Полная версия
Душевная канцелярия: Вселенная
У Гектора никогда не было потребности в китче и хвастовстве, а у Ани никогда не было проблем с "доставанием" редких вещиц. Однако, у нее была проблема с наслаждением этими вещицами, ей казалось, что теперь такие есть и у всех. А у несостоявшейся актрисы в крови была жажда восхищения со стороны окружающих людей. Круг людей был один и тот же, а удивлять хотелось чаще. Вскоре платья не вмещались к шкафы, сервизы в серванты, а мелкие предметы интерьера, которые обычно достают к праздникам, складировались в однородную кучу в углах комнат. Гектору, с несвойственным ему раздражением к отсутствию эстетики, было забавно наблюдать за накопительством жены, но ровно до тех пор, пока это не превратилось в манию. Обладая докторской степенью в психиатрии, Гектор не на шутку был обеспокоен поведением жены. Ситуация выходила из-под контроля и была лишена здравого смысла. Анна отмахнулась в очередной раз:
– Я прекрасно помню что у меня есть. Да, там есть барахло, нужно вынести его и подарить подружкам. Но серьги! Послушай, это наследие, важная вещь, ты даже не представляешь сколько они стоят! Моей бабке подарила их царская особа, а они, как ты помнишь в царской России всегда при постах и званиях. Дед был врачом при дворе, а бабка акушеркой. Так вот за трудные роды ей подарили. Целое состояние, понимаешь! Отец говорил, есть аукционы в Европе, если продать, можно три поколения кормить, одевать!
– Да, что-то припоминаю, – ответил Гектор, перелистнув газету.
– Не понимаю! Не понимаю, хоть убей! – причитала Анна. Она уже сильно опаздывала в театр.
– Когда они были на тебе в последний раз? – спросил Гектор.
– На мой День рождения, я была в синем платье в горох и в этих серьгах.
– А дальше?
– А дальше перед чаепитием я их сняла и положила в спальне в коробку с балериной, чтобы не потерять. И конечно, забыла. Коробку я привезла сюда.
Анна достала коробку с балериной и открыла ее. Среди всех драгоценностей не было нужных ей серег. На секунду женщина замерла с открытой коробкой в руках.
– Это она! – громко сказала супруга. – Она была в спальне одна пока мы ели этот чертов торт!
– Кто "она"? – не понял Гектор.
– Мать этой Кати, подруги Тимура! Вспомни, какой разгоряченной она вышла из комнаты! Так блестели ее глаза, что мне на секунду показалось, что она приняла наркотик! Ну я ей устрою!
Анна начала метаться по комнате, ее глаза налились злобой, такой жену Гектор еще не видел. Она сметала буквально все на своем пути, коробки и пакеты и вещами были разбросаны по всей комнате.
– Успокойся, Анна! – крикнул Гектор и схватил жену за руку. Обезумевшая от гнева сыпала проклятиями и вырывалась как дикий зверь.
– Пригрели дочь воровки! А может у них вся семья такая! В Кисловодске греют кости на наши деньги! Чего они переехали? Тоже обворовали кого-то на старом месте!
Гектор скрутил жену в объятья и прижал к себе.
– Успокойся, мы во всем разберемся! Вероятность, конечно есть, но давай начнем все же с того, что все вокруг обыщем, а уже потом будем сыпать обвинениями! Сейчас ты ничего не добьешься! Может быть, ты их положила не в коробку или уже переложила дома куда-нибудь? Да мало ли за месяц здесь было людей, а балерина твоя стоит на самом виду!
Анна обмякла в руках мужа, начала понемногу успокаиваться. Действительно, мало ли было людей. Ей не хотелось верить в то, что те, кто допущен в дом могли украсть такую реликвию.
– Хорошо. Завтра я еду на дачу и поищу там, заодно проведаю мальчиков. В театр я не пойду, настроение испорчено.
– Давай проведем ревизию твоих вещей, заодно поищем здесь.
– Нечего тут искать, я постоянно перебираю свои вещи и знаю что и где лежит.
Анна переоделась и пошла в ванную. Вышла оттуда разгоряченная и вполне веселая, если сравнивать с предыдущим состоянием, села в кресло и взяла книгу.
Гектору было не по себе. Когда ты искренне и долго любишь человека, порой ты не замечаешь проблем. Так и Гектор, имея степень в психиатрии пропустил навязчивые состояния жены. Он гордился ей, их тесной связью и не заметил, как картинка в доме поменялась. Гектор смотрел на жену в упор. Только сейчас он увидел, что это началось гораздо раньше. Роли, которые она играла на сцене студенческого кружка были вовсе не ролями, а жизнями, которые самозабвенно проживала Анна. Сегодня она приходила в институт в вытянутой кофте с волосами, собранными в пучок, а завтра являлась женщиной-вамп в тугом платье в горох, заграничных чулках в сетку и ярко-красной помадой поверх губ. Это казалось эксцентричностью. Но почему она не проявлялась каждый день, а только время от времени. Паталогическое желание Анны всем нравится и всех постоянно удивлять, ни минуты покоя в своих мыслях, только одержимость чужим мнением. Накопительство, которое годами эволюционировало от простого заграничного шмотья до странного "важного" хлама, заполнявшего дом. Гектору стало не по себе. Анну необходимо лечить. Гектор не знал как поговорить с женой о диагнозе, она поднимет его на смех или вообще выставит из дома. А этого он не мог позволить себе – оставить жену в остром состоянии, да еще и с детьми-школьниками.
Как ни странно, Гектор все еще верил в то, что ему это все просто показалось. Мало ли у людей интересов и способов самовыражения, уж ему ли не знать. В конце концов, все эти вещи не сопровождаются фатальными зависимостями, такими как наркомания или алкоголизм. Гектор решил понаблюдать за супругой прежде, чем предпринимать попытки разговора.
На следующий день Анна поехала на дачу. Вместе с детьми был проведен тотальный обыск загородной резиденции, который ничем не закончился. Анна еще больше укрепилась во мнении, что именно мать Кати виновата в пропаже. В порыве она сообщила Тимуру о своих подозрениях, не стесняясь в выражениях. В итоге юношеская душа испытала сильнейший стресс. Сын закрылся, потерял веру в людей. Мать для него была незыблемым авторитетом, а Катя любимой девушкой. Тимур решил дождаться Катю из отпуска, поговорить с ней до тех пор, пока мать не устроила скандал. Он подумал, что если Катя видела что-то у своей матери и подозрения Анны будут оправданы, они вместе вернут серьги, тихонько подложив их в шкатулку и тем самым не потеряют свою любовь.
Но Катя не вернулась. Ни через тридцать дней, ни через три месяца. Квартира стояла закрытой. Тимур ходил раздавленный, он не знал куда позвонить, чтобы найти Катю. В Ноябре в дверь позвонили. На пороге квартиры стояла Катя, закутанная в шубу. Открыла Анна. У девушки был настолько печальный и несчастный вид, что прежде, чем устраивать допросы, Анне захотелось согреть девушку. Тимур выскочил из комнаты, услышав голос Кати, обнял ее и прижал крепко к себе.
– Где ты была! Я не знал что думать, ты уехала так быстро! Что случилось? – тараторил Тимур.
– Вот что случилось, – сказала девушка, снимая пальто. Под обтягивающим платьем скрывался упругий живот с шестимесячным плодом внутри.
– Новости, – сказала Анна, – и когда же вы успели?
Тимур сделал два шага назад. Они оба были несовершеннолетними. А детям иметь детей как минимум странно.
– Мы… ээээ .... мы, – начал лепетать Тимур, – ну тогда, на даче, перед твоим днем рождения.
– Мы поехали в Кисловодск с родителями, в санаторий. Там было жарко, мне стало плохо. Вызвали врача…и…вот… Мама кричала на меня и обзывала, каких только слов не говорила. Я опозорила семью и как могла…
– Успокойся сейчас, – Анна взяла Катю под руку и повела на кухню. После чашки горячего чая девушка успокоилась.
– Она меня выгнала, сказала, чтобы я ехала к тебе, если такая умная и без свидетельства о браке не возвращалась. Я не поехала, побоялась, уехала к тетке в Симферополь. Тетке про беременность не сказала, просто сказала, что поругалась с матерью. Отношения у них не очень, это отцовская родня, она вопросы задавать не стала, только спросила, знают ли родители где я. Я соврала, что да. И все бы ничего, но живот растет, скрывать уже было нельзя. Тетка все время присматривалась и в конце поняла, что на пирожках так не поправляются, устроила допрос. Я все ей рассказала, она панику подняла. Дескать, у нее три дочки на выданье, а если в городе узнают, что тут беременная без мужа, клеймо на всю семью. Вещи мои за час собрала и билет купила до Киева.
– И ты приехала к нам, – закончила за нее Анна, – а родители твои где?
– Они в Кисловодске остались. Там в санатории место освободилось заведующей кухни, мать поговорила, ее взяли. С проживанием и питанием. Тут в галантерейном она не по специальности, после декрета взяли, но работу ненавидела. А диплом у нее – пищевой техникум.
– А отец что же?
– А отец тоже быстро пристроился.
– Ну хорошо, – ответила Анна, – а ты что собираешься делать?
– Я поживу в квартире родителей, у меня есть ключи. Мать за нее будет деньги переводить на книжку, а я снимать и платить. Рожу ребенка, а потом закончу школу, я уже все придумала. Мне всего три месяца до восемнадцати, могу работать пойти. Потом закончу вечернюю и отучусь на парикмахера, давно хотела.
– Ну вот что, – вмешался Гектор, – Тимуру нужно научиться брать ответственность. Взрослеть рано – это он умеет, пора подумать о последствиях.
– А что я, разве против! Я с удовольствием! Мы с Катей любим друг друга!
– Ладно, – вздохнула Анна, – что-нибудь придумаем. Оставайся у нас, нечего одной в пустой квартире сидеть. Поешь и ложись, принеси свою рубашку, зубную щетку. Утро вечера мудренее.
При таких обстоятельствах Аня совершенно забыла про сережки, непутевую мать Кати и свою обиду на эту семью.
Связи Аниной семьи сделали великое дело – молодых поженили без проблем и требований присутствия родителей невесты. Молодожены переехали к Гектору с Анной и стали жить в комнате близнецов. Авиза поселили в гостиной. Парни закончили школу, у Тимура с Катей родился мальчик, который тут же стал любимцем семьи. Для Анны это был новый виток жизни. Теперь, в роли бабушки, она непременно должна была обеспечить всем самым лучшим малыша и новоиспеченную невестку. Вещей становилось все больше – невиданное по тем меркам излишество – подгузники поставлялись еженедельно. Кроватка, коляска, милые детские вещички. Катя возражала, ребенок быстро рос и не успевал поносить или даже единожды надеть. Все откладывалось "до второго", однако второй не наступал. Катя закончила вечернюю школу, по уговорам Тимура сменила желание стать парикмахером на фармацевтическое училище. Тимур собрался в мед, по стопам родителей, Авиз поступил в военное училище и уехал в Красноярск. Родители Кати не появлялись, изредка присылали телеграммы с поздравлениями на Новый год и День рождения. Катя посылала им умилительные фото внука и редкие письма. Про серьги все забыли.
Гектор пристально наблюдал над зависимостью Анны от вещей. Ему до сих пор была невыносима мысль, что у нее психическое расстройство личности. Он попросту гнал от себя проблему. Когда внук подрос, Катя с Тимуром переехали в квартиру Катиных родителей, оставив Гектора и Анну наедине. Тогда Гектор решился на радикальный шаг – самостоятельно взяться за лечение жены. Долгими уговорами Анна согласилась и они вместе взялись за дело, расчистили квартиру и раздали множество вещей, кое-что приберегли для себя. Квартира стала выглядеть существенно лучше и просторнее. Все пошло своим чередом. Анна записалась на занятия по танцам, а Гектор взял себе студентов в интернатуру. К тому моменту он занимал высокий пост в медицинских кругах.
Прошло несколько лет, Авиз женился в Красноярске, дослужился до лейтенанта и остался с молодой женой в военном городке. Сыграли свадьбу. Тимур с Катей работали, внук рос смышленым и здоровым на радость родителям. Карьера Гектора шла в гору, Анна оставила работу и посвятила себя занятиям танцами.
Однажды в дверь позвонили. На пороге стоял высокий мужчина в коричневом пальто и шляпе с широкими полями. Из-за плеча мужчины выглядывали двое милиционеров в форме. Гектор открыл дверь.
– Добрый день, – поздоровался мужчина, – мы можем войти?
– Простите, а кто вы? – спросил Гектор, отступая вглубь квартиры.
– Моя фамилия Желудев, я следователь, со мной двое сотрудников нашего отдела.
Желудев и милиционеры предъявили свои удостоверения.
– Анна Марицвилли вам кем приходится? – спросил Желудев, оглядывая комнату.
– Женой. Что-то случилось?
– Собирайтесь. Ваша жена погибла. Ее нашли сегодня днем в ее съемной квартире.
– Позвольте, это какая-то ошибка! У нас нет никаких съемных квартир. А жена утром уехала в школу танцев, – возразил психиатр.
– Вероятно, у вашей жены были от вас секреты, – спокойно ответил следователь, – при ней был паспорт. Хозяйка квартиры также подтвердила личность. Сейчас мы проедем на опознание, а потом на место гибели. Вам необходимо решить вопрос с теми вещами, которые остались в квартире.
Для Гектора все было как в тумане, он не мог поверить, что это происходит. Он собрал документы, наспех натянул свитер и ботинки и проследовал за милицией.
– Родственникам будете звонить? – мягко спросил Желудев в машине.
– Нет. Я уверен, это какая-то ошибка, Аннушка придет с танцев. Может, это тезка или у жены украли паспорт.
– Я бы на вашем месте позвонил. Личность гражданки Марицвилли установлена. Фото в паспорте совпадает.
Приехали быстро. В морге было холодно и мрачно. Тусклые отблески потолочных ламп нагоняли жуткое состояние. Долго шли по темным коридорам, уставленным каталками. Гул обуви по кафельному полу раскатывался тяжелым реквием. Коридор казался бесконечным. Наконец, процессия вошла в общий зал. На столе лежало тело Анны, той самой любимой жены, которую Гектор отпустил утром на танцы. Ноги Гектора подкосились. Очнулся он в больнице.
– Вы упали в обморок, – тихо сказала медсестра.
– Это был не сон? – тихо спросил Гектор, рассматривая капельницу в своей руке.
– Да какой уж сон, – вздохнула медсестра, – шутка ли жену мертвую увидеть. Мы уже все знаем, что вы врач и такое несчастье, боже… Там вас следователь ждет, позвать?
Гектор приподнялся на локтях и оглядел палату.
– Зовите, раз ждет.
Желудев помог Гектору выписаться и проехать в отделение для оформления всех бумаг. Затем поехали на схемную квартиру. Дверь открыла хозяйка. Гектор потерял лад речи. Огромная квартира была завалена грудами одежды и мусора, теми самыми, которые они вычищали из собственного жилья. Анна не выбрасывала это все, а перевозила на другое место. Везде лежали коробки, вперемешку с обувью, одеждой и посудой. Пока действовало успокоительное, Гектор оставался спокойным.
– Что мне со всем этим делать прикажете, – громко спросила хозяйка.
– Раздайте бедным, – только и мог сказать врач.
Он развернулся и вышел из квартиры. Его жену убила коробка с посудой, которая упала с самого верха кучи. Тяжелый чугунный антикварный чайник пришелся по темечку, смерть была мгновенной.
Возвращался Гектор домой один. Ему предстояло поговорить с сыновьями, заняться похоронами и наследством. Желудев хотел проводить его домой, но Гектор отказался.
Лекарство переставало действовать, накатывало уныние и страх. И ненависть к себе. Как он, врач с мировым именем, не смог вылечить уже двух своих самых близких и любимых людей! Как он пропустил, как не увидел! Ведь она была так счастлива от этих танцев! А это были вовсе не танцы! Они ходила по рынками и скупала весь этот хлам на деньги, которые должна была тратить на свои занятия! Он всегда думал, что дорого стоят уроки, но она была так счастлива! Гектор ни разу не усомнился в жене, не попросил сводить его на урок вместе с ней, не интересовался ее преподавателем. Отмахивался, занимаясь своими студентами и научными работами. Его счастье было там.
Дети рыдали, Авиз срочно прилетел в Киев. Хоронили пышно, с почестями. Старенький отец Анны все устроил, как всегда. С тех пор все в жизни Гектора изменилось. Светоч погас, а дети разъехались. Научные труды перестали иметь какой-то смысл, если он не смог помочь даже самым близким людям. Гектор запил. От одиночества, опустошенности и беспокойства. Он запустил программу самоуничтожения. Вселенная пыталась вмешаться, но он не слышал ее, не замечал ее знаков. Все в его жизни закончилось.
Программа также закончилась. Рак желудка от недоедания и обильного возлияния завершил последнюю мирскую жизнь за четыре недели.
А серьги нашли. На даче, под скатертью. Анна сняла их и положила под скатерть, намереваясь отнести в шкатулку с балериной. Когда у матери Кати случился приступ, сознание Анны подменило событие, которое случилось на намерение. Так тоже бывает. Хорошо, что Катина мать не вернулась в Киев тогда, Вселенная уберегла и пригрела в Кисловодске на государственных харчах.
Зал ожидания
После кофейной паузы с Сильвой я была сама не своя. Я не предполагала, что вечный ретроград Гектор, которого все всегда считали буквоедом и занудой, прожил такую любящую жизнь и потерпел поражение из-за любви. Мне захотелось больше узнавать Души, которые здесь давно. Не всегда то, что кажется на первый взгляд, верно. Я много раз убеждалась в этом при жизни, не перестаю это делать и сейчас.
Я вышла из кабинета Сильвы и пошла медленно по Коридору в сторону секретариата. Пространство быстро заполнялось людьми, жаркая пора. В миру сейчас утро, а как известно сотрудники отдела Успокоения орудуют по ночам, им так интереснее. В секретариате уже обновленные Души, в красивых образах волнительно шумели, обсуждая новые технологии. Я взяла несколько буклетов и пошла в Зал Ожидания. Было многолюдно, работал бар, кафе, курительные комнаты. Конечно, душе не требуется еда, но чтобы адаптация проходила быстрее, в Зале Ожидания был воспроизведен Мир Живущих. Например, диабетик, который всю жизнь отказывался от сахара, мог съесть виртуальный пончик и запить его латте с тремя ложками сахара. Пока душа сидит в Зале ожидания, она может даже чувствовать вкус и испытывать наслаждение им. Или, например, можно выпить бокал односолодового виски и закусить омаром той Душе, которой это было недоступно при жизни. Конечно, опьянеть и почувствовать сытость не получится. В покупных визуализациях также можно было чувствовать вкус еды, напитков, но только за деньги.
Зал ожидания нужен для того, чтобы дать время инспекторам и кураторам оценить жизнь Души в Мире Живущих, начислить баланс за деяния и определить для Души вакансии. Обычно ожидание длится сорок Земных дней, но здесь нет чувства времени, поэтому ощущения напоминают ожидание вылета рейса, когда ты являешься на рейс за два-три часа до вылета. Особое внимание уделяется негативным деяниям. Если Душа промышляла душегубством или другим грехом, его кредитная история сильно испорчена. Исключения составляют только те случаи, когда к Душе приходит Посланник и путает сознание. С помощью спутанного сознания Человек совершает преступление, лишая жизни другого Человека, засидевшегося в мире живущих.
В Зале ожидания маркетологи и разработчики поработали еще серьезнее, чем в фойе. На высоких экранах, всплывающих перед ожидающими, крутились различные ролики. Помню еще каких-то сорок лет назад я сидела в этом зале и страдала от скуки, перелистывая бесконечные буклеты. Они выпадали из рук. По земным меркам все сорок дней. Здесь, в пространстве без времени, это кажется мгновением. Сейчас сделано все, чтобы эти мгновения проходили самым интересным образом. Я загрузила свой личный экран и увидела интерактивное меню. Мне предлагались самые разные варианты услуг в кредит. Пока оценщики не провели исследование моего баланса, вообще все было в кредит. Нужно платить проценты до тех пор, пока не появится баланс.
Судя по предложениям, можно было явиться со сне родственнику на прогулке по пляжу, выпить вина выдержки сто лет с 4D эффектом опьянения, посетить разные уголки мира, к которых мечталось в мире живущих с гидом, в прошлом жителем этой страны. Из новинок – посетить Лувр или Третьяковку с загрузкой в память знаний всех историй произведений искусства и их создателей, наблюдение за съемками блокбастера глазами режиссера или загрузка потока мыслей писателя при создании романа. Из малобюджетных вариантов – прокатиться на Пони, погладить кошку, прослушать аудиокнигу или музыку, съесть мороженое. Выбор был огромный, я растерялась. Рядом со мной сидел парень лет тридцати в спортивном костюме, подтянутый и весьма недурен собой.
– Он интуитивный, – подсказал он мне, показывая на экран.
– Как это интуитивный? – не поняла я.
– Он собирает предпочтения, а потом дает точные предложения. Они залили сюда просто триллионы терабайт информации о человеческих предпочтениях. Например, ты любишь лыжи и снег, а еще кошек, камины, фиалки, крепкий кофе, смотреть на звезды. Твое внимание при просмотре именно этих предложений наиболее обострено, Душевные волны начинают вибрировать сильнее и выше. Система это замечает и отсеивает все ненужное. За доли земной секунды. В итоге, тебе не обязательно мотать бесконечно меню, достаточно просто думать о чем-то и смотреть на него.
– Судя по твоей осведомленности, ты давно тут сидишь.
– Мне тоже рассказали, так же как тебе. Ты почему здесь?
– Автобус переехал.
– Отлично выглядишь для перерезанной автобусом. У меня прозаичнее, – ответил собеседник, – селфи на небоскребе с риском для жизни. Считай, что сам. Если докажут попытку Самоубийства, не видать мне шоколадного существования, пойду в Зачистку распределителем или в Охрану, будь она неладна, а может даже библиотекарем. Брр.
– Ну ты даешь, – усомнилась я в здравомыслии парня.
– Теперь понимаю. Мне девушка на регистрации сказала, что в Дизайн ретроградный Марс был заложен – риск противопоказан. Но кто бы знал в Мире Живущих о таких тонкостях. Стерто все, вот и прихожу уже второй раз сюда молодым.
– Из Вселенной посланников не было что ли? Не подсказали? – спросила я.
– Были, и не один, а с десяток. Хотел стать пилотом. Все детство с замиранием смотрел на небо. Мать костьми легла поперек порога – нет и все, только через ее остывшее тело. Сильно злился, но уступил. Потом друзья по гаражам прыгали и по заброшкам всяким, я с ними, очень нравилось. Но все время где-то застревал. Ребята уже на пятом этаже, а я все третий пройти не могу, то ногу подверну, то прут в кроссовок воткнется, то кирпичи сверху падают. Друган как-то сказал: "Может, тебе не ходить с нами? Того и глядишь, свалишься откуда-нибудь!" Поссорился с ним страшно, два месяца не разговаривал. С девушкой познакомился, хотел на смотровую на Эйфелеву позвать. Приготовился, романтика, вечер, привел ее, сюрприз! А она высоты боится, встала как вкопанная, не пойду.
– Ты француз?
– Был! – заржал парень, – да сплыл. Ты понимаешь, в чем вся суть! Сидят в отделе Дизайна человека астрологи, дают тебе конкретный набор данных – что можно, что нельзя, определяют твои интересы, траектории жизни. А следит уже другой отдел. И предупреждение другой отдел делает. Сидят во Вселенной клерки, перебирают желания и выбирают, какое исполнять, а какое нет. Им это интереснее, такие сюжеты! За кем ходить и предупреждать, а за кем нет – не особенно интересно. Им нужны вибрации! С высокими позитивными вибрациями работать интереснее, а с низкими опасными не очень!
– Тут я с тобой, дорогой друг, поспорю! Конечно, высокие вибрации интереснее. Это желания, любовь, благодарности. Но очень мало из живущих способны вообще на них работать. А вот на низких работают все. Задача Вселенной не привести в Коридор спокойствия душу раньше времени, пока эта самая душа не выполнила свое предназначение, заложенного Дизайнерами и не оставить дольше, чем положено.
– А, все равно. Ты хочешь там работать?
– Было бы интересно. В прошлый раз меня определили в ресторан Зала Ожидания, таскала тарелки. Работа та еще. На Крушавель не накопишь. Зато актеры разные приходили, интересные Души.
– А я в прошлый раз у Самоубийц вел уроки выживания. Ничего, кстати, нравилось. Они заплатить не могли, коллекторы канцелярии за ними ходили, как привязанные. Так я им загружал всякие медитации на смысл жизни. Моет он полы в туалете и медитирует. Классно помогает! Еще ни одного возврата моих не было!
– Молодец! Иди опять туда! – восхитилась я.
– Я попросил, но ты знаешь этих бюрократов. Вакансии автоматически определяются, никто никого не слушает.
– Давай дождемся тогда что будет. Тебя как зовут-то?
– Марсель Шаманье!
– Даша!
– Приятно познакомиться.
Пути Души
На этом месте хочется описать весь процесс путешествия Души между мирами. Я уже рассказывала как Душа попадает в Коридор спокойствия из мира живущих, но это заключительный этап путешествия перед следующей реинкарнацией.
Рождение Души происходит в специальном инкубаторе отдела Реинкарнации. Там занимаются подселением и выращиванием Душ. Каждой Душе подбирают тело со смыслом, место рождения, родителей. Есть отдел Дизайна Человека, который посылает в отдел Реинкарнации что-то вроде технического задания на новую или подселяемую Душу. Если с нужными параметрами Дизайна Души в очереди нет, запрашивают создание новой. Задача отдела Реинкарнации загрузить параметры Дизайна человека в инкубатор и вырастить сущность, наделенную особыми параметрами. Затем сущность передается в Учебный центр, где ей дают нужные знания и выделяют аспекты личности. После первого подселения сущность называют Душой.