Вечная полуявь

Договорив Фиск снова приложился к кружке.

– Сделай одолжение, скажи, что там хотя бы эль, – с иронией уточнила девушка.

– Э-э-эль?! За кого ты меня принимаешь? Это же чистый ром!

Алиса с улыбкой покачала головой и спросила:

– Вот напьешься, кто меня от пьяных матросов будет защищать?

Казалось, этот вопрос задел боцмана за живое, он распрямился в плечах, став почти на голову выше стоящих рядом мужчин и проревел во все горло:

– Да если тут хоть одна падла Алиску тронет, я этой падле жопу оторву и в ноги засуну!

– Фиск, может наоборот?! – смеясь, спросила Алиса, замечая, как стоящие рядом матросы аж присели, видимо представив эту непонятную, но оттого еще более пугающую процедуру. Боцман поднял вверх указательный палец, потряс им, словно намереваясь поправить девушку, однако, не нашелся что ответить. Тогда он развел руками и сказал, продолжая начатую еще до появления подруги историю:

– Ну а я им и говорю, мол, нечего, мать вашу, экономить на абордажных кошках!

Девушка знала эту историю и повернувшись, направилась на фрегат. Про Фиска ходила молва, как тот во время одного из абордажей прыгнул за борт, зарубил там тесаком акулу, а потом взобрался на вражеский корабль и продолжил бой. Боцман любил рассказывать историю новым знакомым, поддерживая и без того прочную репутацию сурового бойца и хорошего командира. Однажды, наедине, он рассказал эту историю Алисе в версии того, как все было на самом деле. Отличалась она от общеизвестной всего двумя фразами, в корне, однако, меняющими все ее содержание: «совершенно случайно» и «чуть не обосрался».

Улыбнувшись своим воспоминаниям, девушка принялась протискиваться сквозь плотное кольцо людей, толпящихся возле фок-мачты фрегата. По пути кто-то ухватил Алису за упругую попку, за что тут же получил ощутимый тычок кулаком по печени, однако, счел такой обмен вполне равноценным и, возможно, даже остался им доволен.

Наконец, она оказалась возле одного из знакомых матросов Летучего и тот слегка подвинулся, давая ей пройти и увидеть происходящее.

За небольшим столом сидели капитаны кораблей и в оранжевом свете масляной лампы, подвешенной рядом на мачту, играли в карты. То и дело раздавалось кряхтение или довольные выкрики матросов от удачного хода того или другого капитана, но игра, похоже, была еще далека от завершения.

Девушка вспомнила, как звали капитана Злобной крысы – Майкл Бриз. Он был среднего роста, коротко стрижен и носил аккуратную короткую бороду. Помнится в их первую встречу, случившуюся почти год назад, Алиса отметила лишь веселый нрав этого человека, а вот во внешности Бриз совершенно ничем не выделялся и встреть она его на суше, скорее всего, даже не узнала бы, настолько он был обычным.

Капитан вдруг поднял глаза и оторвавшись от карт посмотрел на Алису.

Она вздрогнула, как от пощечины.

Он не просто смотрел, он словно бы изучал ее изнутри, заглядывая в самую душу, всматриваясь в темные ее уголки и выискивая там все потаенные секреты.

Девушка почувствовала, как по спине и рукам у нее побежали мурашки, и она подумала, как же все-таки хорошо, что ее капитан – хитроватый, но простой рубака, сплотивший вокруг себя единомышленников, а не этот странный человек. Она отвела взгляд, но все никак не могла отделаться от пережитого ощущения того, как холодный металл белесой радужки, выворачивает ее наизнанку.

– Твой ход, – хмыкнул капитан Летучего, отчего Бриз поморщился и вытянул карту.

Они играли еще с минуту, наконец, кто-то из матросов, глядя на выложенный на столе узор воскликнул:

– Да это же фул-прайс. У нашего кэпа сложен фул-прайс!

Капитан летучего с сомнением оглядел карты и победоносно закричал:

– Ха! А ведь и точно фул-прайс! А я тебе предлагал все честно поделить Бриз, но победа теперь моя!

Тут же начался галдеж и со всех сторон посыпались поздравления, и разочарованные вздохи, однако Бриз оставался спокоен.

Он поднял руку призывая к тишине и возгласы постепенно стихли.

– Это еще не все. На фрегате было еще кое-что, что оказалось добыто во время абордажа. Нам следует это поделить.

Бриз указал на Алису отчего та в ужасе попятилась, но тут же уперлась в кого-то спиной.

– Я беру эту женщину к себе в команду. Раз теперь я капитан Летучего пса, пусть она так и остается при нем штатным снайпером, – он протянул ладонь в знак того, что готов ударить по рукам и завершить сделку.

– Погоди, погоди! – запротестовал было новоявленный кэп Супер-Хантера-666, однако, над его ухом склонился казначей и что-то коротко шепнул. Тот сделал удивленное лицо и обратился к девушке:

– Алиса, радость моя, ты действительно утопила свой штуцер, который стоил как половина нашего корвета?

Девушка сконфуженно развела руками, мечтая провалиться сейчас как минимум на нижнюю палубу, а еще лучше на дно, особенно учитывая тот факт, что штуцер лежал сейчас там, где-то неподалеку.

– Ага, – тихо проговорила она.

– По рукам! – тут же ответил капитан, и ударил Бриза по ладони.

Алиса виновато посмотрела в лицо своего нового начальника, ожидая увидеть на нем огорчение или даже злость, но в тусклом свете масляной лампы она отчетливо видела, что на лице капитана не дрогнул ни один мускул.

Глава 2. По воле Храма Тишины

Два человека в строгих костюмах неторопливо шли по белоснежному мраморному залу, стены которого украли изящные фрески, изображающие различные исторические события. То и дело люди останавливались, чтобы полюбоваться той или иной работой, однако, быстро утрачивали к ней интерес и продолжали свой путь.

– Пока эти парни видятся мне не плохими художниками, но они не выглядят особенно грозно, Джон. Я начинаю думать, что тащиться сюда целый месяц реального времени было чертовски глупой затеей.

Второй мужчина искоса взглянул на собеседника и коротко хмыкнул.

– Нет, ну серьезно, Джон. Мой сын тоже играет, и я видел его персонажа. Черт возьми, это почти двухметровая клыкастая махина из мускулов и ненависти. Да наш Абрамс в реале выглядит менее устрашающе.

Собеседник усмехнулся. Его напарник мучился от скуки и говорил о всякой ерунде, впрочем, и ему, Джону уже жутко надоела и каюта корабля в которой пришлось провести почти месяц и апартаменты храма, где их держали вторые сутки не давая завершить работу. Так что периодически он поддерживал даже такие беседы.

– Наши Абрамсы в принципе выглядят все менее устрашающе, Стив. И дело тут вовсе не в игре.

– Да я не об этом! – отмахнулся собеседник. – У них же тут у всех человеческие расы восточной внешности… Ты, кстати, не в курсе, это уже считается формой шовинизма и ущемления каких-нибудь меньшинств?

– Да, есть несколько течений, борющихся за равноправие рас нелюдей, но они пока не имеют веса ни здесь ни в реале, – неторопливо ответил Джон.

– Так вот, эти, стало быть, узкоглазые, шовинисты, не производят впечатление воинов, – с улыбкой заметил Стивен. – По-моему, мой сын разнес бы весь их храмовый комплекс за пару часов.

– Внешность обманчива, сам знаешь, особенно тут в виртуальном мире.

– Да это понятно, Джон, но ведь внешность меняется от твоей прокачки верно?

Они остановились возле одной из фресок, которая изображала девушку, бредущую по снегу вдоль тысяч воинов к далекой величественной крепости.

– Изменения внешности зависят также от расы. Например, мы с тобой вряд ли сумеем прокачать параметры силы и телосложения, чтобы выглядеть хотя бы вполовину так же габаритно, как твой сын. А игрок с расой орка или огра, даже на самой строгой диете не сможет похвастать изящной талией.

– Ну не знаю, – скептически заключил Стивен, разглядывая фреску. – Я, конечно, понимаю, что босс вряд ли послал бы нас сюда просто так. И все же, мне кажется, это странным.

Некоторое время они молчали, а затем Стивен приблизился к картине и протянул к ней руку.

– Не трогай, – предостерег его напарник и он остановил пальцы в каких-то миллиметрах от фрески.

– Да, что-то не разберу названия. Запылилось, что ли?

– Это Дар Последнего Шанса. И ходят слухи, что фрески им создают те, кто являлся ключевой фигурой каждого изображенного здесь клочка истории.

Стивен удивленно выпучил глаза.

– Погоди, ты хочешь сказать, что это изображена Николь Файен? И именно она это рисовала?! – он уважительно покачал головой, отходя от картины, но его собеседник лишь пожал плечами.

– Так говорят. Но ты поди их спроси, ведь эти монахи вечно молчат.

– Ну еще бы, это же у них Храм Тишины, а не болтовни, – усмехнулся Стивен, однако, мысли его были серьезны. Он помнил то, как пять лет назад появился Дар Последнего Шанса, словно это было вчера. Теперь у любого человека была возможность после смерти внутри вирткапсулы, подключенной к миру New World, навсегда перенести в него свое сознание и продолжить жить в теле выбранного персонажа. Механизм этого процесса пытаются изучать до сих пор, однако, пока безуспешно. Известно лишь то, что запустила эту возможность никому не известная до того девушка, в ходе ряда событий встретившаяся с воплощением главного ИИ этого мира, так называемым Объектом 0. Все это отдавало мистификацией с привкусом дешевой научной фантастики, однако, вот уже два года Стивен Томпсон общался с Робертом Томпсоном – своим отцом, только в игре. И не существуй Дара, его отца уже не было бы в живых.

Конечно, это вызвало тогда волну социальных потрясений, еще бы, человечество фактически получило цифровое бессмертие. Но сознание человека – удивительно гибкая штука, и то, что раньше воспринималось как нечто невообразимое, сейчас стало совершенно обыденным, ряды людей, живущих в New World, стали быстро пополняться, а вопрос с гипотетически возможным перенаселением мира решился внезапно открывшимися землями на западе, которые игра обозначила как Архипелаг и анонсировала расширение доступных для освоения земель в будущем, в случае увеличения числа игроков.

– Простите, господа. У меня для вас хорошие новости, – посторонний голос вырвал Стивена из его размышлений, и они с Джоном повернулись на источник звука. К ним приближался невысокий седой человек в сером монашеском облачении, который беспрерывно коротко кланялся и улыбался.

– Господа, хорошие новости для вас! – повторил человек и выполнил ритуальный жест – приложил палец к губам, словно призывал к тишине, а затем поклонился.

– Что-то наконец решилось с наемником? – нетерпеливо уточнил Джон.

– Ну… да, можно так сказать, – человек замялся. – Только это ведь не совсем наемник, Храм передает его на служение вашему господину на определенных условиях.

– Это для простоты обозначения, дружище, не забивай голову, надо же нам как-то его называть, – примирительно сообщил Джон. – Нам главное, чтобы он выполнял приказы и знал свое дело.

– Да, да, конечно! Это Страж Тишины высшей сферы молчания! Лучший воин из всех, что возможно найти в мире. Господин спящих останется доволен.

Джон скептически посмотрел на монаха и с сомнением поинтересовался:

– «Спящих»? Погоди, так ты NPC, что ли?

– Простите… не понимаю Вас. Что вы имеете в виду?

– Стив, ты только посмотри, он не понял фразы, значит, и правда NPC. Черт возьми, их скоро не отличить от людей будет. Мимика, реакции, интонации голоса, весь этот отыгрыш поведения. А на самом деле болванчик.

Джон потыкал в монаха пальцем словно пытаясь проверить является ли тот осязаемым, однако, седой человек лишь отшатнулся и непонимающе уставился на мужчину.

– Джон, брось. Ты как первый день в игре, – пожурил товарища Стивен. – Ну да, они стали гораздо человечнее в последние годы, как и весь мир, подрастерявший игровые условности, но и что с того?

– Да так… Скоро не отличить будет, кто перед тобой – реальный человек или кукла.

– Ну учитывая, что существует Дар…

– А ладно, сейчас не до философских бесед, – оборвал его Джон, не желая поднимать столь скользкую и личную для напарника тему и обратился к монаху: – Давай уже, веди нас к этому вашему Стражу.

Они двинулись в сторону широкой арки, ведущей в парк, сплошь состоящий из цветущих вишен.

– А как нам можно к тебе обращаться? – уточнил у провожатого Стивен.

– Сагарю.

– Какой ты, однако, разговорчивый, Сагарю, – с усмешкой заметил Джон. – С момента нашего прибытия мы услышали одно единственное слово от вашего настоятеля, или, как его там. И это слово было «ожидайте». С тех пор мы тут у вас и болтаемся без дела, благо никто не мешает нам все осматривать.

Монах вновь совершил свой ритуальный жест, поднеся указательный палец к губам.

– Ох, целое слово для посторонних. Полагаю это далось Хранителю Тишины очень нелегко, – монах потряс головой и повторил: – Целое слово, надо же. Храни нас Тишина.

Стивен так и не понял, иронизирует монах или говорит серьезно, но на всякий случай уточнил:

– Скажи, Сагарю, а почему тогда ты легко можешь с нами разговаривать, если это как-то противоречит вашей религии?

– Все Сагарю имеют право значительно чаще других нарушать Тишину. Храм терпит наше недостойное поведение, как неизбежно свет отбрасывает тень. Ведь Храму Тишины нужны контакты с остальным миром.

– Так, это не твое имя? – догадался мужчина.

– У Сагарю нет имен, нам они не нужны.

Джон хмыкнул и решил вмешаться в беседу:

– А сколько в вашем Храме спящих? Или вы все тут… такие как ты?

– В Храме Тишины не служат спящие. И, возможно, вы последние из них, кто переступил порог нашего Храма. Грядет Великая Буря, храни нас Тишина.

Монах выполнил ритуальный жест, а Джон и Стивен невольно переглянулись, удивленные услышанным.

Вскоре они вышли к маленькому ухоженному прудику, возле которого на безупречно ровной каменной площадке парой метров в диаметре сидел по-японски, в позе сэйдза, мужчина крепкого телосложения, облаченный в черное кимоно странного покроя. Его голова была скрыта маской, оставляющей видимой лишь линию глаз, а из-за пояса торчала пара ножен: в длинных и прямых размещался ниндзято, а в изогнутых, что покороче – вакидзаси.

По-видимому, это и был тот самый наемник, Страж Тишины, ради которого Джон со Стивеном проделали весь свой долгий путь. Однако Страж, казалось, медитировал – он сидел, не шелохнувшись с закрытыми глазами и никак не реагировал на приблизившуюся компанию.

– Так, ну… полагаю надо познакомиться? – неуверенно проговорил Стивен, ощущая странное напряжение, охватывавшее его из-за близости к наемнику.

– Тисато Мори. Страж Тишины высшей сферы молчания, – благоговейно произнес Сагарю, однако, Страж никак не отреагировал на свое представление.

Стивен подобрался и сообщил:

– Меня зовут Стивен Томпсон, а со мной мой коллега Джон Браун. Мы прибыли по распоряжению господина Ричардсона, чтобы забрать и сопроводить наемника из Храма Тишины в новое место службы, в Ричардсон-тауэр.

Повисло молчание, Страж сидел, не шелохнувшись и Стивен добавил:

– Если ты тот, о ком идет речь, прошу следовать за нами.

Затянувшаяся пауза длилась с минуту, после чего Джон не выдержал и воскликнул:

– Ну что за дерьмо?! Сагарю, похоже у вашего ниндзя кончился завод. Скажите, где надо провернуть ключик, чтобы он заработал?

– Страж… твой путь начался, – заговорил вдруг их провожатый, холодным, опустившимся голосом. – Ступай по нему до конца.

Глаза Стража распахнулись, он коротко взглянул на стоящих возле него людей и одним движением поднялся.

– Так, ну это уже что-то, – удовлетворенно проговорил Джон. Он старался источать напускную уверенность, как его обучали на курсах по развитию лидерских навыков, однако, воин в черном одеянии вызывал у него какое-то первобытное чувство беспокойства. Ощущение было подобно тому, что испытывает человек, находящийся перед клеткой с тигром – стоит лишь протянуть руку в его направлении и ты немедленно окажешься без нее.

– Значит, тебя зовут Тисато? И… ты как? Разговариваешь, или тоже как остальные?

Воин не отвечал, а Сагарю вдруг поклонился, выполнил уже в который раз свой ритуальный жест и засеменил прочь.

– Да что ж это такое, а?! – возмутился Джон. – И что нам теперь делать?

– Почему-то мне кажется, – задумчиво ответил Стивен, рассматривая Стража. – Что больше мы не услышим здесь ни слова.

Они замолчали, и через некоторое время Стивен продолжил:

– Пойдем на корабль, Джон. Он либо пойдет за нами, либо я уже не знаю, что тут можно еще сделать.

Они повернулись и отправились в ту сторону, где была пристань.

Стаж Тишины последовал за ними.

Глава 3. Туман в Чаячьем городке

Алиса наблюдала за стайкой дельфинов, что сопровождала их корабль вот уже третий час. Животные резвились в волнах, периодически обгоняя корабль, а затем пропуская его вперед, чтобы вновь обогнать, покрасовавшись перед людьми на палубе.

В рассветных лучах раннего солнца они выглядели особенно красиво, завораживая своим изяществом, особенно когда стремительно выпрыгивали из воды, а затем окунались обратно, пронзая гребень волны.

Кто-то подошел справа, девушка повернулась и увидела перед собой капитана. Бриз глядел чуть в сторону, держа в руках яблоко. Он почти никогда не смотрел в глаза и это не могло не радовать, потому что, если такое случалось, девушка снова чувствовала, будто ее выворачивают наизнанку. Разрезав яблоко надвое короткой заточкой, капитан молча протянул половинку Алисе, и та приняла угощение.

Затем он расположился рядом и облокотившись на фальшборт принялся также рассматривать дельфинов. Только сейчас девушка поняла, что эти животные вызвали на ее лице улыбку, которую она не успела спрятать, когда подошел капитан, отчего чуть смутилась.

Бриз захрустел яблоком и, быстро оставив от него маленький огрызок, запустил его в сторону дельфинов, явно намереваясь попасть в одного из них, однако, животные, казалось бы, даже не заметили такого неуважительного жеста в свой адрес.

– Сегодня драишь палубу вместе с матросней, – тихо проговорил Бриз, все так же глядя перед собой. – Если ты еще не заметила, у нас это происходит четыре раза в сутки.

Бриз зевнул, прикрывая тыльной стороной ладони рот и продолжил:

– Я бы, конечно, предпочел, чтобы ты все делала в нижнем белье, но боюсь, что для остальных это превратит работу в развлечение. Как закончишь, вместе со всеми будешь тренироваться в рукопашном бое. Минимум четыре спарринга с новичками и один с боцманом. От борьбы я тебя, так и быть, освобожу… по уже вышеупомянутой причине.

Возникла пауза, а затем Бриз удивленно спросил:

– Что нужно отвечать своему капитану, стрелок?

– Так точно, капитан, – нехотя пробормотала Алиса.

Бриз раздраженно цыкнул языком:

– Что-то как-то неискренне. Я не пойму, тебе что-то не нравится, боец?!

Алиса вытянулась как по струнке и бодро отрапортовала:

– Никак нет, капитан! Все в порядке, капитан!

Он осмотрел ее сверху донизу, внимательно и беззастенчиво изучая стройную фигурку и покачал головой.

– Купи себе что-нибудь менее вызывающее в ближайшем порту. А то все вот это в обтяжечку… Красиво конечно, но у бойца со стояком в бою нарушается аэродинамика… Это так. Чтобы ты знала. Не порти мне боевые качества экипажа.

– Слушаюсь капитан! – чуть замешкавшись ответила девушка.

– А пока хотя бы волосы, что ли, в пучок собери.

Он снова цыкнул языком и пошел в сторону штурвала, но поравнявшись с Алисой на секунду замер и сказал почти шепотом:

– Яблоко можешь доесть. Оно не виновато, что я мудак.

Дождавшись, когда капитан поднимется к штурвалу, Алиса выдохнула и позволила себе чуть расслабиться.

Летучий пес под командованием Майкла Бриза изменился до неузнаваемости. Из хмельной, гудящей вольницы, он превратился в подобие казармы – все были чем-то заняты почти каждую минуту с редкими перерывами, которые боцман объявлял словом «отбой». В общем-то, Алиса не чувствовала к себе плохого отношения, напротив Бриз сразу предупредил ее, что у него на корабле действует железная дисциплина и ей придется влиться в коллектив. Однако, почти три дня ее не трогали, видимо, давая пообвыкнуться и присмотреться к царящим у Бриза порядкам.

Ну а с сегодняшнего утра ей, похоже, предстояло принимать во всем происходящем самое непосредственное участие.

– А ну, марш палубу драить, дармоеды!!! – раздался оглушительный рев боцмана и к нему тут же устремилось несколько человек, принимая ведра, швабры и тряпки. Алиса подошла также и Керрак Базу смерил ее презрительным взглядом. Рослый гном, насколько эта фраза вообще применима к гному, был, пожалуй, единственным на корабле, кто мог разговаривать с капитаном на равных, зато с подчиненными он вел себя еще более сурово.

– А для тебя, рыжая, инструмента нет, – язвительно осклабился гном, даже не пытаясь скрыть то, что две швабры он все еще держал в руках. – Будешь драить палубу в позе высочайшего уважения к кораблю… Это тебе за нерасторопность. Не думай, что я тебя как-то выделил, я всех ненавижу одинаково.

На этом и началась работа.

Алиса старалась как могла, но у сноровистых матросов все получалось гораздо быстрее и лучше, а через час, когда девушка уже была готова рухнуть замертво от усталости, объявили занятия по рукопашному бою.

Все собрались возле грот-мачты и расселись, образуя широкий овал свободного места, после чего боцман принялся вызывать бойцов и показывать различные техники ведения ближнего боя. Затем начались спарринги, в которых Алиса сразу же получила таких знатных тумаков, что закатывающий глаза к небу Керрак сообщил, что с ним ей драться не надо, потому что он ее дескать может ненароком убить.

Благо медик на их корабле был очень хорошим, он просто прикладывал руки к ушибленным местам девушки и боль тут же улетучивалась.

После пары часов вынужденной передышки на палубе появился Майкл Бриз, с голым торсом и простеньким кремниевым ружьем в руках. Девушка не знала, чем был занят до того капитан, но судя по тому, как пот скатывался по его жилистому телу он тоже в чем-то тренировался.

Капитан позвал Алису и та, уже наученная тем, что промедление может неожиданно усложнить даже самое простое занятие, буквально подскочила к нему и вытянулась по стойке смирно.

Бриз улыбнулся и похвалил ее за рвение, как показалось девушке даже без иронии.

Матросы стали собираться вокруг них, и капитан произнес:

– Ну что, дорогая, сейчас мы проверим, как у тебя обстоят дела с целкостью!

– Чего? – испуганно проговорила девушка, но Бриз поспешил пояснить.

– Посмотрим, как умеешь целиться говорю.

– А я бы и не только так проверил! – усмехнулся один из матросов и тут же получил страшный удар по физиономии от капитана. Боец упал на палубу, держась рукой за сломанную челюсть и ошарашенно глядя на Бриза.

– Это что за разговорчики, боец?! Понабрали, блядь, по объявлению! Боцман, кто мне рекрутировал этого кобеля?

– Так, ты ж и рекрутировал! – довольно осклабился гном. – Месяц назад на Фаранге. Сказал еще мол «подающий большие надежды боец».

– Нда? – недоверчиво уточнил Бриз и повнимательнее посмотрел на матроса. – А, что-то припоминаю. Старею видать. Значит так, подающий надежды, будешь подавать их теперь где-нибудь еще. Сойдешь на берег в Чаячьем городке. А до того работаешь наравне с остальными, и если боцман заметит, что ты волынишь, то сойдешь гораздо раньше, если ты понимаешь, о чем я.

Судя по виду матроса, тот понимал.

– Так, доктор, дай пациенту витаминки, я, кажется, перестарался с интенсивностью нравоучений.

Словно ожидая только этой команды, медик подскочил к матросу и совершил над ним пассы руками, отчего побитому явно полегчало.

Капитан сделал жест и к ним подошел другой матрос, в руках которого было ведро с объедками – куриные кости, недоеденные моченые яблоки и прочая недавняя снедь лежали в ведре бугром.

Поймав недоуменный взгляд Алисы, капитан усмехнулся и сообщил:

– Прости, дорогая, паж с ящиком фаянсовых тарелочек для стрельбы недавно погиб у нас в неравном бою с каравеллой. Так что ты уж не обессудь, учись стрелять на том, чего не жалко.

Приняв из рук капитана ружье, девушка деловито покрутила его, осматривая, несколько раз вскинула, привыкая к весу и центру тяжести оружия и сообщила, что готова стрелять.

Один из матросов подкидывал то, что лежало в ведре в воздух, а девушка должна была поразить летящую цель, пока та не упадет в воду. Три первых выстрела прошли мимо, однако, после этого Алиса поняла, как именно сбит прицел и попала в следующие двадцать из двадцати импровизированных мишеней.

Столь филигранная меткость вызвала у всех без исключения искреннее уважение к снайперу, выразившееся в неуклюжих комплиментах, в кои-то веке не касающихся внешности девушки. Все это оказалось неожиданно приятным, а когда капитан сообщил, что за такую стрельбу освобождает ее от помывки палубы до завтра и намекнул, что завтра ей придется снова показать на что она способна, девушка и вовсе воспрянула духом.