Наказание страхом

Глава 1.

Женщина зябко поёжилась и накинула капюшон. Ей уже порядком надоело здесь стоять. Всем давно ясно, что разбитая витрина – дело рук каких-нибудь подростков, которых, скорее всего, даже не найдут. Хотя это не важно, главное, что ничего не пропало. Конечно, на новое стекло придётся потратиться, но это мелочи. Жаль, что вызвали полицию. Сейчас придётся ещё полночи мёрзнуть и отвечать на одни и те же вопросы.

– Вы точно уверены, что ничего не пропало? – безнадёжно повторил старший лейтенант Кузовков. Наверное, ему было бы не так обидно, что пришлось ночью сорваться с тёплой семейной постели, если бы дело чего-то стоило.

– Точно. Совершенно, абсолютно, бесспорно, – вздохнула Валерия. – Слушайте, вы извините за беспокойство и давайте по домам, а?

Парень бросил на неё укоризненный взгляд и, не ответив, отошёл к работающей группе. Валерия почувствовала укол совести. Действительно, если уж люди посреди ночи примчались тебе на помощь, то стоит соблюдать порядок и не мешать.

Она ещё раз окинула взглядом торговый зал. Стоило признать, что в данной ситуации полиция и охрана принесли больше вреда, чем пользы. Теперь к разбитой витрине прибавилась мокрая грязь под ногами, какой-то непонятный порошок на мебели, с помощью которого снимали отпечатки пальцев, а манекены, раньше располагавшиеся живописными группами, толпились в полнейшем беспорядке. Впрочем, всё равно на ближайшие дни магазин придётся закрыть.

– Это ваше?

– Что? – Валерия раздражённо повернулась к надоедливому лейтенанту.

– Это ваше? – повторил он, протягивая ей плюшевого медвежонка.

– Нет, конечно! – фыркнула Валерия.

– Игрушка стояла на кассовом аппарате, – зачем-то пояснил полицейский.

– М-м, – неопределённо отозвалась она, продолжая мысленно прикидывать масштабы потерь.

– Вы не знаете, кто мог её оставить?

– Кого оставить? – недоумённо вскинула глаза Валерия.

– Игрушку.

– О боже, да какая разница?! – разозлилась она. – Ну, наверное, кто-то из продавщиц забыл.

– На кассовом аппарате?

Валерия раздражённо передёрнула плечами. Это, конечно, действительно странно и совершенно не похоже на её сотрудниц, но к чему в начале второго ночи говорить о ерунде?!

– Дайте мне этого чёртового медведя и не морочьте голову. Я его выброшу.

– Валерия Павловна, вы не могли бы узнать, кому принадлежит игрушка? – не меняя выражения, поинтересовался лейтенант.

– Почему бы и нет, могла бы! – кивнула она, со странным удовлетворением подумав, что сейчас ещё кое-кому придётся прервать сон.

– Марина, доброй ночи, – буднично поздоровалась она, когда на том конце сняли трубку. – Марина, кто у нас работал сегодня? В смысле, уже вчера?.. Спасибо… Ничего особенного, завтра расскажу. Кстати, на работу можешь не торопиться.

– Так, – мрачно объявила она, сделав ещё пару звонков. – Никто из сотрудников этого зверя сюда не приносил. Но если вы сейчас скажете, что вся разруха из-за него…

– Валерия Павловна, может, у вас есть недоброжелатели, или были какие-то разногласия…

– Есть! Есть, были, и я больше вам скажу – ещё будут! Но среди моих знакомых и недоброжелателей нет сумасшедших. Меня могут огреть кирпичом в подъезде, могут подсунуть дохлую мышь в сумку, но бить стекло, чтобы засунуть в магазин медведя – да ещё и ненастоящего – это идиотство!

– Всякое бывает, – флегматично заметил эксперт, закончив осыпать порошком все возможные поверхности.

Поняв, что нового витка вопросов не избежать, Валерия обречённо плюхнулась в кресло.

– Почему я его сразу не заметила? – зло пробормотала она. – Выкинула бы к чёртовой матери, уже бы по домам разъехались.

***

– Домой, Валерия Павловна? – радостно поинтересовался водитель, когда она со стоном облегчения залезла в тёплый салон.

– Конечно, – согласилась она. – Куда ж ещё?

Только сейчас она вдруг поняла, в каком напряжении находилась последние несколько часов. Она бы никому в этом не призналась, но вся история с плюшевым медвежонком вызвала у неё необъяснимое чувство тревоги. Валерия не любила непонятных вещей, а тут непонятным было всё. Конечно, здравый смысл быстро выдал вполне удобоваримую версию о глупых развлечениях местной шпаны, но… Но дело в том, что даже для подростков это слишком странно, признала Меркулова. Вот если бы что-то утащили, сорвали вывеску, разукрасили двери…

Глаза слипались. Где-то в полудрёме она увидела нарисованного на двери мишку, но не пугающего, а милого, похожего на Винни-Пуха. А потом Винни-Пух вдруг неприятно подмигнул и проговорил голосом лейтенанта Кузовкова: «Всякое бывает».

– Приехали, Валерия Павловна.

– Уже? Спасибо, Коль, завтра к девяти приезжай.

– Хорошо, Валерия Павловна. Спокойной ночи. Может, вас проводить?

– Ерунда, в одну ночь две гадости не случаются. Сама дойду.

– Спокойной ночи, – почтительно повторил водитель.

Не вызывая лифт, она медленно поднялась по лестнице, бесшумно повернула в замке ключ…

– Лерочка, ну что там? – выглянул в прихожую молодой парень в домашнем халате.

Валерия выругалась про себя. Вся конспирация оказалась напрасной. А она так надеялась, что наконец сможет остаться в тишине и одиночестве.

– Налей мне выпить, а? – попросила она, стаскивая сапоги.

– Чего?

– Коньячку, Дим, коньячку. Желательно с лимоном. Можешь кинуть кубик льда.

– А рыбу тебе погреть?

– Нет.

– Устала, да?

Димка смотрел огромными растерянными глазами и явно хотел хоть чем-то помочь. Он действительно переживал за неё. Или думал, что переживает, а это в сущности одно и то же. Хороший парень Димка. Не злой, пока ещё не жадный, пока ещё не заносчивый. Это «пока ещё» продлится ближайшие год-полтора, и ему начнёт казаться, что он даёт ей больше, чем получает взамен, ей это быстро надоест, и они разойдутся. Димка найдёт себе кого-нибудь постарше и покладистее, она – кого-нибудь помоложе и тоже покладистее. Валерия усмехнулась своему слишком честному отражению. Стоит ли всегда говорить себе правду, если всё равно не собираешься ничего менять?

– Ты когда-нибудь задумывался, какая гадость наша жизнь? – произнесла она вслух и тут же разозлилась на себя.

– Лерочка, у тебя серьёзные проблемы?

– Проблемы? Нет. У меня подарок. С доставкой. Прибыл прямо по месту работы. И, Дим, прекрати наконец называть меня Лерочкой.

– Прости. А что за подарок? Я ничего не понял, Лер.

Валерия посмотрела на свою уютную недавно отремонтированную кухню, на любовника с глазами испуганного ребёнка, и поняла, что если они сейчас не перестанут разговаривать, она первый раз в жизни устроит скандал. Глупый, бессмысленный и беспричинный бабский скандал. А бедный Димка даже не поймёт, что он сам по себе здесь ни при чём, просто попался под руку.

– Дим, не надо сейчас со мной разговаривать, ладно? – мягко улыбнулась Валерия. – Устала я. Вообще, знаешь, я сейчас уеду ненадолго. Ты не жди меня, ложись спать.

– А ты куда?

– Покататься. Мне так думается хорошо, – уже от дверей бросила Валерия и ушла, оставив недоумевающего Дмитрия стоять с рюмкой коньяка в руках.

***

На самом деле водить машину она не любила. Стоило ей оказаться за рулём, как все окружающие начинали казаться непредсказуемыми и опасными. Пешеходы норовили прыгнуть под самые колёса, водители пытались вытолкнуть с проезжей части. Водителя она наняла даже раньше, чем домработницу – сразу же, как только смогла себе это позволить.

Валерия завела мотор и тяжело вздохнула. Конечно, она не станет ночью тревожить Николая ради пустого катанья по городу. Не потому, что жалко, а по давней привычке не показывать подчинённым свои слабости.

Она медленно выехала со двора. Несмотря на позднее время, жизнь в городе продолжалась. Валерия недовольно скривила губы – всё-таки ездовая прогулка отменяется, удовольствия это явно не принесёт. Немного поколебавшись, она достала телефон и не глядя набрала номер.

– Можно к тебе? – без приветствий и извинений, будто продолжая начатый разговор, поинтересовалась она.

– Приезжай, – прозвучал такой же лаконичный ответ.

Соблюдая все возможные правила движения, Валерия выехала на проспект.

Глава 2.

Игнат методично нарезал лимон, разложил кольца красивым полукругом. Казалось, взволнованная болтовня приятельницы нисколько его не занимала. Валерию это не смущало. Они были знакомы больше двадцати лет, и за это время научились понимать друг друга с полувзгляда. Вот и сейчас Игнат, едва открыв дверь, понял, что в ближайшие минуты ничего нового не услышит – Лера настроена на абстрактное негодование, а имеется ли для этого повод, лучше пока не выяснять.

– Ты сыр будешь? – вклинился он в поток обвинений против подростков, полиции, пешеходов, психов и человечества в целом.

– Буду, – на секунду запнувшись, уже совершенно спокойно ответила Валерия. – И мясо буду, и что там у тебя вообще есть?

– Дорогая, я же не мать семейства, – усмехнулся Игнат. – Колбаска есть, хочешь?

– О-о, – закатила глаза Лера. – С твоим доходом жевать колбасу – дурной тон. Почему бы тебе не завести кухарку?

– Дорогая, ты приехала ночью, чтобы организовать мой быт? Ешь сыр и рассказывай уже. Что случилось?

– А я не знаю! – нарочито бодро отозвалась Валерия, хватая плед и устраиваясь прямо на полу посреди гостиной. – Меня вроде как ограбили, только наоборот.

– В смысле?

– Разгромили витрину, подбросили игрушку в магазин – и всё. Идиотская ситуация, если честно. Главное, смысла ноль. Не люблю я такое. А ещё полиция налетела, как всегда – где враги, кто угрожал, бла-бла-бла. Вообще я их сама вызвала. Испугалась, пока ничего толком не рассмотрела – мы там как раз позавчера выставили новую коллекцию.

– И всё на местах?

– Всё на местах, – задумчиво повторила она. – В целости и сохранности. Следователь посоветовал вспомнить, не было ли у меня неприятных историй с плюшевыми медвежатами и не обидела ли я кого-то из приближённых.

– И как?

– Как? Слушай, я что, похожа на женщину, которую может что-то связывать с мягкими игрушками?! И приближённых у меня нет, и подчинённые ничего против меня не имеют… кажется. И вообще… Конечно, это всё бред, ерунда, просто неприятно. Ещё Магалицкий на аренду цену поднял, мать истерит – каждый день звонит и рассказывает, какая я плохая дочь, Димка бесит – ходит по пятам, мычит как телёнок… Знаешь, я, кажется, уже разучилась строить не товарно-денежные отношения.

Валерия удовлетворённо откинулась на заботливо подкинутую подушку. Вопреки всем словам, сейчас она была почти счастлива. Все эти мелкие неурядицы на самом деле не слишком её трогали, но пожаловаться на жизнь человеку, который терпеливо выслушает и скажет именно то, что ей хочется услышать – это особое удовольствие.

Они познакомились, когда каждый только начинал самостоятельную жизнь. Лера тогда, ухватившись за первую возможность заработать, влипла в криминальную историю и канун Нового года проводила в отделении полиции, давая свидетельские показания. Тридцать первого декабря в половине шестого она без всяких сил выпала на улицу из душного мрачного кабинета. Больше всего на свете ей хотелось прилечь в первый попавшийся сугроб и больше никогда не шевелиться. Но как всегда, здравый смысл или инстинкт самосохранения взял верх, и она бездумно брела по заснеженному тротуару.

– Подвезти?

Она как в полусне обернулась на голос. Старенькая иномарка предстала как символ рая. Сесть, не шевелиться и ни о чём не думать – её мечты сбывались даже лучше, чем хотелось.

– Спасибо, – кивнула Лера, забираясь в салон.

«Дура, – встрепенулся остаток разума, когда за ней захлопнулась дверца. – Вот прокатишься с ветерком – и всё… Ищите в болотах нашей родины. Хотя кому оно надо – искать…»

Группа АББА желала всем счастья в новом году, по телу разлилось расслабляющее тепло, и разум великодушно замолчал, тоже наслаждаясь нежданным счастьем.

– Вам куда?

– А? А-а… Я живу в магазине, – неожиданно для самой себя призналась Лера. Для неё в этой короткой случайно сорвавшейся жалобе заключалась длинная история о бегстве из родного дома в поисках лучшей жизни, о бесконечных поисках денег, об отчаянно безнадёжном решении заняться собственным бизнесом и о безумно дорогой аренде, после оплаты которой уже не на что снимать квартиру или даже комнату, о жизни в небольшой арендованной клетушке, оборудованной под магазин одежды, с раковиной в крошечном закутке, возле которой она каждый вечер устраивает болото в попытках умыться, об узкой неудобной раскладушке и лапше быстрого приготовления…

– А готовить умеешь? – заинтересованно взглянул на неё молодой человек.

– М-м… Приблизительно, – неопределённо ответила Валерия.

– Это здорово. А то от макарон тошнит уже. У меня две комнаты, если хочешь, переезжай. Будешь ужин готовить.

– Только посуду я не мою, – оживилась Лера. – Могу пару раз в месяц делать уборку.

– Идёт, – согласился парень. – Меня Игнат зовут.

– Я Лера.

В тёмной и какой-то обветшалой квартирке пахло пылью и старой одеждой. Валерия осторожно огляделась. Только убедившись, что, кроме них, в квартире действительно больше никого нет, она устало стянула поношенное пальто, вздохнула с облегчением.

– Есть вино и макароны. Будешь?

– Буду, – согласилась Валерия. – Только сначала в ванну. Слушай, у тебя совершенно случайно нет щётки, тапочек, халата и пижамы? А, ещё чистого полотенца?

– Есть, – невозмутимо кивнул Игнат. – Тапочки и халат хозяйские, но халат вроде бы постиран. Щётку с полотенцем найдёшь в ванной в шкафчике, вот пижамы нет. Есть деньги, могу одолжить, завтра купишь.

– Нет, – пробормотала Лера. – Не надо мне одолжать… Одалживать. Я не верну.

– Ну, как хочешь. Ладно, иди мойся, я ужин сварю.

– А кроме макарон точно ничего нет?

– Точно! – жизнерадостно отозвался Игнат. – Завтра ты сможешь это исправить!

Через полчаса, когда она, разомлевшая и умиротворённая, выползла из ванной, макароны показались ей божественным блюдом, а обшарпанная кухня с липким столом – раем на земле.

Они не стали любовниками ни тогда, ни позже. Это было молчаливое соглашение, пакт о ненападении двух осторожных людей, которые слишком ценят то хорошее, что у них есть, чтобы рискнуть что-то изменить.

С появлением Леры в его жизни привычное меню почти не изменилось, пыли не стало меньше, но возникло что-то гораздо более важное – теперь каждый из них был не один. Теперь можно было расслабиться, погрустить и пожаловаться, не опасаясь наткнуться на непонимание или глубокомысленные нотации. Это было ещё одним негласным соглашением – сначала сочувствовать и ободрять, и только потом уже приставать с советами.

Постепенно жизнь наладилась, доходы стали регулярными и неуклонно возрастающими, Лера сняла отдельную квартиру поближе к работе, Игнат купил однушку в новостройке на окраине, но их во многом странная дружба никуда не делась. Ни тогда, ни после, когда оба уже действительно преуспели каждый в своей сфере и старательно забывали все другие связи с прошлым.

– Надолго придётся закрываться? – вернулся Игнат к насущным вопросам.

– Нет, не думаю. День, два максимум. Главное, стёкла вставить, остальное – мелочи, работы на пару часов. Но всё равно жалко, мы только успели выставить новую коллекцию, как раз на ближайшие дни должен был прийтись основной поток клиентов… Ладно, не катастрофа.

– Ерунда, – согласился Игнат. – Мне сама история не нравится. Что-то в этом есть… неприятное.

– А всё непонятное неприятно, – как можно беспечнее отозвалась Валерия.

– Ты смотри, будь аккуратнее. Не езди без водителя, не ходи нигде вечерами…

– Никому не открывай дверь и не разговаривай с незнакомцами, – со смехом закончила она. – Ладно тебе, сама всё знаю. Слушай, свози меня на дачу, – сменила тему Лера. – Так хочу отдохнуть, чтобы вокруг ни одного человека, тишина, сосны, камин… Свозишь?

– Хоть завтра.

– Нет, – вздохнула Лера. – Завтра нельзя. Надо разобраться с магазином, потом Юлька для «Фортуны» привезёт новую коллекцию, тоже надо за всем проследить… Может, в следующий вторник?

– Во вторник у меня встреча с поставщиком из Италии. Давай в четверг?

– Может быть, – улыбнулась Лера. Четверг был слишком далеко, чтобы говорить про него что-то определённое.

Глава 3.

«Фортуна» была одним из пяти принадлежавших Валерии магазинов. Он открылся не так давно, и всё ещё требовал пристального внимания. Впрочем, им занималась Юлия, единственная женщина, которую Лера в добрые минуты называла своей подругой. Вообще женщин она не любила и предпочитала работать с мужчинами, искренне веря, что с ними гораздо проще договориться о чём угодно. Но Юлия – это другое дело! Беззаветно преданная работе, не болтливая, надёжная, с хорошим вкусом. За те пять лет, что они проработали вместе, Юлия стала почти незаменимой помощницей.

«Фортуну» можно было назвать Юлиным детищем. Это она с нуля обустраивала купленное Валерией помещение, искала рабочих, закупала мебель и проделывала ещё много, много всего, чтобы в пределах вверенных ей стен наконец возник совершенно неповторимый, заманчивый мир, заставляющий попавших сюда легкомысленней относиться к деньгам и не отказывать себе в маленьких радостях.

Валерия с удовлетворением оглядела торговый зал.       Как она и ожидала, придраться было не к чему, новая коллекция получила достойное оформление.

– Здорово! – улыбнулась она смутившейся Юлии. – Ты гений! Сколько там времени?

– Без десяти девять, сейчас будем открываться.

– Отлично! Я, пожалуй, дождусь Сколкову, она собиралась быть. Катя, будь другом, принеси нам чай в кабинет, – бросила она стоящей без дела консультантке. – И как появится Сколкова, сразу зови меня. Сделаем ей скидку, – она снова повернулась к Юлии. – Лучше уж мы подумаем о налоговой, чем она о нас.

– Да уж, дешевле выйдет, – согласилась Юлия, удобно располагаясь в директорском кресле. Валерия ехидно хмыкнула и уселась напротив.

– Ой, – спохватилась помощница, вскакивая с места. – Лер, я машинально.

– Да сиди, сиди, – засмеялась начальница. – Сама знаю, привычка – страшное дело. Раз уж ты всегда тут работаешь…

Юлия смущённо улыбнулась.

– О, а вот и наш чай! – обрадовалась Валерия. – Спасибо.

– Там Гловацкая пришла, – пожаловалась Катя, поставив чашки на стол.

Лера поморщилась. Дарья Гловацкая была их вечной головной болью. В прошлом не слишком успешный модельер, а теперь просто замужняя дама, она развлекалась тем, что посещала магазины, где выставлялись новые коллекции, громко и с удовольствием рассуждала о всеобщем отсутствии вкуса и понятия прекрасного, и потом, с чувством выполненного долга, требовала себе пятидесятипроцентную скидку.

– А людей в зале много? – вздохнула Валерия.

– Четыре человека. Из постоянных никого.

– Вот и славно. Разберитесь там сами, больше пяти процентов не спускай ей.

– Она всё равно ничего не купит, – скривила губы Юлия. Как человек, тоже имеющий собственное мнение о вкусах и о прекрасном, она испытывала к Гловацкой личную неприязнь. – С её эстетической инвалидностью надо одеваться в магазинах для подростков-экстремалов!

– Кстати, о подростках, – вспомнила Лера. – Как там твой племянник?

– Ой, замечательно! – Юлино лицо просветлело. – На прошлой неделе по химии занял второе место на олимпиаде, на выходных с друзьями собирается на дачу отмечать.

– На дачу? Отмечать? Хорошая компания? – рассеянно поинтересовалась Меркулова.

– Очень. Все соседские дети. Мы как переехали, они сразу подружились.

– Интересно… – задумчиво протянула Валерия. – Интересно, как теперь молодёжь развлекается? Твой, наверное, не докладывает?

– Почему, мы с ним… А ты чего спрашиваешь? – удивилась Юлия. – Лер, ты что?! Ты думаешь…

– Тише ты! Людей распугаешь. Ничего я не думаю, просто заговорили про подростков, вот в голову и пришло… Всё, забудь. Чушь сказала, – обрубила Лера, глянув на возмущённое лицо подруги.

На её счастье, снова заглянула Катя.

– Склокова пришла, – торжественно прошептала девушка, переиначив фамилию посетительницы.

Валерия торопливо встала.

– Гловацкую выпроводили? – поинтересовалась на ходу.

– Ага, только что.

Растянув губы в самой приветливой улыбке, Валерия вошла в торговый зал.

– Елизавета Юрьевна, рада вас видеть! Вы сегодня рано. Что-нибудь уже насмотрели?

– Вот, надеюсь, что успею застать что-нибудь стоящее, – надменно огляделась дама.

– Я не сомневаюсь, Елизавета Юрьевна, вам обязательно что-нибудь понравится. Могу я дать совет?

– Спасибо, дорогая, – царственно кивнула клиентка. – Пока я хотела бы просто посмотреть. Если что-то понадобится, я спрошу.

– Как вам будет удобно, – ещё лучезарнее улыбнулась Лера.

– Стерва, – не удержавшись, шепнула она вытянувшейся по стойке смирно консультантке. – Вот почему нельзя разговаривать нормальным тоном? Нет, каждая выскочка будет из себя строить владычицу морскую!

– Да уж, – с готовностью согласилась та. – А за день иногда так вымотают, что, кажется, проще вагоны разгружать.

– Вам не позавидуешь, – равнодушно кивнула Валерия.

Двери почти не закрывались, всё новые и новые посетительницы придирчиво рассматривали наряды, бесшумно скользили по залу консультантки, шестым чувством угадывая, когда и к кому стоит подойти. Лера довольно кивнула, будто отвечая самой себе на какой-то вопрос, и незаметно выскользнула из зала.

– Кажется, мы сегодня неплохо заработаем, – сообщила она всё ещё сидящей в кабинете Юлии. – Я сейчас уезжаю, к концу дня загляну ещё. Ты здесь будешь?

– Да, побуду.

– Тогда до вечера.

Ещё одна ослепительная улыбка, взмах волосами, несколько шагов – и вот она наконец одна. Юлия обессилено уронила голову на скрещенные руки. Никакая работа не выматывала её так, как это могла сделать Валерия одним своим присутствием. Эта женщина вытягивала из неё все душевные силы, была её личным наваждением, олицетворением всего того, к чему с детства стремилась Юлия. Вот почему, почему всё достаётся не ей, а какой-то Меркуловой? Это она, Юлия, вывела вполне заурядные лавочки на новый уровень! У неё больше вкуса, она лучше понимает людей, больше работает… Да, в последнее время Валерия, нисколько не смущаясь, взваливает на неё всё новые и новые обязанности.

У Юлии вырвался полувздох, полустон. Так нечестно. Меркулову знают, Меркулову уважают, Меркулова запросто обращается к таким людям, которых она вообще вблизи не видела! Да ладно бы это – а деньги! Почему бы Валерии не предложить ей достойную зарплату? Нет, конечно, и на ту, что есть, грех жаловаться, но всё же. В конце концов, у неё племянник, а что Валерия? У той даже кошки нет, да что там кошки – даже цветка на подоконнике! Нет, так нечестно, нечестно! Всё должно быть по-другому, наоборот! Она специально сегодня прямо перед носом у Валерии села в директорское кресло. Глупая детская выходка! Но та всё равно ничего не поняла. Посмеялась, не обратила внимания. Валерия всегда обращает внимание только на то, на что ей хочется. А это действительно её, Юлино, место! Заслуженное – нет – заработанное!

Стук в дверь привёл в себя. Юлия порывисто прижала ладони к щекам, пытаясь остановить бег крови, предательски кинувшейся в голову. Неужели она всё это думала всерьёз? Конечно, нет. Просто накопилась усталость, волнение за успех новой партии и всё такое.

Стук повторился.

– Юлия Викторовна, – нетерпеливо позвала Катя, просунув голову в щель. – Там клиентка берёт аж три вещи, просит скидку. Может, вы выйдете?

– Да, Кать, конечно. Уже иду, – Юлия неловко провела ладонью по лицу, резко встала. – Иду.

Глава 4.

Валерия уже почти час не могла заставить себя вылезти из ванны. Она почти дремала в тёплой воде, представляя себя частью ароматной пены, которая обволакивала каждую клетку её тела, казалось, просачивалась через неё насквозь, оставляя организм младенчески чистым.

День прошёл более чем удачно, уровень продаж превзошёл самые смелые ожидания. Всё-таки Юлька талантище! Наверное, для этого нужен совершенно особый склад ума, чтобы, бросив один мимолётный взгляд, уже знать, кому и с чем можно надеть какую-то вещь. Ей, Лере, такого не дано. Нет, у неё, конечно, неплохой вкус, она может сказать, идёт человеку или нет надетый костюм, знает, что лучше носить ей самой, но не более того. Без Юлии никто и никогда не назвал бы её магазины элитными.

Мысли плавно потекли в другом направлении. Юлия… Сегодня она обиделась на вполне невинную фразу. Ну, может, не совсем невинную, но ничего плохого Лера сказать не хотела. Конечно, нехорошо получилось. Просто столько всего смешалось в голове, что как-то ненароком увязались в одно целое подростковые выходки и Юлькин племянник. Вряд ли можно всерьёз предполагать, что тот способен на что-то плохое.