If you get me – 12.07.20. Если ты достанешься мне

– Да, летопись будней в стихах.

Людмила открыла их, читая автора Еврейской фамилии, она подумала, – возможно, поэт перед ней и он публикуется под псевдонимом.

– И как, ты это находишь?

– Стиль близок, похоже на то, как писал Мандельштам, но в них немного иначе, – переведя взгляд с книги на её обладателя, в котором улавливалось восхищение. Владимир Арнольдович не мог не заметить бэк раунда, не в силах повлиять на эмоции, которые незримо, словно разноцветные бабочки порхали по комнате и не найдя иного способа перетянуть внимание на себя, прервал диалог:

– Володя, вот эта флэшка на ней то, что ты обещал?

– Просмотри файл и проверь ещё раз.

Всё тот же внимательный, глазами раздевающий взгляд: « Игры, игры глазами, но недооценить, иной приятной коммуникации в компании автора, если за чашкой кофе в его мастерской обсудить литературу и драму стихов, летопись будней поэта, словно вьющего, что ни день, вкруг его одиночества кокон». Испытывая неловкость, в который раз, она поправила волосы, смутившись, склонила голову вправо, задержав ненадолго внимание на тёмной мебельной полировки, книжного шкафа, серванта вдоль стен, в то же самое время, рассматривая на журнальном столе, лежащие декларации, «скорее налоговые».

Хозяин, проследив за взглядом, сказал:

– А…а…, это я заполнял налоговый вычет, знаешь, когда часть средств на оплату учебы, лечения, возвращается.

– Вот, к примеру, у Владимира ежемесячный доход составляет около ста, сто тысяч. То, в случае оплаты его операций, ему вернут часть затрат.

– Нет. У меня не сто, а меньше выходит.

– Что ты сказал? Не сто? У тебя не сто, как же так, почему же, меньше? Прикинем доход: учтём премиальные, командировочные и плюс тринадцатую – оклад, а по сему, он – гораздо больше.

– Не так ли? – удивилась Людмила.

– Ну, нам пора, – заторопился Владимир, – я всё посмотрел, спасибо, – потирая редеющее волосяное покрытие головы, добавил, – флэшку занесу, думаю дня через два.

– Хорошо, я вас провожу. В прихожей хозяин помог Людмиле одеться, пока её спутник всё ещё застёгивал куртку, молнию очередной раз заело: « И не удивительно, если ты заслуженный «скряга», вот оно значит, каково реальное положение…»

Покидая парадную, уточнила:

– Так, что получается, в настоящее время, ты имеешь подобный доход, тем не менее, я не могу дочери выслать лишнюю тысячу к празднику? Но при этом, ты помнишь, сколько мы затратили на этот раз в магазине, а она могла купить лишь бутылку с шампанским и разве, что шоколадку?

– Нет, ты не так поняла, доход мой гораздо ниже.

– А странно, особенно, когда у твоего сослуживца очередная модель новой марки машины, ты только послушай себя, о чём ты лепечешь?

– Хорошо, что требуется от меня, ты хочешь, пойдём, пройдёмся туда, где на углу банкомат, отправим твоей дочери денег, в данное время при мне карта Сбербанк.

«Ну, да, вот он какой, какие широкие жесты, как всегда, пускает мне свою пыль в глаза», по его представлению, какой мне ещё быть, как не провинциалкой наивной?»

Ей припомнился, один из приездов дочери, и события на предшествующем курсе, когда дочь встречалась парнем с дурными наклонностями, эти отношения дочери беспокоили мать, тогда Людмила уговорила дочь, остаться дома и забыть про того, непутёвого парня. Тогда же, она нашла у своей юной девочки, книгу; разрекламированный роман, и всё про одиночество, содержание страниц про самые натуральные призывы к самоубийству, как и про бессмыслицу отношений героев, прочтение содержимого книги; романа польского писателя вызывало у Людмилы ощущение – жути: «Неужели у дочери такое надрыв, опасное настроение, когда человеку не по себе на душе, к чему может привезти гнетущее состояние в совокупности с таким панихидным „чтивом“? Пожалуй, что к тупому итогу – броситься под проходящий поезд, тому, чем и заканчивается безотрадная книга, с сюжетом высосанных из пальца проблем».

Обо всём об этом, Владимир Арнольдович не имел понятия, «Да и зачем посвящать в проблемы моей семьи человека, если его отношение ко мне фальшивое, игнорирующее действительность?

А, хотя, – вернувшись в воспоминания, – гипотетически не та ли ситуация была с его дочерью, кто знает, однако он мне и здесь пытался «втереть», чем вызвана её инвалидность, внушая мне, что в результате аварии. Когда я достоверно знаю и не с чужих слов, а от самой Камиллиной матери обо всём, что произошло в той ситуации, когда Камилле дал отставку жених, бедная мать“. Людмила подумала о покойной: „С ней дочь прекратила общение, за два года до смерти.

А, кажется, всё это случилось из-за денежных споров, Камилле их всегда не хватало». Затем, она вернулась к прежней цепочке прерванных мыслей: «Девушка, решив покончить собой, выбрасывается с балкона высотного дома, но перстом провидения, предначертано выжить».

Такие проблемы от алкоголя в совокупности с амфогенной жизнью, а я то, знаю, причину заскока, выходящего за пределы нормального …, а какие усилия впоследствии приложила Камиллина мать, бессонные материнские ночи, хождения по врачам и чудо… Феномен, что она вообще встала с постели, и в настоящем передвигается, опираясь на трость. А, он мне всё врёт, врёт по любому поводу – учёный…, которого вижу насквозь».

[1] Про́за.ру́ – сайт, предоставляющий услуги публикации прозаических художественных произведений, созданный Дмитрием Кравчуком Русский литературный клуб.

[2] Имеется в виду, не выезжающая за границу.

[3] Папа Карло – герой сказки А. Н. Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино»

[4] МГУ – Московский Государственный Университет им. Ломоносова

В один из таких дней, в одном из агентств по улице Тверская, заполнив анкету вакансий, она дожидалась инвайта, дни были похожи на паузы; после заполнений колонок в страницах подходящих вакансий до связи с менеджером агентства и последующим собеседованием.

Агентство заключало договор о сотрудничестве, вначале нанимателю предлога лось заключить соглашение на месячный или двухнедельный срок.

Но, вот: « Дождалась», последовало и приглашение на собеседование:

В день собеседования в фойе агентства собралось не малое количество претенденток, большинство их было из «не залежной» Украины. «Интересно», – рассматривая записи претенденток в журнале вакансий, где в колонке о стаже работы в профессии няни или же, гувернантки у многих значилось более десяти лет: «Ну, и каким это образом там, в бывшей союзной республике они смогли проработать годами, если недавно страна жила в эпоху всеобщего равенства?»

Среди приглашённых на собеседование, Людмила увидела соискательниц, разодетых кто и во, что был «горазд»; как и в скромном педагогическом стиле, приходящих в агентство впервые с белыми воротничками или тёмную клеточку. Наблюдая за эмпиричным показом моделей, маскарада умудрённых опытом гувернанток и нянь.

Из приёмной, кандидаты поочерёдно переходили в соседнюю комнату, в дальнейшем в присутствии менеджера, поднаторевшего в деле, происходило общение с нанимателем; родителями ребёнка, управляющим делами семьи.

Предполагалось, что вопросы станут затрагивать темы профессиональных навыков, но нередко они затрагивали личную жизнь, тоже касалось и состава семьи. В таких случаях, Людмиле приходилось, преподносить образ Владимира, как человека интеллигентного, понимающего, подавая отношения с ним с перспективой на будущее, не забывая при этом упомянуть о его президентских наградах.

В завершении она поясняла, «что в гражданском браке они состоят исключительно временно; по причинам, связанным с предстоящей покупкой недвижимости. Ну, не могла же, она заявить, что в настоящее время является «содержанкой хитро мудрёного столичного дяди».

В агентстве, расположенном на Тверской с одиннадцати утра и до девятнадцати вечера как обычно продолжались экспресс собеседования с кандидатами домашнего персонала. Вот и сегодня намеченные в группы по пять, шесть человек, они приглашались по одному в отдельную комнату к знакомству с предположительным нанимателем.

Во время такого контакта с кандидатами на должность нянь, гувернанток, поваров, домработниц наниматели позволяли себе расспрашивать, обо всём, о чём только душа пожелает и зачастую, утомляя лишёнными смысла вопросами, абсолютно «кретинскими», не имеющими никакого отношения к данной сфере услуг.

Морально изматывающие собеседования, отнимали уйму времени у претенденток разных мастей, кулюкавших повсюду на диванах и стульях. Как-то раз, в одной из таких групп в холле, в ожидании очереди, где среди претенденток находилась Людмила, по коридору продефилировали две элегантно одетые дамы: «стало быть, наниматели».

А в абие выяснилось; они подбирали гувернантку для девочки но, вместо конкретных расспросов; о стаже работы с детьми, о возрасте воспитанника, образовании, посыпались странные темы, абсолютно не относящиеся к работе с детьми: «Что здесь происходит, проверка на стрессоустойчивость или адекватная вакансии брокера, или по принципу злой полицейский и добрый?

Битый академический час, как продолжаются расспросы неугомонных двух дам, а до каких ещё пор, продлятся эти моральные пытки?» Размышляя об этом, Людмиле захотелось прервать непонятное экспресс собеседование: «Ну, снова расспросы абсолютно по смыслу не относящиеся к поприщу гувернантки»; пока, что говорили о фильмах, с тематикой неуместных вопросов и не располагающих на её взгляд.

Тем временем интерес нанимателей стал очевиден, добравшись до сериалов, они уточнили:

– Предпочитает ли, Вы смотреть сериалы?

«В таком случае, могли бы об этом и открытым текстом спросить. Что выразилось бы, однозначно, – во время работы не имею привычки смотреть кинофильмы, тем более сериалы, ни бразильские, тем паче, ни какие другие».

– Кто, по Вашему мнению, является самым блистательным актёром страны?

– Алиса Фрейндлих.

– А, Вам известно в каких кинолентах актриса снялась?

– Не помню – «что происходит, – постигая умом, – казалось, память застопорилась» – такое ощущение сродни с ситуацией во время экзаменов, когда ты знаешь тему, но почему – то в момент, заданного в лоб вопроса, в голове пустота». И только в конце часа по существу:

– Известны ли, Вам методики, занятий с детьми, какие?

Людмила посмотрела на женщин: «Интересно, кто из них мама?» Одна, из сидевших за столом напротив, больше напоминала бурятку с монголоидной формой лица со стрижкой каре, а вторая с причёской, в классической форме; волосы собраны на затылке, в виде круглого шара, шатенка, скорее относится к числу коренных москвичей.

«Интересно, когда же, прекратятся допросы этих двух ненормальных?» – подумалось ей, глядя на рты, которые не закрывались и «впившись глазами», которые никак не могли уняться, накрашивая потоки вопросов, с приёмами телешоу и с нарастанием скорости:

«Хорошо ещё, что перед приходом в агентство, до этого пресс собеседования Людмила побывала в Китайгородском торговом центре. Прикупив блестящий браслет, воспользовавшись возможностью переодеться, благо, смогла сменить, рубашку в светлую клетку на тунику с морским утренним бризом» – что позволяет легче перенести маневры довлеющего собеседования.

А потому, что тем временем, когда эти двое, по всей видимости, «ненормальных», лесбиянок, принимали попытки «поедать глазами», расцветка туники и позолота браслета от неё отвлекала. Они же, нор овились впиться в глубину зрачка глаз: «Таращатся, достали, смотрят, ловчатся но, к счастью и не только в зрачки. Из кожи лезете, а приходиться перевести внимание с них на рисунок туники и браслеты? А, чем собственно занимаются здесь, гипнотизируют? – терялась в догадках Людмила».

Третий час, как собравшиеся в приёмной ожидали результаты их выбора, какая – то гувернантка порывалась уйти, менеджер попросила её немного ещё задержаться, к концу третьего часа определились, результат всего поразил: из восьми, кандидаток на вакансию гувернантки пригласили подписывать договор кандидатку, которая была не в курсе дошкольных методик. О чём женщина и поделилась в фойе, после прохождения собеседования.

В итоге и выяснилось: она проживает вблизи дачи этих двух нанимателей. «И зачем только, столько людей приглашать, отнимать время, когда в анкете агентства имеются данные, о местах проживания каждого?» – недоумевала Людмила.

Но, каково же было её удивление, когда объявили по телеканалу: актрисой года стала Алиса Фрейндлих. «Может они приходили в агентство не для найма гувернантки ребёнку, а с целью, узнать моё мнение, о номинантах на вручение премий?»

Тем не менее, без успешного прохождения собеседования – нет и приглашения на работу, что начинается с пробных дней в семьях. А тут ещё Менеджеры, должные оговаривать с нанимателем оплату за каждый пробный из дней, так, как оплата за несколько дней в кассу агентства не поступает, что – то мухлюют. По всей вероятности, сотрудники агентств «заигрывают» с нанимателями, которым сообщается, о необходимости оплаты за эти пробные дни но, минуя агентство и в таком случае, оплату за пробные дни менеджер, курирующий вакансии делит с работодателем.

Прикинув в уме: «Сумма от двух с половиной тысяч рублей в день помноженная в среднем на два, с учётом того, что один работодатель вправе приглашать на пробные дни до семи разных нянь. Всё это касается и домработниц, убирающих дома нанимателей, таким образом: До заключения договора с одним из кандидатов домашнего персонала, если работодатель, воспользуется услугами семи сотрудников то, обогатится в среднем на сумму примерно в семьдесят тысяч рублей».

Вот жизнь, всё приходится узнавать самим претенденткам вакансий домашнего персонала на собственном опыте, иначе, что…, работать за спасибо, как «Папа Карло»2? «Учитывая отношения к нанимаемому персоналу, не удивительно, что нормального отношения от подобных менеджеров агентств на Тверской улице и не дождаться, – размышляла Людмила, прождав в очередной час в холле агентства, – И когда же и её пригласят?

Такое пренебрежительное отношение, о каком в таком случае имидже учреждения может быть речь, если не учитывается человеческий фактор, не говоря о найме работников? В организацию деятельности штата, как известно, включается пункты: от правильного подбора персонала, постановки конкретных задач, согласование усилий, для более эффективного исполнения поручений, делегирование полномочий и определение обязанности и ответственности сотрудников.

О таком ли отношении, в своё время писали разработчики современной теории менеджмента Анри и Мария Файоль? Согласно этой теории: «Оплата труда должна быть справедливой и по возможности удовлетворять, как персонал, так и организацию, то есть, как и оплата, так и условия труда должны быть обоюдно приемлемы!» С этими мыслями, вне себя, по окончании собеседования на Тверской, прикрыла двери Людмила, имеющая высшее образование по специальности финансовый менеджмент, на ходу обдумывая происходящее».

И опять то, ли по странной случайности, при выборе кандидата на должность гувернантки одна и та же нанимательница через отрезок времени выбирает её. Ведь именно в этот дом, в качестве гувернантки её уже приглашали, где она и столкнулась с ситуацией, когда предупреждение нанимателя, о недобросовестной работы повара, принесло вред ей же, самой. Да, на поверку, человеку с высшим образованием сложно работать в сфере услуг персонала, такие полезные прогнозы о неблагоприятной ситуации в будущем, к сожалению, задевают, прежде всего, самолюбие работодателя; у нанимателя с амбициями в голове только одно – кто в доме хозяин так, зачем ему советы работников, окончивших Ломоносовское МГУ3?

Почему? Спросить у неё или у менеджера Тверского агентства, обращения к ней в отношении оплаты за пробные дни не принесли результата. Тем не менее, Людмила не понимала, с какой это стати, менеджер пригласила её на собеседование, к той же самой из нанимательниц?

С чем это связано, с тем ли, что в агентстве учитывается зодиакальный фактор, человека, для определённой семьи с их зодиакальными знаками. Людмила обладает превосходным для этой профессии знаком – Рак, человек, рождённый под этим знаком, является очень домашним, любит детей и комфорт, он находится в условиях, соответствующих финансовому благополучию, в случае, если рак уходит – это сигнал к тому, что раку становится не уютно, значит, где-то скрыты причины, не располагающие благополучию в будущем. В приёмной с ней познакомилась девчушка, лет двадцати двух с Украины.

– Когда я была у неё на Красной горке, – обратилась она, при этом нервно поправляя и теребя пряди кудряшек, что вились до плеч, рассказывая про ту самую нанимательницу, с которой и у Людмилы отношения не сложились:

– Она мне за трое суток с ночёвкой не заплатила. С горечью в голосе и чуть было, не расплакавшись, у самого выхода но, через секунды сдержавшись:

– Или им только нравится, что использовать нас, – делилась она за плотными дверями агентства, идя вниз по ступенькам: – Этот «Бе… Мор» направляет, заниматься с детьми, а в итоге, гувернантка работает в семье день другой и всё за спасибо.

– В течение двух недель, а то и дольше в дом многодетной мамы, которую мы повстречали сегодня в «Бе… Море», после собеседования кандидатки на должность приходят к этой мадам, та менеджер направляет нас к ней, в Красную горку, одну за другой. Там всем кандидаткам на должность домашнего персонала, она не оплачивается за отработанный день. Вот одна из таких нанимательниц, которые в доле с сотрудником. Поэтому мы в этом агентстве нередко и встречаем знакомых хозяек, кто заменяет свой персонал практически каждые два и три месяца, с целью подбора сотрудников, а реальности они проводят пробные дни, чтобы использовать дармовой труд, вообразите – классная же, экономия!

После недельных метаний, по разным агентствам, наступили воскресные дни. В субботу, после полудня Владимир Арнольдович, сообщил, что ему нужно зайти к коллеге. Людмила, убрав посуду на кухне, проследовала к шифоньеру, достала с полки спортивный костюм, тёмную куртку с гладким небольшим воротом, с молниями на манжетах и молнией впереди, вместо застёжки, оделась.

В прихожей, сунув ноги в полусапожки, вскоре обулась, поджидая пока Владимир, обует ботинки, тем временем, подав ему ключи от квартиры и вот, они уже спускались на лифте, чтобы навестить коллегу Владимира.

Раздевшись в прихожей, она проследовала в так называемое холостяцкое логово, если не брать во внимание его связи с Алей. Затем, расположившись на мягком диване, а напротив восседал на крутящемся стуле, полу боком к компьютерному столу, тонированному под орех, сам хозяин квартиры. Тем, временем пока он просматривал файл, она с интересом разглядывала картины: «Вот полуобнаженная женщина в акварели, и не удивительно, зная сексуальность Владимира, а рядом карандашный рисунок Эйфелевой башни, и вид Елисейских полей в Париже».

– Я привёз их, как тебе, нравится? – сказал он так просто и так естественно прозвучал его голос, при этом, он поедал её взглядом, казалось, понимая его с полувзгляда; зная, что в голове сидящего напротив варятся самые сексуальные мысли, учитывая, что и Владимир Арнольдович присутствовал тут, она ответила сдержанно:

– Да…, – вопрос притянул её мысли к разочарованию в прошлом, к хронике лет, пригвоздивших к стране с судебными законами, ограничивающими данные Конституцией права человека, сделав Людмилу не выездной, отрешившись от мужчин, что вели разговор, погрузившись в размышления о любовной связи и о правах свободного передвижения граждан: Как же, мне хотелось иметь свою личную жизнь, в то время я так стремилась к тому, борясь за наследство, а теперь испытывая лишь досаду при мысли об этом. Сколько провела бессонных ночей за письмами, обращаясь в различные правовые инстанции; прокуратуру, полицию, множество доказательств собрала для суда, судьям которые только смялись, глядя прямо в глаза, словно оглохшие…, будто бы, говоря: «принимаются лишь деньги, а доказательства в суде не берутся в расчёт».

Между тем, покинув флешбэк, вернувшись в реальное время из проекции прошлого к причинам соотношения, приведшим к моменту, отвращения к личности до неприязни, пребывать в обстановке с Владимиром, подумала: «Париж, как далека я от него, повязанная проблемами, из-за поглотившей года, бескорыстной любви…, теперь, я любуюсь на выкрутасы „кощея“, смена лиц, как на обложке журнала, а что там внутри, жизнь не пролистаешь от конца до начала, как нечто, вроде арабской книги».

– Могу предложить тебе несколько книг.

– Здесь стихи? – глаза Людмилы загорелись, она не могла скрыть нежданной перемены в её настроении, интереса, симпатии, которые она питала к творческим людям.

– Да, летопись будней в стихах.

Людмила открыла их, читая автора Еврейской фамилии, она подумала, – возможно, поэт перед ней и он публикуется под псевдонимом.

– И как, ты это находишь?

– How do you like it?

– Стиль близок, похоже на то, как писал Мандельштам, но в них немного другое, – переведя взгляд с книги на её обладателя, в котором улавливалось восхищение. Владимир Арнольдович не мог не заметить бэкраунда, не в силах повлиять на эмоции, которые незримо, словно разноцветные бабочки порхали по комнате и не найдя иного способа перетянуть внимание на себя, попытался прервать диалог:

– Володя, вот эта флэшка на ней то, что ты обещал?

– Просмотри файл и проверь ещё раз.

Всё тот же внимательный, глазами раздевающий взгляд: « Игры, игры глазами но, недооценить, иной приятной коммуникации в компании автора, если за чашкой кофе в его мастерской обсудить литературу и драму стихов, летопись будней поэта, словно вьющего, что ни день, вкруг его одиночества кокон».

А тут, испытывая неловкость, в который раз, она поправила волосы, смутившись, склонила голову вправо, задержав ненадолго внимание на тёмной мебельной полировке, книжного шкафа, сервантов вдоль стен, и невзначай, рассматривая на журнальном столе, лежащие декларации, «скорее налоговые».

Хозяин, проследив за взглядом, заметил:

– Ах, это…, я заполнял налоговый вычет, знаешь, когда часть средств на оплату учебы, лечения, налоговой возвращается.

– Вот, к примеру, у Владимира ежемесячный доход составляет около ста, сто тысяч. То, в случае оплаты его операций, ему вернут часть затрат.

– Нет. У меня не сто, а меньше выходит, – протараторил его оппонент.

– Что ты сказал? Не сто? У тебя не сто, как же так, почему же, меньше? Прикинем доход: учтём премиальные, командировочные и плюс тринадцатую – оклад, а по сему, он – гораздо больше.

– Не так ли? – удивилась Людмила.

– Ну, нам пора, – заторопился Владимир, – я всё посмотрел, спасибо, – потирая редеющее волосяное покрытие головы, он добавил, – флэшку занесу, думаю дня через два.

– Хорошо, я вас провожу. В прихожей хозяин помог Людмиле одеться, пока её спутник всё ещё застёгивал куртку, молнию куртки очередной раз заело: « И не удивительно, если ты заслуженный «скряга», вот оно значит, каково реальное положение…»

Выходя из подъезда, она уточнила:

– Так, что получается, в настоящее время, ты имеешь подобный доход, тем не менее, я не могу дочери к празднику выслать лишнюю тысячу? Но при этом, ты помнишь, сколько мы затратили на этот раз в магазине, а она могла купить лишь бутылку с шампанским и разве, что шоколадку?

– Нет, ты не так поняла, доход мой ниже…, гораздо, – проблеял Владимир.

– А как – то странно, ты не находишь? Когда у твоего сослуживца очередная модель новенькой марки машины, нет …, ты только послушай себя, о чём ты лепечешь?

– Хорошо, что требуется от меня, ты хочешь, пойдём, пройдёмся туда, где на углу банкомат, отправим твоей дочери денег, в данное время при мне имеется карточка.

«Ну, да, вот он какой, какие широкие жесты, как всегда, пускает очередную пыль мне в глаза», по его представлению, какой мне ещё быть, как не провинциалкой наивной?»

И тут, припомнился, один из приездов дочери, события на предшествующем курсе, когда дочь встречалась парнем с дурными наклонностями, эти отношения дочери беспокоили мать. Тогда Людмиле ещё повезло, когда она уговорила дочку остаться дома и забыть про него, как какое – то недоразумение. Как и та книга, которую она нашла у своей юной девочки, разрекламированный роман, и всё про одиночество, самые натуральные призывы к самоубийству и бессмыслица в отношениях, прочтение, которых, вызывало у Людмилы ощущение – жути: Неужели у дочери такое в душе, опасное настроение, когда человеку не по себе, к чему может привезти гнетущее состояние в совокупности с таким панихидным «чтивом»? Пожалуй, что к тупому итогу – броситься под проходящий поезд, тому, чем и заканчивается безотрадная книга, с сюжетом высосанных из пальца проблем».

Об этом не был в курсе Владимир, «хотя, зачем посвящать в проблемы семьи человека, если его отношение ко мне фальшивое, игнорируя в действительности?

А, хотя, – вернувшись в воспоминания, – гипотетически не та ли, ситуация была с его дочерью, кто знает, однако он мне и здесь пытался «втереть», чем вызвана её инвалидность, внушая мне, что в результате аварии. Когда я достоверно знаю и не с чужих слов, а от самой Камиллиной матери обо всём, что произошло в той ситуации, когда Камилле дал отставку жених, бедная мать“. Людмила подумала о покойной: „С ней дочь прекратила общение, за два года до смерти.