Поезд. Бремя танцора

– Значит, это замечательно – когда нормальные, здоровые крысы подчиняются мутанту?

– Э, много ты понимаешь. Если они начнут сопротивляться, то нарушится весь уклад их нехитрой жизни. Анархия наступит. Революция. А революция чревата вымиранием.

– Тебя послушаешь – совсем печально жить становится. Ну да ладно. А зачем ты их держишь-то? Ведь самому еды, наверное, не хватает, а ты ещё их кормишь.

– Я их изучаю, – философски заметил Михай немного обиженным тоном.

– Ты не обижайся, каждый может заниматься тем, чем хочет, – примирительно сказал Женя.

– Я и не обижаюсь. Простым смертным не понять, каких высот может достигнуть человеческое сознание, изучая таких, казалось бы, примитивных животных. Я просто уверен, что на основании простых выводов можно сделать потрясающие обобщения, которые, возможно, просто перевернут наши представления о роли человека в процессе эволюции. Потом окажется, что мы слишком высоко себя оценили в начале пути. А вообще, если есть желание, я могу тебе их показать. Увидишь, они даже милые. У них у всех есть имена. Да…

– Конечно, конечно. Как-нибудь, – Женя попытался закруглить разговор, чтобы расчувствовавшийся Михай не потянул его смотреть своих милых крысяток сию же минуту.

42.

Коля звонит Рафику и срывающимся голосом просит его выяснить фамилию по телефону. Рафик обещает помочь.

– Вот, слушай, что я выяснил. Телефон числится за Евгением Широглазовым. Посмотрел я по другой базе. Адрес по милицейской базе не совпадает с телефонной базой. На всякий случай записывай оба, – Рафик диктует оба адреса.

Коля приходит по первому адресу, долго ждет у железной двери, когда кто-нибудь войдет. Подозрительные старушки с недоверием оглядывают его немного сутулую фигуру, явно сомневаясь в его благих намерениях. Наконец, он входит в подъезд, и натыкается на список жильцов. На деле номер квартиры не совпадает, но теперь Коля точно знает, где он все-таки живет. Он поднимается и дрожащей рукой жмет на звонок. Но за дверью не слышно ни шороха…

Он ходит перед домом до вечера, но свет в окне так и не зажигается. Между тем периодически отодвигается занавеска, и Женя смотрит на улицу. В какой-то момент Коля перехватывает взгляд своего врага и внутренне торжествует. Теперь ты никуда от меня не денешься, думает Коля, демонстративно уходя.

Коля выздоравливал, но сны не оставляли его. Он просыпался среди ночи, с трудом понимая, где находится.

Женя как бы случайно попадается Коле на глаза, увидев его на улице, и делает вид, что его не заметил. Они идут по улице, Женя периодически проверяет, точно ли за ним идет Коля. Коля понимает, что это всего лишь ловкая игра, охота. Посмотрим, кто кого, злорадно думает Коля. Когда это я стал таким беспощадным? Будьте милосердны к врагам своим… Нет, это сейчас не про меня.

Они идут уже очень долго, а навстречу им попадается все меньше и меньше прохожих. Я знаю, думает Коля, куда ты меня ведёшь. Ты думаешь, что режиссёр, но это не так…

Они выходят на пустырь, в центре которого идёт стройка. Стройка огорожена забором, и Женя отодвигает заветную доску. Игра идёт уже в открытую. Кажется, что Женя совершенно не боится, поэтому все делает медленно, со вкусом, словно пытаясь растянуть наслаждение. Что ж, думает Коля, я предоставлю тебе испытать счастье и затянувшейся паузы, и последнего вздоха.

Они заходят на первый этаж, и Женя ускоряет шаг и скрывается за поворотом. Откуда здесь запах мандаринов? Но уже некогда анализировать, и Коля буквально бежит за ускользающим Женей.

Пролетев поворот (кажется, это новая школа?), Коля сталкивается с Женей нос к носу.

– Добро пожаловать! Сейчас ты увидишь кое-что интересное и незабываемое!

Открытая в конце коридора дверь ведет в подвал, и оттуда раздается крысиный писк. Женя вталкивает его в помещение, заходит сам и закрывает дверь. В полуосвещенном закутке стоит клеть с крысами. Они взбираются друг на друга. Напряженно нюхая воздух. Женя бьет Колю в пах, но тот ловко уворачивается. Э, брат, думает Коля, Лео меня не зря всему учил. Его самого вообще сложно было завалить. У него была своя, особая система. Что-то эклектическое, взятое из разных единоборств. Техника техникой, но, похоже, была и какая-то философия, которой Лео ни с кем не делился.

Женя повторяет удар. На этот раз Коля пропускает его и сгибается от боли. Крысы в клети оживляются и отчаянно цепляются лапками за металлические ячейки.

Женя подбегает к клети с крысами, и становится видно, что рядом с клетью находится люк. Он отодвигает крышку, и каморку наполняет зловоние. Очевидно, там собратья тех, кто находится в клети, только ещё более голодные.

Коля выпрямляется, хватается за внезапно падающий сверху канат, привязанный к решетке окна, разбегается и ногами сталкивает Женю в люк.

Женя страшно кричит и умоляет о пощаде. Но Коля хладнокровно задвигает люк. Почему-то нет радости победы. Ведь он так хорошо подготовился к этой, на первый взгляд, случайной встрече. Но нет радости победы.

… Рафик просматривал криминальную хронику в свежей газете. Коля вышел к нему в расстегнутой рубашке, с мокрыми волосами после обливания.

– И давно ты стал обливаться?

– С сегодняшнего дня. Кошмары замучили.

– Жизнь страшнее кошмаров. Вот тут смотри, что написано. «На заброшенной стройке обнаружен труп мужчины, объеденный крысами. Дату и время смерти установить точно не удаётся, равно как и личность убитого. По версии следствия, это бомж, который случайно заснул в подвале дома вследствие алкогольного или наркотического опьянения».

– Да уж.

– Кстати, звонил Корсуков. Помнишь девушку, которую сшибло машиной? Она дала показания.

– И?

– В общем, они действительно в тот вечер пили. Тот парень, который исчез, забыл его имя, постоянно с кем-то созванивался по телефону, но на это никто не обращал внимания, все были веселы и пьяны. Неизвестно, как им удалось уговорить Лёню пойти вместе с ними. Компания каталась на машине пот поселку, несколько раз проезжала мимо остановки. Девица говорит, что всё это время на остановке стоял Лёня, и видно было, что он кого-то ждёт и сильно нервничает. Парень, очевидно, что его уже никогда не найдут, точно был в подчинении у Ашота, так вот, парень предложил повеселиться. Компания уже была изрядно пьяна, если кто и соображал немного, так это Жора. Да, забыл сказать, паренек-то был полукавказского происхождения, такого рыночного толка паренек. Лёня мне рассказывал, что у него с этим пареньком были проблемы в свое время. То ли родителей его он обсчитал, то ли обхамил. В общем, он с ним уже сталкивался. Что его заставило сесть в машину – не понимаю. Хотя, в принципе, понять можно. Девица говорит, что разговор на остановке был довольно миролюбивый, прокатиться до пруда, поесть шашлычков. Так и сделали. Потом Лёня действительно удалился от них. А паренёк пошёл за ним. Потом пришёл и сказал, что подрался и, кажется, убил его. Так как Жора был самый трезвый, погрузили на машину и поехали неизвестно куда. Девице приказали молчать, она не сразу поняла, за что её и пристращали, то, что она выжила, вообще случайность. И то, что заговорила – тоже случайность. В общем, катали они его так в багажнике долго, до глубокой ночи, потому что утопить в такой луже нужно было тоже с умом. Паренек с горячими кавказскими манерами всех держал практически на прицеле, чтобы помогли скрыть улики. В общем, ближе к ночи часть соучастников уже достаточно протрезвела, чтобы и рубашку снять, и брюки, будто бы он купался по своей воле. Тело бы раньше нашли, но оно зацепилось за корягу, или зацепили, не знаю точно, да и не восстановить, поэтому и не всплывало…

– А Женя?

– О Жене, думаю, тоже позаботились. Если честно – я у Корсукова про это не спрашивал. Он итак много сделал. Кстати, ребятишек его я отпустил уже. Так что, можно собираться домой. Все закончилось.

– Все закончилось… Так просто… – как эхо, повторил Коля, глядя в пустоту.

43.

Александр Евсеевич жил в нормальном напряженном ритме. В театр приезжали известные режиссеры и предлагали поставить нашумевшие в столицах постановки. Ему нравилась эта жизнь, потому что он чувствовал сопричастность к великому чуду создания спектаклей. Только сегодня понедельник, спектакля нет, и можно заняться скучной администраторской работой – созвониться с Подмосковьем, куда они летом поедут на гастроли, договориться с нашей гостиницей, потому что скоро театральный фестиваль. А уж завтра он пойдет на премьеру и будет наслаждаться великолепным голосом молодой перспективной солистки, Людочки, как он её по-отечески называет…

– Можно войти?

Александр Евсеевич умел быстро выходить из состояния романтических грез в суровую действительность, ловко меняя маску упоения на маску любезности. На пороге стоял гладко выбритый молодой человек в костюме оливково-сероватых тонов. Удачно подобранный галстук подчеркивал вкус и определённую утончённость хозяина.

– Э… проходите, конечно. Присаживайтесь.

Молодой человек ловко уселся на стул, но к удовольствию Александра Евсеевича, не закинул ногу на ногу, как это любят делать нынешние щеголи. Посетитель изящным движением руки отодвинул рукав и взглянул на часы. «Longines», машинально отметил про себя Александр Евсеевич.

– Я не отниму у вас много времени, – продолжал молодой человек, безупречно выговаривая слова, без всякого намека на местный выговор. – Меня зовут Михаил, вот мои координаты, Вы можете звонить в любое время.

С этими словами он вытащил из внутреннего кармана визитку, паркеровскую ручку и мелким убористым почерком что-то дописал на золотистой бумаге. Александр Евсеевич настолько был заворожен всеми его движениями, которые словно были хорошо отрепетированным пластическим спектаклем, что отвечал что-то несвязно и машинально.

– Всего доброго, Александр Евсеевич, – улыбнулся Михаил, оборачиваясь на пороге, показав белозубую голливудскую улыбку, которая когда-то так удивила Евгения Широглазова…

Декабрь 2003 г. – март 2004 г.