Чёрные крылья зиккурата

Риана спрятала нож обратно в ножны и, положив на тумбу, осторожно села на постели. Голова слегка кружилась. Валькирия вытянула перед собой руки и осмотрела покрытые шрамами запястья. Следы от кандалов отпечатались на коже алыми знаками, но кто-то обработал их. Тут же вспомнив про другую, куда более страшную рану, Риана осторожно коснулась плеча и обнаружила, что его затягивает бинт. Страх нахлынул солёной волной, страх остаться калекой был куда сильнее, чем страх возможной смерти или любой другой. Риана закрыла глаза, заставляя себя успокоиться и сгорая от презрения к собственной слабости.

«Бесполезная трусливая тварь. Твой хозяин был прав».

Риана сделала ещё один глубокий вдох и попыталась заставить себя сосредоточиться на том месте и времени, где находилась сейчас.

Осторожно подвигала прокушенным плечом. Оно оказалось неумело, но старательно перебинтовано. Пальцами уже можно было шевелить, но более серьёзные движения отдавались ноющей болью в повреждённых тканях.

Убедившись в том, что руки целы и даже слушаются её, Риана осмотрела свои обнажённые ноги и пришла к выводу, что и там критических повреждений нет. Затем ещё раз обвела взглядом комнату.

На другом конце постели Риана обнаружила одежду – коричневые кожаные брюки, белую батистовую сорочку и алую бархатную безрукавку. Риана взяла вещи в руки. При ближайшем рассмотрении одежда оказалась весьма поношенной, но абсолютно целой и только что вычищенной. Это было приятно.

Не сдержавшись, она потёрлась щекой о нежную ткань сорочки. На глазах проступили слёзы. Она давно уже забыла, что прикосновения к чему-либо могут доставлять удовольствие.

Осторожно, стараясь не тревожить рану, Риана натянула брюки и рубаху. Рядом на полу обнаружилась пара таких же поношенных, но вполне добротных, а некогда даже роскошных сапог.

Сапоги она тоже трогать не стала, хотя уже заметила в них большую пользу – они позволяли спрятать кинжал.

Поколебавшись, Риана взяла нож и засунула его под матрас. Расхаживать с оружием по дому вряд ли пристало, даже если это дом даэва – рассудила она. Взяла в руки лампаду и поднялась на ноги.

Уже вставая, бросила взгляд на окно в изголовье кровати – в тёмно-синем небе плыл умирающий серп луны. В ту ночь, когда валькирия видела её в прошлый раз, луна была полна.

Риана невольно шагнула к окну, выглядывая наружу – окна выходили на сад, отгороженный забором вдалеке от города.

Меж стройными стволами олив царила тишина, лишь слабо отблёскивала в темноте поверхность фонтана и тихонько журчали струи воды. Над простым бассейном возвышалась стела. С её мраморного бока смотрел грозный лик незнакомого божества – хранителя дома.

Чуть в стороне виднелась гранитная глыба мавзолея – памятника предкам, которые покровительствовали каждой знатной семье.

В саду и дальше, за оградой, царила тьма. Не горели лампады ни в одном окне. Только далеко-далеко за перекрёстком мерцали огни факелов и скользили тени людей.

Ещё дальше, за чёрными контурами домов, виднелось море. Риана на мгновение зажмурилась, не веря тому, что видит. До сих пор она не оказывалась так близко к морю никогда. Открыла глаза и долго смотрела на тусклые огоньки звёзд. По ним она ориентировалась хорошо, и теперь впечатывала в память незнакомый рисунок созвездий – небо Рима она тоже видела в первый раз.

Наконец, отвернулась и направилась к двери.

Выйдя из комнаты, Риана оказалась на отгороженном витым парапетом от нижнего этажа узком балконе, который опоясывал залу со всех сторон. Кроме той двери, которая оказалась у Рианы за спиной, здесь были и другие. Заглянув в одну из них, валькирия увидела такую же небольшую комнатку, как и та, которую выделили ей. Света нигде не было – единственную лампаду Риана держала в руках.

Одинокая узкая лестница в дальнем углу вела вниз.

Там, под парапетом, виднелся украшенный мозаикой пол. Отдельные кусочки самоцветов, сложенных в фигуры героев и богов, откололись, и сам пол покрывала пыль.

Луна, падая через отверстие в потолке, освещала облупившиеся фрески, которые покрывали стены: лазоревые, красные и охристо-жёлтые всполохи смешивались в одно бесконечное батальное полотно. Внизу, под самым отверстием, находился прямоугольный бассейн, в середине которого стоял высеченный из оникса многохвостый дракон.

У самого выхода, в небольшой нише, дремали двое – крупный мужчина с короткими и курчавыми, как у многих латиносов, волосами устроился на скамье, укрывшись потускневшим алым плащом, а у ног его свернулся калачиком мальчик в одной набедренной повязке из белого льняного полотна.

Риана стиснула зубы – она не понимала, что заставляет одних людей так унижать других. Но тут же заставила себя сосредоточиться на более важных вещах – например, на том, что присутствие охраны означало, что валькирия не сможет так просто покинуть дом.

Риана прикрыла глаза, прислушиваясь к движениям воздуха вокруг.

Дом, в котором она оказалась, насчитывал два этажа. Центральный вход его смотрел на одну из вершин капитолийских холмов. Небольшой садик с фонтаном – не тот, что Риана видела из окна – отделял передние ворота от парадного входа. Массивные двери с литыми волчьими мордами прятались среди стройных колонн. Снаружи всю виллу окружала глухая стена, часть которой Риана уже видела.

Ближайшие комнаты были пусты. Только в нескольких, на таких же узких кроватях, как у Рианы, дремали слуги.

Тот, кого называли Маркус Цебитар, находился на нижнем этаже, прямо под ней. Просторные комнаты, в одной из которых отдыхал патриций, от зала отделяла раздвижная деревянная перегородка.

Цебитар возлежал на просторной кровати с балдахином. Риана не заметила, чтобы даэв был чем-то занят, и предположила, что тот уже спит. Это давало ей хорошую возможность рассмотреть своего противника поближе.

Миновав балкон, Риана стала спускаться по лестнице и только теперь сумела разглядеть гравюру, украшавшую перегородку: из пенящегося океана, на фоне тонущего в дымке горизонта, вздымалось гибкое тело многоголового чёрного змея. Три пары глаз пристально смотрели на валькирию, замедлившую ход.

Усмехнувшись этой иллюзорной угрозе, Риана бесшумно пересекла атриум и раздвинула перегородки.

По другую сторону находился кабинет. В центре стоял большой стол из чёрного дерева, на котором лежали приборы для письма. Возле него – изысканное кресло с алыми подушками и деревянными подлокотниками. По сторонам – несколько скамеек для гостей. Вся мебель – с точёными ножками, украшенными инкрустациями из слоновой кости и бронзы. Тут и там стояли светильники в высоких канделябрах, но ни один из них не горел. Зато жаровня в углу пылала, и от неё по всей комнате распространялось тепло.

Дальнюю стену заменяла бархатная занавесь, и, приоткрыв её, Риана увидела обнесённый четырьмя стенами сад. По периметру просторное помещение окружала великолепная белая колоннада. С потолка между колонн свисали мраморные диски, на поверхности которых виднелись новые эпизоды из жизни священных предков. Лёгкий ветерок заставлял их слегка колебаться, и вся колоннада казалась подвижной и живой.

Лекарственные растения источали пряные ароматы, и Риана ненадолго закрыла глаза, позволяя себе отдаться на волю чувств. После долгих лет, проведенных в затхлой темнице, а затем в бараке для рабов, это место казалось раем. Запахи мирта и самшита, лавра и олеандра щекотали ноздри.

Риана снова подняла веки, разглядывая оплетённые плющом колонны. Под ногами расстилались клумбы с фиалками и нарциссами, лилиями и ирисами. Однако не укрылось от глаз Рианы и то, что кипарисов и платанов давно не касались ножницы садовника, а роскошные цветы перемежались сорняками.

Риана снова прикрыла глаза, но теперь уже для того, чтобы определить направление. Покои Цебитара находились справа, вход в них укрывала одна из колоннад.

Риана спустилась, прошла по усыпанным гравием дорожкам и бесшумно, как ей казалось, отворила дверь.

Однако стоило пересечь порог и посмотреть в сторону кровати, как Риана встретилась с тяжёлым немигающим взглядом Цебитара.

Высокая кровать с тяжёлым пологом стояла в глубокой нише в стене, так что к ней можно было подобраться только с одной стороны. Расшитое серебром покрывало с яркими пурпурными, лазурными и жёлтыми полосами было отброшено в сторону и частично сползло на мозаичный пол. Множество подушек лежали тут и там. Стену с окном, смотревшим на океан, прикрывали густо драпированные бархатные шторы.

В углу, на столике с резными ножками в виде звериных лап, каких в этом помещении было множество, стоял мраморный бюст. Лицо мужчины, которого он изображал, походило на Маркуса, но высокие скулы и впалые щёки делали его заметно старше на вид.

Риана не была уверена, какая реакция последует за её дерзким проникновением. Однако показалось, что она должна что-то сказать. И она произнесла:

– Спишь с открытыми глазами?

Она бы не удивилась, если бы даэв, сорвавшись с места, вскочил и ударил её. Впрочем, Риана рассчитывала, что тот ещё не до конца проснулся, и это дало бы ей шанс ускользнуть.

Цебитар даже не шевельнулся.

– Да, – сказал он равнодушным и твёрдым голосом.

Затем плавно и неторопливо, как ленивый объевшийся чёрный кот, приподнялся на подушках и провёл рукой по растрёпанным волосам. Риана заметила, что Маркус одет так же, как она – в одну только свободную батистовую сорочку и кожаные брюки, только его штаны были чёрными и чуть меньше изношены. Лицо патриция выглядело скорее усталым, чем невыспавшимся.

Маркус встал и подошёл к столу. Риана увидела, что стол ломится от яств и накрыт на двоих.

– Клемента сегодня не пришла, – сказал патриций медленно. Он прикрыл глаза и отвернулся от стола. Маркуса мутило. Ему вполне хватило долгого рабочего дня и вечера в обществе императрицы Клавдии, чтобы чувствовать себя вымотанным и разбитым. Никакие валькирии сейчас ему были не нужны. Он уже не знал, зачем решил купить эту гладиаторшу и что собирается с ней делать. И, самое главное, Маркус не хотел думать об этом прямо сейчас.

И в то же время мысль о том, что остаток этого долгого осеннего вечера он проведёт в одиночестве, пробуждала в патриции неясную тоску.

– Садись, – сказал он, кивнув на один из стульев.

Риана посмотрела на стол, уставленный блюдами с мясом, рыбой, свежими и маринованными овощами. Она не помнила, когда видела еду последний раз, но прекрасно понимала, что нужно быть осторожнее. Один вид всех этих яств – красиво сервированных и лежащих на столе, не в пример всему тому, что она ела последние годы – вызывал у неё едва сдерживаемое желание наброситься на это всё, не дожидаясь разрешения Маркуса. И всё же Риана остановилась в отдалении, скрестила руки на груди и спросила:

– Предполагается, что я буду тебя развлекать?

– Предполагается… – медленно и задумчиво повторил патриций, а затем произошло то, чего Риана ждала с того момента, как вошла в комнату.

Маркус молниеносно подхватил кнут, брошенный на кресле, и ударил им туда, где должна была стоять Риана.

Только потому, что валькирия ждала этого с самого начала, она успела отскочить и, перекувырнувшись, оказаться около стола. Она схватила нож, лежавший возле тарелки Маркуса и, зигзагами уходя от ударов кнута, следовавшими один за другим, в три скачка оказалась около патриция. Если бы её левая рука работала чуть лучше, возможно, она бы выбила ею кнут из рук Цебитара и всадила нож в открытое в разрезе рубахи горло. Однако вместо этого валькирия обнаружила, что, отбросив кнут в сторону, Маркус перехватил её удар, а свободной рукой развернул валькирию спиной к себе.

Пока Риана молча пыталась вырваться, Маркус произнёс:

– Отлично.

И спокойствие его голоса внезапно передалось пленнице, будто ледяная вода, смывающая ярость и безумие, застилавшие глаза. Риана расслабила руку, подчиняясь воле даэва, и тот тут же её отпустил.

– Я, кажется, придумал, для чего ты мне пригодишься. Садись, и я расскажу.

Патриций выпустил пленницу, и Риана инстинктивно сделала шаг в сторону, на ходу поворачиваясь к нему. Она понимала, что бой проигран, но побороть привычки, выработанные годами обучения, не могла.

Маркус смотрел на неё. Насмешка исчезла из зелёных глаз, и теперь Риана, к собственному удивлению, обнаружила в них тревогу. Эта тревога не имела ничего общего со страхом смерти, который Риана не раз видела в чужих глазах.

Этот взгляд зачаровывал её, сковывая ненависть не хуже уверенных рук.

«Что за руна даёт ему эту власть?» – снова подумала валькирия и отвела глаза.

Глава 7. Ужин

Всё ещё тяжело дыша, Риана подошла к столу и опустила на полированную поверхность нож.

– Не надо, – остановил её Маркус, – пусть будет у тебя. Тебе понадобится оружие.

– Но… – Риана хотела сказать, что оружие у неё уже есть, но осеклась на полуслове. Цебитар дал ей одежду – изысканную и дорогую, но поношенную, как и весь этот особняк. И Цебитар предлагал ей кинжал – с наградной гравировкой на лезвии и рукоятью, которая стоила больше, чем все остальные его подарки вместе взятые. Непохоже было, что тот – другой нож – мог бы принадлежать Цебитару…

Риана помотала головой, отгоняя несвоевременные мысли.

Она нерешительно опустилась на стул напротив Маркуса – патриций уже занял своё место.

Маркус отрезал себе ломоть бараньей ноги, лежавшей на самом большом подносе, и, отделив от него маленький кусочек, без аппетита запихнул в рот. Потом посмотрел на Риану и её пустую тарелку.

– Простите, – сказала валькирия, старательно контролируя интонации, – я давно не была в обществе и плохо помню, как вести себя за столом.

– Это плохо, – задумчиво сказал Маркус, прожевав мясо, – обычно у рабынь-валькирий отличные манеры.

Риана резко выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы и так сжала пальцами столешницу, что костяшки побелели.

– Так выкиньте меня на улицу. Разве не так даэвы поступают с неудачными покупками?

Маркус прожевал ещё один кусочек мяса и спокойно ответил:

– Во-первых, я тебя не покупал. Ты – подарок дорогого мне человека, и мне придётся сохранить тебя, хотя бы на некоторое время. Во-вторых, даже собаку можно научить выполнять несложные трюки. А я – мастер дрессировки. И, в-третьих, у меня появились на тебя кое-какие планы.

Маркус покрутил в пальцах фужер, сквозь тонкий хрусталь наблюдая за реакцией валькирии.

– Забавно, – сказал он в итоге, – такая хладнокровная и безразличная, но под маской спокойствия бушуют ураганы. За тобой интересно наблюдать.

Риана медленно вдохнула и так же медленно выдохнула.

– Ты издеваешься? – спросила она со всем доступным ей спокойствием.

Маркус кивнул и сделал глоток вина.

– Мне показалось, у тебя есть чувство юмора, – добавил он, любуясь, как смешанные эмоции сменяют друг друга на лице валькирии. И закончил уже мягче: – Ешь. Мне нужны не твои манеры, а твоё умение убивать.

Последняя фраза подействовала на Риану лучше любого успокоительного. Она ощутимо расслабилась и аккуратно отрезала себе самый мягкий кусок мяса.

Всё ещё покручивая в пальцах хрустальный фужер, Маркус наблюдал, как, вопреки предупреждению, валькирия грациозно нарезает мясо и кладёт его в рот. Не зря из этих существ получался отменный эскорт. Большинство из них – особенно те, что выросли в неволе – обладали непревзойденной чувственностью и мягкостью характера. Со старшим поколением бывало труднее… но и их было несложно подчинить.

– Сколько тебе лет? – задал Маркус внезапно пришедший ему в голову вопрос.

– Понятия не имею, – ответила валькирия, – по вашим меркам я едва достигла совершеннолетия, когда попала в плен.

Маркус покатал на языке капельку вина.

– Около тридцати…. Это много для валькирии? Ты не выглядишь на тридцать. А впрочем…

Риана замерла, едва разбирая слова даэва.

– Столько лет… – прошептала она едва слышно. – Столько лет… что же стало с моим народом?

– Корона Севера перестала существовать семь лет назад. Вечный Рим владеет всем материком на севере, юге и западе. На востоке наши границы пока заканчиваются степью. Но там некого покорять. Только жалких кочевников, которые бегут при виде наших легионов.

– Столько лет… – повторила Риана и, чтобы отвлечься, тоже наполнила свой бокал. – Ладно. Это пока не имеет значения. Зачем я вам понадобилась?

Маркус снова покатал на языке вино, раздумывая, с чего бы начать. Странно, но в присутствии этой валькирии он и сам немного расслабился…

– Меня хотят убить, – сказал он просто.

Риана вздрогнула.

Маркус в упор смотрел на неё: он не столько ожидал какой-либо реакции, сколько был погружен в собственные мысли.

– Интересно, почему? – спросила Риана.

– И правда… немного интересно. Но мне нечего тебе ответить.

– Хорошо, – кивнула Риана, – и чего же ты хочешь от меня?

– Ну, – проговорил даэв, неторопливо наполняя новый бокал, – попробуй это, – он кивнул на тот кувшин, который держал в руках, – оно не такое сладкое. Так вот, – продолжил он, – раз уж мне подарили хорошего бойца, хоть и в плачевном состоянии, и я всё равно потратил силы на то, чтобы его вылечить… я подумал, почему бы мне не использовать тебя по назначению?

Риана медленно пригубила вино, которое посоветовал ей Маркус, выигрывая время и успокаивая сердцебиение.

– Честно говоря, – сказала она, – ты на удивление разумен для даэва.

Это «ты» слегка покоробило Маркуса, но он промолчал, ожидая продолжения.

– Но почему ты считаешь, что я стану верно служить тебе?

Маркус пристально посмотрел на рабыню. Он знал множество способов сделать человека преданным. Но ещё он знал, в каком случае некоторые из них лучше не применять.

– Я не стану ни угрожать тебе, ни уговаривать. И то, и другое будет оскорбительно для одного из нас – и ни то, ни другое не принесёт результата.

Маркус положил в рот ещё кусочек мяса, ожидая реакции валькирии.

Риана молча рассматривала человека, которого ей приказали убить. Пожалуй, она предпочла бы сначала покончить с Хозяином. Но и этот был даэвом. А любой даэв стоил своей смерти.

Впрочем, теперь всё было немного сложнее.

– Вы наверняка знаете обычаи моего народа.

– В них нет ничего особенного, многие народы платят долг жизни. Мы и сами заимствовали этот обычай, но быстро от него отказались.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.