Полудницы

Звон тарелок и деревянных трещоток донесся со стороны кургана. Конь снова разволновался. Парень легко запрыгнул ему на спину, как будто делал так уже тысячу раз, и сжал коленями бока гнедого. Скакун затанцевал под ним. Не было ни седла, ни уздечки. Только крепкие ноги, обхватившие круп, и пальцы, вцепившиеся в густую гриву.

Сильно хотелось пить. Язык прошелся по шершавому небу и сухим губам. Глаза искали родник, но толпа загораживала обзор.

Вдруг звуки стихли.

Камень с привязанной пестрой лентой взлетел высоко в воздух. Когда он упал в пыль, парень со всей силы ударил коня пятками. Он услышал топот копыт со всех сторон. Оглянулся и почувствовал азарт гонки.

Кони поднимали облако пыли. Толпа зевак рычала, голосила, издавая странные гортанные звуки.

В небе пылал желтый круг. На вершине кургана что-то блеснуло.

«Кубок в руках Вождя с головой серебряного жеребца» – откуда-то парень это знал, но откуда – не помнил. Вождь пьет горький напиток из полыни и других секретных трав и смотрит на мир глазами духов. Победитель скачек отведает из его кубка и познает блаженство. Нужно только крепче держаться.

Гнедой приближался к Великому кургану. Среди толпы парень разглядел белое пятно. Он не хотел смотреть на него, но глаза невольно остановились на медленно плывущей фигуре.

Это была она – возникшая то ли из марева, то ли отделившаяся от самого солнца, – она проходила мимо людей, а те вытирали мокрые лбы и жадно пили из мисок.

Конь проскакал шагах в семи от нее. Парень пригнулся к шее гнедого, в ушах зазвенело, голова сильно закружилась. Он уже не видел, куда скачет, только бы подальше от слепящей фигуры.

Скоро глаза снова различили горизонт. Перед ним больше не раскачивались спины других наездников – значит, гнедой шел впереди.

Его конь привычно скакал по кругу. Скоро он снова проскачет мимо Великого кургана. Страх сжал сердце парня. Он дергал коня за гриву, но тот не слушался его.

На втором круге она стояла совсем близко. У ног ее, жадно вдыхая воздух, как выброшенная на берег рыба, лежал нищий и корчился, загребая пальцами песок.

Никто из зрителей, кажется, не видел ее.

Парень зажмурился, но даже сквозь закрытые веки в глаза проник яркий свет, исходивший от ее тела. Его лицо обдало жаром. Он большим усилием удержался на коне, хоть и весь дрожал.

Пред глазами все расплывалось. Равнина превратилась в огромное облако пыли. На зубах скрипел песок. Горло так драло от жажды, что парень начал задыхаться.

Новый круг…

Он думал, что снова встретит ее у кургана. Но она уже плыла навстречу, и вслед за ней приближалось солнце. Как зной, струились волосы, кожа на обнаженных руках белела, будто раскаленное железо, а глаза – синие ледяные глаза – гипнотизировали, не позволяя разглядеть лицо. Не глаза – два ключа с холодной водой. Парень хотел пить, но чем стремительнее он приближался, тем нестерпимей становился жар. Синие глаза в ореоле света. Жажда. Водянистые глаза…

Он зажмурился. Перестали существовать зрители, исчез Вождь с серебряным кубком, воины, загорелые женщины в золоте, исчез Великий курган. Остался только нестерпимо яркий свет.

В ноздри ворвался запах горелых волос, кожу на руках будто обдало кипятком, и на ней сразу же набухли волдыри. Наездник сжался, завыл.

Яркий свет разгорелся, заплясал под веками миллионами искр и погас.

Парень открыл глаза и обернулся. Она стояла к нему спиной, не двигаясь. Светлые волосы до пояса даже не шелохнулись, точно наездник с конем прошли сквозь нее, как сквозь облако.

Снова послышалось пение и крики толпы. Великий курган выплыл верблюжьим горбом из песчаного облака. Парень опустил глаза и охнул…

Гнедой скакун под ним горел, языки пламени играли на боках и морде, ползли к ногам наездника. Густая грива превратилась в черный удушливый дым. Конь убыстрился, казалось, что огонь ему не помеха.

Парень закричал. Он хотел соскочить с коня, но не мог – под копытами дрожала земля. Огонь подбирался к ногам, лизал голые стопы. Наездник захлебнулся в крике. Небо потемнело, а может, потемнело в глазах от боли. По черному полотну пробежала искрящаяся трещина. Грохнуло, словно кто-то швырнул о землю железнодорожный состав…

Дэн сел на кровати, весь взмокший. В ушах еще шумело, скрежетало железо. Он смутно видел фигуру деда у двери возле включателя. Свет лампочки беспощадно терзал глаза.

– Выключи! Выключи!

– Хорошо, хорошо! – дед нажал на кнопку.

– Зачем? Зачем ты включил свет?

– Что мне оставалось? Ты кричал во сне, как будто тебя убивают.

Дэн полежал в темноте. Повздыхал. Проверил руки и ноги – никаких ожогов не было.

– Дед!

– Что?

– Ты еще тут?

– Ну, а кто тебе отвечает?

– Скажи, я на коне скакал?

– Скакал, тебе тогда лет девять было…

– Дед! Я про сегодня.

– Про сегодня… При мне не скакал.

Дэн услышал, как старик почесался, засопел.

– Я тоже скверно спал.

– Значит, это был сон. Уфф… – парень потер лицо, быстро отнял руки. – А тракторист? Мертвый…

– Это не сон.

– А тетка в белом – или пятно – это светящееся? Было?

– Наверное, да. Я сам уже не понимаю.

За приоткрытым окном, надрываясь, стрекотали цикады. Подул ветерок, но облегчения не принес.

Глава 6

Ночь

Дом располагался возле глубокого, заросшего кустарником и деревьями, оврага.

В низине когда-то текла речка. Теперь никто не спускался по крутой тропинке вниз за водой, и она медленно зарастала травой.

Елена вышла на крыльцо. У входа горели два фонаря, и большие южные мотыльки вились вокруг них, ударяясь о стекло.

К двум часам ночи воздух стал чуть прохладней, дышалось легко.

Елена собрала непослушные волосы в хвост и перекинула его через плечо. Она вышла из дома в том виде, в каком заснула, – в одной ночной рубашке. Ей приснилось, что с Илием случилось что-то плохое. Она проснулась, провела рукой по простыне и не нашла его.

Елена знала, что в последнее время он мучается бессонницей и выходит на улицу. Но все-таки решила проверить – все ли в порядке?

Луна, огромная, с рыжим отливом, освещала двор и лужайку.

Елена увидела широкую спину мужа. Он стоял у края оврага, опираясь плечом о ствол изогнутой ивы, и смотрел в небо. На фоне черного полотна, густо усеянного звездами, его фигура казалась загадочной и неземной.

Он услышал ее шаги, обернулся, но ничего не сказал. Елена подошла, также оперлась плечом о ствол дерева и стала рассматривать его лицо. Оно оставалось серьезным и задумчивым. При свете луны в коротких волосах она разглядела седые ниточки.

Елена помнила Илия еще студентом медицинской академии. Время не слепило из ее мужа нового человека, не изменило привычный облик, но как это часто бывает на заключительном этапе работы скульптора, нанесло точные и запоминающиеся штрихи на его лицо. Годы углубили продольную складку между бровей, весело, как прутиком по песку, чиркнули возле наружных уголков глаз, приспустили, как штору, левое веко. Теперь от его взгляда ей становилось спокойно, смешно и одновременно грустно. Вся история человека, вся сложная судьба в одном приспущенном веке…

Время коснулось не только внешности Илия, но и его характера. Ямы души углубились, вершины стали острей.

Может, и он видит в ней все эти перемены? Плавную кисть времени, которую сама она едва замечает, как вампир, решивший нанести румяна у зеркала и не нашедший там своего отражения.

– Что? – спросил Илий. – У меня на носу вырос кактус?

– Пока нет, но побриться не помешает.

Он улыбнулся. И на секунду кропотливый труд времени, опыта, старости сошел на нет, разрешив юности ненадолго расцвести на усталом лице.

– С тобой крепче спится, – зевнула Елена в ладошку.

Илий нежно провел шершавой рукой по ее щеке, крепко обнял.

Она протянула руки, прижалась к нему, положила голову на грудь. Не видела, но почувствовала, что он улыбается.

– Операция сегодня была сложная?

– Самая обычная операция, – ответил он.

– Тебе тяжело вспоминать… ну… как ее делать, разные тонкости?

– Не очень. Я даже удивился, что ничего не забыл.

– Ты помог той старушке?

– Кажется, да.

– Это хорошо. Очень хорошо, что ты помог. Можно ложиться спать с чистой совестью. Правда?

Он кивнул. Но ведь не ложится, думает о чем-то. О чем?

Елена посмотрела через его плечо в темноту оврага.

Здесь, на вершине – самое живописное место на их участке. Когда они покупали тут землю с домом, этот овраг показался им приятным дополнением. В те времена в низине еще текла речка, и они не знали, что нужно будет выращивать себе на пропитание овощи.

Теперь именно овраг мешал разбить поле возле их дома. Илию приходилось ездить на машине каждое утро, чтобы следить за урожаем.

Это овраг во всем виноват…

– Не уезжай завтра в поле, отдохни.

– Ты же знаешь, что нельзя. Такая жара. Все погибнет.

Она знала и все-таки сказала:

– Ты не взял новый контракт, чтобы восстановиться и прийти в себя. А теперь работаешь в поле вдвое больше, чем на службе.

– Это так кажется. В поле легче, чем в лазарете. К тому же по вечерам я дома.

Елена ничего не ответила, еще крепче прижалась к нему. Она хотела спросить, из-за чего он не может заснуть, но почему-то боялась. Боялась молчания, а не ответа. Хотя, если подумать, многозначительная тишина тоже своего рода ответ, любимый ответ ее мужа на вопросы о событиях прошлого.

– Какое небо… Никогда не видела, чтобы звезды так светили.

– Лена, – неожиданно позвал он.

– Что?

– Я не хочу тебя пугать, но сегодня мы видели нечто странное по дороге домой.

– Солнечный блик, о котором говорил Дэн?

– Это был не просто солнечный блик.

– Что же это было?

– Я не знаю. Ты ведь в курсе, я не суеверный и много всего повидал. Но я не знаю.

– Люди вообще ничего до конца не знают, – она зевнула. – Забираются на край света и живут в своем собственном уголке.

– Это ты о нас?

– И о нас тоже. Я беспокоюсь, Илюша. Ходят разные слухи о местных военных.

– Что говорят?

– Что видели вооруженных солдат.

– Соседки? Это от них ты слышала?

– Не только. Интернет, но все неофициально: в случайных интервью и на форумах. Что, если будет война?

– Она всегда где-нибудь есть, – проговорил Илий устало. – Почему мы должны быть исключением?

– Не говори так! – она шлепнула его ладонью по груди и снова прижалась щекой. – Неужели ты не боишься?

– Сложно бояться того, к чему привык.

– Разве к войне можно привыкнуть?

– К сожалению, да. И больше всего устаешь от того, к чему привык.

– Тебе что, все равно, начнется война рядом с нашим домом или нет?

Она немного злилась, сама не знала на что.

Муж глубоко вдохнул ночной воздух.

– Не начнется. Мы от нее убежали очень далеко. В поселок под названием Мирный. В Мирном не бывает войны.

Они помолчали. Из оврага веяло прохладой тайной и тишиной. Не хотелось уходить с улицы в духоту дома.

– Скорее всего, я так волнуюсь, – пробурчала Елена, – потому что должна ехать в город одна.

– Ты думаешь, все-таки…

– Почти уверена.

– Не представляю, как мы справимся с тремя. Но это хорошо, все равно хорошо.

– Может быть, мне остаться? Как тебе больница в Приречье?

– Ужасно. Но один толковый врач там есть. Пожалуй, тебе придется поехать в город. К хорошему гинекологу. И тетя о тебе позаботится.

– Может быть, мне забрать малышей?

– Не переживай. Я справлюсь. Оставался ведь уже с ними один.

– Конечно, вам помогут соседки, я попрошу. Но ты еще ездишь на поле, в эдакую даль… Я особенно переживаю за Зарину – она еще такая малышка. Нужно купить ей мазь для кожи…

Она говорила и говорила, пока Илий не положил свою широкую ладонь ей на рот.

– Это всего на три дня. Но я буду скучать…

Он поцеловал ей веки. Она обвила руками шею мужа, ласково провела пальцами по коротким волосам на затылке, игриво взглянула, встала на цыпочки и, касаясь уха, прошептала:

– Я знаю хороший способ, как тебя усыпить.

Судя по тому, как ожили его руки, он понял намек правильно.

– Идем.

Скоро, закрыв глаза и прижавшись к мужу, ощущая знакомый запах его тела и тепло, Елена забыла и о военной угрозе, и о других тревогах.

Прошлое отступило. Время сжалось в единую точку, крохотный заряд, – существовало только Здесь и Сейчас. А потом заряд детонировал, вселенная разбухла, расширилась, расползлась, и в ней мириадами звезд засветило будущее.

Они долго лежали, не двигаясь, на кровати. Елена повернула голову – Илий спал.

От него веяло прохладой, тайной и тишиной.

Глава 7

Прощание

Следующий день прошел в сборах. Елену мотало, как маятник. Собраться в дорогу, когда рядом двое маленьких детей, было равносильно вдеванию толстой распушившейся нитки в ушко иголки.

Как только она начинала укладывать одежду в сумку, из комнаты слышался вой или плач, что-нибудь с грохотом падало на пол или подозрительно громко звенело.

Пока она ходила разбираться, кто прав, кто виноват, часть одежды была уже разбросана или потеряна.

В такие минуты ей очень не хватало Илия. Но он с самого утра был в поле. Она понимала, что так нужно, и все же это ее раздражало.

К полудню она едва успела собрать одежду, оставались еще медикаменты, подарки родственникам, косметика и предметы гигиены.

В дверь кто-то настойчиво постучал. Елена стояла на высоком стуле и копалась в верхних ящиках шкафа. Пока она спускалась, стук повторился.

Распахнув дверь, она увидела запыхавшегося Дэна. Вид у него был напуганным, лицо бледным, несмотря на жару.

– Что случилось?

– Библиотека… Деду… Уф! Дедушкина библиотека горит. Нужна помощь. Нужны все! Где Илий?

– Он в поле. Должен вернуться. Пожарных вызвали?

– Да, но их еще нет… Ну почему?! – выкрикнул парень и рванул по улице, ругаясь грязно и неумело, как умеют только подростки.

Елена быстро отвела детей к пожилой соседке, схватила ведра и выбежала во двор. Вдалеке раздавался высокий крик Дэна: «Пожар! Всем тушить пожар!»

За верхушками деревьев уже поднимался густой столб дыма.

Пожарный водоем находился далеко. Команда случайных добровольцев состояла из двух женщин, хромого старика и самого Азима – он был похож на огнедышащего дракона, который разучился пользоваться струей пламени. Намокшая одежда вся в саже. По смуглому лицу градом катится пот. Он метался с ведрами на фоне огромного костра и чем больше выплескивал в пламя, тем сильнее разгорался огонь, словно в ведрах был бензин, а не вода.

Скоро занялась крыша. Удушливый дым и жар не давали возможности приблизиться к зданию библиотеки. Искры, вылетавшие из чернеющих рам, жалили, как осы. Со звоном лопнули стекла и посыпались на землю.

Елена хотела бежать за водой, но теперь это было бессмысленно, к тому же она с недавнего времени побаивалась таскать тяжести. Она стояла, неосознанно положив одну руку на живот, а другой прикрыв рот.

Вернулся Дэн. Он привел еще нескольких парней с пустыми ведрами и женщину с бидоном. Они бежали очень бодро, но увидев, во что превратилась библиотека, как-то сразу приуныли.

Неподалеку остановилась машина, и Елена узнала джип мужа. Илий выскочил и очень резво кинулся с ведрами к пожарному водоему. Остальные, вдохновленные его примером, тоже принялись за работу. Но со стороны ей было видно, что даже профессиональный пожарный расчет не сможет ничего спасти в таком мощном пожаре.

Одна стена с треском обвалилась, и под ней открылись раскаленные жилы. Золотой сноп искр рассыпался в воздухе веером. Красные угли зло глядели из-за черных досок.

Огонь неистово ревел, и в небо улетали страницы старых книг. Над пожаром повисло облако пепла.

Один листок взлетел над дорогой, как подпаленный мотылек, и приземлился возле ног Елены. «Волшебник изумрудного го…» – успела она прочитать на обгорелом титуле. Страница перевернулась – картинка запестрила красным: хитрые мыши везли через маковое поле усыпленного волшебными цветами льва. Тлеющие искорки бегали по обгоревшему краю листа.

Когда абсолютно всем стало ясно, что библиотеку не спасти, приехали пожарные. Густая пена залила черные балки и выщербленные кирпичи. Из входной двери полились мутные потоки воды, грязи и пепла.

На пригорке, сгорбившись, сидел изможденный Азим и смотрел на работу пожарных. Рядом с ним покоилась стопка книг, которые он, видимо, с отцовской любовью успел спасти от огня.

Елена подошла к нему, присела на корточки, погладила по спине. Рубашку хоть выжимай! Азим вздрогнул, повернул к ней испачканное сажей лицо и через силу улыбнулся.

– Сюда все равно никто не ходил! – прокричал он сквозь шум насоса и льющейся воды.

– Мой муж ходил… И я иногда, – ответила Елена, обнимая его за плечи.

Вернулись запыхавшиеся Илий и Дэн, сели рядом на траву.

– Мы построим новую, деда! Не горюй! – заявил парень, вглядываясь в лицо Азима.

– И будем приносить вам книги, которые уже прочитали, – добавила Елена. – А что, отличная идея. С дому по книге. Понемногу у вас соберется новая библиотека.

Азим улыбнулся, на этот раз немного живее.

– Если бы в этом был толк. Главное, чтобы приходили люди. Книги ничего не сто́ят, пока стоя́т на полках.

– Люди придут, – отрезал Дэн. – Как только построим новую. У нас ведь тут жуть как любят новшества.

Они помолчали. Им вдруг показалось, что выход обязательно найдется. Что этот пожар – начало, а не конец.

Пожарные вырубили насос, дав передышку слуху.

– Книги жалко, – тихо добавил Илий. – Были ведь такие, которые больше не издают. А я, признаюсь, все думал, что время еще есть: скоро зайду к вам за статьями. В следующий раз не буду ждать у моря погоды.

– Не ждите, – ответил библиотекарь.

Доктор загадочно посмотрел на Азима и спросил:

– А теперь скажите, почему это случилось?

Староста ответил Илию таким же таинственным взглядом, и они, казалось, какое-то время думали об одном и том же. Потом Азим покрутил головой:

– Нет. Нет. На этот раз все просто. Без всяких мифов. Видите, ту сосну под проводами? Я уже пять раз звонил рабочим, чтобы срезали верхушку. А они только кормили меня обещаниями. Сегодня ветер был чуть сильней – ветка задела провод, и на кучу сухой травы упала искра. Такое уже случалось, я видел, как провод искрил. Меня не было на месте, когда начался пожар. Данила заметил дым, а когда мы оказались возле библиотеки, уже горела западная стена.

– Вы уверены?

– Уверен. Там виден след, по которому шел огонь.

– След? – переспросил Илий.

Азим вздохнул:

– Ничего такого. Поверьте мне, на этот раз мы имеем дело с простой безалаберностью. Причем с моей стороны тоже. Я еще две недели назад хотел убрать эту кучу сена, и все руки не доходили. Да еще эта сушь…

Елена не до конца понимала, о чем они говорят. Она поднялась и предложила:

– Приходите к нам сегодня вечером. Вместе мы что-нибудь придумаем.

Азим ласково посмотрел на нее:

– Спасибо. Вы что, изучили обычаи адыгов?

– Какие обычаи?

– В одной народной песне есть такие слова: «Ты один не поднимешь бревно, а для всех как пушинка оно…». Это наш главный обычай: приходить на помощь тем, кто живет рядом с тобой.

– В таком случае да, – улыбнулась Елена. – Мы изучили ваши обычаи.

После всего случившегося она не могла заставить себя собирать вещи.

– Как я уеду, когда здесь творится такое?

– Все уже позади, – Илий сидел на полу, дети по очереди забирались к нему на спину, сползали вниз и хохотали. – Пожар случился рядом с нами, но никто не пострадал. Ты же знаешь, снаряд не бьет дважды в одну воронку.

– Да-да. В поселке с названием Мирный ничего не может произойти.

Илий поднял брови.

– Я только сказал, что тут не бывает войны. Но пожар в жару может возникнуть где угодно.

– О чем вы говорили с Азимом? Опять об этом солнечном блике?

– Не бери в голову.

– Что вы там видели?

– Мираж. Игру света. Непонятное природное явление. Мало ли что… Для мозга нет ничего хуже перегрева.

Елена села на стул возле раскрытых сумок, опустила голову на согнутые руки. Ее лицо скрылось за пологом распущенных волос.

Какое-то женское чутье заставляло ее задержаться на пару дней, но любопытство побеждало. Стоило положить пальцы на живот и прислушаться, как нечто новое чувствовалось в глубине ее тела. Кажется? Или так оно и есть?.. Значит, нужно ехать. Ехать сейчас, чтобы узнать точно.

Дети не прекращали игру, носились друг за другом вокруг дивана. Илий бесшумно сел рядом с женой, обнял ее колени:

– Всего три дня. А тебе нужно убедиться, что со здоровьем все в порядке. Дети со мной не пропадут.

– Я и не сомневаюсь.

– Ну, вот и хорошо.

Вечером в дом пришли Дэн с дедушкой. Азим, умытый и переодетый в чистую рубашку, выглядел так, словно никакого пожара и не было.

– Я уже звонил в муниципалитет, и мне пообещали, что библиотеку восстановят, – заявил он, сияя, когда они окончили ужин.

– Тебе, деда, как будто десять лет, – хмыкнул Дэн, жуя арбуз. – Неужели ты им поверил? Они тебе уже два года обещают прислать новые книги и диски.

– Правда, Азим, не обольщайтесь, – согласилась Елена.

– Я не обольщаюсь. Если что, мне помогут простые люди. Такой обычай – помогать погорельцам. Об этом знают все.

Все промолчали. Даже Дэн решил не говорить, что в поселке остро не хватает работоспособных мужчин. Не хотелось думать о плохом. Может, и отстроят когда-нибудь новую библиотеку, и Азим будет счастлив.

– Вы не погостите у нас несколько дней? – спросила Елена. – Муж остается один с детьми. Конечно, помогут соседки, но у них есть свои заботы. Если вы не слишком заняты…

– Нет, почти не заняты! Библиотеку точно не начнут строить завтра. В пожарище искать нечего. А на поле осталась одна картошка. Что с ней станется? К тому же, – он пощекотал пальцем Гошу за ухом, отчего мальчишка, который Азима очень любил, захихикал и склонил голову к плечу, – я обожаю таких малышей! Эх, помню, и ты, Данилка, был таким же карапузом! И болтал без остановки на своем карапузьем языке.

– Я и сейчас не из молчунов, – заявил парень и выплюнул арбузную косточку.

– Спасибо. Вы нам сильно поможете.

– Еще неизвестно, кто кому помогает, – ухмыльнулся Азим. – Страх как тоскливо сейчас сидеть дома. На работе хоть возьмешь книгу какую, полистаешь. А что, доктор не против нашего визита?

– Доктор не против, – ответил Илий. – Он только «за».

Они проводили Елену до машины. Попрощались без лишних слов, но в количестве объятий и поцелуев себя не ограничивали.

Она видела, как Зарина сидит у папы на руках и неуверенно машет ручкой. Видела, как Гоша выпятил нижнюю губу, театрально дуясь.

Она уезжала ненадолго и повторяла себе, что нужно успокоиться. Дети легче перенесут разлуку, если мама перестанет волноваться по пустякам. Но глаза ее, женские коварные глаза, глядящие на дорогу, не соглашались. Они отвечали на все ее уговоры теплой влагой. Туманно намекали: ты совершаешь ошибку, еще не поздно, поверни назад.

Пальцы поправили дело, как дворники на лобовом стекле, расчистили обзор. Серебряная ленточка дороги петляла между холмов. Луна пухлым светляком моталась то вправо, то влево.

Если бы Елена знала, какие у нее прозорливые глаза…

Глава 8

Мифы

Азим с удовольствием гостил у доктора в доме. Маленькие дети радовали старика, он любил играть с ними и шутить.

Утром Илий уезжал работать в поле, в дом приходили соседки, приносили молоко, овощи, иногда заходили, чтобы просто поглядеть на детей, – в поселке жило не так уж много малышей.

Женщины неторопливо беседовали с Азимом, вспоминали подробности пожара, причитали, охали. Староста молча кивал – он уже примирился с мыслью, что библиотеки больше нет, и только думал, чем ему теперь заниматься.

Дэн полдня пропадал неизвестно где, хотя обещал помогать с детьми.

Вернувшись, он привез банку свежей вишни и угостил всех.

Азим был рад, что не нужно выходить на улицу. Жара еще больше усилилась, и уже многие в поселке отлеживались в полдень.

И тем более Азим удивлялся выносливости доктора. Тот возвращался с поля и находил в себе силы готовить на всех нехитрый обед, возиться с детьми, заниматься уборкой.

Азим готовил ужасно и ничего не мог с этим поделать. Данила постоянно ворчал, пробуя его стряпню, – сам парень, конечно, не готовил. Илий же оказался на удивление хорошим поваром. Они наслаждались обедом в тишине, уложив детей спать.

– Не помню, чтобы когда-то ел такую вкусную говядину! – удивлялся Азим. – Что вы сюда добавили?