Полная версия
ЗАПАДня. Латвийская политика глазами русского депутата
– В начале девяностых ты говорил о том, что пора заканчивать с “совковыми” идеями, был сторонником Атмоды. Как ты пояснишь то, что сейчас вступил в Латвийскую социалистическую партию?
– Была одна Атмода и другая Атмода. Атмода для русских людей была протестом против неэффективной и отработавшей свое системы, которая увенчалась такими нюансами горбачевского периода, как талоны на мыло и очереди за сигаретами. В конце восьмидесятых – начале девяностых все понимали, что нет альтернативы многопартийности. Шестая статья Конституции СССР загнала страну в тупик, вопрос был лишь в разных выходах из него. Но еще до августа 1991 года я опубликовал в газете “СМ” статью под названием “Балтомания”, которая вызвала сенсацию, ее перепечатали “Cīņa” и “Утро Юрмалы”. Я написал, что страны Балтии эксплуатируют образ жертвы, что Народный фронт деградировал в моноэтническое политическое образование, что нас ждет очень непростой, драматический период. Тогда часть моих коллег объявила меня красным. Так что на свои нынешние позиции я перешел еще до того, как стольких жителей Латвии лишили гражданства».
Скирманте Бальчуте, газета Вечерняя Рига
* * *«Марекс Гайлитис:
– Вы можете честно сказать, что вы не использовали ресурс – газету, чтобы рекламировать себя?
Николай Кабанов:
– Я совершенно осознанно использовал свой ресурс, чтобы облегчить то, чтобы неграждане – 1/3 от Латвии – стали гражданами Латвии».
Дискуссия на телеканале TV5 «Ideja On-Line», 16 августа 2002 года
* * *«…Представляем нашего коллегу – по журналистскому цеху вообще и по издательскому дому Fenster в частности – Николая Кабанова…
– Социалисты во всем мире, придя к власти, увеличивают налоги и занимаются переделом в сторону малоимущих…
– В программе нашей партии записан пункт о поддержке малого и среднего бизнеса. Имеется даже резолюция съезда. Мы в Латвии существуем сейчас без этого нормального “подлеска”. Процент мелких и средних предприятий очень низок. Почему у нас их меньше в пять раз, чем в Германии? Потому что государство ориентировано на то, чтобы здесь развивались мейджоры – компании-варяги. Благодаря тому что скандинавы получили эксклюзивные права в Латвии, за последние семь лет количество магазинных брендов, по сравнению с той же самой Чехией, выглядит просто смешно. Здесь люди одеваются в совершенно одинаковые шмотки. Кроме тех, кто имеет возможность одеваться в бутике, но в Латвии таких людей процента два-три, не больше.
Почему мы нацелены на защиту малого и среднего капитала? Дело в том, что он очень социален! Во всех этих компаниях работает в основном ближний круг – это просто разросшиеся семейные предприятия. Я говорю о том капитале, который является производящим. К сожалению, сейчас тот имидж среднего класса, который в Латвии собираются втюхать, – это некий менеджер, дилер крупного западного концерна, продающего, к примеру, стиральные порошки. Вот есть в Латвии Procter&Gamble. Здесь у него сеть региональных дилеров. Но это не средний класс. Латвия должна производить свое. А у нас государство тупо режет с нас акциз, режет НДС… А само – никаких пирогов оно не печет. Никакой инновационной политики у государства нет, никакой инвестиционной политики… Все эти вопросы абсолютно не рассматриваются на государственном уровне. Да, конечно, наша партия выступает за некоторое перераспределение налогового бремени. Мы за то, чтобы в Латвии в первую очередь налогом облагались те компании, которые не производят, а посредничают».
Юрий Алексеев, журнал Коммерсантъ Baltic
* * *«Кандидат в депутаты от партии “Свет Латгалии” Алоиз Вазнис намерен обратиться в Генпрокуратуру с просьбой привлечь к уголовной ответственности за сознательное распространение недостоверных сведений журналиста, кандидата в депутаты от объединения “За права человека в единой Латвии” (ЗаПЧЕЛ) Николая Кабанова.
Вазнис сказал BNS, что во вторник Кабанов “сознательно распространил в газете «Вести Сегодня» не соответствующие действительности сведения о его деятельности на предприятии RAF-ITC”, и Вазнис будет просить прокуратуру дать оценку публикации и привлечь журналиста к уголовной ответственности.
“В публикации меня обвиняют в злоупотреблении служебным положением, кражах и растрате денег предприятия, и я готов в суде доказать свою невиновность всеми необходимыми документами”, – сказал он.
Он считает, что автор статьи нарушил статью 91 Уголовного закона – сознательное распространение не соответствующих действительности сведений о кандидате в депутаты, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет или денежного штрафа в размере до 50 минимальных зарплат.
Кабанов сказал BNS, что все сказанное в публикации – правда и он может подтвердить это письменными доказательствами. Причем сказанное в статье может подтвердить несколько свидетелей. “Это предвыборный ход”, – сказал журналист о жалобе Вазниса. Во вторник газета “Вести Сегодня” написала, что Вазнис, работая ликвидатором предприятия RAF-ITC, продал его здания по неадекватно низкой цене своему нынешнему работодателю – “Адвокатскому бюро Платациса”».
Агентство BNS, 3 октября 2002 года
* * *«Сегодня в Пардаугаве у памятника советским солдатам, освободителям Советской Латвии и Риги от фашистских захватчиков, собралось примерно 300 человек, чтобы вспомнить 13 октября 1944 года, когда в Ригу повторно вошла Советская армия. В митинге приняли участие главным образом люди старшего возраста. Митингующие принесли с собой четыре красных самодельных флага, а также красный лозунг с надписью “Да здравствует 13 октября!”…
Острая критика была посвящена также руководителю строящейся коалиции Эйнарсу Репше. Депутат VIII сейма, журналист Николай Кабанов выразил возмущение, что Репше отказался участвовать в телевизионной передаче на русском языке, вместо себя прислав кандидата партии Jaunais Laiks в министры внутренних дел. Депутата Кабанова не удовлетворило также то, что должность министра иностранных дел Репше намечает выделить “выраженному русофобу”».
Агентство LETA, 13 октября 2002 года
Глава 2
Первые впечатления от сейма
Ноябрь – декабрь 2002 года
Повисли на паузе
В ночь выборов я посетил прямой радиоэфир на государственном радио, но уже по-русски – у Александра Алексеева (программа «Домская площадь»). Был уже в крайне хорошем настроении духа – начали праздновать. Присутствовал также медиа-аналитик Сергей Крук, который, как всегда, был мрачен. Потому как является принципиальным «негражданином», считающим, что его, как сторонника независимости Латвии, обманули. Ведь он проголосовал в марте 1991 года за демократическое государство вне СССР – а гражданства не получил, потому что выходец из Беларуси.
Какой-то особенной эйфории по поводу нашего – и моего личного – успеха не возникло. Да, конечно, удовлетворение от хорошо сделанной работы присутствовало, но я был все же не столь наивен, чтобы полагать, что ЗаПЧЕЛ возглавит правительство и лично мне придется занять какую-то должность, кроме как получить обыкновенный мандат депутата. Кампания закончилась, наступила некая неопределенность. Месячный кусочек вакуума между выборами и первым заседанием нового состава парламента, которое должно было пройти 5 ноября 2002 года.
Несмотря на то что персональный состав избранного сейма определился достаточно быстро, юридически мы все еще депутатами не были.
На инерции кампании утром 13 октября я принял участие в митинге Соцпартии у самого высокого в Риге памятника Освободителям Риги и Латвии от нацистов. Вспомнил отчего-то одного знакомого, Лаймониса, редактора рижской англоязычной газеты The Baltic Times. Он родился уже в США, застал расцвет движения хиппи и даже поучаствовал в войне во Вьетнаме. Там он служил на странной должности: фотографировал буддистские храмы на предмет сохранения образцов культурного наследия перед их вероятным уничтожением в ходе военных действий. Ну и вот, этот Лаймонис мне заявлял, что пройдет лет 10–15, все ветераны вымрут, и никто у монумента Красной армии собираться не будет. И вообще его надо снести. Я ему тогда ответил (а в выступлении потом изложил), что скорее вымрет он сам, а народа сюда приходить будет еще больше. Меня просто тогда так штырило от этого продуваемого ветром пространства, хоть толпа была действительно не очень большой. Место силы, что скажешь.
Параллельно в пространстве околополитики сделался громкий скандал. Группа национал-большевиков была арестована полицией безопасности в связи с обнаруженными в заброшенных казематах Мангальсалы тротилом и листовками с призывом к братьям-славянам сбросить фашистскую власть. Взяли троих – очень приличную староверку Ольгу Морозову, работавшую у Линдермана секретарем, и молодых раздолбаев Раймонда Крумгольда и Артура Петрова. В квартире самого Линдермана по ул. Пернавас, 10 (дом моих родителей, где я прожил 20 лет!) полиция безопасности произвела обыск. Собачка удивительно быстро нашла брикет тротила, зашитый в кресло… Не знаю уж, какого цвета были нитки на кресле, но дело, которое сварганил замначальника ПБ Дидзис Шмитиньш, было шито белыми нитками и потом позорно развалилось. Сам же его автор вначале ушел из госбезопасности, а потом и из полиции вовсе.
Трое нацболов тем не менее, отсидели в тюрьме несколько месяцев. Владимир Ильич в это время мотался по России, выступая в качестве второго лица НБП после Эдуарда Лимонова, в итоге посетил даже на пару недель Лефортовский СИЗО ФСБ, о чем полученную справку потом долго демонстрировал московским милиционерам, когда те останавливали небритого брюнета с характерным «горским» профилем. Линдермана всегда почему-то считали горцем…
В сейме тем временем с молодой депутатской порослью решили провести небольшой ликбез. Завели нас в зал пленарных заседаний, усадили в будущие кресла. Раскладки по табличкам с фамилиями пока не было, но уже определились места фракции ЗаПЧЕЛ – слева от трибуны президиума. Помню, были два вечных парламентских чиновника – начальник канцелярии сейма Марис Стейнс и его боевой зам (точнее, завхоз) Валдис Зиемелис. Оба уже в солидном возрасте мужчины, работали в системе еще Верховного Совета («В русские времена», – сказал мне как-то Зиемелис). Для них ведь депутаты – как артисты, меняются в зависимости от постановки. А сами – незаменимая дирекция киностудии. Все сеймовское хозяйство, административная и юридическая система, управляется канцелярией. Ее, естественно, никто не выбирает. Бюджет сейма уже тогда составлял несколько миллионов латов, имея тенденцию к росту.
Первый пошел!
Первое заседание нового парламента открылось в 9 утра 5 ноября 2002 года. При входе в здание сейма, который, как принято в торжественных случаях (праздники, визиты иностранных делегаций), был открыт с парадной стороны напротив католического кафедрального собора святого Екаба, нас ожидали столы с портфельчиками фирмы Daniel Rey. Cудя по всему, все-таки китайского производства, ибо вскоре этот кожзам растрепался и стал функционально непригоден.
Так или иначе, внутри имелось несколько прозрачных папок, в которых располагались: анкета для данных, потребных бухгалтерии по выплате зарплаты; бланк на получение компенсации за бензин и съемную квартиру депутатам-нерижанам (мне это не полагалось, ибо был как раз безлошадным & столичным жителем); лист со справочными телефонами структур парламента; брошюрка Сатверсме (Конституция Латвии) и Картибас Руллис (Устав сейма). И еще – цветная схема с квадратиками разных цветов (по фракциям) и фамилиями депутатов, где кому положено присесть. Всяк сверчок знай свой шесток.
Мы, ЗаПЧЕЛ (по-латышски аббревиатура обозначается как PCTVL), были розовыми и насчитывали 25 душ из 100 возможных. Правее к центру располагались 12 мест Союза «зеленых» и крестьян (ZZS); в центре расселись «Новое время» (JL, 26); Народная партия (TP, 20); Латвийская первая партия (LPP, 10); а самыми правыми были депутаты объединения «Отечеству и Свободе» / Движения за национальную независимость Латвии (TB/LNNK).
Этот созыв сейма впервые должен был по ходу принятия полномочий дать клятву (торжественное обещание) депутата, в коей гарантировать выполнение ряда важных функций:
«Я, принимая должностные обязанности депутата сейма, перед лицом народа Латвии клянусь (торжественно обещаю) быть верным Латвии, укреплять ее суверенитет и латышский язык как единственный государственный язык, защищать Латвию как независимое и демократическое государство, свои обязанности исполнять честно и по совести. Я обязуюсь соблюдать Сатверсме и законы Латвии».
Надо сказать, что такую интересную формулу власти оставил нам предыдущий, VII сейм. Спустя известное время я осознал, в том числе и на личном опыте, к чему все это было запечатлено в пункте 1 статьи 3 Устава сейма. Суть в том, что, уходя в политическую Лету, предыдущий парламент принял также поправки к Закону об образовании, предусматривающие перевод средних школ национальных меньшинств на государственный (латышский) язык обучения к 2004 году. Увязка пусть сомнительно юридически обязывающего, но прочитанного с трибуны и скрепленного подписью, торжественного обещания призвана была оградить депутатский корпус от возможных соблазнов помешать далеко идущим планам по изменению системы народного просвещения.
Я же зачитал текст без обиняков, ибо искренне считал и считаю, что одно дело – госязык, а другое – образование нацменьшинств. Хотя и в отношении статуса разных языков в Латвии необходима творческая дискуссия.
А независимость-то – тоже дефиниция неоднозначная. Вот есть граненый стакан. Он принимает разные субстанции: воду, молоко, водку, серную кислоту даже – ему что, не поперхнется. Так и независимые государства. Швеция – независима? А то ж. Ну и Северная Корея тоже.
Эй, начальничек!
В тот же день, 5 ноября, избрали руководство парламента. Председателем стала Ингрида Удре из Союза «зеленых» и крестьян, заместителями – Янис Страуме из «Отечеству и Свободе» / ДННЛ и Эрикс Екабсонс из Латвийской первой партии, секретарем – Янис Рейрс из «Нового времени» и товарищем секретаря – Александр Барташевич из ЗаПЧЕЛ.
– А Удре ничего бабенка, – с хитрецой заметил Альфред Петрович. Истинно так, могу полностью подписаться. Высокая статная блондинка, с волейбольно-экономической подготовкой; мама русская, потому не чужда наших национальных культов. Я имею в виду православие – и поддать. Руководитель российско-латвийской группы по парламентскому сотрудничеству Павел Анатольевич Пожигайло (офицер ГРУ, впоследствии депутат Госдумы и замминистра культуры РФ), будучи с визитом в Латвии, посещал Удре и, как он мне рассказал, исполнял дуэтом с латышским спикером русские песни.
Жила спикер сейма по улице Авоту, в отреставрированной квартире денационализированного дома. Но песец подкрался незаметно. Однажды к владению Ингриды, которой, к счастью, не было в Латвии, слетелись пожарные, полиция и скорая. В квартире сверху произошел взрыв!
Погиб человек, которого я знал по журналистской работе. Есть такие обделенные жизнью, которым по биографии доводится терпеть позор судьбы. Но безропотно они того делать не желают. Вот и человек с говорящим именем Ян Полушкин пришел как-то в редакцию Вести Сегодня и начал хрипло доказывать свою правоту в вопросе о владении земельным участком, который у него отобрали соседи-мироеды. Я тогда еще, помнится, материал назвал: «Земля и воля Яна Полушкина».
И вот – Ян, очевидно, не надеясь уже отстоять свою фазенду, впрягся за друга, которого хотели лишить квартиры в хозяйском доме. Не знаю уж, что они там употребляли и куда делся квартиросъемщик, только, когда представители собственника пришли ломать дверь и выносить вещи, Полушкин был в квартире один. И – включил газ… Слесаря сильно ушибло.
Странно даже, что Пполиция безопасности не квалифицировала происшествие как теракт. Хотя квартиру И. Удре сильно залило. Ну да ей-то сейчас с шотландским мужем улица Авоту уже не интересна. Кстати, мистер Латимир с супругой часто и подолгу – по бизнесу – проводят время в России.
О вице-спикере Янисе Страуме тоже можно рассказать много чего. Скажем – когда учился он в рижском меде, то сильно нервничал при экзаменах. А так как был уже тогда юношей массивным, то изрядно потел. Причем, что пикантно, даже той в области, которую именуют бикини. Из-за чего получил неполиткорректное прозвище Ссуль.
Наверное, в том числе и из-за этого у Страуме выработались националистические комплексы, и молодой доктор вскоре стал тусоваться по нарождающимся политиканам, осуществив свои амбиции в качестве председателя «Партии 18 ноября». Затем это карликовое образование присоединилось к «Отечеству и Свободе» / ДННЛ, и Страуме 4 года, с 1998 по 2002, был спикером VII сейма.
Тем не менее Страуме вполне нормально воспринимали мои старшие по стажу в парламенте коллеги по фракции. Зорким глазком отмечали, когда Янис, уже поменявший к сороковнику погоняло на куда более солидное Батька, опрокинул в буфете рюмашку и довольно ухмыляется. Или отмечали, что сей опытный муж куда быстрее ведет повестку дня, чем Удре.
Страуме чем только не прославился – ведь на 90-е пришелся расцвет кумовства и чванства. Так, будучи уже спикером сейма, Страуме сохранял должность члена совета Агентства приватизации Латвии. В то же время прокуратура вела проверку законности присвоения (т. е. бесплатной выдачи, и это при бурном строительстве капитализма!) господином государственной квартиры в доме югендстиля на улице Театра, в ста метрах от Латвийской национальной оперы. Через несколько лет Страуме ее продал, выручив более 100 тысяч латов (150 тысяч евро). Сейчас такие хоромы стоят в десять раз дороже.
…Когда уже в жесткие времена постдепутатства поймали Батьку с 1,9 промилле, пришлось ему и на нарах покуковать. И ничего, знаете, потом баллотировался в XII сейм. Не преуспел.
Но давайте будем справедливы к людям и не станем огульно очернять. Факт, характеризующий Батьку с хорошей стороны, рассказал мне шофер парламентской автобазы Владимир, ныне покойный. В юрмальской резиденции сейма (о которой в дальнейших главах еще будет подробнее) имеется холл на первом, или нулевом (как посмотреть, он заглубленный), этаже. Там – удобные кресла и столик. Как-то вечерком собралась компания за идейным топливом и затянула что-то вроде «Ой, мороз, мороз…». На всякий случай в резиденции люди живут серьезные – спикер, вице-спикер, главы комиссий. На звуки русских песен вышла строгая госпожа, депутат от националистической партии Инесе Вайдере, выразившая свое крайнее неудовольствие.
Несмотря на то что она была не просто партайгеноссе, но главой в Комиссии по иностранным делам, Батька ее взял в охапку и… вынес из помещения. Наверное – по праву национального партайгеноссе.
Другой вицык, 43-летний Эрикс Екабсонс, был противоположностью тучному соседу по президиуму. Высокий, атлетического телосложения, словом – орел! К тому же лютеранский священнослужитель. Коим стал он, что удивительно, в Америке – куда попал в конце 80-х годов после мутной истории с некими пасторами-каратистами, которых якобы преследовал КГБ. По иной версии, Эрикс тогда водил дружбы с Владимиром Лесковым и Борисом Райгородским, успешно конвертировавшими бокс и прочие единоборства в силовой контроль над зарождающимся кооперативным движением. Так или иначе, Екабсонс решил подвязать с пехотой и отбыл в длительную командировку в США, где кроме конфессиональной работы вел еще и физкультурную. Фитнес-центры были у него.
Вернувшись в Латвию с помощью Эрикса Стендзениекса, которого позднее многие в Риге воспринимали как знаменитого шарлатана и манипулятора-политтехнолога, Екабсонс сделался лицом кампании Первой партии. «Вы в таком государстве хотели жить?» – мрачно вещали агитационные газеты, где черно-белые фотографии демонстрировали всяческих ущемленных продажным режимом олигархов.
Самое смешное, что генеральным спонсором и основным выгодополучателем Первой партии был самый настоящий олигарх-лайт Айнарс Шлесерс, который в золотые девяностые как раз занимал должность министра экономики и, как никто, должен был бы ответить за наши тогдашние «успехи». Выдвинув в качестве ковер-боя мужественного морализатора Екабсонса, хитрый бульдозер Шлесерс сделался вице-премьером при Эйнарсе Репше. Такого поста, кстати, в Латвии доселе не было и вскоре уж не будет. Хотя молодой дон себя еще покажет.
Секретарь сейма Янис Рейрс из «Нового времени» и его боевой товарищ (в смысле – зам) Александр Барташевич из ЗаПЧЕЛ и выглядели, и вели себя похоже. Оба хоть и принадлежали к враждебным политическим лагерям, олицетворяли типаж молодого функционера, взращенного на традициях отцов. Так сказать, олд совьет мани. Обоим чуть за 30. Рейрс уже в 18 лет был помощником председателя райисполкома Центрального района Риги. Барташевич – сыном депутата Верховного Совета от Резекне Анатолия Барташевича, который не стал голосовать за независимость Латвии 4 мая 1990 года. Сын героя, сам герой – Александр Анатольевич уже много лет руководит родным латгальским городком. А Рейрс министром пашет, то финансов, то благосостояния. Не жалеет себя человек, все о народе думает.
Большие люди маленькой страны
Спустя два дня, 7 ноября, Латвия обрела новый кабинет министров. Им был избран лидер «Нового времени» Эйнарс Репше. В то время ему было только 40 лет. Физик по диплому, бывший президент Банка Латвии крайне оригинально построил предвыборную кампанию, объявив, что ему надо собрать 2 раза по 1 миллиону латов – собственно на партию и себе, чисто на прожить. Впоследствии г-н Репше, как человек с яркой, но отрицательной харизмой и своеобразными личностными качествами на грани патологии, разругался вдрызг вначале с партнерами по коалиции, а затем и с товарищами по партии. Пока же в его правительство вошли: Первая партия, «Отечеству и Свободе» и Союз «зеленых» и крестьян. Вместе у них было большинство в 55 мандатов – как оказалось впоследствии, нестабильное.
Оппозиция вздохнула и принялась за рутинную работу, не забывая поддерживать контакт с коллегами, также оставшимися за бортом золотой удачи. Перед одним из самых первых заседаний фракции, перед его началом лидер ЗаПЧЕЛ Янис Юрканс все с кем-то никак не мог закончить беседу по телефону (что моветон). Все ждут. Юрканс прижал микрофон к ладони и пояснил аудитории:
– Я говорю со Шкеле.
В Красном зале Сейма 18 ноября 2002 года.
В центре – премьер Эйнарс Репше
Да, скорее всего, с ним он уж точно общался подробнее, чем с нами, простыми топорниками (или, если угодно, депутатами-первоходами). У меня, например, в течение нескольких месяцев не было собственного компьютера – за ним восседал лощеный молодой человек Паулис, помощник Юрканса и друг его сына, тоже Яниса. На табличке при кабинете фамилия моя значилась – и за то должен благодарить.
Надо сказать, в депутатской фракции ЗаПЧЕЛ сразу выявилось несколько линий поведения. Если Юрканс был Большой Политик, эдакий барин (что там, он Леху Валенсе и Рональду Рейгану руку жал!), то полной противоположностью ему выступал геолог по специальности, в прошлом депутат Рижского горсовета, бывший активист Интерфронта и отец-основатель Латвийского комитета по правам человека Владимир Викторович Бузаев из «Равноправия». Более всего он со своей бородой походил на протопопа Аввакума с несколькими дефектами дикции одновременно. Не в обиду коллеге, но он настолько порою злоупотреблял своими речевыми периодами с завывающими интонациями и воздетыми руками, что я искренне понимаю, каковы были мотивы лидеров «большой» фракции ЗаПЧЕЛ освободиться от Бузаева. Непростой человек, хотя однозначный честняга и горел на работе. Дай Бог ему здоровья.
Сразу же выявился и стабилизирующий элемент: от Партии народного согласия в заместители председателя фракции ЗаПЧЕЛ избрали дуэт флегматиков – Яниса Урбановича и Валерия Агешина. Можно сказать, они даже географически уравновешивали, представляя крайности Латвии – Латгалию и Курляндию. Хотя от Соцпартии еще один латгалец, Мартьян Бекасов, вошел в формальное руководство фракции. Его избрали секретарем, что обеспечивало какую-то небольшую доплату, но никакими маломальскими функциями не обременяло.
Работа не волк
