громким хохотом.

– Тише! – сказал Ариес. – Соседи услышат!

В ответ на его слова мы вместе рассмеялись. Я хлопнул его по плечу и обнял. Он меня тоже.

– Черт, Ари! Сколько мы не виделись? Лет 20? Тебя просто не узнать!

– 19, Ленд! Не виделись 19 лет!

Я пригласил его пройти в дом. Спустя время мы сидели за чашкой чая и разговаривали. Я предложил Ариесу расположиться в своем любимом кресле. Он поблагодарил меня и уселся, перекинув ногу на ногу. Его идеально начищенные ботинки отдавали блеском.

– Поверить не могу, – восклицал я в тот момент. – Ты – Диктарий! Очень рад за тебя, Ари. Ты добился того, к чему стремился.

– Мы оба к этому стремились, Ленд. Просто мне повезло больше, – усмехнулся он.

Ариес Альва. Человек, с которым мы вместе выросли в академии Чессабитов. Мы вместе учились, вместе преодолевали страх и боль, вместе познали терпение и принципы нашего дорогого Супраймера. Вместе учились драться, вместе росли физически и стремились к одному – стать Диктариями. Помню, я представлял, как мы оба надеваем эту форму, чистим до блеска ботинки, надеваем свои черные перчатки. И все это – перед торжественной церемонией дачи клятвы Диктария.

Но мне, как и сказал Ариес, повезло меньше. Его рейтинг оказался выше моего, и я не смог исполнить на «отлично» последнее выпускное испытание. Вместе с тем, мой рейтинг был одним из самых высоких по окончанию академии. Меня, как и Ариеса, уже считали новым Диктарием, но судьба распорядилась иначе. Одному она протянула свою руку, другому нет. Но я всегда говорил себе: «Рука была протянута тебе, это ты не смог за нее ухватиться».

– Ты отлично выглядишь, Ари! – сказал я. – Увидев тебя, я подумал, что все. Сегодня настал тот день, когда мне суждено отправиться в Руину. Правда, я не понимал, за что.