Греческие каникулы

– Это для сбора урожая оливок.

Вышедший нам навстречу пожилой грек поприветствовал Йоргоса и Гоги, как давних знакомых и проводил за стол. В таверне никого, кроме нас не было. Скорее всего, сюда заглядывали только «свои» и жители соседней деревушки. Расторопный парнишка накрыл стол белой льняной скатертью, принес бутылку воды и пять крошечных чашек кофе. Густая ароматная масса взбодрила. Еще через несколько минут на столе стояли кувшин с молодым вином, закуски, салаты и только что испеченный хлеб.

Я отломила золотистую корочку и вдохнула хлебный аромат. Никакого запаха дрожжей. Намазав на кусочек хлеба густой соус дзадзыки, сделанный из домашнего йогурта и огурцов, с удовольствием отпила вино из простого граненного стакана. Молодое, не крепкое.

Пока вроде все хорошо, не бьют, слава богу, кормят даже, но надо как-то выбираться!

Интересно, а как они планируют нас на паром затащить? Экскурсию что ли предложат? Сами сопроводят или передадут кому? И зачем нас в Италию тащить? Я слышала, в Греции свои публичные дома есть. Может, Хулия все-таки ошиблась?! Хотя, типы и, правда, подозрительные. Документы с телефонами забрали.

За обедом Лада без умолку восхищалась как ей тут все нравится. Ну-ну, Ладочка! Отдыхай пока. Сказать бы ей надо как-то. Но как?! Эти – все время рядом!

Я решила осмотреться и направилась в туалет. Он оказался рядом с кухней. У плиты стояла женщина с кипой седых аккуратно причесанных волос и что-то напевала. Хозяйка! Я метнулась к ней. На мой вопрос, откуда можно позвонить, она долго объясняла, что телефон в гостиной на втором этаже и что-то случилось со связью. Тут на кухню вошел обслуживавший нас паренек, я рванула к нему и попросила мобильный. Буквально выхватив трубку из его рук, трясущимися руками набрала номер. Ну же! Ну же! Приятный женский голос сообщил, что связь с данным абонентом не может быть установлена. Проверив номер, поняла, что ошиблась на одну цифру и снова судорожно начала набирать номер.

– Кому звонишь? – поинтересовался из-за моей спины Гога.

– Хотела родным позвонить. Мобильный свой потеряла..

– Не волнуйся, мы уже позвонили твоей тете, все в порядке, – спокойно, но настойчиво он взял из моей руки телефон. – Позвонишь, когда приедем.

– Куда? Куда вы нас везете, почему скрываете?! – не выдержала я.

– Кто скрывает? – он пожал плечами. – Сказали же, в Патры едем.

– А оттуда куда?

– На работу, милочка, на работу. Ты же работать приехала?

Он взял меня под руку и повел к выходу.

– Я в туалет не сходила.

– Ну так иди, – Гоги встал у двери.

– Что со мной пойдешь? – я уставилась на него.

– Да, пожалуйста.., – он снова пожал плечами с деланным равнодушием.

Окна в туалете не оказалось. Я умылась и вышла. Гоги сопроводил Хулию и Ладу по тому же маршруту. Я услышала, как наклонившись к Йоргосу, он сказал по-гречески, что с «этой сучкой нужно держать ухо востро». Я занервничала, понимая, что теперь предпринять что-либо будет сложнее.

Дорога из Лутрак в Патры заняла часа полтора, не считая остановки на обед. После череды оливковых рощ по указателю мы повернули в город Патры. Окраины, как и у всех крупных греческих городов – сплошная промышленная зона, облезлые здания, мусор. На первом же светофоре к нам подбежала грязная босоногая свора. Дети предлагали помыть окна и просили деньги.

– Пошли вон, грязные цыгане! Вонючие попрошайки! – Гоги гнал их прочь и, ругаясь, закрывал окна. Через пару минут в машине нечем было дышать.

– Гоги, включите кондиционер, – попросила Лада.

– Да не работает он, сломался! – раздраженно ответил он.

– Я хочу пить!

– И я!

– Потерпите, скоро приедем!

– Не можем! – в голос завопили мы с Ладой.

Гоги припарковался у небольшого магазинчика. Я, конечно, глупо надеялась, что он не закроет двери, ведь с нами остался Йоргос. Но Гоги вынул ключи и закрыл машину. Вернулся через пару минут с бутылкой воды и кинул нам на сиденье. Мы поехали дальше. Дорога шла вдоль побережья Коринфского залива. Через несколько минут мы проезжали мимо величественного собора с большим и маленькими куполами бирюзового цвета. Такого большого собора я не видела в Греции.

– Что это за храм? – вырвалось у меня.

– Собор Андрея Первозванного, – ответил Гоги. – На этом месте апостола казнили. Тут его мощи и скошенный крест.

Я взмолилась про себя апостолу, хотя раньше никогда к нему не обращалась и попросила помочь убежать. Хотя, если честно, я уже ни на что не надеялась.

Через несколько минут мы уже приближались к порту. На горизонте огромные белоснежные лайнеры дрейфовали словно гигантские айсберги.

Скоро нам предстоит плыть на таком в Италию. Интересно, долго? А вдруг у меня будет морская болезнь? Я уже почти смирилась, что убежать не удастся, как от внезапного толчка стукнулась головой о дверь и не сразу поняла, что произошло.

Выруливавший со стоянки старый пикап врезался в правое крыло нашей машины. Стая цыган, вылезшая из пикапа, словно тараканы из щелей, облепила автомобиль, поднялся шум, гам, крики. Гоги и Йоргос выскочили из машины. Я только увидела, как в челюсть Гоги ударил чей-то кулак.

Тут у меня в голове что-то щелкнуло. Мы переглянулись с Хулией и, как по команде, рванули из машины. Я только и успела крикнуть Ладе: «Беги!». Судорожно сжимая ручку сумки, не оглядываясь, я неслась на другую сторону дороги. Спрятавшись за стоявшим у обочины микроавтобусом, огляделась по сторонам. Мое сердце колотилось как у зайца и глухим эхом отдавалось в ушах. Что делать?! Куда бежать?! Я крутила головой по сторонам. Внезапно взгляд остановился на стоявшем в нескольких метрах старом большом кабриолете. Верх был открыт, водителя не было. Тогда я еще не могла знать, что моя свобода, да и жизнь будут зависеть от припаркованного на несколько минут автомобиля.

*****

Упускать единственный шанс было нелепо. Набрав в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, я за секунду добежала и прыгнула на задний диван кабриолета, спустилась вниз за пассажирское кресло и прижалась к полу, свернувшись в позе зародыша, накрылась лежащим на сиденье пледом. Хорошо, гимнастикой в детстве занималась! Стук сердца так сильно отдавался в ушах, что я не слышала криков и потасовки всего в нескольких десятков метров от меня, почувствовала только, как машина тронулась и поехала. Не знаю, сколько прошло времени, может полчаса, а может быть и больше, прежде чем я осмелилась пошевелиться. Ноги затекли, и я молилась, чтобы машина остановилась, и я смогла убежать. Словно услышав мои мольбы, замедлив ход, автомобиль встал. Запахло бензином.

Ага, заправка. Как бы смыться? Может, водитель выйдет? Терпеть уже не было мочи! На английском приятный мужской голос попросил залить полный бак.

– Что за модель? Никогда не видел таких? – поинтересовался заправщик на ломаном английском.

– Это старая модель. Ретро. Кадиллак. Я взял ее напрокат, – ответил водитель.

Не грек, значит. Произношение скорее американское, но с каким-то легким акцентом.

Неужели он не выйдет? Что делать-то?! Оставаться в этой позе не было сил, я вся взмокла и хотела пить. А, ладно, будь что будет! Я зашевелилась и поднялась, водитель обернулся и от неожиданности вскрикнул, как и заправщик.

– Помогите! Мне нужна помощь! – заорала я на английском.

– Кто Вы?! – он выскочил из машины.

– Не бойтесь! – я тоже выскочила из машины. – Я сейчас все объясню!

На меня внимательно смотрел молодой человек, лет на пять старше меня. Секунду мы стояли, в упор глядя друг на друга. Потом он мотнул головой, словно просыпаясь.

– Что Вы делаете в моей машине?!

– Помогите! Меня похитили! Я убежала от преступников!

– Вы шутите?

– Какие тут шутки! Где мы?!

– Не знаю, я не обратил внимания на указатель. От Патр с полчаса, как отъехал.

– Я сбежала от них в Патрах! Нас похитили, хотели переправить в Италию, заставить работать проститутками! Забрали паспорта, мобильные, деньги! Все!

– Успокойтесь! Как вас зовут?

– Анастасия. У вас есть телефон? Я могу позвонить?

– Да, конечно! – он пошел в машину.

Пока он шел, я думала кому позвонить. Родителям? Маме вредно волноваться. Теткам? Обе живут на севере страны, на машине часов восемь-десять отсюда. Ни денег, ни карточек нет. На что ехать-то? Автостопом? В полицию позвонить? А как объяснить всю эту историю по телефону? Или лучше заехать? Попросить этого американца подвезти в отделение? А вдруг не поверят? Обвинят в незаконной проституции? Докажи, что не знала. А какие доказательства? Только слова Хулии. Побоев нет, сама прилетела, сама паспорт отдала.

– Вот, держите, – молодой человек протянул мне телефон.

Я набрала номер тети Софии из Кавалы. С ней мы общались перед поездкой, номер в памяти отложился.

– Милая, я беспокоилась. Где ты? Как твои дела? Почему не позвонила, как прилетела? Йоргос недавно звонил и сказал, что ты отказалась от работы, якобы тебе что-то другое предложили. Я только не поняла, где, в самолете? Он был расстроен, хотел с тобой поговорить, попросил, если ты появишься, сообщить ему.

Так, к тете в Кавалу ехать точно не стоит. Йоргос меня уже пасет.

– Да, тетя, все верно, – я решила ее не волновать. – Мне перед ним неудобно. Если он будет звонить или мало ли, спрашивать у твоей соседки, скажи, что я не появлялась. Позвони маме, передай, что я телефон потеряла, у меня все хорошо, скоро им позвоню.

Тетя Мария из Салоник не отвечала. Номера телефонов других родственников я не помнила.

– Спасибо! – я вернула мобильный. – А Вы не могли бы отвезти меня в полицию?

– Да, хорошо, – он кивнул.

Я обратилась к заправщику на греческом и спросила, где ближайшее отделение полиции. Он сказал, что это автобан и ближайшее отделение в Коринфе, еще час езды или можно свернуть на старую дорогу к побережью и заехать в одно из селений.

Я перевела его слова молодому человеку.

– Я знаю, я как раз еду в Лутраки по соседству, дорога через Коринф идет, это в часе езды от Афин. Хотя, мы можем повернуть на старую дорогу, я по ней в Патры ехал. Поехали, я вас довезу.

У меня все сжалось внутри. Лутраки! А вдруг меня увидят, узнают?!

– Сегодня мы как раз выехали из Лутрак. Боюсь, меня будут искать!

– Думаю, там вряд ли будут искать. Ну, не стоять же здесь, поехали в полицию.

– Хорошо, – я слабо улыбнулась и ощутила, как ослабли ноги по пути к машине.

– Как Вас зовут? – обратилась я к водителю.

– Дэн.

– Вы откуда? Американец?

– Нет. Сейчас я живу и работаю в Африке. А вообще я вырос в России.

– Ой! А я же из России! – уже на русском обрадованно ответила я.

– Да что Вы! Давай перейдем на «ты».

– А здесь по делам? – уточнила я.

– Нет, у меня небольшой отпуск.

Мы свернули с автобана на старую дорогу. Мысли о преследовании не давали покоя, и я все время поглядывала в зеркало заднего вида.

Я в двух словах поведала о том, что произошло со мной и девочками.

Из короткого рассказа Дэна, узнала, что он работает в IT отделе в миротворческой миссии ООН в Эритрее в Африке. В итальянском Бриндизи находится ООНовская база, где сотрудники периодически проходят обучение. Перед возвращением в Африку он взял небольшой отпуск и приплыл на пароме из Бриндизи в Патры посмотреть Грецию.

По указателю мы свернули и заехали в ближайший сонный поселок Ликопория, нашли отделение полиции. Хорошо, говорю на греческом, иначе объяснить что-то пожилому дежурному было бы непросто. Я рассказала, что со мной приключилось, и он объяснил, что мне лучше обратиться с заявлением об утрате паспорта в одно из отделений полиции Афин, а потом в российское консульство, дал адреса и телефоны. А по поводу похищения посоветовал обратиться в полицию Афин или Лутрак, то есть туда, где меня похитили, по месту совершения преступления. Мое заявление он все равно обязан туда переправить, лишняя трата времени.

Я вышла и пересказала все Дэну.

– Вот что, – ответил он, – в любом случае дорога в Афины идет через Коринф мимо Лутрак, так что поехали. А там решим. Правда, боюсь, будет уже поздно, пока доедем.

– Да, спасибо! – немного нервно поблагодарила я своего спутника.

Уже знакомая дорога змейкой тянулась вдоль морского побережья. Вид, один красивее другого, открывался за очередным поворотом. Пахло цветущими кустарниками и морем. Всегда мечтала прокатиться по дороге вдоль морского побережья в кабриолете, но не в таких, конечно, обстоятельствах. Чтобы как в кино, и стильный шарф, развевающийся на ветру.

Я искоса разглядывала «моего спасителя». Так я его про себя называла. Четкий профиль, мужественный подбородок. Ветер теребил чуть вьющиеся темные волосы, довольно длинные, но такая прическа была ему к лицу. И еще ему шли темные очки-капли. Да он – пижон, судя по машине. Симпатичный такой! А мог ведь попасться какой-нибудь тип вроде Гоги.

Удивительно, но несмотря на жару, в кабриолете было комфортно, играла спокойная музыка, и я немного расслабилась. Внезапно машина остановилась и дала задний ход.

– Что случилось? – испуганно спросила я.

– Ничего, решил остановиться здесь и сделать перерыв на кофе. По-моему, тут очень симпатично и никого нет. Ты, надеюсь, не против?

Его спортивную фигуру я оценила, когда мы вышли из машины. С моими метр семьдесят два, он был немногим выше меня. Но развернутые плечи, прямая спина, манера двигаться вызывали ощущение уверенной в себе жизненной силы. Простая белая футболка обтягивала накачанные бицепсы. Модные голубые джинсы сидели на нем, как влитые.

Небольшое кафе, у которого мы остановились, было пустым. Столики стояли у самой кромки моря и волны ласково к ним подползали. Легкие шторы колыхались на ветру.

– Ты голодна? Или закажем кофе?

– Нет, только кофе.

Мы заказали кофе у вышедшего нам навстречу хозяина и прошли к столику.

– Ну вот, теперь можем немного спокойно пообщаться, – Дэн сел на стул.

– А где ты жил в России? – спросила я у Дэна, садясь напротив.

– Родился в Сухуми, потом родители переехали в Волгоград. Окончив школу, вернулся в Сухуми к бабушке. Я неплохо разбирался в компьютерах, знал английский, и меня, всего лишь второкурсника, взяли в местное отделение ООН. Проработав там несколько лет, уехал по контракту в Африку и до сих пор там торчу.

– А ты русский? – уточнила я.

– Есть российское гражданство, но отец – украинец, мама – абхазка.

– А ты откуда? – спросил Дэн.

– Из Новороссийска. Я только институт окончила и приехала поработать на каникулах. И попала на этих вот.. Всегда думала, что Греция – супербезопасная страна. А тут такое! – я всплеснула руками.

– Не удивительно, все цивилизованные и не очень страны разъедают одни и те же пороки: коррупция, нелегальная торговля оружием, наркотиками, нелегальная проституция. Между прочим, ООН со всем этим борется, как и с незаконным вывозом мигрантов. Кстати, а откуда ты знаешь греческий?

– Моя мама – из рода греков-понтийцев. Вообще-то мы, понтийцы, тоже говорим на разных диалектах, но это не современный новогреческий. У нас в семье говорили на эллино-понтийском диалекте – это нечто среднее между новогреческим и древнегреческим.

– А что за новогреческий?

– Сейчас все говорят на димотики, на разговорном. После освобождения Греции от турок, чтобы очистить язык, искусственно создали «чистый» – кафаревуса, на основе одного диалекта древнегреческого. Но народный разговорный его вытеснил. Я поднатаскалась в новогреческом, когда мы с семьей в Салониках жили и потом, когда на каникулах приезжала, с местными общалась.

Я вспомнила свою юношескую любовь – греческого аполлона, с которым мы практиковались не только в языке, но в и поцелуях.

– Да, запутаться можно, древнегреческий, новогреческий, понтийский, димотики.. – Дэн замотал головой.

– Это точно! – я рассмеялась. – Все непросто! А ты украинский или абхазский язык знаешь?

– Понимаю, но не говорю, – Дэн развел руками.

– Мои предки в советское время свое знание греческого не очень-то афишировали, как и свои эллинские корни. После расстрела прадеда в тридцать седьмом, как иностранного подданного, семью его в сорок втором депортировали в казахстанские степи, возвратились в Краснодарский Край только в пятьдесят шестом. Пережить сталинские депортации – не шутка.

– А как твои родные вообще оказались в Советском Союзе?

– Во время геноцида понтийских греков-христиан турками Османской империи в начале двадцатых прошлого столетия бежали из Понта – северной области Малой Азии, стремились через Новороссийск попасть в Грецию, но гражданская война помешала, так и остались.

– Моя бабушка тоже пережила грузино-абхазскую войну. Напрочь отказывалась уезжать из Сухуми. Дом свой, родовое поместье, хотела сохранить. Слава Богу, и сама жива, и дом цел! Я знаю, в селе Команы недалеко от Сухуми тоже жили греки-переселенцы из Турции.

– Да, судьбы народов переплетаются. А история греков-понтийцев насчитывает не одно столетие. Понтийское царство было еще до нашей эры. А массовое переселение греков на русские земли началось после нашествия турок и падения Константинополя. Ну, в общем, это тема для долгого разговора. Просто мне интересно было, я изучала. А зачем ты в Патры ездил?

– Когда я приплыл на пароме, уже стемнело. Хотел еще раз проехаться по побережью, увидеть место распятия и косой крест апостола Андрея. Моего отца зовут Андрей, – пояснил он. – Собор грандиозный, а город не очень понравился. Много нелегальных мигрантов, живут целыми семьями в допотопных микроавтобусах и пикапах прямо на стоянках вдоль набережной. Грязь, вонь…Беда с ними..

– Если бы не эти цыгане на старом пикапе, плыла бы я сейчас на пароме в том направлении, откуда ты приплыл! Удивляюсь, как ты так смело кабриолет оставил. Да еще и вещи какие-то, – вспомнила я о пледе и ветровке на заднем сиденье.

– Да я вышел буквально на пару минут, уточнить кое-что в турагентстве. Откуда же я знал, что у меня за это время появится попутчица?! – он рассмеялся.

Оставив деньги, мы встали из-за стола и направились к машине. Хозяин только махнул нам на прощанье, показавшись в кухонном дверном проеме.

Мы продолжили путь в сторону Афин. По дороге я раздумывала, стоит ли звонить родителям. Что им сказать? Как вернуться домой? Паспорта – то нет. Боже! А вдруг..? Нет! Ну кто поедет в Россию из-за какой-то девчонки? К тому же они не знают, что мне все стало известно.

Я поделилась своими страхами и сомнениями с Дэном.

– Не волнуйся, я отвезу тебя в Российское консульство, тебе выдадут документ, заменяющий паспорт. По нему сможешь вылететь в Россию. У тебя есть обратный билет?

– Нет, его должен был купить Йоргос.

– А приглашение на работу?

– Нет, я ведь говорила тебе, что точно не знала, где и кем мне предстоит работать. И неофициально, без оформления.

Он покачал головой.

– Ну ты и авантюристка! Как так можно? Еще и паспорт отдала!

Я печально вздохнула. Ну как объяснить ему, что у нас, бывших советских греков, все на доверии. Мы привыкли помогать друг другу, иначе не выжить. Это, мне кажется, заложено уже на генном уровне. Хотя теперь я убедилась, что мерзавцы, желающие тобой воспользоваться, есть и среди наших.

– А тебе известны их имена?

– Ну, конечно, я же тебе говорила – Гоги и Йоргос.

– Я имею в виду конкретные данные, – он улыбнулся. – Имена, пароли, явки..

Как не странно звучит, но ничего: ни фамилий, ни номеров телефонов, ни адресов.

– Ты думаешь, это не устроит полицию?

– Я думаю, что действует организованная международная преступная банда, и она явно заинтересует Интерпол.

– А где этот Интерпол?

Для меня Интерпол существовал только в детективах и был какой-то загадочной и недоступной организацией, как и ООН, куда вход простым смертным, вроде меня, невозможен.

– Мой приятель как раз работает в итальянском Интерполе. Думаю, он нам поможет, я с ним обязательно свяжусь.

Просмотренные с сестрой десятки детективных историй всплыли в моем воображении, и я представляла себя героиней одной из них. Это и бодрило и пугало одновременно. Надо же! ООН! Интерпол! Круто! Вот сестра обзавидуется, когда расскажу!

Через полчаса мы въехали в уже знакомый городок Лутраки. И снова знакомая улица, невысокие дома, пальмы, небольшая площадь с фонтаном, суета, огни витрин, запах еды и моря.

Я буквально вжалась в сиденье и надела темные очки, хотя солнце уже заходило.

– Все будет хорошо, Настя! – Дэн старался подбодрить и отвлечь меня. – А ты знала, что в двадцатых годах прошлого века Лутраки был полностью разрушен землетрясением и позднее заново отстроен? Это был настоящий буржуазный курорт!

– Нет, я не знала и вообще в Лутраках не была до этого. Историю страны, конечно, изучала и в школе, и в греческой общине, но все знать невозможно. И потом, мне всегда казалось, что время на это у меня еще будет, тем более, если я останусь в Греции.

Правда, я так и не определилась до сих пор, где хочу жить.  Раньше жизнь представлялась мне океаном возможностей – можешь плыть в любом направлении. А сейчас мне нужно было хотя бы с документами вопрос решить.

Я позвонила в российское консульство и уточнила время работы. До его закрытия оставалось пару часов. Навигатор нас здорово подвел и, покружив по Афинам, мы первым делом заехали в полицию, подали заявление об утере паспорта и заявление о покушении на похищение, ведь формально меня не похитили, я была на свободе, как мне разъяснили.

В российское консульство мы успели попасть перед закрытием. Но меня ждало очередное разочарование. В моей сумке чудом сохранился пакет с документами на гражданство, там были и копия загранпаспорта, и свидетельство о рождении, но не было оригинала внутреннего российского паспорта, а в этом случае подавай двух свидетелей – российских граждан для подтверждения личности и гражданства. У меня был только один свидетель, и то я с ним познакомилась несколько часов назад. Все оказалось непросто. В этом случае, как мне пояснили, консульство по моему обращению запросит информацию из России по месту жительства. Этот процесс обычно занимает несколько рабочих дней. Само свидетельство оформляется в течение одного-двух рабочих дней. Отлично! Учитывая, что начинаются выходные, мне придется ждать целую неделю!

Я была растеряна и расстроена, что, конечно, заметил Дэн, когда я вышла из консульства.

– Что-то не получилось? – спросил он участливо.

– Да, мне нужно найти двух свидетелей.., – и я рассказала ему все, что узнала в консульстве.

– Не переживай! Мы что-нибудь придумаем! Тебе есть где остановиться?

– Нет. У меня здесь никого нет и денег нет.

– Ты можешь переночевать у меня. Я остановился не в самих Лутраках, а в отельчике на озере в нескольких километрах от города. Не бойся, я не причиню тебе вреда!

Глава 3. На озере

Дорога от Афин до Лутрак заняла час, и вот городок остался позади. В сгущающихся сумерках, проехав с полчаса по горной дороге, мы оказались у небольшого озера. Его освещали огни от пары таверн, расположенных на берегу и от нескольких вилл на горе. Повернув налево, мы заехали на огороженную территорию. Дэн припарковал автомобиль у одного из домиков.

– Пойдем, поужинаем, – сказал он.

Я ужасно проголодалась и устала. И даже не знала, чего больше хотела – спать или есть. Послушно поплелась за ним.

Навстречу нам вышел пожилой грек в смешной шапочке и шелковой рубашке. Тепло поприветствовав, пригласил за столик у воды. Тихо звучала музыка, не греческая, как обычно в тавернах, а какая-то восточная. Под нее хорошо медитировать. А здесь и, правда, тихо и безлюдно. То, что надо!

В который раз за сегодняшний день я поблагодарила небеса за своего спасителя. За соседним столиком разместилась молодая пара со спавшим в коляске ребенком. Внезапно, словно из-под земли, перед нашим столиком появилась девушка-азиатка, поприветствовала сложенными руками напротив лица.

– Это Джун, – Дэн представил ее мне. – Она – из Тайланда.

Понятно теперь, откуда эти музыка и шелковая рубашка. Как ее сюда занесло? Я с интересом ее разглядывала. На ней было платье простого покроя из красивой узорчатой ткани, приятные азиатские черты лица, аккуратно уложенные волосы. Джун ушла на кухню с нашим заказом.

– Бедняжка, бежала из лап мафии. Ее с детского возраста заставляли заниматься проституцией. Василиос буквально подобрал ее в афинском порту.

Ужас! Внутри все съежилось. Если бы не цыгане, была бы я примерно там же. Боже, дай им.. новый пикап!

Через несколько минут Джун появилась с кувшином вина и простыми закусками. Легкими и плавными движениями быстро составила их на стол и, слегка кланяясь, с чуть заметной улыбкой, пожелала нам приятного аппетита.

Наслаждаясь каждым глотком прохладного вина в ожидании аппетитной рыбки, я отпустила все свои страхи на свободу, словно и не было треволнений этого дня. Не хотелось ни говорить, ни даже думать. Судя по всему, Дэн поймал мое настроение и тоже молчал. За весь ужин мы перекинулись буквально парой фраз, оценив приготовленный на гриле саргос, нежное мясо которого таяло во рту.