Нода – сотворение новой планеты

Остаток дня прошёл обычно и даже скучно. Грифы обратно не прилетали, Трина больше никто не двигал с места, и он вполне спокойно простоял до захода солнца. В конце дня с него как обычно сняли оковы, Тринадцатый отдал шипастый шар и пошел строить Башню. По пути он привычно смотрел, как появляются в небе звёзды и гуляют по ночным улицам мастера. Творческая жизнь города замирала лишь раз в году, когда на месяц приходили холода. В остальное время жители не спали ни днём ни ночью. По пути на стройку Трин почувствовал, что за ним следят. Это было очень странное ощущение – он привык находиться на виду, под взглядом сотен глаз за день, но сейчас его явно кто-то преследовал, не выделяясь из толпы. Трин начал сравнивать новое чувство с прежними, увлёкся и незаметно для себя дошёл до Башни. Там он повстречался с Четырной, и вместе с остальными работниками они пошли дружно страдать на стройке.

Следующий день на площади начался и продолжился одновременно обычно и непривычно. Тринадцатый стоял, грифы резвились на нём и вокруг, но постоянно возникало ощущение, что за ним наблюдают. Он не мог поднять голову и осмотреться, но чувствовал, как его рассматривают то с одной, то с другой стороны. Время шло, напряжение росло, даже грифы стали ругаться громче и более нервно прыгать с плеч мужчины на землю и взлетать обратно. К концу дня Тринадцатый оказался эмоционально измотан от ожидания, чего с ним ни разу не случалось за бессчетные часы стояния на площади. Внешне он, конечно же, это никак не показал – по работе не положено. Только этим вечером звёзды не манили его, а прохожие казались неприметными тенями в неверном свете факелов. Поэтому Трин шёл, просто глядя перед собой, чтобы никого случайно не сбить. На узкой базарной улице он заметил, что по левое плечо с ним идёт знакомая фигура в одежде с нарисованными узорами. Лицо девушка спрятала под капюшоном, но Тринадцатый слишком хорошо запомнил её. Чужестранка посмотрела из стороны в сторону, видимо опасаясь чужого внимания, но потом заговорила, глядя перед собой. Трин с удовольствием послушал журчащие переливы её голоса, но ничего не понял. А затем откуда-то из-под капюшона раздался слегка дребезжащий металлический голос:

– Привет! Извини, что доставила тебе проблем. Я тут походила, узнала, с вами нельзя разговаривать, вы всё равно не ответите, но это неправильно! Вас не должны так использовать. Вы – живые существа, сами решайте, что делать и как жить, а не только выполняйте приказы. Ты помог мне, привел помощь, когда я… эмм… сделала руки красными… – тут Трин понял, что дребезжал кулон-переводчик. Судя по некрасивому голосу говорливого украшения, Чужестранка сумела достать самую простую версию, наученную только передавать смысл повседневной речи. Сейчас переводчик смущенно хрипел, не зная, как описать ситуацию с руками – в общем языке Востока не было подходящего слова. Ситуацию спасла Чужестранка, произнеся что-то ещё. Переводчик радостно продолжил:

– Я тебе должна и хочу помочь, показать, что в мире есть гораздо больше, чем твоя работа. Тебе запретили говорить, но я могу провожать тебя от площади до стройки и рассказывать, где была. Я много путешествовала. Ты согласен? Просто улыбнись, если согласен, я видела, что вам хотя бы это можно.

Они почти дошли до конца улицы, впереди уже виднелась Башня. Трина уже явно ждала Четырна и другие рабочие. Он посмотрел вверх на свой тринадцатый этаж и улыбнулся. Они строят нечто грандиозное. Когда Трин опустил взгляд и обернулся, вокруг него ходили только мастера.

За работой на стройке Трин совсем позабыл о разговоре с Чужестранкой, но когда смена кончилась, воспоминания вернулись, а вместе с ними пришло и любопытство. Он почти бегом добрался от Башни до рыночных улиц, а там пошёл нарочито медленно, зная, что всё равно доберется до площади вовремя. Вскоре по левое плечо от него появилась знакомая фигура в расписном платье с капюшоном. Тринадцатый улыбнулся.

Следующие семь дней Чужестранка сопровождала Трина от площади до Башни и обратно и рассказывала о своих путешествиях. Как и все в её семье, она была добытчицей Новинок – исследовала неизученные земли, налаживала знакомства с другими народами и находила, выменивала или зарабатывала любые полезные вещи, умения и навыки, которые могли бы пригодиться в родном селении. Описывая свои достижения, Чужестранка доставала из торбы пачку сшитых шнуром записок и незаметно показывала зарисовки всего, что привлекало её внимание. Трин с интересом смотрел на картинки, сделанные углем и соком растений, слушал переливистую музыкальную речь и дребезжащие объяснения переводчика. Поначалу Тринадцатый смущался компании Чужестранки, но быстро привык к её присутствию. Она не заставляла его отвечать, а только делилась своими историями и впечатлениями. Трин полюбил каждодневные прогулки с Чужестранкой и ждал их с нетерпением. К его удивлению, строительство Башни и стояние на площади стали приносить ему мучение. Он понимал, что работа – это его жизнь, но истории Чужестранки делали эту жизнь несущественной. Он мучился, разрываясь между долгом и желанием, и не мог найти выхода. Так продолжалось семь дней.

А на восьмой день она ушла. Как обычно, они пробирались по узкой рыночной улице в окружении мастеров и не смотрели друг на друга. Однако в этот раз Чужестранка не говорила, а шла молча. Трин уже начал волноваться, видя, что они почти дошли до площади, но тут услышал мелодичный голос девушки, а за ним и хриплый дребезг:

– Мне пора возвращаться. Я уже добыла всё, что нужно. Мне очень повезло. Один мастер подарил много инструментов только за то, что я позировала для его статуи. Получилась почти точная копия, удивительно, как они так делают. Может быть, ты увидишь её когда-нибудь и вспомнишь обо мне. Не забывай, жизнь гораздо больше, чем тебе кажется. Надеюсь, ты поймешь это. Мне пора… Мой корабль скоро отплывает… Пора…

Они дошли до площади. Чужестранка осталась стоять в тени рыночных палаток. Трин вышел на середину площади, где его уже ждали подмастерья с цепями. Он взял в руки шипастый шар и оглянулся. Девушка так и стояла, укрыв голову капюшоном. Её глаза казались мокрыми. Трин удивился этому, погода стояла очень сухая, влаге неоткуда было взяться. Он улыбнулся Чужестранке и поднял шипастый шар над собой. Его начали обвязывать цепями. Трин успел увидеть, как Чужестранка улыбнулась ему в ответ и скрылась в толпе. Он опустил голову. Вскоре на запах мяса прилетели грифы.

Когда стемнело, и Тринадцатый пришёл на стройку, оказалось, Автор решил построить новый этаж Башни и уже назначил работницу. Сорок пятая не могла говорить, зато отлично пела, и голос её напоминал флейту, но уже не глиняную, а металлическую. Она строила этаж Сладостных Мучений.

Слуга города

Отгремели последние выстрелы, и затихли стоны умирающих. Бойня в северной роще закончилась, наконец-то можно начинать обход. Ветераны редко выходили прямо к стенам Кольца, но когда битва начиналась в лесу, они в пылу сражения забывали о всяких границах. Поэтому северная роща снова дымилась, а каменную кладку вблизи деревьев украшали свежие воронки. Картан оценил повреждения, зевнул, потянулся, допил из кружки утреннюю муть и спустился со стены. Внизу он зашёл в будку ключника, взял амулет-проходку и расписался о выдаче. Его телега уже стояла наготове у стены Кольца. Картан втянул носом холодный пахнущий жжёным деревом воздух, со вздохом поднял и закинул себе ещё один тяжёлый чан заплаток. Вообще, можно было не напрягаться и пользоваться подъемником, но его долго включать, настраивать, возить туда-сюда. Пока никто не видит, быстрее самому загрузить все материалы. Он взял в руки и дернул поводок. Телега зашуршала шестернями и послушно поехала за ним к проходу в виде скалящейся пасти. С амулетом Картан мог не бояться, что Кольцо сожрёт его, но уж больно хищно улыбались северные ворота. Каждый раз казалось, что они пробуют обслуживающий персонал на вкус, выбирая самую сочную жертву. Благо пока ещё никто не оказался достаточно аппетитным. Картан зашёл в пасть. Долгая секунда душного запаха пыли, дерева и металла, скребущий шорох, темнота, а затем свет. Картан вышел к северной роще, за ним с шелестом шестерней выехала телега. Ветераны поутру разбушевались и сильно распахали опушку у стены, хоть зерно засевай. Везде виднелись следы от ног, лап и когтей, ямы от взрывов и вмятины от вбитых в землю тел. Впрочем, ни трупов, ни крови уже не осталось. Убитые давно исчезли и явно опять сражались где-то на противоположном конце центрального леса. Зато после них осталось покорёженное оружие, дырявые доспехи и расколотые амулеты. Выжившие забрали самое ценное, но и мелочь радовала глаз. Иногда удавалось ухватить диковинки, которые ветераны носили с собой ещё со времён заселения Града.

Однако первым делом нужно было тушить дымящиеся деревья, чтобы не довести дело до пожара и не привлекать внимания других бойцов. Картан вытащил из телеги шланг насоса и кинул его в ров у стены. В мягкую трубу тут же впилась острыми зубами мелкая и крупная рыбёшка. Обитатели рва умели проскользнуть под любую броню и начисто обглодать неосторожного пловца. Картан сомневался, что его спасет защитный костюм из крепкой чешуи синего змея и высокотехнологичных тканей с микроскопическим плетением. Лучшие в Граде ателье и продавцы брони с гордостью говорили, что их товарами пользуются ремонтники Кольца. Однако в инструкциях по безопасности недвусмысленно указывалось, что костюм надёжно защищает только того, кто сам не лезет, куда не надо. Остальных уже давно пережевали и переварили. Плетёный металл шланга так просто не сдавался, но Картан никогда не рисковал оборудованием. Он отцепил от костюма один мешочек и высыпал содержимое в воду. Во все стороны от шланга прыснули яркие рыбки, подозрительно похожие на осколки самоцветов. Примерно через час они превратятся в резные каменные фигурки и пойдут ко дну. На большее время сил Картана не хватало. Он умел одушевлять камень, как Восточные мастера, но получались только маленькие творения, подпитывающиеся его энергией. Картан часто носил статуэтки с собой и использовал их как инструменты. Пока каменные рыбки отвлекали хищников от шланга, он включил насос и принялся поливать пострадавшие от обстрела деревья.

Переходя от ствола к стволу, Картан часто смотрел под ноги, чтобы не наступить на опасные обломки, оставшиеся после боя. При этом все интересные и с виду безвредные предметы сами приподнимались в воздух и перелетали в заплечную корзину ремонтника. Картан не сумел бы передвинуть силой мысли скалы или здания, как обитатели Северных Лучей. Разве что слегка оторвать от земли шкаф, чтобы вытереть под ним пыль. Зато способность плавно перемещать небольшие предметы в воздухе очень помогала при обходе. Картан обычно обменивал находки из центрального леса на снаряжение у технарей. Сам он легко разбирался в любых устройствах, но создать что-нибудь своё у него не получалось, как у мастеров Западного Луча. Поэтому Картан незаметно собирал вокруг себя специалистов самого разного профиля. Он приносил артефакты изобретателям, они создавали инструменты, а потом часто отдавали опытные образцы ему на проверку. Устройства, испытанные Картаном в центральном лесу, затем уходили на рынок, а он получал улучшенные костюмы, технику и препараты, чтобы ремонтировать стены Кольца с удобством и в относительной безопасности. Правители Града поддерживали всех храбрецов, кто добровольно рисковал жизнью в Центре, хотя и не тратили на это много денег. Всё снабжение обеспечивали предприимчивые торговцы, учёные и изобретатели, пользуясь тем, что жители и гости Града сметали с полок товары, пережившие огонь сражений, действие аномалий и нападения хищников центрального леса. К тому же, ремонтники продавали в мыслесети воспоминания о самых интересных событиях, развлекая публику.

Картан потушил деревья и подошел ко рву. Каменные рыбки стайкой вынырнули из воды и перелетели в корзину на спине своего создателя. Картан осторожно вытащил шланг насоса, постукивая им о край рва, чтобы местные хищники отцепились от металла. В плетёной трубе что-то озлоблено забарахталось. Картан усмехнулся, поднял шланг, направил его в небо и повернул незаметное на металле кольцо против часовой стрелки. Из трубы хвостом вперёд выпорхнула зубастая рыбина. Кувыркнувшись в воздухе, она распустила крыльями плавники, пролетела по дуге и попыталась напасть на Картана. Он уже стоял наготове с резной палкой в руках. Как только рыба оказалась прямо перед ним, Картан направил на неё один конец деревяшки. Он почувствовал резкий запах чешуи и увидел, как с хищно щёлкающих челюстей стекает яд. Рыба повисла в воздухе, чуть-чуть не дотягиваясь до палки. Вот и наглядный пример использования гравитационного жезла в нестандартной ситуации. Случай забавный, зрители оценят. Картан осторожно приблизился к краю рва. Висящая в воздухе рыба тоже сдвинулась вперед и оказалась над водой. Затем он положил жезл вдоль вытянутого указательного пальца левой руки и уверенно ткнул. Зубастая рыбина попыталась укусить резную деревяшку, но только вхолостую щёлкнула челюстями и моментально ушла под воду хвостом вперёд. Картан посмотрел на жезл, прицепил его к корзине на спине и отошёл от рва. Подходя к телеге, он вытащил из нагрудного кармана плоский камешек и приложил его ко лбу. Воспоминания о рыбе быстро скопировались на внешний носитель, в голове появилась лёгкость, а сердце застучало быстрее. Картан убрал камень, подошёл к телеге и нажал на кнопку сбора насоса. Шланги с сухим шуршанием втянулись в корпус устройства. Теперь предстояло заделывать повреждения в стене, то есть ходить вдоль рва и обстреливать любую трещину липкими заплатками. Картан заполнил овальный контейнер снарядами из бочек, подсоединил гофрированной трубой к ручной пушке и надел на спину вместо корзины. Восстанавливающий обстрел начался.

За день Картан обошёл вместе с телегой ещё три точки вблизи стены, где буйствовали ветераны, набрал артефактов, скопировал пару воспоминаний. На ближайшее время выручки от работы и добычи должно было хватить. Картан чувствовал, что его цикл заканчивается, и хотел оставить после себя запас. Он жил один в малонаселенном квартале около Кольца и никогда никого не водил к себе в квартиру. Однако в этот вечер Картан накупил вкусной еды, накрыл стол на двоих и налил вино в один из бокалов. Затем он достал из шкафа мягкое одеяние бордового цвета и повесил его на стул. Сев за стол напротив, Картан поправил на плечах потёртый сине-зелёный костюм, чокнулся со вторым бокалом, пригубил вино и посидел немного, смотря на нежное пламя вечной лампы. Прозрачная жидкость в нижней колбе постепенно испарялась, газ переходил в верхнюю колбу и там самовоспламенялся при определённой концентрации. На стеклянных стенках образовывались капли, которые стекали в нижнюю колбу, и процесс начинался снова. Смотря на лампу, Картан размышлял, что она напоминает большие песочные часы, и что в ней течёт и сгорает время. Допив вино, он съел свою порцию, вымыл тарелку, накрыл лампу колпаком и лёг спать.

Карната проснулась, бодро вскочила с кровати и побежала мыться. Мраморную ванную комнату заполнили клубы обжигающего пара. Весело булькающая вода вполне подходила для приготовления супа, но девушка плескалась в ней, совершенно не собираясь превращаться в мясной бульон. Карната не умела создавать на теле невидимую оболочку для защиты от любых опасностей, как жители южных островов, зато отлично себя чувствовала при высоких температурах и могла купаться в кипятке. Поэтому она постоянно подрабатывала в Очагах – заведениях, где мастеров Восточного Луча обливали горячей водой и огнём, чтобы они не затвердели в прохладном для них климате Града.

Помывшись, Карната выскользнула из ванной комнаты, подошла к столу, сбросила банный халат и надела мягкий бордовый комбинезон, висевший на стуле. Она с интересом взвесила в руках тяжёлый пояс и повернула стрелку декоративного циферблата на пряжке. Из ремня на стол высыпалась сотня другая тонких блестящих иголок. Карната обрадованно улыбнулась неожиданному подарку. Она подняла руку над столом, и металлические иголки начали быстро двигаться, виться и переплетаться между собой, пока не превратились в изящный браслет, который сам застегнулся на запястье создательницы. Карната любила мысленно говорить с металлами и плести из них различные поделки, как жители Восточного Луча, но слушались её только тонкие иголки из редких сплавов. Медная проволока гнулась под неправильными углами и ломалась в тисках мыслей и пальцев девушки.

Карната поела и выпила вишневого сока, чокнувшись со вторым бокалом, а затем резко крутанула колпак вечной лампы. Перед ней закружились силуэты бегущих животных. Карната смотрела на них и с лёгкой усмешкой думала, что вот так же бесконечно ходит по кругу, весело прожигая свою жизнь. Однако минутой позже она уже вымыла кипятком посуду, сложила себе перекус на работу и почти правильно выбежала к парковке. За ночь дом успел незаметно повернуться на девяносто градусов, а Карната забыла график его движений. Забежав за угол здания, она нашла на парковке свой транспорт. Карната сдёрнула чехол, и перед ней предстал мощный мотоцикл с двигателем внутреннего съедания. Она открыла крышку и засыпала в бак корм, похожий на разноцветные стекляшки. Внутри мотоцикла огненные ежи начали жадно поглощать угощение, светиться и создавать энергию. Мелкие выносливые зверушки обычно толпились стаями в глубоких пещерах, тихо грызя минералы и освещая горы изнутри. Сёстры Орли и Девинсан обнаружили огненных ежей, когда искали подходящие топливные элементы для компактного двигателя. Зверушки вполне приспособились к жизни в металлическом баке, воспринимая его как очередную пещеру, и выделяли огромное количество энергии после каждой кормёжки. Сёстры установили ежовый двигатель на велосипед и после нескольких экспериментов с дизайном создали самый стильный механический транспорт в Граде.

Мотоцикл хищно взревел. Карната вскочила на него и умчалась на север Града. Она не разбиралась в технике, зато могла управиться с любым транспортом от инженеров с Западного Луча и постоянно участвовала в самых горячих гонках города, проверяя машины и мотоциклы на прочность. Девушка неслась по улице, лихо заходя в повороты и обгоняя гигантских паукотакси и змеебусов. Крепкие колёса из варёного сока резинового дерева вращались с бешеной скоростью, вгрызаясь в гладкий камень дороги. Мастера с Восточного Луча проложили по всему Граду трассы, объединив булыжники, землю и песок в единую твёрдую поверхность. Мотоцикл скользил по дороге, отвергая законы гравитации. Карната наслаждалась скоростью, чувствуя даже сквозь плотный комбинезон, как ветер обдувает тело. Она ехала опробовать себя в новой профессии и хотела как следует развеяться перед тем, как окажется на месте. Ей нравилось следить за системами полива кипятком и огнём, однако не обходилось без горячих трений с клиентами. Карната прицелилась и ловко проскользнула между двумя всадниками, которые вальяжно скакали посреди трассы, занимая слишком много места. «Куда прёшь, слуга?!» – раздался возмущённый голос сзади. Карната обернулась, убедившись, что впереди нет препятствий. А вот и те самые клиенты. Позади неё на стальных жеребцах скакали двое гордых мастеров с Восточного Луча. Сейчас они изображали из себя величественных творцов, однако в Очагах только и ныли, что вода слишком холодная, а огонь слишком горячий, выводя Карнату из себя. Такие появлялись постоянно. Мастера, гордившиеся своими талантами и презиравшие людей, которые родились в Граде и не обладали выдающимися способностями. Да где бы оказались все эти творцы, если бы никто не соглашался работать в Очагах, потому что там нужно просто трудиться, а не создавать новое? Стояли бы сейчас остывшими статуями по всему континенту. Карната почувствовала, как закипает гневом. Хватит терпеть эти издевательства. Она повернула рычажок на руле, включая автопилот. Огненный ёж в фаре радостно запрыгал, беря управление мотоциклом на себя. Зверушки умели сохранять среднюю скорость и обходить препятствия, но девушка позволяла им рулить только на прямой трассе, не доверяя резкие повороты. Мотоцикл снизил скорость, и всадники начали догонять. Карната повернулась к ним, сев задом наперёд на седле. Из двух толстых труб по бокам мотоцикла шёл пар от охлаждавшегося двигателя. Когда всадники подобрались достаточно близко, Карната вскочила на седло ногами, осторожно поднялась и посмотрела в кристальные глаза крикнувшего ей мастера. Тот глядел на неё с нескрываемым удивлением. Он явно не ожидал, что девушка сможет как-то отреагировать, несясь по дороге на полном ходу. Карната улыбнулась замешательству мастера, вытянула руку с браслетом из иголок и крикнула.

– Я служу только городу, в котором родилась!

Серебристая металлическая змея сорвалась с её руки и на секунду впилась в морду ближайшей лошади. У живых статуй был только один большой недостаток – они слишком детально повторяли поведение своих оригиналов из плоти и крови. Стальной жеребец испуганно фыркнул и взбрыкнул. Его всадник опрокинулся и с тяжёлым стуком упал под ноги второй лошади, которая тут же споткнулась и повалилась на землю. Послышалась неразборчивая ругань на восточном языке. Мастера, скорее всего, не пострадали, но были точно унижены и взбешены произошедшим. Карната схватила металлическую змею за хвост, чтобы не уронить, и осторожно опустилась обратно на седло. Только после того, как браслет из иголок снова надёжно обхватил её запястье, девушка отключила ежиный автопилот и понеслась дальше. Позади неё бывалые муравьевозы уже оттаскивали барахтавшихся на земле мастеров к краю дороги, чтобы те не мешали движению. Карната со вздохом подумала, что шансов вернуться в Очаги у неё осталось очень немного.

Мастера мысли с Северного Луча не стали далеко отходить от берегов Ледового океана, чтобы не терять связь с родной водой. Они жили тихой обособленной коммуной, мало контактируя с остальными обитателями Града в физическом мире. Однако это не помешало им раскинуть сеть по обмену мыслями и воспоминаниями по всему континенту и завоевать славу самых интересных собеседников на планете. Любой житель Града носил с собой или держал дома специально обработанный камень, чтобы считывать информацию прямо из памяти и отправлять её кому угодно в пределах континента. Все мысли и воспоминания улетали на Север города, где мастера распределяли их по потокам, сохраняли в менгирах и передавали получателям. Сеть работала отлично, потому что за ней день и ночь следили лучшие специалисты по управлению разумом. Как оказалось, даже слишком хорошо следили.

За северными вратами центрального района Града расстилалась тайга, изобилующая озёрами. Карната слышала только мерное рычание мотоцикла и свист ветра в ушах. Вокруг покачивались зелёные деревья, и отражалось в воде синее небо. Девушка одновременно восхищалась бескрайним простором перед глазами и нервничала, попав в совершенно незнакомую среду. Она родилась в городе и привыкла, что её всегда окружали толпы других существ. На Север Града посетители ездили редко, поэтому дорога часто пустовала. Поставщики провизии, техники и врачи обычно с удобством путешествовали на поездах. Рельсы скрывались по другую сторону елей, поэтому Карната не слышала стука колёс и не видела проезжавших составов.

Наконец она прибыла в коммуну мастеров мысли. Общие дома возвышались громадными ступенчатыми пирамидами из дерева и камня. На каждом этаже стояли панорамные окна из толстого стекла, которые мягко светились в рассеянных лучах солнца. Улицы пустовали. Карната заглушила двигатель мотоцикла, прекратив подачу энергии от ежиного семейства в баке, и огляделась. Среди однотипных строений выделялось здание с нарисованной красной спиралью. Ей туда. Девушка вошла в дом и остановилась, оглушённая тишиной. На улице она слышала чириканье птиц, шелест травы и извечный гул ветра. Однако в здании звуки исчезали бесследно. Карната увидела висевшие на крючке у входа чехлы для обуви и надела их на ботинки. Теперь она не слышала даже собственных шагов. Карната пошла вперёд, будто уже сотни раз ходила по огромному дому и знала его лучше самих строителей. Девушка направлялась точно к цели, полностью довершившись внезапно открывшемуся чутью. По пути она не увидела ни одной двери. Помещения плавно перетекали одно в другое, превращаясь в гигантский лабиринт. Карната уже бросила попытки запомнить свой путь, когда её ноги внезапно остановились. Девушка покачнулась, но удержала равновесие. Перед ней возвышался большой камень. «Менгир», – вспомнила название Карната. Она дотронулась до твёрдой и гладкой поверхности, которая тут же откликнулась теплом.