Путешествие Джорджа во времени. Встреча с первыми людьми

Вожак стада, между тем, резким гортанным криком отдал команду другому члену стада, и он начал разделывать остальных львят.

Теперь потасовки между членами стада уже не наблюдалось.

Вожак зорко следил, чтобы каждый член его небольшого стада получил приблизительно по равной порции.

Первыми, вслед за вожаком, ещё тёплых дымящихся внутренностей, получили молоденькие самочки из его стада.

Они просительно протягивали руки и под зорким оком вожака «рубщик мяса» вкладывал в их волосатые ладони небольшие куски мяса.

Затем наступила очередь самцов этого небольшого стада.

Сначала получали пищу несколько старых самцов, у которых вся спина была почти серебристой.

Вот один из молодых самцов сделал попытку отобрать у одного из них тёплый кусок сырого мяса.

Но вожак был начеку, в мгновенье ока он подлетел к наглецу и влепил ему здоровенную оплеуху, от которой тот еле устоял на ногах.

Затем вырвал у него кусок мяса и почтительно подал его старому самцу.

Пиршество так бы и продолжалось, если бы членов стада не спугнул далёкий заунывный вой шакалов.

Эти извечные спутники львов, почуяв лакомую добычу, тоже хотели получить свой кусок.

Внимательно прислушавшись к этому вою, вожак стада, что-то крикнул «рубщику мяса», сопроводив свой крик выразительным взмахом руки.

Затем резко крича и размахивая лапами, он вместе со своим помощником стал собирать своё небольшое стадо.

По его резкому гортанному крику остальные члены стада стали хватать львят, и то что осталось от них, а детёныши слезшие было со спин своих матерей стали быстро и проворно усаживаться в свои мягкие сидения.

Однако, два молодых самца, то ли смущённые запахом львят, то ли убоявшиеся их грозных зубов явно не хотели брать их.

Тогда вожак подошёл к мёртвому львенку, и что-то рыча, и отчаянно жестикулируя, сильно пиннул его волосатой ногой.

Видимо, недовольный произведённым эффектом, он ещё и плюнул на него.

Или поняв, что львёнок мёртвый, а, значит, неопасный, или, испугавшись гнева вожака, два самца первобытного стада всё ещё с некоторой опаской подхватили львёнка.

При этом один из них взвалил его тяжёлую голову себе на плечи, а другой взялся за ноги.

Прошло ещё несколько минут, и маленькое стадо этих странных существ, двинулось в путь.

Впереди выступал вожак, сзади и по бокам стада шли молодые самцы, вооружённые сломанными ветками деревьев.

Внутри стада находились самки с детёнышами и старые самцы.

Джордж невольно обратил внимание на их странную походку.

Все они при ходьбе сильно, даже как-то неестественно выворачивали ноги. Попробовав ходить так, Джордж чуть было не вывихнул себе бедро.

Напившись воды из контейнера, и закусив галетами, Джордж начал собирать палатку.

Его внимание привлёк след, который довольно отчётливо отпечатался в мягкой земле под деревом.

Джордж взглянул на него, повнимательнее, и похолодел.

Это был след леопарда.

Каким-то шестым, а может седьмым чувством, которое хоть редко, но пробуждается у нас в минуты крайней опасности, он понял.

Ночью здесь был крупный хищник.

– Он же мог меня съесть, – подумал Джордж, – однако не съел. Что же ему помешало? Джордж сосредоточенно потёр лоб. – Значит, подействовало поле Хьюза, – через несколько секунд решил он, – ведь к аэрозоли я даже не прикасался.

Он тщательно проверил баллончики с аэрозолью, все они были целы.

Странные существа медленно удалялись от него, но Джордж не торопился.

Отрешась от всего, он сидел, низко наклонив голову, и полуприкрыв глаза рукой.

События предыдущего дня вновь проносились в его памяти.

Перед ним вдруг возникло исхудавшее, но по-прежнему прекрасное, лицо Мари, и он услышал её глубокий прелестный голос.

– Возвращайся обязательно, милый, я буду ждать тебя.

– Я вернусь, милая, прошептал он, – пройду через всё и вернусь.

А может быть, и хронотоп работает, – вновь подумал он.

И с этой мыслью отдохнувший и повеселевший Джордж быстро побежал догонять странных существ ушедших к этому времени уже довольно далеко.

Сильный цейсовский бинокль, закамуфлированный под кору дерева, позволял ему оставаться на довольно большом расстоянии от них, в тоже время, не теряя их из вида.

Вот одна молодая игривая самочка, заинтересованная вкусным кузнечиком, попыталась отстать от стада, чтобы полакомиться им.

Но вожак был начеку.

Довольно быстро для этих существ, он подбежал к нарушительнице дисциплины и дал ей здоровенную оплеуху.

– Да, хорошими манерами наши предки явно не отличались, – с усмешкой отметил Джордж.

Но вожака стада можно было понять.

От места утренней трапезы стадо отошло недалеко, поэтому шакалы могли довольно легко их обнаружить, а стаи шакалов эти странные существа противостоять пока не могли.

Поэтому, пока солнце греет саванну, и пока стадо ещё не устало, надо найти в ней, если не надёжную стоянку с протекающей неподалёку рекой, которая бы подарила измученным животным воду и прохладу, а хотя бы временное убежище.

Вот почему так торопится, так нервничает вожак.

Вот почему он тревожно оглядывается по сторонам.

Вдалеке показалось бурое облако пыли.

– Наверное, антилопы бегут, – решил Джордж, – или зебры.

Но он ошибся.

Не разбирая дороги, прямо на этих странных существ неслось большое стадо платилобедонов – доисторических слонов.

Вожак стада вовремя заметил приближающуюся опасность.

Миг, и он издал резкий пронзительный крик, а ещё через миг насмерть перепуганные существа рассыпалось по саванне, слившись с бурой травой.

Платилобедоны не обратили на них никакого внимания.

Задрав хоботы, и громко трубя, они пронеслись мимо испуганных австралопитеков и направились в сторону Джорджа.

Теперь Джордж хорошенько смог разглядеть их.

Доисторические слоны были около 3-х метров высотой.

Джордж обратил внимание на их хобот, он был сравнительно небольшой, гораздо меньше хобота современных слонов.

А из нижней челюсти торчали жёлтые широкие клыки, похожие на большие лопаты.

Стадо платилобедонов преследовали самец и самка тилакосмила.

Эти огромные полосатые кошки своими размерами превосходили современных тигров примерно в полтора раза.

А из их верхних челюстей торчали клыки.

Они были настолько большие, что даже не помещались в пасти тигров.

– Да ведь это настоящие кинжалы! – Ужаснулся Джордж.

Между тем, тилакосмилы уже настигали добычу.

Один из платилобедонов явно отставал от стада.

Двадцать, десять, пять метров и, платилобедон решил принять бой.

Поводя налитыми кровью глазами, он поднял кверху короткий хобот и яростно затрубил.

Остальные платилобедоны продолжали поспешно удаляться, оставив своего товарища один на один со смертельной опасностью.

И хотя саблезубых тигров было двое, а платилобедон один, они явно не спешили нападать.

Длинные клыки тилакосмила служили ему грозным оружием, и они же одновременно были его слабостью.

Сомкнувшись на чём-нибудь твёрдом, они неизбежно сломались бы.

Поэтому тилакосмилы заняли выжидательную тактику.

Самка тилакосмила яростно рыча и, глядя на платилобедона своими умными глазами, пыталась отвлечь его внимание, в то время, как самец тилакосмила, зайдя с другой стороны пытался проскользнуть под, ничем не защищённое, брюхо платилобедона, чтобы затем пустить в ход свои кинжаловидные клыки.

Некоторое время два хищника кружили вокруг гиганта, а затем самка, улучив момент и поджав хвост, стремительно прыгнула ему на шею.

Стремясь избежать её острых когтей, платилобедон повернулся в сторону и на мгновение потерял другого хищника из вида.

Но этого мгновения оказалось вполне достаточно.

Рыжей молнией самец тилакосмила проскользнул под брюхо платилобедона и пустил в ход свои страшные клыки.

Громкий, яростный рёв платилобедона огласил саванну.

В нём слилось всё: и боль и ярость, и неистребимая тяга к жизни.

Тилакосмил же, вонзив в брюхо платилобедона свои страшные клыки, начал вырывать из, нечем незащищённого, брюха огромные куски мяса.

К нему присоединилась и самка тилакосмила.

Не выдержав ужасной боли, платилобедон затрубил ещё громче ещё яростней и, тяжело подворачивая ноги, упал на бок.

Падая, он придавил своей огромной тушей самца тилокасмила.

Самке же повезло больше, при падении гиганта, она успела отскочить и теперь, яростно рыча, с остервенением вырывала из живота ещё живого платилобедона огромные куски мяса.

Но, видимо, последний предсмертный крик платилобедона был настолько яростен, и вместе с ним, в нём было столько мольбы о помощи, что вожак стада платилобедонов решил расквитаться с обидчиками.

Подняв короткий хобот, он громко затрубил, и стадо платилобедонов повернуло обратно.

Они бежали неторопливо тяжелой рысью.

Самец тилакосмила хорошо видел, как они приближаются.

Почуяв в тяжёлой поступи платилобедонов неминуемую смерть, он сделал неимоверную попытку вырваться.

Но тщетно, более чем трёхтонная туша уже мёртвого гиганта надёжно придавила его к земле.

К тому же при падении платилобедон сломал ему лапу.

Обречённо следил за приближающимся стадом платилобедонов самец тилакосмила.

Вот они всё ближе и ближе.

Вот он видит огромные налитые яростью глаза вожака платилобедонов.

Вот он занёс над ним свою тяжёлую ногу…

И искра жизни потухла в глазах тилакосмила навсегда.

Яростно трубя, разъярённое стадо платилобедонов начало топтать тело несчастного тилакосмила.

Самка тилакосмила, отбежав на безопасное расстояние, с тревогой следила за всей этой бойней.

Дав выход своей ярости, и превратив тело несчастного тилакосмила буквально в кровавую лепёшку, платилобедоны постепенно успокаивались.

Наконец, вожак стада, нанеся последний удар ногой по ненавистному врагу, громко, победно, затрубил, и стадо, не спеша, отправилось в прерванный путь.

Самка тилакосмила, выждав некоторое время, когда стадо платилобедонов отойдёт на безопасное расстояние, подбежала к месту кровавой драмы.

Она взглянула своими умными глазами на того, с кем не раз ходила на охоту, с кем не раз сражалась против буйволов на то, что от него осталось, и громкий протяжный тоскливый вой прорезал тишину саванны.

Убедившись, что нечего поделать уже нельзя, она, поджав хвост и не оглядываясь, быстро побежала вглубь саванны.

Через несколько минут над этим местом закружили стервятники.

Затаив дыхание Джордж снимал всё это на плёнку.

Между тем, оправившиеся от испуга странные существа по сигналу вожака понемногу начали собираться в стадо.

Всё ещё громко вереща, они через некоторое время двинулись в путь.

Джордж торопливо последовал за ними.

Солнце стояло уже в зените и его лучи буквально сжигали всё живое вокруг, когда вожак решился дать команду отдохнуть измученному длительным переходом стаду. Найдя большое, одиноко стоящее дерево, существа расположились под ним.

Мясо львят на такой жаре уже давно протухло и отвратительно пахло, поэтому, несмотря на полуденный зной, вожак был вынужден послать на поиски пищи несколько членов стада.

Джордж с интересом следил за ними.

Три молодых самца по приказу вожака медленно поднялись с порыжелой травы саванны и, сжимая в волосатых руках ветки сломанного дерева, отправились на поиски добычи.

В поисках пищи они довольно далеко отошли от стада метров на пятьсот.

Чтобы их лучше видеть даже в бинокль, Джордж вынужден был залезть на дерево.

Большая толстая и вкусная змея, неторопливо извиваясь всем телом, ползёт по порыжелой траве саванны, даже и не подозревая о том, что за ней уже давно наблюдают три пары внимательных голодных глаз.

Вот одно из существ, улучив момент, со смешным тонким визгом, чем-то похожим на визг поросёнка, бросился на змею с увесистым кривым суком, норовя попасть ей в голову, но он промахнулся.

Следует стремительный бросок змеи, и вот уже маленькое коричневое тельце корчится в предсмертных судорогах с тихим жалобным стоном.

Зато другому его товарищу повезло больше.

Длинной тяжёлой веткой он раз за разом ударяет по змеиной голове, пока та бездыханной не распростёрлась у его ног.

Со своего наблюдательного пункта Джорджу было хорошо видно, как усталое взволнованное схваткой, но торжествующее существо, с трудом взвалив змеиную тушу к себе на плечо, с гордым видом победителя идёт к стоянке.

А там его уже ждут соплеменники.

Почтительно окружив победителя, самцы приседают на корточки, что-то быстро лопоча, и периодически ударяют себя по ляжкам.

Довольно и радостно лопочут самочки, издавая воркующие звуки нейум-нейум. Довольны и детёныши первобытного стада, даже издалека Джорджу хорошо виден радостный блеск их глаз.

Доволен и вожак стада.

С почтением передаёт мертвую змею молодой самец вожаку стада.

И началась всеми ожидаемая процедура деления добычи.

Неторопливо и с достоинством вожак кладёт толстое змеиное тело на валун, лежавший тут же в бурой пыли саванны и толстой веткой начинает по нему бить, стараясь каждому из австралопитеков дать по одинаковому куску змеи.

– Пожалуй, пора перекусить и мне решил Джордж.

Солнце уже начало клониться к закату, когда посвежевшие и отдохнувшие существа возобновили свой путь.

На сборы у них, как обычно, ушло совсем немного времени, и вот уже маленькое стадо во главе с вожаком тронулось в путь.

Стремясь не отстать от него, Джордж короткими перебежками последовал за ними.

Высокая трава саванны надёжно скрывала его от них, впрочем, и их от него тоже.

Джордж видел только их головы да немного ссутуленные плечи.

Мерно размахивая руками в такт ходьбе, существа продолжали свой путь по вечерней саванне.

Проходил час, проходил второй, проходил третий, а они всё шли и шли.

Хуже всего приходилось самкам с маленькими малышами, но когда они уставали им на помощь приходили другие самки.

Маленький караван не останавливался ни на минуту.

Никто не роптал, все хорошо понимали, что на безводных просторах саванны они если и не сделаются добычей хищников, то неминуемо погибнут от жажды.

Поэтому пока не найден хотя бы небольшой ручеек, хотя бы небольшое болото, пусть с мутной и грязной водой надо идти и идти.

В вечерних лучах солнца Джорджу хорошо была видно небольшое стадо с подвижным мускулистым вожаком во главе.

– А ведь они идут почти, что на юго-восток, – с удивлением отметил Джордж.

– И как они только ориентируются в пространстве?

Постепенно пейзаж стал меняться, и на смену бурым травам саванны, покрытым пылью, пришли зонтичные акации и небольшие деревья с круглыми иссиня чёрными плодами, названия которых Джордж не знал.

А примерно минут через двадцать ходьбы, Джордж увидел небольшую рощицу, состоящую из этих деревьев.

Внезапно стадо по команде вожака быстро рассыпалось по саванне.

– Что испугало их, – терялся в догадках Джордж.

Но Джордж ошибся на этот раз причиной столь быстрой, столь внезапной остановки стада этих существ, стала их встреча с другими странными существами, обитавшими в саванне.

Вожак стада низкорослых и более светлых существ тихо свистнул, и от стада отделилось три самца вооружённых тяжёлыми ветками.

Прячась в траве и низко пригибая головы, они начали незаметно приближаться к ним.

Достигнув небольшой рощицы плодовых деревьев, они осторожными перебежками, прячась за них, начали приближаться к ближайшему встречному существу.

Их, ничего не подозревающие сородичи, лакомились плодами деревьев.

Они были гораздо выше своих собратьев и, как отметил Джордж, пошире, в плечах. Стоя на задних ногах, они пригибали своими сильными волосатыми руками ветви деревьев к земле, а другой свободной рукой набирали целую пригоршню ягод, и отправляли их в рот.

– Да они же разорвут своих сородичей, – удивился Джордж.

Но эти существа, несмотря на свой большой рост и внушительные плечи, а также большие зубы были в основном вегетарианцами, питались листьями, плодами кореньями, к перетиранию которых лучше были приспособлены их зубы, в крайнем случае, они могли себе позволить выпить сырое яйцо, отобранное у согнанной с гнезда птицы.

А низкорослые светлые существа, зажав в своих лапах тяжёлые ветки дерева, осторожно приближались к своей жертве.

До ближайшего более крупного сородича оставалось три метра, два.

Затаив дыхание Джордж снимал всю эту сцену на плёнку. Но их опередил более удачливый хищник.

Мягко прыгнув на спину более крупного и более тёмного существа, леопард с хрустом вонзил свои острые клыки в его шею.

Бедняга зашатался и отчаянно замахал руками, а его испуганные сородичи, побросав вкусные плоды, бросились врассыпную.

Некоторое время он пытался бороться и сопротивляться.

Он изо всех сил упирался ногами в землю, беспорядочно колотил руками по воздуху и отчаянно хрипел.

Наконец, по его телу пробежали последние конвульсии, он выпрямился, и довольный леопард, утробно рыча, потащил свою добычу на тоже дерево, с которого бедняга несколько минут собирал свежие сочные плоды.

Леопард боялся гиен, стая этих обнаглевших хищников могла отнять добычу даже и у него леопарда, поэтому он и затащил убитое существо так высоко.

Побросав ветки и испуганно вереща, светлые низкорослые существа бросились скорей к своему стаду, внимательно наблюдавшему за этой сценой.

Некоторое время они лежали тихо, боясь обратить на себя внимание леопарда.

Но убедившись, что он целиком поглощён своей трапезой, они поднялись и двинулись в путь.

На этот раз их путешествие было коротким, и причиной остановки послужили маленькие красные холмики, которые во множестве возвышались над саванной.

Но это были отнюдь не земляные холмы, низкорослые светлые существа попали в царство термитов.

Нужно сказать, что термиты – «белые муравьи» строят исключительно прочные жилища.

Ни лом, ни лопата их не возьмёт.

Однако сами термиты вкусные, настолько вкусные, что когда «весной» происходит их вылет – вылет будущих «царей» и «цариц» будущих основателей новой колонии и их сопровождает почётный эскорт термитов, в этот день со всей саванны собираются птицы и различные мелкие зверьки для них этот день настоящий праздник.

Вкусны и личинки термитов.

Однако до «весны» в саванне было ещё далеко, тем не менее, низкорослые существа окружили гнездо термитов.

Джордж с интересом наблюдал за ними.

Оживлённо жестикулируя и что-то вереща, они некоторое время стояли подле одного из красных холмиков.

Затем один из них, немного походил вокруг него и попытался просунуть в узкое отверстие волосатую лапу.

Сделав две или три неудачных попытки, он на секунду задумался, а затем, хлопнув себя лапой по затылку, отправился к росшему неподалеку кустарнику.

Подойдя к нему, он сорвал небольшую гибкую ветку и неуклюже начал обрывать с неё другие тонкие веточки и листья.

Видимо, результат работы его не совсем удовлетворил, потому, что он сжал другую лапу в кулак и пропустил через него наполовину очищенный прутик.

Наиболее прочные ветки он откусил зубами.

Сделав, таким образом, прутик он вновь подошёл с ним к термитнику и засунул его в отверстие.

Выждав несколько минут, он затем неторопливо вытащил из отверстия термитника прутик, сплошь облепленный белыми личинками и, не спеша, стал их слизывать.

Его сородич тоже решил последовать примеру своего товарища, и торопливо ковыляя, сильно наклонившись всем туловищем вперёд, побежал к кустарнику.

Но он оказался менее удачливым и проворным чем его соплеменник.

Голодная самка тилакосмила, потерявшая в этот день друга, так и не успевшая полакомиться убитым платилобедоном, терпеливо поджидала свою добычу.

В багровых лучах закатного африканского солнца Джордж только успел увидеть, как в воздух взметнулось, что- то желтое и большое, успел услышать пронзительный предсмертный визг нашего далёкого, далёкого предка и короткая драма эпохи плейстоцена, не успев разыграться, тут же на его глазах и закончилась.

Громко заплакали детёныши, взволнованно заверещали самки, и вожаку понадобилось немало усилий, чтобы успокоить встревоженное стадо.

Однако скоро голод всё же взял своё и теперь за веточками акации отправились уже двое низкорослых светлых существ.

И пока один из них торопливо ломает ветки акации, другой быстро и настороженно озирается по сторонам, готовый в случае опасности тут же подать сигнал своему соплеменнику.

Вот он, нарвав целую охапку веток, заковылял вместе со своим соплеменником к стаду, которое уже давно и нетерпеливо поджидало их.

Подойдя к стаду, они каждому роздали по ветке, и вот уже всё стадо за исключением малышей да нескольких самочек, охраняющих их, кто быстро и ловко, а кто наоборот медленно и неуклюже, освободив ветки акации от листьев, занялось "ужением" личинок термитов.

Но время уже прошло порядочно, и скоро последние солнечные лучи перестанут освещать просторы саванны.

Где будет ночевать это маленькое первобытное стадо?

Вблизи не видно никакой небольшой рощицы, лишь одиноко стоит какое-то дерево. Очевидно, местом своего ночлега стадо изберёт дерево или этот термитник.

Так и есть.

Последнее, что увидел Джордж в багровых лучах заходящего африканского солнца, так этих светлых низкорослых существ, ложащихся тут же без всяких матрасов и подстилок прямо на жёсткую траву саванны.

А что ещё нужно детям природы.

Ведь они только что вышли из её чрева.

Ведь в своём бытие они только, только начинали отрываться от животного мира, только, только начинали идти по своему пути – пути человека.

Ночной ветерок, мягко обвевающий Джорджа, несёт с собой тепло, а не прохладу.

Прямо над его головой, на аспидно-черном небе, ярко сияет созвездие Южного Креста.

Поужинав и разложив палатку, Джордж тоже лёг спать.

На этот раз он предусмотрительно опрыскал и себя и палатку аэрозолью из красного баллончика.

Спит Джордж, спят и странные существа, которых он встретил.

Наверное, снятся им бескрайние пыльные просторы саванны, или, может быть, прозрачные воды тихой и неглубокой речки, возле которой они так хорошо, так недолго жили…

Не спят лишь одни часовые, предусмотрительно выставленные вожаком стада.

Вооруженные толстыми ветками акации и неуклюже переминаясь с ноги на ногу, они до боли в глазах всматриваются в предательски черную темноту, прислушиваются к каждому подозрительному шороху.

Скоро настанет утро.

Скоро вновь взойдёт солнце и напоит своими щедрыми лучами африканскую землю, и притихшая было под покровом недолгой африканской ночи, жизнь в саванне вновь возродится.

Вновь будут шнырять в высокой африканской траве ящерицы, ползать змеи, вновь будут бегать по её бескрайним просторам дикие лошади, вновь раздастся в ней трубный рёв платилобедонов, и саванна вновь оживёт.

Однако, такое предрассветное время особенно опасно.

Уставшие от бессонной ночи стражи небольшого стада могут в эти часы снизить свою бдительность, и тогда может случиться, непоправимое.

Так и есть.

Один из них, наименее бдительный, поудобнее опёрся на ветку акации и самым натуральным образом задремал.

Этого только и поджидала коварная самка тилакосмила.

Нет, она ещё не была голодна, остатки несчастной жертвы, она спрятала метрах в двухстах отсюда.

Но злость, слепая ничего не разбирающая злость, злость и боль от потери друга, толкали и толкали её убивать всё живое.

К тому же эти существа, как она поняла, являлись лёгкой добычей.

Ярко горят её глаза в темноте африканской ночи.

Почти слившись с землёй, она медленно ползёт к стоянке этих существ, слабый предрассветный ветерок доносит до её ноздрей вкусный запах маленьких коричневых тел.

Вот до рокового прыжка осталась два метра, один...., но, то ли случайно опершись во сне на острый сук ветки акации, то ли ещё почему, но задремавший страж лишь на минутку приоткрыл глаза.

И ужас отразился на его лице, его пронзительный продолжительный крик прорезал предрассветную тишину африканской саванны.

И через минуту она наполнилась самыми разными звуками.

В одну гулкую, звенящую ноту слились и хриплое угрожающее рычание разгневанной самки, и яростный рёв самцов тесным кольцом обступивших стадо и беспорядочно, но грозно размахивающих только, что обломанными ветками акации, и звонкий плач малышей…