Повелительница стали

Когда-то он так много значил для меня. Какое-то время мы были… вместе. Но вместо того, чтобы бежать и помочь моей сестре бороться с Киморой, он пришел за мной и людьми, которые пытались меня забрать.

Он спас меня, а не ее.

И если она умрет, я никогда не смогу простить его.

Даже если она выживет, я не думаю, что смогу простить его. Он знал, что моя сестра – это весь мой мир. Он знал, что мне не грозила никакая реальная опасность. Кимора хотела, чтобы я осталась жива. Но она хотела убить мою сестру, чтобы преподать мне урок.

И все же он пошел за мной.

Он сделал неправильный выбор, так как же я могу сделать выбор быть с ним?

Взяв себе еду, он подходит к телеге с моей стороны. Я вдруг понимаю, как близко он находится. Я не знаю, почему это чувство сохраняется даже спустя столько времени, проведенного вместе. И все же, когда он рядом, всегда происходит одно и то же. Во мне беспорядочно смешиваются волнение и тревога.

– Мне жаль, что я сомневался в Петрике, – говорит он.

– Снова, – напоминаю я ему.

– Снова.

– Да, ему больно видеть свою мать связанной, но каждый раз, когда она говорит что-то, что может убедить его помочь ей, он смотрит на Темру. Тем самым напоминает себе, почему его мать заключенная и почему должна таковой оставаться.

– Я знаю. Я просто волнуюсь и ничего не могу с этим поделать.

– Он не должен был держать свое происхождение в секрете от нас. Но он совсем не похож на свою мать. Сейчас он здесь, с нами. Ведет нас к тому, кто может помочь.

Пока мы разговаривали, я смотрела прямо перед собой, но теперь, чувствуя на себе его взгляд, я поднимаю глаза.

Его карие глаза встречаются с моими голубыми, и в моей груди начинается настоящий ураган эмоций, каждая из которых пытается одержать верх. Страх. Желание. Ненависть. Смирение.

Когда-то я боялась разговаривать с ним. Не могла сказать ни слова, сразу начинала беспокоиться. Эта ситуация постепенно менялась во время путешествия, когда мы с Темрой наняли его для безопасного переезда в Терсу. Оттуда нам пришлось пересечь еще две Территории, и в конце концов мы остановились в его родном городе Аманор, где я познакомилась с его семьей. Где я почувствовала, что наконец-то действительно знаю этого человека и хочу, чтобы он узнал меня.

Может быть, я даже начала лю…

Эта мысль причиняет боль, поэтому я обрываю себя.

Потому что любить его, доверять ему, хотеть его – все это похоже на предательство по отношению к единственному человеку, который всегда был рядом со мной. У Темры нет такой же тревожности, как у меня. Всю мою жизнь она защищала меня от неловких встреч.

И когда я должна была защитить ее, когда Келлин должен был ей помочь, она была смертельно ранена.

Это моя вина. Это вина Келлина. Это вина Киморы.

Я не могу быть с ним, не возненавидев себя.

Теперь я вижу в его глазах желание, смешанное с болью. Я наблюдаю, как он открывает рот, подыскивая правильные слова, но замирает.

Мы с ним оба знаем, что таких слов нет.

* * *

Келлин немного вздремнул, и мы снова отправляемся в путь. Они с Петриком по очереди управляют лошадьми, а я остаюсь сзади, застряв между человеком, которого я люблю больше всего, и человеком, которого больше всего ненавижу.

Неделя никогда не казалась мне длиннее.

Минута ползет за минутой, день снова медленно приближается к ночи. Время для меня теперь измеряется только тем, насколько хуже становится Темре. Она становится бледнее, худее, слабее.

У нас так мало времени.

– Что мы будем делать, когда доберемся до Скиро? – спрашивает Келлин.

По тому, насколько тихо он это сказал, я понимаю, что эти слова предназначены не для меня.

Петрик садится прямее.

– Мы немедленно попросим аудиенции у Скиро. Он предоставит нам все необходимое.

– Ты говоришь уверенно, – говорит Келлин. – Зачем принцу утруждать себя разговором с нами? Мы беглецы, насколько ему известно. Мы не в том положении, чтобы о чем-то просить.

Петрик смотрит в сторону дороги, его взгляд падает на проплывающие мимо деревья.

– Я думал, ты уже собрал это воедино.

– Что я должен был собрать воедино?

– Кимора – моя мать. Ты еще не догадался, кто мой отец?

Кимора была генералом короля Арунда. Покойная королева умерла вскоре после рождения принца Скиро. Король был одинок и горевал, а потом появилась военачальница Кимора, которая родила ребенка и отправила его учиться далеко от замка…

Сестры-Богини. Он незаконнорожденный сын короля. Отосланный подальше, чтобы не мешался под ногами. Но когда королевство было разделено, Скиро возглавил Территорию, на которой располагалась Великая библиотека. Петрик вырос рядом со своим братом.

Мне следовало сложить два и два гораздо раньше. Видя, что Келлин ничего не понимает, я решаю помочь:

– Он сын короля.

– Что? – голос Келлина повышается на октаву.

– Я очень близок со своим братом, – говорит Петрик. – Мы выросли вместе. Думаю, он сделает все, о чем я попрошу, и уж тем более поможет девушке, которую я… Темре. Он поможет Темре.

– Серьезно? – говорит Келлин, вновь обретя голос. – Есть ли что-нибудь еще, чем ты хотел бы с нами поделиться? Еще какие-нибудь секреты, о которых ты хотел бы так же рассказать между делом?

– Это не было секретом! – говорит Петрик. – Все, кому знаком мой брат Скиро, знают, кем мы друг другу приходимся.

– Келлин, – говорю я. – Не имеет значения, кто его отец. Это не имеет никакого отношения к той ситуации, в которую мы попали.

– В самом деле? Мне кажется, что информация о том, какие у них с братом-принцем хорошие отношения, была бы очень кстати, когда Кимора охотилась за нашими задницами!

– Если бы мы обратились за помощью к Скиро, Кимора объявила бы войну ему и всем невинным жителям этой Территории! – возражает Петрик. – Ты бы поставил их жизни на карту? Теперь мы можем пойти к моему брату, потому что Кимора больше не представляет угрозы! И кроме того, Зива никогда бы не позволила нам искать убежища у кого-то, кто обладает такой властью, пока мы не разобрались с Клинком Тайн.

В этом он, безусловно, прав. И Келлин тоже это знает, потому что наемнику нечего сказать в ответ.

– Так вот в чем план, – говорит Петрик, возвращаясь к текущему вопросу. – Мы просим моего брата о помощи. Он помогает. Больше беспокоиться не о чем.

За исключением того, что Темра может умереть прежде, чем мы успеем добраться до принца.

Глава 3

Я никогда раньше не испытывала облегчения от приезда в большой город.

Обычно меня такие места пугают. Здесь слишком много всего: людей, животных, запахов, звуков.

Но когда лошади везут нас вверх по крутому склону, через городские ворота, прямо в суету городской жизни, я чувствую, что наконец-то могу спокойно вздохнуть. Келлин подгоняет лошадей, и жители столицы отпрыгивают от повозки, выкрикивая проклятия нам в спину.

Уже довольно поздно, так что на улицах не так много народа, как могло бы быть, но люди все еще закрывают свои лавки или спешат за последними покупками.

Столица находится в горах, и ходят слухи, что принц Скиро специально решил обосноваться как можно дальше от своего старшего брата Рависа. Местные жители закутаны в меха и обуты в сапоги из толстой кожи. Похоже, осень рано обрушилась на город.

Петрик указывает Келлину путь к замку, он ведет нас по извилистым дорогам, уклон которых становится все сильнее. Из-за крыш домов и мастерских я наконец вижу пункт нашего назначения. Башни замка – самые высокие сооружения в городе.

Когда мы, наконец, добираемся до них, я вижу, что они соединены с огромной стеной, окружающей территорию замка. Ворота опущены, и мы беспрепятственно можем пройти внутрь.

По обе стороны от входа в замок стоят массивные фигуры. Одна вырезана из белого мрамора, другая – из черного гранита. Эбанарра и Тасминья – Сестры-Богини.

Когда телега останавливается, к нам подходит патрульная стражница.

– Петрик, ты вернулся!

– Прости, Леона, но у меня нет времени на любезности. Пожалуйста, немедленно скажи принцу, что я здесь. Со мной важный пленник, а нашей раненой спутнице нужна Серута.

Не представляю, знает ли Петрик всех стражников или это совпадение, но я рада, что дело сдвинулось с мертвой точки. Леона кричит указания слугам, стоящим у дверей, и те исчезают внутри.

Всего через несколько минут к фургону подносят лежанку, а следом идет небольшой гарнизон стражи с цепями и кандалами. Я помогаю слугам уложить Темру на лежанку. Стражники вытаскивают извивающуюся Кимору из фургона и связывают ее как следует. Сопротивляясь изо всех сил, она зарабатывает еще несколько царапин и синяков.

– Пожалуйста, – говорит Петрик. – Будьте настолько аккуратны, насколько это возможно в разумных пределах.

Еще больше стражников появляется из главного входа, все они одеты в темно-синие туники с желтым солнцем на груди.

Из замка доносится слабое бормотание, которое постепенно становится все громче.

– Просто пропустите меня! – настаивает голос, проталкиваясь мимо всех остальных.

Этот человек не может быть не кем иным, как принцем Скиро. Под открытой сапфировой мантией он носит темно-золотую тунику с таким же солнцем, что и у стражников. Смуглая кожа принца Скиро темнее, чем у Петрика. Его голова выбрита, а черты лица настолько мягкие, что Темра, вероятно, назвала бы его симпатичным. Он выше Петрика, но не так высок, как я, хотя и близок к этому. На нем нет никаких особых украшений, отмечающих его положение, но на поясе он носит отделанный драгоценными камнями кинжал в ножнах. Он самый молодой из членов королевской семьи, и я уверена, что ему не больше двадцати лет.

Принц окидывает взглядом повозку, мою сестру на лежанке, Кимору в цепях, а затем его взгляд останавливается на Петрике. Его лицо расплывается в лучезарной улыбке.

– Петрик! – восклицает он, обнимая своего брата. – Мне кажется, или ты стал более накачанным? И что на тебе надето? Я не могу вспомнить, когда в последний раз видел тебя в чем-то, кроме твоего ученого наряда.

– Прости меня, Скиро, – говорит Петрик, – но мы спешим. Нам нужна незамедлительная помощь. Один из моих друзей тяжело ранен. У нее не так много времени. Нам нужна Серута. Не мог бы ты, пожалуйста, позвать ее?

Взгляд Скиро останавливается на Темре и ее бледном лице.

– Заходите внутрь, все вы. Все друзья моего брата – мои друзья.

* * *

Каждая пролетающая секунда ощущается как удар плети на моей коже.

Я наблюдаю, как смотрители используют смоченную в теплой воде ткань, чтобы омыть мою сестру. Они очень аккуратны, но я с нетерпением жду, когда уже прибудет Серута и сотворит свою магию. Один из смотрителей развязывает бинты на ее руке, и воздух наполняется запахом гнили. Рука инфицирована, и целительница начинает снимать швы и снова вскрывать рану, чтобы выпустить гной.

Но где же Серута?

Когда дверь открывается, я с облегчением оборачиваюсь, готовая приветствовать, умолять и делать все возможное, чтобы привлечь к моей сестре немедленное внимание наконец прибывшей целительницы.

Но это всего лишь какой-то слуга.

– Петрик послал меня забрать вас. Я должен показать вам ваши комнаты, чтобы вы могли привести себя в порядок и отдохнуть. Принц хотел бы, чтобы вы все были его особыми гостями на ужине.

Глядя на него, я моргаю.

Поужинать, помыться и отдохнуть?

Моя сестра умирает. Умирает. И они ждут, что я…

– Извините, – говорит кто-то позади меня. Я поворачиваюсь, уже напряженная и готовая броситься к сестре.

Это одна из служанок.

– Она у нас. Она получит самый лучший уход, который мы можем ей предоставить. Вам стоит уйти.

– Я не оставлю ее, – говорю я.

– Я не знаю, как сказать это более деликатно, но вы загрязняете нашу стерильную среду.

При этих словах я осматриваю себя сверху вниз. Под каждым моим ногтем грязь. Моя одежда порвана со времен борьбы с Киморой, испачкана после долгой дороги. Я не могу отличить веснушки на моей коже от прилипшего песка. И я могу лишь догадываться, как от меня пахнет.

Меня охватывает смущение, но оставить Темру все равно непросто.

– Вы хотите сказать, что для нее будет безопаснее, если я уйду?

Служанка вежливо кивает.

– Я могу вернуться, как только вымоюсь? И вы послали за этой…

Я не знаю, широко ли известны магические способности целительницы.

– Серутой?

– Да, вы можете вернуться, и все ресурсы принца в вашем распоряжении.

Я понимаю, что она имеет в виду.

– Очень хорошо, – произношу я, выдыхая.

Когда я поворачиваюсь к ожидающему меня слуге, ему становится легче.

Комната, в которую меня приводят, чистая и пропускает много солнечного света. Она вся заполнена красивыми коврами и гобеленами, красивые узоры которых выглядят так, будто на их создание ушли годы. Ванна уже приготовлена, и я спешу к ней, зная, что чем скорее я вымоюсь, тем скорее смогу снова увидеть Темру и понаблюдать, как целительница колдует над ней.

Оказаться в воде очень приятно, и я позволяю себе наслаждаться ею, пока счищаю с тела накопившуюся за неделю грязь. Закончив, я вытираюсь полотенцем, быстро расчесываю волосы и оставляю их распущенными – они все равно слишком короткие, чтобы с ними можно было что-то сделать. После того как я оделась, выхожу из комнаты и чуть не сталкиваюсь с Петриком. Он также воспользовался ванной и облачился в новую одежду.

– У тебя есть новости? – спрашиваю я. – Как она?

– Без изменений.

Что?

– Почему? Почему она не исцелилась? Где эта целительница, которую ты обещал? Почему все происходит так медленно? Мне что, нужно ходить и стучать во все двери замка?

Петрик останавливает меня прежде, чем я успеваю продолжить.

– Я еще не знаю ответов на эти вопросы, но принц Скиро хочет поговорить со всеми нами.

Хорошо, тогда я могу сама потребовать от него ответов.

Я позволяю Петрику провести меня по коридору, который богато украшен гобеленами. Из какой-то далекой комнаты до нас доносится музыка, но я не могу угадать инструмент. Что-то струнное. Петрик не останавливается, пока мы не входим в комнату, которая тоже украшена гобеленами и застелена коврами. Между гобеленами расположены книжные шкафы, полки которых уставлены книгами. В этой комнате музыка звучит громче, хотя музыкантов внутри нет. Возможно, они в соседней комнате.

Небольшой стол заставлен едой. Разнообразные соусы к сочному мясу и не менее пяти различных бочонков вина. Личная охрана принца выстроилась вдоль стен, а сам Скиро сидит во главе маленького стола. Расположившийся рядом с ним Келлин уже ест большие куски хлеба с маслом.

Я не должна злиться на них обоих за то, что они едят, пока Темра умирает, но я в ярости.

– А…

Скиро поднимает глаза.

– Пожалуйста, садитесь. Набивайте животы. Вам, должно быть, есть что рассказать после такого путешествия.

Ни Петрик, ни я не двигаемся с места, и я безумно благодарна ему за то, что он поддерживает меня в этой ситуации.

Скиро вздыхает и роняет куриную ножку, которую подносил к губам.

– Я бесконечно благодарен вам всем за то, что вы привезли мне предательницу Кимору, но я удивлен, брат, что ты отвернулся от нее.

– Я узнал о ее планах убить тебя и остальных и захватить все королевство для себя. Я не мог допустить, чтобы это произошло. Именно Зива узнала об этом и остановила ее.

Он указывает на меня.

– Ее сестра умирает, и мы просим помощи Серуты.

Взгляд Скиро останавливается на мне. Его глаза загораются, а на губах появляется приятная улыбка. Он встряхивается, как будто только что вспомнил что-то, а затем снова поворачивается к своему брату:

– Тебе не следовало рассказывать им о ней – не важно, насколько вы хорошие друзья.

– Теперь я считаю их семьей, – отвечает Петрик.

– Ты обязан им жизнью? Это то, что заставило тебя предать доверие нашего друга Серуты?

– Дело в Темре.

– Умирающей девушке.

– Я люблю ее, Скиро. И мне нужно, чтобы ты спас ее.

При этих словах я неловко переступаю с ноги на ногу. Я, конечно, догадывалась, но, услышав, как Петрик вслух признается в чем-то столь личном, я испытываю секундное смущение. Но если это заставит Скиро наконец действовать, тогда…

– О, я понимаю.

Выражение лица Скиро меняется:

– Мне очень жаль, Петрик, но ее здесь нет.

– Кого? – спрашивает Петрик.

– Серуты.

– Что ж, тогда пошлите за ней! Где она?

– Несколько недель назад наш дорогой брат Равис послал шпионов в замок. Они узнали о способностях Серуты и украли ее глубокой ночью. Она уже на Территории Рависа.

Я опускаюсь на колени, с моих губ срывается отчаянный крик.

Нет, нет, нет, нет, нетнетнетнет…

Мы сделали это. Мы привезли Кимору. Темра пережила это путешествие.

Но целительницы здесь нет.

Моя сестра скоро умрет.

Я чувствую, как мое дыхание учащается, и слова сами слетают с моих губ:

– Тогда собираемся. Мы отправляемся к Равису.

– Вы не можете перевезти девушку, – говорит Скиро. – Еще одно путешествие наверняка убьет ее, к тому же у нее не осталось времени, которое потребуется, чтобы добраться туда.

Келлин почти забыл о стоящей перед ним еде.

– Вы, должно быть, послали людей за своей целительницей? И, конечно же, они уже везут ее обратно?

Да, это имело бы смысл. Я цепляюсь за рассуждения Келлина.

– Я действительно посылал людей, – говорит Скиро. – Они должны были отчитаться несколько дней назад. Скорее всего их обнаружили и убили.

Последняя крупица надежды утекает, словно песок сквозь пальцы. Я падаю на пол, и тишина наполняется моими криками. Петрик отходит от меня, подходит к своему брату. Тем временем Келлин садится рядом со мной, но все равно не осмеливается обнять меня.

Мое отчаяние слишком велико, чтобы задумываться об этом.

Я не наклоняюсь к нему, не отвечаю на объятия. Я просто чувствую, и мне больно, и… должно быть, это то, что чувствует умирающий.

Внезапно я встаю. Если Темре осталось жить всего несколько мгновений, я собираюсь провести их с ней. Она не должна быть одна.

– Подожди, Зива.

Я поворачиваюсь и сквозь слезы едва вижу Петрика. Я вытираю глаза, пытаюсь сосредоточиться.

– Скиро, – говорит Петрик. Какой бы разговор у них сейчас ни был, похоже, Петрик о чем-то попросил брата.

– Это слишком опасно, – говорит Скиро. – Если мои специально обученные люди не смогли вернуться, едва ли можно ожидать, что твои друзья вернутся, да еще и вместе с Серутой. Кроме того, я не собираюсь так рисковать дверями.

– Для меня, брат.

– Они умрут.

– Нет, Темра умрет!

– Ты знаешь, что я люблю тебя, но ответ по-прежнему отрицательный.

Поворачиваясь ко мне, Петрик рычит:

– Зива, я прошу разрешения рассказать моему брату, кто ты такая и почему мы прекрасно подготовлены для выполнения этой спасательной миссии.

– Нет, – отвечает за меня Келлин.

Спасательная миссия? Мы уже установили, что не сможем вовремя доставить целительницу в столицу, а Темра не переживет еще одно путешествие.

Любой влиятельный человек, знающий о моих способностях, обычно жаждет использовать их в своих целях; зачем Петрику просить меня раскрыться сейчас?

– Это важно для спасения жизни Темры, – добавляет Петрик, видя мои колебания.

Я не понимаю, о чем он, но киваю, ведь что еще я могу сделать? И Келлин не имеет права говорить за меня.

– Это Зива Теллион. Магически одаренный мастер клинка. Мы все носим оружие, которое она выковала. Там, в Аманоре, мы сразились, должно быть, с сорока людьми. Мы втроем вместе свергли военачальницу. Мы можем вернуть Серуту. И разве возвращение твоей целительницы не стоит возможных проблем с дверьми?

Взгляд Скиро останавливается на мне. Я опускаю взгляд на пол, чувствуя себя неловко от пристального внимания, но мои мысли все еще крутятся вокруг сестры.

– Правда? – спрашивает принц. – Как работает твоя способность? Какое оружие ты сделала? Как ты…

– Скиро! – перебивает Петрик.

– Прости.

Он на мгновение задумывается:

– Мне все равно это не нравится. Эти двери – единственное преимущество, которое у меня есть, Петрик.

– Что нужно сделать, чтобы убедить тебя? – в отчаянии спрашивает он.

– Как насчет надежного плана?

При этих словах Келлин оживляется. Принц говорит на его языке, но я все еще совершенно сбита с толку этим разговором.

– Как ты провел своих шпионов в замок? – спрашивает Петрик.

– Они путешествовали пешком. Переодевались, чтобы слиться с людьми Рависа.

– У тебя еще осталась одежда их Территории?

– …Да.

– Тогда мы ее наденем. Мы используем дверь, спрячем где-нибудь наше оружие, проведем разведку. Мы внедримся в персонал замка. Ты знаешь, где держат Серуту?

– Ее не было в подземельях. Мои шпионы прочесали замок, осмотрев каждый этаж, кроме того, на котором располагаются комнаты Рависа. Он держит ее рядом. Это было последнее, что я слышал, прежде чем их обнаружили. Должно быть, они подобрались слишком близко.

– Значит, нам остается обыскать только один этаж замка. Мы найдем ее и сразу же вернем обратно.

– Она будет под охраной, – говорит Скиро. – Ты не сможешь просто забрать ее.

– У нас есть магическое оружие, – напоминает ему Петрик. – Если понадобится, мы устроим отвлекающий маневр, чтобы выманить их. Уменьшим их численность.

Скиро все еще хочет сказать «нет». Я вижу это.

– Зива будет у тебя в долгу, если ты спасешь жизнь ее сестре, – заканчивает Петрик.

При этих словах Скиро смотрит на меня, опускает взгляд на молоты у меня на поясе. Он вздыхает.

– Хорошо, парень-наемник может идти. Зива и ты останетесь здесь.

– Я тоже иду! – кричим мы с Петриком одновременно.

– Ты слишком важна, чтобы тобою рисковать, – говорит мне Скиро.

– Вы только что узнали о моих способностях! Вы даже не знаете меня. Моя сестра умирает. Будь я проклята, если останусь здесь, когда могу сделать хоть что-то, чтобы спасти ее.

Скиро слегка улыбается.

– Ты мне нравишься, – говорит он.

По какой-то причине это заявление заставляет стоящего рядом со мной Келлина неловко поежиться.

– Я тоже пойду, – снова говорит Петрик.

– Тебя узнают.

– Я единственный, кто знает замок изнутри. Я должен пойти.

– Ты не был там уже много лет.

– У меня хорошая память.

– Я не хочу терять тебя, брат.

– Если она умрет, ты все равно потеряешь меня.

Скиро все понимает. Если он не уступит, Петрик никогда его не простит.

– Тогда тебе лучше прикрыть лицо, – говорит Скиро.

– Я так и сделаю.

Скиро тянется к висящему на шее шнурку, который он спрятал под туникой. Со вздохом он передает его Петрику. Принц зовет слугу, что-то бормочет ему, а затем возвращается к столу.

– Ты уверена, что не хочешь сначала чего-нибудь съесть? – спрашивает он меня.

Я не отвечаю. Я все еще не понимаю, что происходит, и я в таком смятении, что не знаю, что сказать. Я лишь качаю головой.

Слуга возвращается с тремя комплектами одежды. Петрик забирает их, подходит ко мне, хватает меня за плечо и тащит за собой. Он практически бежит по коридорам, и я спешу вслед за ним, чуть ли не спотыкаясь. Келлин плетется за нами.

– Я знал, что он не сможет отказать Зиве, как только узнает, кто она такая, – говорит Петрик. – Мой брат – любитель искусства. Музыка. Книги. Картины. Гобелены. Но особенно он интересуется искусством волшебства. Можно сказать, он собирает вокруг себя магически одаренных людей. Приглашает их к своему двору, платит им щедрое жалованье. Предлагает им безопасность и свое молчание.

Мы сворачиваем в другой коридор, ботинки Петрика скрипят по каменному полу.

– Тебе обязательно было говорить ему, что Зива будет у него в долгу? – спрашивает Келлин. – Что, если он попросит о чем-то, чего она не захочет делать? И что это за двери, о которых ты все время говорил?

– Мы почти на месте. Скоро ты все поймешь.

Еще несколько поворотов. Лестница.

Петрик вертит шнурок в руках. Я замечаю бронзовый ключ между его пальцами.

Мы подходим к двери, которую окружает по меньшей мере дюжина стражников. Главный кивает Петрику, и ученый быстро отпирает дверь, впуская нас. Когда мы оказываемся внутри, Петрик сразу же нас запирает.

Я выхожу на середину комнаты и поворачиваюсь на месте, разглядывая великолепные портреты на стенах. Их пять, и они расположены на равном расстоянии друг от друга. Каждый из них заключен в овальную раму, которая в длину больше моего роста. На первом изображена женщина. Она выглядит старше меня, но не слишком. У нее темно-коричневая кожа, розовые щеки, а волосы заплетены в крошечные, опускающиеся на плечи косички. Она улыбается, демонстрируя ряд идеально ровных белых зубов. Женщина выглядит кокетливо, как будто скрывает какую-то тайну от того, кто на нее смотрит.