Незабываемая ночь

Максим сегодня не пьет, говорит, что нужно ночью обработать фотографии и выложить самым первым. Парочку снимком с телефона он умудряется опубликовать прямо в клубе. В этот раз мы больше болтаем и едим. Алкоголя на столе немного, больше разных вкусняшек и безалкогольных коктейлей.

Но все веселье прекращается с одним телефонным звонком. Леша поднимает телефон, стремительно бледнеет и проводит растерянным взглядом по нам.

– Дождись нас, умоляю тебя, просто подожди, – сорвавшимся голосом говорит он, а потом кладет трубку и уже Максу. – Ты не пил. Нужно срочно на Вечный мост. Там Федя.

– Чувак, ночь на дворе.

– Он на мосту, – упрямо повторяет Леша, но, кажется, остальные совершенно его не понимают. А у меня внутри все просто обрывается. Я вижу все в его глазах, полных ужаса и непонимания. Просто выхватываю у Максима из рук ключи, которые он неуверенно вертит, встаю и иду к машине. Леша подрывается следом, а за ним и остальные ребята. Мне плевать, что я выпила, что за рулем не сидела около года… Если я не ошибаюсь, то каждая секунда промедления может стать решающей. И кому как не мне знать это.

Уже у автомобиля Макс ловит меня за руку, не позволяя сесть за руль. Он кивает на заднее сиденье, куда я быстро забираюсь. Со мной садятся Марина и Женя. Подруга не сводит с меня испуганного взгляда, кажется Леша уже сказал им, что случилось. А я просто чувствую это… Какая ирония. Буквально недавно я оплакивала друга, которого лишилась и благодарила судьбу за жизнь. И в моей жизни вновь появляется эта старуха в черном балахоне.

Мой парень гонит на полной скорости, несколько раз проскакивая буквально на загорающийся красный. Мост находится на другом конце города от клуба, но мы успеваем. Когда машина, визжа шинами, тормозит посреди дороги, я бегом выскакиваю из автомобиля и вижу его. Парень стоит с той стороны перил и смотрит вниз, даже шум не сразу привлекает его внимание. Он медленно оборачивается и покачивается, чуть ли не падая, а потом снова переводит взгляд вниз.

Действовать нужно быстро, но осторожно. Я не знаю, что его толкнуло на этот безумный шаг. Но он пожалеет о нем. Пусть спустя долгие годы, осознание глупости и ошибки придет. Главное дожить до этого момента. Оборачиваюсь на покидающих машину друзей… Они не поймут его. Вряд ли кто-то вообще способен понять человека, желающего умереть.

Если Марина сообразит, что я собираюсь сделать, то не позволит, поэтому я срываюсь на бег. Уже у перил притормаживаю, оборачиваюсь на друзей, ловлю взглядом подругу и шепчу: «Все будет хорошо», а затем выдыхаю и перелезаю через ограждение.

Холодный ветер кусает голые ноги, каблуки не позволяют уверенно стоять на узком выступе, и я, не задумываясь, снимаю их, продолжая свой путь босиком. Внутри всплывают воспоминания о всех прошлых попытках… Но это прошлое. Сейчас я стою над пропастью не для того, чтобы умереть, в этот раз я должна спасти жизнь. Боже, помоги мне…

Мое медленное приближение все же привлекает внимание парня. Он поворачивается, хмурится, но не предпринимает никаких попыток остановить меня, что позволяет мне подойди к нему на безопасное расстояние. Я останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки, чтобы можно было спокойно говорить.

Знаете, впервые в моей голове возникла мысль, что, если бы рядом со мной в те разы оказывались небезразличные люди, может быть им удалось бы остановить меня. Может быть теперь мои руки не украшали бы эти тонкие полоски шрамов, постоянные напоминания совершенных ошибок….

– Привет, – говорю я парню. – Сегодня прохладно, но здесь все равно красиво… Меня Катей зовут, а тебя?

– Федор, – откликается он. – Ты пришла отговаривать меня? Зря. Я просто хотел попрощаться.

– Да, я надеюсь тебя отговорить, – киваю ему. – Ну или на крайний случай, хотя бы выговоришься перед смертью. Знаешь, это приятно, поделиться с кем-то своей проблемой. Мы просто поговорим, хорошо? Я тебе не мешаю же, просто рядышком стою. Здесь так красиво ночью…

Я обвожу открывающийся вид взглядом. Вокруг нас сплошная темнота, освещаемая лишь редкими фонарями на мосту, да луной, отражающейся в воде. Звезды редкими огоньками мерцают на небе, собираясь в замысловатые созвездия. Вокруг воды лес, а где-то вдали виднеются огни большого города, который даже в этот момент продолжает жить. Разве одна маленькая жизнь для этого бетонного хищника играет роль? Кто знает… Однако, сейчас на мосту рядом с парнем стою я, а не кто-то другой. И только у меня есть шанс помочь ему. Один единственный шанс.

Здесь река достаточно широкая и глубокая. Нырять с моста над ней никто никогда не отваживался. Хотя, может я и вру, просто не видела таких идиотов, готовых на подобные безумства ради сомнительного удовольствия. Возможно, если правильно войти в воду, то удастся выплыть. Вот только для начала нужно нырнуть и не убиться, а потом еще проплыть черте сколько в ледяной воде преодолевая неслабое течение… А вода там в это время правда холодная.

– Я не осуждаю тебя. Иногда смерть кажется единственным верным решением. Поделишься со мной, почему ты не хочешь жить? – продолжаю я, вернувшись в реальность. Все же лезть на эту сторону моста было опасно для меня. Некоторых людей высота пугает и отталкивает, другие тянет… Я отношусь к последним. Меня привлекает высота, меня тянет сделать тот самый последний шаг в пропасть и ощутить то самое пресловутое чувство свободного падения. Но я знаю, что будет дальне, а вот это уже не самое притягательное. Сверху все это не значительное и не такое ужасное, а вот когда все тело сковывает болью, а легкие наполняются водой…

– Моя жизнь дерьмо, – отвлекает меня от мыслей парень и вновь замолкает.

– Согласна, бывает и такое, – а разве нет? Почему я не должна соглашаться с ним. Я помню все свои беседы с психологами. Со мной было очень сложно… Четыре. Четыре гребанные попытки. И все неудачные. Или удачные? Скорее второе, ведь сейчас я почти счастлива, хоть и вновь стою на опасной высоте.

– Мои родители считают меня ошибкой. Мать отворачивается от меня, а отчим бьет просто за то, что я нахожусь рядом. У меня не хватает сил даже ответить ему. Я слабое ничтожество… На работе меня обвинили в воровстве, выгнав с огромным штрафом. Будто никто кроме меня не мог обчистить кассу. Если я такой жалкий, то почему бы нет?! А девушка… единственная, кому я смог довериться, с кем был честен… кого любил… она просто ушла, сказав, что ей надоело быть моей жилеткой, что я тряпка, о которую можно только вытирать ноги. Зачем мне жить? Без меня всем будет лучше, а мне станет легче, больше не придется терпеть всю эту боль и унижения.

– Может быть ты и прав, – пожимаю плечами. – Твоя жизнь дерьмовая. Все что ты описываешь по-настоящему отвратительно. Тебе плохо и больно. Ты ощущаешь себя в тупике, и только смерть может избавить от этих мучений. Но ты не думал, что ты лишаешь себя шанса все изменить? Может буквально завтра черная полоса закончится, а ты об этом так и не узнаешь. А может завтра все останется по-прежнему. – я делаю небольшую паузу. – Может и послезавтра тебе не будет хотеться жить, а через пару месяцев твоя жизнь перевернется с ног на голову, и ты поймешь, что мог совершить самую большую ошибку в своей жизнь. Последнюю ошибку, которую уже никак не исправить. Разве ты можешь лишить себя, не того, что сейчас стоит рядом со мной, а того, которым ты станешь через пару лет, шанса на будущее? У него могут быть дети и внуки, которые будут обожать его и души в нем не чаять. А ты хочешь убить этого человека только за что, что мир вокруг него далек от идеала.

Я заканчиваю свою речь и задумываюсь. В голове всплывает самый последний раз, после которого меня чудом откачали. Это было здесь же, поэтому даже боюсь представить, что сейчас чувствует моя подруга, оставшаяся стоять поодаль. Я не оборачиваю, знаю, что это будет плохой идеей. А ребята не подходят, давая мне шанс справиться.

– Знаешь, я тебя понимаю, – ловлю на себе полный сомнений взгляд парня. – Что так смотришь? Я понимаю тебя. Иногда кажется, что уйти из этого мира – лучшее решение.

Я снимаю с плеч куртку, кидая ее на дорогу. Оставшись в одном легком платье и вязанной кофточке, подворачиваю рукава последней.

– Можно я подойду чуть ближе? – уточняю у парня, который неуверенно кивает, все еще не понимая, что я задумала.

Осторожно перебирая заледеневшими ногами, подбираюсь к Федору, показывая ему руки. Хотя правильнее сказать шрамы на них. Из-за света их плохо видно, но парень понимает, о чем я.

– И что, пожалела? – уточняет он.

– Это долгая история. Если ты вдруг передумаешь умирать, я обязательно расскажу тебе о ней, – в этот момент у меня сводит ногу судорогой, и я пошатываюсь, хватаясь за перила за спиной. Парень пугается, хватает меня за руку…

– Осторожнее, – вдруг говорит он. Неужели у меня получилось?

– Пойдем отсюда? Ты больше не будешь один там, я обещаю…

Мне страшно, что ничего не получилось, но парень неуверенно кивает, продолжая держать меня за руку. Я неуверенно улыбаюсь, кивая ему, чтобы перелазил. Федя перебирается через перила, и друзья сразу же подбегают к нему, начиная обнимать и что-то говорить.

А я продолжаю стоять на холодном бетоне и смотреть вниз. Так хочется закрыть глаза и забыть обо всем… Нет, жизнь прекрасна, и я не хочу умирать. Просто здесь так хорошо. Вокруг чистый воздух, который ледяными потоками ласкает кожу, вызывая мурашки. Внизу шумит вода, шепча о спокойствие и умиротворение. Вверху светят звезды и луна, разукрашивающие реальность чем-то фантастическим и нереальным… Тем, что где-то там, очень далеко горит и сияет, даря тепло. А может где-то среди них есть еще одна такая же девушка, стоящая над обрывом и размышляющая о таких глупостях, как одни ли мы во вселенной.

Я настолько задумалась, что пропустила пополнение в нашей компании, и наступившее молчание кажется каким-то через чур громким. Все смотрят на меня, боясь пошевелиться, а я хмурюсь, не совсем понимая, что случилось. Но потом вижу Рому. Вот от куда мой брат взялся ночью в чужом городе на практически не используемом мосту?! А судя по лицам друзей, он уже растрепал всем, обо всех моих прошлых ошибках. Прибить его что ли? Идиот! Как всегда, считает себя умнее других… Но эти мысли будут уместнее с другой стороны перил, признаю. Слишком ушла в себя, пора заканчивать мерзнуть и возвращаться домой. Аккуратно разворачиваюсь к перилам и ко мне чуть ли не бегом кидается Леша, который просто подхватывает меня подмышки, перетаскивает через ограждение и прижимает к себе.

– Дурочка, – шепчет он мне в макушку.

– Все хорошо, я ни о чем таком не думала, просто хотела помочь, – улыбаюсь другу.

Мы разворачиваемся и уже вся толпа, вместе с Федей подбегает к нам. Все находятся в шоке, каждому нужно осознать произошедшее, вернее то, чего удалось избежать. Леша, Макс и Женя забирают Федю, отправляясь домой, никто не хочет оставлять его одного. Я лишь киваю парню, что не пропаду, что он всегда сможет найти меня, а вырвав листок из тетради в сумке, пишу ему номер, засовывая в карман. Это важно. Очень важно. Его жизнь для меня не пустой звук. И мне хочется, чтобы он помнил об этом.

Брат стоит рядом и смотрит на меня осуждающе.

– Хоть слово скажешь, придушу, – грозно говорю ему, тыкая пальцем в грудь. Он было открывает рот, что-то ответить, но рядом с нами Марина. Она не всегда спокойная и серьезная, и я уверена, что сейчас подруга может кинуться на брата с кулаками. И ей даже может удастся прилично ему врезать, поэтому предотвращая их стычку, говорю. – Поехали домой? Я дико замерзла. Мне нужна горячая ванна, горячий чай и много одеял. И может быть даже доктор… завтра я слягу с жесточайшей простудой, как это не печально…

Макс

Кто бы знал, чем закончится моя идея собраться в клубе. Мне хотелось провести время с друзьями, уделить внимание своей девушки, но при этом не пропустить выступление группы. Эти эксклюзивные кадры будут весьма ценны. Я знаю, что буквально на днях ребята анонсируют новый альбом, и мои снимки будут набирать просмотры. А возможно, некоторый материал выкупят журналы.

Когда Леша говорит, что нужно срочно ехать на мост, мне кажется, что друг прикалывается. Что нашему общему знакомому делать ночью в этом безлюдном месте? Пока я пытаюсь понять, что вообще надо другу, Катюша выхватывает у меня из рук ключи и быстро уходит. Леха подскакивает следом за ней, и нам не остается ничего иного, как пойти вместе с ними. Марина и Женя тоже не понимаю, что происходит.

– Какого черта, чувак? – догоняю Леху с вопросом.

– Федя хочет убить себя, сказал, что спрыгнет с моста сейчас, – отрешенным голосом говорит друг.

Сказать, что я в шоке? У меня нет слов. Нужно сразу говорить такие вещи, а не размусоливать, туда надо, сюда… Слышу испуганный ох Мари, но не обращаю внимания, девушки вообще впечатлительные. Интересно, как до Катюши дошло так быстро.

Успеваю остановить девушку и отобрать у нее ключи. Я единственный даже глотка алкоголя не сделал, поэтому никто кроме меня за руль и не сядет. Как только все оказываются в машине, давлю на газ и срываюсь с места, стараясь максимально сократить путь и пролетая уже на красный свет. Благо, что уже поздно, и в эту сторону едет мало машин.

Первой из авто выскакивает Катя. Она быстро оглядывает мост, а потом кидает бежать, что никто из нас не успевает ее остановить. Что же она творит?! А если сейчас спугнет парня, и он все же прыгнет? Что тогда делать? Но действия моей девушки просто выбивают воздух из легких практически у всех. Она оборачивается у перил, метрах в десяти от Феди, и если приглядеться, то можно прочесть по губам: «Все будет хорошо».

– Неееет, – стонет Марина, вынуждая нас обернуться. А дальше мы просто не успеваем ничего сделать, застывая в ужасе, когда Катя перебирается на ту сторону, рискуя сорваться вниз.

– Идиотка, что она творит? – рычит Леша, а Женя лишь молча обнимает за плечи Мари. А я? Я просто думаю, что делать. Кидаться к ребятам сейчас нет смысла, потому что любой наш резкий шаг может обернуться чьей-то смертью. Преграждаю Лехе путь, когда тот уже собирается идти к этим сумасшедшим.

– Ты спугнешь Федю или отвлечешь Катю. В любом случае, это слишком опасно. Доверься ей, – говорю другу. Почему я так уверен в девушке? Она не похожа на импульсивную, эмоциональную и безрассудную. Из нас всех только у нее может получиться помочь парню. А еще… Я видел следы у нее на руках. Я не идиот и не слепой, чтобы не понять, от куда они могли взяться. Кто может отговорить парня от глупости, если не эта жизнерадостная девчонка, которая по-видимому пережила что-то ужасное.

Мы с замиранием сердца следим за каждым шагом Феди и Кати, которые находятся буквально над пропастью. Я думаю о том, что возможно, следовало бы вызвать специалистов, но что они смогут? Они даже приехать не успеют… И я верю своей Катюше.

Когда через какое-то время мы замечаем, что Федор перебирается обратно, то кидаемся к нему, сразу уводя от опасного места. Вот только за всей этой нервозностью, мы упускаем момент, что Катя не перебралась обратно. Мне становится страшно. Почему она не возвращается? Я уже хочу сделать шаг к ней, когда слышу визг резины. Рядом с моей машиной тормозит еще одна, из нее выскакивает мужчина и кидается к нам с криком: «Какого черта?! Катя?!». Все оборачиваются на него, а потом переводят взгляд на девушку, которая совершенно не замечает происходящее. Что с ней такое?

– Рома, заткнись, она человеку жизнь спасла! – резко останавливает мужчину Марина.

– Спасла? – щурит он глаза. – А ее кто спасать будет?! Мало нам было четырех раз, давайте пятый устроим?! Вы дибилы или как? Кто вообще позволил ей забраться на этот гребанный мост?!

Он орет на нас, а я слышу только «мало было четырех раз». Четырех? Моя Катюша хотела… я даже подумать об этом боюсь. Что с ней произошло? Как она…? Боже… Она же не хочет? Я оборачиваю на девушку, мы все замираем, пытаясь решить, что делать. Но буквально в эту же секунду Катя разворачивается, хмурится и уже собирается перелазить. Хочу шагнуть ей на помощь, но мой друг кидается чуть ли не бегом вперед меня. Интересно… Леша легко подхватывает девушку, возвращает на безопасную сторону и прижимает к себе. И как это понимать? Я могу списать все на нервы и странную ситуацию, но это совсем не похоже на моего друга. Но размышлять об этом совсем не время. Я уверен, что он меня не предаст, как и Катя, так что переживать нет особого повода.

Теперь мы все кидаемся к девушке, обнимая ее. Все в безопасности. Мы не можем сейчас оставить Федю одного, поэтому решаем завалиться домой к Лехе, а Катюша остается с братом и Мариной, и, судя по ее лицу, она уже сообразила, что брат выдал нам то, что ей совсем не хотелось рассказывать. И я ее понимаю. Если бы ей хотелось поговорить об этом, то она бы поделилась со мной… рассказала… но она молчала. И это ее право.

Глава 11

Леша

Вчерашняя ночь теперь будет мелькать у меня в кошмарах. Федя – мой друг детства, мы учились в одной школе, и продолжили общаться после окончания. У него не совсем благополучная семья, еще в шестом классе погиб его отец, мать обвинила во всех грехах сына, которого тот должен был забрать от бабушки… а потом она вышла замуж еще раз за козла, который мог спокойно поднять руку на нее и ребенка. Друг часто оставался у кого-то из родственников и друзей, избегая общения с семьей. Потом переехал в общагу… Мы с ним давно не общались, но при последней встрече он снимал квартиру и работал, редко навещая мать. Видимо, что-то пошло не так, раз он вернулся в тот дом. Я корю себя, что за последний год мы максимум несколько раз списывались в ВКонтакте и все. Может быть он бы не хотел умереть, если бы чувствовал хоть какую-то поддержку.

– Федь, ты дурак, – устало повторяю другу. – Ты же всегда можешь позвонить мне и попросить о помощи.

– Я слабак, Лех, и твои слова только подтверждают это. Вот даже спрыгнуть не смог…

Я рычу, желая хорошенько врезать парню, но понимаю, что это – не выход. Удивительно, что Катенку вообще удалось уговорить его не прыгать. Она просто невероятная девушка. Хоть и напугала меня до жути. Я был готов силой вытаскивать их обоих оттуда, но Макс не позволил вмешиваться. А уж когда приехал брат Кати, то мои нервы буквально сдали. Не знаю, что подумали друзья, когда я кинулся к девушке… Мне было тяжело даже просто выпустить ее из объятий. Хотелось сжимать и никогда никуда не отпускать.

Я видел, Катена расстроилась и разозлилась, когда ее брат сказал нам о том, что она тоже ошибалась. И мне безумно хочется поговорить с ней, сказать: ничего не изменилось. Она так и осталась для меня самой лучшей и прекрасной девочкой. Я люблю ее. Это стало очевидным все тогда же, на мосту, когда мой маленький котенок стояла над пропастью и могла пропасть навсегда. У меня в голове промелькнули все варианты, что делать, если она сорвется вниз, как спасать…

Теперь же я думаю о том, что не могу вот так просто отказаться от своих чувств, но и права влезать в ее отношения с Максом не имею. Просто сумасшествие. С одной стороны – друг, с другой – любимая. А еще у меня в квартире теперь живет Федя, которому тоже нужно как-то помочь…

– Привет, дружище, – звонит мне Максим. Говорить с другом сложно, потому что так и хочется сказать, чтобы оставил Катенка, не мешал… но это просто бред какой-то.

– Привет.

– Сейчас ездил к Катюше, – продолжает парень. – Марина сказала, что она в больнице. – Сердце делает кульбит, падая куда-то вниз. – Ночью скорая забрала, сказала, она в инфекционном отделение лежит, к ней не пускают… Воспаление легких. У тебя нет знакомых, через которых можно было бы договориться, проведать ее?

Сейчас сам перебираю в голове, кто бы мог помочь с этим или хотя бы подсказать.

– А где она лежит? – уточняю у друга, совершенно забыв о ревности и всех прочих чувствах.

– В частной, на Пушкинской.

Попасть в больницу нам так и не удастся. Доктор строго запрещает посещения, да и Катенка в основном спит под капельницами. Ее прогулки босиком по холодному бетону, а потом еще и без верхней одежды… Все так переживали о том, что она может упасть и сорваться, что даже не обратили внимание на такие мелочи.

Повидать Катену удается только через неделю, когда ее отпускают долечиваться дома. Мы не сговариваясь заваливаемся к ней всей толпой. Как ни странно, но я приезжаю вторым… И у нее даже не Макс, а Женя. Это все проделки Марины, которая попросила своего друга помочь довезти нашу Катю. А та тоже хороша, ни мне, ни Максу не сказала, что выписывается. Уже из дома написала, что можно ее проведать. Парень приедет через час, он где-то далеко за городом, а я сразу сорвался из клуба, бросив все дела.

Кстати, Федя теперь работает у меня, учится у Димы, будет вторым барменом. Плюс в том, что сам Димка психолог, то есть друга я отдал в надежные руки. Он уже даже выглядит повеселее, а прошло-то всего ничего времени. Надеюсь, что дальше пойдет лучше.

– Катенок, привет, – обнимаю я девушку, несмотря на все протесты. – Как ты себя чувствуешь? Ты мой герой, девочка… – последнее шепотом, чтобы друзья не слышали.

– Привет, Леля, – улыбается Катя. – Уже в разы лучше. Врач обещал, что через неделю смогу вернуться к учебе.

– Ты все об учебе! – смеюсь я.

– Как там Федя? – спрашивает девушка, уже серьезнее. – Вы за ним присматриваете?

– Да, все хорошо. Он у меня живет, работает в клубе, им Димка занимается.

– Димка? – поднимает брови Катя.

– Бармен, – киваю я, потом понимаю, как это звучит со стороны и уточняю. – Он хороший психолог, у меня работает только потому что ему нравится это. Долгая история в общем. Я думал ты в курсе, твоя Ксюша же с ним постоянно тусит.

– Не знала, – пожимает плечами девушка.

Через пять минут в квартиру врывается этот рыжий вихрь, который сетует, что ей сразу не позвонили. Ксюша привезла апельсины, бананы, лимоны и еще кучу фруктов и ягод, от чего у меня просыпается совесть. Я так бежал сюда, что даже не подумал о том, чтобы остановиться у магазина. Нужно исправляться. Завтра обязательно привезу девушке вкусных и полезных лакомств и витаминчиков.

Максим приезжает даже позже, чем обещал. Вид у него замученный и усталый, но он улыбается. В руках у него букет цветов. Даже этому хватило ума купить хотя бы цветы. Совсем расстраиваюсь, что такой идиот, любимой девочке не сообразил ничего привезти…

Выгоняет нас их квартиры Мари уже около полуночи. Мы все время болтали и развлекали Катю, периодически доливая горячего чаю и уплетая принесенные гостинцы. Потом же девушка стала зевать слишком сонно, что Марина не выдержала и буквально выпинала нас, отправив по домам.

Катя

В больнице скучно и плохо. Ненавижу уколы, а здесь их делают по несколько раз в день. А еще капельницы и таблетки… Ооо… Как же я мечтаю от сюда выписаться! Если первые дни находиться в чистой и аккуратной палате еще терпимо, потому что я в основном сплю и ничего не соображаю от высокой температуры, то после становится ужасно! Я мечтаю о доме, друзьях и общении. Уговорив доктора выписать меня как можно раньше, прошу Маринку сразу же меня забрать.

После выписки наш дом превращается в нечто невообразимое. Наверное, у нас в гостях еще никогда не было столько людей. Женьку подруга использовала как водителя, когда забирала меня с клиники. Потом приехал Леша, Ксюша и Максим.

На следующий день ко мне пришел Федя, предварительно позвонив. Мари дома не было, поэтому я пыталась сама поухаживать за гостем и организовать чай, но в итоге парень затолкал меня в кровать, а потом и чаю сделал.

– Прости, Кать, – сказал он после нескольких минут в тишине, когда мы уже устроились в комнате.

– Ты не виноват, Федь, – сказала я то, что и думала. – Обстоятельства так сложились. Ну простыла, с кем не бывает. Не в первый, и, боюсь, не в последний раз болею.

– Ты из-за меня стояла на этом гребанном мосту, рискуя убиться, еще и заболев, – опускает парень голову. Я чувствую, что он винит себя, что ему плохо и обидно, и мне совершенно это не нравится. Достою из-под головы подушку и, пользуясь тем, что Федя отвлечен, со всех сил запускаю в него. Парня разворачивает на компьютерном стуле, а я невинно продолжаю пить чай.

– Ах ты ж! – подскакивает он.

– А нефиг тут уныние и депрессняк разводить, – показываю язык. – Федь, все будет хорошо, поверь уж мне.

– Расскажешь?

– Да что тут рассказывать… Глупость и ошибки. Мне было пятнадцать… – И я рассказываю парню, как прошла моя юность, обо всех мыслях и трех неудачных попытках.

– Твой брат сказал четыре раза, – уточняет Федя.

– Вот же… Мой брат совершенно не может держать язык за зубами, – злюсь на родственничка. – Четвертая… Это был просто импульсивный и тупой поступок. Меня спровоцировали, и не сдержалась, просто психанула. С тех пор меня стали сильнее контролировать во всем, а потом учеба, учеба, учеба… Вот только сейчас потихоньку возвращаюсь к жизни.