Точка пересечения

– Лекс, слава богу – выкрикнул Джим.

Нейтан посмотрел на Алексу, оглядел её внимательным взглядом с ног до головы и только потом посмотрел по сторонам.

– Где моя сестра?

– А, Нейтан – заговорил проверяющий и перевел взгляд с него на Алексу – Сколько времени мне пришлось потратить, чтобы он не отвлекал твоего внимания от главного. А Стив? Я уже не знал, как свести вас. Даже пришлось сломать бедняге ногу.

Алекса уставилась на проверяющего.

– Какую ещё ерунду выдумает твой извращенный мозг? Снег, случайно, не по твоему велению падает?

– Конечно – спокойно сказал проверяющий, довольно улыбнувшись – Ну так что, Алекса, Нейтан тоже ненастоящий?

Алекса взглянула на Нейтана. Его напряженно сощурившиеся глаза перебегали от проверяющего к Алексе. Ей понадобилась вся смелость, чтобы отвести от него взгляд.

– Чего ты добиваешься?

– Ну, наконец-то! Всё-таки ты не веришь, что мир вокруг тебя иллюзия, верно? Ведь тогда жизнь Нейтана или Джима ничего не значила бы, за них не стоило бы бороться. Но самое главное тогда бы и моя цель выглядела абсурдной, не будь я настоящим. А цель моя предельно проста, Сабина.

«Сабина? – чуть не воскликнула вслух Алекса – Это имя, имя из газетной вырезки. Почему он назвал меня так?». У Алексы мурашки побежали по коже.

– Меня зовут Алекса.

Она посмотрела на проверяющего, в улыбке которого смешались и боль, и нежность, и безумие.

– Пусть будет Алекса, сути дела это не поменяет. Ты готова исполнить моё желание, Алекса?

Он произнес её имя медленно, по буквам, словно насмехаясь.

– Чего ты хочешь?

– Всё очень просто – убей меня.

И Джим, и Нейтан среагировали моментально, испуганно переведя взгляд на Алексу, которая не изменилась в лице. Перед ней замелькали картинки из прошлого – Стив с ножом, приставленным к горлу проверяющего и абсолютное спокойствие последнего. «Он мечтал умереть ещё тогда».

– Признай, желание моё амбициозно? Каким бы я выглядел глупцом, окажись я лишь плодом твоего воображением. А я не люблю выглядеть глупо.

Внезапно повисла такая гнетущая тишина, что слышно было, как снег, шурша, пролетает мимо. Алекса застыла, не зная, что предпринять. Будь под угрозой только её жизнь, она бы ни на секунду не отошла от собственных довольно дерзких заключений о нереальности всего происходящего, но на кону стояли жизнь Джима и Нейтана. Ими жертвовать она не могла.

– Только, пожалуйста, не тешь себя иллюзиями свободы выбора – сказал вдруг проверяющий нервозно – Их жизнь зависит от моей прихоти и не важно болтаются ли они на невидимом кране, или подвешены силой моей мысли. Один мой кивок и…

Внезапно и Нейтан, и Джим сорвались со своих мест и с криками устремились вниз. Она кинулась к краю крыши, рискуя не успеть затормозить и упасть следом, но ветер остановил её. Она тут же повторила попытку, но через секунду с нескрываемым облегчением увидела брата и Нейтана, медленно воспаряющих наверх.

– Ты можешь рискнуть, а можешь сделать то, что точно спасет их обоих – выполнить мою просьбу. Неужели это так сложно?

– Вы серьезно хотите, чтобы я Вас убила? Это самое бредовое, что я когда-либо слышала. Даже в книгах злодей никогда не просит убить себя.

– А кто сказал, что только я здесь злодей?

Алекса не нашлась, что сказать. Да и стоило ли возражать на правду. «Он снова высказал то, что крутилось у меня в голове. Читает ли он мысли? Или может я всего лишь часть его мысли?».

– Алекса, нет! – вдруг услышала она уверенные и строгие слова Джима.

Она еле заставила себя поднять на него глаза, уверенная, что увидит в них страх и беспокойство. Но её ждал сюрприз.

Джим выглядел спокойным и ничуть не испугавшимся. Он улыбнулся ей.

– Лекс, ты права. Ты права абсолютно во всём.

– Джим?

– Всё вокруг нас иллюзия. И я, и Нейтан тоже. Мы не живые.

Алекса растерянно посмотрела на брата, тогда как проверяющий зашелся в хохоте.

– Джим, я не понимаю.

– Потому что то, что он говорит, полная чушь – сказал проверяющий и закричал на Джима – Вы умрете, если она не убьет меня. Точка!

Алекса растерялась окончательно. Этот мужчина исковеркал всю её жизнь и поставил под угрозу жизни окружающих её людей, но если она должна убить проверяющего, то почему всё её существо сопротивляется даже подобной мысли? Ей нужны ещё доказательна, ещё информация. Внезапно её затрясло. Страшный потусторонней страх коснулся её ледяными пальцами в области живота и медленно пополз выше, к горлу. Задыхаясь, Алекса отыскала взглядом Джима.

Пока проверяющий смотрел в упор на Алексу бешеными глазами, Джим согнул правую руку в локте и положил её на сердце. «Доверься мне!» просил её Джим и она не могла ему воспротивиться. Она так долго ставила под сомнения все его слова и поступки, когда он заслуживал доверия, что на этот раз беспрекословно подчинилась, улыбнувшись и слабо кивнув.

Джим ответил ей такой ласковой улыбкой, какой она ни разу у него ещё не видела. В её изгибах в дополнении к мягко смотрящим глазам, светились гордость, любовь и что-то такое, от чего у неё невольно защемило сердце.

– Нет! – крикнула она, но опоздала.

Джим резко запустил правую руку себе за спину и Алекса увидела знакомый арбалет. Он не потратил и доли секунды на размышления. Стрела уже устремилась в сторону проверяющего, пробив ему насквозь грудь. Моментально метель вокруг замерла, будто само время остановилось. Алексу оглушил её собственный крик ужаса, когда Джим с Нейтаном рухнули вниз.

Глава 16

На улице шел снег. Он медленно и не спеша ложился на скамейку возле Алексы, словно бесшумный гость. Алекса, не щадя хрупких снежинок, резко смахивала снег на землю, очищая место подле себя для Джима.

Впереди, метрах в пятисот от неё, группа людей в черном стояла в безмолвном молчании и среди белоснежного, сказочного пейзажа она нагоняла на Алексу куда большее уныние, чем могильные надгробия.

Алекса снова несколько секунд посмотрела на засыпающий скамейку снег, после чего безразлично положила руку на подол платья и посмотрела вдаль.

– Платья, юбки…боже, что за глупое изобретение – сказала она вслух.

– В них не побегать, не покататься на сноубордах и даже присесть нормально нельзя, да?

Джим сидел рядом с ней на скамейке и насмешливо улыбался, но Алекса лишь одарила его холодным взглядом.

– Привет, брюнетка. Я не поспеваю за сменой цвета твоих волос.

Алекса посмотрела перед собой. Стив всё ещё упирался на костыли, но уже держался увереннее.

– Что ты там такое увидела?

Алекса повернулась на Джима, но увидела лишь кучку снега подле себя.

– Черт.

Стив несколько секунд смотрел на неё, но так и не дождавшись того, чтобы она на него взглянула, ловко переложил костыли в правую руку и остальной путь до скамейки допрыгал на здоровой ноге. Какое-то время они просто сидели в тишине. Снег заглушал все звуки поблизости, создавая вакуумную, непроницаемую тишину.

– Нейтан попросил передать тебе это – сказал Стив и протянул ей конверт – На случай, если ты так и не заговоришь с ним до их с Софи отъезда.

Алекса никак не отреагировала, и Стив просто положил письмо ей на подол юбки.

– Ты говорила, что не винишь его…

– Конечно, я не виню его! – резко ответила Алекса, отбросив темную прядь волос и зло сверкнув глазами на Стива.

Стив нервно сглотнул, но всё же продолжил:

– А он думает, что винишь.

– Как быстро вы подружились – съязвила Алекса, но встретив обеспокоенный взгляд Стива, уже спокойно добавила –Разве он виноват в том, что Софи предпочла спасти брата, а не возлюбленного?

– То есть ты винишь Софи?

– Нет. О, Господи, Софи просто повезло. Не будь под Нейтаном номера с бассейном, который спас ему жизнь, сегодня состоялись бы двойные похороны. В адрес Софи я могу сказать лишь слова благодарности. Ты только вообрази, она убила в себе страх, выбралась из комнаты проверяющего через окно и обойдя дом по двадцати пяти сантиметровому выступу на фасаде здания, под порывами ветра добралась до номера с бассейном и успела его набрать. Мне даже страшно представить, чего ей стоило стоять там и смотреть на подвешенных в воздухе брата и возлюбленного, и уж тем более сознавать исход своего выбора. Поэтому я не смею винить её. Я никого не виню.

– Точно?

Стив заглянул ей в глаза так пристально, что Алекса не выдержала этого напора и отвернулась. Несколько секунд они молчали, после чего Алекса взяла письмо и положила его в карман пальто.

– Слушай, – неуверенно начал Стив – чувство вины…

– Спасибо, Стив – перебила его Алекса, резко встав.

Стив замолк.

Впереди черная группа людей пришла в медленное, словно сонное движение и Алекса сразу различила красивый профиль Нейтана. Сердце её тут же учащенно забилось, но голову больно, словно пуля пронзила мысль: «Хочешь отношений, построенных на жалости?». После всей открывшейся правды, на большее Алекса и не рассчитывала. Убийца родителей и брата, что общего между такой, как она и Нейтаном? А в том, что именно она виновата в смерти Джима Алекса не сомневалась. Он сделал всё и даже больше для спасения сестры, но почему же тогда она так хочет умереть?

Софи повисла на руке Нейтана. Лицо её скрывала вуаль, но по шаткой походке девушки Алекса узнала о состоянии Белоснежки куда больше.

– Он волнуется о тебе – голос Стива дрожал.

Ему явно с большим трудом давались эти слова.

– Так почему же он ни разу не пришел ко мне?

– Потому что чувствует себя виноватым.

– Пфф – недоверчиво фыркнула девушка.

– Ты не уверена в его чувствах?

– А разве я могу быть в чем-то уверенна? – задала ответный вопрос Алекса и тут её прорвало – Джим всегда делал всё, чтобы убедить меня доверять ему. И вот когда я наконец это сделала, он соврал, заставил поверить, что всё вокруг действительно иллюзия. Он соврал мне.

«Я снова лгу, Джим. Снова лгу». Слова вылетали из её рта бесконтрольно, сами по себе, она бросала их на ветер, коверкала, словно защищалась ими и в итоге с ужасом признала, что это действительно так. «Неужели я настолько мелочна?».

– Ты знаешь зачем он это сделал – защищая Джима, сказал Стив.

– Да, я знаю – поникла она и посмотрев на Стива, вымученно добавила – Видишь, Сти, я не стою жертв Джима и никогда не стоила. Я одна большая ошибка.

Стив молча смотрел на неё. Она видела его боль. Боль от потери лучшего друга, боль от того, что им с Алексой уже никогда не быть друзьями, что она никогда не сможет его полюбить. И всё же несмотря на всё это, он сказал:

– Да, ты не идеальна. Ты своенравна, упряма и груба, но ты не ошибка. Ты никогда не скажешь другу тяжелой правды, потому что не хочешь сделать больно. Ты рискуешь собой, чтобы защитить тех, кто тебе дорог. Ты честна, преданна и добра, хоть и считаешь иначе. Джим любил тебя за всё это, … как полюбил и Нейтан.

Алекса удивленно уставилась на друга. Стив защищает Нейтана? Как такое вообще возможно? И тут понимание пронзило её словно стрела. В тот миг, когда мы теряем близких и друзей, когда жертвуем своим благом, ради блага других, когда доверяем кому-то своё сердце, в тот миг мы уже не дети. Детство прошло.

Алекса взглянула на Стива. Он смотрел на неё всё теми же голубыми глазами, но взглядом незнакомца. И этот незнакомец уже принял и смерть Джима, и конец их с Алексой дружбы.

В отличие от него Алекса сопротивлялась. Детство и Джим неразделимы для Алексы и отказавшись от первого, она была уверена, что неумолимо потеряет и второе. «Если смириться со смертью брата, значит стать взрослой, я не согласна. Если признать себя проигравшим, значит стать взрослым, я не согласна. Если полюбить другого человека – это значит стать взрослой…я не согласна». Она не взглянула на Стива и пошла к выходу с кладбища. Её сердце стучало, руки не слушались, и всё же она подошла к ближайшей мусорной урне и аккуратно опустила туда письмо.

***

Алекса уже несколько дней вынашивала свой план. По всем законам подлости стрела прошла навылет и проверяющий выжил. Умри он тогда, возможно, Алекса бы и успокоилась, но мысль о том, что её брат лежит в промерзшей земле, когда проверяющему приносят обед в палату, выводила её из себя. Минимум она ждала ответов на все свои вопросы, максимум – собиралась надавать проверяющему по роже. Хотя если дело примет куда более серьезный оборот, останавливать себя она не собиралась. Удобно, но именно отсутствие каких-либо привязанностей, теперь давало ей свободу выбора.

Больница поселка стояла на том же месте, словно ничего не произошло, словно один из её сотрудников скоро снова войдет в эти двери и начнет помогать больным.

– Привет, Лекс – её встретила Аня в регистрации больницы.

Алекса сразу бросилось в глаза, как покраснела девушка. «Небось очередной любовный роман читает».

– Где проверяющий? – спросила Лекс прямо с порога.

Аня закрыла какую-то коробку и, взяв её под мышку, повела Алексу к лифту.

– Лекс, я хотела бы выразить тебе свои соболезнования. Я не знала.

– Спасибо.

– Я честно не знала, что всё так запутано.

Алекса бросила на Аню, с детства знающую их с Джимом, подозрительный взгляд, но промолчала – меньше всего она хотела сейчас завязывать с кем-то задушевный диалог. Аня снова что-то залепетала, но как раз открылись двери лифта и Алекса, не став её слушать, быстро вышла в коридор.

– Сюда.

Безлюдность этажа насторожила Алексу, а начав слышать крики и бессмысленное бормотание, она и вовсе растерялась. Не успела она задать вопросы, как Аня подвела её к двери с маленьким окошком в мелкую решетку и сказала:

– Он здесь.

Алекса застыла на месте. Её тело противилось разуму и медлило, словно бы это промедление что-то могло изменить. Тяжело вздохнув, Алекса смиренно посмотрела в окошко. Проверяющий со стеклянным взглядом сидел на кровати и, шатаясь вперед-назад, что-то бессвязно бормотал.

– Ну блин, зашибись – только и смогла сказать Алекса.

Подобная реакция слегка удивила Аню, посмотревшую на Алексу неодобрительно. Однако быстро смягчившись, она опять взялась за старое:

– Мне действительно очень жаль.

– Спасибо – оборвала её Алекса.

– Здесь его вещи – сказала Аня, передавая Алексе ту самую коробку, которую таскала за собой.

Бросив ещё несколько печальных взглядов, на которые Алекса никак не отреагировала, Аня наконец ушла.

Поставив коробку на пустую скамейку в коридоре, Алекса ещё раз подошла к окошку в двери. Проверяющий продолжал всё также раскачиваться взад и вперед. Алекса простояла у окна несколько минут. Взгляни он сейчас на неё и приметь она в его взгляде хотя бы толику разума, Алекса, тут же бы вошла туда, сделав то, о чем мечтала последние несколько дней. А теперь все её замыслы разом рухнули, разбившись об это маленькое окошко.

Поймав себя на мысли, что она уже несколько минут смотрит на проверяющего, Алекса бессильно опустила голову. Безысходность высосала из неё все жизненные силы, и она еле доползла до скамейки, рухнув на неё.

– И что теперь? – спросила она и взгляд её упал на коробку.

«Когда-то две таких коробки с именами родителей получил Джим. Тогда он чувствовал то же, что и я сейчас?». С глазами полными ужаса, она взяла коробку и поставила себе на колени. Она готовилась увидеть личные принадлежности брата и возможно даже запекшуюся кровь на вещах, но содержимое коробки оказалось куда страшнее.

Глава 17

Алекса недоуменно уставилась на вещи в коробке. «Почему вещи проверяющего отдали мне, ведь мы не родственники?», однако едва она задала этот вопрос, сердце её остановилось. Под шарфом и перчатками лежала всего одна вещь – маленький портрет. Алекса ещё не поднесла его к глазам, однако уже точно знала, кто на нем изображен. Она знала это давным-давно.

На портрете присутствовали три человека. Две женщины – одна молодая, а вторая лет сорока – стояли рядом, а мужчина средних лет сидел за письменным столом. Алекса перевернула фото и прочитала:

– Моя дочь Сабина, жена Лола и я. Нью-Йорк.

Алекса с желтыми, как солома волосами, взрослая Софи и располневший проверяющий, смотрели на неё с фотографии. В горле застыл крик. Теперь те газетные вырезки, протянутые ей Софи, перестали выглядеть бессмысленно. «Ту девушку тоже звали Сабина, – подумала Алекса – Ту, которая в итоге повесилась. И проверяющий назвал меня Сабина. Так Сабина – это я?». Мозг судорожно пытался найти объяснение и раскалывался от мысли: «Это наши точные копии». Но не успела она полностью принять данного открытия, как похолодела от ужаса.

– Это мы копии.

В ту секунду время словно остановилось.

Она снова перевернула фото. Алекса не знала, что такое Нью-Йорк, но ужаснуло её не это, а оглушивший вопрос: «Как называется наш поселок?».

Потом она увидела знакомые родимые пятна у двух женщин и маргаритки в руках Сабины, а последней точкой стало имя на единственной книге, лежащей перед мужчиной – Кен Баррет. «К.Б.» – оторопела Алекса.

Удивительно, но почему-то все эти ужасающие открытия не стали для Алексы полной неожиданностью и более того, ей даже стало как-то легче. Несколько минут она сидела неподвижно. В голове проносились все события прошлых дней, все странные слова, сказанные проверяющим, все нелогичные моменты. Глубоко и облегченно вздохнув, она впервые за несколько дней громко рассмеялась:

– Да уж, писатель ты не важный, конечно – не в силах успокоиться, смеялась Алекса – А я ведь догадывалась, что что-то тут не так. Все эти внезапные появления то Стива, то Нейтана, моё полнейшее непонимание собственных чувств, пустой чердак…Ты специально сделал его пустым или просто не успел дописать?

Алекса не могла подавить вырывавшегося из груди смеха.

– А с полупустыми номерами в гостиницах? Не хватило фантазии? – задала вопрос Алекса, смотря в потолок – Молчишь значит. Хотя зачем отвечать, если и я так всё знаю.

Алекса замолкла, прислушиваясь. Но в холле больницы стояла тишина.

– Ты убил её. Убил собственную дочь.

Перед ней возник проверяющий, сказавшись сквозь нервозный смех: «До сумасшествия ему далеко, но мыло и веревки стоит спрятать».

– Ты ведь знаешь, что я в курсе, верно? Что ты сделал такого, что она сдалась? Что она осмелилась наложить на себя руки? Неудивительно, что ты мучаешься чувством вины. Однако все твои бравые «убей меня» ничто. Если бы ты действительно хотел, чтобы я убила проверяющего, то не оставил бы всех этих подсказок и уж точно не превратил свою копию в сумасшедшего. Убить потерявшего разум человека! Каким низким нужно быть, чтобы совершить подобное? Ты знаешь, что я не такая, а значит тебе нужно что-то другое. Прощение.

Алекса ещё раз поднесла к глазам семейную фотографию. Девушка на фото смотрела в камеру, но складывалось впечатление, что её взгляд устремлен куда-то дальше, сквозь объектив, фотографа и всё материальное. Она присутствовала на фото физически, но духовно уже блуждала где-то далеко. Её не удивила маленькая белая маргаритка-брошь на груди девушки.

– Её больше нет, но я ещё здесь – вновь заговорила Алекса, не отрывая взгляда от фотографии – И я прощаю…

Алекса сглотнула. Образ брата и его попытки стать достойным доверия сестры нестерпимо жалили и мучили её гордыню.

– Я прощаю себя за то, что сотворила с родителями, с братом, с самой собой – выдавила она, словно Джим сидел рядом в качестве отпускателя грехов – Я прощаю тебя, Кен Баррет за то, что сначала создал, а затем разрушил мой мир. И я прощаю тебя от имени твоей дочери, которая сказать «Прости» уже не способна. Ты сделал меня своим палачом, но палач отказывается покарать тебя. Я не злодей.

Она обратила взгляд в потолок.

– Видишь, я нашла сил простить и тебя, и себя, но вот главный вопрос: ты сможешь себя простить?

Алекса посмотрела перед собой и внезапно увидела Джима. Он стоял напротив и смотрел на неё мягким, добрым и в то же время призывающим взглядом. Его правая рука лежала на сердце, указательный и средний палец касались ключицы. Её глаза наполнились слезами, грудь разрывали восторг и радость, и стало вдруг безмятежно легко. Не отрывая взгляда от брата, боясь моргнуть, Алекса повторила знак и улыбнувшись, добавила: «Моя жизнь в твоих руках».

И вдруг всё вокруг завертелось и закружилось. Потолок стал полом, а пол потолком. Краски смешались между собой, цветное стало белым, а белое цветным и в тот самый миг, когда Алексу накрыл первый приступ тошноты, она резко упала, ударившись головой обо что-то твердое и холодное.

***

Сначала восстановилось зрение, выхватившее четкий образ белоснежного облака, а следом и слух пришел в норму. Свет ослепил её яркостью, но она уловила перед собой движение нескольких человек. «Черт, если это рай, то приглушите свет, пожалуйста».

– Ну ты и грохнулась – услышала она до боли знакомый задорный смех.

«Джим?!» – пронеслось в голове Алексы скоростным экспрессом.

Она попыталась резко встать, но ноги словно сковало чем-то тяжелым. Она удивленно уставилась на прикрученный к ногам сноуборд.

– Давай ты постараешься ездить, как цивилизованный человек, а то родители меня убьют – сказал Джим, схватив Алексу сзади и поставив её на ноги.

Алекса уставилась на брата широко открытыми от удивления глазами. «Это он? Невозможно. Я ведь видела его бледное, неподвижное лицо». Но этот живой, румяный Джим совершенно не походил на свою холодную копию, упокоившуюся в гробу.

– Джим… ты живой – сказала она, сжав его руку.

– Ну, конечно, живой. Видимо сильно тебе досталось.

Алекса не могла оторвать взгляда от лица брата. Слышать его смех, улавливать жизнь в каждом вдохе и выдохе, видеть его полным силы и энергии – стоило ли просить для счастья большего? Голова раскалывалась, но Алекса не обращала на боль внимания. Мысли барахтались в месиве из воспоминаний о проверяющем, Стиве и кладбище. Она поднесла руку к разбухшей от дум голове.

– Ох, блин, точно получу от мамы – приговаривал Джим, обеспокоенно смотря на сестру.

– Мама? Они ведь давно погибли.

– Ну всё, они меня точно убьют. Ты что снова видишь нереальные вещи? Вот вернутся они со своего очередного круиза и разорвут меня на части. Если к тебе вернулось то, что прошло еще лет десять назад, мне несдобровать.

– Десять лет назад?

Мимо них прошли двое незнакомых сноубордистов.

– Гости курорта, только сегодня действует 20-ти процентная скидка на серию свитеров «Санта-Клаус и зимние виды спорта» – услышала она зазывающий клич Стива и радостное в их сторону – О, ребята, привет!

Сам он стоял в красном свитере, а на груди у него красовался Санта Клаус в горнолыжной маске и со сноубордом, выполняющий какой-то рискованный финт. Увидев данную картину, Алекса улыбнулась и снисходительно вздохнула. «Что же всё это значит?».

– Где проверяющий?

– Проверяющий? Кто это?

Алекса смотрела на улыбающееся лицо Джима, которое больше не терзала печаль, на Стива целого и невредимого, на слепящий снег, на лес и небо. «Так это был сон? А может мимолетное видение?» – подумала она. Мимо пролетел сноубордист похожий на Нейтана и улыбка на её лице слегка померкла.

Неожиданно два белых вихря закружили её и она снова грохнулась на снег.

– Ох, прошу прощения – сказал темноволосый парень, ослепив её своей улыбкой.

– Вообще-то здесь нельзя стоять – произнесла нотацию подъезжающая к ним девушка, которой даже не потребовалось снять маску, чтобы Алекса узнала её. Достаточно властного и капризного голоса.

– Белоснежка! – радостно воскликнула Алекса.

– Прошу прощения. Моя сестра сильно ударилась головой.

– Бывает – уже мурлыкающе добавила Софи, в упор смотря на Джима.

Алекса посмотрела на них. Взгляды Софи и Джима встретились, но сейчас покраснела не только Белоснежка. Алекса резко отвернулась, игнорируя саднящую в груди неудовлетворенность.

Она переключила своё внимание на Нейтана, смотрящего на неё с уже знакомым восторженным интересом. Невинность его глаз очищала. «Сон то был или параллельная реальность, какая разница, если все, кто мне нужен здесь» – решила Алекса.

Она посмотрела сначала на парня, потом на его руку и, скрыв свою счастливую улыбку за шарфом, вложила свою руку в его ладонь. Никто не слышал, как она про себя сказала: «Спасибо».

Эпилог

– Мистер Баррет, подошёл клиент по вопросу семейного наследства, он ожидает в приемной – сказала секретарша.

Кен ещё раз пробежался по написанной главе и смахнув слезу, закрыл книгу. Наклонившись под стол, он нащупал коробку и придвинул её к себе. В коробке лежало с десяток толстых конвертов с адресами издательств и его фамилией. Единственная изданная книга стояла у него на полке – он издал её на собственные средства.

Кен на несколько секунд замер, держа в руках рукопись, после чего взгляд его упал на фото белокурой девушки в рамке под грудой конвертов. Подняв дрожащей рукой фото и всмотревшись в родное лицо дочери, он не сдержался и заплакал.