Великие мусульманские империи. История исламских государств Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки

Могущество ранней Османской империи, в основном созданное Мурадом I, не только сохранялось, но и возросло при его сыне Баязиде I (правил в 1389–1402 годах). Это был суровый, воинственный человек, уже имевший немалый опыт военных действий. На равнине Косово он отличился, командуя правым крылом. Поскольку его любимой тактикой было нанесение внезапных молниеносных ударов, современники прозвали его Йылдырым – Молниеносный. Задача, стоявшая перед ним, – он ее ясно понимал – заключалась в продолжении и укреплении работы его отца. Он с ней хорошо справлялся, и империя благополучно пережила катастрофу, обрушившуюся на нее в 1402 году, и последующие десять лет беспорядков. На протяжении всего этого периода монархи дома Палеологов в Константинополе оставались фактически османскими вассалами. Это стало очевидно в 1390 году, вскоре после восхождения на трон Баязида, когда император Мануил под давлением султана принял с ним участие в завоевании Филадельфии (Алашехира), последнего греческого владения в Малой Азии. В Европе следующей целью османов было завершение покорения Болгарии и Восточной Фракии. Древний город Тырново, где короновались болгарские цари, сдался Баязиду 17 июля 1393 года. Последнее противостояние, в котором выдающуюся роль сыграл отважный патриарх Евфимий, не смогло изменить судьбу болгарского народа, которому предстояло шесть веков османского господства. Османские силы в ходе военных действий захватили важные плацдармы за Дунаем. Баязид на раннем этапе своего правления также вел военные действия с принцами, которые правили частями прежних сельджукских владений в Анатолии. В 1391 и 1392 годах он аннексировал Алашехир, Айдын, а также Аясолук (Эфес), Сарухан, Текке, Ментеше, Бейшехир и Карахисар на западе и юге. Вскоре после этого к нему перешли Османсик, Кастамону и Амасья на севере. Ему пришлось поспешно отправиться в Европу, когда на его территории к югу от Дуная вторгся валашский господарь Мирча Старый, который, вероятно, действовал совместно с некоторыми турецкими принцами, в первую очередь правителем Амасьи. Тяжелое сражение на Аргеше летом или осенью 1393 года завершилось неблагоприятно для валахов, и Мирче пришлось смириться со статусом вассала и обязательством платить дань, отказавшись от независимости страны. Другое приращение территории в Малой Азии имело место, когда города Токат, Сивас и Кайсери попросили защиты султана от планов местного поэта-принца Бурханеддина и признали верховную власть османов. В 1394 году Баязид, таким образом, стал бесспорным хозяином огромной империи, протянувшейся от Ниша до Восточной Анатолии, между которыми оставался только небольшой, но очень важный анклав – Константинополь. Не без оснований считая себя одним из самых могущественных восточных правителей, Баязид посчитал нужным утвердить свою позицию, получив от современного аббасидского марионеточного халифа в Каире документ, формально дающий ему титул «султан Рума», то есть правитель восточных римлян – жителей Константинополя. Дискуссионный вопрос о семилетней осаде Баязидом Константинополя (1394–1401) здесь обсуждаться не будет. Многие ученые сомневаются, была ли эта осада вообще. Вероятнее всего, регулярной военной операции все-таки не было, а сложилось положение дел, которое сегодня назвали бы холодной войной, причиной которой стало упорное сопротивление Палеолога условиям, навязанным ему, как фактическому вассалу османов. Скрытая блокада, несущая экономический крах городу, расположенному в месте соприкосновения двух гигантских османских территорий, являлась очевидной политикой в таких обстоятельствах.

Военные успехи Баязида вызвали большую тревогу среди христиан Западной Европы и, похоже, на какое-то время возродили дух крестоносцев. Венгерский король Сигизмунд возглавил армию переполненных энтузиазмом, но не имевших военной подготовки христианских воинов, и отправился из Буды к Никополю, османской крепости на болгарской стороне Дуная, которую они осадили. Из-за постоянных разногласий командиров этой армии Баязид сумел 27 сентября 1396 года разбить ее, и Сигизмунду пришлось преодолеть немалые трудности, чтобы вернуться домой. Убийство военнопленных было осуществлено по приказу султана. Баварскому рыцарю Иоганну Шильтбергеру удалось выжить. Он пережил множество опасных приключений среди турок, монголов и мамлюков, а также в Константинополе и, вернувшись домой, написал книгу мемуаров, завоевавшую популярность. Говорят, что османские войска, преследовавшие крестоносцев, дошли в западном направлении до Штирии. Франкские правители, в те времена удерживавшие большую часть Греции, были наказаны за свои симпатии к крестоносцам рядом энергичных турецких набегов. Триумфальная карьера Баязида, однако, после этого довольно скоро прервалась. Он продолжил политику экспансии в Малой Азии, разгромил правителя Карамана и других правителей, однако эта политика привела его к конфликту с могущественным центральноазиатским завоевателем Тимуром (Тамерланом). Свергнутые принцы поспешили в лагерь Тимура и настроили его против алчного османского султана. Нападение Баязида в 1400 году на правителя Эрзинджана, мусульманского принца якобы армянского происхождения, признавшего верховную власть Тимура, явилось поводом для войны. Сначала Тимур отомстил, разграбив город Сивас и уничтожив его османский гарнизон. Ему все еще приходилось думать об обеспечении безопасности своего южного фланга от угрозы мамлюков Сирии. В 1402 году он вернулся в Малую Азию. Известная битва при Анкаре (Ангорская битва) имела место 20 июля. С самого начала Баязиду не сопутствовала удача, потому что моральный дух его армии не был высок. Его мусульманским войскам не хватало фанатизма в братоубийственной войне со своими собратьями по вере, да и большинство рекрутов с аннексированных территорий в душе оставались преданными своим прежним правителям. А христианские вспомогательные части втайне радовались тому, что султану будет преподан урок. С разгромленным и взятым в плен Баязидом Молниеносным Тимур сначала обращался вполне по-рыцарски, однако после попытки побега его стали возить в железной клетке. Пленный османский султан умер в неволе 8 марта 1403 года, причем, согласно некоторым источникам, от своей руки.

Несмотря на увлеченность Баязида I военными делами, он не пренебрегал искусством и литературой. Согласно традиции, он жертвовал в религиозные фонды, возводил здания, среди которых можно назвать большую мечеть и школу по изучению Корана в Бурсе. Он был на дружеской ноге с богословами и покровительствовал поэтам и ученым.

Османская империя получила при Анкаре смертельный удар. В анатолийских провинциях, аннексированных Баязидом, Тимур восстановил прежних правителей и от всех мусульманских принцев Малой Азии получил признание своей верховной власти. Для правления османскими владениями в Европе он назначил одного из сыновей Баязида I, Сулеймана. Таким образом, все турецкие владения «Рума» формально оказались включены в огромную империю Тимура. Однако Тимур умер в Отраре, что в Центральной Азии, 19 января 1405 года, и его империя вскоре распалась.

Для византийцев это означало передышку от османского окружения. Константинополь оставался греческим еще полвека.

Поражение и распад 1402 года завершило первый этап османской истории. Следующий период, продолжавшийся до восстановления и повторного объединения империи Мехмедом I, является десятилетним междуцарствием, во время которого происходили следующие события. У Баязида осталось пять сыновей. Четверо из них – Иса, Сулейман, Муса и вышеупомянутый Мехмед – уцелели при Анкаре, а пятый, Мустафа, исчез – вероятно, был убит в сражении. Мехмед обеспечил себе плацдарм в регионе Амасьи и Токата. Иса захватил власть в Бурсе. Сулейман был отправлен Тимуром в Румелию – таково было общее название европейских территорий. Муса был пленником в руках правителя Гермияна. Мехмед предложил Исе разделить между ними Анатолию, а когда Иса отказался, пошел на него войной. Иса потерпел поражение в сражении при Улубаде и укрылся у византийцев. Сулейман, которому не нравилось править одной только Румелией, послал войска в Анатолию под командованием Исы, который снова потерпел поражение от рук Мехмеда и погиб. В 1404 году Сулейман сам выступил в Малую Азию во главе армии, которая изгнала Мехмеда из Бурсы, а годом позже – из Анкары. Тем временем Муса был освобожден правителем Гермияна и объединился с Мехмедом, поставившим его во главе экспедиции, которая должна была атаковать Сулеймана в Румелии при поддержке сербов. Но Сулейман сумел остановить захватчиков у Константинополя и заставить их отступить. В 1410 году, однако, Муса успешно высадился в Европе. Войска Сулеймана, воспользовавшись благоприятной возможностью, взбунтовались. Применяемые им жестокие методы сделали его в высшей степени непопулярным. Сулейман бежал и вскоре после этого был убит. Муса, ставший, таким образом, хозяином Румелии, не желал признавать Мехмеда султаном. Его первым шагом стало нападение на сербов, на которых он возложил вину за свое предыдущее поражение от Сулеймана. Он также вторгся в Фессалию. Когда он потребовал дань от византийского императора Мануила, последний вступил в союз с Мехмедом против него. Это сначала скорее повредило, чем принесло выгоду византийцам. Мехмед был занят в Анатолии, его власть оспаривалась местными правителями в Смирне и Анкаре. После покорения этих нарушителей спокойствия Мехмед смог покарать Мусу. В 1412 году он вторгся в Румелию и наконец разгромил его армию в районе Чамурлу (недалеко от Софии). Это было в июле 1413 года. Поддержка сербов, которые присоединились к Мехмеду против Мусы, а также от греков, внесла весомый вклад в эту победу, сделавшую Мехмеда неоспоримым султаном вновь объединившейся империи. Свою благодарность им он выразил уступкой некоторых земель.

Мехмед I во время своего недолгого правления (1413–1421) столкнулся с отголосками этих потрясений. Его победа при Чамурлу устранила его последнего брата и соперника, но не бедствия, которые терпела империя. Страна была обескровлена вторжением Тимура и гражданскими войнами междуцарствия. Мусульманские массы пребывали в состоянии мрачного отчаяния. Это придало радикальные, даже отчасти социалистические тенденции религиозным чувствам, которые, как уже говорилось, были по большей части неортодоксальными, проалидскими, а иногда и чисто шиитскими. Такая обстановка благоприятствовала проповеднику, который мог предложить некий новый путь к спасению. Процветавшие ордена дервишей со свойственными им несуннитскими культами теперь стали ядрами политико-сектантских движений, которые привлекали не только турок, но также немусульманское население – райя – идеологиями, привлекательными для христианских чувств. Мехмед I большую часть своего правления провел в действии, подавляя всплески общего недовольства. Авантюрист по имени Джунейд, захвативший власть и демонстрировавший независимость в Смирне во время проблемного междуцарствия, первым узнал, что новый султан, несмотря на молодость, вовсе не слабак. В 1414 году Мехмед нанес ему карающий удар и также наказал непокорного правителя Карамана. Значительно более серьезной была угроза со стороны движения, связанного с именем ученого шейха и бывшего судьи по военным делам (казаскера) Бедреддина ибн Кази Симавна (Симави). Отличившись в самом начале своей карьеры как богослов и правовед, он около 1400 года обратился к суфизму, стал дервишем и начал разрабатывать идеи, социалистические по своей природе. Он также предвидел союз исламской, христианской и иудейской вер. У него было много последователей. Более того, служа казаскером у Мусы, он был отправлен в Изник после победы Мехмеда и не испытывал добрых чувств к султану. Хронисты приписывают ему, отдельным социалистически настроенным крестьянским лидерам, среди которых достойны упоминания Бёрклюдже Мустафа и Торлак Ху Кемаль, а также правителю Синопа и воеводе Мирче Старому Валашскому ответственность за начало очень серьезного восстания 1416 года. Некоторые авторы утверждают, что оно было призвано свергнуть османскую династию. Это восстание определенно поставило Мехмеда в критическое положение, поскольку именно в это время его право на трон оспорил самозванец по имени Дюзме Мустафа, утверждавший, что он тот самый принц Мустафа, который пропал в битве при Анкаре. После того как правительственные войска, отправленные, чтобы подавить последователей Бедреддина, которые создавали проблемы в окрестностях Айдина, были разбиты в районе Кара-буруна (напротив Хиоса), где была база мятежников под командованием Бёрклюдже Мустафы, стала очевидной необходимость направить на этот фронт специальные крупные силы. В конце концов Бёрклюдже Мустафа и его сподвижники были схвачены и казнены. Сам Бедреддин был впоследствии схвачен в горном проходе через Балканы и 18 декабря 1416 года повешен в Сере, Македония. Его движение полностью не исчезло и еще полтора столетия действовало подпольно. Его участники присоединялись к сефевидам, проявлявшим политическую активность, или к орденам дервишей. Что касается Дюзме Мустафы, его карьере смутьяна был положен конец только при следующем султане. Мехмед I также столкнулся с Венецией, подданные которой на Эгейских островах отказались ему подчиниться. Ему пришлось отказаться от этих претензий, когда его морская эскадра 21 мая 1416 года была разбита у Галлиполи венецианским флотом, которым командовал будущий дож Лоредано. А Мехмед обеспечил свое признание султаном и верховным правителем большинства европейских и анатолийских данников. Поэтому его по праву считают человеком, восстановившим Османскую империю. Он умер молодым в 1421 году в своей столице Эдирне. Его правление сопровождалось постоянными войнами и с точки зрения культуры не было плодотворным. Однако Зеленая мечеть, построенная для него в Бурсе, заслуживает упоминания.

В лице сына и преемника Мехмеда Мурада II (правил в 1421–1451 годах) империя получила способного и решительного правителя, который к тому же уважал закон и обладал мирным характером. Для него война была неизбежным злом, а не составной частью жизни. Тем не менее он был обязан защитить свой трон от претензий Дюзме Мустафы, так же как и своего младшего брата, который имел последователей в Анатолии. Утверждают, что византийский император Мануил втайне поддерживал этих раскольников. Дюзме Мустафа вскоре потерпел поражение и был убит войсками Мурада II, и порядок в Малой Азии был восстановлен. Строптивый принц Синопа наконец покорился и был вынужден уступить Османской империи часть своей территории. К 1425 году появилась возможность освободить Смирну от авантюриста Джунейда, который в этом же году потерпел сокрушительное поражение и был казнен. Терпимые отношения, существовавшие между Византийской империей при Мануиле Палеологе и Османским султанатом, были нарушены сомнительной ролью византийцев в интригах лже-Мустафы. Мурад II решил, что должен получить компенсацию, и потребовал от византийцев уступки Салоник, которые оставались анклавом под их управлением. Чтобы не допустить этого, византийское и венецианское правительства поспешно заключили договор, по которому город в 1427 году был продан Венеции. Мурад осознавал, что его провели. Но он был еще недостаточно силен, чтобы прибегнуть к военной силе. Поэтому он неохотно согласился признать новый статус города в обмен на выплату дани. Тем не менее он намеревался при первой же возможности покорить Салоники. Довольно скоро начались стычки между новым усиленным османским флотом и венецианскими аванпостами на Эгейских островах. В начале 1430 года Мурад решил, что пришло время напасть на Салоники. И он не ошибся, поскольку в конце марта или начале апреля город был взят осадившими его османами. Но только разрушения и людские потери были так велики, что прошло еще много лет, прежде чем в него вернулось процветание.

Предвидя возможность конфликта империи с ее северными и западными соседями, в первую очередь с Венгрией, Мурад II продолжал накапливать военную мощь. Во время его правления существенно возвысились янычары, став элитой османских войск. Вопрос, когда именно корпус возник, является весьма туманным. Он оброс множеством легенд, и современные ученые на него пока еще не ответили. Даже если согласиться с тем, что Мурад II не был его основателем, все равно он был тем султаном, который превратил янычар в могучий инструмент войны, игравший большую роль в делах империи вплоть до кровавой ликвидации корпуса в 1826 году. Янычары были не турками, а сыновьями балканских христиан, отобранными у них, согласно призывной системе, считавшейся «дьявольски изобретательной». Юноши, отобранные по лучшим физическим и умственным данным специальной призывной комиссией, которая объезжала территории раз в два года, увозились из дому, обучались исламским традициям и военному делу, подчиняясь строжайшей дисциплине. После этого их использовали как телохранителей султана, а также на других службах. Определенные регионы – грубо говоря, это Малая Азия, Греция и позже Константинополь, а также захваченная Венгрия – освобождались от этой повинности. Больше всего от нее страдали балканские славяне и албанцы. С другой стороны, способных янычар, несмотря на их происхождение, могла ожидать блестящая карьера. Начиная со времен Мурада II и далее «набор мальчиков» (девширме) – так называли в народе эту повинность – обеспечивал постоянный резерв людской силы для высоких должностей в османском государстве. Османская история изобилует примерами рекрутов-христиан, которые поднялись по служебной лестнице янычар до самого высокого положения. Несомненно, подобные случаи несколько смягчали негодование отдельных семейств и целых народов против жестокости такой системы. Впоследствии султаны обнаружили, что янычары могут быть опасными; они составляли отдельную и могущественную военную группировку, а также удивительным образом связались с еретическим и демагогическим суфийским орденом Бекташи, имевшим среди них большое влияние. Не только корпус янычар, но и другие части вооруженных сил извлекли пользу из усилий Мурада II по наращиванию османской военной мощи. Во время его правления появилось первое огнестрельное оружие. Но артиллерия приобрела настоящую важность только при его сыне Мехмеде II.

Общий характер османского государства при Мехмеде II начал существенно меняться. Когда султан открыл высшие военные и дворцовые должности для нетурецких ренегатов, то есть представителей покоренных народов, которые были или набраны в корпус янычар, или добровольно приняли ислам в поисках выгоды, или согласно убеждениям, прежняя социальная структура стала распадаться, а политическая власть турецких группировок уменьшаться. Правящий класс все больше становился нетурецким. Старые турецкие благородные семейства, некогда фактически монополизировавшие высшие функции, оказались не у дел. Теперь им принадлежала лишенная влияния и власти, но не процветания роль землевладельцев, живущих в своих поместьях. Процесс, завершенный при Мехмеде II, шел не без сопротивления, правда безуспешного. Он мог быть источником внутренних трений, которые, возможно, лежали в основе интересного случая (о котором будет сказано позже) – временного отказа Мурада II от трона. Правление Мурада не было избавлено от религиозных ссор. Согласно дошедшим до нас документам, хуруфиты – еретическая секта персидского происхождения, названная так, потому что ее члены придавали сверхъестественное значение буквам (хуруф) арабского алфавита, были особенно активны.

Османское правительство начиная со времен Мурада или, возможно, еще раньше использовало эффективную тайную службу, получая точную информацию о событиях в христианской Европе. Агенты султана проникали в королевские свиты, советы итальянских городов-государств и даже в римскую курию. В такой деятельности им часто оказывали помощь коммерческие предприятия итальянских республик, которые, всячески стараясь навредить конкурентам и сохранить или расширить свои владения в Леванте, активно плели интриги, которые в конце могли только принести выгоду их общим османским врагам. В детали мы вдаваться не будем. Следует отметить прогрессирующую в конце Средних веков «детуркизацию» османской династии, или, во всяком случае, текущей в ее жилах крови. Особые традиции королевских браков и отношений в целом не позволяли турецким женщинам становиться женами султанов. Большинство следующих монархов династии были сыновьями рабынь самых разных национальностей. Уже при Мураде II принцы и принцессы были «полукровками» и часть текущей в их жилах турецкой крови была весьма невелика. Это объясняет удивительное разнообразие физических и психологических типов потомков Османа.

Процесс «детуркизации» шел и в интеллектуальной жизни империи. В прозе и поэзии все чаще использовались персидские стили и темы как модели, когда язык сочинения был турецким, причем с той же тщательностью, как если произведение создавалось на персидском языке. В теологии и юриспруденции пальма первенства принадлежала арабскому языку. Литературный турецкий язык уже выказывал признаки арабо-персидской напыщенности, которая воцарилась в XVI и XVII веках.

Другой достойной упоминания чертой османской жизни при Мураде II был рост влияния орденов дервишей. Сам султан благоволил к ним. Он особенно высоко ценил орден, к которому ортодоксальный суннитский ислам относился с большой подозрительностью. Это орден мевлеви – танцующих (кружащихся) дервишей. Его члены считали своим предком великого персидского мистического поэта по имени Мавлана Джалал ад-Дин Руми из Коньи (умер в 1273 году). Постепенное расширение бреши между ортодоксией и суфизмом в более поздние времена имело серьезные политические последствия.

Мурад II также запомнился своей строительной активностью, особенно в столице – Эдирне, которая обязана ему большим количеством прекрасных зданий, таких как мечеть Юч Шерефели и дворцы на островах реки Тунджа.

В 1438 году Мурад II счел, что его могущества достаточно для кампании против Венгрии; он сумел захватить крепость Семендрия (Смедерево) на Дунае. Двумя годами позже он неудачно осаждал Белград. Теперь западный христианский мир понял, что медлить больше нельзя и необходимо остановить продвижение османских армий на запад. Обращение папы Евгения IV зажгло новый крестоносный дух, особенно в Венгрии, Польше, Германии и Франции. В 1442 году мадьярский национальный герой Янош Хуньяди разгромил османскую армию в районе Надьзебена (Германштадт, Сибиу) в Трансильвании. А в 1443 году Георгий Кастриоти (Скандерберг) начал свою 23-летнюю борьбу против турок за независимость Албании. Таким образом, Мурад оказался втянут в войну на два фронта, к которым в 1443 году добавился еще и третий фронт – в Малой Азии – против караманлидов, давних противников османского господства, которые, возможно, по соглашению с западными врагами Османской империи, взяли в руки оружие. В том же году Янош Хуньяди возглавил большую крестоносную армию, выступившую на турок. Христиане разгромили турок в сражении, имевшем место на участке между Софией и Пловдивом, но не смогли развить успех. Ликование, начавшееся в Европе по поводу победы, явно оказалось преждевременным. Тем не менее Мурад посчитал необходимым начать переговоры и принять условия десятилетнего мира, заключенного в 1444 году в Сегеде, по которому Дунай стал границей, а Валахия перешла под венгерскую власть. Османскую империю потрясло еще одно неожиданное событие. По причинам, пока еще точно не установленным, Мурад передал султанат своему сыну Мехмеду II, тогда еще совсем юному, и удалился в Манису, что в Малой Азии. Некоторое время правительство находилось в руках кронпринца. Однако в 1444 году Сегедский мир был нарушен подписавшими его христианскими сторонами. Этот шаг, предпринятый вопреки советам Яноша Хуньяди, много обсуждался венгерскими и польскими историками. Судя по всему, его причиной стало отрицание любых сделок с мусульманами, хотя пограничные споры тоже имели место. Великий визирь поспешно вызвал бывшего султана и отослал кронпринца правителем в Манилу. Большая, в основном мадьярская армия под командованием Яноша Хуньяди и юного венгерского короля Ласло выступила через Балканы к Черному морю, откуда, согласно плану, венецианский флот должен был ее доставить к Константинополю. Только венецианский флот не прибыл. Вместо него подоспел Мурад II с османской армией, чтобы скрестить мечи с крестоносцами у Варны. Сражение, которое произошло 9 ноября 1444 года, сначала складывалось благоприятно для крестоносцев, но завершилось их поражением, в основном из-за безрассудства короля Ласло, который лишился жизни. Палеологи были наказаны в 1446 году, когда султан напал на их владения на Пелопоннесе, уничтожил Гексамилион на Коринфском перешейке и аннексировал Коринф и Патры. Двумя годами позже, в 1448 году, Янош Хуньяди, после смерти Ласло ставший регентом Венгрии, снова вторгся на османскую территорию в надежде на отмщение за разгром в Варне. Он встретил армию Мурада II на том же Косовом поле, которое уже видело триумф османов, и был разгромлен. После сражения Хуньяди некоторое время удерживался в плену сербами, враждебными мадьярам. В конце концов он сумел организовать подписание еще одного договора между венграми и османами, правда на невыгодных для Венгрии условиях. Борьба в Албании тем временем шла не самым благоприятным образом для турок, которым пришлось в 1450 году прекратить осаду крепости Скандерберга Круя.