Книга красной луны

Селена ойкнула и прикрыла рот рукой.

– Не пугайся, – успокоил её Никлас. – Ходить он будет. Думаю, даже бегать сможет. Просто станет слегка прихрамывать на левую ногу, только и всего. В его положении это не так страшно. Хуже другое: жар до сих пор не спадает. Я выслушал хрипы в лёгких, и мне это ох как не нравится!

– И ты лечишь его чомусом?! – не выдержала Селена.

– Не совсем, – Никлас лукаво улыбнулся. – Подумай сама: не могу же я рассказать Доре о своей новой разработке. Она, конечно, чудесная женщина, но болтлива как сорока.

– А мне расскажешь?

Селена всегда испытывала трепет перед отцовскими открытиями, которых у него, надо сказать, накопилось немало.

Никлас заговорщически подмигнул:

– Тебе – расскажу. Это новое вещество я получил путём экстрагирования скве…

Мальчик застонал, забормотал что-то бессвязное и неожиданно открыл глаза. Никлас тотчас переключил на него внимание:

– Как ты себя чувствуешь, сынок?

Больной не отвечал, пытаясь сфокусировать зрение.

– Не бойся, – продолжал Никлас. – Ты у друзей. Меня зовут Никлас Кариг, а это моя дочь Селена.

Мальчик сосредоточенно смотрел на своих спасителей. В его круглых карих глазах не было ни страха, ни удивления – только боль и, кажется, усталость. Наконец, парнишка вышел из оцепенения, забарахтался и попытался спустить ноги с кровати, но тотчас сморщился от боли.

– У тебя сломана нога, – Никлас говорил медленно и спокойно, как говорят люди, уверенные в своих силах.

Мальчик тяжело дышал, поджав губы и широко раздувая ноздри

– Никлас Кариг, – хрипло пробормотал он. – Я вас знаю.

Закашлялся. Селена плеснула воды в тяжёлый стакан тёмно-синего стекла и протянула его больному. Сделав глоток, мальчик вновь откинулся на подушку.

– Позволь мне проверить кое-что, – доктор Кариг взял со столика маленькую серебряную ложечку, из которой прежде кормили Селениных кукол, и поднёс её к лицу больного. Тот смотрел волчонком, но не сопротивлялся.

– Взгляни на свет, – попросил Никлас.

Подчинившись, мальчик снова поморщился – видимо, дневной свет казался ему слишком ярким.

– Отлично, – похвалил доктор Кариг. – Теперь следи за ложкой.

Он принялся водить ложечкой сверху вниз и слева направо, придерживая пациента за подбородок.

– Я вас знаю, – прошептал мальчик, не переставая двигать глазами.

Никлас закончил свои колдовские манипуляции и осторожно потрепал пациента по голове:

– Ты не можешь меня знать, потому что я тебя впервые вижу.

Он посмотрел на мальчишку как-то чересчур выразительно.

– Я доктор Никлас Кариг. Живу здесь, в Ольве. А ты, должно быть, сын какого-то рыбака?

Мальчик не спорил. Будто зачарованный он слушал Никласа, а тот ласково продолжал:

– Ты – сын рыбака. На тебя напали разбойники. Ограбили. Отобрали улов. Твоего отца убили.

Селена могла поклясться, что её отец вовсе не спрашивает. Никлас сам рассказывал мальчику его же историю.

Неожиданно парнишка всхлипнул. То есть даже не всхлипнул, а как-то странно булькнул горлом и вновь затих. Селене показалось, что он вот-вот заплачет, но ничего не произошло. Мгновение спустя мальчик смотрел по-прежнему бесстрастно.

– Я прав? – осведомился Селенин отец.

– Да, господин доктор, – проговорил мальчик еле слышно.

Никлас шутливо насупился:

– В моём доме нет господ. Зови меня по имени. Меня почти все так зовут, даже родная дочь. Кстати, это она нашла тебя у реки.

– Прошу прощения, – пробормотал мальчик, искоса взглянув на Селену. – Я не представился…

– Не спеши, – Никлас поднял руки, призывая подумать. – Мы не знакомы, и ты можешь назвать то имя, которое тебе нравится.

Мальчик кивнул, показав, что понимает, и Никлас поклонился с шутливой церемонностью:

– Я – Никлас Кариг. Это моя дочь Селена. Как называть вас, юноша?

Парнишка на мгновение задумался, но тотчас ответил:

– Зовите меня Гáраш.

– Чудесное имя, – одобрил Никлас.

Творилось что-то невообразимое. Селена могла биться об заклад, что её отец лжёт, но такого попросту не могло быть. Никлас никогда не лгал и учил дочь говорить правду, несмотря ни на что. Теперь же он на ходу выдумал какую-то нелепую историю про рыбака, и это было по-настоящему странно.

– Тебе нужен покой, Гараш, – неожиданно заявил Никлас. – Я зайду вечером, а сейчас нам пора.

Он взял Селену за локоть и мягко подтолкнул к выходу. Девочка чуть не расплакалась от обиды.

– Никлас, можно мне остаться ненадолго? – заныла она. – Мы только чуть-чуть поболтаем…

Никлас покачал головой:

– Ни в коем случае! Гарашу нужно отдыхать. Сейчас я пришлю Дору с лекарством.

Бросив на Гараша последний взгляд, Селена покорно вышла вслед за отцом.

В тот день ей больше не посчастливилось увидеть мальчика, но с восходом луны вернулся Зебу, и жизнь стала налаживаться. Конечно, Селена сразу выболтала ему всё, что слышала.

– Думаешь, Никлас его знает? – усомнился Зебу. – Тогда почему не сказал нам?

– Он что-то скрывает, – убеждённо сказала Селена. – Наверное, нам этого знать не положено.

– Вот дела! – мидав продемонстрировал крайнее возмущение, улегшись на лапы. – А что если мы хотим знать?!

– Тогда нам придётся дознаваться самим, потому что Никлас точно ничего не расскажет.

– И дознаемся!

Зебу считался решительным и смелым. Если, конечно, поблизости не наблюдалось крыс, молний, пожаров, наводнений, больших (да и маленьких) пауков, жуков яркой расцветки, разбойников, тёмных комнат, а ещё ярг и выползней.

Об этих чудесных существах дети давным-давно узнали из рассказов Доры. Яргами называли злых духов, обитающих в горах, лесах, болотах и везде, где пожелаешь. Обычно ярга не показывается ни людям, ни мидавам, но если вдруг увидел её в образе сгорбленной старухи с длинными, свисающими до середины нижней губы, клыками – жди беды. В лучшем случае – съест. О том, что может случиться в худшем, не было известно и самой Доре, но Зебу и этой информации оказалось вполне достаточно.

С выползнями дело обстояло ещё хуже. Выползни – это мертвецы, которым по какой-то им одним ведомой причине не лежится в могиле. Вот они и рыщут по окрестностям кладбищ, но, бывает, заходят и дальше – на окраины городов, а то и вовсе на городские рынки. Всё это безобразие, конечно, происходит по ночам, и, если какие-то невоспитанные дети вздумают плохо есть ячменную кашу, выползень тут как тут.

Такими историям добродушная Дора пичкала малышей до тех пор, пока об этом не узнал Никлас. Он был учёным, а учёные не верят ни в ярг, ни в выползней. Что касается Зебу, то он учёным не был, и выползней опасался. На всякий случай.

Селена мечтательно улыбнулась. Теперь оставалось только дождаться удобного случая и побеседовать с Гарашем с глазу на глаз.

Вести из Туфа

Сказать по правде, случай представился нескоро.

Минула красная луна, за ней – белая и снова – красная, а к мальчику её по-прежнему не пускали. Мало того, Дора начала запирать дверь на ключ, хотя прежде в их доме никто так не делал. Риша больше не сидела с больным. Теперь она без конца хлопотала на кухне вместо Доры, а когда выдавался свободный денёк – сбегала неведомо куда.

Только Зебу выглядел довольным и безмятежным. Он придумал незатейливую игру – с бешеной скоростью носиться по парку, обегая деревья – и теперь играл в неё каждый день. Селена не могла бегать так быстро, а потому всё, что ей оставалось – это сидеть на скамейке с книгой и краем глаза наблюдать, как мелькает среди серых ильмовых стволов его бело-рыжая шкурка.

Раньше Никлас разрешал им гулять за забором, в полях. Иногда Селена ездила на своей любимице, рыжей кобыле Майле, но чаще ходила пешком. Заболтавшись, они с Зебу часто забредали на опушку леса, и тогда девочка не упускала возможности набить карманы душистыми ягодами. Дору всегда приводили в ярость пятна от сока, которые ей приходилось выводить смесью мела и какого-то сложного эфира, изобретённого Никласом.

Ещё одним развлечением ребят были так называемые скачки. Селена скакала верхом на Майле, Зебу бежал со всех ног. Проигравший отдавал победителю за ужином свою порцию десерта. Когда побеждала Селена (а такое бывало нечасто), она пыталась вытребовать и вторую порцию для Майлы. Тогда Зебу предлагал ей заодно разделить с кобылой и сено.

С появлением Гараша, детям запретили гулять в полях. Никлас сказал, что опасается разбойников, напавших на мальчика, и по всему было видно, что дело серьёзное.

Так прошло много дней, но однажды всё изменилось.

В то ослепительно солнечное утро Селена по обыкновению сидела на скамейке и читала «Астрономию» Ливия Крата. Зебу носился вокруг деревьев, очертя голову. Он достиг в этом деле высокого мастерства, и теперь оттачивал навыки, увеличивая скорость.

– Почему бы вам не прогуляться? – послышался голос Никласа.

Вздрогнув от неожиданности, Селена обернулась. Отец подошёл так тихо, что, зачитавшись, девочка не заметила его появления.

Возможно, кому-то другому «Астрономия» не показалась бы таким уж увлекательным чтением, но у Селены были свои литературные пристрастия. В списке её любимых книг также значились «Путешествие на край света» Спенда Галласа, «Роза ветров» Кита и Роданы Тал и справочник по детским болезням группы соавторов, который можно было читать от случая к случаю, когда кто-нибудь заболевал, и требовалось срочно поставить диагноз.

– Я спросил, не хотите ли вы прогуляться? – Никлас присел рядышком.

Сегодня он был одет не по-домашнему, но и не так, как обычно одевался, когда собирался в город. На нём не было ни плаща, ни мантии, только черные штаны и коричневый суконный жилет поверх серовато-белой блузы.

– Ты кого-то ждёшь? – удивилась Селена.

Никлас кивнул:

– Зáкари обещал зайти.

– Он заберёт Зебу? – забеспокоилась девочка.

Если паргалион Закари Зегда заберёт сына в город, в доме сделается совсем тоскливо.

– Не думаю, – покачал головой Никлас. – В Туфе до сих пор неспокойно. Зак хочет, чтобы Зебу пожил у нас ещё какое-то время.

Мидав промчался в паре шагов от них, на бегу поприветствовал Никласа и вновь скрылся за деревьями.

– Ты так и не ответила, – опомнился Никлас. – Не хочешь прогуляться?

– Ты же не разрешаешь нам гулять, – отложив книгу, Селена заглянула отцу в глаза. – Что-то изменилось?

Никлас явно пытался сдержать улыбку.

– Это касается Гараша.

– Ему хуже? – испугалась девочка.

– Ему лучше. И он горит желанием осмотреть окрестности.

Взвизгнув, Селена прыгнула к отцу на колени и обняла его за шею.

– Ура! Никлас, ура! Спасибо тебе большое-пребольшое! Огромное спасибо!

Она поочерёдно целовала отца то в одну колючую щёку, то в другую, не переставая бормотать слова благодарности, а тот сидел растерянный, не понимая, за что его благодарят

– Зебу! – закричала Селена. – Зебу, иди скорее сюда! Гараш выздоровел! Он хочет гулять!

– Он не совсем выздоровел, скорее… – начал было Никлас, но Селена его уже не слышала.

Она бежала к Зебу, чтобы поделиться радостной новостью.

Гараш появился на крыльце в сопровождении Доры, хотя помощники ему, судя по всему, больше не требовались. Бледно-зелёная рубаха Никласа, подпоясанная синим кушаком, была ему почти впору. Заштопанные Дорой штаны тоже выглядели неплохо, если не считать того, что левая штанина казалась чуть длиннее правой. Мальчик опирался на коричневую деревянную трость. Похоже, Никлас специально купил её в городе.

– Ты уверен, что сможешь ехать верхом? – спросил доктор, явно продолжая начатый когда-то разговор.

– Да, госпо… – Гараш осёкся. – Да, Никлас. Я неплохо держусь в седле.

Сказано это было без бахвальства. Мальчик просто сообщал другим давно известный ему самому факт.

– Хорошо. Тогда конюх оседлает для тебя Сизого, а Селена поедет на Майле. У нас только две лошади, так что я с вами отправиться не смогу. Ты ещё не до конца выздоровел, поэтому долго вам кататься не следует.

– Я знаю, Никлас! Я прослежу! Всё будет в порядке! – затараторила Селена, боясь, что ей не доверят сопровождать Гараша.

Из-за деревьев, наконец, показался Зебу, на этот раз не один. Теперь по дорожке, ведущей к дому, шли два мидава. Их сходство было невероятным. Со стороны могло показаться, что это разновеликие копии одного и того же существа.

Только походка у мидавов была разная. Зебу резво трусил, то и дело подпрыгивая. Тот, что был крупнее, вышагивал степенно, вразвалочку, точно проверяя землю на прочность.

– Закари! – воскликнул Никлас, устремившись навстречу другу. – Мы ждали тебя только к обеду!

– Я пришёл пораньше, – пробасил гость, приблизившись.

Его размеры впечатляли. Как и любой взрослый мидав, Закари Зегда мог заглянуть в глаза среднерослому человеку, не задирая головы. Широко расставленные кривоватые лапы оставляли на влажной земле глубокие следы с десертную тарелку, а некогда гигантские мускулы по-прежнему перекатывались под шкурой при каждом движении.

Паргалион Зегда был уже не молод, но по меркам своего племени, ещё вовсе не стар – ему недавно минуло шестьдесят. Мидавы часто живут дольше века, хотя порой можно встретить и долгожителей отметивших сто двадцатилетие.

– Дядя Зак! – обрадовалась Селена. – Познакомьтесь с Гарашем. Никлас его вылечил!

Мальчик и мидав уставились друг на друга. Во взгляде Закари читалось любопытство, Гараш смотрел с откровенной неприязнью.

– Стало быть, это и есть ваш рыбачок?! – прищурился мидав. – Ну, здравствуй, счастливчик!

– В чём же моё счастье? – мальчик с вызовом вскинул голову.

Закари разглядывал его, не скрывая интереса:

– Ты жив. Это уже немало.

Гараш промолчал, стиснув зубы.

– Пока ты жив, у тебя есть шанс, – спокойно продолжал мидав. – Тебе осталось лишь научиться отличать друзей от врагов.

– У меня больше нет друзей!

Мальчик отвернулся, пряча увлажнившиеся глаза.

Щёки Селены вспыхнули от возмущения. Как это «нет друзей»?! Никлас возился с ним три луны кряду, Дора варила бульон с грибами тасу, даже она, Селена, как-то поила его гадким чомусовым отваром. Вот ведь неблагодарный!

– Тебе виднее, – вздохнул мидав.

На этом он, казалось, утратил интерес к мальчику и сообщил всем собравшимся:

– У меня новости из столицы.

Три пары глаз впились в него, нетерпеливо призывая продолжать, и даже Гараш навострил уши.

– Принцессу до сих пор не нашли. Патрули прочесали весь город от квартала Сов, до площади Справедливости, перекрыли дороги, да всё без толку. Мои отряды дежурили на дороге Чёрных елей, а Тишу Белолобому досталась Грязная, – Зегда хохотнул, потешаясь над приятелем. – Принцесса как в воду канула. Только, сдаётся мне, без помощников тут не обошлось.

– А что бы вы сделали, если бы поймали её, дядя Зак? – вдруг спросила Селена.

Мидав посмотрел не на неё, а почему-то на Гараша:

– Не знаю, детка. Я – солдат. Не моё дело обсуждать приказы.

Зегда не выглядел ни смущённым, ни раздосадованным.

Служба – главное в жизни мидава. Они одиночки, и никогда не создают семей. Если у пары мидавов рождается сын, он остаётся с отцом, и уже в возрасте тринадцати – четырнадцати лет начинает службу в армии. Если появляется дочь, она живёт с матерью, воспитываясь по другим законам.

– Мы надеялись услышать что-нибудь о мальчике, – проговорил Никлас, метнув на Гараша косой взгляд.

– Ах, да, – понимающе кивнул мидав, – чуть не забыл… Мальчика нашли.

Гараш вмиг сбросил маску оцепенения, да и Никлас заметно оживился:

– Нашли? Где же?

– Его схватили неподалёку от Старого кладбища. Ума не приложу, где он мог прятаться столько времени. Если бы ему удалось выйти на дорогу Трёх мельниц, он может и ускользнул бы от Шамшана. Там дежурят отряды рыжего Хати. У этих парней силы больше, чем ума, их проведёт и ребёнок.

– Что за мальчик? О чём вы говорите? – вмешалась Селена.

– Мальчик – сын Тумая Великого, – пояснил Никлас, потупившись. – Его искали с прошлого краснолуния. Повстанцы захватили семью Тумая, и…

Он прервался на полуслове, потому что со стороны конюшни, ведя под уздцы Майлу и Сизого, приближался старый конюх Жеве.

– Господин Никлас, лошади осёдланы! – крикнул он.

Жеве был глуховат, а потому говорил куда громче, чем следовало.

На Майле было дамское седло. Селена невольно фыркнула. Она предпочитала мужские сёдла и всегда ездила в штанах, но сегодня Жеве оседлал кобылу специально для прогулки с гостем, и ей явно предстояло ехать в платье.

– Отлично! – неизвестно чему обрадовался Никлас. – Прогуляйтесь, а мы с Заком побеседуем о стариковских делах.

К удивлению Селены Гараш отбросил трость и с лёгкостью вскочил в седло с правой ноги. Ей самой потребовалось куда больше времени – дамское седло не было привычным для девочки, к тому же юбка цеплялась за стремя, и приходилось одёргивать её, придерживая повод рукой.

Вскоре возглавляемая Зебу процессия вышла за ворота и двинулась к полю вдоль серой каменной стены.

– До леса – и назад! – крикнул им вслед Никлас.

Привыкшие к неспешным прогулкам кони шли бок о бок. Сизый мог легко обогнать Майлу, он был куда моложе и резвее, но не спешил, соблюдая заведённый порядок.

Селена всё ещё дулась на Гараша. Подумать только! Много дней она мечтала разговорить загадочного мальчика, много вечеров провела в размышлениях о его судьбе, а теперь, когда он ехал рядом, никак не могла решиться нарушить молчание.

Зебу вспомнил свою любимую игру и, умчавшись далеко вперёд, скрылся за кустами, так что теперь они с Гарашем ехали вдвоём. Мальчик тоже не говорил ни слова. Погрузившись в какие-то невесёлые мысли, он угрюмо покачивал головой в такт шагам лошади. Наконец, Селена не выдержала:

– Гараш!

Мальчик взглянул не неё исподлобья и даже не удостоил ответом. Грубиян! Селена решила идти напролом:

– Расскажи о себе!

– Твой отец уже всё рассказал, – огрызнулся Гараш.

– Теперь ты расскажи, – не унималась Селена. – Только правду!

– Правду? Зачем тебе?

– Чтобы знать?

– Из любопытства?

– Ну, да…

Гараш резко натянул повод, и не привыкший к такому грубому обращению Сизый встал как вкопанный.

– Не смей мучить мою лошадь! – рявкнула Селена.

По щеке мальчика прокатилась крупная слеза, потом ещё и ещё одна.

– Гараш, ты что? – испугалась девочка. – Не плачь! Я тебя обидела?

Гараш уткнулся лицом в ворот рубашки, пряча слёзы. Он явно стыдился этого внезапного проявления чувств.

– Знаешь, что они с ним сделают? – проговорил мальчик срывающимся голосом.

– С кем? – не поняла Селена.

– С сыном Тумая.

– Не знаю. А что?

– Его повесят на площади Справедливости. Ты когда-нибудь видела казнь?

– Нет. А ты?

– Я видел. Много раз.

Он вновь пустил коня в шаг, и Селена двинулась следом, стараясь не отставать.

– Ты его знаешь? – спросила она.

– Знаю.

– Так я и думала. Значит, ты никакой не рыбацкий сын.

– Нет.

– А кто?

– Конюший.

– Вот как! Теперь понятно, почему ты так хорошо управляешься с лошадьми. Значит, ты служил конюшим у Тумая?

– Вообще-то младшим конюшим.

– И ты знал его сына?

– Мы были друзьями.

– Тумай Великий позволял сыну дружить с конюшим? – Селена явно сморозила глупость. – Прости. Я хотела сказать… Такое редко бывает…

– Вообще-то отец… То есть, господин Тумай не одобрял нашей дружбы, но его сын… Между нами говоря, он такой упрямый. Да и характер у него не сахар.

– Он твой друг, – напомнила Селена.

Гараш кивнул.

– А Тумай Великий? – не удержалась девочка. – Говорят, он был главным человеком Тарии…

– Не знаю. Я всего лишь конюший.

Мальчик снова о чём-то задумался. Теперь его широкое скуластое лицо казалось величественным и страшным.

– Слушай, Гараш, ты был там, когда?.. Когда Тумая и его семью?.. Когда они?..

– Я был поблизости.

– И видел?..

– Слышал.

Селена зажмурилась. Зря она злилась на Гараша. Девочка отчаянно захотела утешить его, но так и не смогла подобрать подходящие слова.

Кони перешли поле и направились к лесу знакомой дорогой. Зебу с визгом выскочил из кустов им наперерез. Пугливая Майла шарахнулась в сторону, и, наверно, понесла бы, если бы Гараш не схватил её за узду.

– Зебу, ты с ума сошёл! – рассердилась девочка.

Она собиралась и дальше отчитывать мидава, но вдруг заметила вдалеке между стволами деревьев пляшущую серую тень. Сделав спутникам знак рукой, Селена медленно зашагала в её сторону. Чуть подогнав Сизого, Гараш встал на полкорпуса впереди. Похоже, крестьянский мальчик набрался рыцарских манер от своего молодого хозяина. Зебу шёл последним, озираясь по сторонам.

Тень всё мелькала за деревьями, изображая причудливый танец. Теперь не оставалось сомнения, что это человек. Плясун то выбрасывал руку вперёд, то, резко оборачиваясь, рассекал воздух за спиной. Его длинная коса металась из стороны в сторону, а в руке что-то сверкало.

Приблизившись, Селена разглядела короткий меч, какие носит королевская стража. Сизый наступил на ветку, та предательски хрустнула, и человек с мечом обернулся.

Селена чуть не вскрикнула от изумления. Перед ней, сжимая оружие, стояла Риша. Девушка тяжело дышала. Одетая в просторную мужскую блузу, она казалась больше, чем была на самом деле. Неизвестно чьи штаны и сапоги с высокими голенищами довершали несуразный образ.

– Неплохой клинок, – похвалил Гараш. – Только бьёшь ты неправильно.

Мальчик спешился, осторожно переступая со здоровой ноги на больную и подойдя к насупившейся Рише, взял меч у неё из рук. Без трости он заметно хромал и непрестанно морщился от боли.

– Смотри, – первый удар легко рассёк воздух, – он здесь. Если ты будешь бить отсюда, он увернётся, и меч ляжет плашмя. Тогда он тебя достанет вот так.

Гараш сделал глубокий выпад, и меч замер у самого живота девушки. Риша вздрогнула, но не отступила.

– Кто тебя научил? – спросила Селена, привязывая Майлу к дереву.

– Друг.

– Сын Тумая?

– Да.

– А тебя? – она повернулась к Рише.

Девушка лишь улыбнулась в ответ.

– Вот чем ты, значит, занимаешься! Но зачем, Риша? Оружие – для мужчин, разве нет?

Её подруга вновь едва заметно улыбнулась. Немота часто освобождала её от необходимости отвечать на неудобные вопросы. Зебу шлёпнулся на траву, вытянув длинные лапы:

– Плохо вам, людям. Вот нам оружие без надобности. Мы – сами оружие!

Гараш задумчиво погладил клинок и взял под уздцы Сизого, успевшего воспользоваться неожиданной свободой, чтобы полакомиться молодыми листочками ближайшей ивы.

– Дора знает, чем ты занимаешься? Чья это одежда? И почему ты уходишь так далеко? – Селена засыпала подругу вопросами, зная, что вряд ли получит ответы.

Вдруг что-то мелькнуло слева от неё. Это Сизый мчался в сторону опушки, подгоняемый Гарашем. Мальчик скакал галопом, увозя с собой Ришин меч. Селена так увлеклась, что даже не заметила, как он прыгнул в седло.

Задремавший было Зебу, открыл глаза, вскочил на лапы, как расправившаяся пружина, и бросился в погоню. Торопливо отвязывая Майлу, девочка видела, что он настиг Гараша на самой опушке и побежал рядом, пытаясь схватить мальчика за штанину. Тут они скрылись из виду, и неловко вскарабкавшись в седло, Селена поскакала следом.

Вскоре она увидела Зебу. Мидав лежал, постанывая, возле чёрной коряги, на которой они часто играли во время прогулок. Похоже, Гараш легко перескочил препятствие, а его незадачливый преследователь споткнулся и растянул лапу.

Поколебавшись мгновение, Селена решила остановиться и помочь другу. Конечно, можно было доверить его заботам бежавшей следом Риши, но шансов догнать Гараша, у неё, признаться, и без того не оставалось. Молодой, резвый конь мчался во всю прыть. На Майле, да в дамском седле, девочка не могла скакать и вполовину быстро.

Единственное, что ей оставалось – это кусать губы в бессильной ярости, глядя, как её конь с седоком превращаются в размытую точку на горизонте.

Путешествие начинается

Пока Никлас накладывал Зебу повязку, Селена успела рассказать ему о неожиданном бегстве Гараша и о недолгой погоне, стоившей мидаву покалеченной лапы.

О Рише она умолчала, и вовсе не потому, что собиралась прикрывать хитрюгу. Просто ей до ужаса хотелось, чтобы Никлас поймал мальчишку или хотя бы отправил кого-то на его поиски, а не отвлекался на всякие пустяки вроде девочки, возомнившей себя неизвестно кем.

Зебу проникся такой жалостью к самому себе, что лишь тихонько всхлипывал, когда повязка ложилась слишком туго.

Выслушав рассказ, Никлас только вздохнул: