Женские сказки – 1

Зевая и потягиваясь, умылись и разлеглись, кто где привык, Васька щелкнула выключателем, утро вечера мудренее!

Глава 8

– Девчонки!

Возопила наша сдержанная и скромная Машка.

– Что это такое?

Вопящая Машка, размахивала блестящей золотистой открыточкой. Знакомые завитушки резали глаз: «вы попали в вашу любимую сказку «О мертвой Царевне и семи богатырях».

Мы ошеломленно огляделись. Пять существ сидели в гостиной, у Насти, там же где собирались вчера. На часах шесть, на столе чайные кружки, а мы, Боже мой! В каком мы виде! Настя в красивом сарафане, вышитой рубашке и алой ленте на пушистых кудрях. Машка вообще в чем-то парчовом, блестящем и в драгоценных камушках. Я, судя по всему тоже в платье Елены Премудрой так и переместилась, прямо из-за стола с волшебной книгой. А вот в креслах напротив сидели лебедь, и лягушка.

Маша

И как только девчонки н понимают, что сказки – это отражение народного мышления, были даже особые «бедняцкие» сказки, а были и «купеческие». Вот та же Пушкинская сказка «О мертвой царевне», в «народном» варианте там барышня такая оторва – всех разбойников потравила и к жениху сама вернулась, да еще с деньгами, что бы он по ночам заикался. Ура, молодец девка! А вот кроткой царевне такое не полагается – только тихое лежание на лавке под образами, а потом в хрустальном гробике. Вздохнув и покрутившись, Маша скользнула в сон. Ах, как вкусно пахнет! Мария зажмурилась от удовольствия, ароматы были ее слабостью, и тут же услышала приторный старушечий голос:

– Просыпайся, лебедь белая, царь – батюшка к себе кличет.

Это что я под аудиокнигу уснула? Недоуменно принахмурилась Машка, не открывая глаз. А голос не унимался:

– Ясно солнышко по небу котится, а царевнушка вставать не торопится.

Маша с удивлением открыла глаза – и закричала, потом всхлипнув, перекрестилась. Над нею был высокий сводчатый потолок, и возлежала она не на Настасьиной софе, а на отдельном роскошном ложе. И к этому ложу склонялось нарумяненное и набелённое женское лицо с самой кровожадной улыбкой. От крика мамка шарахнулась, закрестилась, и пав на колени у икон громко зашептала молитвы, кося глазом на Машку. Поняв все правильно, Машка бухнулась на колени рядом, благо в храме бывала и «Отче наш» знала. Минут через двадцать, когда колени затекли до полной нестоячести набелённая женщина поднялась сама и помогла подняться Машке. Потом с поклонами проводила к высокому даже на вид неудобному креслу и захлопала в ладоши. Тут же набежала толпа – мамки, няньки, девки, шутихи. Утренний туалет царевны оказался тем еще цирком. Чистоплотная Машка мечтала о ванной, но будто угадав ее мысли, беленая тетка сказала, что ужо в баню после сговора пойдем, а пока к царю – батюшке поспешать надобно. В момент одевания в руках у Маши вместе с расшитым и отделанным кружевами платочком и оказалась та злосчастная открытка. Прочитав витые строчки, девушка судорожно сглотнула и в совершенном обалдении дала помощницам свести себя вниз, в большой белокаменный зал.

В центре зала стоял трон, по виду тоже весьма неудобный. Помня о приличествующей царевнам скромности, Мария старалась глаз не поднимать, а потому видела только трон, сидящего на троне царя и стоящего рядом человека в яркой и похоже иноземной одежде, во всяком случае, русских образцов подобной одежды Мария вспомнить не смогла, да и орнаменты на его одеждах были скорее восточные.

– Здравствуй дочь моя!

Загрохотал под сводами голос, похоже, фокус акустики был собран в точке над троном. Машка с помощью окружавших ее женщин низко поклонилась, ощущая, как под тяжестью одежд и украшений кровь приливает к лицу, и щеки начинают краснеть.

– Вот сватов прислал к нам, Елисей царевич, из земель заморских. Я за тебя слово дал. И приданое даю достойное царской дочери – семь торговых городов, да сто сорок теремов!

Стоящие вдоль стен люди зашушукались, а Машке хватило сил только на то что бы поклониться. После этого настала темнота. Очнулась уже там, где проснулась утром. Дивный аромат вновь витал в воздухе – оказалось окно распахнуто в сад. Полежав и послушав причитание женщин:

– Вот от счастья то голубушку сморило!

Мария призадумалась: где то ведь тут мачеха должна обретаться, и чернавка, которая в лес поведет, надо срочно готовиться.

– Эээ…

Интеллигентная девушка не представляла, как нужно обратиться к собравшимся в комнате квохчущим дамам.

– Что царевнушка, что лебедь белая? Водички подать, али яблочко наливное?

Машка призадумалась, да и выдала нежнейшим голоском:

– Ох, мамушки мои – нянюшки, ох, девушки голубушки, ох сердечко в груди бьется, скачет, а и правда ли, что царь – батюшка меня молодешеньку просватать изволил?

– То, правда, то истина!

Загалдели разом тетки.

– А и когда же мне оплакивать мою волю девичью?

Все разом замолчали. Потом молодой неуверенный голос протянул:

– Так царь – батюшка ноне девичник собирать велел…

Опс, даже и на мачеху полюбоваться не успею что ль? Сразу в лес?

– Ой, вы девушки мои красавицы, ой, вы любушки мои голубушки не покиньте меня в тоске моей печалюшке, – завела Машка волынку размышляя: где бы денег раздобыть на подкуп чернавки, да и на мачеху поглядеть стоит.

Тут двери распахнулись, и в них показалась целая армия, похоже, к девичнику жаждало приобщиться все женское население дворца. Сперва всей толпой пошли в баню. Огромные хоромы с низкими потолками вместили не всех желающих, но оказалось того и не требовалось, мыться помогают только незамужние девушки. Потом торжественно облачили Марию в рубаху, поверх накинули шубу и повели в огромную светлую горницу с большими окнами. По углам прятались прялки и пяльцы, вдоль стен стояли широкие лавки, а в центре большой стол с водруженным на него зеркальцем.

Возле стола стояла высокая очень красивая женщина с высокомерным породистым лицом. Ее тяжелое платье гранатового бархата было с большим вкусом расшито темным шнуром и драгоценными камнями. Волосы убраны под кику, ненавязчиво намекающую на корону. Тончайшая шелковая фата не белая, а зеленая в тон глазам спускалась до кромки подола. Засмотревшись, Маша и не заметила, как ее усадили в кресло, чуть поудобнее утреннего. Разряженные боярышни завели грустные песни, а сразу две встали за спиной и принялись разбирать длинные волосы на пряди. Длинные? Машка постаралась оглянуться, и слезы выступили на глазах, от пребольно дернутого узелка.

Она давным-давно носила волосы до плеч – черные жесткие кудри трудно было прочесать и с бальзамом, а уж после простого мытья со щелоком и листьями мяты из гребня должны были посыпаться деревянные зубья. Но тут боярышни явно разбирали нечто длинное, и как она не заметила? Недоумевающая Маша предпочла, однако не дергаться, а просто высидеть в кресле, сколько положено.

Песни пели долгие, со слезами и подвываниями. На каждую песню полагалось свое действие, чесание волос, заплетание косы, надевание украшений. Невесте полагалось тихо плакать и улыбаясь сквозь слезы желать подружкам такой же судьбы.

Реветь сначала не хотелось, Маша жадно рассматривала обстановку, костюмы, вслушивалась в слова песен и общую мелодику. Но тут к ее волосам подобрались две новые девушки, и слезы сами потекли из глаз – ей так оттянули волосы назад, что карие, словно вишни глаза превратились в раскосые щелочки.

По знаку мачехи столик заставили баночками с румянами да белилами, и принялись штукатурить ими Машку, да так старательно, словно скульптуру вылепить хотели. Потом в дело пошла сурьма – зачем чернобровой девушке замазывать брови белилами, а затем рисовать их сверху? Молчать становилось все труднее, и Машка принялась подвывать в голос, особенно после того, как увидела себя краем глаза в зеркале. Они что всерьез собираются королевичу такое в жены предложить? Однако слишком долго подвывать ей тоже н едали – сунули в рот липучую плитку орехов в меду. Зубы сразу склеились намертво, и из-под фаты доносилось лишь тонкое скуление, почти заглушаемое пением. Одев и обув невесту, торжественно проводили в спальню – свадьба откладывалась до приезда королевича, что в прочем Машку нисколько не огорчало.

Умывшись и скинув на лавку большую часть одеяний, она по-тихому велела молодой крепкой бабенке принести с кухни простой сарафан, рубаху, лапти, и лукошко побольше. На удивленно вытаращенные глаза заявила:

– Притомили меня гулянки девичьи, развеяться хочу, в лес по грибы собраться.

Покивав головой, бабенка скоро вернулась с заказанным, вещи были явно новые, даже пахли приятным холодком и крапивой, видно в кладовой лежали.

– Ступай еще раз на кухню, – велела Машка, – принеси хлеба каравай, туес квасу холодного, да мяса али творогу поболе, и огурчиков захвати, пригодятся!

Чернавка убежала. А Машка принялась отбирать наименее заметные украшения из шкатулки стоящей на столике рядом с гребнями и маленьким ручным зеркальцем. Чего только тут не было, правда, в основном серебро, золото незамужней царевне все ж не часто полагалось. Тяжелые, изукрашенные зернью зарукавья браслеты, девушка сразу отложила – по полкило серебра на руках таскать не годится в дальнем походе. Длинные подвески – колты тоже убрала в сторону, в лес пойдет в платке, незачем голову нагружать. А вот мелкие цепочки и привесками, булавки, тоненькие браслетики, похоже, детские забрала все. Кое – что надела или прицепила к нижней рубахе, кое-что пришпилила к подолу сарафана, а остальное завернула в вышитую ширинку:

– Узелок будет, рядом с хлебом и мясом в лукошке спрячу, – подумала Маша и собралась укладываться, когда, наконец, объявилась прячущая глаза женщина.

Осмотрев груженый как для трех голодных мужиков поднос, Машка-царевна объявила ласковым голоском:

– Выбери милая, что понравиться, да в узелок собери, завтра с тобой по грибы раненько пойдем, что б дорогой покушать можно было.

Побледневшая служанка быстро увязала в узелок ковригу хлеба, полотняный мешочек творога и бадейку с квасом, остальное Машка разделила пополам сейчас – и накормила косящую нервным голубым глазом чернавку.

– Так утром не опаздывай, милая, как первые петухи споют – заходи!

Чернавка выбежала из горницы в слезах. Машка еще раз на прощание обошла комнату, полюбовалась каменными кружевами сводов, резными узорами скамей и прялок. А уж затейливая ковка сундуков ее и вовсе очаровала, даже зарисовать кое-что захотелось. Но, увы, завтра ожидался тяжелый день. И Машка решительно стала присматриваться к остаткам своего наряда – как бы побыстрее разоблачиться?

В этом крыле дворца царила какая-то напряженная тишина – ни одна мамка не заглянула в покои царевны перед сном, что вообще нонсенс! Даже нянька не пришла сказку рассказать, и таз с водой после умывания так и стоял сиротливо в углу. Повозившись с застежками, Машка плюнула на это дело и собралась спать – одежда просторная, выспится, как – ни будь. Кровать высокая, и мягкая, девушка поерзала, ой, что-то мешает. Отвернув подушку Мария, увидела небольшой овал в серебристой оправе, подвеска? Оказалось – портрет. Зеленоглазый вьюнош с небольшой светлой бородкой и усами в одеждах похожих на те, что были на человеке возле трона, только орнаменты строже. Маша с любопытством стала рассматривать изображение. Нарисовано, конечно, своеобразно, миниатюрная живопись требует совсем иных навыков, нежели парадный портрет. Но вот выражение лица – решительное, с легкой усмешкой на алых губах Машке почему-то понравилось. Странно, раньше она считала, что усы никому кроме ее отца не идут, и вообще предпочитала общаться даже по делу с робкими прыщавыми парнями первокурсниками. А этому мужчине было не меньше двадцати восьми, а то и тридцати лет. Задумавшись Маша укуталась в тонкое шелковое покрывало и спрятав портрет обратно под подушку уснула.

Глава 9

Быстрее всех среагировала Аленка:

– Так, девушки, спокойно! Такие открытки все получали?

Девчонки кивнули, лягушка и лебедь – нет.

– Ну вам, наверное, некуда было их подложить, получите еще. Значит, мы все попали в сказки, которые назвали любимыми. И судя по тому, что здесь мы в сказочном облике, мы туда еще вернемся. Быстренько рассказывайте – у всех сказки идут четко по книгам, или есть изменения?

Подружки задумались, первой высказалась Лилька:

– Да, в общем, по тексту, но пока я текст проговариваю, много интересного вижу.

– И у меня по тексту, – вздохнула Васька, – кто ж знал, что этому царевичу пятнадцать лет?

– А сделать что-нибудь вне сказки не пробовала? – Поинтересовалась Аленка у Царевны – Лебеди.

– Мне сейчас как-то город перемещать надо! На остров Буян! Трубно крикнула Лилька, маша руками как крыльями.

Машка лишь криво улыбнулась, ее проблемы еще только начинались. Настя задумчиво оглядывала комнату и молчала.

– Ладно, предлагаю проверить, можем ли мы отсюда что-нибудь взять в сказку, но вот что можно с собой взять?

Настя, оглядевшись, предложила:

– Нужно что-нибудь маленькое, и то что будет смотреться органично, кроме того лягушке и лебеди еще и как-то это нести нужно. Может колечки для начала?

– Я бы ручку нормальную лучше взяла, или карандаш хотя бы, достало уже пером шкрябать. Вздохнула Аленка.

– Ну ты возьми карандаши, вон у меня полная коробка, согласилась Настя, еще кому чего?

– Мне бы рюкзачок, просяще протянула Машка, а то с лукошком я далеко не уйду.

Настя на секунду задумалась – и сбегав в прихожую принесла изящный кожаный рюкзачок с отстегивающимся дном. Машка внимательно осмотрела его, проверила, как ходят «молнии» и благодарно кивнула. Потом, вспомнив любовь Настасьи к всевозможным побрякушкам, сняла с руки серебряный браслетик:

– Тебе, на замену, заодно проверим, могут ли здесь сохраняться материальные объекты из сказок.

Девчонки все хором ахнули – ну Машка, ну молодец! Ни одной такое в голову не пришло!

Васька хлюпнула носом, Лилька тоже пожала крыльями – ни взять, ни оставить ничего в таком облике нельзя. Аленка сгребла в кучу половину Настиных карандашей и пару тетрадок, а взамен подумав, оставила пару пуговиц и чуть покраснев, сказал:

– Понравились очень, красивые.

Девчонки только кивнули и посмотрели на Настю, та одетая в простой сарафан с костяными пуговицами и вышитую сорочку перебирала журналы по рукоделию, которые девчонки покупали еще в школьные времена вскладчину.

– Насть, что ищешь – то?

Полюбопытствовала Василиса, раньше Настя больше вязанием увлекалась, да и то дальше шарфиков и носков дело не ушло.

– Вышивку ищу, такую, где всякие там жемчужинки, камушки и прочая лабуда.

– А, так ты не то смотришь, это вышивка золотом, помнишь, я маме клатч расшивала? Это в книге было.

Лягушка бодренько доскакала до старого книжного шкафа из ДСП и стекла.

– Вот, тут описание, техника, и виды узоров.

Поблагодарив, Настя прижала к себе книгу.

– Давайте хоть чаю попьем, вздохнула Лилька, меня там не кормят совсем. Настя, засунув книгу за красивый плетеный поясок пошла к столу, разливать чай, заодно покрошила Лильке на блюдечко печенье. Лягушка тоже хотела сладкого, но выбрала недоеденный торт.

– Девочки, не унималась Алена, а какое сегодня число?

– Возьми телефон и посмотри, буркнула Лилька, гоняя по тарелочке кусок печенья.

– Точно!

Хлопнув себя по лбу, Аленка нашла свою сумку и глянула на экран:

– Девочки, телефон показывает шесть утра воскресенья, сейчас будильник прозвонит…

Мобильник действительно задергался в ее руке и удивленно переглянувшиеся подруги медленно растаяли в воздухе.

Волшебник, услышав звонок будильника, проснулся и потер руки, а хорошо он заклинание составил, потери во времени почти нет, к понедельнику девушки либо логически завершат сказки и вернутся в обычный мир, либо их просто выбросит обратно, как не справившихся. Ведь не зря говориться «Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок»! Вот и будет урок, девицам…

Глава 10

Комната поплыла перед глазами, и Лилька вновь увидела себя там, откуда перенеслась в гостиную – на каменном зубце стены, окружающей город. Город был большим и красивым, «С златоглавыми церквями, с теремами и садами». И теперь срочно требовалось придумать, как же его перенести на остров Буян?

Задумавшись, Лилька принялась расхаживать, переваливаясь с ноги на ногу по широкой каменной кладке, стараясь не смотреть вниз. Как, ну как можно перенести целый город? Раздраженно махнув крылом, она вдруг начала заваливаться назад, и едва удержалась, схватившись руками за каменный парапет. Схватившись? Ну да, руками! Отдышавшись, Лилия оглядела себя – белое платье из ткани с рисунком, напоминающим перья, длинные легкие рукава охватывают руки узкими манжетами у кисти. На голове похоже что-то тяжелое с длинными жемчужными бусами до самых плеч. И коса! Длиннющая черная коса до самого низа платья! А волос длиннее, чем до ушей Лилия отродясь не носила, даже в садике. Жаль, зеркала нет, на себя такую полюбоваться.

– А!

Лилька привычно махнула рукой, и вдруг воздух перед нею сгустился, капельки воды пробежали волной и образовали зеркало! Тонкую почти неподвижную пленку, висящую в воздухе. Лилия собой залюбовалась: вот значит, какой она, может быть! Вместо привычной челки – бисерная понизь стекающая капельками к красиво изогнутым бровям, Высокий кокошник с резными краями, будто инеем серебрится вязью вышивки и мелкого жемчуга, более крупные бусины свисают длинными полосками до плеч, заменяя серьги и подчеркивая овал лица. Еще более крупные жемчужины в два ряда обнимают шею, а третий ряд слегка свисает на грудь, укутанную белым мехом накидки, что впрочем, лишним не кажется – рассвет на побережье не ласковый. Продолжая рассматривать себя в зеркале и любоваться, Лилька размышляла:

– Ну вот, я превратилась в Царевну – Лебедь, а что я для этого сделала? Крылом махнула, и? А, и подумала, что надоело на птичьих лапах ковылять. А зеркало как? Да просто захотела и рукой махнула. Значит и город так можно?

В задумчивости Лилия принялась расхаживать по широкой крепостной стене, движением руки убрав зеркало.

– Просто так перенести город и установить его на нужном месте нельзя – что-то может по дороге рассыпаться, развалиться, или того хуже сломаться. Значит нужно паковать. Задача номер один – упаковка.

Лилька как привыкла, принялась составлять себе алгоритм действий.

– Следующий вопрос – транспортировка. В общем, лебедь птица сильная, лететь тут не очень далеко, даже кругами часа за три добралась. И третье – размещение города на острове с учетом рельефа и прочее, думаю, если правильно упакую, с этим проблем не возникнет. Вот только привычка, накрепко привитая бизнесом на просторах России – сначала узнать все лично. Вновь сотворив зеркало, Лилька решила немного изменить внешность – этакой цацей идти в город бесполезно. Что бы придумать? Проведя несколько раз руками по поверхности зеркала, Лилька переделала одежду во что-то балахонистое, бурое, и замотанное в яркие цветастые шали по самые брови. Идти было очень удобно – на ногах оказались мягкие остроносые сапожки, на каблуке. Чуть перекосившись, Лилька «пошла в народ». Бродить долго времени не было, но по рынку она пробежала, вышла к городской площади для собраний, увидела, как народ одевается, чем торгует и кто здесь правит. Оказалось, что единого правителя нет – скончался не оставив наследника, но есть предсказание, согласно которому новый правитель войдет в ворота на рассвете в день солнцестояния, ровно через год после смерти прежнего.

– А когда это будет, солнцестояние – то?

– Так завтра! Ужо и колымаги приготовили, до ворот то долгонько идти, в каретах сподручнее.

Словоохотливая торговка пирожками пока Лилька обедала, рассказала ей во всех подробностях об ожидаемом празднике.

– Ну значит переносить сегодня придется, вздохнула девушка про себя, поблагодарила женщину и оставила ей вынутую из воздуха серебряную монету.

Отыскав спокойный уголок в маленькой рощице окружающей прудик с плещущимися гусями, перекинулась в лебедку и взлетела.

Васька

Лягушка судорожно дернула лапками и открыла глаза. Вчерашняя старуха шебаршилась по комнате, собирая какие-то ей одной ведомые вещи. Увидев, что лягушка уселась на кукольной кроватке подошла и спросила:

– Тебе мух наловить, али комарами обойдешься?

– Да вы что!

Чуть не свалилась с постели Васька.

– Молока хоть дайте, да хлебушка.

Старуха, кивнув, вышла и вскоре вернулась с блюдечком – покрошив туда не слишком белую булку, плеснула молока из крынки, и придвинула к Василисе.

– Умываться будешь?

– Буду, кивнула лягушка, и мне бы, наверное, маслом немножко смазаться, кожу тянет.

Вскоре ключница принесла миску поглубже и налила туда воды, а еще принесла сметаны.

– Девки то чаще сметаной мажутся, пояснила она изумленной лягушке, кожа белее будет.

Лягушка поплескалась в водичке, а потом ее ловко намазали сметаной и завернули в стираную ширинку. Когда нежную кожу перестало щипать и тянуть стали наряжать. Красивый бархатный летник и фату прижатую короной надевали под пение согнанных в горницу сенных девок. Ивана лягушка не увидела, ключница взяла ее на руки и понесла к деревянной карете, больше напоминающей сундук на колесах. Сидя на руках у заботливой нянюшки Васька ухитрилась высунуться в окошечко и глянуть на дом, из которого они уезжали – классический терем, как на картинках в детских книжках. Со множеством луковок, переходом и лестниц. Девки торопливо раскатывали суконную красно-ржавого цвета дорожку, и украшали широко распахнутые воротины цветами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.