Защищая горизонт. Том 2

– Макс, пойми…

– Я всё понимаю, Стил, хватит! – прервал меня Макс, его голос звучал резко, громко, он был напуган. – Я знаю, что ты сейчас скажешь и что ты попросишь. Ты зашёл слишком далеко. Хватит играть нашими жизнями, моей жизнью! Игры кончились. Хочешь переть рогами на поезд – пожалуйста, вперёд, только не тяни меня за собой. Я всю свою жизнь хожу по тонкому льду, смеюсь над опасностью, но вместе с этим я всегда был осторожен, выверяю каждый свой шаг и всегда знаю, когда стоит остановиться. А что делаешь ты? Лезешь напролом, предлагаешь станцевать на этом льду, а теперь ещё просишь подпрыгнуть.

Я услышал, как Макс насупился, сидя далеко отсюда в своей уютной квартире, и на время замолчал. Потом выждал момент, пока я пытался осознать его испуганный поток мыслей, и тихо прошипел охрипшим горлом:

– Я завершаю сеанс.

– Нет, подожди! – встрепенулся я. – Макс, всё-таки выслушай меня. Ты не до конца понимаешь всю тяжесть нашего положения. С самого начала этой затеи я ни на минуту не сомневался в степени опасности, которой я подвергаю нас обоих. Я знал, на что иду и что нас ждёт в случае провала. Но, поверь, иного выбора у меня не было. Теперь я точно уверен, что стою на пути великих открытий, а за этой дверью находятся ответы на все вопросы, решение всех проблем. Это путь, который я должен пройти до самого конца, даже если он будет стоить мне жизни, а иначе всё было зря и наша жертва окажется напрасной…

– Какая ещё жертва? – вновь перебил меня Макс.

– Прости, Макс, я не был до конца с тобой честен, да и не мог рассказать всей правды по долгу службы. Для тебя это всё ещё шалости, прогулка по тонкому льду, как ты это называешь, и я поддерживал эту наивную веру в твою безопасность, в детскую игру в роли взломщика на службе Стражей. Но на деле это не прогулка, а скорее заточение на льду до прихода весны. Когда я говорил, что ты жив только благодаря мне, я не врал и совсем не преувеличивал. Я не стремился господствовать над тобой, понукать или принуждать к чему-то, но был вынужден держать тебя рядом, делать вид, что ты мне нужен, всё это для твоей же собственной безопасности.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что таймер, отсчитывающий твои дни, был запущен давным-давно, в тот самый момент, когда тебя поймали за извлечение чипов. Ты уже тогда воспринимал это некой игрой, наказанием от строгих родителей, но Стражи не знают пощады для Отступников, и приговор всегда один – отключение. Его нельзя отменить, а свою вину нельзя загладить, приговор можно только отсрочить, выиграть для себя лишние минуты жизни, и я растягивал их как можно дольше. Как только Стражи решат, что ты больше не нужен, или вдруг меня не станет, они придут за тобой, но в тот момент меня уже не будет рядом, чтобы укрыть от правосудия. – Я даже усмехнулся своим словам. – Ведь когда-то давно я действительно видел в тебе лишь выгоду для нашего дела и вполне цинично уговорил сохранить тебе жизнь только из практических интересов. Пожалуйста, не обижайся на эти слова, это было давно, ещё в моей прошлой жизни. Мне важно только одно, чтобы ты, наконец, очнулся и узрел мир, в котором живёшь. Здесь твоя жизнь чего-то стоит только до тех пор, пока ты исправно выполняешь отведённую роль, ты всего лишь инструмент, но уже скоро превратишься в помеху. Когда я вошёл в это здание, то уже подписал себе смертный приговор. В мире Стражей не бывает мелких проступков, игр и шалостей, есть только Основной закон и люди, отступившие от него. Как бы далеко мы сейчас ни зашли, это уже неважно, нельзя умереть дважды. У нас с тобой осталось очень мало времени, и теперь вопрос только в том, как мы распорядимся остатками жизней, поступим ли правильно или просто ярко сгорим на прощание? Я свой выбор сделал, я буду идти вперёд, до самого конца, до последнего вздоха, чтобы на закате жизни в ней остался хоть какой-то смысл. Надеюсь, ты поступишь так же. Макс, прошу, мне нужны эти данные. Я даже самому себе не могу объяснить зачем, но это единственная зацепка и надежда… для всех нас и для тебя тоже.

Макс не отвечал мне целую минуту. Его напряжённое сопение можно было различить даже через устройство в моём ухе.

– Замести следы нашего пребывания будет гораздо сложнее, если я взломаю ключи доступа, – грузно ответил он, разрывая вязкую тишину.

– Но ты ведь сможешь?

– Иного выбора у меня всё равно нет… сиди смирно, уберёшь руку – и смысла в своей жизни ты так и не дождёшься. Я перенаправлю вывод информации к себе на экран, так мне будет легче, быстрее и меньше следов. Но запомни одно, Стил, после всего этого я больше не желаю тебя видеть или слышать, или вообще знать о вашем существовании. Горите вы все в аду с вашей Системой!

Экран Консоли ещё раз дёрнулся в воздухе, по его гладкой поверхности пошла слабая рябь, и затем вся информация с него исчезла, оставляя в воздухе слабо мерцающую рамку с оранжевым контуром. На некоторое время Макс совсем затих, перестав даже дышать. Поначалу я даже подумал, что его чудо-устройство сломалось, но всё-таки через пару вечностей томительных ожиданий парень на той стороне удалённой связи облегчённо выдохнул.

– Наконец-то! Передо мной только что пронеслась вся моя жизнь, и я вновь пережил наше неприятное знакомство. Поздравляю, по мнению машины, ты теперь Хранитель. Ты ведь всю жизнь мечтал об этом, не так ли? Вот, радуйся, мечты сбываются, пусть и всего на пару минут. Жаль, что машины не умеют удивляться. – При всём своём саркастическом содержании его голос продолжал оставаться тихим, грустным и угнетённым.

– Так что там с Марией? – с нетерпением спросил я.

Макс задумчиво хмыкнул, изучая только что открытые данные.

– Интересно… здесь в основном отчёты о работе Ищеек на месте какого-то Инцидента за номером три. Хм, третий? А, вот, послушай: «…к нам поступало множество обращений от напуганных жителей, которые сообщали о пропаже своих родственников и знакомых на озере святой Марии…»

– Озеро?! – недоумённо переспросил я. – Не помню, чтобы у нас было озеро!

– Вот ещё, подожди. Они пишут: «…когда мы прибыли на место, то обнаружили, что…» – Макс запнулся и замолчал, с недоумением вчитываясь в слова.

– Обнаружили что?

– Что озеро исчезло, – недоверчиво и по слогам произнёс Макс.

– Исчезло? В каком смысле исчезло?

– Откуда я знаю, Стил? Читаю, что написано. Было озеро, а теперь его нет. Пишут, что пропало не только озеро, но и огромные прилегающие территории за городом, вместе со всеми отдыхающими. Техники списали это на непонятный крупный сбой в Системе, но его источник так и не удалось обнаружить.

– Почему я об этом никогда не слышал? Хм, странно.

– Ещё тут сказано, что озеро было любимым детищем одного из Творцов, создавших первоначальную Систему, его личным творением. Ко времени исчезновения это место перестало пользоваться особой популярностью, и уже мало кто помнил о его существовании. Люди предпочитали вдыхать аромат городской жизни, и только откровенные бедняки иногда посещали территорию озера. Так что особой шумихи никто не поднял, большинство даже не заметило потери. Так, подожди, тут есть ещё кое-что…

Макс снова замолчал и с разочарованием громко выдохнул.

– Что такое? – спросил я.

– Очень быстро все эти данные засекретили, озаглавили как «Инцидент номер три» и зарыли в глубинах архива. Всем участвующим в расследовании промыли мозги, помогли им забыть. В базе есть несколько заявлений о пропаже людей в районе озера, но им было отказано в поисках и строго-настрого запрещено приближаться к месту Инцидента. Особо рьяные заявители, очевидно не пожелавшие просто забыть о своих родных и продолжившие поиски, были… отключены?

Когда в мою голову пришло осознание случившегося, я помрачнел сильнее обычного. Одно дело исполнять приказы и долг перед Системой, быть уверенным в своей правоте, а другое дело – знать действительные причины. Неприятно ощущать себя частью ужасных событий, быть одной из пешек, разыгравших эту партию на поле жестокой политики.

– Да, отключены, – подтвердил я, с грустью смотря на старую фотографию в своей руке, и затем стыдливо убрал её обратно во внутренний карман куртки.

– Что будешь делать? – с надеждой спросил Макс.

– Если всем так нужно это озеро, то необходимо побольше разузнать о случившемся и увидеть то, что осталось вместо него. Ты можешь сказать, где оно находится… то есть находилось?

– Точно я не скажу, здесь лишь обрывочные данные из рапортов. Где-то между центральной частью города и спальными районами. На запад от трассы раньше вела просёлочная дорога. Это все упоминания. Теперь её вряд ли удастся найти, если дорогу вообще не стёрли из Системы. Я бы так и сделал на месте Техников.

– Ни разу не видел там… – Я задумался над словами Макса.

– Всё на этом? – хрипя уставшим и замученным голосом, спросил Макс. – Мы сильно рискуем, нужно уходить как можно скорее.

– Нет, подожди, ещё одно. Что ты знаешь об Инциденте Ноль?

– Да ничего особого, какие-то факты из истории Системы. Время больших потрясений, перелома в жизни Системы, создание иерархии Стражей, появление Палачей. А что?

– Мне нужно, чтобы ты нашёл информацию о человеке по имени Сол и его роли во всей этой кутерьме.

– Секунду… – устало ответил Макс и продолжил своё путешествие по бескрайним просторам центральной базы знаний.

Сначала он был даже рад нашей затее, ему хотелось прикоснуться к источнику всех знаний Системы, и только ради этого он согласился помочь, но очень быстро его энтузиазм угас, стоило ему оказаться меж двух огней, что стремились опалить его карающим жаром. К этому времени он совсем забыл, зачем так рвался годами к этой машине, что мечтал здесь увидеть или узнать, теперь ему хотелось лишь одного – побыстрее сбежать от источника судьбоносного огня, что становился всё ближе с каждой минутой. Он стремился сбежать от самой смерти, которая неустанно мчалась к нам навстречу. Макс послужил отличным примером достижения своей мечты. Когда мы всю жизнь стремимся к чему-то, живём одной только мыслью дотронуться до своей мечты, хоть на мгновение оказаться с ней рядом и вдохнуть такой желанный аромат, то зачастую восхождение к ней ломает, уродует, искажает нас самих и порабощает душу. Поэтому, оказавшись на самой вершине этого долгого пути, вымотанные и измученные, истерзанные и ослабшие, мы можем только с ненавистью смотреть на результаты своего труда. Мечта, казавшаяся такой манящей у подножия этой скалы, стала лишь воплощением всей пережитой боли, символом загубленных жизней, которую мы положили на её достижение, она стала источником ненависти и обжигающего огня, от которого мы теперь бежим без оглядки. Нет, некоторые мечты не должны сбываться.

– Так, Стил, послушай, – начал читать Макс. – Здесь написано, что Сол, он же Страж Шквал, непосредственный участник и виновник событий, именуемых ныне «Инцидент Ноль». Так-так, секунду… Стражи Шквал и Гром были одними из лучших оперативных работников, вместе они задержали множество Отступников, раскрыли громкие дела своего времени и даже удостоились кучи наград и почестей, а также личной похвалы Верховного Стража. Ого, вот это да…

– Шквал? Гром? Это их имена? – удивился я и даже немного усмехнулся. – Как странно. Столько детской непосредственности в этих словах, словно читаешь о ребяческой забаве, а не о борьбе с отступничеством.

– Ой, да ладно тебе, Стил, будто в банальнейшем названии вашего отряда меньше такого ребячества?

– Хорошо, давай дальше, – прервал я Макса, немного затаив обиду в душе.

– Тем более случилось это давным-давно, тогда времена были совсем другие – более спокойные, добрые, без этих лишних разглагольствований с серьёзными лицами, да и люди были другие, – никак не успокаивался Макс. – Хорошо, смотрим дальше… Написано, что Шквал и Гром были отличными напарниками, шли рука об руку долгое время. Так, вот тут интереснее. Последним их совместным заданием было поймать Стража-отступника, именовавшего себя Унис, но что-то пошло не так. Хм, а что среди Стражей тоже встречаются Отступники? Ах да, я тоже знаю одного. – От издевательского удовольствия он даже подпрыгнул на месте, но, услышав мой угрюмый вздох, снова вернулся к изучению данных. – Ладно, забудем. В общем, тут не особо понятно, что произошло, данные много раз переписывали, удаляли целые фрагменты. Известно одно: Шквал примкнул к предателю, сменил имя на Сол и затем… ого, ничего себе! Они вместе совершили нападение на башню Стражей, устроили тут настоящую бойню. Более сорока простых сотрудников и Техников было убито при атаке, но Отступникам удалось добраться до комнаты выброса, и Сол помог сбежать Унису из Системы. Дальнейшая судьба Униса неизвестна и что с ним стало на той стороне. Там ведь тоже должны быть Техники, Стражи? Тут ничего не сказано.

– А Сол, что стало с ним?

– Здесь написано только то, что после выброса Униса из Системы Сол был настигнут и отключён своим бывшим напарником Громом. Дальше информация обрывается.

– То есть как отключён? Странно, он явно не выглядел мёртвым, – задумался я.

– Тут так написано, а кто этот Сол? Я понимаю, что не должен спрашивать, и вообще не хочу лезть, но всё же?

– Так это твой друг, Макс, тот, которому ты сделал «Белый шум» и кого так и не нашёл по моей просьбе. Неужели не признал?

– Сол был тем человеком в капюшоне?! – громко запищал Макс в микрофон. – Но… но как это возможно?

– Значит, у Сола когда-то был напарник, – продолжал размышлять я, игнорируя истерику своего друга по ту сторону удалённой связи. – Что нам известно про этого, как его? Грома?

Макс некоторое время молчал, обдумывая новую информацию, а потом смиренно продолжил читать.

– Так, поиск по Грому. Страж, награды… бла-бла-бла… герой, а, вот, нашёл! После отключения своего бывшего напарника, ставшего предателем для всей Системы, Гром попал под опалу других Стражей, начались гонения, проверки, переполох. Некоторое время он ещё пытался нести службу, но потом ушёл из Стражей. Учитывая его блестящее прошлое, Верховный Страж сделал для него исключение: его очень рано выгнали на пенсию, лишили звания, наград, ну и, по обычаю, промыли мозги и вернули старое имя.

– Какое имя? – я заёрзал на стуле от любопытства.

– Сейчас… хм, Шолохов Дмитрий Иванович… подожди-ка, а это не тот? Чёрт!

– Шолохов?! – я аж подскочил на стуле от неожиданности. – Тот самый?

– Чёрт… – продолжал чертыхаться Макс. – Во что ты меня втянул?

– Шолохов – бывший напарник Сола? Так вот про какое предательство он говорил! Теперь всё стало намного понятнее. Макс, ты можешь посмотреть… – Я запнулся на середине вопроса, заслышав неясный шум за дверью. – Макс, кажется, кто-то идёт…

– Что-о-о?! – завопил взломщик в моём ухе.

Я отчётливо услышал, как приближаются шаги нескольких человек, они медленно двигались по коридору и что-то возбуждённо обсуждали.

– Знаешь что? А иди-ка ты… в следующий раз будешь сам разбираться со своей сестрой, а то я, как всегда, оказываюсь крайним, – раздался разгорячённый голос молодого человека уже почти рядом с дверью, что вела в комнату с Центральной Консолью.

Внутри меня вмиг похолодело. В возбуждённой горячке новый открытий я совсем потерял бдительность, перестал воспринимать окружающий мир и погрузился в мир собственных грёз. Словно и не было вокруг меня сотни и сотни квадратных метров вражеского бетона, толпы Стражей, которые захотят разорвать меня на части. Я будто очутился дома, с упоением изучая новости в своей Консоли и попивая при этом крепко сваренный кофе. Только сейчас меня глодала не горечь дешёвых кофейных зёрен, а горечь за собственное растяпство, поставившее меня на грань поражения. Я мысленно метался по комнате, безуспешно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, и только годы психологических тренировок помогли мне вспомнить о предупреждениях Макса и не сорваться с места, желая спрятаться в четырёх голых стенах.

– Макс, срочно всё выключай, завершай работу! Сюда кто-то идёт! Прошу, быстрее! – скороговоркой процедил я, стараясь особо не шуметь, но при этом запинался от нахлынувшего на голову потока нервозности и растерянности.

– Только не убирай руку с Консоли, только не убирай! – причитал Макс визгливыми нотками, плавно скатываясь в неожиданную истерику. – Доигрался?! А я говорил, говорил…

В это время уже вплотную за дверью снова зазвучал тот же голос неизвестного посетителя:

– Подожди, меня тут вызывают опять, – рассерженно сказал молодой человек и, по всей видимости, открыл Консоль. – Да, слушаю! Что? Опять? Вы издеваетесь там все? Хорошо… хорошо, подождите, сейчас буду, говорю же, сейчас буду.

Затем голос снова обратился к своему спутнику, с которым стоял у двери:

– В общем, так, Серёж, потом договорим. Ты иди пока проверь, что там с ЦКшкой случилось, а я позже к тебе присоединюсь. Эти кретины без меня совсем не могут ни в чём разобраться.

Получив от своего напарника утвердительный ответ, молодой человек чертыхаясь стал удаляться прочь.

– Макс, ты всё? Я не могу больше ждать, они собираются войти, нужно отключить Консоль! – прошипел я быстро.

– Нет, подожди! – закричал он. – Я ещё не закончил, не успеваю закрыть соединение. Нужно ещё почистить журнал операций, скрыть наше проникновение. Ещё пару секунд, прошу!

Неизвестный посетитель дотронулся до пластины рядом с дверью, после чего она радостно пискнула в ответ и замок с тихим щелчком отворился. К этому моменту хватка разума над силой инстинкта окончательно ослабла, и я рванул с места, на ходу смахивая плавающее окно Консоли и распыляя его из реальности. Всего за секунду до того, как дверь широко распахнулась внутрь помещения, я умудрился бесшумно спрятаться за ней и затаил дыхание. Моё сердце предательски заливалось стуком в груди, и, казалось, его набат был слышен по всей башне. В комнату вошёл невысокий парень в белом халате и с грязными взъерошенными волосами, словом, типичный Техник, никогда не покидающий родные стены технического отдела. Когда он сделал несколько шагов по направлению к столу с Центральной Консолью, я вдруг осознал, что Макс непривычно затих, и это совсем на него не похоже. Я поднял руку к своей голове, ощупал ухо и с ужасом обнаружил, что затычка Макса всё-таки выпала во время моего панического рывка из-за стола. Пока ко мне приходило понимание приближающейся катастрофы, пока я беглым взглядом пытался найти место, где потерял своё переговорное устройство, молодой Техник достиг стола, и в этот же момент под его ногами что-то хрустнуло. Он с удивлением поднял свою ступню и заметил на полу какое-то крошечное устройство телесного цвета, сломавшееся под его весом. Но тут мои рефлексы снова не выдержали напряжения. Не отдавая себе отчёта, я быстрым и бесшумным рывком подскочил к Технику, обхватил его сильным удушающим приёмом, что однажды испытал на мне Вергилий. Я так сильно сдавил его горло, что он не мог ничего сказать, лишь сдавленно хрипел и совершенно нелепо, бессильно сучил руками в воздухе, пытаясь схватиться за меня, но от сильного шока не понимал, что делает. Через некоторое время хрипящий Техник прекратил попытки освободиться, осел вместе со мной на пол, его глаза закатились, и от нехватки кислорода он потерял сознание.

– Прости, Серёжа, так надо, – прошептал я, опуская размякшее тело на холодный пол.

Я медленно разжал смертоносную хватку, и беспомощное тело юного Техника упало к моим ногам. Он всё ещё дышал, издавая прерывистые и короткие хрипы, и с упрёком бессильной злобы смотрел на меня своим бессознательным взглядом, устремлённым в пустоту белизной закатившихся глаз. Я отступил от тела на шаг, посмотрел на свои дрожащие от напряжения ладони и затем схватился ими за голову. Кто я такой и кем был всё это время? Похоже, эти вопросы будут мучить меня до самой смерти, и, учитывая, что я натворил – напал и чуть не убил Техника, ждать мне осталось недолго. Я уже не знал, где скрывается моё истинное лицо. За той ли маской добродетели, что я пытался надевать каждое утро? Через прорези её глаз я смотрел на мир и на своё отражение в зеркале собственного разума. Каждый день я искал оправдания своих действий в нескольких заученных мантрах, глубоко засевших в моём сознании. Они будто призма, сквозь которую я пытался разглядеть мир и людей вокруг, познать самого себя. Каждый раз я щурился от окружающего света мироздания, прятался за эту призму и радовался всему, что вижу, как ребёнок восторгался каждому новому дню и выполненному заданию. Я видел в этом великое предназначение, и это давало мне сил, чтобы жить и двигаться дальше.

Почему все люди так боятся взглянуть на свет без всяких преломляющих оков? Я думаю, они боятся увидеть бесцельность своих жизней, ощутить всю пустоту мира, которую они пытаются заполнить слепым самопожертвованием, считая, что творят великое. Кто мы без этих масок самооправдания? Кто мы без этих пустых слов, лишённых содержания? Бездумные машины, куклы на службе чужой алчущей прихоти. Нам дали простые роли мелких деталей этого большого механизма, нам дали оправдание нашего положения, жалкого существования, нас снабдили лживыми целями и отпустили на волю. Мы думаем, что свободны, и эта свобода есть наш выбор, который мы совершаем каждый день. Но это иллюзия, наш выбор давно предопределён, мы те, кем нас научили быть, какой путь указали при рождении. Мы свободны только в рамках единственного выбора, отказ от которого равносилен смерти.

Так всё же кто я на самом деле? Тот ли ненормальный человек, что так безрассудно ищет ответы, восстаёт против бывших друзей, совершает безумства и идёт на поводу у новых хозяев? Или моя настоящая суть в тех инстинктах, глубоко заложенных ещё в школе Стражей? А может быть, я простой убийца и психопат, чья личность просыпается во мне каждый раз, когда засыпает мой разум под гнётом сильного страха и тревоги? Кто сидит где-то глубоко внутри и ждёт момента, чтобы накинуться на очередную невинную жертву и свернуть ей шею? Но времени на раздумья оставалось всё меньше. Ещё пара минут – и вернётся напарник этого бедного Техника, и тогда на полу этой комнаты может стать на одно бессознательное тело больше.

Я подхватил раздавленное Техником переговорное устройство и быстро выскочил из комнаты, оставляя позади себя на холодном полу очередное доказательство своего безумия. Я осторожно прикрыл дверь и прислушался к шагам, но, к счастью, кругом царила мёртвая тишина. Тогда я стремглав понёсся в сторону лифта, на ходу открывая Консоль и напрямую вызывая Макса без всяких его чудодейственных творений. Спустя мгновение неуклюжая телефонная трубка появилась из воздуха и упала в мою руку. Стоило мне только поднести её к уху, как Макс заверещал, спотыкаясь на каждом слове:

– Стил, Стил?! Что случилось? Связь резко оборвалась, ты жив?

– Невероятно, но пока ещё жив, – запыхавшись, ответил я, быстро продвигаясь к лифту. – Ты успел стереть все следы?

– Слава богу, я уже не знал, что и думать, куда бежать, я…

– Ты успел или нет? – грубо прервал я его встревоженные причитания.

– Да-да, вроде успел.

– Вроде?!

– Да успел я, успел, но, признаться честно, мы были в секунде от провала. Почему ты пропал? Ты сказал, что кто-то пришёл, а дальше тишина.

– Нагрянул Техник, твоё устройство сломалось, а Техника пришлось вырубить. Мне нужно скорее покинуть башню, Макс, срочно нужны твои таланты, я уже у лифта.

– Ты сломал переговорник? – спросил Макс, но потом запнулся и закричал: – Ты что сделал?! Кого вырубил?! Ну всё, теперь нам точно конец.

Тем временем я уже достиг дверей лифта и остановился рядом с кнопкой вызова.

– Успокойся! Он не увидел меня, если всё сделаем быстро, то он не поймёт, что случилось. Я у лифта, поторопись, Макс, времени очень мало.

После этих слов я положил два пальца на кнопку лифта, которая ожидаемо отвергла эти знаки внимания и осталась холодна к моим просьбам. Беспрестанно ругаясь и ворча себе под нос, Макс начал творить своё маленькое чудо, и в этот раз он сработал неожиданно быстро. За тот краткий миг, что я провёл в очередном тяжёлом ожидании, я даже не успел испугаться или разглядеть в пыльных завесах и тёмных уголках коридора несуществующие силуэты людей, или услышать цокот ревущего табуна Стражей. Безусловно, всего этого не существовало, но в такие моменты израненное постоянным давлением страха сознание начинает порождать невиданных чудовищ и постепенно сводит с ума. Но Макс оказался милосердным к моей психике. Кнопка чуть слышно пискнула, одобрительно отвечая на мой зов, и из шахты лифта за железной дверью послышался равномерный гул поднимающейся кабины.

– Что будем делать, Стил? – взволнованно спросил взломщик тихим и сухим голосом.

– Ничего не будем, – отрезал я, стараясь звучать как можно увереннее, хотя самого терзал образ молодого Техника, лежащего без сознания на полу комнаты с Центральной Консолью, его образ никак не сходил со страниц моей памяти. Бедное, бедное дитя. – Всё, что сейчас от тебя требуется, – это сделать последний рывок, доставить меня на первый этаж и на время залечь на дно. А мне нужно довести дело до конца.