Останься со мной

– Саша, просыпайся, – Она опять потрясла его за плечо, тот открыл глаза и удивленно посмотрел на сестру. – У тебя телефон выключен. Номер Алисы я не знаю. Надо записать мне его, на будущее. Вставай.

– Я не понял, а ты чего тут делаешь? – Алекс никак не мог прийти в себя после бурной ночи, и натягивая на себя простыню, оглянулся, – А где Алиса?

– Ты ещё спрашиваешь, что я тут делаю. Сегодня суббота. У вас через четыре часа выступление. А Алиса на кухне, чайник ставит.

Вставай, я пойду ей помогу. Пообедаешь и поедем. Костюм твой в машине. – Она прошла на кухню, села на стул и увидев, что Алиса стыдливо опустила глаза и у неё от слабости трясутся руки, сказала, – Давай я сама накрою на стол. Я разберусь, где у тебя что лежит. Ты иди одевайся. И Сашу поторопи. Юра, иди сюда, поможешь мне, – Крикнула она мужу.

Алиса зашла в комнату и прикрыла дверь. Алекс все так же лежал, даже не думая вставать. Он за руку притянул Алису к себе, разглядывая с нежной улыбкой, погладил по волосам и лицу, коснулся пальцем губ, опухших от его поцелуев, распахнул на ней халат, и поцеловал обнаженную грудь. Она пыталась прикрыться, прошептала:

– Мы не одни, Саша, а вдруг сюда зайдут, – Слабо отбиваясь от него, – Вставай, сестра твоя будет ругаться. – Сама обняла его и замерла, закрыв глаза.

– Моя красавица, я хочу каждую ночь быть с тобой, я тебя хочу. Принесла нелегкая сестру. – Он нехотя отпустил Алису, – Придется вставать. Ты едешь с нами. Ты же не посмотрела видео, которое я тебе посылал. Сегодня в живую меня увидишь, послушаешь мои песни. Концерт на улице будет, поэтому одевайся так, чтобы тебя комары не покусали. А после выступления мы приедем, моя красавица и продолжим нашу волшебную ночь.

Алиса со Светой стояли возле сцены. Света держала в руках камеру, она записывала на неё всё происходившее на сцене и объясняла Алисе что они делают. На сцене установили аппаратуру, Саша ходил по сцене, проверял что-то. Постепенно начал собираться народ. Появились солдаты и встали по кругу, отгораживая собой от сцены зрителей.

– Ты здесь стой, никуда не отходи, отсюда хорошо будет видно и никто тебя не затопчет, – Света, показала место Алисе недалеко от сцены, возле столба с фонарем, – А я буду снимать концерт. Не теряй меня.

Алиса смотрела на Сашу, он взял в руки гитару и подошёл к микрофону, обвел глазами зрителей, нашел Алису, махнул ей рукой и запел. Теперь Алиса поняла, почему на него вешаются все девчонки. Он, излучая загадочную энергию, светился изнутри, голосом заманивая в свои сети. От него невозможно было отвести взгляд. Визг и крики фанаток заглушали слова песен, Алиса пыталась прислушиваться, но всё равно ничего не расслышала. Она стала разглядывать остальных музыкантов. Посмотрела на Юру, его из-за барабанов было плохо видно, и он из красавца превратился в обычного парня. Волосы растрепались. Лицо от напряжения покрылось красными пятнами. Остальных Алиса не знала, один играл на гитаре, и стоял возле Саши, и еще один, играл на инструменте, который Алиса не знала, как называется. Света сказала, что этот музыкант клавишник. Алекс между песнями общался со зрителями, читал их записки, шутил.

– Что-то мой брат сегодня разошелся, перед тобой наверно красуется, – Прокричала, пытаясь заглушить музыку, Света. – Немного осталось, ещё одна песня.

Подул вечерний ветер, разгоняя своей прохладой тепло, поднимавшееся от асфальта с дорожек парка, нагретого днем жарким солнцем. Саша жестом попросил зрителей помолчать:

– Эту песню, завершающую наш концерт, я посвящаю своей любимой девушке. Алиса! Махни мне рукой! Я тебя люблю.

– Не вздумай, – Резко одернула Света Алису, – Фанатки на тебя обозлятся. Начнут тебя фотографировать и писать всякую гадость. Не нужно им пока знать тебя в лицо. Пусть привыкнут, что у Саши есть постоянная девушка. Как тебе он на сцене? Понравилось, как поет?

– Да, но он на кота похож, которого хотеться погладить, – Сказала Алиса, пожала плечами, и убрав руки за спину, стала слушать песню.

Забери меня из вчерашнего дня,

Соедини наших душ мосты,

Здесь идут дожди из холодного льда,

Ты в лето своё позови.

Меня в лето своё позови,

В моем сердце любовь оживи,

Я выпил тоску до дна,

Не берёт меня хмель вина.

В лето меня позови,

В сети свои замани,

Я боль свою выпил до дна,

Девочка-лето, ты мне нужна.

Уведи меня за край дождей и тревог,

Свои руки ко мне протяни,

Из вчерашнего дня я прошел сто дорог,

Как дорогу к тебе мне найти?

– Интересно, кто такая? Откуда она взялась, эта Алиса? И где она? – Несколько девушек, стоявших за спиной у Алисы и Светы, переговаривались между собой, – Короче, надо проследить за ним, посмотрим с кем выйдет. Да не переживайте, это ненадолго, у него каждую неделю новая, любимая. Уже счет потеряли, – Дружный, громкий, вульгарный смех пьяных девиц испортил настроение.

Она посмотрела на Свету, но та сделала вид, что ничего не слышит, и только знаком показала следовать за ней. Она взяла Алису за руку и ловко протискиваясь через толпу зрителей вывела её за собой на стоянку.

– Садись, поговорим, – Она открыла дверь и села следом за Алисой на заднее сиденье автомобиля, – Ты ещё много чего услышишь, и тебе надо научиться не обращать на это внимание. Я вижу, что у Саши к тебе серьезные чувства, мы с ним об этом разговаривали. Вы хоть и знакомы всего, ничего, но он на тебя молиться готов, и я знаю почему, – Света повернулась всем телом к Алисе и взяла её за руку, – Ты совсем другая, чем те девчонки, что ты сейчас видела. Ты за ним не бегаешь, у тебя есть чувство собственного достоинства, ты себе цену знаешь. И конечно, Саша от твоей красоты без ума, но красотой надолго мужика не удержишь, какие только красавицы за ним не бегали, и где они? Он забывал о них на следующий день. Я желаю счастья брату, и ты сможешь его дать ему, только оставайся собой. Смотри, идут, а то что за ними свита из фанаток ходит, на это ты внимание не обращай, постепенно привыкнут, что у него есть ты и отвалят. Ты будь выше этого, и Саша не любит сцены ревности.

– А где ещё двое? – Алиса выглянула из машины.

– Никита и Артём? Они аппаратуру собирают. На другой машине поедут. К моему Юрке, видишь, тоже пристают девчонки, прекрасно зная, что он женат. Но я обычно, всегда стараюсь рядом с ним быть. При мне не лезут так откровенно. Ты не выходи из машины, а то увидят. Скандала нам еще не хватало.

Музыканты шли к машине в сопровождении девушек, хватавших их за руки, что-то кричавших, перекрикивающих друг друга, пытающихся передать им записки с номерами телефонов, и прося у них автографы. Света вышла из машины, оставила дверь открытой и пересела на переднее сиденье. У Алекса в руках были букеты цветов, подаренные зрителями, и он, дойдя до открытой двери машины, повернулся к девушкам и бросив в толпу цветы, быстро сел в машину и закрыл дверь.

– Юра, гони, а то машину перевернут, – Он повернулся к Алисе, обнял, зарылся лицом в её волосы и прошептал, – Моя красавица, я соскучился по тебе. Как концерт, понравился, я тебе понравился?

– Алиса сказала, что ты похож на кота, которого хочется погладить, и она права, – Света повернулась к ним, – Я после этих слов по-другому на тебя посмотрела, и точно, ходишь по сцене как кот, даже когда поешь, будто котенок мурлычешь, а я думаю, почему за тобой все бегают. Скажи, Юра, Алиса права?

Юрий посмотрел на Алекса в зеркало заднего вида, и смеясь кивнул. Алекс удивленно поднял брови и повернулся к Алисе, та смущенно опустила глаза.

– А ты меня будешь гладить? – Он прошептал ей на ухо, – Я очень хочу быть только твоим котом. – Он повернул её лицо к себе и заглянув в глаза, стал целовать, не обращая внимание на сестру и друга.

– Брат, ты тут не один. Имей совесть, Алиса стесняется, а ты ведешь себя как дикарь.

– Ладно, опять она морали читает, – Алекс повернулся и что-то высматривая вдоль дороги, сказал, – Юра останови возле магазина, я хочу Алисе цветы купить.

– У тебя же цветы были в руках, один букет мог оставить, – Сказал Юра, заворачивая на стоянку перед магазином.

– Там чужие цветы, а я от себя хочу подарить, чего непонятно. – И выскочил из машины. Он вернулся с двумя букетами, – Дорогая моя сестра, хоть ты и зануда, но я всё равно тебя люблю, это тебе, – Он подал букет Свете в открытое окно, потом открыл дверь машины, протянул руку, – Алиса, иди сюда, мы с тобой по ночному городу погуляем. Этот букет тебе, моя королева.

Алиса смущенно прижала цветы к груди. Такой роскошный букет она получила впервые в жизни и с благодарностью взглянула на Алекса, а он помахал рукой вослед отъезжающей машине и обняв Алису, повел её по пустынной улице. Он стал рассказывать ей о гастролях, в какие города ездил с концертами. Неожиданно остановился и повернувшись к Алисе спросил:

– Скажи мне, ты меня любишь? – На её удивленный взгляд продолжил, – Ты говорила мне, но это было в порыве страсти, и я помню всё, каждое слово. А вот так просто, я ни разу от тебя не слышал. Ты меня любишь?

Алиса внимательно посмотрела на Алекса, потом опустила взгляд, посмотрела на цветы, оглянулась по сторонам и куда-то пошла. Алекс с недоумением смотрел ей в след, а она, дойдя до ближайшей лавочки, положила букет и вернулась назад. Она стала рассматривать его лицо, нежно погладила по волосам, по лбу, щекам, легко коснулась кончика носа, почему-то улыбнулась, несколько раз медленно провела по его губам указательным пальцем. Её глаза стали чуть влажными, засверкали, руки едва заметно затряслись, губы задрожали. Она закрыла глаза, прислушиваясь к себе, к тому что твориться у неё на душе. А сердце у Алекса стало биться странно, оно стукнет два, три раза, замрёт и проваливается куда-то, вынырнет, опять сделает несколько ударов, замирает и падает вниз. Алиса открыла глаза, они стали похожи на прозрачно-синее яркое небо после дождя

– Люблю. Очень люблю. Твой образ у меня на душе и сердце клеймом выжжен. Оно горит.

Она опять дрожащими руками провела по его лицу, поцеловала его в губы, заглянула в его глаза светящимися от счастья глазами, ещё раз поцеловала. Потом вернулась за цветами и пошла дальше по улице, прижимая букет к груди. Алекс догнал её, взял за руку. Он шел и удивленно думал, что слова – это ничто, оказывается можно разговаривать душой, сердцем. Когда в одном взгляде есть ответы на все вопросы.

Небеса разорвались зарницами,

Лунный бледный лик окрасив в цвета,

Дни и ночи счастья слетаются птицами,

Молнии любви сверкают в сердцах.

Свою жизнь мы раскрасим по-новому,

Рай для нас двоих, здесь, на земле,

Души прочно нитями оплетенные,

Той любви, что с тобою мы звали во сне.

Слов не нужно. Глазами всё сказано

Дай мне руку, смотри мне в глаза,

Мы на счастье судьбою связаны,

Прочно. Разорвать эту связь нельзя.

Третья глава.

Алиса вторую неделю жила на берегу озера, продукты почти закончились, одежда, которую она успела захватить с собой, стала грязной и болталась на её похудевшем теле. Она целыми днями лежала в палатке, купалась, иногда гуляла по пустынному берегу, часто поднималась на прибрежные скалы и часами смотрела с высоты на озеро. По ночам у неё поднималась температура, она сбивала её таблетками, пытаясь заглушить начало приступа. Ей было очень тоскливо, хотелось громко кричать, чтобы вылить из сердца терзающую боль. Но слезы как всегда копились внутри, горели, сжигая солью душу и тело. Она часами сидела в воде озера, но и это не помогало. Бабушкино лекарство от жара осталось дома, но Алисе уже было всё равно, что с ней будет. Она ни разу не включала телефон и не выходила в сеть. Она не хотела знать, что ей там пишут, слушать вранье было выше её сил.

Я хочу стать невидимой птицей,

И взлететь над озерной гладью,

Твои мысли считать с ресниц,

Те, что ты от меня всегда прятал.

Что, предавший меня, тебе сниться?

Как живется в прохладе тени?

Мне сложившей у ног твоих крылья,

Не подняться в небо с коленей.

Мне бы чайкой стать белокрылой,

И кричать над зеркальной гладью,

И КРИЧАТЬ. Боли озеро я раскинула,

В отраженье смотрю печально.

Как живется – предавший веру,

На мечту грязь с ноги отряхнувший,

Кто любовь своей меркою мерил,

Потом коршуном обернулся?

Я не стану ходить твоею тенью,

Боль я солью из слез засыпала,

Как живу без тебя я на свете?

Я не знаю. В боли озера утонула.

С утра зарядил мелкий дождь, он сыпал и сыпал не переставая, как будто небо через сито просеивало воду, и Алиса решила съездить до ближайшего поселка, чтобы купить продукты и одежду. Похвалила себя, что успела снять деньги с карты и они не смогут проследить, где ей расплачивались. Посадив собак в машину, она поехала в ближайший поселок. Дождь лил не переставая, затягивая небо светло-серыми облаками и размывая проселочную дорогу. Заехав в поселок, она без труда нашла магазины, стоявшие в центре, на одной площади. Алиса проехала вдоль магазинов, внимательно осматривая их фасады, но нигде не увидела расклеенные листовки со своим изображением. «Хорошо, значит волонтеры ещё сюда не добрались.» Она поставила машину так, чтобы она не бросалась в глаза, оставила окна немного открытыми и приказав собакам ждать, вышла из машины. Накинула капюшон на голову, спрятав волосы и лицо от людей, она уже подходила к магазину, но тут случайно увидела на другой стороне улицы вывеску «Парикмахерская» и решительно направилась туда. В последнее время у неё появилась ненависть к своим волосам. Расчесывая их, вспоминала, как Саша любил, возвращаясь из гастролей, первым делам зарываться в них лицом и вдыхая запах, говорил, что она приворожила его своими волосами, в минуты страсти он любил запускать в них руки. Он любил делать ей прически, заплетая разнообразные косы, особенно любил это делать, когда Алиса работала за компьютером. Он садился у неё за спиной, расчесывал их, экспериментировал с прическами, при этом целовал её в шею, и смеялся над тем как она смешно ругается на него, за то, что он мешает ей работать.

Алиса зашла в салон, обрадовалась, что посетителей нет, только в кресле спала женщина. На стук двери она открыла глаза, удивленно посмотрела на девушку и потирая заспанное лицо руками, поднялась к ней навстречу. Алиса села в кресло и впервые за несколько дней увидела себя в зеркале. Похудевшая так, что ключицы выпирали из-под футболки, лицо загорело, но усталость и боль выдавали глаза, выцветшее из ярко-синего цвета до бледно-голубого. Они казались огромными на похудевшем лице, бездонными, с нездоровым блеском, как у больного лихорадкой.

– Постригите меня, коротко.

– Вы уверены? – Мастер взяла её волосы в руки, – Может просто подравнять, жаль такую красоту резать.

– Отрезайте, – Уверено сказала и закрыла глаза. – И как можно короче.

Она вспомнила, как бабушка, подравнивая кончики её волос всегда говорила – «Когда волосы отрезаешь, то свою судьбу меняешь. Не нужно много отрезать от волос. Не нужно резко судьбу менять.» Но сегодня Алиса хотела поменять всё. Всё поменять. Ей неожиданно стало легко. Будто вместе с волосами у неё отрезали давящий груз прошедших дней. Она открыла глаза. Женщина с сожалением держала в руках отрезанные, выгоревшие на солнце, цвета спелой пшеницы волосы. Алиса взглянула на себя в зеркало, оттуда на неё смотрела девочка-подросток. Впервые в жизни Алиса так коротко была пострижена. Подумала – «Бабушка была бы недовольна.» Она рассчиталась, поблагодарила и направилась к выходу.

– А волосы? – Женщина протянула ей пакет, куда их сложила, – Вы не заберете их?

Алиса непонимающе посмотрела на мастера, покачала головой и вышла под усилившийся дождь. Она бегом перебежала через улицу, удивляясь непривычной легкости на голове. В магазине она купила одежду, обувь, продукты себе и собакам, зачем-то взяла школьные тетрадки и несколько ручек, потом не торопясь поехала назад на берег озера по размытой дождем дороге. Она думала с непривычным для неё чувством злорадства, что он никогда больше не сможет прикоснуться к её волосам, никогда не будет заплетать их, никогда, сердце сдавило болью. Она остановила машину, вышла из неё, пытаясь отдышаться, со стороны напоминая выброшенную на берег рыбу. В глазах потемнело, тело снова стало гореть, она села на обочину, на траву и подставляя лицо дождю, пыталась открытым ртом ловить прохладные капли дождя, но это не принесло ей облегчения, она с трудом залезла назад в машину и поехала дальше. Озеро встретило её туманом, затянувшим весь берег. Дождь заканчивался и солнце, выглянувшее между рваных облаков, начало забирать назад от пролившегося дождя влагу. Стало жарко и влажно как в парилке. Алиса из последних сил, стараясь не упасть в обморок, успела поставить машину в тень, закрыть её тентом, накормить собак, потом заползла в палатку и провалилась в темноту.

Алекс сидел на крыльце дачи. С тех пор как Алиса переехала в их новый дом, тут никто ничего не делал. Сестра её пила и сюда не заглядывала. А Алисе и так хватало хлопот в их доме. Алекс обвел глазами двор. Дорожки к дому заросли, на огороде выросла высокая трава, она, пробиваясь, зеленела сквозь прошлогодние бледно-желтые, высохшие травы. Было много крапивы, она своими высокими острыми макушками раскачивалась на ветру, заборы покосились, кое-где доски отвалились и лежали на земле рядом с забором, дверь на бане сорвалась с одной петли и скрипела от порывов ветра. В дом Алекс не стал заходить, он заглянул с порога, увидел пыль, полумрак из-за грязных окон, плохо пропускавших свет. Он присел на крыльцо, прислонил голову к перилам и положил руку на сердце. Оно в последнее время стало часто болеть. Он вспоминал как они тут были счастливы первые месяцы после знакомства.

Они привыкали к новой жизни, к новым для себя чувствам, стараясь быть вместе каждую свободную минуту. Разлуки были недолгие по два-три дня, но часто, почти каждую неделю. Алекс уезжал с концертами в другие города, Алиса на поиски пропавших людей, на сборы, соревнования. Алекс, подлетая на самолете или подъезжая на поезде к вокзалу, всегда знал, что она ждет его, стоит прижавшись спиной к стене или колонне, крепко обхватив себя руками, стараясь сдержать дрожь по телу, и распущенными волосами закрываясь от всех. Он сразу находил её в толпе и бежал к ней. Как-то он спросил её:

– Почему ты не идешь ко мне навстречу? Сестра бежит через весь зал к нам и жены Никиты с Артемом тоже, а ты меня вот так ждешь.

– Я не могу, у меня ноги не идут. Когда я вижу тебя, они отнимаются и когда ты подходишь, то я еле стою, и держусь из последних сил, чтобы не упасть перед тобой на колени. Но когда ты меня обнимаешь, силы ко мне возвращаются.

Она не любила вокзалы, но если встречать всегда приезжала, а вот провожать категорически отказывалась, она говорила:

– Мы с тобой дома попрощаемся, и я буду думать, что ты просто вышел в соседнюю комнату. Не требуй от меня невозможного.

Они часто ходили на речку, гуляли по берегу, купались, загорали. Алекс немного ревновал её, когда к ним подходили местные парни, здоровались с Алисой, что-то спрашивали. Он видел, как на неё смотрят мужчины, когда она легко бежит к воде, ныряет с обрыва, а потом идет по берегу и распускает свои мокрые волосы, разлетавшиеся за ней золотым шлейфом. Но Алиса никого кроме Алекса не видела, она, подбегая к нему ложилась рядом на песок и смотрела на него сияющими глазами. Он был рад, что на него никто не обращает внимание, то ли тут не было его поклонников, то ли не думали, что местная знаменитость может купаться на диком пляже и не узнавали его. Алиса привозила на выходные свою племянницу, маленькую Анечку. Алексу нравилось с ней возиться, он пытался научить её играть на гитаре. Как-то раз решил подшутить над Алисой, и пока она собирала урожай в теплице, он разучил с Анечкой песню и отправил её к Алисе.

– Тетя Алиса, мы с дядей Сашей песенку выучили, сказал тебе спеть, – Она поставила ноги шире плеч, наклонилась вперед и положив одну ручку на коленку, вторую сжала в кулачок и махая ей перед собой, запела:

– Нам спиртное не к чему,

Я отвечу почему,

Это удовольствие дорогое,

Посмотри в натуре б..

Вот он мак и конопля,

– Анечка, нельзя эту песню петь, – Алиса закрыла ладонью рот Анечке, – Саша, Саша! Это что такое? – Она выбежала из теплицы и увидев прятавшегося за домом Алекса, побежала за ним, – Саша, вы у меня сейчас оба получите поганой тряпкой по губам.

– Чем получим? – Алекс, убегая от Алисы, резко остановился.

– Тряпкой поганой, я вам ей губы вместо полов вымою.

– Алиса, ты ругаешься смешно. Алисочка, но ведь это же классика, она всё равно эти песни услышит, – Он подошел и обнял её, – Прости, меня, девочка моя, просто мне без тебя стало скучно. Я хотел выучить с ней «Лирику,» но Анечка слова не смогла запомнить. Не злись, милая.

– Не серди меня. Вы сейчас же пойдете, выучите детскую песенку, и не будете ужинать, пока её мне не споете, – Она, отталкивая его от себя, продолжала ругаться, – Смешно ему, а ребенок потом в детском садике споет эту песню, и сестра больше не отпустит Анечку ко мне. Певцы доморощенные. Мак и конопля ему. Слов на вас нет. – Она продолжая ворчать на него, ушла снова в теплицу. – Саша! – Алиса выглянула из двери, и улыбнулась, – А «Лирику» мне вечером сам споешь.

Алиса часто баловала Алекса стряпней, пекла пироги с ягодой, грибами. Она любила готовить, а Алекс с нетерпением сидел рядом на кухне, пытаясь хоть чем-то помочь. В итоге весь перепачканный мукой всегда выгонялся из кухни отмываться. Сестра с Юрой распробовав блюда Алисы, стали часто заглядывать к ним по вечерам на ужин. Такие вечера проходили почти по-семейному. На веранде накрывали стол, мылись в бане и потом долго сидели за столом разговаривали, наслаждаясь вечерней речной прохладой. Света была очень рада этому, ей в городской квартире было душно и жарко от нагретых за день бетонных стен. Она была довольна тем что Алекс стал меньше пить, похудел, загорел. Ей нравилась Алиса, и они, как близкие подруги, могли часами разговаривать, делясь своими секретами.

Света часто вспоминала одну историю и смеялась над братом. Алиса уехала по делам на несколько дней, а Алекс как всегда в отсутствие Алисы перебрался к сестре. Он не любил оставаться один. В свою квартиру он мог неделями не заходить. Они с Юрой, сидели в гостиной, обсуждали творческие планы и вдруг Алекс крикнул сестре:

– Света, а испеки торт, с творогом, помнишь Алиса в последний раз пекла, там еще ягоды были, черника. Так захотелось. А, Света.

– У меня нет рецепта, ты Алисе позвони, спроси, так уж и быть, приготовлю, только это не торт, а пирог.

Алекс попытался дозвониться до Алисы, но она, сбросив его звонок, написала ему смс: – «Я, милый, занята, напиши если что важное.» Алекс отправил ей сообщение, и они с Юрой вышли покурить на балкон.

– Саша, тебе сообщение пришло, – Крикнула из комнаты Света.

– Это от Алисы, ты посмотри, она рецепт наверно отправила.

На балкон вышла Света, она держала в руке телефон Алекса и смеялась.

– Ты, брат, как попросил рецепт?

– Как, попросил написать, а что?

– Вот что ты ей отправил – «Напиши мне про торт» и всё, ни слова о рецепте, и какой тебе торт нужен. А вот что она тебе ответила, – Она оттолкнула руку брата, протянувшего её за телефоном – Я сама прочитаю, слушайте:

Хочешь я испеку тебе Любовь?

Тесто замешу из нежных взглядов,

Положу ванильных слов в муку,

Сливочную страсть из шоколада.

Крем взобью из утренней зари,

И счастливых наших встреч вокзальных.

Из осенней улетающей листвы,

Чуть печальной нежности добавлю.

Украшение: Алых поцелуев лепестки,

Упадут на крем из бурной страсти,

Хмель ночей, безудержные ласки,

Жгучесть взгляда и касание руки.

Счастье смеха брошу конфетти,

Огоньки улыбки взгляда – крошкой,

Я спекла тебе наш торт Любви,

Милый, подставляй свои ладошки.

Алекс вырвал из рук сестры телефон, ушел в комнату, сел в кресло и сам стал читать. Волна нежности и тоски по любимой заполнила его сердце, глаза заблестели. Он перечитал несколько раз, понимая, что каждое слово в этом стихотворении, это их любовь. Он посмотрел на сестру счастливым взглядом, но всё равно тень разлуки мелькнула по его лицу. Он улыбнулся с грустью. Света села рядом и обняла брата, она всегда чувствовала его настроение.

Алекс с улыбкой вспомнил эти стихи. Вдруг услышал, как по улице проехала машина, и приподнялся посмотреть, но между досками в щелях забора увидел, что цвет машины другой, не похож на цвет машины Алисы, снова сел на крыльцо. Подул сильный ветер, дверь на бане заскрипела ещё сильнее, но этот скрип не мешал вспоминать прошлое. У него душа так же скрипела и плакала, напоминая ему счастливые моменты их жизни.