– Мы можем наконец закончить с этой чушью? – Я провел рукой по волосам, окончательно теряя остатки терпения. – Я пришел сюда не для того, чтобы слушать, как ты хвастаешься своими подвигами с женщинами.

Он настороженно посмотрел на меня, делая очередной глоток из бутылки.

– А зачем же ты сюда пришел?

Чертовски хороший вопрос. На самом деле я не мог назвать ни одной причины, по которой мне следовало сюда приезжать.

– Я не представляю тебя с мамой. Просто не могу понять, – покачал я головой.

Он поставил бутылку на пол и привел кресло в вертикальное положение.

– Как дела у Александры теперь?

Мне не понравилось, как ее имя прозвучало в его устах. Неясно, было это уважение или насмешка.

– Хорошо. – Если закрыть глаза на проблемы с алкоголем, ее неумение говорить всю дерьмовую правду и предстоящий развод.

– Твоя мать – хорошая женщина. Очень хорошая. С большими буферами и фантастическая любовница. Она определенно знает, что нужно мужчине.

Внутри у меня все сжалось. Он не фильтрует свою речь. Совсем. Если старик отвесит еще хотя бы один грубый комплимент в адрес мамы, я отделаю его так, что он еще неделю будет давиться своими же зубами.

– Она всегда была слишком хороша для меня, но хотела утереть нос своему папочке. Он был той еще заносчивой задницей. – Отец подался вперед, уперев локти в колени. – Было время, когда я думал, что смогу измениться ради нее.

Он с отсутствующим видом уставился в никуда.

– У нее только что родился ребенок, и все шло своим чередом. Я пытался уладить свои дела, завязал с развратом и алкоголем, с нетерпением ждал возвращения домой к ней…

– Но?

– Ее папочка предложил мне денег, чтобы я держался подальше. Сначала я велел ему катиться к черту, но, когда он пришел во второй раз, согласился. Потому что знал: меня не хватит надолго. Я любил твою мать так сильно, как был способен вообще полюбить женщину, но никогда не смог бы стать семейным человеком. Я просто не создан для такой жизни.

Старик разглядывал меня сквозь призму самокопания, и я знал, о чем он думает. Что я такой же, как он.

– Ты не похож на меня, – сказал Даг, и я не смог скрыть удивления.

– Я знаю, что не такой, – солгал я, и он ухмыльнулся.

– Ты любишь свою девчонку, и ты чертовски надежный. Это хорошо. – Он поглаживал свое выпирающее пузо. – Но я вижу и твоих демонов. Готов поспорить, что у тебя в голове достаточно грязных мыслишек. Не так ли?

Я натянул на лицо маску невозмутимости. Ни за что не дам ему повода продолжить в том же духе.

– Мы одного поля ягоды. Держу пари, что знаю, когда это все началось.

Неприятный холодок пробежал по моей спине.

– Кончай пороть чушь! – вскинулся я. – Не надо делать вид, что ты понимаешь меня. Ты не знаешь меня и никогда не узнаешь!

– Я был не в курсе, что она родила третьего ребенка от меня. Александра никогда не говорила мне. Ты знал об этом?

Я колебался между желанием уйти и остаться. Последнее победило. Я опустился на грязный диван, отрицательно качнув головой.

– В тот день на Аксбриджской трассе мне хватило одного взгляда, чтобы догадаться: ты мой сын. Будто в гребаное зеркало заглянул. Понадобилась пара секунд, чтобы узнать, что ты Кеннеди, и подтвердить догадку. – Он прикурил. – Я видел, как ты напуган. Ты почти обмочился от страха, мальчик.

Мои кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

– Я здесь не для того, чтобы обсуждать ту историю.

– Неужели?

Я уронил голову на руки.

– Не знаю, зачем вообще явился сюда, – выложил я чистую правду.

– До меня доходили слухи, кишащие вокруг заездов мотокросса, и я подозревал, что они правдивы, но в тот день смог в этом убедиться. Я знал, что только одна вещь могла внушить страх такому ребенку, как ты.

Я вздернул голову.

– Заткнись.

Даг проигнорировал мои слова.

– И когда он вошел в помещение и посмотрел на тебя… Черт возьми, нет!

Я вскочил и набросился на него.

– Я сказал, заткнись! – проревел я, схватив его за грудки. – Заткнись! Заткнись! Заткнись нахер!

Он отпихнул меня, и, потеряв равновесие, я упал на пол.

Даг встал, нависнув надо мной.

– Ты спрашивал, колышет ли меня, что я твой отец. Святая правда, что я едва задумываюсь хоть о ком-то из своих детей. Говорю тебе, я сделан из другого теста. Но в тот день на трассе… Тогда мне было не все равно. – Наклонившись, он ткнул в меня пальцем. – Я сделал тебе одолжение, парень, и решил эту проблему. Избил того извращенца до полусмерти и достаточно напугал его, чтобы он оставил тебя в покое. Потом я рассказал обо всем организаторам и убедился, что они приняли меры.

Старик выпрямился, играя желваками.

– Это предел для моего отцовского долга. Теперь я свободен от него. – Грубо схватив за руку, он поднял меня с пола. – А теперь убирайся ко всем чертям из моего дома и никогда больше не приходи.

Даг грубо вышвырнул меня из дома, и мне удалось наконец освободиться от его хватки.

– Пошел на хер! – Я одернул футболку и искоса посмотрел на него ненавидящим взглядом.

– Возможно, ты похож на меня даже больше, чем я думал. Несчастный ублюдок.

Он сделал движение, чтобы захлопнуть дверь перед моим носом, и я обезумел от бешенства. Вся затаенная ярость, злость, скопившаяся за последние сутки – черт возьми, за последние семь лет, – вырвалась наружу. Я ничего не видел и не слышал, в голове была пустота, только бешенство нарастало внутри меня. Я нанес удар еще до того, как успел осознать, что делаю. Звук ломающейся кости был музыкой для моих ушей. Вид этого человека, рухнувшего на землю и сжавшего свою распухшую челюсть, ругающегося, как сапожник, был самым умиротворяющим зрелищем в моей жизни.

Злость все еще переполняла меня, но продолжать дальше было бы слишком большим соблазном. Я боялся, что не смогу остановиться. Вместо этого я ударил кулаком по стене, потом еще и еще, наслаждаясь жгучей болью.

Пока Даг пытался подняться на ноги, я повернулся, чтобы уйти, и с безумной ухмылкой на лице показал ему средний палец. Это было исключительным удовольствием, моя поездка того стоила. Я быстро оглянулся, чтобы увидеть, как он смотрит на меня, и бросить последний взгляд на его лицо.

Я никогда сюда не вернусь.

Мама была права. Мои братья были правы. Не могло получиться ничего хорошего из попытки наладить отношения с этим куском дерьма.

Садился в машину я под звуки сопровождавших меня криков и проклятий. Завел мотор, с громким ревом переключил передачу и свалил оттуда.

Сердце все еще бешено колотилось и кровь стучала в ушах, когда спустя полчаса я остановился у одного из городских баров. Яркий мерцающий свет и громыхающая музыка обрушились на меня. Адреналин бурлил внутри, и я никак не мог успокоить нервы. Вытянув руку, безумно рассмеялся, потому что она бесконтрольно тряслась, и это вполне отражало мое внутреннее состояние. Мне отчаянно требовалось снять напряжение. Я дернул дверь, чуть не сорвав ее с петель, и вошел в бар. Забегаловка была набита людьми. Помещение оказалось большим и абсолютно открытым, как огромный скотный двор, с потертой деревянной отделкой, опилками на полу, невзрачной меблировкой и длинной барной стойкой с правой стороны. Ряд двойных дверей, как я предполагал, вел к уборным. Основной зал представлял собой ряды маленьких столиков со стульями и большое открытое пространство для танцев перед маленьким возвышением. Диджей уже вовсю миксовал треки, и я с трудом мог хоть что-то разобрать за громыхающей музыкой. Оживленная толпа танцевала, заполняя бо́льшую часть зала. Потрясная компания для вечера понедельника. Я отодвинул один из свободных стульев у барной стойки и кивнул хорошенькой барменше. Она не спеша подошла, заинтересованно блеснув глазами.

– Что тебе налить, красавчик?

– Виски со льдом. – Я передал свое поддельное удостоверение личности и двадцатку.

– Сейчас все будет.

Барабаня пальцами по стойке, я только сейчас заметил, что мой кулак разодран в кровь, и поморщился от внезапной пульсирующей боли.

Барменша поставила передо мной напиток и оставила сдачу.

– Лови, – толкнул я деньги в ее направлении.

– Спасибо. – Она устроила явно отрепетированное шоу, запихивая деньги в лифчик и щедро выставляя напоказ ложбинку между грудей. – Хочешь что-нибудь за это?

– Не особо. – Я избегал смотреть на нее, опустошив стакан одним махом. – Но я не отказался бы от еще одного.

Барменша странно на меня посмотрела, но ничего не сказала, отойдя от стойки. Через пару минут девушка вернулась с пакетом льда и еще одной порцией виски. Она поставила стакан передо мной и приложила лед к моей руке, не дожидаясь разрешения. Я поморщился, и уголки ее губ изогнулись в улыбке.

Она перегнулась через стойку, снова выставляя напоказ глубокое декольте.

– Мне бы хотелось знать, откуда у тебя это.

– Не твое дело. – Я сделал большой глоток виски. – И у меня есть девушка, которую я безумно люблю, так что если ты ожидаешь чего-то взамен, то можешь забыть об этом.

– Ах, какая жалость. В наших краях не так часто встречаются гости, особенно такие, как ты… Хотя… – Она манерно постучала пальцем по губам. – Несколько месяцев назад к нам заходила парочка ребят, сильно смахивающих на тебя. Вы случайно не родня?

Я пожал плечами, желая покончить с этой болтовней. Я пришел сюда, чтобы напиться до беспамятства, а не заводить себе друзей среди местных или клеить девчонок. Допил остатки виски, как раз когда она толкнула ко мне следующий стакан через стойку.

– Ты уже остановился в каком-то отеле? Не думаю, что будешь в состоянии сегодня отправиться куда-либо.

Будь я проклят, но она говорила правду. Я покачал головой. Девушка достала мобильник и нажала несколько кнопок, прежде чем поднести его к уху.

– Привет, Люси. У меня тут клиент, которому нужна койка на ночь. Известен под именем Кайлер Кеннеди. Чудесно. Спасибо.

Она убирала мобильник в карман, когда я вопросительно изогнул бровь.

– Имя было на удостоверении. И твое проживание на ночь организовано. – Барменша протерла стойку влажной тряпкой. – Не за что.

– Спасибо, – хрипло ответил я, возвращаясь к напитку.

Я потерял счет количеству выпитых виски и девушкам, готовым предложить мне свои услуги. Я отправлял их всех своей дорогой одним только взглядом. Сердце колотилось, и образы, которые, казалось, давно были похоронены, снова вставали передо глазами. Я опрокинул еще одну порцию виски, но ничто не могло заглушить боль. Ничто не могло стереть воспоминания. Я потер грудь, закрыв глаза и умоляя проваливать прочь мучительные воспоминания. Еще одна порция виски скользнула по барной стойке, и я осушил ее залпом. Постепенно мой разум погрузился в бездну бессмысленности, и боль внутри немного успокоилась.

Я уже неуверенно сидел на стуле, и зрение стало нечетким, когда рядом появилась барменша. Мне показалось, что у нее обеспокоенный вид, но сказать наверняка было бы сложно, так как я видел три или четыре ее копии.

– Думаю, что с тебя хватит, Кайлер. Есть кто-то, кто может помочь тебе добраться до отеля?

Я покачал головой.

– Я оставил ее, – промямлил я абсолютно не к месту. – Мою Фэй. Потому что она слишком хороша для меня. Ей не нужны мои гребаные проблемы, ведь я люблю ее сильнее всего на свете, сильнее, чем кого или что бы то ни было. Я один. Совсем один.

Я не заметил, как скатилась первая слеза, и глазом моргнуть не успел, как они хлынули потоком, а я уже не мог ничего различить за размытой пеленой, застлавшей взгляд. Сокрушительная тяжесть сдавила грудь, и я изо всех сил старался вдохнуть. Отчаянно хватая ртом воздух, свалился со стула, беспомощно вскинув руки. Рыдания слились с затрудненным дыханием, я смутно ощутил чьи-то руки, подхватившие мое тело. Кто-то поддерживал меня.

Потом я отключился.

Глава седьмая

Фэй

Улицы были темны и пустынны, когда мы въехали в город Бэйфилд штата Висконсин. Кэл и я сидели за рулем по очереди, останавливаясь только для посещения уборной, дозаправки машины и перекуса. Пробитое колесо стоило нам часа задержки, когда мы были всего в сорока милях от города. Мне всегда казалось, что у парней умение управляться со всякими мужскими делами – врожденное, но, видимо, у Кэла мозг устроен по-другому, так как он оказался таким же несведущим, как и я. Нам пришлось звонить в дорожную службу и ждать, пока они приедут и поменяют колесо.

Громкая музыка и еще более громкие голоса разносились от единственного источника жизни в городе. Несмотря на два часа ночи, придорожный бар выглядел оживленно. Парочка на дорожке снаружи яростно ругалась. Девушка была на нелепо высоких каблуках, в плотно облегающей, слишком короткой юбке и кружевном топе на тонких бретельках, который едва вмещал ее выдающуюся грудь. Длинные светлые волосы спадали беспорядочными локонами на спину. На влажном от слез лице были видны следы туши.

– Добро пожаловать в Хиксвилл, США, – растягивая слова, произнес Кэл, направив машину к парковке около единственного отеля в городе.

Зевая, я потянулась, прежде чем выйти из машины. Конечности затекли и болели. Я разглядывала отель, отметив старомодную вывеску, свежие следы кремовой краски и чистые сияющие окна. Хоть и казалось, что отель стоит тут целую вечность, за ним явно следили. Впрочем, все еще сложно было представить, что кто-либо из Кеннеди мог остановиться в таком низкопробном месте. Что ж, беднякам выбирать не приходится.

– Я видел такие места только в телике, – сказал Кэл, доставая наши сумки из багажника. – Это будет интересный опыт.

– Ты уверен, что он здесь?

Кэл закрыл машину, перекинул через плечо обе сумки и взял меня за руку.

– Ага. Приложение не может врать.

Мы прошли в фойе и подошли к пустой стойке регистрации. Я уже собиралась воспользоваться звонком для персонала, когда из-за стойки раздался громкий урчащий звук. Мы с Кэлом одновременно заглянули за нее. Мне удалось разглядеть только копну черных как смоль волос. Администратор крепко спала, положив голову на руки, и храпела. Кэл несколько раз нажал на звонок, и она подскочила с тихим вскриком. Откинув волосы с лица и утерев слюну, девушка постаралась сфокусировать на нас затуманенный взгляд воспаленных глаз. Палец Кэла все еще лежал на звонке, и она, протянув руку, выхватила его. Разгладив свою смятую темно-бордовую рубашку, она окинула нас более профессиональным взглядом.

– Прошу прощения. Должно быть, я задремала. У нас не так много посетителей в столь поздний час.

– Или нет вообще, – пробурчал Кэл себе под нос, брезгливо оглядевшись по сторонам.

Фойе не помешало бы освежить. Тускло-коричневый линолеум под ногами и круговая стойка ресепшена из красного дерева были поцарапаны и покрыты пятнами, хотя и безупречно чистые. Большая картина с безумным буйством ярких красок за стойкой казалась не к месту. Серые крапчатые угловые диваны вокруг маленьких кофейных столиков из мореного дуба выглядели реликтом из 1960-х, если только этот старомодный дизайн не был создан специально.

Забронировав комнату для Кэла и, после весьма прозрачных разъяснений, узнав номер комнаты Кая и получив дубликат ключа, мы отправились в путь. Лифт не работал, поэтому пришлось тащить свои задницы на второй этаж пешком.

Я не могла больше ждать ни секунды, чтобы наконец увидеть своего парня, поэтому мы сразу направились к нему.

В то мгновение, когда я шагнула в номер Кая, все внутри сжалось, и тошнота подступила к горлу. Кай распластался на кровати лицом вниз, в одних только трусах. Хорошенькая девушка с темными вьющимися волосами и ошеломленными большими зелеными глазами сидела на кровати рядом с ним. По крайней мере, она была полностью одета, но это казалось слабым утешением.

– Кто ты, черт побери, такая? – спросил Кэл, бросив наши сумки на пол. Я обмерла.

Быстро поднявшись с кровати, она шагнула к нам.

– Это не то, что вы подумали! Честное слово! – Девушка остановилась напротив меня. – Фэй, ничего не было. Клянусь.

– Откуда ты знаешь, кто я? – спросила я, подметив ее запятнанные джинсы и футболку. Она явно не прикладывала много усилий, чтобы увести моего мужчину.

– Кайлер показал мне твое фото и всю ночь, не затыкаясь, болтал о тебе. Это не то, чем кажется.

Кэл сложил руки на груди, сощурив глаза.

– Говори. Кто ты и откуда знаешь моего брата?

Она почесала затылок.

– Я работаю барменом в «Закусочной у Рэнди», что у дороги, – начала объяснять девушка. – Твой брат зашел туда и занял место у стойки, мы разговорились.

Я устремила на нее один из своих самых убийственных взглядов, в то время как мой рот наполнялся горечью. Она казалась немного сконфуженной.

– Поначалу были мысли пофлиртовать с ним, но он отшил меня, не дав шанса даже попробовать. И так еще с десятком девчонок, которые к нему подходили. Он твердил им одно и то же – что он «безумно влюблен в свою девушку и в них не заинтересован».

В некоторой степени это растопило мое сердце, но я все еще была настроена подозрительно.

– Это не объясняет, как ты оказалась здесь, – заметила я.

– Он слишком много выпил, поэтому я позвонила своей подруге Люси – это их семейный мотель – и забронировала ему комнату на ночь. И когда настало время закругляться, он с трудом стоял на ногах и был крайне расстроен. – Она через плечо оглянулась на него. – Начал плакать и нес какую-то чушь, так что я поняла, что он не в себе, поэтому помогла ему с дорогой. Его вывернуло прямо на себя, я привела его сюда и уложила в кровать. Сполоснула его вещи в ванной, а когда вернулась обратно, он уже храпел. Я собралась было уходить, но переживала, что он блеванет во сне и задохнется или что-нибудь в таком духе. Я хотела позвонить тебе, но его мобильник защищен паролем, так что не могла узнать твой номер. Моя смена закончилась, поэтому я осталась, чтобы удостовериться, что с ним все будет в порядке. Вот и все. Святая правда.

Я поджала губы, обдумывая услышанное. Кай не стал бы изменять мне, независимо от того, насколько был пьян. Это одна из тех вещей, которые он действительно презирал. Кай до сих пор ненавидел себя за то, что случилось с Эддисон, хотя он всего лишь прикидывался, чтобы защитить меня. Я знала, что он любит меня и не стал бы рисковать всем, что между нами возникло. Были девушки, из-за которых мне бы стоило волноваться, но я решила, что эта к ним не относится. Возможно, если бы она не призналась, что хотела приударить за ним, я бы так не считала, но девчонка была честной, так что я склонялась к тому, чтобы ей поверить. Кроме того, даже если она опустила часть истории, очевидно, что Кай в дрянном состоянии, и мы нужны ему. Я нужна. Это все, что имеет значение сейчас.

Я шумно выдохнула.

– Спасибо, что присмотрела за ним. Дальше мы сами.

Девушка кивнула, и с ее лица исчезло напряженное выражение.

– Конечно. – Она остановилась в дверях, обернувшись. – Он будет рад, что ты здесь. Звал тебя во сне.

Я подошла к кровати и присела. Кай выглядел таким юным и беззащитным, пока спал. Его кожа слегка покраснела, рот был приоткрыт, и он храпел. Волосы спутались, мои пальцы беспокойно дрогнули. Я страстно желала прикоснуться к нему, но боялась разбудить. Это было бы эгоистично. Его грудь вздымалась, из нее вырвался негромкий стон. Я была счастлива, что мы нашли Кая. Теперь ему не придется справляться со всем одному. Судя по тому, что рассказала барменша, и по ободранной коже на его костяшках, можно было с уверенностью предположить, что с отцом он уже повидался, и встреча прошла не очень гладко.

Я хотела заключить его в объятия и никогда не отпускать, но с этим пришлось повременить до утра.

Его дыхание было насыщено запахом рвоты вперемешку с алкогольными парами и заставило меня зажать нос. Я встала и, накинув на него одеяло, осмотрела комнату, затем заглянула в ванную. Джинсы и рубашка Кая отмокали в ванне, и меня накрыл прилив благодарности. Несмотря на то что мотивы барменши все еще казались мне подозрительными, я была признательна, что она приглядела за Каем. Меня бесило, что он планировал справиться со всем самостоятельно, и я припасла парочку слов для него.

Я открыла окно, чтобы немного проветрить комнату.

– Не мог бы ты спуститься вниз к администратору и раздобыть немного воды и парацетамол? – спросила я Кэла.

– Конечно. Я мигом.

Пока Кэла не было, я переоделась в пижаму. Достав электронную книгу из сумки, устроилась на кровати рядом с любимым. Я не собиралась ложиться спать, пока Кай настолько пьян. Планировала приглядывать за ним, пока он не проснется. Кэл вернулся, запротестовал, и я неохотно согласилась нянчиться посменно. Он ушел в свою комнату поспать пару часов, а я поставила воду и таблетки на прикроватную тумбочку со стороны Кая. Поцеловав его в макушку, включила книгу и начала читать.

Я была увлечена захватывающим эпизодом, когда теплая рука легла мне на живот.

– Фэй, – пробормотал Кай, и я взглянула на него. Он повернулся на бок, лицом ко мне, не просыпаясь. – Люблю тебя, – прошептал он, и мое сердце екнуло. Его рука гладила мой живот, порождая волну трепета. Кай придвинулся и опустил голову мне на грудь. Почти не дыша, я положила книгу на прикроватную тумбочку.

– Наверное, я сплю, – сказал он, прижимаясь ближе. Его рука скользнула ниже, и Кай весь напрягся. Он мгновенно проснулся, откинувшись на другую сторону кровати, как будто его ударило током. Глаза бешено засверкали, когда он уставился на меня. Тряхнув головой, парень с силой потер глаза.

Я повернулась, привстав на коленях.

– Кай, – сказала я мягко, – это я. Я здесь. Кэл в соседней комнате.

Он откашлялся.

– Фэй?

Его голос сел от волнения, и я потянулась к нему, обхватив его лицо руками.

– Привет, детка.

Его глаза наполнились слезами, когда он в изумлении смотрел на меня.

– Это правда? Ты действительно здесь?

Беззащитность в его взгляде и голосе разрывали мне сердце.

– Это правда. Я настоящая. И я здесь. – Взяв его руку, я положила ее себе на грудь, туда, где билось мое сердце.

Только для него.

Всегда для него.

Он подполз ко мне, и из его глаз полились слезы. Какого черта с ним сделала встреча с отцом? Я сгребла его в охапку и стиснула в объятиях.

– Все в порядке, детка. Я здесь и позабочусь о тебе.

Я успокаивающе гладила Кая по спине, пока он прижимался ко мне. Затем он высвободился из моих рук, безудержно всхлипывая, и я тоже не могла сдержать слезы, подступившие к глазам, и боль, пронзившую сердце. Каждый его всхлип отдавался внутри до тех пор, пока мне не начало казаться, что в груди осталось только кровавое месиво. Его тело сотрясалось и дрожало рядом со мной, и я бы сделала что угодно, чтобы избавить его от боли. Я, не задумываясь, отдала бы душу дьяволу, лишь бы оказаться на месте Кая. Было невыносимо видеть, как ему больно, и хотелось просто обнимать его, пока он не выплеснет из себя все. Этого казалось недостаточно, но это все, что ему было нужно сейчас. Не существовало подходящих слов, которые смогли бы облегчить эти страдания. Я крепче прижала Кая к себе, пока слезы беззвучно катились по моим щекам.

Я увлекла нас на кровать и в конце концов уснула – с парнем в объятиях, хрупким, уязвимым и сломленным, которого любила всем сердцем.

Меня разбудил запах кофе, и я с усилием разлепила глаза. Расплывчатый образ Кэла появился в моем поле зрения.

– Доброе утро, соня.

Я посмотрела на Кая. Обняв меня, будто осьминог, он все еще спал.

– Как долго ты здесь? – прошептала я.

– Пришел пару часов назад, чтобы сменить тебя, но вы оба спали. Поэтому я вернулся в кровать и вот только что выбрался за кофе. Я думаю, пора его разбудить, – кивнул он в сторону брата.

Я отрицательно замотала головой.

– Нет, дай ему поспать. Он был очень расстроен ночью, Кэл. Это было ужасно… – Мои глаза снова наполнились слезами. – Каю очень плохо. Дай ему поспать. Дай возможность сбежать от действительности настолько, насколько получится.

– Я вообще-то вас слышу, – пробурчал Кай, заворочавшись в моих объятиях.

Я хмуро посмотрела на Кэла. Тот уселся в кресло, пожав плечами.

– Невозможно избегать действительности бесконечно. Поверь мне, я основываюсь на недавнем опыте. – Он задумчиво пригубил свой кофе.

– Эй, – я погладила Кая по лицу кончиками пальцев, – как ты себя чувствуешь?

– Ужасно. – Он медленно сел, упершись спиной в подголовник. – Такое чувство, что у меня во рту что-то сдохло.

Я перегнулась через него, схватив бутылку воды и таблетки. Не говоря ни слова, вложила ему в руки. Он быстро проглотил две пилюли и опустошил бутылку наполовину. Мы с Кэлом обменялись обеспокоенными взглядами.

<1 2 3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

4 из 6