Маркетинговые сказки

Маша и Медведевы

Паркуя свой красный BMW третьей модели у здания мебельной фабрики, Мария вспоминала наставления шефа. План продаж горел синим пламенем и нужно было во чтобы то ни стало уговорить руководство фабрики подписать рекламный контракт.

Мария работала над предложением всю неделю, продумывая мельчайшие детали рекламной стратегии, должной принести море трафика и денег. Денег сначала агентству, а потом и фабрике в виде роста продаж. Дизайнер облек ее наработки в десять сочных слайдов, способных покорить даже самых несговорчивых директоров. Маша была уверена в успехе, выполнении плана продаж и премии, достаточной для покупки путевки в далекую Доминикану.

Фабрика "Медведев и сыновья" представляла из себя комплекс зданий из стекла и металла, угол, одного из которых был выкрашен в белый цвет, а окна закрыты жалюзи. Офис. Мария глубоко вдохнула, выдохнула и бодро прошла внутрь.

– Меня ждут, – уверенно произнесла Маша девушке на входе.

– Вас ждут, – подтвердила девушка, не отрываясь от просмотра ленты фейсбука. – Второй этаж, третий кабинет.

Мария поднялась по железной лестнице наверх, где обнаружила три двери с табличками Директор, Заведущий производством и Переговорная. Наверно, в переговорную, подумала Маша, но не смогла отказать себе заглянуть в два других. Директорский кабинет выглядел аскетично пустым: чистый стол, стул, небольшой шифоньер с десятком журналов на полке, бар-глобус в углу. Через огромное окно за креслом виднелось производство: станки, материалы в стеллажах, люди в спецовках.

В кабинете завпроизводством стол был завален бумагами, шкаф ломился от папок, а на стуле висела старая фуфайка в катышках. В уголке примостилась тумбочка с чайником и парой кружек, темных от чайного налета.

В переговорной ее и в самом деле ждали. Мария вздрогнула, когда увидела, как три пары глаз впились в нее. Она смутилась и покраснела.

– Мне сказали в третий, а номеров на дверях нет, – неловко извинилась она за свое любопытство.

– Все в порядке, – ответил молодой человек и указал на мужчину вдвое старше во главе стола, а потом на женщину рядом. – Михаил Алексеевич, директор. Наталья Петровна, заведущий производством. Ну, и я, Михаил Михайлович, управляющий магазином, маркетолог и все остальное по мелочи.

– А я Мария Мишина, мы с вами общались по телефону ранее при подготовке коммерческого предложения. И сейчас я готова его представить, – Маша засуетилась, доставая из портфеля папку с презентацией.

Следующие полчаса Мария пела соловьем, излагая преимущество сотрудничества с ее компанией, и как быстро и сильно вырастут продажи в результате рекламной кампании. Ее изредка перебивал Михаил Михайлович, было видно, какие надежды он возлагает на эту рекламу. Михаил Алексеевич сидел молча, рисуя ромашки в своем блокноте, Наталья Петровна вела активную переписку в телефоне. И когда Мария уже решила, что дело сделано, слово взял старший член семьи.

– Мария, – тихо произнес он. – Можно вас попросить присесть на мой стул?

Маша опешила, но подошла в ответ на приглашающий жест вставшего Михаила Алексеевича и села на его стул.

– Как вам? – Спросил директор мебельной фабрики.

– Восхитительно, – ответила с придыханием Мария. И это было настоящей правдой. Кресло как будто обволокло ее, совпав со всеми ложбинками и выпуклостями на теле.

– А теперь на стул Натальи, – продолжил Михаил Алексеевич.

Кресло завпроизводством оказалось жестче, но в нем Марию словно пронзил поток энергии, заставляющий взглянуть на ситуацию шире.

– Эти кресла должны быть в каждом кабинете руководителя в стране! – Невольно вскрикнула девушка.

– Эти кресла не для работы, Мария. Это место для раздумий, которыми полна голова предпринимателя. Это люлька, в которой рождаются идеи. И я не понимаю, как вы сможете это донести до той аудитории, которая это оценит по нашим ценам. Мы продаем не комфортную посадку и ортопедическую спинку, мы торгуем своим образом жизни. Так, как его видим. Хороший стул может стоить 20-30 тысяч, но не 150, и не 300. За такие деньги можно купить только качественное изменение уровня жизни, а не подушку со спинкой на колесиках.

Михаил Алексеевич взял паузу, сел в кресло, поставил руки на стол домиком и продолжил.

– Изложенная вами стратегия хороша, но не про нас и не про нашу аудиторию. Мы продаем не просто дорогую мебель. Мы продаем то, что сделали как для себя. И сколько бы денег в рекламу мы не влили по вашим каналам, продажи у нас не вырастут. Может, немного поднимется известность. Но кто может купить нашу мебель, и так о ней знает. Так что вынужден отклонить ваше предложение.

В голове Марии закипели десятки возражений, но посидев в чужом кресле, она поняла, что Михаил Алексеевич прав. Не будет от ее рекламы ни продаж, ни роста лояльности. Даже заузив аудиторию до состоятельных, она не сможет передать им свои ощущения, посетившие ее в кресле директора. Все было зря.

– Я понимаю, – тихо сказала она.

– Простите, – извинился Михаил Алексеевич.

Когда Мария вышла, сын повернулся к отцу и спросил.

– Пап, если ты хотел такие кресла для себя, то почему ты не мог сделать ровно три штуки вместо того, чтобы строить в кабальный кредит фабрику? Я бы мог учиться музыке, а мама растить огурцы на даче вместо того, чтобы ломать голову, как вытащить фабрику из задницы и свести дебет с кредитом.

После долгой паузы Михаил Алексевич подошел к окну, смотря, как отъезжает красный бмв и сказал вполголоса.

– Миссия у нас такая, сынок. Мир улучшать.

Мария ехала в офис, но ее не беспокоило то, что план продаж не будет выполнен в этом месяце. Ее наполняло непередаваемое ощущение полноты жизни и бурлящей внутри энергии. Она на ходу бросила взгляд в зеркало, встряхнула челкой, распустила пуговку на блузке и сказала самой себе: "Надо с молодым договариваться. Он никуда от меня не денется. Подпишет контракт как миленький."

Красная папочка

Мария пыталась сфокусировать свой взгляд на лежащей перед ней красной папке, но получалось плохо, к горлу то и дело подкатывал кислый комок рвоты, а живот скручивало от спазмов. И где-то сверху до нее сквозь ватную глухоту похмелья долетал голос шефа.

– Ну, как так, Мишина? Как так?!

Маминов Вадим Дмитриевич смотрел на нее с таким укором, от которого хотелось сползти под стол, забиться в угол и тихонько там попискивать. Что Мария и сделала бы, если бы не последствия вчерашней попойки, взрывающие искрами мозг и мешающие сосредоточиться на событиях последних трех недель, за которые они потеряли самого крупного клиента агентства. И не просто потеряли, а дали его увести бывшему сотруднику. Ну, как бывшему. С сегодняшнего дня.

Мария с нечеловеческими усилиями собирала мысли в кучку, чтобы понять, как и когда в прямом и переносном смысле поимел ее Петя Волков, бывший коллега и ныне конкурент.

* * *

Полгода назад Маминов вызвал Машу в свой кабинет, где торжественно вручил ей красную папку с надписью на торце в две строки.

ООО "Пирожки"

ИП Бабушкина Яна Владимировна

– Я вижу, как ты стараешься, твои результаты. И думаю, что тебе надо двигаться дальше. Должность менеджера по вип-клиентам теперь твоя, а вот и первое задание.

Яна Бабушкина владела хлебокомбинатом, кондитерской фабрикой и большой сетью кафе в городе, которые сами себя прекрасно продавали. Реклама ей была нужна для огромных объемов фирменной продукции, распространяемой по магазинам города. Чтобы держать руку с конфеткой у горла потребителя, Яна не жалела денег на рекламу бренда. И вся эта полноводная река бюджетов шла через агентство Маминова.

Чтобы река эта не усохла, было у Бабушкиной одно негласное условие по ведению проекта. Каждую неделю менеджер агентства должен был приезжать к ней с отчетом о проделанной работе. По факту же отчет владелицу фабрик и кафе интересовал мало. Она быстро перебивала менеджера и начинала рассказывать о своих делах. О том, какие тупые нынче сотрудники. Как тяжело найти хороший отель во Франции. Куда идут деньги государства, если дорог нормальных нет. Почему современные дети замкнутые и все время в телефонах.

Монолог этот продолжался часа два-три, сопровождаемый поддакиванием Марии, после чего Бабушкина спохватывалась и милостиво отпускала менеджера восвояси до следующей недели.

Разговоры эти Марию напрягали, хоть она и понимала, что они часть сделки. Что Бабушкина, имеющая в деловой среде репутацию стервы, по-своему, одинока: мужчины недолюбливали ее за острый язык, а женщины за не менее острый ум и внешность тридцатипятилетней в ее пятьдесят. Напрягало то, что вместо психотерапевта Бабушкина взяла в заложники подрядчика. И от ее отношения к конкретному менеджеру, а не результата, зависел контракт на пару миллионов рублей в месяц только за работу специалистов.

Все всё понимали, но делали вид, что так и должно быть. И колесо контракта крутилось, перемалывая психику Марии и принося хорошие деньги агентству.

Когда в этой схеме появился Волков, Маша и пыталась вспомнить, судорожным глотком загоняя желчь обратно в желудок.

В агентстве, где работает пять десятков молодых людей не может быть, чтобы кто-то не начал встречаться друг с другом. Юноши и девушки целый день общаются, обмениваются своими интересами, и там, где они совпадают, пробегает искра. Сначала пара скрывает свои отношения, приходя и уходя на работу порознь. А потом резко начинает выставлять их напоказ, вплоть до пососаться в курилке. Руководство не очень любит, когда в коллективе возникают парочки. Потому что увольняются эти работники тоже вместе. Был хороший дизайнер, замутил с менеджером, менеджера уволили, за ней ушел и дизайнер. Но и запретить гормоны приказом по фирме нельзя.

Вот только у голодных карьеристов никаких отношений на работе быть не может. Потому что отношения у них только с работой. У голодных карьеристов внутри компании бывает всего лишь быстрый словно на бегу секс, который стыдливо прячут за какой-то невинной фразой, чтобы другие не догадались. В каждой компании эта фраза своя, она как пароль распространяется среди тех, кто делает карьеру, чтобы не нужно было этих долгих ненужных ухаживаний и уговоров. Чаще всего это "сходить на совещание". Где Ваня и Вика? Уехали на совещание. Все всё понимают, но как будто ничего и не случилось. В агентстве Маминова совещаться в силу тесноты было негде, так что прижилась фраза "посидеть на дорожку".

После очередного празднования крупной сделки в отделе продаж и четвертой бутылки шампанского на восьмерых Петя Волков подсел к Марии и предложил посидеть на дорожку. Петя – красивый статный мужчина с рельефной грудью, всегда в костюме и прической из барбершопа, был настолько хорош, что мужчины считали его педиком, а девушки, что у него кто-то есть на стороне. Так что Петю обходили стороной и те, и другие. Мария же знала, что Петр одинок и живет между фитнес-залом и работой, так как видела его только там круглые сутки. Но повода перейти дальше "привет-пока" никогда не возникало.

Маша закатила глаза, быстро вспоминая: из одного ли комплекта у нее белье, когда брила ноги, когда был последний раз секс и месячные. И кивнула головой. Они по-тихому вызвали такси и поехали к Петру домой. Внутри выпили еще по стакану вина и прошли в спальню.

Секс был отличным, а разговоры после него еще лучше. И где-то между вторым разом и утренним кофе Мария пригласила Волкова пойти на встречу к Бабушкиной.

Позыв к рвоте накатил с новой силой, Маша не смогла сдержаться и рванула к урне. Вытирая губы, она поняла, что нашла свою первую ошибку. Теперь очередь второй.

Встреча с Бабушкиной сразу пошла не по плану. Волков захватил инициативу в бодрых поддакиваниях, и даже начал короткими вопросами руководить нитью разговора. К концу встречи Бабушкина полностью игнорировала Марию, накручивая локон волос на палец и глядя в глаза Петру. На прощание Волков оставил Яне свою визитку и пожал ладонь. Мария с видом побитой собаки плелась за ним следом до самой машины, где устроила настоящую истерику "что это было".

Истерика закончилась утром, когда растрепанная в волосах и чувствах Мария выбралась из постели Волкова, говоря себе раз и навсегда забыть этого выскочку.

– Мне не надо было брать его на встречу с Бабушкиной, – призналась Маша шефу.

– Ты что? – Недоуменно переспросил Маминов. – Какого черта вообще? Ты о чем думала? Он же заявление написал и дорабатывал. Только глухой и слепой этого не знал.

А Мария не знала. Не знала до вчера. Когда она приехала на очередную встречу и встретила на выходе Волкова с папкой бумаг в руках. И когда Бабушкина вместо очередного монолога объявила о расторжении контракта, еще долго не понимала, что произошло. И, главное, как об этом доложить шефу.

Вернувшись в агентство, Мария написала короткую записку в мессенджер директора, а потом сбежала под предлогом других встреч в бар неподалеку от своего дома. Чтобы хотя бы на несколько часов забыть свой позор и провал.

Маминов помог ей подняться от урны и усадил на стул. Протянул платок и тяжело вздохнул. Провел пальцем по красной папке на столе. Потом отошел к окну и набрал номер из записной книжки.

– Привет, майор. Помнишь? У меня к тебе одно дело есть.

Каждый маркетолог рано или поздно оказывается за одним столом со службистом. Когда-то, чтобы подкатить к некоторым директорам крупных компаний, Маминов купил охотничий билет и ружье. Больших контрактов он после охоты не получил, но контакт подполковника в отставке, которого все называли майором, появился в его записной книжке.

Через два месяца, которые Мария проходила с опущенной головой, задумываясь об увольнении, шеф вызвал ее к себе. На столе лежала красная папка. Огонек надежды колыхнулся в душе девушки.

– Бери и езжай. Волкова поймали на откатах подрядчикам. Чтобы быстро перехватить контракты с ними, он занес менеджерам конверты. Не ахти какая провинность, но мне удалось донести это до директоров подрядчиков, тем сильно не понравилось, что деньги прошли мимо них. И Бабушкиной этого за глаза хватило. Пирожки снова наши.

– Спасибо, – прошептала Мария еле слышно, благодаря за доверие.

– Запомни раз и навсегда. Наша работа измеряется не в конверсиях с рекламы. Когда у тебя бюджет с шестью нулями, их не может не быть. Мы работаем с людьми. Когда они довольны, то и нам хорошо. А теперь беги к Бабушкиной, красная папочка, и улыбочку натяни пошире.

Злобушка

Мария пучила глазки в монитор, пытаясь понять, как ей не сойти с ума от предстоящей работы. Квалифицировать и распределить триста с лишним лидов за один день казалось задачей невозможной. Тут и за неделю не справиться.

– Марина Александровна, но я же никогда это не делала! Почему не Старшова или хотя бы Середкина?

– Потому что они идут со мной на бизнес-форум, – ответила коммерческий директор М.А.Чеханова, наводя лоск у зеркала в кабинете.

– А я не иду.

– А ты не идешь. Ты садишься за компьютер и разбираешь лиды. И скажи спасибо, что после той истории с “Пирожками” ты еще тут работаешь.

Маша скорчила рожу в спину начальнице. И показала язык. И неразборчиво выругалась. И сделала бы еще что-нибудь, но заметила, как, округлив глаза, на нее смотрят Аня Старшова и Женя Середкина, вздохнула и вернулась к экрану. Работа сама себя не сделает. Каждый лид надо было открыть, разобрать суть задачи, потом передать менеджеру, который справится с подготовкой предложения лучше всех. И при этом еще прикинуть объем в часах и цену контракта, чтобы не допустить в отделе перекосов по зарплате.

– Идем, девочки, – комдир закончила чистить перышки и направилась к двери. – Нас ждать не будут, так что надо поторопиться, нам еще регистрацию проходить.

Мария показала средний палец в спины коллег, потом встала и нервно закружила по комнате. Кроме нее в кабинете никого не было: один менеджер уволился, трое уехали на бизнес-форум, остальные на встречах. И Маше, которая привыкла работать в шумном коллективе, стало казаться, что она в чулане с ползущими на нее стенами. Захотелось открыть окно и прыгнуть вниз. Или завыть от тоски. Как, черт, разобрать это гребаные лиды?!

Скрипнула дверь и в просвет просунулась лохматая голова.

– Привет, Машк, ты одна что ли? А где Чеханова?

– Уехали на конфу, – огрызнулась Мария, потом пожалела, что сорвалась и сказала более дружелюбно. – Привет, Марк.

Марк Фейкин, ее однокурсник, носил фамилию матери, а не отца, металлического короля города Пашечкина. У отца уже давно была вторая образцовая семья, но сына он не забывал, стараясь время от времени то денег подкинуть, то втянуть его в свои круги общения. Марк же никогда своими родственниками не кичился, был с окружающими открыт и дружелюбен, но внутрь никого не пускал. Так что ни друзей, ни девушки у него не было, а вот знакомых и случайных связей хоть отбавляй. Окончив физический факультет, он поработал пару лет программистом, а потом открыл свою небольшую компанию в IT-сфере. Фейкин занимался всем, что связано с компьютерами: от их поставки до продажи и коррекции софта. Маленький, юркий, лохматый он быстро стал неотъемлемой частью множества бизнесов в городе.

– А ты чего тут? – Спросил Марк.

– Меня не взяли. Сказали, что еще поблагодарить должна, что не уволили.

– Да епты, поехали. Это ж на сегодняшний бизнес-форум? У меня туда билет с проходкой есть в вип-зону. Отец там спонсор. Поддерживает дыджытал и продажи!

Щеки Марии запунцовели, но она быстро взяла себя в руки.

– Не могу. Мне тут задач накидали на сегодня.

– Что за проблема?

– Лиды квалифицировать и раскидать по менеджерам.

– Фи! Это же на пять минут работы.

– Шутишь что ли? ТРИСТА ЛИДОВ!!! Каждый надо открыть, разобраться, чего клиент хочет, потом менеджера выбрать, стоимость прикинуть…

– Фигня вопрос, – прервал Машу Фейкин и встал со стула, который занял, когда вошел.

– Пусти к компу.

Марк бесцеремонно вытолкал девушку из-за стола и сел за компьютер. Минуту он тыркал мышкой, что-то бормоча под нос, потом достал флешку.

– У тебя тут Битрикс. Сейчас мы его подлечим. У меня есть модуль, который вытащит оттуда все старые лиды, дальше проведем самообучение на данной выборке: кому что уходило, и на какую сумму заключались контракты. На это деревце кинем твою очередь новых лидов, и программка быстро раскидает их по менеджерам.

– Марк, я, конечно, не тупая, но ты сейчас с кем говорил?

– Все просто, старушка, машинное обучение. Зачем вникать в лид, если у тебя есть двадцать тысяч лидов за два года, которые кто-то когда-то распределил. Мы их систематизируем, а потом сравним новые лиды со старой выборкой. Если лид будет иметь свойства, как какого-то раньше, он попадет к нужному менеджеру.

И Марк ушел в себя. Через полчаса он торжественно нажал клавишу Enter, и лиды исчезли из неразобранных.

– Все. Можно ехать. Тебе отпрашиваться не надо?

– Не у кого. Маминов в отпуске, Чеханова на конфе.

– Тогда поехали. Моя тыква внизу стоит.

Оранжевый Матиз являлся таким только корпусом. У Фейкина был пунктик на сокрытии истинных достоинств. Он носил нарочито небрежную одежду, его лохматость не знала границ, а автомобиль отпугивал даже случайных прохожих, не говоря о девушках. Но стоило приглядеться и ты начинал замечать, что небрежная прическа на самом деле авторская стрижка в стиле аниме. Часы с Микки-Маусом – коллекционная классика за двадцать тысяч долларов с аукциона. Джинсы без лейбла – на заказ. Вот и машина была уникальной сборки. Мастер долго не понимал, чего хочет от него молодой человек. А потом еще дольше смеялся. Но все-таки сделал, взяв основу от феррари и натянув на нее нелепый корпус отрыжки корейского автопрома. Фейкин обожал смотреть на трассе в окна огромных джипов, когда его табуретка обходила их как стоячих.

Марк довез Марию за несколько минут, обходя пробки между машинами. В маленьких габаритах его автомобиля скрывалась дополнительная прелесть. Запарковав машину в полосатом уголке между парковочными местами, другие были давно заняты, Марк подал руку Марии и прошел с ней через отдельный вход с пометкой “VIP”. Фейкина здесь знали. Девушка без вопросов выдала два бейджа и проводила до входа в VIP-зону. Марк распахнул дверь и с криком "Я пока не волшебник, я только учусь" пригласил Машу войти.

Мария никогда не была в зоне для особых гостей конференции. Только кресло в общем зале. Только печеньки и мерзкий кофе из автомата. В вип-зале кофе варил бариста, а от закусок ломились столы. И даже было винишко в бокалах, которым участники понемногу накидывались. Вип-зона переходила в балкон с креслами прямо перед сценой, но выступления еще не начались, так что там было пусто.

Фейкина все знали. Или почти все. Он покинул Марию, чтобы обняться, чмокнуться, пожать руки десяткам людей, потративших десятки тысяч рублей на билет. А Маша осталась стоять посреди зала, думая, чем бы ей заняться.

– А чего это я, белая что ли? – Пробормотала она сама себе и отправилась к столам. Бокал винишка, тарелочка с закусками. И вот уже день перестал быть томным.

Со сцены послышались громкие звуки открытия, и народ потянулся на балкон. Мария спокойно доела, вытерла рот салфеткой и пошла искать свободное местечко.

Если вы были на бизнес-форумах, то знаете, что доклады хедлайнеров – дикая скука. Но все равно каждый раз веришь, вдруг ты сможешь прикоснуться к по-настоящему сильным идеям, способным изменить твой мир. И нет, этого никогда не случается. Маша поймала себя на мысли, что сам человек на сцене ей больше интересен, чем его речь. Вот он стоит так близко, такой успешный, такой статный, такой уверенный. Ведь он достиг своего успеха, прошел какие-то вехи, сделавшие его не только предпринимателем мирового уровня, но и кумиром миллионов. Поэтому неважно, что он говорит. Вдруг он просто не выспался после перелета. Ему всё можно.

Потом пошли доклады по делу. Первые два были ничего, Марии понравилось, кое-что она закинула на подкорку проверить в будущем, а потом начала хихикать. Сидящий рядом мужчина с недоумением посмотрел на нее. И тут Машу просто пробило. Она начала давиться от смеха, выбежала с балкона и проржалась так, что потекли слезы. Когда она отдышалась, то заметила, что рядом стоит тот же парень лет тридцати пяти, в строгом костюме, но в рубашке без галстука.

– Борис, – протянул руку он.

– Мария, – пожала ладонь девушка.

– Могу я поинтересоваться, что вас так рассмешило?

– Вы это про эффективную методику эффективного роста эффективных продаж? Да это же дико смешно.

– Хм. Вроде дельно говорил. Вы считаете иначе?

– Считаю ли я, что все эти его воронки-тагетинги-якоря будут работать? Будут, конечно, но это как микроскопом рыбу ловить.

– Кейсы подтвержают, что это работает.

– Так и не спорю. Но если делать из этого фетиш, сосредотачиваться только на этом, то упускаешь 99% всей остальной аудитории, способной купить.

– И как же тогда надо продавать, по-вашему?

– Можно на ты, – хмыкнула Маша.

– По-твоему.

– А не надо продавать вообще.

– Это как?

– Продажа – это что? Это следствие закрытия какой-то потребности. Не хочешь ходить босиком – купи ботинки.

– То есть надо внедрять потребности.

– Или встраиваться в цепочки тех, которые уже существуют. Но дело даже не в этом. Нужно формировать культуру поведения, которая будет включать возникновение или поддержку необходимых потребностей, которые в свою очередь и приведут к продажам.

– Не слишком ли глобальный подход? У большинства компаний нет такой возможности.

– Так давайте посмотрим на то, какая реклама приносит наибольший результат. Только та, которая разве что в туалете вас не догоняет. Везде, изо всех щелей. Кажется, что ты ее уже не слышишь, но приходишь в магазин и берешь с полки кока-колу, а не лимонадный лимонад.

– Что-то вы все в кучу намешали. Бренд. Массовая реклама. Изменение мотивации.

– Отнюдь. Все просто и понятно. Если у тебя есть миллионы, ты можешь создать свою рекламную пищевую цепочку, которая принесет продажи, – и Маша недвусмысленно подняла и покрутила перед носом Бориса свой айфон.

– А если нет?

– Тогда ты идешь слушать таких вот спикеров и верить, что сможешь надоить из своего болота достаточно лягушек, чтобы не сдохнуть с голода.

– Хм. Что же, у малого бизнеса нет шансов?

– Почему же? Качай бренд, взбивай молоко в масло. Восемь из десяти лидов в нашем агентстве – личные рекомендации.

– Агентстве? Реклама? – Глаза Бориса разгорелись еще ярче. В ответ на кивок Марии он продолжил. – Так мы коллеги. У меня большое агентство в столице. Занимаемся всем от наружки до интернета. Кстати, этот смешной спикер – наш аналитик из отдела интернет-рекламы. А вы на какой позиции?