Полная версия
Подмастерье смерти
– Продолжайте действовать в том же направлении. И, пожалуйста, не выходите на лед, пока его не расчистят. И сотрудникам своим передайте. Скоро приедут криминалисты. Вы были знакомы с кем-нибудь из жертв?
– С Элиссой. Элиссой Вайман. Она тут каждый день бывала зимой – хотела поступить в профессиональную команду. И вот… – Карли подняла руки, а потом резко уронила. – Хорошая была девушка. Приветливая. Иногда младшую сестренку с собой приводила.
– А я немного знал мистера Майклсона, – добавил Пол.
«Вторая жертва, – подумала Ева. – Брент Майклсон… доктор… шестьдесят три года, разведен, один ребенок».
– Здесь познакомились?
– Он любил покататься. Обычно приходил днем. Каждый второй вторник. Катался не сказать чтобы уж очень хорошо, с Элиссой не сравнить, но ходил регулярно. Время от времени, вечером или в субботу, приводил с собой внуков. Днем ему нравилось кататься в гордом одиночестве. А вот третьего парня я никогда прежде не видел.
Пол бросил выразительный взгляд в сторону офиса.
– Того, чья жена сейчас у меня в кабинете сидит, – добавила Карли. – Там ваша напарница. Хорошо с ней обращается, поддерживает. Мы можем что-нибудь для вас сделать, лейтенант?
– Предоставьте нам еще ненадолго свой кабинет.
– Конечно, сколько понадобится.
– Моя напарница наверняка уже спрашивала, но я повторю: не замечали ли вы, чтобы кто-нибудь из посетителей проявлял особенный интерес к Элиссе или Бренту Майклсону?
– Ничего подобного. Многие здесь задерживались подольше – посмотреть, как Элисса катается. Время от времени какой-нибудь юнец начинал за ней ухаживать. Но все в рамках приличия. Мы следим за порядком, – продолжала Карли. – У нас редко неприятности случаются. Только если кто-нибудь начнет слишком задаваться, носится и мешает остальным, может произойти конфликт.
– Вечерами тяжелее, но мы справляемся, – пожал плечами Пол. – Вечно какой-нибудь засранец норовит броситься в драку. Извините за «засранца», – добавил он.
– Не стоит извиняться за засранцев, – покачала головой Ева. – Как только все прояснится, мы вам сообщим. Я бы посоветовала вашему начальству сотрудничать со следствием.
– Да их теперь, начальство то есть, по судам затаскают.
– Такова доля любого начальства, – проговорила Ева, направляясь в сторону офиса.
В кабинете на складном стуле сидела молодая женщина лет тридцати. По бокам ее обнимали еще двое – пожилые мужчина и женщина. Пибоди сидела перед пострадавшей на корточках и мягко с ней беседовала.
Когда Ева зашла в кабинет, Пибоди взяла женщину за руку и сказала:
– Дженни, это лейтенант Даллас.
Дженни подняла полные горя глаза.
– Мы фильм смотрели. Алану он очень понравился. Вы выглядите как в том фильме. То есть как актриса из того фильма. Что же мне теперь делать?!
– Соболезную вам, миссис Маркум. Я знаю, детектив Пибоди уже с вами поговорила, но уделите мне, пожалуйста, еще несколько минут.
– Мы катались. Мы ужасно катаемся. Смеялись сами над собой. Решили весь день провести вдвоем. И вечер тоже. У нас годовщина – пять лет вместе.
Она уткнулась в плечо сидевшему рядом мужчине.
– У них здесь было первое свидание. – Мужчина осекся и прокашлялся, но Ева уже успела уловить легкий ирландский акцент, напомнивший ей о Рорке. – Я Лиам О’Делл, отец Дженни. А это Кейт Холлис, ее мать.
– Я предложила пойти на каток. Сказала: «Давай будем делать все как тогда – повторим наше первое свидание». Мы оба отпросились с работы. Собирались после катания поесть пиццы – опять же как на первом свидании. Тогда-то я бы и объяснила, почему отказываюсь от вина, хотя в тот раз мы его пили. Собиралась сказать, что я беременна.
– О, детка! – Мама крепко ее обняла. – Моя девочка!
– Я думала, сначала расскажу ему, а потом вместе сообщим вам и родителям Алана. А весь этот день мы хотели посвятить только нам двоим.
Ева, как и Пибоди, присела перед девушкой на корточки, чтобы можно было смотреть ей прямо в глаза.
– Дженни, кто-нибудь еще знал, что вы сегодня будете здесь?
– Моя подруга Шерри и, наверное, ее парень Чарли. Мы дружим парами. Я маме рассказывала. Мы только недавно решили пойти именно сюда. Я настояла. Когда тест на беременность оказался положительным.
– У Алана были враги? Может, он с кем-то повздорил?
– Нет же! Нет! Детектив Пибоди уже спрашивала, и я ей сказала, что нет. Алан – душа любой компании. Он учитель. Мы оба учителя. А еще он помогает тренировать футболистов… и… и работает волонтером в приюте для бездомных. Его все любят. С чего вдруг кому-то вздумалось причинить ему вред? За что?
– Мы сделаем все возможное, чтобы это выяснить. Можете звонить мне или детективу Пибоди в любое время.
– Не знаю, что мне теперь делать.
– Ступай с мамой. – Лиам наклонился и чмокнул ее в лоб. – Идите домой.
– Папочка…
– Я приду попозже. Обязательно приду.
Он взглянул поверх головы дочери на Кейт. Она, вся заплаканная, согласно кивнула.
– Иди с мамой, дорогая. Я скоро буду.
– Пибоди, – окликнула Ева.
– Пойдемте со мной. Попросим кого-нибудь из офицеров отвезти вас домой. – С этими словами Пибоди вывела мать с дочерью из кабинета, а Лиам остался неподвижно сидеть на месте.
– Понимаете, какое дело: мы с Кейт в разводе. Она второй раз замужем. Уже восемь лет. А может, и все девять? – Он удрученно покачал головой. – Но ведь это пустяки по сравнению с тем, что случилось, правда? – Мужчина поднялся на ноги, снова прочистил горло. – Он был хорошим парнем, наш Алан. Порядочный и надежный молодой человек. Любил мою дочку всей душой. Вы ведь найдете того, кто забрал его у нее, у моей девочки, и кто лишил отца ребенка, которого она носит под сердцем?
– Мы сделаем все возможное.
– Я видел фильм и книгу читал. Про дело Айкоув. Уверен, вы найдете того, кто отнял жизнь у этого прекрасного молодого человека.
Мужчина поспешно вышел из комнаты со слезами на глазах.
Ева села на ближайшее кресло – перевести дух и подождать, пока обстановка немного разрядится. Казалось, горе черной тучей повисло в воздухе.
Собравшись с мыслями, она достала телефон.
– Ловенбаум. – Это был лучший командир спецназа из тех, что она знала. – Мне нужно с тобой посоветоваться.
– Я тут по парку сплетни собираю.
– А я их потом подтверждаю. И мне требуется помощь эксперта.
– Предположим, я смогу ненадолго отлучиться. На катке буду через…
– На каток приходить пока не надо. У меня есть видео с постов охраны. Нужен большой экран. Я тут недалеко живу. Сможешь заглянуть ко мне домой?
– Во дворец Даллас?
– Ну конечно… язви на здоровье, Ловенбаум.
Он рассмеялся.
– Да, я смогу прийти.
Тут же голос его стал серьезным.
– У меня несостыковка по количеству жертв.
– Их трое. И я подозреваю, это еще не все.
– Если может быть хуже, обязательно будет.
– Потому-то мне и нужен твой совет. Думаю, могут появиться новые жертвы. Я должна сделать официальные уведомления. Сможешь прийти через час?
– Так точно.
– Очень тебе признательна.
Ева отключилась. Минуту спустя вернулась Пибоди.
– Поезжай в больницу. Или лучше проверь сначала, там ли еще малыш со сломанной ногой и его родители. Где бы они ни были, найди их, узнай, что они видели, и подробно опиши. Я сделаю официальные уведомления.
– Я до сих пор собираю видеозаписи с постов охраны. Парк-то большой.
– Разошли мне их домой и в офис. Начнем с секторов к востоку от катка. И себе тоже отправь. Изучите записи вместе с Макнабом. Отмечайте все подозрительное: люди, объекты. Если стреляли с территории парка, нужно искать человека с сумкой или чемоданом.
– Если?
Ева выглянула из кабинета, окинула взглядом пустую раздевалку.
– Готова поспорить, стреляли не из парка. Проверим все здания, выходящие окнами на восток. Начнем с Шестой авеню и будем продвигаться на восток, пока Ловенбаум не скажет, где остановиться.
– Ловенбаум?
– Он придет ко мне обсудить дело. Хочу просмотреть видео с катка у себя дома. Мне там с техникой легче управляться.
– Ловенбаум такой милашка! – Под ледяным взглядом Евы Пибоди втянула голову в плечи. – Мы-то с Макнабом давным-давно вместе, но красоту видеть не запретишь. Да и мой внутренний радар прекрасно работает. Стоит признать, радар мой здорово на него среагировал.
– Милашками обычно детей и щеночков называют. Если ты пытаешься причислить его к той же категории, спешу напомнить, что он довольно суровый мужчина.
– Абсолютно согласна. Я продолжу собирать видео и попробую разузнать, что там с малышом и его родителями, – не закончив фразы, Пибоди начала разматывать свой длинный шарф. – Нам горы свидетельских показаний разгребать, помимо всего прочего.
– Принимайтесь за первые десять, я возьму на себя остальные. Посмотрим, удастся ли найти еще связь между жертвами, кроме посещения катка. Будем надеяться, что удастся. Если они окажутся просто случайными незнакомцами – плохи наши дела.
Выйдя из офиса, Ева окинула взглядом уборщиков, расчищавших место происшествия, и посмотрела на восток.
И снова у нее промелькнула мысль, что тремя жертвами дело не ограничится.
2
«Сложно сказать, – думала Ева, возвращаясь домой после затянувшегося рабочего дня, – что тяжелее: уведомлять семью погибшего лично или по телефону». Как ни крути, своим сообщением она только что «разделила» жизнь людей на две части. С родителями Элиссы Вайман Ева встретилась лично, а вот дочери Брента Майклсона, улетевшей по делам в Филадельфию, пришлось сообщить печальную новость по телефону.
Она знала: их жизнь никогда не будет прежней. Смерть наложила свой отпечаток. А то, что это были убийства, лишь делало утрату еще горше. Приходилось отгонять печальные мысли – они застят сознание, мешают сосредоточиться.
Ни врагов, ни угроз, ни конфликтов. Никаких оскорбленных бывших партнеров. И большим капиталом, которому можно было бы позавидовать, никто из убитых не обладал. Как выяснилось, все три жертвы – самые обычные законопослушные граждане.
Просто оказались не в том месте не в то время.
Но почему эти трое? Да к тому же двое из них – постоянные посетители катка. Почему из толпы катающихся именно они?
Ева напомнила себе, что на все всегда есть причина. Даже если поначалу она кажется абсолютно идиотской.
Перебирая в голове все возможные причины, она въехала в ворота и покатила к дому по извилистой подъездной дорожке.
Вдруг ей вспомнилось язвительное замечание Ловенбаума.
Дворец Даллас? Вот, значит, как коллеги его называют.
Скорее он напоминал замок (разве замок и дворец – одно и то же?), особенно когда первые лучи ярких зимних звезд отражались от его массивных каменных стен. Дом был окружен башнями и башенками и на фоне простиравшегося вокруг снежного полотна, на котором то тут, то там блестели заиндевевшие кроны деревьев, казался перенесенным сюда из другого времени.
Или, точнее, из другого мира.
На самом деле это было творение Рорка – его личная крепость в сердце города. Сначала дом поразил Еву и даже напугал своей внушительностью. Не сразу смогла она к нему привыкнуть. Но теперь… теперь он стал родным гнездом.
Где для нее всегда горит очаг, где любимый мужчина одним взглядом мгновенно дает ей почувствовать, как много она для него значит, где кот, встречая, приветливо трется о ноги хозяйки.
«И где Саммерсет маячит в полумраке передней, словно вурдалак», – подумала Ева, останавливаясь у центрального входа.
Он будто нарочно ждал, когда она войдет и оставит на вычищенном до блеска полу следы своей перемазанной в крови и глине обуви. И, откровенно говоря, такое частенько бывало. Но сегодня – исключено.
Ева на всякий случай осмотрела ботинки, выходя из машины.
Сегодня ей некогда препираться с дворецким.
Не успела она переступить порог, как он тут как тут – поджарый, в темном костюме, с каменным лицом. У его ног примостился дородный кот.
– Даже и не думай что-нибудь сказать, – с ходу произнесла Ева, предваряя наверняка уже заготовленную колкость. – Ко мне коп зайдет. Ловенбаум. Пусть сразу поднимается.
– А гость останется на ужин?
Она уж решила, что елейный тон – явный признак капитуляции, однако сам вопрос ее смутил.
– Я…
Сколько же, черт возьми, времени? Ева усилием воли подавила желание взглянуть на часы. Такого удовольствия она ему не доставит.
– Это не гость, а полицейский. Он зайдет по делу.
Чтобы немного успокоиться, она прошла мимо кота, тут же начавшего тереться о ноги, легким движением плеча сбросила пальто и оставила его на перилах лестницы.
– Конечно.
Не обращая больше внимания на дворецкого, Ева в сопровождении кота поднялась наверх, в свой кабинет. И резко остановилась, увидев там Рорка. От одного взгляда на него сердце замирало, а потом начинало неистово колотиться. Они женаты больше двух лет. «Разве не пора бы страсти поутихнуть?» – подумала Ева. Разве не это провозглашалось в ее неписаном «семейном кодексе»?
Однако такие красавцы, как Рорк, словно созданы, чтобы нарушать все правила. Невероятно привлекательное лицо, осененное блеском пронзительных голубых глаз ирландского божества; идеально очерченный рот античной статуи. Темные шелковистые волосы (мягче, чем голос Саммерсета) забраны в строгий пучок. Какой же он высокий и стройный! Весь в черном. Ни пиджака, ни галстука. Рукава рубашки закатаны до локтя.
Значит, давно пришел. Работает.
Да, мимолетного взгляда на мужа хватало, чтобы все правила развеялись как дым, а сердце перестало биться. На один короткий миг их глаза встретились, и сердце Евы уже готово было выпрыгнуть из груди.
Любовь жила в глубине этих прекрасных голубых глаз. Вот так просто. И так мучительно.
– Ты как раз вовремя, – произнес Рорк с легким ирландским акцентом.
– Я… ты о чем?
Он молча протянул ей руку.
Ева подошла ближе, и он одним движением обнял ее. Умелые руки заскользили вверх по ее спине, а губы их слились в нежном поцелуе.
«Я дома», – снова подумала Ева, и события последних часов тяжелой волной схлынули с плеч. Она крепко обняла Рорка, прильнула к нему всем телом. Ева знала: здесь она может быть нежной и слабой и при этом не потерять достоинства.
– Новое дело наклюнулось? – еле слышно прошептал муж. – Убийства на Уоллмен-Ринк? В новостях передавали. Я сразу подумал, оно тебе достанется.
– Да. Я только что оповестила родителей первой жертвы и ее четырнадцатилетнюю сестру. Они совершенно раздавлены горем.
– Самая тяжелая часть твоей суровой работы. Мне очень жаль, что тебе приходится этим заниматься.
– Мне тоже.
Рорк слегка приподнял ее лицо, нежно поцеловал в лоб.
– Ты мне все подробно расскажешь. Может, для начала бокал вина? Знаю, потом будет много кофе, но сейчас-то у нас есть чуть-чуть времени расслабиться.
– Боюсь, почти нет. Ловенбаум вот-вот приедет. Хочу, чтобы он посмотрел видео с камер охраны. Мне нужен его совет. Он ведь спецназовец, – стала объяснять Ева.
– Да, я хорошо его помню. Он в прошлом году помогал расследовать дело террористической организации «Красная лошадь». А почему именно он?
– Лазерная винтовка. По одному выстрелу на каждую жертву. Все трое умерли на месте. Думаю, стреляли не с территории Центрального парка, а откуда-то извне.
– Хм, не из парка, значит? Ясно.
Рорк умел понимать ее с полуслова, и это освобождало от долгих и ненужных объяснений.
– Возможно, одна из жертв была намечена, остальные – прикрытие. А может, мне удастся выявить связь между всеми тремя. Но… – Ева удрученно покачала головой. – Теперь нужно составлять схему расследования и заводить дело.
– С этим я могу тебе помочь.
– Да, спасибо. Может, ты бы… – Она вдруг резко обернулась, и сердце снова замерло в груди. Правда, на сей раз от ужаса.
С экрана настенного монитора на нее смотрело изображение какого-то жуткого безобразия в розово-фиолетовых тонах. Комната. Розовые стены усеяны фиолетовыми завитками. Дальше – хуже. Посередине – нечто похожее на диван странной изогнутой формы. И снова фиолетовые завитки на розовом фоне. Сверху – гора подушечек всех возможных и невозможных цветов, размеров и форм. И на каждой – бахрома.
Под углом к этому шедевру стоял стул. Тоже розовый, в зеленый горох. А из спинки веером торчали самые настоящие перья, разукрашенные всеми цветами радуги.
У окна, тоже весь утыканный перьями, возвышался яркий, блестящий зеленый стол. Перед ним – еще два розовых стула. В фиолетовый горох. А на столе красовалась огромная ваза со странными цветами.
Сердце Евы снова робко забилось, но екнуло при виде изогнутой полумесяцем рабочей зоны нежно-розового цвета с фиолетовой каймой.
– Только не говори, что это настоящая комната.
– Шармейн спроектировала. Пошутить решила. – Рорк придвинулся ближе, взял в ладони лицо Евы. – И мы бы с тобой вместе от души посмеялись над этой шуткой, если бы у тебя голова не была занята убийствами.
– Хм, шутка, значит.
– Она нарочно изобразила полную противоположность тому, что тебе бы хотелось видеть в своем кабинете после ремонта.
– Так это противоположность?
– Полная. Скажу больше: когда она отправляла этот эскиз с тремя настоящими, добавила, что шок от первого должен смягчить восприятие всех остальных. – Муж улыбнулся и нежно провел пальцем по ямочке у Евы на подбородке. – Это займет всего минутку. Давай быстро пролистаем остальные. Одним глазком посмотрим. И тебе потом в случае чего не придется упрекать меня, мол, я уговорил, а ты смотреть теперь не можешь…
– Ты бы при всем желании не смог на такое меня уговорить. Но я не знаю…
– Компьютер, открываем проект номер один. Мы же условились: твой кабинет – тебе и решать, как его переделать.
Ева уже намеревалась поспорить, однако взглянула на картинку и умолкла. Приглушенные тона, простые линии. Особенно ее впечатлила большая и просто сногсшибательная рабочая зона.
– Ни капли розового. Ни пера, ни оборки, – прокомментировал Рорк. – Открываем проект номер два.
Здесь цвета были ярче или скорее насыщеннее. Несколько закруглений, плюшевые сиденья. Впрочем, все в меру и совсем не раздражает.
– И проект номер три.
Нечто среднее между первым и вторым. Приглушенные тона, более плавные очертания мебели.
– Так-то лучше?
– Еще бы! После розового кошмара…
– Рассмотри их попозже, когда голова не будет забита.
– Хорошо. Сверни, пожалуйста, картинку. Кто-то идет. Наверное, Ловенбаум.
Рорк прекрасно понимал: его жена-коп будет страшно раздосадована, если другой коп застанет ее за разглядыванием дизайна интерьера. Он закрыл изображения, а Ева направилась к двери встречать гостя.
– Лейтенант Ловенбаум, – объявил Саммерсет и попятился обратно за дверь.
Коллега вошел, улыбаясь во все тридцать два зуба. Он по-прежнему казался ей суровым, но вспомнился радар Пибоди, и Ева решила присмотреться.
– Да уж, слов нет! Шикарный дом! – Ловенбаум огляделся, подмечая каждую мелочь своими светло-серыми глазами. – Тут и потеряться недолго. Бывает с вами такое?
– Иногда.
– Так я и думал. Приветствую, Рорк.
– Здравствуйте, Ловенбаум.
– Я сама только вошла, – сказала Ева. – Еще ничего не подготовила.
– Не торопись. А это кто у нас такой? – Ловенбаум присел и стал гладить настороженно кравшегося за ним следом кота.
– Галахад.
– Да-да. Я о нем наслышан. Тот самый кот, который отвлек напавшего на тебя ублюдка. Здорово тебе тогда досталось.
– Ты знаешь эту историю?
– Говорят, ты действующего сенатора на рабочем месте скрутила. А у котика-то глаза разноцветные. Грозный зверь.
– Он умница, – ответила Ева.
– Я-то больше собак люблю, но кот и правда замечательный. – Ловенбаум поднялся во весь рост. – Приступим к делу?
– Хотите пива или бокал вина? – обратился к нему Рорк.
– Мы вообще-то работать собираемся, – нахмурилась Ева.
– Думаю, бокал пива вам не повредит. Ловенбаум, что скажете?
Коп смущенно улыбнулся. На щеках у него показались ямочки.
– От одного бокала я бы не отказался.
– У нас как раз новенькое сегодня. Помощник шерифа Баннер прислал, как договаривались, – обратился Рорк к Еве. – Сами варят. Семейная пивоварня.
– Коп из Арканзаса, – пояснила Ева Ловенбауму. – Помог нам задержать одну кровожадную парочку.
– И про это дело я тоже слышал. Так давайте выпьем домашнего пива и посмотрим, что там у вас…
– Секунду. – Ева подошла к столу, а Рорк отправился в располагавшуюся по соседству кухню.
– Записи с камер охраны катка. Пибоди собирает их со всего парка, но на этом кусочке четко видны все три выстрела.
Она вставила диск, махнула в сторону настенного монитора:
– Я сейчас запущу видео. Как остановлю запись, смотри на экран. Видишь девушку в красном?
– Ее трудно не заметить. Красавица. И катается мастерски.
– Каталась.
Ловенбаум кивнул, не отрываясь от видео, а Элисса в это время на экране сделала свой последний прыжок. Когда последовал второй выстрел, а затем и третий, лейтенант прищурился.
– Прокрути еще раз помедленнее.
Рорк вернулся с тремя бокалами пива. Он приостановился, взглянул на экран.
– Хорошо. Теперь увеличь картинку во время третьего выстрела, точнее, лучше за несколько секунд до, и еще немного замедли.
Ева сделала увеличение, замедлила скорость. Вдруг ей показалось, что на экране промелькнула слабая вспышка. Она даже прищурилась от напряжения.
– Гнездышко вашего убийцы находится к востоку от катка. А какая точность! Это не просто удачное совпадение. Он хорошо натренирован. С востока и сверху стреляли.
– Сверху?
– Медэкспертиза подтвердит. Надеюсь, я еще не совсем того. Спасибо, – обратился он к Рорку, принимая бокал. – Я сильно удивлюсь, если на видео с камер охраны удастся обнаружить что-то особенное. Если кто-то решит залезть с винтовкой на дерево, его сразу заметят даже на оживленной улице. И в любом случае, мне кажется, снайпер сидел выше. Отмотайте назад. Посмотрим еще раз.
– Кажется, я видела вспышку, красную… искру.
– Луч. Извините, – добавил Рорк.
– Нет, вы правы, – согласно кивнул Ловенбаум, не отрываясь от монитора. – Лазерная винтовка испускает луч. Он очень быстро распространяется, поэтому трудно различим. Отнеси запись в лабораторию. Эксперты подчистят изображение – будет четче видно. Вот тут останови-ка.
Ева нажала на «стоп». Картинка замерла.
– Да, вот он. Вижу. И угол могу точно определить. Выстрел был с востока и сверху.
– По-моему, даже если этот ублюдок залез на самое высокое дерево в парке, стрелял он из тактической лазерной винтовки.
– Какова их предельная дальность?
– Зависит от типа винтовки, ну и, естественно, от того, кто стреляет тоже. Если предположить, что наш снайпер хорошо натренирован и оружие у него новое… мили полторы-две, а то и больше.
– Такое оружие только полиция да военные имеют право использовать. В первой попавшейся лавочке не найдешь. Может, черный рынок – с рук у торговца купил. Но стоить будет нехило.
– Двадцать с лишним кусков запросто, – подтвердил Ловенбаум. – Даже лицензированному коллекционеру было бы трудно добыть такую официальным путем.
– Да, заморочек много, – проговорил Рорк, – но все же это осуществимо.
Ева обернулась к нему:
– У тебя ведь есть такая.
– Вообще-то, три. Винтовка Stealth-LZR…
– У вас есть LZR? – Глаза Ловенбаума засверкали, как рождественская елка. – Первая ручная лазерная винтовка… импульсного действия. Выпускалась с двадцать первого по двадцать третий год. Тяжелая, громоздкая, но умелый стрелок мог бы с легкостью попасть в десятицентовую монету с расстояния мили.
– Ну, с тех пор они здорово улучшились. У меня есть модель Tactical-XT – ваши ребята ими пользуются – и Peregrine-XLR.
– Да ладно! – Ловенбаум порывисто обернулся к Рорку: – Что, правда у вас есть Peregrine?
– Ну да.
– Эти штуковины поражают цель с расстояния в пять миль. В умелых руках, может, и дальше. Их только в прошлом году выпустили. И то исключительно для военных. Как вы… – Ловенбаум осекся, хлебнул пива. – Не мое дело… я понимаю. Меньше знаешь – крепче спишь, да?
– Все законно, – заверил его Рорк. – Пришлось, конечно, кое с кем договориться, но по документам все чисто.
– Очень хочется посмотреть…
– Без проблем.
– Правда?
– Как считаешь, мог наш снайпер таким воспользоваться? – вмешалась Ева.
– Если бы… тогда ему впору было бы из королевского дворца стрелять. Не терпится взглянуть на это чудо!
– Вам бы все в игрушки играть… Ладно уж.
– Давайте поднимемся на лифте, – предложил Рорк, жестом указывая дорогу.
– Тебе тоже не помешает взглянуть, – сказал Ловенбаум Еве. – Калибр сравнишь.
– Я видела твое служебное оружие, Ловенбаум. Да и самой довелось пару раз стрелять из лазера.