Спираль. Цена победы

Луко Трассини слышал свист ветра в ушах, кабина выстрелила вверх, давая возможность лётчику спастись, умная система пыталась спасти жизнь, прекрасно просчитывая собственное уничтожение. Мощный толчок, вот Луко чувствует перегрузку, оказываясь в небесах, примерно прикинул куда должен упасть, там не так далеко до позиций войск Конгломерата, может повезёт. Мужчина слышал нарастающий рёв турбин, повернув голову он понял что сейчас будет, его сожгут, в стекле шлема отражался «налётчик». Тот кто сбил его стремительно приближался, кулаки сжались до белых костяшек, не так он хотел умереть, ох не так. «Налётчик» оказался рядом, внезапно сменив траекторию, так что Луко лишь едва обдало жаром турбин, только стекло запотело. Истребитель «ацтеков» набирал высоту на прощание махая крыльями. Трассини был шокирован, это что было?!

«Нет, малыш. Не сегодня. Забыли люди ради чего поднимались в воздух» сокрушённо подумал лётчик-вампир. Эстетика воздушного боя прошла, теперь просто убийство у всех в головах, как котёнка удавить. Не ради этого люди покоряли небесную высь, тогда, больше полутора тысячи лет назад. Не для этого. Сейчас эта война в небе похожа на схватку бульдогов в яме, отвратительна по сути, омерзительна по содержанию.

– Энни, радость моя, как твои дела?– задал вопрос гемозависимый по связи.

– Сучка вцепилась в меня.

– О так это девушка? Я присоединись, развлечёмся втроем – засмеялся вампир в рацию.

Координаты он не спрашивал сигнатуры итак были видны на радаре, ведьмовская суть Энни всегда давала понять где его спутница сейчас.

«Налётчик» уже дымил, закладывая самые разные виражи, пытаясь уйти от намертво вцепившегося «Шершня», компенсируя недостаток скорости огневой мощью и опытом, предугадывая манёвры его ведомой.

– Ух, кажется у нас здесь опытная девица.

–Она мне тоже нравится – засмеялась ведьма, её собственная смерть не особо волновала.

– Энни, отходи к базе. – приказал он.

– Хозяин, я…

– Не спорь. На базу – приказал он давая очередь по Грир, сбивая её с атакующего курса.

–Слушаюсь, хозяин. – заложив вираж она направилась обратно, избегая боя с другими противниками, благо сейчас преимущество было на стороне нападавших.

Габриэла знала, Трассини сбит. Это было его последнее сообщение. Для печали нет времени, нужно мстить, она почти дожала второго врага, да только, тот оказался уж очень хитрым. Вспышка с правого борта, заставила инстинктивно бросить самолёт в сторону, вот и второй. Сцепив зубы авиатор Конгломерата направилась к новому противнику.

Девица приняла бой, наконец-то интересный оппонент, хотя вряд ли надолго. Они закружились в сражении, девушка еле выдерживала высочайший ритм заданный противником. Ей пришлось применить все навыки чтобы выжить, Грир уходила как сумасшедшая. Она даже контратаковать толком не могла, оставалось верить что у ублюдка кончатся патроны, наконец.

Йозеф был в восторге, достойный противник, мысль о том, что это девушка безумно горячила его ещё сильнее. Энни никогда не ошибалась, пускай это длится как можно дальше, не умирай малышка, пожалуйста.

Силы были на пределе, в её машину уже пришло несколько попаданий, скоро останется только развернуться, по крайней мере попытается достать гада.

–Бомбардировщики ушли. «Разящие», возвращаемся на базу. – по общему каналу звена прошла команда лидера.

Сейчас ей нужно срочно скинуть его, любой ценой, Габриэлла резко ушла вверх и вправо, прямо перед ней прошла короткая очередь. Такой манёвр он ожидал, времени перевести прицел чуть-чуть не хватило, девица добавила тяги в последний момент. Ему пришлось по дуге ложиться на новый заход. Грир выжимала всё что могла из машины, нужно было добраться до своих позиций, там оставалось не так далеко. Противник же стремился выйти на самую убойную дистанцию для огня, пока не стреляя, если она дёрнется, то собьёт на манёвре, подпустит слишком близко «прошьёт в упор». Всё решают нервы. Она смотрела только на его машину, ещё немного она в безопасности, ещё немного он начнёт стрелять. Как бы ты не готовился к некоторым вещам, они происходят неожиданно. Вспышки на стволах появились внезапно, Грир выбросила «ловушки», она бросила самолёт влево, очередь неумолимо шла за ней, как вдруг затихла.

Патроны кончились. Обидно до слёз, фигурально выражаясь. Это обидно, не более. Ускорив машину он нагнал её зависая рядом, теперь лётчики могли смотреть друг на друга через кабины. Йозеф коснулся своего шлема, изящным жестом послал «воздушный поцелуй» противнице.

Габриэла видела его закрытое шлемом лицо, исполнила неприличный в обществе жест, заставив мужчину удивлённо приподнять руку как будто спрашивая «А что я сделал?». После чего уменьшив тягу направился обратно, не желая входить в зону ПВО противника.

Когда шасси коснулись посадочной площадки, машину Грир окружили техники, она открыв кабину спрыгнула вниз, обходя корпус самолёт по кругу считая попадания и повреждения. Ярость клокотала в груди, её почти сбили. ЕЁ! Саму Габриэллу Грир.

Вампир вылез из своей машины, пока вокруг суетились техники, взглянув на местное светило через защитный шлем, всё СЗК-12 был бесценной вещью. Его ведомая стояла возле своего истребителя, облачённая только в комбинезон, который подчёркивал её прекрасную фигуру, невысокого роста с ярко-розовыми волосами, глазами токсично-зелёного цвета, увидев его она радостно улыбнулась.

– Как дела хозяин, достали ту девку?

Тот лишь махнул рукой: —Нет, не достал – сам Йозеф изучал взглядом садящиеся самолёты отмечая их бортовые номера, некоторые были повреждённые. Садились они умело, всё-таки не зря он их учил столько лет. Школа «ацтеков» была интересной, но лишённой сложных манёвров и внезапных решений. Не хватало опыта в войне с технологически развитым противником. Потому когда ему подобные начали учить их офицеров, те с радостью приняли новые элементы на вооружение. Трудолюбиво повторяя. Технические решения полученные опытным путём во время ВК накладывались на опыт этих людей. Выполнение суборбитального десантирования было триумфом инструкторов, не зря его сюда отправили больше полутора тысяч лет в авиации не прошли даром.

На аэродроме царил управляемый хаос: сотни самолётов самых разных классов мчались к взлётно-посадочной полосе, сажаясь после сражения с поклонниками Змея. Суборбитальное десантирование стало неожиданным ходом, как космофлот проморгал приближение грузовых кораблей – вопрос отдельный.

Многие машины садились объятые огнём и дымом, к ним бросались техники заливая пеной, вытаскивая лётчиков. Несмотря на общий вид аэродрома потери были не слишком велики, правда весьма ощутимые. Отмечен высокий уровень боевой слаженности противника. В штабе авиаполка собиралась совещание, как впрочем повсюду, нужно было что-то решать.

«Налётчики» со знаками Змея касались поверхности, к ним спешили техники, принимая праведных воинов, пока те оживлённо переговаривались. На деформированных челюстях были улыбки, они хлопали друг друга по плечам, хвастаясь успехом. Эскадрилья праздновала четырнадцать уничтоженных машин, это был успех. Пирсингованные лица людей светились счастьем, алые глаза горели радостью, наконец-то они не уступали ничем своему противнику. Четверо лётчиков направились к мужчине в белом СЗК-12, который неопытный человек мог принять за обычный комбинезон. Тот смотрел на них через тёмное как ночь забрало, молодые авиаторы оказались рядом подхватывая своего учителя, начав весело «качать» его в воздухе выкрикивая хвалебные слова, таких становилось всё больше. Они трясли головами, прыгали от возбуждения, отчего заплетённые в дреды волосы взлетали к небесам, сегодня каждый кто сбил самолёт срежет по одной пряди, особой почестью считалась лысая голова, это был знак настоящего небесного воина. Энтузиазм техноварваров был понятен, они первые из слуг Змея, самые первые выполнили суборбитальное десантирование, блестяще вступили в бой, вырвав победу у рабов Крылатых. Для воина ацтека нет иной цели кроме воинской славы в бою, теперь они легенды. Их сердца станут достойны, на суде Кельтцкоатля он пропустит их в загробный мир, куда лётчики войдут с почётом, в ореоле славы.

Йозеф был несколько удивлён импульсивности своих бойцов, которые с песнями качали его в воздухе, они безмерно уважали наставника, он учил их, затем сам вёл в бой. Для «ацтека» это был показатель личного мужества, им было даже плевать, что тот признавал Бастед, как свою покровительницу, вместо великого Кельцкоатля. Так продолжалось долго, пока наконец его воины не поставили его на ноги твердя «Maestro!». Йозеф лишь кивал и благодарил парней, которые натискавшись своего кумира с благодарностью попрощались отправляясь отмечать победу в битве. Сам виновник торжества направился в полутёмный ангар, который выделили под его машину и машину Энни. Импульсивные люди, с жаждой убивать, эти были ещё посообразительнее. Простая пехота изгоев внушала только отвращение.

Как только лётчик пересёк порог исполняя жест рукой, механики сразу толкнули ворота закрывая массивные двери, перекрывая доступ свету. Треск мощных ламп по помещению решал вопрос с непрекращающимися ремонтными работами, симмы привыкли к искусственному свету многие столетия назад. Авиатор достал светометр, шкалы которого была украшены улыбающимися и грустными стилизованными лицами вампиров, тот показал значение «ноль», рожица сияла улыбкой. Лишь после этого лётчик наконец щёлкнул шлемом, отключая крепления, сняв несколько надоевший за всё это время элемент защиты головы. В отличие от человека, это движение не сопровождалось вздохом. Как все гемозависмые или как их в шутку называли «гомозависимые», не дышали, как учёные не бились над проблемой внутреннего давления, прочего чисто человеческого решения проблем движения, снабжения человека кислородом внятного ответа не было. Хотя Йозеф его знал, магия, вот весь ответ. Вампиры были мистическими существами, которые подчинялись ряду своих законов, которые наука банально не могла решить. Хотя слухи об их тотальной неуязвимости были как правило преувеличены, отрубание головы входило в список слабостей детей Нефрет.

Были правда единицы тех, кто не боялся физической смерти, древние могучие маги умели возрождаться в других телах, даже делали собственных клонов, в которых переселяли свои духи. Разумеется таким секретом обладала лишь правящая элита, иначе при бессмертии растут амбиции, а страх как раз наоборот исчезает. Йозеф Кросс был человеком высокого роста, светловолосым, с пронзительно голубыми глазами, аристократическими чертами лица, как правило преисполненными собственного достоинства. Его истребитель повреждений особо не получил, в отличие от машины Энни, вокруг которой суетились мужчины из обслуги стремясь вернуть самолёты возможность снова вернуться в небеса. По нормативу к вечеру она будет исправна.

Пока техники тихо переругивались, Кросс подошёл к корпусу «Налётчика» на котором была изображена розоволосая полуобнажённая ведьма с характерной шляпой, на корпусе было написано «Озорница». Разумеется без нарушения всех правил, чтобы надпись не выделялась демаскируя воздушное судно. Его самолёт носил иное имя: «Ни*Орх*Тин» на каком языке это было написано неизвестно, сам Йозеф не давал пояснений. На корпусе была изображена черноволосая бледная женщина, по плечи, явно облачённая в готическое платье. На другом борту было написано «Она мой грех». Светловолосый прекрасно понимал повторного вылета не будет, сейчас слишком опасно вновь выпускать этих молодчиков в небо, они слишком устали при манёврах, да и радость вкусивших лёгкой победы «ацтеков» сыграет только на руку врагам. Лётчики Конгломерата опасные противники. Кросс взял баллончик с краской, перехватывая трафарет с небольшим символом с одной из полок, направились обратно, прикладывая тот к корпусу «Налётчика», выпуская струю краски металлического цвета, обозначая знак древней доблести, ещё когда он только начинал летать, знак так называемых воздушных побед. Затем перехватил небольшую кисточку, обмакнув её в чёрную краску начав очерчивать контуры. Сколько таких символов он начертил за все эти годы? Много, очень много. Меняя своих «стальных коней», он никогда не наносил на них символы былых сражений. Куда вампир точно запишет. так это в небольшой блокнотик, который давно распух от дополнительных страниц. Надо будет записать ещё краткий тезис под каждым, где и когда. Память вампира вещь сложная, интересная, а равной степени опасная, очень часто во время ожидания он мог сидеть перечитывая свои записи, считая значки как безумный. Мания считать была «проклятием» его рода. Закончив с нанесением он педантично изучал его взором, когда его шею сзади обняли мягкие ладошки, а к лицу поднесли бутылку с вином. Только один человек мог так поступать, разумеется Энни, она с радостью прижалась к нему со спины слегка заплетающимся языком начав небольшую тираду: —Хозяин, давайте выпьем, за Вас, за две первые победы…победы в воздухе. Вы здесь меньше двух часов, два врага уже успели поцеловать землицу.

Кросс убрал бутылку от лица: – Энни, пить перед потенциальным вылетом опасно.

– Ага, конечно, то-то Вы к нему не готовитесь. Хватит нагнетать, шеф. Никакого повторного вылета не будет, дикарей в машины сейчас не загонишь. Они же только гыркают сейчас о своих успехах.

Йозеф был с ней солидарен, промолчав, техники его были из Царства, потому особых нравственных страданий от того, как ведьмочка распекает «изгоев» не испытывали. – Да и кто-то не стал рисовать крестики если бы предвещался второй вылет.

«Вот же озорница, хорошо меня изучила. Логично в целом, семь лет как-никак вместе» ведьма налила себе, затем ему по полному бокалу дорогого вина, которое они возили с собой ящиками.

– За Нефрет, первого истинного вампира! – громко произнесла «ведомая».

– За Нефрет, первого истинного вампира! – поддержал Йозеф.

Бокалы были осушены до дна, вновь наполнены. Мимо них прошло три человека которые несли тяжеленный ящик с боеприпасами.

Ведомая уже хотела снова выпить, когда внезапно скривилась, будто увидела дохлую кошку, которая уже давно гнила на одной из трасс в освещении неона.

– У нас гости – тихо произнесла она. Кросс прекрасно понимал к кому она испытывала столь нежные чувства, командир эскадрильи направлял сюда своё великолепие. В небольшую дверцу, которая была расположена в ангарных воротах раздался требовательный стук. Йозеф сразу оценил достанет ли его свет из открытой двери, убедившись что нет, он остался на месте. В ангар вошёл мужчина в СЗК -12 только в классическом цвете тёмной оливы, который носили «ацтеки» на своих комбинезонах.

Как только дверь за ним закрылась, мужчина стянул шлем, под ним было грубоватое лицо настоящего бойца, явно человека в жизни увлекавшегося боксом и другими контактными видами спорта. Много раз сломанный нос, глубоко посаженные глаза серого цвета были помещены на грубоватое лицо лётчика.

– Кросс, какого дьявола ты одет в СЗК белого цвета? Ты что совсем уже сдурел? Может ещё знак «Царства» поставишь?!

– Ты хочешь сказать, Юрген будто я намерен сдаться? Или что мы не числимся как пираты дома?

– Что я хочу сказать, я тебе скажу. Я твой командир, придурошный. Меня поставили главным, не тебя.

– Понятно, то есть тебя, командир эскадрильи, смущает мой внешний вид или то, что мои подопечные успешно выполняют манёвры, да в целом признают мой метод обучения более эффективным.

– Выпендриваешься? – с вызовом подошёл к нему крепыш.

– Считаю тебя некомпетентным, до сих пор удивлён почему ты до сих пор не бегаешь за ними с линейкой. Форма черепа то у них неправильная.

Юрген смотрел в глаза своего сородича, явно желая нанести тому сокрушительный удар в челюсть, а может даже вообще прикончить. Йозеф смотрел в глаза своему соотечественнику, не он один в своё время увлекался джентльменским кулачным боем.

– Если бы не такие как ты, Германия никогда не проиграла бы Великую Войну. – едва ли не выплюнул слова мужчина.

– Если бы не такие как ты, Германия не оказались на грани вымирания. Хотя, тебе то что, только вентиль крутить умел, пальцы небось натёр, пока наконец в лётчики не взяли.

Энни смотрела на происходящее с интересом, мягко подталкивая ящик с инструментами к краю стола, раздался жуткий грохот, она сразу сделал виноватый вид, как кошка и отскочила в сторону с тихим вскриком. Оба лётчика медленно повернулись к ней, та виновато подняла раскрытую ладонь шаркая ножкой: —Виновата!

Командир перевёл взгляд обратно: —Не знаю под чьей ты протекцией, я тебе клянусь когда-нибудь ты останешься без неё, тогда я тебе вырву сердце.

Бывший авиатор фанерной машины издевательски приподнял губу в ухмылке, ничего не отвечая, во взгляде и так читалось его отношение к бывшему соотечественнику. Два разных подхода, два разных поколения столкнулись в схватке. Хотя оба уже считались древними вампирами.

Командир эскадрильи окинул взором своего подчинённого снова: —Больше я тебя в этом тряпье видеть не должен, иначе отстраню от полётов. Ты у меня из класса лётной подготовки никуда не выйдешь. Понял? – рявкнув напоследок он ещё немного посверлил глазами Йозефа и направился обратно к двери, одевая шлем.

Как только дверца захлопнулась Йозеф вернулся к вину. – Потом ещё про нас говорили потерянное поколение, ох не прав был Эрих. – покачал головой лётчик.

– Пускай лучше линейкой себе что другое измерит. Хотя там много не надо. – захихикала ведьма.

Кросс засмеялся от её шутки, техники вернулись к работе, снова раздались звуки технических работ. Маховик войны крутился.

Габриэла смотрела на голографии с места боя, активируя ряд записей вновь, пытаясь понять с кем же они столкнулись, хотя, если быть честной по отношению к самой себе, она упорно пыталась понять как допустила то, что какой-то дикарь гонял её как напуганную проститутку в баре. Этот выродок, она помнила его издевательский жест. Мразь изгойная, да как он посмел, она найдёт его, собьёт, уничтожит. Судя по всему эта же паскуда сбила ведомого там, раньше, Габриэлла всё ещё не знала о судьбе парня. Выкуривая сигарету с натуральным табаком одну за другой, скоро объявят совещание, она должна там быть. Ей дико хотелось выпить, чувство стыда перемешанное со злобой давило беспощадно. Как же было страшно, как никогда, сейчас она могла это сказать, пальцы с сигаретой тряслись. Каждая воздушная схватка пугает, вот только она никогда никому не уступала, её учила ещё мама, сама Изабелла Грир. Одна из многочисленных асов времён ТВК (Третья Война Крови). Матёрая лётчица рассказывала приёмы и целые события, всегда заканчивая все рассказы одной конкретной фразой. «Не самый лучший опыт».

Молодая лётчица помнила как на неё смотрели старшие сёстры, Лусия как всегда с аристократично усмешкой на устах поучала свою самую младшую сестрёнку, мол, негоже девушке интересоваться авиацией, их мать это очень важный, богатый человек в обществе. Кому воевать найдётся, она уже за них отвоевала. Молодая девочка должна приложить все силы чтобы соответствовать семье, две других сестры Наоми и Карла учились на экономические специальности.

Юная Габриэлла была отличницей в частной академии, получила две награды за турниры в номинации «шпажный бой». Затем с отличием закончила военно-воздушную академию, отказавшись учиться на астронавтического лётчика. Какой там был скандал, мать откровенно запретила своей дочери поступать на действующую военную службу. Чего сама Габриэлла никогда не понимала, воспринимая это как обиду, ещё бы, Изабелла Грир отхватила личной славы, теперь не хотела чтобы её дочь затмила на этом поприще. Юная Грир искренне считала протезированную руку до локтя, полностью заменённые ноги, а так же несколько осколков в черепе неким героическим придатком к подвигам. Протезы были мастерские, ничем не отличались от человеческой плоти, даже рука была тёплая, идеальные синтетические волосы скрывали удалённые шрамы на голове. Этим нужно гордиться. Она сдала экзамены на поступление с отличием, не говоря уже о том, что фамилия открывала двери в самые престижные заведения, куда не брали людей без связей. В конце-концов, смирившись, Изабелла в принудительном порядке гоняла её на симуляторы, проводя один воздушный бой за другим, достав по старым связям настоящий экземпляр, пускай устаревшей, боевой симуляционной машины. Отдыхала будущая отличница только в академии, дома ей не давали спуску, пожалуй, только теперь после настоящего сражения стало понятно зачем.

Специфика астранавтического боя была не особо интересна юной лётчице в тот момент. Хотя данная дисциплина у них была, всё таки разница не так велика, везде бой в трёхмерном в пространстве, разница в технике посадки и взлёта. Гравитационные колодцы особо не волновали звездолёты истребительной авиации. Разве что была извечная шутка, если запустишь ракету в космосе, или выстрелишь из пушки, то эта пуля пролетит миллиарды километров, ну или снаряд, как удобнее, наверняка убьёт что-нибудь через столетия. Бред полный, как же новички в это верили.

Лётчица затушила сигарету, потирая глаза. Все её мысли были о Луко, нежели она потеряла его. Да не только его, судя по перекличке, в воздухе уцелело десять лётчиков из дюжины, Трассини сбили над нейтральной территорией, он успел об этом сообщить. Сейчас его судьба зависела от собственной смелости, навыков и пехтуры, которая должна была устремиться к нему. Спасение боевого лётчика сулило награды, это было хорошо. Захват авиатора этими варварами она даже представлять не хотела. На голопанели часов застыли цифры: восемь часов вечера по стандартному земному летоисчислению. Время совещания неуклонно приближалось, штабные сейчас судорожно соображают что делать, где была разведка? Вот к ним было вопросов больше всего, как это элиту бросили в бой без проверки ситуации, они слишком ценны.

Грир поднялась, направившись к зеркалу, придирчиво изучая себя, поправляя комбинезон, причёску, презрительно смахнув ворсинку сплеча, война не повод выглядеть как животное. Взяв голопланшет в руки направилась в кабинет совещаний, звук её шагов разносился по коридору состоявшему из пластбетона, само помещение было спрятано под землёй, сохраняя личный состав аэродрома в случае непредвиденной бомбардировки или налёта, при условии, что противник вообще обнаружит замаскированную полосу.

В самом помещении стоял тихий гул разговоров, звено собралось вокруг своего командира. Томен Балт был крепким невысоким парнем в звании старшего лейтенанта, пока его подчинённые что-то яростно обсуждали, он лишь просматривал данные о потерях среди других звеньев.

– Разведчики совсем ослепли?!

– Да, пускай с них погоны вместе с головами поснимают.

В таком духе, так далее, различные экзекуции. Самое удивительное как громче всех возмущался один из главных храбрецов Кристабель Сиам потомок знатного рода, черноволосый с пронзительными сине-зелёными, явно имплантированными дорогими глазами. Такая операция стоила многие десятки тысяч, теперь же храбрец явно опасался, как эти глаза у него выдерут. В целом «Разящие Вестники» были детьми не самых простых семей, дорогие стрижки, следы от сравнительно недавних операций, теперь же им сожгли целое звено, десять машин из третьего звена так и не вернулись. Во втором уничтожено четыре машины, лётчики нервничали скидывая вину на разведку и внезапность противника. Полагая как при суборбитальном десантировании горели, сталкивались десятки «ацтеков». Теперь же при правильном разборе ситуации будет победа, дайте им только сойтись в открытую лоб в лоб. А то как последние космокрысы напали в спину. Командир третьего звена Флавио Верди был бледной тенью того человека кем он был, пустой взгляд человека как будто искал тех, кого он больше никогда не увидит. Из всех его бойцов в живых остался только один человек, Рубер Фатх, тот сидел на стуле, вперив взгляд в стол, рядом с ним стояла десять пустых кресел. Возможно кого-то найдут, вот только с каждым часом это становилось всё более сомнительно.

Когда им доводили штабную информацию они позволяли себе смеяться, шутить, комментировать самыми остроумными способами. Теперь шутки кончились, враги применили авиацию во всю силу. Лётчики противника не уступали в навыках им, чего раньше не было, соотношение двух или трёх сбитых к одному было нормальным, теперь всё изменилось.

В указанное время вошёл командир авиаполка, мужчина с густыми седыми усами, твёрдой походкой прошёл к кафедре. Оглядев сразу же рассевшихся по местам авиаторов, этого было достаточно чтобы наступила тишина. Молодые «гвардейцы высоты» теперь по-другому смотрели на опытного ветерана Рудольфа Алена, тот прошёл всю ТВК, будучи в младших званиях, закончив в чине полковника. Командовал с самого начала вторжения самыми разными авиаполками, пускай молодёжь считала будто время старика ушло, он скорее для декора. Этот человек был заместителем командира полка по воспитательной работе. Сам полковник Версо очевидно был на совещании в генеральном штабе. Сейчас ветеран был нужен им как никогда, не добродушный толстяк Версо, который во многом за счёт интриг добился положения и должности.