Восемь сказок о великих котах, людях и собаках: идеи анимационных фильмов и мюзиклов

Звучат «Две свечи» в исполнении ансамбля провинциального городка, но знатоки ведь утверждают, что Женька поет в точности как Шуфутинский… Шпион встает, пробирается между тремя-четырьмя танцующими парами, застывает в поклоне у столика Сони и вежливо, галантно, очень интеллигентно и слегка обольстительно спрашивает: «Разрешите вас пригласить?» А Соня, сначала внимательно взглянув на Шпиона, столь же непринужденно и, может быть, еще обольстительнее отвечает: «Извините, здесь я не танцую».

Конечно, только чужак мог подойти и пригласить Соню на танец, местные все знали, что она в этом ресторане никогда не танцевала, и не сомневались, что здесь она никогда не станет танцевать. Почему так, даже Соня сама вряд ли смогла бы объяснить, потому что танцевать Соне нравилось и она танцевала хорошо. Она сама придумала, поставила и предложила Саше Кольцову танец Нины Заречной для спектакля «Чайка». Кольцов ее идею принял, и публика после этого танца Сони – Нины каждый раз рукоплещет.

Было необычно, что кто-то так упорно старается уговорить Соню пойти потанцевать здесь, в ресторане, хотя люди ведь танцуют в ресторанах, ансамбль ведь для того и играет. Но это не для Сони. Для Сони предназначены только грустные песни, которые поют Женька и ее бывшая однокурсница из театральной студии – Марина. Здесь Соня только слушает песни.

Как и в каждом городе, в этом городе тоже имеются свои особые парни со своим особым прошлым и настоящим, и эти парни пользуются влиянием. И неважно, маленький город или большой, с этими парнями часто вынуждена считаться даже милиция. Во всех городах слово этих парней имеет вес. Им редко противоречат. Эти парни живут по своим законам, и многим приходится с их законами считаться. А это неписаный закон – чужак уж точно не будет диктовать здесь свои условия. Какими бы ни были эти парни, они все-таки знали историю Сони. И историю Нины – тоже. Да, некоторые из них знали историю Нины, смотрели ее. Так что, если Соня желает сидеть за столиком в одиночестве, пусть так и будет. В конце концов, они уважают ресторан своего городка, его музыкантов и постоянных посетителей. Один из парней подошел к столику Сони и ухватил Шпиона за плечо. Тот парень вовсе не выглядел внушительным, но внушительными, очевидно, оказались хватка и то, что он Шпиону сказал. При звуках все той же песни «Две свечи» Шпион пробрался обратно к своему столику, налил из графинчика полный фужер водки и выпил. Сидел, опустив голову, на Вечного Деда не глядел. А Вечный Дед, наверное, отпускал в его адрес не вполне приятные тексты – во всяком случае, судя по тому, что он, все еще при звуках песни Шуфутинского «Две свечи», быстро собрал сумки и фотоаппараты и покинул ресторан.

После «Двух свечей» Шуфутинского пауза длилась не более минуты, вновь загремела «Славянка». На этот раз на пороге стояли собака и накрашенная девица, которую режиссер прозвал Потаскухой.

Режиссер Саша Кольцов в душе все-таки остался простым русским парнем. Как большинство талантов, он пришел в Московскую высшую театральную школу из глубокой провинции, поэтому и дал такое упрощенное прозвище незнакомой девице, которая, возможно, является самим воплощением невинности и только слегка переборщила с косметикой. Но так уж случилось, придуманные режиссером имена для этой группы незнакомцев вошли в народ. Потаскуха и собака, которая единственная осталась безымянной, а поэтому и в дальнейшем будет называться Собакой, стояли в дверях, при звуках «Славянки» позволяли себя рассматривать и сами осматривались. Возможно, они только что столкнулись с убегающим Шпионом. Возможно, что так, но теперь начнется история Потаскухи и Собаки, и она будет не менее увлекательной, чем история со Шпионом. Заинтриговало уже то, что Собака была пьяна и с красными пятнами вина на белой рубашке. Да, могучий заказчик оркестра, столика и угощений ко всему педантично заказанному великолепию явился навеселе. Потаскуха была вынуждена его поддерживать. Морда и глаза пьяного Пса породы чау-чау выглядели очень смешно и амизантно, особенно эта вверх поднятая морда. Кто его знает, где и как Собака успела нажраться, наверняка встретилась, снюхалась с местными пьянчугами: собаками, кошками, птицами или людьми. Мало ли в городках России живых существ, которые охотно и гостеприимно выпьют с незнакомцем, если к тому же у него в кошельке много денег и он вежливо готов всех угостить.

Как раньше к Вечному Деду и Шпиону, так теперь к Потаскухе и Собаке подскочил метрдотель и хотел отвести их к столику. Но Собака и сама знала, где их столик, ведь сама выбрала место, с которого хорошо просматриваются весь зал, сцена и дверь. Потаскуха пыталась направить Собаку к столику, где сидел насупленный Вечный Дед, а та упиралась, хотела еще покрасоваться. Ей ведь казалось, что она только слегка опьянела и вполне способна контролировать ситуацию, к тому же ей хотелось, чтобы еще немножко позвучал марш «Прощание славянки». Ведь, когда они усядутся за столик, это посвящение больше звучать не будет.

Было видно, что Вечный Дед рассердился не на шутку. Дед в чем-то угрюмо упрекал Потаскуху. Собаке не разрешал прикоснуться ни к одной из бутылок, даже к пиву, бил Собаку по лапам и, жестикулируя, продолжал что-то объяснять Потаскухе. Но снова, как и прежде, когда к столику подходил официант, Дед сразу отворачивался, предоставляя разговаривать Потаскухе. Значит, Вечный Дед все-таки был иностранцем, непонятно только, из какой страны и на каком языке они общаются, расслышать ничего нельзя, все время звучит песня за песней. Так Собака днем велела и обещала хорошо заплатить. «Мюзик нон-стоп», – так Собака сегодня после обеда сказала Женьке, и музыканты, руководствуясь своим большим опытом и оценив полученный аванс, поняли, что эта компания серьезная и стоит исполнять ее желания.

Прошло минут двадцать, за время которых Дед позволял Собаке только есть, пить минералку и курить. Собака заметно очухалась. Курила она только «Кэмел». Итак, собака, прозванная в этом городе Собакой, пришла в себя и теперь хотела послушать стихи Есенина под музыку. Собака не сомневалась, что музыканты сейчас удовлетворят ее прихоть, ведь нет в России такого кабацкого музыканта, кто бы не знал хоть несколько песен на слова Есенина, и есть в России много таких кабаков, где для тебя песни Есенина будут играть всю ночь, только давай плати.

Собака встала, помахала лапой Женьке. Собаке этот парень понравился с первого взгляда, ведь сразу видно, что набродился по кабацкой жизни до самых глубин, до мути. Но и Собака была не какой-нибудь, у нее особенные требования к Есенину, она желала слушать Есенина только в песнях Пономарёва. Назвав Женьке имя Пономарёва и увидев, что Женька, этот кабацкий лев, ее понял, Собака пришла в восторг, Собака радостно сунула Женьке в руку банкноты, которые до тех пор держала зажатыми в лапе, и как конферансье крикнула на весь зал: «Есенин и Пономарёв!»

Собака даже не вернулась к столику усесться рядом с Вечным Дедом и Потаскухой, Собака гордо стояла у сцены, ведь это именно ее посетители ресторана сейчас будут благодарить за доставленные им минуты эмоций, ведь это Собака заказала стихи Есенина. Откровенно говоря, к этому она готовилась с того самого момента, когда вошла в зал и увидела сидящую за столиком одинокую девушку. Хоть Собака и была выпившей, но такая красота не могла пройти мимо ее взгляда и нюха. И приличные деньги за стихи Есенина она уплатила только потому, что увидела эту девушку. Ой, она забыла сказать, что песня посвящается прекрасной незнакомке, ой, песня уже звучит. Ну что ж, Собака подняла морду еще более высоко и гордо, вильнула хвостом и пошла пригласить на танец красивую, романтичную девушку, которую на самом деле зовут Соня и которая работает актрисой в местном театре.

У бойких и крутых парней аж дух захватило от удивления. Какое нахальство! В течение одного часа, из той самой компании! Может, они специально бросают вызов «настоящим парням»? Два раза подряд так откровенно нарушать внутренний порядок городка? Ну, знаете ли!

На этот раз пошел другой парень. Но этот ничего не говорил. Собака получила быстрый сильный удар в подбрюшину.

Не всегда в кабаках российских городов разъяснительную работу проводят именно таким образом, но тут ведь одному уже объяснили, пора бы понять.

А бедный выпивший Пес породы чау-чау ничего не понял и ничего такого не ожидал. Если бы убегающий Шпион предупредил его хоть полусловом… Да и Вечный Дед ничего не сказал. Собака ведь действовала из лучших побуждений, самых теплых чувств, вон даже стихи Есенина заказала. Чтоб радость и самой, и другим. А главное – хотела доставить радость этой таинственной девушке. Собаке казалось, что существует какая-то глубокая связь между этой девушкой и стихами Есенина.

Собака обалдело дотащилась до столика и упала в кресло. Женька с пронзительной русской грустью пел: «И журавли, печально пролетая…», а Вечный Дед не бил Собаку по лапам, когда та схватила графинчик с водкой и фужер.

«И журавли, печально пролетая, уж не жалеют больше ни о ком…» – Женька спел песню до конца. Песня прозвучала. У Собаки танец не получился, но и никто другой не танцевал, все слушали Есенина. После песни Соня прошла через зал, легонько кивнула, попрощавшись с музыкантами. Прозвучала песня про журавлей, а у Сони завтра начнется «Чайка». Десять спектаклей подряд. И закрытие сезона. А что потом? Лето ли? Я ли? «Я стала старше на много, много лет. После гроба с Сергеем, привезенного с войны, после водки, сигарет и Женьки. После „Чайки“. После „Чайки“ я постарела на много лет», – так думала актриса Соня Гардина, слушая песню. Так думает она сейчас, выходя из ресторана.

Незнакомая девушка, которая недавно казалась столь романтичной, в полной тишине прошла через зал и вышла в дверь. Дед, Собака и Потаскуха ошарашенно глядели ей вслед. «И журавли, печально пролетая…» Собака все не могла прийти в себя. Может быть, по недоразумению, но заказала еще раз ту самую песню.

На следующий день странных гостей – Вечного Деда и его свиту – в городке никто не встречал. Скромный бусик «форд» стоял все там же, у гостиницы, но от странной свиты ни слуху ни духу. Поползли разные слухи, люди припоминали, как Дед и Потаскуха тащили перепившую Собаку в гостиницу, как потом их еще видели вместе в городе, кто-то слышал, как они разговаривали по-русски, значит, Вечный Дед никакой не иностранец, только хочет таким казаться, играет в какую-то свою игру, и кто его знает, может, это крупный бандит, объявившийся в здешних местах… Уже поговаривали и о том, что «местные парни» их прикончили, так как оказалось, что это шпионы, засланные конкурирующей группировкой. Ведь уже в ресторане было заметно, что все плохо кончится. Местные хотели шпионов угробить еще в ресторане, а потом решили сделать это потише, поспокойнее.

Те, кто целый день выслушивал такие и тому подобные речи, а потом вдруг увидел странную четверку в фойе театра перед началом «Чайки», глядели на них как на привидения. Они явились в театр раньше других, до начала еще более получаса, а они прилежно сидят рядышком на скамье у кассы. Все они выглядели довольно скомканными, но особенную жалость вызывал Пес породы чау-чау, которого местные прозвали Собакой. И некоторые местные радовались от всего сердца, увидев странных чудаков. Те ведь уже успели стать как бы немножко своими. Вчера о них весь город говорил, сегодня говорят еще больше… Были среди здешних даже такие, кто смахнул слезу, услышав, что их вроде прикончили. Ведь уже и не такие чужие, второй день в городе.

Собака сидела, выпучив живот, высунув розовый язык. «Да, вчера было выпито чересчур. Ой, чрезмерно много вчера было выпито», – говорила похмельная морда чау-чау. О том самом говорил и внешний вид Шпиона, который беспрерывно стаскивал очки и протирал стекла носовым платком. Неужели те все время запотевали? Борода и волосы Вечного Деда были еще пышнее и растрепаннее, а девица все красилась и красилась, будто полагая, что их вообще не впустят в театр, если она не накрасится. Но они ведь пришли в театр, а не опохмеляться в какое-нибудь место, где дают пиво. Может быть, ждут, что им продадут билеты, а билетов ведь нет. Зал уже распродан на все «Чайки». Здешние это знают, а приезжие вот не знают, что билеты на «Чайку» надо было покупать еще ранней весной.

Но, ко всеобщему удивлению, оказалось, что билеты у странных гостей имеются, да еще какие! Незадолго до начала спектакля они прошли в зал и уселись в четвертом ряду партера, в центре, по обе стороны от среднего прохода. Слева от прохода сидели Вечный Дед и Шпион, справа – Собака и Потаскуха. Снова началось перешептывание. Кто это такие, почему на таких хороших местах? И почему с билетами в кармане так жалко торчали у кассы? Действительно чудаки, так шепотом решил народ. Любопытный народ все шептался, пока не погас свет. Раздвинулся занавес, начался спектакль.

Вначале все шло нормально. Спектакль как спектакль, «Чайка» как «Чайка». А когда на сцену выбежала Нина Заречная, когда воскликнула, когда сказала первые слова: «Я не опоздала… Конечно, я не опоздала…» – и когда странная свита опознала в Нине Заречной вчерашнюю девушку из ресторана и песни Есенина, то снова начались непредвиденные события и чудеса, после которых многим пришлось уйти из зрительного зала, а те, кто досмотрел спектакль до конца, утверждали, что это был только полуспектакль. Половина – на сцене, а другая половина – в зале.

Нина Заречная выбежала на сцену, а вскоре после этого между двумя рядами кресел упала на пол собака породы чау-чау, прозванная Собакой. Собака упала с громким стуком и осталась лежать на спине, как большой жук. Разволновались не только соратники Собаки – Вечный Дед, Шпион и Потаскуха, разволновались и остальные зрители. Да и как же не волноваться, раз Собака уже стала как бы своей, гостит в городе второй день и все о ней говорят. Со всех сторон шептали, что надо бы Собаке дать какие-нибудь капли или таблетку валидола, шепотом расспрашивали, нет ли среди публики медиков. Объявился гусь, названный Гусем, сердито взмахнул крыльями и прогоготал, что не надо обманывать народ всякими каплями, пускай дадут Собаке выпить водки и она сразу встанет на лапы. Разве не слыхали, что прошлым вечером Собака в местном ресторане перепила? Хоть Гусь и гоготал ужасно громко и его было слышно даже на сцене, пришлось признать его правоту. Снова зашептались: нет ли у кого-нибудь с собой водки? Но кто же берет с собой в театр бутылку водки, это же все-таки не хоккей, не футбол, не подледный лов рыбы! В конце концов странным гостям городка пришлось раскрыть свои карты и признаться, что водка есть у них.

Шпион, так же как вчера в ресторан, и сегодня в театр пришел с сумками и фотоаппаратами, и в одной из сумок была водка. Народ вздохнул с облегчением: уф-ф-ф, водка есть, слава тебе, господи, водка нашлась! Теперь оставалось только напоить водкой Собаку, которая все еще лежала на спине между двумя рядами кресел. Дружно, радостно и подбадривающе перешептываясь, решили здесь дать Собаке только первые глотки, а потом вытащить ее из зала, где на сцене, несмотря на шум и бормотание, полным ходом шел спектакль «Чайка».

Над крышей театра как-то особенно нервно метались чайки, как-то особенно нервно и громко кричали: «Которая? Которая из нас?»

Так и сделали, дали Собаке прямо из бутылки глотнуть водки там же, в зале, потом вытащили Собаку наружу. Собаку тащили несколько местных жителей, советом помогала Потаскуха. Они вышли, и спектакль мог продолжаться спокойно и размеренно, но вскоре некоторые из ушедших начали возвращаться, и их возвращение в зрительный зал к Чехову завершила сама виновница всего мероприятия – Собака, которая подкрепилась, чувствовала себя великолепно и вполне способной смотреть спектакль.

И все-таки это уже был только полуспектакль. Собака желала вслух комментировать увиденное, Потаскуха делала ей замечания. Между комментариями можно было расслышать обиду и удивление по поводу вчерашнего происшествия в ресторане. Ведь оказалось, что танцевать с гостями городка отказалась местная актриса. Возможно, именно по этой причине Собака упала с кресла. Что такое, «крестная мать» городской мафии – актриса местного театра? Это потому она получила роль Заречной?

В свою очередь, Шпион мешал спектаклю тем, что все время ползал и крутился у рампы, фотографировал, снимал на пленку. Это мешало зрителям, здесь так было не принято, разве что на премьере появится какой-нибудь тихий, воздержанный, неприметный фотограф из местной или районной газеты, но чтобы все время ползать у края сцены – нет, так здесь не принято.

Большинство зрителей первую часть спектакля из-за всяких непривычных неприятностей могли для себя списать в потери. Зато вторая часть была даже очень хорошей. Произошло нечто неожиданное: после антракта из странных гостей в зал вернулся только Вечный Дед. Он спокойно и чинно зашел в зал, перед тем как погас свет. Вечный Дед смотрел спектакль тихо и очень внимательно, никаких эмоций не проявлял, не говоря уже о том, чтобы падать с кресла или ползать у края сцены. Вечный Дед оказался очень хорошим и толковым зрителем, когда ему не мешала собственная свита.

На следующий день бусика «форд» у гостиницы больше не было. Поговаривали, что странные гости уехали рано утром, за рулем сидел сам Вечный Дед. Городок продолжал жить привычной жизнью. Каждый вечер в театре показывали «Чайку», и по уик-эндам в ресторане Женька пел «И журавли, печально пролетая…». После отъезда странных гостей остались эта песня и Есенин. И в ресторане после спектаклей «Чайки» сидела актриса Соня Гардина.

Вечером в субботу, 24 мая 2003 года, в театре городка N было торжественное закрытие сезона. Показывали «Чайку».

24 мая 2003 года в Кремле встретились президент России Владимир Владимирович Путин и живая легенда мировой музыки Пол Маккартни. Путин показывал Маккартни Кремль. В Каминном зале они присели, чтобы поговорить. Вдвоем. Оба они упоминали имя одной женщины: Жанна.

– Это легенда, но в то же время и не совсем легенда, – сказал Пол Маккартни. – В те далекие годы я почувствовал Россию. Я знал Жанну. Песня Back in the USSR создана Жанной и посвящена ей. Сегодня вечером я буду петь Back in the USSR на Красной площади, у стен Кремля. Сбудется одна мечта всей моей жизни.

– Я обязательно постараюсь быть на концерте, – сказал Путин.

К началу концерта Путин не успел. Пол Маккартни на Красной площади, у стен Кремля, спел Back in the USSR. Путин прибыл незадолго до окончания концерта. Пол Маккартни песню Back in the USSR повторил, он пел ее специально для президента России Владимира Путина.

В далекие, незабываемые ленинградские годы, в далеком 1974 году студент Володя Путин разговаривал с близкой себе женщиной о театре, они говорили о поставленной Товстоноговым пьесе Вампилова «Прошлым летом в Чулимске», но особенно много они говорили о «Чайке» Чехова. Жанна очень прямо, страстно и вызывающе сказала, какой она видит Нину Заречную.

24 мая 2003 года в городке N в далекой русской провинции местный драматический театр закрывал сезон чеховской пьесой «Чайка». После спектакля весь коллектив театра собрался в городском ресторане, где играл ансамбль. В России имеются тысячи таких ансамблей и их солистов. Двое из этих солистов – Марина и Женька Умов – той майской ночью пели на балу закрытия театрального сезона. Актеры, их родственники и друзья, технический персонал театра – все бесшабашно танцевали и пели чуть ли не всю ночь.

Одна молодая актриса, Соня Гардина, утром должна была отправиться в далекий путь, в Москву. Дорога действительно дальняя, и волнение Сони вполне обоснованно: она едет в Москву впервые в жизни. На прощание Соня попросила солиста ансамбля Женьку Умова спеть песню Пономарёва на слова Есенина. Женьке подпевала Марина, а ощущение было такое, будто пело трио «Реликс». Да, ничего не скажешь, Женька Умов – закаленный кабацкий лев. «И журавли, печально пролетая, уж не жалеют больше ни о чем…»

Из Москвы Соня вернулась 10 июня, но тогда всю Россию уже облетела сенсационная весть: в фильме «Чайка», к съемкам которого приступает Никита Михалков, на роль Нины Заречной утверждена молодая, неизвестная актриса из театра в далекой русской провинции. Имя далекой, незнакомой актрисы – Соня Гардина.

Соня не успела вместе с чайками полетать над крышей театра. Соня не вскрикнула громко: «Которая? Которая из нас?» Может быть, из-за того, что ее Чайка почти каждый день за чаем шептала: «Ты. Это будешь ты! Я верю. Это будешь ты!» Сотни актрис в России играют Нину Заречную. Сотни актрис всю зиму вскрикивали: «Которая? Которая из нас?» Ведь всю зиму было известно, что Никита Михалков будет снимать «Чайку». И вот наконец, в начале июня, эта весть и это имя – Соня Гардина.

Хотя театральный сезон давно закрыт, теперь по-настоящему «взорвались» газеты, радио, телевидение городка N и всей области. Статьи и передачи посвящались и «Чайке», и молодому талантливому главному режиссеру Саше Кольцову, и исполнительнице роли Нины Заречной Соне Гардиной. Сам губернатор прислал в театр поздравительную телеграмму. Диктуя текст телеграммы, губернатор за своей бородой скрывал улыбку. Немало денег дал он и этому Кольцову, и всей этой банде сумасшедших. И теперь ему, губернатору, есть чему улыбаться. Вся Россия говорит о его театре и его актрисе. Еще один его театр удостоился особой чести.

В России много говорили и о новой сенсационной книге «Как Никита Михалков ехал Нину Заречную искать». В книге рассказывалось о Никите Сергеевиче и его команде, о том, как они пять месяцев колесили вдоль и поперек по всей России, смотрели постановки «Чайки» в больших, маленьких и даже очень маленьких городах, искали актеров для нового фильма и особенно искали Нину Заречную. И по идее и сценарию самого Никиты Сергеевича они все это проделывали следующим образом: Никита становился образом из фильма своего брата «Сибириада» – да, талантливый режиссер Кольцов правильно разглядел Вечного Деда, а остальные следовали за ним в собственных образах. Остальных ведь в лицо никто не знает, а разве мог бы Никита Сергеевич объявиться в каком-нибудь городке, не привлекая к себе внимания? Ведь каждый городок при его появлении сразу бы встрепенулся – а как потом спокойно посмотреть «Чайку»? Даже разговаривать своим голосом Никите Сергеевичу было нельзя, потому что по голосу его все равно опознали бы, даже при парике и в гриме. И все равно у них было много приключений, в новой книге будет что почитать. До чего все-таки интересна бескрайняя Россия, до чего интересны ее театры и актеры! Вот, например, тот самый городок N, такой неприметный, а в конце концов и судьбоносный, ведь именно там после долгих поисков нашлась Нина Заречная.

В городок N ведь они прибыли слишком рано, на один день раньше. То ли сами спутали, то ли получили неверную информацию. Но кто его знает, может, Судьба так хотела, чтобы они прибыли пораньше, чтобы были разные приключения, о которых можно будет прочесть в новой книге. Может, Судьба хотела, чтоб они в ресторане увидели Соню Гардину, жизнь которой однажды изменит поздняя осень.

Вместе с Никитой Сергеевичем, который преобразился в Вечного Деда из фильма «Сибириада», обычно ездила продюсер Софья Климович, молодая и талантливая, нравилось ей краситься, нравилось паясничать, но прозвать ее потаскухой, как случилось в городке N, – это уж чересчур. Участвовал и кинооператор Юрий Симонов, которого в городке N назвали шпионом. Ну, это еще куда ни шло, у него все-таки острый взгляд оператора, а также есть собака Сэм породы чау-чау. Сэм – директор московской труппы собачьего балета «Прыжок», давнишний друг Михалкова и почитатель его таланта. Сэму очень нравится при возможности прокатиться по России-матушке, душу отвести, попировать, но что самое главное – у Сэма безошибочный нюх на яркие таланты как среди животных, так и среди людей. Вот какой была свита Вечного Деда, и теперь, когда тайна раскрыта, про их приключения с большим интересом будут читать люди, птицы и животные. И еще фотографии разглядывать.

Но почему Никита Сергеевич выбрал такой своеобразный путь поиска актеров? Эта история тоже интересна и даже сенсационна. Михалкова поразил один его разговор с Владимиром Путиным. Встреча состоялась по инициативе президента, и разговаривали они о «Чайке» Чехова. Это поразило Михалкова. Удивила и встреча, и то, что разговор шел почти только о «Чайке» и Нине Заречной. Но, может, истинным инициатором разговора все-таки был Михалков? Может, виновата нефть? Много ведь писалось и говорилось об оригинальном замысле Михалкова, о том, что эстрадой Константина Треплева в фильме будет находящаяся в море платформа прокачки нефти. Нина Заречная стоит на этой платформе-сцене, и ее монолог слушают тысячи зрителей на берегу моря. Как только не интерпретировали этот замысел Михалкова газеты, радио и телевидение!

Вот об этом и говорил Путин. О нефти и «Чайке» Чехова. О современной Нине Заречной, которая с самого первого своего появления хитро, дерзновенно и даже цинично играет со всеми. Со всеми, включая и Тригорина. И все-таки она делает все это только потому, что верит в жизнь и любовь. Если она достигнет своей цели, станет великой актрисой, то к ней придет и любовь. Нина Заречная сама никого не убивает. Слабые просто ломаются, столкнувшись с ее целеустремленностью.