Бабкины байки

И вот, пришло время уезжать из родного гнезда. Раньше жизнь была не сахар (подстраиваться под всех было довольно-таки сложно), а после переезда стало вообще туго…

Кругом десятки, сотни людей, которых и видеть не хочется, а вместо этого улыбаешься, ластишься, как шальная псина. Дабы не выделяться, пришлось даже завести пару связей. Однажды одна из таких «подруг», со словами «пообщаешься, друзей найдешь», посоветовала мне чат под названием «Некто». Ненавижу это наигранное притворство в общении, бесполезные соц.сеть… но меня попросили, и мне пришлось попробовать.

В этом чате создавались небольшие группы, произвольно выбранных участников. Мне было скучно, да и над ником я особо не задумывалась, ведь знала, что «подруге» скажу, что сайт просто супер! Поэтому просто нажала первую попавшуюся клавишу «&» и сохранила.

На сайте было около 15 групп по интересам. Обшарив уже большинство, я неожиданно наткнулась на интересный, как мне показалось, спор в группе под названием «холерик»:

Азалия: Леон, вы такой интересный молодой человек, а чем вы увлекаетесь, кроме боевых искусств?

Леон: Я пишу стихи… Возможно, это слишком женственное увлечение для мужчины, но уж как есть…

Азалия: Невероятно! Может, порадуете нас своим творением?

Леон: Вот, это я написал совсем недавно…

«Не печалься, назад не смотри,

А смелее вперёд всё иди.

Там и радость побед,

И грусть неудач.

Только ты не смейся

И не плачь,

Слёзы тянут на дно,

Грустью давят на грудь…

Надо всё это перешагнуть,

И тогда впереди

Будет солнце светить,

И удача с тобой

Будет крепко дружить»

_______________________________

Прошу судите по всей строгости!

_______________________________

Хам: Да тут и коню ясно! Даже до середнячка не дотягивает!

Азалия: Да что ты такое говоришь??? Это же строки души!

Хам: Пф… Типичная баба… Запала на слащавенького? Ахахахах!

Эти строки что-то тронули в моём сердце, и рука сама потянулась к клавиатуре

&: Леон, если ты увлекаешься стихами, не прочтёшь и моё четверостишие?

Леон: О! Не ожидал встретить тут подобного человека… С удовольствием, милая незнакомка))

&: «Ты – Солнце, милый, я – Луна,

И ходим мы одной дорогой,

Но вместе быть нам не судьба…

Как видно, так угодно Богу»

Леон: Великолепно! Хотелось бы узнать о вас и вашем творчестве побольше…

Хам: АХАХАХ!!! Ух и насмешили… Долго жопы друг другу лизать собираетесь? Это ж даже стихами назвать нельзя…

Леон: Да что ж вы лезете во всё! Вы-то сами хоть чего-нибудь достигли, чтоб других судить?

Хам: Что, правда глаза колет? Сам я не пишу, но читал рифмы и получше!

Леон: Вы читали? Охохо! Поразительно!

Хам: Ох, ты и попал аристократ хренов!

&: А почему бы нам троим не встретиться и не решить все распри лично? Тем более, кажется, будет интересно!

Уже отправив это сообщение, я поняла, что натворила, и меня обдало горячей волной страха… Что? Неужели это написала я? Распри – это ведь не моё! Лезть в чужие проблемы нельзя! Какой чёрт меня за язык дёрнул? Как так вышло, что я в это ввязалась??? Хоть бы они не заметили этого сообщения!

Леон: Отличная идея, моя дорогая незнакомка! Нужно ставить на место таких напыщенных идиотов!

Хам: &, а у тебя кишка не тонка? И что правда, то правда. Считать зубы этого засосыша будет, ух, как интересно!

Леон: Встречаемся завтра в центральной библиотеке за столиком №17, в 18:00.

Хам: ОК! Кто не придёт, тому кликон «очковик» пожизненно! Да, Леон?

Леон: Как это по-детски! Ещё посмотрим кто не придёт. Надеюсь, Вы сможете отыскать здание библиотеки… Вряд ли вы когда-нибудь там бывали))

Я резко захлопнула ноутбук: «Всё! С меня хватит! Никуда я не пойду! Пф… Я же не дура в конце концов…». Прикрыв лицо руками, я вспоминала слова матери, которые навсегда врезались в мою память: «Никогда не открывайся людям, не показывай истинных чувств! Они способны причинять только боль! Запомни, никому нет до тебя дела, кроме твоей семьи!». Постепенно в глазах начало темнеть. Тело обмякло и я провалилась в сон.

С утра открыла ноутбук в надежде, что они передумали идти. Нащупала взглядом переписку. Оказывается, они и после моего ухода переписывались. Ого! 204 сообщений! Начало беседы сегодня в 7:24.

Хам: Слышь, пельмень контуженный не передумал ещё идти?

Леон: Послушай меня, жертва хаотической репликации хромосом, кто тут мог передумать так это ты!

Хам: Иди шторы жри, тля обкусанная!!! Можешь ещё рифмоплётством позаниматься!

Леон: А Вас, что зависть гложет. В вашу голову если и приходят умные мысли, то только умирать.

Хам: Что ты меня пингуешь как ламера ты мастдай не допаченный.

Леон: Извините, Вы сейчас нахамили, ими просто использовали в своей речи длинные слова, смысл которых вам не ясен?

Хам: Иди целуй розетку! И не таких как ты фаршировал…

Дальше переписка была в том же духе…

«Ей Богу как дети малые!» – подумала я и стала собираться. И вот я уже стою…

Я стою у дверей центральной библиотеки. «Ну, и что я тут делаю? А?» – ругая, себя на чём свет стоит, я не могла отвязаться от мысли, что мне действительно интересны эти люди. Ноги сами понесли меня к столику №17. Когда я подошла, то увидела потрясающе красивого и элегантного молодого человека. У него были прекрасные золотистые волосы, они были собраны и уложенными на плече. Его томные, немного раскосые с окраской небесного глаза крепко впивались в каждую строчку книги. Парень был в белой рубашке на выпуск, с завёрнутыми до локтя рукавами, и в ровных тёмных брюках со спущенными подтяжками. Мне сразу же вспомнилась фраза Хама – «аристократ». Он сидел, закинув ногу на ногу, и увлечённо читал Поппи Брайт «Изысканный труп». Я подошла к нему и, немея и хлопая ртом как рыба, кое-как произнесла:

– Здравствуйте, это Вы…

Сзади послышался какой-то грубоватый голос:

– Ааааааа, как я вижу все писаки в сборе!

Я обернулась и обомлела: позади меня стоял высокий широкоплечий парень с дикой улыбкой. Его стиль был как у истинного рокера: кожаная куртка, рваные брюки. На его лице ярко сверкали наглые зелёные глаза. Он снял бандану и на свет показался чёрный как смоль, коротко стриженый ёж. Ещё сильнее растрепав его, он прошел к столу, с шумом отодвинул стул и плюхнулся на него, раскинув конечности в разные стороны.

Только после этого блондинчик оторвал глаза от книги и, бросив небрежный взгляд в сторону рокера, произнёс вполголоса:

– Быдло…

Брюнет, тут же насупил брови и, пододвинувшись к самому лицу блондина, протянул:

– Чёёёёёёёёё?

Взгляды парней встретились:

– Я говорю, что только самое настоящее дворовое быдло могло, мало того что перебить даму, так ещё и не предложить ей сесть первой…

Брюнет резко откинулся на спинку стула и вопросительно повёл бровью:

– Слышь, у тебя вообще яйца есть?

Блондин с достоинством проигнорировал фразочку соседа и обратился ко мне с улыбкой:

– Позвольте представиться! Я…

Но брюнет тут же перебил его:

– Да кому интересно твоё настоящее имя? Итак ясно, что ты тот самый Леон… Я – Хам! Всё равно это одноразовая встреча… Зачем знакомиться? А ты, бабчёнка в юбчёнке, видать та «закорючка», да?

Блондин, потихоньку вскипая, шумно закрыл книгу и продолжил:

– Пожалуйста, присаживайся «И», ведь так правильно читается твой ник? – он поднял на меня глаза и сдержано улыбнулся. Я невольно покраснела. Хам лишь недовольно цыкнул. Я села.

– Ну, что ж, начнём? – произнес Леон, опёршись локтями о стол и сведя кончики пальцев.

– Ага! Вот ты, – Хам показал пальцем на Леона, —100%-ый гей! Леон изменился в лице. – А всё знаешь почему? Потому что читаешь книжки про педиков… Ахаха – Хам победно заржал в голос.

– И что же, по-вашему, читать нужно? – Леон сначала напрягся, так что на лице проступили еле заметные красноватые пятна, но затем успокоился и закончил фразу, вздёрнув бровями с ироничной улыбкой.

Хам взъерепенился:

– Конечно же, советскую фантастику! Круче этого нечего нет! – он гордо улыбнулся. – Хотите сказать, что это (указал пальцем на книгу/сделал презрительно-указательный жест в сторону книги) может сравниться с потрясающими мирами Беляева, Богряка, Гигевича и Бойда? Да ни фига!

– Последнего нельзя назвать «советским писателем-фантастом» – вполголоса, прикрывая глаза, произнёс Леон. Хам фыркнул и слегка покраснел.

Я, немного нервничая, стоит ли это спрашивать, всё же поинтересовалась:

– Эм… Хам, а откуда ты знаешь, что «Изысканный труп» о нетрадиционной любви? – Хам вздрогнул и вошел в дикую краску.

– Да я… Я просто аннотацию прочитал… – пробубнил он себе под нос. Леон хохотнул, прикрывшись книгой.

Я невольно улыбнулась. И уловила на себе их изумлённые взгляды.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

Леон мило улыбнулся и ответил:

– Как и ожидалось, у тебя прекрасная улыбка!

Хам, ещё не отойдя от смущения, бубнил в полголоса:

– Вынужден согласится с этой блондинкой… – он смущенно отвел взгляд.

Леона перекосило:

– Блондинка? Я – парень, чёртов мужлан! – вскипел он и буквально подпрыгнул на своём месте.

– О-о-о, отлично, вот такой настрой мне нравится больше! Ну что, смахнёмся? – Хам подскочил тоже.

– Да без проблем, – прорычал Леон. Но вдруг обстановку разрядило, делиньканье телефона у Хама. Оба расслабились, Хам поднял трубку.

– Да? Вот блин… Да понял!!! Уже бегу! Да, да, хорошо! – он резко развернулся и рванул к выходу.

– Драпаешь, трус?! – крикнул ему вслед явно довольный Леон.

– Да пошел ты… Я на работу! А вы оба, засранцы, чтобы были здесь в следующий четверг! Ясно? А с тобой, Леон, я ещё разберусь!!! – с этими словами он вылетел из дверей. Мы остались вдвоём, и на нас с недовольством смотрела вся библиотека.

– Я думаю, нам тоже лучше пока уйти… – пробормотала я, опустив глаза. Потом встала и сняла сумку со стула.

– Да, я тоже так думаю… – поддакнул Леон, и мы молча вышли из здания.

– Ну, что? До следующего четверга? – он протянул мне руку.

– Да… – я пожала протянутую руку.

«Как же всё-таки здорово! У него тёплые руки и приветливый взгляд… Кажется, он не желает мне зла. Я хочу узнать, что будет, если я продолжу с ними общаться».

– А то ведь этот неуёмный нас и из-под земли достанет… – на прощание, сказал он.

– Ага! – улыбнувшись, ответила я.

Всю дорогу домой я вспоминала эту встречу и улыбалась как полоумная. И мне впервые в жизни было наплевать, что обо мне думали оборачивающиеся прохожие с удивлёнными лицами. Придя домой в уже не казавшуюся мне серой квартиру, я скинула сумки и подошла к стационарному телефону. На дисплее было три пропущенных с детства знакомого номера. Звонила мама. В груди стало тяжело, стало стыдно за содеянный, необдуманный поступок. Казалось бы, странно чего в этом такого? Пойти погулять с парнями, но нет! Многолетние внушение давало о себе знать и вскоре не осталось ни намека на прежнюю беззаботную радость.

Спокойный голос матери окончательно остудил мой пыл. Поужинав в одиночестве, я легла спать. Утро было серым… Как и всегда, будто вчерашнего дня и не существовало. Я подошла к зеркалу. Передо мной стояла девушка среднего телосложения, среднего роста со стрижкой каре, в растянутых шортах и майке. «Ужасное лицо» – мелькнуло у меня в голове. На меня смотрела безжизненная физиономия с мутными глазами. Я попыталась улыбнуться. Уголки рта дрогнули и лицо медленно искривилось в непонятную гримасу. «И что только им понравилось?».

Утром в университете я встретила свою «подругу» Марию. С карими глазами и каштановым цветом волос. Вроде обычная девушка… Но я должна заметить, было в ней сегодня что-то своеобразное:

– Привет! – медленно проговорила я, натянув улыбчивую маску.

– Здарова! – ответила она. – Ну, как тебе тот сайт, что я показала?

– А, этот… – просто супер! – выпалила я на автомате, но потом меня накрыли воспоминания о новых знакомых. Я невольно покраснела и замялась. – Эм, сайт, действительно, хороший! – Мария посмотрела на меня несколько секунд, затем лукаво улыбнулась:

– Вот и славно! – она взяла меня под руку и поволокла по коридору. – Пойдём, у нас экономика. Кста-а-ти, слушай, я недавно познакомилась с интересными людьми, тебе тоже нужно с ними увидеться!

«О нет! Только не снова!» – взмолилась я про себя.

– Может, слушай, что нибудь слышала о ЭМО? В воскресение мы с тобой идём на встречу с ними!

«Снова она решает за меня… Надо хотя бы попытаться…»

– Прости, Мария, но я наверное не смогу пойти… – попыталась я не усугублять и без того сложную жизнь.

– Да кому ты врёшь? Или ты хочешь меня обидеть? – она прижалась ко мне и состроила грустную моську.

«Плохо, очень плохо! Обидится, начнёт сплетни про меня пускать, а знакомых у неё много и тогда меня все будут призирать!»

– Ладно, я пойду! – согласилась я.

«В конце концов, из двух зол выбирают меньшее!».

Как и намечалось, в среду в 20:00 на городской площади мы встретились с ЭМО. Их было очень сложно не заметить.

– Довольно эксцентричная раскраска! – прошептала я в смятении.

– Тебе нравится, да? Я же говорила: они интересные! – весело протороторив это, она за руку подвела меня к ним. Мы поздоровались. Мария тут же влилась в разговор, а я стояла рядом и наблюдала. Вдруг ко мне подошел низкий худощавый парень с розовым чубчиком: «А ты нам подходишь!» – утвердительно покачал головой он.

– Почему? – поинтересовалась я.

– У тебя такие же опустошенные, уставшие от повседневной жизни глаза! Ты ведь хочешь быть не как все?

И только я открыла рот, что бы возразить, как вмешалась Мария:

– О-о-о! Как славно! Значит, она вам подходит? Вот и замечательно! Значит, она может ходить на сходки каждый вторник, да? – засияла Мария.

– Да! – низкорослый парень вскинул чубом и ухмыльнулся. Поболтав ещё немного, толпа тихонько рассосалась. Мария попрощалась со мной и тоже ушла. Я побрела домой одна в темноте. На удивление, было очень тихо и спокойно для большого города. Как вдруг где-то под аркой дома я услышала шум голосов и свернула в ближайший проулок. Но слух подвёл меня, и вместо того, чтобы обойти их, я вышла прямо на них. В ту же секунду я обомлела. «С распахнутыми объятиями» меня встретила толпа панков. Я помедлила и не успела сразу уйти, как кто-то из них заметил:

– Э, братва, это, кажись, она с крашенными гуляла… – после этих слов толпа ожила и встрепенулась.

В это мгновение моя голова потяжелела, будто налилась свинцом, в глазах стало темнеть, а в ушах стоял звон как от Царь-колокола:

– Не гони коней! – грубо ответила я говорящему. Потом секунду порылась в сумке и достала нашивку с куртки и протянула её им. Бритоголовый, видимо старший среди них, взял её и через пару секунд его глаза округлились:

– Едрёна вошь! Это ж нашивка Северных! Её только после посвящения получают! – захрипел он.

«Я нашла это после крупной потасовки в моём родном городе. Пробила в интернете. И узнала, что это нашивка есть только у панков. Видать в ходе драки у кого-то с куртки содрали, а потом уже просто возможности не было подобрать её. Так что, можно сказать, мне крупно повезло!».

– Тогда, что ты делала с этими уродами? – спросил старший.

– Вас ждала… – в критической ситуации, типа этой, мой мозг работает почти на автомате.

– В смысле? – переспросил бритоголовый.

– Всё надеялась, что кто-нибудь разгонит этих выродков.

Ответ явно устроил панков, старший подошел и похлопал меня по плечу:

– Ладно, вот твоя нашивка и мой номер, сообщай нам, когда сходки у этих отмороженных, а дальше мы сами! – он стукнул кулаком об ладонь и изрядно дыхнул на меня перегаром. Улучив момент, я сбежала из их поля зрения и направилась домой. Лишь переступив порог дома, мои ноги подкосились и я рухнула на пол – «позднее зажигание». Когда мне страшно, я могу здраво реагировать на всё происходящее, но спустя какое-то время, всё то, что я диким усилием сдерживала, вырывается наружу. Вот так и сейчас. Я взглянула на свои руки. Меня трясло и прошиб холодный пот.

– Ненавижу людей… – прошептала я.

На следующий день я шла по улице и думала: «Бывает же такое? Когда не отказываешь людям, чтобы не обидеть, они втягивают тебя в такое, что и представить страшно!». Я вздохнула. «Интересно, сколько уже времени? Тааак… 12:47. Сегодня, кажется, завозят свежую выпечку во «Французскую пекарню». Четверг ведь…» – я про себя улыбнулась и почти вприпрыжку поскакала к магазинчику выпечки. Но вдруг меня будто кто-то по носу щелкнул: «Чтобы были здесь в следующий четверг!» – вспомнились слова Хама. Я резко развернулась на 180° и рванула в библиотеку.

«Что я делаю? Зачем? Они уже 100%-но ушли!». Но ноги не останавливались. Дыхание сбилось. Не смотря на дикую боль в боку, где-то через 10 минут я была возле заветного обиталища знаний. «Я просто загляну туда и всё!» – с этой мыслью я толкнула дверь бокового входа и подняла глаза. Тотчас навернулись слёзы.

– Они до сих пор здесь… – произнесла я шепотом. Хам поднял на меня глаза. И, скривив непонятную рожу, прикрикнул на меня:

– Ты ещё там долго бубнить будешь? Входи быстрее! Холод впускаешь!

– Боже… Лучше бы ты вообще молчал… Во-первых, не ори на всю библиотеку. А во-вторых, по первому закону аэродинамики – это тепло выходит… Я улыбнулась и перешагнула порог, как вдруг меня посетило чувство, что все мои беды и переживания осталось за этими дверьми.

Пока они шипели друг на друга, я подошла и села.

Внезапно Леон прервался.

– Кстати, я тут кое-что заметил… – он достал листочек. Что-то написал и показал нам.

– И чё? – Хам повёл бровью.

– А ты вслух прочитай! – еле сдерживался Леон. – Ну, давайте! Вслух!

– Хамелеон… – произнесли мы одновременно с Хамом.

– Охренеть! – на всю библиотека закричал Хам.

– Да не ори ты, идиот! – также громко заявил Леон.

– А-а-а? Чё ты сказал? – они снова начали распыляться.

За грудиной закололо: «Даже здесь меня достало это чёртово животное… Но с ними я не буду притворяться! Не хочу!».

– Эй, парни… – как то неестественно робко начала я. Они обернулись. – А давайте ещё соберемся… в следующий четверг?

– Не выйдет… – сурово отрезал Хам, откидываясь на спинку стула. – У меня защемило сердце.

– И у меня тоже… – Поддержал Леон, скрестив руки на груди. – В эту секунду, мой мир и вовсе рухнул.

– Как же так, мы ведь только… – мой голос задрожал и прервался вовсе. Раньше я не чувствовала ничего подобного… Меня будто разрывало изнутри.

– Мы уже обсуждали это с Хамом, пока тебя не было, – спокойно произнес Леон.

«Я вновь упускаю что-то важное для себя», – я опустила голову, чтобы они не увидели слёз.

– И знаешь? Мы подумали и пришли к выводу, что мы не можем встречаться на неделе, так как каждый занят своими делами. – Хам многозначительно замолчал.

Внезапно Леон перехватил инициативу и выстрелил как из пушки:

– Поэтому, будем встречаться в выходные! – он лучезарно улыбнулся.

– Твою ж… Леон!!! Это я должен был сказать!!! – ударив кулаком по столу, проорал Хам.

– Ты слишком затянул, не видишь что ли, что ей от твоих слов стало грустно! – целомудренно проговорил Леон.

– Это ей за то, что опоздала на два часа! Думала, мы её тут вечно ждать будем?

В моей душе тёплым урчащим комочком шевелилось счастье.

Внезапно Хам в пылу спора обернулся и с полной уверенностью почему-то спросил:

– Я ведь правильно говорю, да? – внезапно его глаза округлились до размеров блюдец. – Э… Ты знаешь, это ненормально… Ты это… определись… либо смейся, либо плачь…

– Смех сквозь слёзы, ох уж эта гормональная буря молодости… – он многозначительно кивнул головой, затем зыркнул на ошарашенного Хама, вскочил и громогласно, тыкая Хаму в лицо указательным пальцем, заявил: Это всё из-за тебя, придурок, она плачет!

– Э-э-э! Я, по-твоему, могу вызывать только отрицательные эмоции, да?

Мы просидели так до самой ночи, пока библиотекарь не выпихнул нас пинком под зад.

«После встреч с ними меня будто срывают мои маски», – подумалось мне. Внезапно со спины меня окликнул голос:

– Ох, ты ли это? Счастливая-то какая… Рот до ушей, хоть завязочки пришей! – пропела злополучная «подруга», но тут же переключившись на свою тему. – А помнишь, помнишь, я рассказывала тебе про классного парня? Так вот он!!! Та-дам! – она весело указала на высокого слащавого паренька, позади неё.

«Бабушки на него нет… Худой, как смерть! Хоть и выглядит как модель. Ещё и гей…»

Его высокопарный вид сменился искусственной улыбкой, он подал мне руку.

– Я Алекс. Очень приятно, бэйба!

От одного его произношения меня обдало горячей блевотной волной, но я сдержала порыв и тоже подала ему руку. Пока он что-то увлечённо рассказывал, обильно размахивая руками и закатывал глаза, у меня в голове вдруг возникла картинка, как рядом со мной стоят Хам и Леон, обильно поливая его грязью, извращенно-мудрёнными оборотами, как они это умеют. От этих мыслей я невольно хихикнула.

– Я сказал, что-то смешное? – шатен сравнял меня с землёй. Я тут же съёжила лицо до гримасы серьёзности.

– Нет, простите. Это так, мысли… – промямлила я, отводя взгляд.

– Хм… неукротимая фантазия – это хорошо! – благосклонно улыбнулся он. – Деньги нужны?

– Деньги всем нужны… – пожала я плечами и подумала: «Резко же он меняет темы».

– Не хочешь поработать в моём клубе барменом? Работёнка не пыльная… – я замялась. Внезапно его лицо изменилось и он добавил. – Лучше тебе не отказываться…

– Ну… Ладно… – «бесхребетная я тварь…» – ругала я сама себя. – «Но он отличный актёр и владеет убеждением, и, по крайней мере, я смогу уйти в любой момент, если мне не понравится. Да и работа ночная, так что не будет мешать учёбе, наверное».

Суббота. Ночь. Бар.

Я стою за стойкой. Встряхиваю какую-то бурду в шейкере. Вокруг орёт музыка и куча полуголых мужиков дёргаются на площадке. Воняет потом и ещё чем–то…

«Ладно, бар, но кто ж знал, ёпта, что это гей-бар? Да ещё и стрип-клуб, вдобавок!!! А? Да, что я тут вообще делаю? » Ночь была длинной. Вскоре получилось доже привыкнуть к обстановке. Утро было просто необыкновенным, ведь я наконец выбралась из этого подвала. Но странное чувство тревоги не покидало меня. Как оказалось не напрасно. Благодаря Марии я узнала ещё и о готах.

Так и понеслось. Понедельник – выполнение самостоятельной работы на неделю вперёд. Вторник – эмо. Среда – панки. Четверг – готы. Пятница – русичи. Суббота – геи. И только в воскресение душа снимала маску.

Галопом проскакал месяц. И уже неделю нового месяца я выживаю только на кофеине, работаю как автомат… , а в голове только одно: дожить до воскресения и в 20:00 встретиться с теми, кого, незаметно для себя, стала называть друзьями. Вся неделя прошла в бешенном ритме, почти все представители выше перечисленных субкультур подходили ко мне с предложением «встретиться, посидеть…». Я что-то отвечала им всем, как мне казалось достаточно внятно и правильно. И вот, под торжественный звук фанфар, наступило долгожданное воскресение!!!

Я выспалась, пришла в сознание от дико проведённой недели. Расправилась со всеми делами. Оделась. И, что было мочи, рванула на улицу. Было без двадцати восемь. Уже подходя к библиотеке, я заметила довольно-таки большое сборище людей. Они о чём-то горячо спорили. Уже подойдя ближе, я увидела лица, милого сердцу отребья. Там толпились и эмо, и готы, и русичи, и панки, и геи. Увидев меня, они, как по команде, замолчали. Первым ко мне подскочил растерянный Алекс и начал говорить почти шепотом:

– Наконец-таки! Мы уж тебя заждались! Пойдём скорее от этого мусора подальше… – он схватил меня за локоть.

Тут вступились русичи:

– Эй, Настя… Ты же сказала, что не водишься с этим гомотьём?

– Какая Настя? Она Анжела! – хмыкнул Алекс.