Странники

Александр Абалихин

Странники

Глава 1. Корабль-призрак

Капитан Ван Дейк задумчиво смотрел на зелёную полоску низкого берега. Парусник «Осьминог» удалялся от пропахшего ржавой селёдкой порта его родной Гааги. Судно направлялось к берегам южноамериканского континента.

Справедливо опасаясь пиратов, бесчинствовавших на бескрайних просторах Атлантики, Ван Дейк выбрал курс, который лежал в стороне от торговых путей и позволял избежать неприятных встреч с морскими разбойниками. Плавание протекало спокойно. На боцмана Гуллита, своего старого товарища, он мог целиком положиться. Отличная погода, лёгкий попутный ветер, надёжная команда, которую подбирал сам капитан, большие запасы провизии и воды – что ещё можно было пожелать? Однако Ван Дейк знал, что удача переменчива, и боялся её спугнуть. Беспокойство не оставляло капитана во время всего плавания. Слишком уж необычным для него было поручение хозяина судна и ростовщика Лейгенса – в нидерландской Гвиане им надлежало принять груз, состоящий из золота и драгоценностей, которые были изъяты с испанского галеона, затонувшего возле порта Парамарибо.

«Чёртов старый скупердяй! – со злостью думал о Лейгенсе Ван Дейк. – Не мог дать в сопровождение пару военных судов!»

Правда, матросы «Осьминога» были обучены стрельбе из орудий. Однако трёх пушек на паруснике, одна из которых была гарпунной, не хватило бы для отражения атаки пиратов. О том, что «Осьминог» с трюмом, до верху набитым золотом, отправится в Голландию, злодеи пронюхают быстро.

Но пока судьба благоволила к ним, и «Осьминог» без происшествий достиг вечнозелёных, укрытых туманным маревом, берегов Гвианы.

В порту Парамарибо парусник встречал сам губернатор. Он же руководил погрузкой драгоценностей на корабль. На пристань одна за другой прибывали повозки, гружённые золотыми предметами и украшениями. Никогда в жизни Ван Дейк не видывал такого количества золота. Здесь были огромные золотые блюда, кубки, статуэтки индейских богов, различная утварь и поделки.

– Лейгенс – мой старый знакомый, – рассказывал губернатор Ван Дейку. – Он настоящий патриот голландской республики. Ни одна крупинка золота не осядет в сундуках этого достойного гражданина. Я уверен, что золото будет передано правительству Нидерландов в целости и сохранности.

Ван Дейк слегка усмехнулся, услышав из уст губернатора такую характеристику ростовщика.

Губернатор продолжил рассказ:

– Во время бури, разразившейся весной, три испанских корабля, гружённые золотом, утонули вдали от берега, а четвёртый прибило в нашу бухту. На борту галеона оставалось всего лишь десять ослабевших после борьбы со стихией испанцев. Остальных смыло за борт или покалечило упавшими мачтами. Испанцы не оказали серьёзного сопротивления при штурме их корабля. Все они были перебиты. Уцелел лишь один, который укрылся в трюме. Я пощадил этого насмерть перепуганного испанца. Когда его вытащили на палубу, он имел жалкий вид. Кроме того, что его фамилия Лопес, я не добился от него ничего путного. У нас, голландцев, нет столь жестоких методов, которыми пользуется Святая Инквизиция, и я оставил его в покое. Могу только догадываться, что золото испанцы добыли где-то в Кордильерах. В общем, вы доставите этого Лопеса в Голландию, а там уже решат, что с ним делать.

– Золота очень много, – отметил Ван Дейк, наблюдая за процессом погрузки драгоценностей на «Осьминог». – Посмотрите, как осел парусник! Я беспокоюсь, не потеряем ли мы скорость с таким грузом? Это чревато неприятностями. Всё-таки интересно, где конкретно испанцы нашли столько драгоценностей?

– Испанцы золото не находят и не добывают. Они его отбирают у индейцев. Драгоценностей действительно очень много, – согласился губернатор. – Откровенно говоря, мне неинтересно, откуда они взяли золото. С ним было много хлопот. Ведь испанский галеон, получил серьёзные повреждения во время бури и, в конце концов, затонул. Хорошо хоть, что это произошло рядом с пристанью. Пришлось доставать золото из воды, перевозить в надёжное место, а потом перегружать на ваш парусник. Парамарибо и так постоянно подвергается опасности, а если испанцы пронюхают про то, что случилось с их галеоном возле нашего города, у нас могут быть очень большие неприятности. Мне хватает головной боли и без этого проклятого жёлтого металла. Испанцы представляют большую угрозу.

– А ещё есть французы и англичане, – напомнил Ван Дейк.

– Вы правы, у Голландии нет друзей. Даже союзники порой нарушают соглашения. Надеюсь, вам повезёт, и вы доберётесь до нашей родины без происшествий. Ваш корабль вышел из Гааги без охраны и незаметно, поэтому не должны привлечь внимание злодеев.

Ван Дейк снова не удержался от едкой усмешки.

– Но что это я? – немного смутившись, сказал губернатор и предложил:

– Поедем ко мне. Отдохнёте и отведаете местные блюда. Некоторые из них довольно оригинальны и вкусны, и если не знать, из чего они приготовлены, то их можно есть с удовольствием.

Ван Дейк с радостью принял предложение. Капитан отдохнул и переночевал в губернаторском дворце, а на следующий день занялся подготовкой к отплытию «Осьминога» на родину. Он распорядился запастись водой, продуктами и вином, а вскоре отдал приказ отправиться в плавание. Не успевшая отдохнуть команда начала роптать, но боцман Гуллит быстро навёл порядок.

Под покровом ночи «Осьминог» вышел в открытое море и бесшумно заскользил по водной глади.

Когда взошло солнце, парусник был уже далеко от берегов Гвианы. Стало жарко. Капитан решил спуститься в трюм, заваленный грудами золотой утвари и заставленный сундуками с золотыми монетами и драгоценностями. Из задумчивости его вывел хриплый голос, донёсшийся из кладовки. Кто-то с чудовищным акцентом просил пить. Капитан вспомнил о пленном испанце.

Поднявшись на палубу, Ван Дейк велел привести испанца к себе в каюту и дать ему воды. Матросы доставили Лопеса в капитанскую каюту. Снаружи возле двери остался вооружённый матрос, а капитан положил перед собой на стол заряженный пистолет.

– Я не собираюсь нападать на вас, капитан. Я просто хочу пить и есть, – с акцентом произнёс худой смуглый испанец и с жадностью припал к кружке с водой.

Утолив жажду, Лопес спросил:

– Куда вы меня везёте?

– В Европу, – ответил капитан.

– В Нидерланды?

– Да, в Гаагу. Не пугайтесь, мы не зажариваем иноверцев на кострах.

Испанец опустил голову и проговорил:

– Я хочу рассказать о своих приключениях в Андах. Ведь теперь в том месте уже нет золота. И индейцев там тоже нет, а все мои спутники и товарищи лежат на морском дне… Как вас зовут, капитан?

– Ван Дейк.

– Ужасный язык и имя! Простите, капитан.

– Итак, Лопес, вы направлялись в Южную Америку, конечно же, не за золотом, а с великой миссией принести дикому туземному населению свет истинной веры. Не так ли? Наверно, вас благословил сам Папа Римский?

– Ваен Дерк… Дейк… Капитан, я благочестивый католик и не буду врать. Даже падре Луис Мендес, который плыл с нами, мечтал о золоте. Что уж говорить о нас, простых солдатах. Многие индейские народы были уничтожены ради обогащения.

– Я слышал, что не только инки и ацтеки в Новом Свете пали жертвой жестокости и коварства испанцев. Как я догадываюсь, индейцы сопротивлялись вам и тогда, когда вы при помощи ружей и пушек стали приобщать их к католической вере. Это ужасно! Думаете, мы, голландцы, забыли ваше рвение в деле приобщения нас к католицизму и к произнесению молитв на латыни? – спросил Ван Дейк.

– Я должен благодарить Господа за то, что меня пленили голландцы. Знаю, мне бы несдобровать, попади я в плен к англичанам или к своим единоверцам французам.

– Расскажите, где вы побывали?

– Сначала прикажите дать мне нормальную еду. Я больше не могу давиться тухлой селёдкой, которой меня кормят уже несколько месяцев. От этого появились сильные рези в желудке.

– Что ж, я распоряжусь, чтобы вас хорошо накормили.

Через полчаса Лопес накинулся на вкусную еду, которую принёс корабельный повар. Плотно перекусив, испанец разомлел. Он поблагодарил Ван Дейка, но не удержался, и покритиковал вино, которое голландцы так до сих пор и не научились делать. Однако великодушие капитана «Осьминога» подвигло его на откровенность.

– Можно, я буду говорить по-испански? – попросил Лопес.

– Говорите. Я неплохо владею испанским языком, – согласился голландец.

Лопес продолжил рассказ:

– Прибывший на нескольких галеонах отряд под командованием дона Алонсо, состоящий из десяти офицеров и полутора сотен солдат, в числе которых был я, высадился на берег и углубился в сельву. Мы пробирались через густые заросли, поднимались в горы, тонули в реках, становились жертвой хищников, ядовитых змей, насекомых и пауков. Наконец мы добрались до плато, на котором было несколько индейских деревень и небольшой город, в центре которого находился дворец правителя и несколько храмов. Индейцы приняли нас за детей посланца Богов, который в незапамятные времена приходил к ним с неба в сияющей колеснице. Благочестивый отец Мендес пытался приобщить туземцев к истинной вере, но их правитель заупрямился. Он терпеливо выслушал Мендеса, но потом стал задавать много глупых вопросов. Как ни бился падре Мендес, объясняя, что нельзя понимать Библию буквально, вождь индейцев отказался принимать католичество и объявил, что его народ сохранит веру своих предков. Мендес был раздосадован. Он переговорил с нашим командиром – доном Алонсо, и они решили не откладывать дело в долгий ящик. Нас было мало, но мы имели огромное преимущество перед индейцами – наши ружья. В одну из ночей мы убили правителя и жрецов. Затем все мужчины-индейцы были уничтожены, а женщины обесчещены. Впоследствии мы разорили ещё несколько индейских городов. Вы не представляете, сколько у них было золота! И, что удивительно: туземцы не убивали из-за него друг друга. Навьючив золотом и драгоценностями лошадей, мы двинулись в обратный путь.

– Где находится тот богатый край?

– В Южных Кордильерах, неподалёку от пустынной области, где из камней на земле выложены гигантские изображения странных животных. Индейцы рассказывали, что в древности с небес в золотистом сиянии сходили их Боги на летающих щитах. Они дарили индейцам знания. Однако их Боги им не помогли. Доверчивость и наивность индейцев сыграли на руку отцу Мендесу и дону Алонсо. Мы перебили много индейцев, не щадили даже их детей. Сейчас мне страшно. Неужели мы совершили эти преступления ради золота и во имя нашей веры?

– Не убивайтесь, Лопес. Другие народы не менее жестоки, – сказал Ван Дейк и поинтересовался:

– Вы можете показать на карте это место?

– Нет. У дона Алонсо была карта, на которой он отметил ту богатую страну. Но теперь Алонсо вместе с той картой покоится на морском дне… Так вот, с гор мы спустились в сельву и вышли к полноводной реке, название которой мне неизвестно. Там соорудили плоты, погрузили на них золото и драгоценности и направились вниз по реке, в которой водилось много крокодилов. Эти ужасные хищники многих моих спутников утащили в воду.

Лопес умолк и задумался.

– Что было дальше? –  спросил капитан, заинтригованный рассказом испанца.

– Смертельные болезни, крокодилы, ягуары, ядовитые змеи, пауки и плюющиеся ядовитыми стрелками из трубочек дикие индейцы, которые жили по берегам той реки, извели более половины моих спутников. Однажды отец Мендес отошёл по нужде в прибрежные заросли и нашёл свою смерть в чреве громадного крокодила. Красота речных берегов была обманчива. Птицы с невероятно красивым оперением летали среди густых крон деревьев с тёмно-зелёной листвой. В сельве даже змеи, после укуса которых, через несколько секунд наступала смерть, были очень красивы. Однако, несмотря ни на что, мы достигли устья реки и по берегу океана добрались до Каракаса, где в порту нас дожидались испанские корабли. Мы погрузили на них золото. Вскоре галеоны взяли курс на Испанию. Бояться нам было некого. Каждое судно имело на палубе не менее двадцати пушек, а матросы, дожидаясь нас, хорошо отдохнули. Но мы не учли одного: Господь всё видел! Тот шторм, который на нас обрушило небо, был страшен. Я никогда не видел таких жутких молний и огромных волн. Молнии терзали чёрный небосвод, а море урчало, словно голодный зверь, поджидавший свою жертву. Как жестоко мы были наказаны за жадность и зло, причинённое ни в чём не повинным индейцам! Мне одному чудом удалось спастись, несмотря на то, что я не умел плавать. Признаюсь, море всегда страшило меня, но жажда золота заставила меня отправиться в это опасное путешествие. Все мои спутники, как вы наверно знаете, погибли. Многие из них утонули, а остальные были убиты вашими соотечественниками на галеоне, захваченном в порту Парамарибо.

– Что же стало с доном Алонсо?

– Он погиб во время бури. Его смыло волной вместе с золотым шлемом и доспехами, которые он не снимал, даже ложась спать. Они и утянули его на дно.

– А вы сами сохранили что-нибудь из драгоценностей? Признайтесь, наверняка припрятали какую-нибудь безделушку.

– У меня действительно сохранилась одна странная вещицу, похожая на большой круглый открывающийся медальон, внутри которого есть зеркальце. Ещё до трагических событий её мне подарила одна из дочерей верховного жреца, которая полюбила меня. Вот, взгляните! – предложил Лопес и достал из кармана куртки сиреневый предмет. – Красавица сказала мне, что похитила его из Храма Солнца, несмотря на то, что очень боялась гнева своего отца. Она рассказала, что посланцы Богов, в древности приходившие на Землю, даровали несколько таких предметов предкам индейцев. С помощью этого зеркальца, якобы, можно увидеть иной мир. Потом об этих предметах прослышал падре Мендес. Он повелел их изъять и уничтожить, как дьявольский дар. Однажды ночью это было исполнено. Тогда же при странных обстоятельствах умерла и моя возлюбленная.

Лопес снова замолчал.

– Как же вам удалось сохранить этот странный медальон? – поинтересовался Ван Дейк.

– Я убрал его в карман куртки и никому не показывал. Ваши солдаты не забрали его, когда обыскивали меня в Парамарибо. Наверно, эта штуковина их не заинтересовала, потому что была сделана не из золота, а из неизвестного сиреневого металла.

Лопес передал Ван Дейку похожий на медальон предмет, который состоял из двух круглых сиреневых пластинок. Голландец раскрыл его и увидел круглое зеркальце, по краю которого располагались шесть прозрачных кристаллов.

– Каким же образом индейцы смотрели в иные миры? – поинтересовался капитан.

– Дочь жреца рассказывала мне, что порой вокруг этой штуки возникает призрачное золотое сияние. Если при этом одновременно надавить на два любых прозрачных кристалла, то в зеркальце можно увидеть нечто необычное – иной мир и странных существ. А есть такие точки на Земле, откуда с помощью этого предмета можно попасть в будущее, прошлое или в чужой мир.

– Ерунда! – сказал Ван Дейк. – Вы выпили лишнего и несёте чепуху. Идите лучше спать в вашу кладовку.

Лопес обиженно поджал губы.

– Тиль! – капитан громко позвал матроса, стоявшего за дверью. – Проводи испанца в трюм!

Матрос не успел исполнить приказ. На палубе раздались крики, и в капитанскую каюту ворвался боцман.

– Пираты! – крикнул Гуллит.

– Вы не ошиблись? – хладнокровно спросил Ван Дейк.

– Нет. Нас преследует корабль, над которым реет Весёлый Роджер.

– Что ж, попытаемся от них оторваться.

Капитан и боцман выбежали на палубу. Испанец схватил со стола странный предмет и последовал за ними.

– Нас настигают англичане? – испуганно спросил Лопес.

– Похоже на то. Вдобавок к Роджеру пираты подняли британский флаг, – ответил боцман. – Эти ребята совершенно не стесняются своей принадлежности к Британской Короне.

– Это корсары. Поговаривают, что за взятые на абордаж или потопленные испанские корабли английская королева награждает своих морских разбойников и дарует дворянские титулы корсарам-капитанам. Сейчас официально войны между Британией и Испанией нет, но англичане не могут смириться с тем, что не все их соотечественники, погибшие ужасной смертью от рук испанцев, отомщены. Испанцы, как вечные враги Британии, на захваченных корсарами судах обычно подлежат уничтожению, – сказал Ван Дейк.

– Тогда мне конец! – сказал испанец.

– Будет вам, Лопес. Притворитесь протестантом, и тогда вас ждёт лёгкая смерть, – хмуро произнёс Ван Дейк.

– Никогда! Все мои предки были верными католиками! – с жаром воскликнул испанец.

– Вспомните, что стало с индейцами, которые не отреклись от веры предков. А вам придётся не отречься от веры, а только притвориться на несколько минут, до того момента, пока вас не прикончат без мучений. Я вам это настоятельно рекомендую, – сказал Ван Дейк.

– Думаю, англичане не пощадят и нас, капитан, – печально произнёс боцман.

– Лопес, что вы делаете?! – посмотрев на испанца, удивлённо воскликнул Ван Дейк.

Лопес раскрыл странный медальон и принялся лихорадочно нажимать на кристаллы, расположенные вокруг зеркальца.

– Хочу увидеть своё будущее, – отозвался испанец.

– Оно ужасно! – глядя на приблизившийся к их кораблю пиратский парусник, сказал Гуллит.

– К бою! – крикнул Ван Дейк.

Матросы подкатили три пушки к левому борту, со стороны которого приближался враг. Пираты не стреляли. Они уже держали в руках крючья, готовясь идти на абордаж.

– Огонь! – скомандовал Ван Дейк.

– Капитан, порох сырой, – сказал боцман.

– Гуллит, я верил в тебя! – сердито произнёс капитан.

– Я не военный моряк, – оправдывался боцман, – Лучше скажите, как вы доверились этому скупердяю Лейгенсу?

– Как я доверился этому известному защитнику Республики? Действительно, как?! Одно меня утешает: похоже, золото не достанется этому старому скряге. Чёрт побери! Боцман, пошлите, наконец, матросов в трюм. Пусть вскроют другие бочки с порохом.

Впрочем, Ван Дейк понимал, что уже было поздно. Гарпунная пушка на «Осьминоге» вызывала у корсаров лишь глумливые ухмылки. Некоторые матросы «Осьминога» смалодушничали и стали прыгать в воду.

Тут за спиной Ван Дейка вспыхнул яркий золотистый свет. Капитан оглянулся и увидел Лопеса, вокруг которого клубился золотистый туман, который вскоре окутал всю палубу. Контуры предметов стали размытыми, в воздухе заблестели яркие искорки. Пиратский корабль тоже стал полупрозрачным. Крючья, которыми морские разбойники пытались зацепиться за борт «Осьминога», проваливались в пустоту. На какое-то время Ван Дейку показалось, будто он стал невесомым. Капитан видел искажённые от ужаса лица разбойников. Послышалась грубая английская речь.

– Дьявол! С голландцами сам Сатана! – раздавались возгласы корсаров, поражённых происходящим с чужим кораблём.

Некоторые злодеи уже успели перепрыгнуть на палубу голландского парусника и рубили саблями плохо вооружённых моряков. Капитан отругал себя, что в спешке забыл свой пистолет на столе в каюте. Гуллит выстрелил в упор в одного из пиратов, который оказался рядом с ним и Ван Дейком. Однако англичанин не упал, а, взмахнув саблей, опустил её на голову капитана. Удара голландец не почувствовал. Сабля прошла сквозь него, не причинив никакого вреда. Корсар отпрянул. Ван Дейк с удовлетворением отметил, что в глазах его противника мелькнул неподдельный ужас. Англичанин отбросил саблю и бросился за борт. В воду с криками начали прыгать разбойники и голландские моряки. Мимо остолбеневших корсаров, находившихся на своём корабле, и сквозь их судно проплыл окружённый золотистым сиянием голландский парусник с размытыми контурами, который на глазах начал растворятся в воздухе. А вскоре корабль-призрак и вовсе исчез.

На мгновение стало тихо, только в воздухе раздавались щелчки и слышалось потрескивание. Корсары впервые за многие годы истово молились…

Золотистое сияние пропало, и предметы вокруг стали хорошо различимы и осязаемы. В воздухе повисла неестественная тишина. Ван Дейк осмотрелся. На палубе «Осьминога» в растерянности стояли Гуллит и Лопес. Пиратский корабль исчез. В небе сияло серебристо-сиреневое солнце. Капитан зажмурился. Он подумал, что вспыхнувшее недавно золотистое сияние ослепило его, и поэтому светило приобрело столь странный цвет.

– Лопес, вы всё ещё вертите в руках вашу чёртову штуковину? – не узнавая свой гулкий голос, спросил Ван Дейк. – Но как бы там ни было, спасибо вам за наше чудесное избавление. Пираты куда-то подевались.

– И наша команда тоже пропала, – растерянно проговорил боцман.

Действительно, на палубе не было даже убитых моряков. Остались лишь пятна крови. Боцман подошёл к борту и посмотрел вниз. В тот же миг над палубой взметнулись огромные щупальца, одно из которых обвило Гуллита и утащило его за борт. Другое щупальце ударило по грот-мачте, и та рухнула, накрыв парусом палубу.

Ван Дейк выбрался из-под упавшего паруса и увидел стоявшего на корме Лопеса, который молился, держа в руках странный подарок индейской девушки. Ван Дейк расслышал некоторые слова:

– Пресвятая Дева Мария! Господи, спаси и сохрани!

Капитан посмотрел вдаль. Там он заметил удивительные громадные хрустальные строения остроконечной, прямоугольной и цилиндрической формы. К паруснику приближались бесшумно летевшие по воздуху странные огромные серебристые диски. Ван Дейк насчитал их пять штук.

Лопес взглянул на небо и вскрикнул. Затем испанец встал на борт парусника, перекрестился, прижал к груди сиреневый медальон и шагнул в море. Услышав всплеск, Ван Дейк понял, что остался на палубе «Осьминога» один.

Диски носились вокруг парусника. Один из них завис над кораблём. В нижней части диска открылся люк, и на палубу спрыгнули два незнакомца в серебристом одеянии. Ван Дейк увидел их синие лица и застыл в оцепенении. Он с ужасом наблюдал, как жуткие существа, не произнося ни звука, приближаются к нему. Один из незнакомцев достал трубку с раструбом и направил её на капитана. Из трубки вылетела сеть, накрывшая капитана голландского парусника.

«Бойся сети ловчей!» – вспомнил он ранее непонятные ему слова.

Ван Дейк задёргался, всё больше запутываясь в прочной сетке. Капитан почувствовал на своём лице прикосновение липких омерзительных пальцев дьявольских существ и от страха потерял волю к сопротивлению.

Глава 2. Обречённые на скитания

– Итак, сын мой, ты утверждаешь, будто море, поглотившее тебя, расступилось, и воды разошлись? – спросил худощавый священник.

– Да, святой отец. Когда море расступилось, я очутился в вашем городе на соборной площади, – ответил привязанный к стулу человек в рваной одежде.

– Неслучайно враг рода человеческого замыслил совершить это действие напротив Божьего храма! – воскликнул священник.

– Отец Педро, позвольте мне допросить его, – обратился к священнику полный сеньор в расшитом золотом камзоле.

– Конечно, дон Себастьян, – кивнул священник.

Сеньор взял со стены один из смоляных факелов, освещавших тусклым светом стены темницы, и приблизился к человеку в лохмотьях. Тот отстранился от жара, источаемого факелом, и проговорил:

– Не надо меня мучить. Я говорю правду.

– Кто это может подтвердить?

– Ванк Деек, то есть, Ван Дейк. Он оставался на паруснике, когда я шагнул в море.

– Я так и думал! Видите, падре, этот человек продался голландским ростовщикам, – ухмыльнулся дон Себастьян.

Пламя лизнуло лицо узника.

– Нет! –  смежив опалённые пламенем веки, вскрикнул несчастный. – Я был пленён голландцами в Парамарибо.

– Отлично! Может тебе известно, куда подевались четыре испанских галеона с золотом? – спросил дон Себастьян.

– Я уже объяснял, что три наших корабля затонули, а четвёртый буря пригнала к берегам Гвианы.

– Прямо в Парамарибо? В логово голландцев? Так я вам и поверил, Лопес! – закричал дон Себастьян.

Узник затравленно осмотрел помещение, предназначенное для пыток. Особенно его ужасали огромные клещи в руках раздетого по пояс толстого палача, который стоял в углу.

– Мне чудом удалось спастись. Я не совершал преступлений против Святой Церкви и Испании. Правда, мы истребили тысячи индейцев. Но так распорядились дон Алонсо и отец Мендес, – сообщил мученик.

– Отец Мендес? – спросил священник. –  Я его знал. Он жив?

– Его сожрал крокодил.

– Какой ужас! Так ты, нечестивец, смеешь утверждать, что заставил море расступиться? А знаешь ли, что только дьявол мог помочь тебе уйти из ада? – спросил падре.

– Это был не ад. Там был хрустальный город и летающие щиты.

– Из них выходили демоны? – насторожился отец Педро.

– Я не стал дожидаться продолжения событий и надавил на кристаллы, расположенные возле зеркальца, – сказал Лопес.

Педро повертел в руках странный сиреневый предмет, раскрыл его, бросил на пол и стукнул по нему башмаком. Зеркальце с хрустом рассыпалось.