Слушаю и повинуюсь

А я обращала!

И мне нравилось, что я видела, как он ко мне относится.

Масуд в ответ снова показал Артему средний коготь. Потом подумал и добавил вторую лапку с оттопыренным когтем. Для полнейшей наглядности.

– Шахрияр проклял нас, когда увидел свою верную жену верхом на рабе. С этой поры Масуд должен наблюдать за тем, как я заряжаюсь волшебством. Чтобы он смотрел и мучался воспоминаниями о тех временах, когда сам был рабом и мог раздвигать ноги женщинам…

– Я был не рабом, а личным помощником по клинингу и дезинфекционным работам, – пискнул Масуд. – И женщины сами напрашивались запрыгнуть на мой джуджул, чтобы понять – как можно оседлать вулкан и стать счастливой. Слухи обо мне дошли даже до самого Самарканда…

Артем покачал головой. Он скептически поджал губы и протянул палец, чтобы ткнуть в пузо Масуда. Едва успел отдернуть руку…

Масуд воинственно вскочил на задние лапы, обвил хвост на манер пояса вокруг живота, встал в позу актера Брюса Ли и поманил Артема знаменитым жестом.

– Слышь, сюда иди, я тебя сейчас метелить буду! Ишь чо удумал – в живую крысу культяпки совать!

Я улыбнулась, глядя на Масуда. Мелкий воин всегда с визгом убегал, когда люди не пугались его острых клыков и бешено вращающихся глазок. Зато он не мог не показать свою дерзость и всегда учил жаргонные словечки низших слоев общества, чтобы продемонстрировать низменность и готовность на любую подлость.

Его редко боялись, в основном пинками выпроваживали на улицу. Но сейчас Артем испугался. Это было видно по его белому, как мел, лицу. Чтобы хоть как-то исправить положение, он нагнулся и поднял с пола осколки кружки.

– Ты вроде как хотела что-то с ней сделать?

Я кивнула. Взяла в руки осколки, посмотрела на них и положила на стол. Сейчас я буду творить чудеса…

Глава 5

Надо было видеть глаза Артема, когда он смотрел на меня. Он был похож на мальчишку из глухой деревни, которого отец в первые взял на рынок Багдада, и они попали на выступление факиров. Если бы новый господин положил палец в рот, то схожесть стала бы полной.

Я же улыбнулась, грациозно повела бедром и чуть покачала грудями, отчего крыс на окне ударил себя лапой по лбу и провел по морде, словно стыдясь за меня. Ну и пусть, а я должна разжечь огонь желания в новом господине…

– Ты просил сделать её как новенькую, – промурлыкала я, отходя на пару шагов. – Слушаю и повинуюсь. Да будет исполнено твоё пожелание и да украсится улыбкой твоё лицо, чтобы сиять и окружать всех людей теплотой и радостью. Если такое маленькое желание сможет развлечь тебя, то я…

С этими словами я сняла с холодильника небольшой тюбик с клеем «Момент» и открутила колпачок. Надо было видеть глаза «мальчишки из глухой деревни», который вместо чуда получил обычный плов, каким он объедался дома.

А что?

Неужели я буду тратить волшебство на такую мелочь, как склеивание кружки?

Я и так экономлю каждую капельку чародейства.

Я нанесла слой клея на один скол, потом на другой и стиснула их в ладонях.

– Так и я могу сделать, – обиженно проговорил Артем. – Чего тут чудесного-то? Где тут волшебство?

– Люди часто ищут волшебство там, где могут всё сделать своими руками. Стоило людям захотеть, о алмаз моего сердца, и они поднялись в небеса и даже выше, безо всяких ковров-самолетов. Стоило захотеть и проделали такую дыру в Земле, какую ни один джинн не проделает. Стоило захотеть и запросто переплыли океаны и моря без жабр и хвостов. Для волшебства всё меньше и меньше остается места – человеческое желание низводит волшебство до уровня домашних фокусов, – я разомкнула руки и показала Артему кружку. – Вот, как новенькая.

Артем покачал головой, осматривая любимую кружку.

– Всё равно скоро отвалится. «Момент» плохо держит, – проговорил он. – Тут лучше эпоксидкой… Ладно, фиг с тобой. А ты только кружки умеешь склеивать или что-нибудь ещё?

Я улыбнулась новому господину. Мда, если перечислять все мои свершения за долгую жизнь, то мы до утра не закончим. Я помню и разрушение древних городов, и созидание за ночь великолепных дворцов. Помню гору золота и море серебра, помню полеты к звездам и прикосновение к луне. Я помню многое…

– О, бриллиант моего сердца, я могу почти всё на Земле и вокруг неё. Что для тебя сделать? Создать прекраснейший дворец, который будет щекотать пузико тучам и раскинется вокруг настолько, насколько хватит твоего благословенного взора?

– Ну и на фига он мне нужен? Ты знаешь, сколько шкур ЖКХ потом сдерет, когда придут счета за газ, за воду и за отопление? Да если я даже сам себя на органы распродам и то не смогу расплатиться с этими грабителями, – покачал головой Артем.

– Я могу уничтожить ненавистный тебе ЖэКэХа! – воскликнула я. – Только укажи на него пальцем, и я тут же раздавлю этого потомка шакалов!

– Увы, ЖКХ неистребим. На место павших придут другие, – горестно вздохнул Артем. – А что-нибудь другое?

– Хочешь тысячу абиссинских наложниц, которые известны своей страстью в ублажении чресел и радости для взора? Ты расплывешься морской медузой, когда попадешь в их горячие руки. Ты вознесешься на небо от ласк их больших губ…

Артем помотал головой.

– И на фига мне тысяча в моей однушке? Да и кормить их надо будет, вряд ли они «Доширак» станут лопать… А где я на такую ораву еды наберу? Потом же косметику, одежду, всякие украшения… Нет, это похуже ЖКХ будет.

– Тогда могу озолотить тебя! Сделать самым богатым на свете. Да все президенты будут ходить к тебе в гости, чтобы занять до получки!

– Самым богатым? Заманчиво, конечно, но, с другой стороны, это надо будет себя охраной обложить с ног до головы, сейф выстроить как у Скруджа Макдака из мультика, и всё время дрожать и думать – как там мои денежки поживают? А ещё налоги… Да в нашей стране такие налоги, что иногда лучше быть нищим, чем богатым.

Масуд не выдержал и шлепнул хвостом по оконному стеклу. Получился звонкий щелчок, и стекло задрожало, да будет всегда чистой его поверхность. Крыс встал на задние лапки, а передние упер в бока:

– Ты задрал, фраер беспонтовый! Колись давай – чо тебе надо? Шевелись, а то глаз на жопу натяну и моргать заставлю!

Артем отшатнулся от грозно насупившегося крыса. Всё-таки Масуду удалось припугнуть молодого человека и тот старался держаться подальше от хмурого крыса.

– Я… Я не знаю… Это прямо всё так неожиданно. Я честно не был готов к такому…

– Всегда нужно быть готовым к волшебству – оно же рядом, оно происходит. Вот только человеческий мозг не может принять натуру волшебства и старается подвести всё под научную теорию. Раньше было иначе, – проговорила я.

– Я в самом деле не готов. Можно я хотя бы чуточку подумаю?

Артем ибн Петр сидел на стуле и морщил лоб с таким усердием, как будто от напряжения кожи может сделаться умнее. Перед ним открывались такие возможности, а он грыз ноготь.

Всё-таки мужчины не такие уж умные, какими себя пытаются представить. Да, где-то они могут сказать веское слово, но в основном миром правят женщины. Да-да, женщины, ведь только у них хватает ума не лезть вперед, а умело манипулировать мужьями, чтобы те сделали так, как надо их добрым женушкам…

Артем сгрыз три ногтя и собирался приступить к четвертому.

Может, он просто голодный, а я пытаюсь ему тут горы золота навязать?

Нет, вряд ли – он совсем недавно вернулся с дружеской вечеринки, да и три куска засохшей пиццы ещё надеются быть вынутыми из холодильника и съеденными, а не выкинутыми в мусорное ведро.

Я насупила брови – чем же пронять моего нового господина? Уже хотела было предложить стать главой всего мира, когда Артем поднял на меня взгляд и произнес:

– Пока я думаю над желанием, хочу спросить. Вот недавно крыс был в твоей лампе… Можешь мне показать, что у тебя там за хозяйство внутри? А то сколько видел фильмов и мультиков, а никто не показывал – что внутри лампы джина.

Я кивнула:

– Это даже не желание, так, просьба… Зажмурь глаза и приготовься увидеть жилище одинокой джиннии!

Глава 6

Надо было видеть, как зажмурился Артем ибн Петр…

Вот честное слово – мне захотелось дать ему щелчка по лбу или погладить в другом месте, чтобы он воспрял своими чреслами и наполнил меня волшебством до предела. Но я сдержалась… Пока сдержалась.

Для моего волшебства надо было всего лишь выдернуть волосок и прочитать заклинание. Да, немного больно, но кто сказал, что волшебство творится с улыбкой на устах и счастьем во взоре?

Я выдернула волосок, привычно ойкнула от боли и произнесла:

– Трах-тибидох-трах!

Серебристый туман заструился из провала в полу и окутал нас воздушным покрывалом с вкраплениями звездной пыли. Теплое щекотание знакомо разлилось по телу и заставило Артема чуть поежиться.

В теле возникла такая легкость, как будто я вошла в воды Мертвого моря и закачалась на соленых волнах. Это ощущение возникало каждый раз, когда я отправлялась в своё многовековое заточение. Сейчас такое же ощущение проявилось и у Артема.

Надо было видеть легкую озабоченность, появившуюся на его лице, когда я не смогла удержаться от хулиганства и тихонько сжала мужское достоинство в горячей ладони. Он было дернулся, но я тут же прошептала:

– Не бойся, о услада моих глаз, это нужно сделать для того, чтобы ты не зацепился витязем за носик лампы. Иначе можешь оборвать его и стать подобным евнуху. Ты же не хочешь быть евнухом?

Артем помотал головой. Конечно, даже сами евнухи не хотели становиться такими, но их принуждали к этому против воли, или из-за бедности родителей.

На ум мне пришли воспоминания главного евнуха из «Персидских писем»: «Я поступил в сераль, где все внушало мне сожаление о моей утрате: ежеминутно я ощущал волнение чувств; тысячи природных красот раскрывались предо мною, казалось, только для того, чтобы повергнуть меня в отчаяние. К довершению несчастья у меня перед глазами всегда был счастливец. В эти годы смятения всякий раз, как я сопровождал женщину к ложу моего господина, всякий раз, как я раздевал ее, я возвращался к себе с яростью в сердце и со страшной безнадежностью в душе… Помню, как однажды, сажая женщину в ванну, я почувствовал такое возбуждение, что разум мой помутился и я осмелился коснуться рукой некоторого срамного места. Придя в себя, я подумал, что настал мой последний день. Однако мне посчастливилось, и я избежал жесточайшего наказания. Но красавица, ставшая свидетельницей моей слабости, дорого продала мне свое молчание: я совершенно утратил власть над нею, и она стала вынуждать меня к таким поблажкам, которые тысячи раз подвергали мою жизнь опасности».

Да, женщины ради свободы способны и не на такое…

А тем временем наши тела истончились, стали прозрачными, как ломтик конины на лепешке бедняка, и поднялись к потолку. Мы переплелись с Артемом телами, как два любовника в страстном сплетении нежнейших чувств. Вот только эфирная сущность уже не позволяла гладить нового господина и доставлять ему высочайшее удовольствие. А заодно и самой получить океан волшебной энергии.

Мы закружились, завертелись, как два рака в морской воронке, и я вытянула руки. Тут же дым наших тел заструился в проем пола. Носик лампы всё также холодно приветствовал меня, в тысячный раз втягивая узницу в зачарованную тюрьму.

Дым вошел в лампу и внутри всё осветилось бездымным китайским огнем, по мановению моего пальца задымились индийские благовония.

Наши тела обрели тяжесть и плотность. Правда, я так и не убрала ладонь с паха моего нового господина и, судя по тому, что его витязь начал проявлять признаки жизни – Артему ибн Петру это нравилось. Легкое покалывание снова пробежалось по моей коже.

Будоражащее кровь чувство заставило меня прижаться к господину ближе. Я чуть приоткрыла губы, чтобы сорвать нечаянный поцелуй…

Увы, мой господин стоял как глупый осел и всё также жмурился.

– Йюххху! – залихватски раздалось из носика лампы, а потом к нам свалился Масуд.

Увы, без этого черного мошенника никуда…

– Вот теперь можешь открывать глаза! – прошептала я и потерлась сосцами о грудь Артема.

Артем медленно открыл глаза, увидел мои подставленные губы и… начал оглядываться по сторонам. Вот они, мужчины современности – вместо того, чтобы повалить джиннию на персидские ковры и заняться любовью на китайских шелках, он начал осматриваться. Любопытный какой…

Не спорю, внутреннее убранство не уступало моей комнате во дворце вероломного Шахрияра, но разве оно может быть интереснее чувственных губ и жаркого тела?

– Ни фига себе, ты тут устроилась, – проговорил Артем.

– Присаживайся, – я показала на подушки для сидения.

Да, я любила томиться в комфорте, поэтому мои подушки были все обтянуты пурпурным бархатом с золотой вышивкой. Артем плюхнулся на них и устремил свой взор на роскошные женские наряды, дорогие кашемировые шали, тонкие шелковые ткани, платья из дорогой парчи, золотые филигранные букеты и диадемы из самоцветов, бриллиантовые серьги, дорогие кольца, жемчужные ожерелья и множество других сокровищ.

Внутри лампа напоминала хамам, только без влажного пара и со множеством цветов. Вышитые полотна драпировки на стенах показывали позы из Камасутры. Кстати, для некоторых поз я с удовольствием позировала скульптору в храме Каджурахо. Артем разглядывал особо жаркие места вышивки, и краснота смущения заливала его лицо.

Это было так мило, что я даже чуть приоткрыла газовую ткань накидки, обнажая перси чуть больше. Надо было видеть, каким рубином засиял лик моего господина. Так мило…

– Круто, прямо как в музее, – присвистнул Артем ибн Петр, чтобы скрыть своё смущение.

– Ага, а если захочешь что-нибудь стырить, то я с тобой повторю вон ту позу, – пискнул Масуд, показывая лапой на полотно в восточной части лампы, где мужчина нависал над женщиной в позе кипариса, а женщина обвивала его точеный стан своими легкими ногами.

Поза трудная, требующая хорошей физической подготовки – я три раза падала, пока художник полностью не закончил эскиз.

– А ты справишься? – усмехнулся Артем. – Ты же всего лишь крыса…

– А вот когда превращусь в человека, тогда и побормочем, – пропищал Масуд. – Ох, я тогда с тобой и не такую позу сделаю…

– Первый раз вижу крысу-гомосексуалиста, – хмыкнул Артем.

Похоже, что мой господин переставал бояться Масуда. Почувствовал это и крыс. Чтобы сохранить остатки былого устрашения, Масуд подскочил к Артему и громко пискнул:

– А ну подними меня, я тебе нос расхреначу!

– А я тебе сейчас пендаля дам, – проговорил Артем дрожащим голосом.

Но всё же проговорил. Похоже, что он полностью оправился и поверил в наше волшебство. И ещё перестал бояться крыса… Причину этой неожиданной смелости я поняла потом, когда уже стало слишком поздно.

– Масуд! Перестань! – окрикнула я своего извечного спутника.

– А чо Масуд? Чо я-то? Я-то чо? Я ни чо! Он вон чо и ему ничо, а мне сразу… – заюлил крыс.

Артем в это время стукнул по подушке так, что от неё оторвался самоцвет и проскакал по ковру:

– Заткнись, грязная крыса! Гуля, я придумал желание!

Глава 7

– Слушаю и повинуюсь, – сказала я, когда выслушала желание Артема.

Странное желание. Необычное…

У него есть возможность разом решить все свои проблемы, а он…

– И чтобы как можно быстрее! Я ждать не люблю! Не люблю я ждать… вообще ни разу, – начав с крика, Артем потихоньку скатился до бормотания.

Его ясные глаза поблекли, как жемчуг в пыльной комнате. Веки поднимались всё медленнее и медленнее, дыхание становилось редким. Он засыпал…

– Чего это с ним? – спросила я у Масуда.

Крыс недоуменно пожал плечиками. Он подскочил к Артему, принюхался и расплылся в довольной улыбке:

– Гуля, да он же от твоих благовоний таким стал. Ты снова гашиш добавляла?

– Самую малость, только чтобы покрепче уснуть, а то бессонница замучила, – проговорила я растерянно.

Ой, вот только не надо с такой укоризной смотреть в мою сторону – я знаю, что это плохо и безобразно, но если бы вы знали, какая у меня бессонница… Брошу, обязательно брошу. Вот как стану свободной и вообще даже не притронусь к этой гадости.

– Ну и что нам с ним делать? Оставишь его ночевать в лампе?

– Нет, мне тут и одного мужчины хватает, пусть и в крысином обличии. Лучше тащи диск с самыми романтичными песнями, будем нашему господину личную жизнь устраивать.

– Ты думаешь, у этого неудачника получится? – недоверчиво проговорил Масуд.

– Принеси диск, а уж я постараюсь, – поджала я губы.

Черный крыс успел выучить, что когда я поджимаю губы, то со мной лучше не спорить – для пущей сохранности собственного здоровья. Он молнией метнулся в сторону драпировок и зашуршал там коготками.

Через пять секунд на свет появился СD-диск. Самые романтические песни, которые могут растопить сердце ледяного ифрита, были собраны и записаны мной как раз для таких случаев.

А что? Многие люди как раз загадывывают в качестве желания любовь человека, который им давно нравится. Правда, на моей памяти всего два раза повезло с таким желанием людям… Ну, как повезло? Одну пару звали Наполеон и Жозефина, а вторую Марк Антоний и царица Клеопатра. Вряд ли их финал можно назвать счастливым… Но зато они познали настоящую любовь и даже успели насладиться кратким мигом счастья.

Теперь такое загадал и Артем ибн Петр, а мы должны это исполнить!

Я обняла спящего господина, погладила его по щеке, а он совершенно по-детски причмокнул губами. Возникло желание дать ему что-либо в эти самые мягкие губы, чтобы он как теленок прижался к материнскому вымени и…

– Гуля, не забывай, что он должен по своей воле возжелать тебя! – напомнил Масуд.

Я недовольно кивнула и мы с Артемом ибн Петром начали вытягиваться в носик лампы. Да, черный крыс прав – я не могу опоить, очаровать господина, чтобы воспользоваться его заряжающим волшебством. Человек должен по своей воле захотеть поцеловать меня, огладить мои перси, пройтись по округлым, как пустынные барханы, бедрам. Он должен сам, а не при помощи посторонних сил.

Уложив спящего Артема на кровать, я тихонько положила диск на проигрыватель. Начало есть, теперь осталось привести даму сердца в дом к моему господину.

Я посмотрела, как он спит, засунув большой палец в рот. Вроде бы взрослый, но такой беззащитный, как младенец. Я погладила его по волосам, и Артем улыбнулся во сне.

– Давай я ему маркером под носом усики намалюю, как у фюрера? – предложил возникший из ниоткуда Масуд. – Или хрен на лбу? А что – проснется и поржет в ванной…

– А если он не пойдет в ванную? – спросила я.

– Ну, тогда поржут у него в офисе, – пожал плечами крыс.

– Нет, не надо этого делать. Масуд, я так устала проводить дни и ночи в лампе… Я устала летать бесплотным духом… В конце концов, я женщина! Я хочу детей иметь, знаешь, как тяжело полторы тысячи лет видеть счастье на лицах людей и понимать, что только семь желаний отделяют тебя от такого же счастья?

– Да на фига тебе эти спиногрызы? Пищат, кричат, какают, в общем, делают тоже самое, что и я. А когда подрастут, то станут шляться, грубить, посылать на три буквы. Я же лучше ребенка – я тебя давно знаю, могу испортить жизнь так, что ни одному спиногрызу не под силу. Хочешь, заражу тебя андалузской чесоткой, и ты покроешься фиолетовыми чирышками? А что? Зато найдешь себе занятие и будешь кайфовать, когда почешешься…

– Как был ты рабом, так рабом и остался, – покачала я головой. – Всё время стараешься угодить.

– Я не раб! Я помощник… – взвизгнул крыс.

– Да ну тебя, – отмахнулась я от Масуда.

Ну, откуда же я могла знать, что наша обычная перепалка перерастет в нечто большее? Ну, поругались, с кем не бывает за полторы тысячи лет, но сейчас в крыса словно что-то вселилось. Возможно, это накопились прошлые обиды, и он решил их сейчас выплеснуть.

Не самое лучшее время он выбрал для выплескивания. Я думала о детях, и недоступное для меня чувство материнства разжигало недовольство в душе.

– Ты снова машешь на меня рукой, Гуля! – вскрикнул Масуд. – А ведь я именно из-за тебя тут торчу. Я мог оттрахать тысячи других баб, а ты…

– А я всего лишь была женой персидского царя. Я не тысячи других баб! Не забывайся, раб! – Масуд надавил на больную точку, сравнив меня с другими.

– Я не раб!!! – гневно пропищал Масуд.

– Ты всегда был рабом! – показала я язык. – И моя маленькая милость даровала тебе вечную жизнь. Не забывайся, раб

Он подскочил ко мне и попытался цапнуть за ногу. Закругленным носком туфли Масуд получил в лоб и отлетел на подоконник. Снова стойка в стиле Брюса Ли, а потом маленький метеор кинулся в атаку.

На этот раз ему удалось поцарапать мне лодыжку. Я взвизгнула от боли и запустила крысом через всю квартиру.

– Джеронимо!!! – проорал Масуд, прежде, чем распластался по стене.

– Будешь знать, как нападать на свою госпожу! – рявкнула я, когда крыс поднялся с пола и сел, мотая башкой. – В следующий раз превращу тебя в верблюжью лепешку и будешь вонять до тех пор, пока не выбросят… Знай своё место, раб!

Конечно же я не могла превратить его во что-либо другое, но поугрожать-то я могла!

– Я! Не! Раб! – пискнул Масуд и молнией метнулся обратно.

Он не нападал на меня, а по широкой дуге обежал и кинулся к проигрывателю.

Слишком поздно я поняла, что крыс собирается сделать. Он оказался возле диска раньше, чем я смогла что-либо предпринять.

– Вот тебе! – пискнул он и начал проводить когтем по диску, царапая его.

Я пнула воздух, украшенная самоцветами туфля соскочила с ноги и ударила крыса в многострадальный лоб. Масуда отнесло в сторону, но его коварство принесло плоды – диск наполовину был испорчен. Узкая царапина начиналась от дырки и продолжалась на ширину двух пальцев.

– Ах ты ослиный хвост! Да чтобы шайтан зажарил тебя на вертеле и откусывал по кусочку каждые полчаса! – воскликнула я, осматривая ущерб.

– Да чтобы твои титьки упали на пол ,и ты постоянно о них спотыкалась! – пропищал Масуд.

– Ты глупая крыса! Мы же могли исполнить все его желания и разбежаться, а теперь…

– Насрать мне на этого лоха! Были другие, будут новые! А тебе это будет уроком, сумасшедшая баба!

– Да ты… Да ты… – я задохнулась, придумывая самые страшные проклятия, которые можно скинуть на мохнатую башку маленького наглеца.

– Жопой нюхаешь цветы! – крикнул в ответ Масуд и ловко увернулся от второй туфли. – Ах вот ты как… Гулька, я испорчу все твои желания, чтобы знала, как обзываться.

Он истончился, вытянулся струйкой и втянулся под плинтус.

Я присела на стул, всё также сжимая в руке испорченный диск. Может… может… Я попробовала вставить диск в проигрыватель. Музыкальный аппарат тихонько поучал, а после полилась красивая мелодия.

Фух, вроде бы работает. Надеюсь, что этого хватит для…

Ладно, поживем – увидим.

Мой извечный союзник по исполнению желаний взбрыкнул и оказался на другой стороне баррикад. Ну, подуется-подуется и отойдет. Не может же он вечно кукситься.

А мне надо было приготовиться к завтрашнему дню…

Глава 8

И чего он в ней нашел? Почему выбрал именно эту девушку для соблазнения?

Я же гораздо лучше… и я рядом… и я готова выполнить любое желание моего господина. А эта?

Тонкие длинные ноги, словно отобрала их у каракута и обрила налысо. Личико кукольное, но сейчас любая девушка может сделать себе подобное, имея в запасе пару часов и три килограмма косметики. Волосенки такие, как будто она после работы подрабатывает шваброй. Фигурой она тоже вряд ли могла похвастаться…

Да кого я обманываю? Как и всякая женщина я считала себя более красивой, более умной и сексуальной, но Катя Савчукова почему-то понравилась моему господину гораздо больше. Она работала в той же компании, что и Артем ибн Петр, и считалась местной королевой красоты.

Ни капли не сомневаюсь, что и у вас есть подобные знакомые фифы, которым прощаются многие ошибки за красивые глазки, когда других за тоже самое окунают в чан с дерьмом. И премии им внеочередные, и путёвки на выставки, и даже очередь в столовой занимают, а другим потом недостаёт котлет.

Для меня такой же фифой была Шахерезада, но у той хоть ума хватало придумывать сказки, а этой Кати… Да ей достаточно было посмотреть ласково и мужчины расплывались медузами у длинных ног. Господин всегда сглатывал слюну, когда она проходила мимо, а один раз я даже видела, как он тренировал своего витязя, не отрывая глаз от фотографии Кати в купальнике, которую он нашёл в социальной сети.

Нет ничего удивительного, что её пожелал Артем ибн Петр. Возможно, его желание было продиктовано лёгким наркотическим опьянением, но я получила заказ и теперь его надо выполнять. С помощью Масуда, да облысеет его подлая шкурка, я бы справилась быстрее, но я и так смогу всё сделать сама. Недаром же во мне плещется магическая сила, подобная осеннему ветерку-круговороту, взметывающему листья к небесам.