Забытая мелодия

Ричард сказал это все так неожиданно и так быстро, что Лиз едва не выронила из рук свой фужер.

– Что? – сказала Лиз.

– Это была случайность, – сказал Ричард.

– А кто тебе сказал, что там все погибли? – еле слышно произнесла Лиз.

– Следователь, которому было поручено вести это дело.

– И что он тебе сказал?

– Он сказал, что если я выплачу определенную сумму, то они прикроют это дело, потому что там все погибли и все равно ни перед кем не надо отвечать, – сказал Ричард.

Лиз была бледна как смерть.

– Надо же, как бывает, – сказала она.

– Я зря тебе все сказал, – сказал Ричард.

– Ты так считаешь?

– Ты теперь примешь все это слишком близко к сердцу.

Лиз покачала головой.

– А их родственники? – сказала Лиз.

– Что – их родственники? – не понял Ричард.

– Разве перед ними ты не должен был отвечать?

– Лиз, я прекрасно понимаю, что вина за происшедшее лежит на мне. Но если мне предложили отделаться от всего этого лишь определенной суммой? Я не мог устоять, Лиз.

– Значит, ты понимаешь, что тут что-то было не так? И не та ли это самая пропасть, в которую ты всю жизнь так тщательно старался не упасть?

– Ты жестока, Лиз, – сказал Ричард.

– Ты так считаешь?

– Да, я понимаю, что тут что-то не так, только что мне надо было сделать, чтобы было все «так», я тоже тогда не знал.

– Да? – удивилась Лиз, – а мне казалось, что ты все на свете знаешь.

– Я так же несовершенен, как и все остальные, – сказал Ричард, – а в том, что ты меня осудишь, я и не сомневался. Только это ты зря. Я и сам из-за этой истории до сих пор не найду себе места, тяжелым камнем она всегда будет висеть на мне.

– А ты бы рассказал мне все это, – спросила Лиз, – если бы у нас не зашел об этом разговор?

Ричард задумался.

– Если бы не зашел разговор, то, наверное, не рассказал бы, – признался через некоторое время он.

– Спасибо за правду, – сказала Лиз.

Они помолчали.

– А теперь покажи мне, как ты стреляешь, – сказала Лиз.

Ричард подошел к тиру и нажал кнопку на стене около него. И маленькие фигурки быстро-быстро побежали справа налево по стене.

Ричард вернулся к Лиз и, почти не целясь, выстрелил шесть раз подряд. И шесть фигурок подряд упали, весело перекувырнувшись через голову.

– Прекрасно, – сказала Лиз, – а теперь иди туда и встань там, посередине всего этого бесплатного концерта.

И Ричард подошел к тиру и встал там, где она ему сказала.

– Только не убей меня, Лиз, – улыбнулся Ричард, – помни, что я люблю тебя.

– А это уже твои личные проблемы, – сказала Лиз.

Она резко прицелилась и быстро выстрелила подряд три раза. И прямо около правого уха Ричарда, весело перекувырнувшись через голову, упали подряд три фигурки.

Когда Ричард пришел в себя, он медленно повернул голову и посмотрел в ту сторону, куда стреляла Лиз. Он не поверил своим глазам.

– Ну ты даешь, – сказал Ричард, – я и не знал, что ты так хорошо стреляешь.

Ричард выключил движение фигурок и повернулся к Лиз. И она заметила, что у Ричарда на лбу выступили маленькие капельки пота.

– Меня этому научил один человек, – сказала Лиз.

– Что за человек? – спросил Ричард.

– Просто один человек, – сказала Лиз, – он научил меня всему. Он научил меня водить машину. Он научил меня плавать под водой. Он научил меня любить и быть счастливой. Он научил меня очень многому. Единственное, чему он не научил меня, так это как жить без него дальше…

– Лиз, – сказал Ричард.

Он направился было к ней.

– Стой на месте, – сказала Лиз и подняла пистолет.

Ричард остановился.

– Но почему? – сказал он.

– Хотя бы потому, что свои шесть пуль ты уже истратил, а у меня еще есть три в запасе.

– В чем я виноват перед тобой, Лиз?

– В том, что это ты убил его.

– Кого?

– Этого человека. Кстати, его звали Майкл.

Ричард на мгновение потерял дар речи.

– Что ты такое говоришь, Лиз, – сказал он чуть позже, – как же я мог его убить, если я даже не знал его?

– А тебе и незачем было его знать, ты просто взял и наехал на него своим ярко-красным мотоциклом.

– Ярко-красным мотоциклом?

– Да.

– Кто тебе рассказал об этом мотоцикле? – спросил Ричард.

Лиз ничего не ответила.

– Так ты уже все знала? – сказал тогда Ричард. – Но я же сказал тебе, что это был просто несчастный случай, я потерял управление, я ничего не мог поделать, это был заводской брак.

– Заводской брак?

– Да.

Ричард опять сделал шаг по направлению к Лиз.

– Встань на место, Ричард, – спокойно сказала Лиз и взвела курок.

– Зачем ты это делаешь, Лиз, – сказал Ричард.

Он встал на прежнее место.

– Просто мы не договорили, – сказала Лиз, – а так мне легче с тобой разговаривать.

И Лиз опять выстрелила. Ричард вздрогнул, а прямо у него над головой весело перевернулась маленькая фигурка.

– Это был твой парень? – спросил Ричард.

– Это была моя жизнь, Ричард, – сказала Лиз, – и через день у нас должна была быть свадьба. Так что ровно год назад на Большом мосту ты остановил мою жизнь.

Несколько секунд Ричард молчал.

– А кто был с ним тогда на Большом мосту? – спросил Ричард.

Лиз грустно улыбнулась.

– А разве ты еще не понял? – спросила она.

– Нет, – сказал Ричард.

– Там была я, разве об этом трудно догадаться?

– Ты? – сказал Ричард. – Но этого не может быть.

И Ричард медленно опустился на пол и обхватил руками свою голову.

– Вот видишь, Ричард, – сказала Лиз, – как легко и непринужденно мы можем перешагнуть через совершенно посторонних нам людей и как бывает грустно и тяжело, когда этот посторонний человек вдруг становится близким…

– Но мне же сказали, что там все погибли на месте.

– Ага, и нам так же сказали о тебе. Видимо, перед ними слишком хорошо блестели твои большие деньги.

– Лиз, можно мне к тебе подойти?

– Нет.

– Но почему?

– Потому что я еще не придумала, что мне с тобой делать.

– А что именно ты собираешься со мной делать?

– Я же ясно тебе сказала, что не знаю, – сказала Лиз, – ты гораздо старше меня, ты опытнее, умнее, рассудительнее, так посоветуй, что мне делать, Ричард.

Ричард задумался.

– Ты должна меня простить, – сказал Ричард.

– А что я еще должна сделать, выйти за тебя замуж?

– Да.

– И ты думаешь, что у нас что-нибудь получится?

– Но я же люблю тебя.

– Ты немного не понял ситуации, Ричард, – сказала Лиз, – все дело в том, что я люблю его.

Ричард не знал, что сказать.

– Но его же больше нет, – сказал он.

Лиз покачала головой.

– А это совершенно неважно, Ричард, – сказала Лиз, – где, собственно, находится тот, кого любишь.

– Но как же я, – сказал Ричард, – ведь ты же была со мной.

Лиз опустила глаза.

– Значит, будем считать, что я ему изменила, – сказала Лиз.

Ричард помолчал.

– Я собирался подарить тебе сегодня кольцо, – сказал он чуть позже.

– С идеальным голубым алмазом?

– Белым, чисто голубых алмазов не бывает.

– И он не образовался где-нибудь специально для тебя?

– Нет. Ведь, как выяснилось сегодня, я не такой уж и баловень судьбы, наоборот, она ко мне очень даже жестока.

– Хорошо, Ричард, я оставляю тебя наедине с твоей судьбой, и постарайся больше не попадаться на моем пути.

И Лиз подняла руку с пистолетом и резко выбросила его назад, куда-то себе за спину. Пистолет упал где-то далеко, в противоположном углу комнаты. А Лиз отъехала на своей коляске вбок, чтобы развернуться и навсегда уехать из дома Ричарда.

– Прощай, – сказала она.

– Лиз, – сказал Ричард, – ты не можешь так просто уехать.

– А как мне надо уехать, Ричард, предварительно убив тебя?

Ричард покачал головой.

– Наверное, да, – сказал Ричард, – потому что теперь я не позволю тебе так запросто уехать и бросить меня.

– И что я должна буду сделать?

– Ты должна будешь рассказать, как мне дальше жить без тебя.

– Но ты же такой умный, сообразительный, практичный, и ты наверняка сможешь придумать это сам.

И Лиз стала разворачиваться дальше.

– Ты немного не поняла ситуации, Лиз, – Ричард встал с пола, в руках у него все еще был пистолет, – я не разрешаю тебе уехать от меня.

– Это почему? – спросила Лиз.

– Хотя бы потому, что в моем пистолете было не шесть патронов, а двенадцать.

Лиз остановилась.

– И ты не сказал мне об этом сразу? – спросила Лиз.

– Нет, не сказал, – ответил Ричард.

– Чего ты хочешь от меня, Ричард? – спросила Лиз.

Ричард подошел к ней и осторожно дотронулся ладонью до ее лица.

– Я хочу, чтобы ты была со мной, – сказал Ричард.

– Но ты же не можешь меня заставить быть с тобой, Ричард.

– Да, но я могу тебя об этом попросить.

Он наклонился к Лиз и слегка коснулся ее лица своими губами. Лиз с силой оттолкнула его, но Ричард так и остался стоять на месте, а Лиз отъехала в своей коляске к соседней стене.

– Это благодаря тебе, – закричала она на Ричарда, – я теперь так беспомощна и беззащитна, это благодаря тебе вся моя жизнь сводится к безропотному существованию и наблюдению за настоящей жизнью только со стороны. Почему все остальные люди могут делать все, что захотят, и только я должна делать лишь то, что однажды прописал мне ты?

– Но ты забыла, – сказал Ричард, – что я люблю тебя так, как не любил еще никого и никогда, так неужели это мое чувство к тебе, которое и не снилось этим всем твоим остальным людям, не перевесит тех вещей, которые отныне тебе недоступны?

– Мне недоступно просто быть нормальным человеком, и поверь мне, Ричард, это не мало, это очень даже много. Я раньше ни минуты не могла сидеть на месте, ни дня не могла прожить без своих танцев, а что теперь я должна буду представлять собой? Твою игрушку, увешанную белыми алмазами? И это еще не беря во внимание то, что именно ты отнял тогда у меня Майкла. Так что ты зря тогда платил свои денежки, чтобы ни за что не отвечать, жизнь сама заставила тебя заплатить по счетам.

– Я уже заплатил, Лиз, я уже за все заплатил своей виной перед тобой. Не наказывай же меня дальше.

– Я не наказываю тебя, Ричард, я прощаю тебя, разумеется, я прощаю тебя за все.

– Но?

– Просто быть вместе нам с тобой – не судьба, – сказала Лиз, – так уж получилось, что мы оба оказались не в том месте и не в тот час.

– Но я не позволю тебе уехать от меня, Лиз, – сказал Ричард.

Лиз грустно улыбнулась.

– А что ты сделаешь, – сказала Лиз, – если я все-таки уеду? Убьешь Меня?

Ричард промолчал.

– Тогда тебе придется стрелять мне в спину, – сказала Лиз.

И она развернулась и поехала к выходу.

– Лиз! – крикнул ей Ричард.

Но Лиз его не слушала.

– Лиз, черт возьми, остановись! – крикнул Ричард.

И он действительно выстрелил.

Но только целился он не в Лиз, а в люстру, которая висела впереди в метрах четырех у Лиз на пути. И он пробил провод, на котором висела люстра, и она упала у Лиз на дороге и разлетелась на тысячи мелких осколков.

А Лиз, защищаясь от этих осколков, зажмурилась и, резко перегнувшись через ручку своей инвалидной коляски, упала на пол.

Ричард и не думал причинять ей боль. Он только хотел остановить ее.

Но только этого не знали полицейские, получившие команду взламывать двери сразу же после услышанного выстрела и стрелять в мужчину, если у него в руках будет пистолет.

Полицейские уже минут десять назад подъехали к дому. Их вызвали родственники девушки, которая заехала в этот дом на инвалидной коляске. Видели ли ее соседи?

Да, соседи ее видели, а минут двадцать назад они даже слышали выстрелы, но не придали этому никакого значения, потому что знали, что в этом доме есть официально зарегистрированный тир для разминки из настоящих пистолетов. Это сейчас очень даже модно, и такой тир есть в каждом солидном доме.

Но так как в этот дом была вызвана полиция, то что-то тут было не так. И поэтому полицейские получили команду вламываться в дом после очередного выстрела, что они и сделали.

И они увидели, как из инвалидного кресла упала на пол девушка. А в глубине комнаты резко направил на них пистолет мужчина.

И полицейские открыли огонь.

И когда на место происшествия прибыла медицинская машина, врачи констатировали у Ричарда мгновенную смерть. Он умер сразу же, как только первая случайная пуля полицейских попала ему прямо в сердце.

А вот жизни Лиз практически ничего не угрожало.

Врачи чуть позже определили, что с девушкой, выпавшей из инвалидного кресла, ничего особо страшного не произошло, просто она находится в глубоком обмороке. А ранений у нее почти никаких нет, за исключением множества ссадин из-за осколков большой люстры, так что жить она, по всей вероятности, будет еще очень долго.

Родители Ричарда подняли на ноги всех лучших адвокатов в городе, чтоб только повесить на Лиз покушение на убийство. Ведь мотив у нее был тот, что надо: она стала инвалидом благодаря их холеному сыночку.

Но у них уже ничего не получилось.

Потому что, во-первых, Лиз пришла в дом без оружия, а того, что его и так будет полон весь дом, она не могла знать. Во-вторых, у Лиз не было в руках пистолета в самый решающий момент, а в-третьих, она была беременна, а это было уже совсем смягчающим обстоятельством.

И еще, и это главное, Лиз никогда не смогла бы выстрелить в человека. Она никогда не смогла бы это сделать.

С той поры прошло уже десять лет, а почему я решил рассказать вам эту историю именно сейчас, даже и сам не знаю.

А впрочем, эта история и теперь не дает покоя всем. Местные сплетники до сих пор треплют языками о том, кто был тогда прав, а кто не прав.

И только я, Денни Валентино, знаю, что никто ни в чем не виноват, и что на все воля Божья, и что еще никому и никогда не удалось спланировать и предсказать свою судьбу.

Я до сих пор дружу с Лиз, она все так же великолепна, и на нее оглядываются на улице, когда она идет по ней, неторопливо и грациозно переставляя свои длинные, стройные ноги. Да-да, вы не ослышались. Когда Лиз очнулась от того последнего глубокого обморока, то оказалось, что она снова чувствует свои ноги. Как будто смерть Ричарда сняла с нее это ужасное заклятье. Но только танцевать ей с тех пор совершенно расхотелось, она и из дома-то не так уж часто выходит.

Я сам частенько забираю сына Лиз из школы и играю с ним в футбол. Ведь мальчишка должен заниматься спортом, а у него на уме – один рояль.

Кстати, он уже пишет неплохую музыку, и откуда это у него, никто не знает.

– Денни, – сказал он мне однажды, – ты знал моего отца?

– О да, – сказал я, – конечно, я знал его.

– Он был неплохой человек? – спросил меня тогда сын Лиз.

– О да, – сказал я, – это был очень достойный человек.

– Но? – сказал тогда сын Лиз.

Я развел руками.

– Просто он оказался не в том месте и не в тот час, – сказал ему я.

И что я мог ему еще сказать?

А у сестры Лиз семеро детей и муж, целыми днями лежащий на диване. Так что к Лиз она выбирается очень редко. Зато сама Лиз частенько ее навещает и всегда привозит целую кучу подарков и лакомств ей и ее многочисленным деткам.

Вот так мы и живем, как можем, потихонечку, ведь никто, слышите, никто не может подсказать нам, как именно надо жить. И только лишь «Забытая мелодия» вдруг иногда напомнит нам о тех, кого когда-то мы любили.

Но моя история была бы не совсем полной, если бы я не рассказал, что однажды, в один солнечный и хороший день, к Лиз пришел Николя.

– Лиз, – сказал, смущаясь, Николя. – Я долго думал. Потому что то, что я хочу сказать, очень важно для меня. И я очень огорчусь. Если услышу отрицательный ответ. – Николя еще немного подумал. – Но, даже если я услышу отрицательный ответ, – сказал он чуть позже, – я приду снова и снова.

Лиз улыбнулась. И это приободрило Николя, грозу местного шоу-бизнеса, а то видели бы вы, как он смущался.

– Да говорите уже, – сказала Лиз, – а то мы все уже утомились.

И я, и сын Лиз стояли здесь же и всем своим видом сразу стали показывать, как мы все уже утомились.

– Выходите за меня замуж, – сказал тогда без обиняков Николя.

Мы с сыном Лиз повернулись и стали вопросительно смотреть на Лиз. Она задумалась.

– Или вам нужно время? – поспешно сказал Николя.

Лиз покачала головой.

– Нет, – улыбнулась Лиз, – я уже подумала. Я согласна.

И монстр Николя облегченно вздохнул и прижал руки к груди, к той части, где находится сердце. Надо же. А я и не заметил, что он тоже успел влюбиться и запустить Лиз так глубоко в свою душу.

А если вам покажется, что Лиз слишком быстро дала свое согласие, то я так не думаю.

Слишком запутанными тропами порой судьба ведет нас к нашему счастью. Но никогда не надо терять веры в то, что абсолютно для всех людей на этом свете радостно сияет солнце, цветут цветы и дует легкий бриз.

И никогда не нужно терять надежды, что кто-то непременно будет рядом с тобой. И по утрам только для вас двоих будет вставать солнце, а по вечерам оно будет уходить на покой. И только для вас двоих будут сиять ослепительные горные вершины, снежной сказкой растворяющиеся у горизонта, и седые облака большими прозрачными кольцами будут оседать на макушках великолепных горных елей.

И только вас двоих где-то будет ждать синее море, прибрежные скалы и белый пароход.

Я был на их свадьбе. Лиз в белом платье была великолепна.

И много гостей пришло на эту свадьбу, посмотреть на ее платье и посчитать камушки на ее кольце. И мало кто из гостей заметил, что приглашенный оркестр играл нашу «Забытую мелодию». Но только на этот раз эта мелодия была торжеством жизни, прощанием с грустью и встречей с новыми мечтами.

А когда Лиз и Николя, ужасно счастливые, сели в смешную машину со множеством консервных банок на веревочках, ну вы знаете, как это принято, то я еще долго, пыхтя, шел за машиной и махал рукой.

И огромное солнце в тот день не спешило уходить по своим делам за горизонт, а еще долго любовалось на этот мир, горы, реки, моря, океаны и людей, каждый из которых по-своему шел к счастью.

Конец

(Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.)