Другая

– Так… Ты только не волнуйся, Тамара…

Мысли в Лилиной голове торопливо засуетились, забегали в поиске выхода. Как бы половчее провернуть это дело, чтобы не нарваться на истерику? Скандалы Лиля не любила, предпочитая решать проблемы тихо и, желательно, чужими руками.

– А я не волнуюсь!

– Это хорошо… Знаешь что, не надо мне сейчас готовить никакого кофе, я передумала. Давай лучше сделаем так – я даю тебе выходной вот прямо сегодня, сейчас…

Девушка взглянула на часики, но стрелки на них почему-то оставались в том же положении, что и несколько часов назад, когда она в последний раз смотрела время – кажется, это было в электричке. Странно, вроде батарейки меняли совсем недавно…

В этот момент скрипнула дверь, и Лиля с Тамарой одновременно повернули головы на звук. На пороге, раскрасневшийся от мороза или недавних спортивных упражнений, стоял тот самый человек, встреченный Лилей на корте. Вблизи схожесть его со Степанычем казалась ещё явственнее. Точно, родственник, выдохнула Лиля про себя.

– Родион Степанович! – обрадованно воскликнула Тамара, устремив своё крупное тело навстречу гостю.

Надо же, удивилась Лиля, и зовут их одинаково. Видимо, в семействе Красновых любят называть мальчиков одинаковыми именами. Странно только, почему раньше Лиля не слыхала ни о каких родственниках садовника? Да и держит этот человек себя так, как будто бывает тут каждый день…

Действительно, незнакомец явно хозяйским взглядом смотрел на Тамару. Лилю же его внимание пока обходило стороной.

– Тамара Эдуардовна, моё почтение!

Мужчина нежно поцеловал Тамарину руку. Сделано это было с каким-то таким неуловимым чувством, что Лиле сразу же стало понятно – между поварихой и родственником садовника существовала связь. А ведь у Тамары имелся муж!

– Как позанимались сегодня, Родион Степанович? – в Тамарином голосе слышался трепет.

– Отлично, Тамарочка! Воздух такой свежий, как я люблю!

Взгляды их скрестились. Эти двое как будто находились одни в этом помещении.

– Кхе-кхе, – кашлянула Лиля, напомнив себе героиню одного глупого фильма, который почему-то очень любил отец.

Незнакомец, полный тёзка садовника, перевёл взгляд на Лилю и, оглядев с ног до головы, улыбнулся ей уголками губ. И было в этой улыбке что-то такое неприятное, отчего у Лили тут же сжались кулаки.

– Простите… – он сделал шаг к девушке, – вы, наверное, новая помощница Тамары Эдуардовны?

– Кто я? – обалдела Лиля.

– Ну, как это называется… Поварёнок? – мужчина улыбнулся шире. – Весьма, должен заметить, милый. Как вас зовут, девушка?

– Родя… – Тамара понизила голос. – Это невеста хозяина…

– Кто? – мужчина моментально выпрямился и убрал улыбку со своего лица. – Невеста? Романа Петровича? Но…

– А вот вы кто такой? – Лиля отмела в сторону Тамарины слова. Какой спрос с больного человека? – Вы очень похожи на нашего садовника Степаныча. Наверное, его родственник?

– Я-то? – мужчина булькнул смешком. – Ну да, родственник. Самый близкий, можно сказать.

– Это видно. Но почему раньше Степаныч о вас не рассказывал? Я вас в первый раз вижу.

О своей действительно первой встрече с этим человеком Лиля умолчала, зачем кому-то знать о её странном проникновении в собственный дом?

– И я вас в первый раз, – совсем уж развеселился незнакомец. – Но, если верить словам Тамары, мы теперь будем гораздо чаще видеться, не правда ли?

– Почему?

– Ну как же, раз вы выходите замуж за хозяина этого дома…

– Вы знаете, – Лиля понизила голос, – Тамара Эдуардовна сегодня плохо себя чувствует, и я бы не стала придавать её словам такое значение…

– Вам плохо, Тамарочка? – забеспокоился мужичок. – Опять ваша голова?

– Вот именно, голова, – поддакнула Лиля, не дав Тамаре ответить. – Я думаю, что мы сейчас нашу Тамару отпустим домой. Вам надо отдохнуть, голубушка…

– Домой? – удивился мужчина. – Но у Тамары частенько голова болит, однако это не мешает ей выполнять свои обязанности.

– Давайте я сама буду решать, что мешает, а что не мешает выполнять свои обязанности моей, между прочим, поварихе!

У Лили самой начала болеть голова от этого странного разговора.

– Резво за дело взялась, – тихо пробормотал мужчина Тамаре, но Лиля его слова услышала и тут же воспламенилась.

– Выбирайте выражения в моём присутствии! И вообще – я не понимаю, что за шуры-муры на глазах у всех? Ладно Тамара могла позабыть о наличии мужа, но вам-то как не стыдно! Пользоваться доверчивостью больного человека подло!

– Мужа? – воскликнул он и в изумлении посмотрел на повариху.

– Позвольте, кто тут больной? – вздрогнула Тамара, поморгав растерянно. – Разве моя мигрень…

– Какая мигрень, Тамара! Да у вас склероз, если не хуже! Забыть о собственном сыне может только очень… нездоровый человек!

– Ах, ещё и сын имеется? – с непонятным для Лили выражением протянул мужчина.

– Да какой ещё сын! – всегда робкая Тамара вдруг разозлилась и пошла в наступление. – Что вы тут сказки рассказываете, девушка! Нет у меня никакого сына! И мужа тоже нет! А вот вас я в первый раз вижу! Роман Сергеевич никогда о вас никому не говорил! Так что это я у вас должна спросить – кто вы такая и у кого тут склероз?

– В первый раз? – мужичок удивлённо повернулся к Лиле. – Я не понял, так вы не будущая жена Романа Сергеевича?

– Какая ещё жена! – заорала Лиля. – Я его дочь! Лилия Романовна Шатрова!

Её слова прозвучали как гром в безоблачном небе. Тамара медленно опустилась на табуретку, а у её воздыхателя брови взлетели вверх.

– Дочь, – осторожно повторил он, оглядываясь на Тамару.

– Да, дочь!! А вы кто такой и что делаете в моём доме?!

– Я… Вообще-то я работаю тут… уже много лет…

– Кем?!

– Садовником.

– Кем?? – Лиля помотала головой, которая от этого нервного движения разболелась ещё сильнее.

– Садовником, – спокойно повторил мужчина. – Меня зовут Родион Степанович Краснов. Между прочим, с… вашим батюшкой мы учились вместе в школе.

– Это не вы учились! Это учился настоящий Степаныч! А вы… вы… самозванец!

– Ну, знаете, это переходит уже всякие границы. По-моему, самозванец тут кто-то другой, не буду показывать пальцем… Или… – он с усмешкой оглядел Лилю с ног до головы, – вы его внебрачная дочь? Тогда это меняет дело!

– Вы наглец!

Лиля, не выдержав, бросилась на мужчину с кулаками. Но не успела она даже прикоснуться к нему, как дверь опять заскрипела и на пороге появился ещё один человек. От одного только его вида Лилю затрясло от злости.

Резко затормозив и еле удержавшись на ногах, она впилась глазами в ненавистное лицо и выплюнула:

– А тебе что тут надо, урод?

Признаться честно, мало кто мог бы наградить этого мужчину таким нелестным эпитетом, разве что уж совсем далёкий от общепринятых представлений о человеческой красоте. Более совершенного лица – а Лиля это понимала даже в таком состоянии, как сейчас, – она в своей жизни не встречала. Негодяй, назвавший себя сыном её отца, был прекрасен той строгой мужской красотой, от которой любая женщина начинает испытывать острое желание поскорее завладеть этим сокровищем.

– Опять ты? – кривая усмешка, появившаяся на лице красавца при виде Лили, вовсе не испортила его, а добавила весьма пикантную горькую нотку в драгоценный аромат. – Что она здесь делает? – этот вопрос уже был обращён к Тамаре.

– Понимаете, Максим Романович, эта девушка говорит, что она дочь Романа Сер… – залепетала было повариха, но её слова были остановлены величественным жестом гостя.

– Вон!

– Кто, я? – испугалась Тамара.

– Да! – рявкнул тот. – И ты, Степаныч, тоже уйди. Быстро, я сказал!

Повариха со своим воздыхателем шустро ретировались из кухни, оставив Лилю наедине с красавцем.

– Ну, сама мне обо всём расскажешь или отца звать? – он сложил руки на груди и уставился на девушку таким взглядом, от которого даже самый отважный храбрец растерялся бы. Впрочем, она сейчас была так взвинчена, что никакие взгляды никаких негодяев не могли её остановить.

– Нет, это ты мне расскажешь, что ты делаешь в моём доме!

– Я? В твоём доме? Это забавно… – усмехнулся мужчина. – Давно меня так никто не смешил!

– Я тебе что – обезьянка, чтобы смешить? Вон пошёл отсюда!

– Ну, так мы ни до чего не договоримся, – голос его оставался спокойным, глаза только чуть потемнели.

– Я не собираюсь с тобой ни о чём договариваться! Это мой дом, мой отец и моя земля, а ты самозванец!

– То же самое могу и о тебе сказать.

Он прошёлся под яростным взглядом Лили туда-сюда, а затем, придвинув к себе стул и уселся на него задом наперёд, облокотившись локтями о спинку.

– Давай поговорим?

– Мне не о чем с тобой разговаривать! Ты глухой? Вон отсюда, или я сейчас охрану позову!

– Зови, – просто сказал Максим. И голову склонил набок, разглядывая Лилю как неизвестное науке животное. Мол, посмотрим, на что ты ещё способна.

Этот его взгляд и совершенно невозмутимое поведение сбавили накал Лилиного возмущения. Впервые за сегодняшний день в неё закралось подозрение – а уж не случилось ли что-то именно с ней, с Лилей? Если все в один голос утверждают, что ты неправ, может быть стоит хотя бы прислушаться к этим словам?

Немного поразмышляв, Лиля, не отводя взгляда от мужчины, уселась на табуретку, на которой прежде сидела Тамара.

– Ладно, давай поговорим. Но только не думай, что ты тут самый умный!

– Ну что ты, я вовсе так не думаю! – усмехнулся Максим.

– Мне не нравится тон, которым ты это произнёс.

– Мне тоже много чего не нравится, но я же молчу.

– О чём ты хотел поговорить?

– О тебе. Любимая тема для каждой девушки, не правда ли?

– Я не каждая!

– Это я уже успел заметить… Ладно, не злись. Итак… – он осмотрел её снизу доверху, чем вызвал в ответ странный трепет в Лилиной груди. Она нахмурилась. – Итак, кто ты такая?

– Я Лилия Романовна Шатрова! – прочеканила каждое слово Лиля. – Тебе это о чём-нибудь говорит?

– Пока не очень. Но надеюсь во всём разобраться.

– Уж разберись, пожалуйста! – с ехидцей ответила девушка. – А то есть охота, с утра ничего не ела.

– А что так?

– Не твоё дело!

– Откуда ты взялась, Лилия Романовна?

– Отсюда! Я взялась отсюда! – выкрикнула Лиля, которую невозмутимый тон собеседника начинал выводить из себя. – Я здесь живу, понятно тебе? В этом доме! На втором этаже! А это – моя кухня, а там за дверью – моя кухарка Тамара! И Оля, уборщица, тоже работает на меня! Я уж не говорю о Егоре Егорьевиче, Людмиле Васильевне и Аннете, которые тоже все работают на меня! На меня, понятно?

– Не надо так кричать, Лилия Романовна.

– Это я ещё не кричу, как тебя там…

– Максим Романович!

– Хрен с маслом ты, а не Романович! Самозванец! Это мой отец, мой, мой!

– Вот это-то и странно… Отец уверил меня, что никаких внебрачных детей у него нет.

– Сам ты внебрачный, идиот! Всё, мне это надоело!

Лиля вскочила, сбросила с себя шубейку, которая стала ей мешать, и заметалась по кухне, выискивая, что бы такое потяжелее схватить, чтобы разобраться с этим придурком. Но тот, не раздумывая, рывком остановил девушку и заломил ей руки назад.

– Отпусти, гад! – взвыла она от боли.

– Послушай сюда, дура, – зло зашептал Максим ей в ухо. – Я не знаю, зачем ты придумала эту историю, но я тебя узнал. Если бы не твоя дурацкая шуба – у кого ты её, кстати, стащила? – то узнал бы раньше. На что ты надеялась, тварь?

– Пусти!

– Овечкой бедной прикинулась? В волчьей шкуре! – он отшвырнул ногой шубку в сторону. – Я целый час из-за тебя потерял! Отца чуть до сердечного приступа не довела!

– Что с ним? Ему плохо? – даже в таком состоянии Лиля боялась за здоровье отца.

– Нет, хорошо! – он встряхнул её несколько раз. – А будет ещё лучше, когда ты уберёшься из нашего дома!

Он ослабил хватку, и Лиля чудом удержалась на ногах, задыхаясь от боли и гнева. Со всей силы она укусила мужчину за руку, и тут же получила страшный удар в солнечное сплетение.

– Зараза белобрысая! – и он прибавил ещё несколько слов матом, которые доносились до Лили уже в некотором тумане.

Помещение кухни закрутилось перед ней, пол поменялся местами с потолком, в глазах потемнело, и она отключилась.

Глава 6

Очнулась Лиля от холода и страшной боли в висках. Ещё не вполне понимая, где она и что с ней, она застонала и с трудом разлепила отчего-то очень тяжёлые веки. Перед глазами всё плыло, летало, и только через несколько минут до неё дошло, что просто идёт снег. Да-да, обычный снег падал на её лицо, кружился рядом, а сама Лиля полулежала на спине, облокотившись обо что-то мягкое и шуршащее. Над ней чернильным морем разливалось небо. Скосив глаза направо и от этого движения почувствовав дурноту, она уткнулась взглядом в какую-то поверхность – грязную, с подтёками чего-то отвратительного на вид. Тошнота подступила к самому горлу и попросилась наружу. Лилю вывернуло тут же, она еле успела наклониться, и долго ещё корчилась, хватая ртом воздух и сотрясаясь всем телом.

– Эй, ты… – внезапно послышался тонкий голосок откуда-то сбоку. – Тебе плохо?

В ответ Лиля закашлялась и сползла куда-то вниз. Шуршащее под ней оказалось огромным чёрным тюком, набитым чем-то вонючим. Пакет с мусором, дошло до Лили, и эта мысль вызвала в ней ещё один позыв рвоты.

– Тебе помочь? – голосок приблизился, но говорящий пока оставался невидимым для Лили.

Лиля судорожно перевела дыхание, прижав кулачок к губам. Ни думать, ни, тем более, говорить она пока была не в состоянии.

– Я Тоха, а ты?

Но Лиля только вяло рукой махнула – уйди, мол. Тишина, последовавшая вслед за этим, дала Лиле надежду, что больше её не потревожат. Но мгновение спустя вдруг резко вспыхнул свет, ударив Лилю в самые зрачки. Она зажмурилась и застонала. Вновь темнота окутала её.

– А я тебя знаю! – довольно произнёс голосок.

– Уйди… – прошептала Лиля.

– Тебя зовут…

– Прочь!

– Ну и ладно!

Невидимый собеседник обиженно запыхтел, потом раздались лёгкие шлепки шагов, как будто кто-то шёл по снегу босиком. Затем всё стихло.

Лиля повернула голову вбок, отметив про себя, что головная боль вроде стала отступать. Зрение прояснилось, привыкнув к темноте, и Лиля поняла, что это такое рядом с ней, обмазанное вонючими подтёками. Мусорный бак! Она валялась на мусорке, среди гнилья и пустых консервных банок!

Воспоминания вспыхнули одновременно, высветив все те события, которые предшествовали её появлению в этом мерзком месте. Карий глаз охранника, заснеженный парк, Тамара со своим любовником и самозванец, который, конечно же, и кинул её сюда в надежде, что она сдохнет! Она, Лилия Шатрова, настоящая дочь своего отца!

Сжав кулаки до посинения, Лиля рывком села и, не обращая внимания на головокружение, попыталась встать. С трудом, но ей это удалось. Хватая ртом падающие снежинки, она выпрямилась и какое-то время просто стояла, стараясь унять разрывающую тело дрожь. Так и не добившись в этом успеха, она сделала первый шаг и громко застонала от боли в лодыжке.

Пришлось опереться о край контейнера – нога не слушалась, подворачивалась, и злые слёзы навернулись на её глаза.

– Ногу мне сломал! Ублюдок, негодяй! Чтоб ты сдох, гадина!

– Ругаться нехорошо… – тонкий голосок вернулся.

– Да пошёл ты!

Резко обернувшись, Лиля еле устояла на ногах – то ли от своего движения, то ли от вида того, кто сейчас стоял перед ней. А удивляться было чему. Этот кто-то, имеющий тонкий, будто струна, голосок, оказался ребёнком неопределяемого возраста и пола – то ли мальчик, то ли девчушка с ясными светлыми глазами, вздёрнутым кверху носом, чумазыми щёчками и одним розовым ушком. Другое ухо, впрочем, как и вся голова, было покрыто толстым серым платком, таким большим, что его хватало, чтобы обернуться вокруг маленького тельца дважды. Из-под этого платка спускались вниз, обнимая каждую ногу, две штанины, явно не по размеру – они были такие длинные, что касались земли. И лишь когда маленький человечек переступил с ноги на ногу, Лиля, ахнув про себя, поняла, что ноги-то у него босые!

– Ты кто?

– Тоха!

– А почему ты… без обуви?

– Так получилось… – существо пожало плечами. – А я тебя знаю.

– Откуда?

– Ты Лиля, да?

– Лиля… Но откуда ты меня знаешь? – забыв от удивления об осторожности, она оторвалась от контейнера и тут же дёрнулась, шипя от боли.

– Больно? – участливо спросил оборвыш. – Кто это тебя так?

– Гад один.

– Местный?

Он (или она?) это так спросил, как будто собирался отомстить – за неё, за Лилю!

– Н-не знаю… – она покрутила головой, озираясь. – А что это вообще за место?

И он назвал ей улицу, на которой Лиля жила все свои двадцать девять лет.

– Как? – поразилась она. – Не может быть! Я ничего не узнаю́…

– Тебя, наверное, по голове ударили? – с пониманием спросил малыш. – Один раз у меня тоже так было… Два дня как в тумане… Потом прошло. И у тебя пройдёт, точно!

– Два дня… За два дня я окочурусь тут от голода!

– Ты есть хочешь?

– В последний раз я ела утром… Сегодня… Или вчера?

Лиля помотала головой, вспоминая. Сколько времени ей пришлось проваляться здесь, среди мусора? Казалось, что с момента разговора с тем негодяем прошла вечность, но ведь она не могла бы продержаться так долго без еды! Хорошо, что хоть шубка при ней осталась, пусть и разодранная, – всё же натуральный мех…

– Давай я тебя до дома доведу!

– Нет, мне туда нельзя. Там… этот гад.

– Мамкин хахаль? – с недетским пониманием протянул малыш. – Это он тебя приложил?

– У меня нет мамы.

– Ты не бойся, это правда пройдёт, – оборвыш вздохнул после долгой паузы. – Скоро всё вспомнишь. И про маму свою, и…

– У меня нет матери! – разозлилась Лиля. – Она умерла двадцать лет назад! Я с отцом живу, понятно тебе?

– Понятно. Ты только не кричи так, у меня ухо болит…

– Господи! Как ты мне надоел! Как вы мне все надоели! Все, все!

Лиля рванулась вперёд, позабыв о больной ноге. Душившее её чувство ненависти ко всему миру и особенно к этому оборванцу с жалостливым взглядом сработало не хуже обезболивающего. Темнота приняла в себя девушку, оставив где-то позади ребёнка с его сочувствием. Лиля неслась вперёд, не разбирая дороги. И неизвестно, сколько бы продолжался её побег, если бы она не налетела со всего маха на кого-то, появившегося перед ней как из-под земли. Этот кто-то оказался большим, тёплым и пах чем-то знакомым, и изо всех своих несчастных сил Лиля прижалась к этому человеку и замерла.

– Эй, ты! Ополоумела, что ли?

Её довольно грубо отпихнули назад. Лиля подняла голову и вскрикнула от радости.

– Анатоль, это ты!

– Разве мы знакомы? – Анатолий Белогуров, а это оказался именно он, Лилин сосед и первая её любовь, с недоверием осмотрел девушку с ног до головы. Что-то изменилось в его облике с последней их встречи, но в своём нынешнем разодранном состоянии Лиле не удавалось понять, что именно.

– Ты что, не узнаёшь меня? – осознавая, что выглядит сейчас не самым лучшим образом, девушка кокетливо поправила шубку. – Это же я, Лиля! Соседка твоя! Анатоль, тебя мне сама судьба послала! Не поверишь, что со мной случилось! Я сейчас тебе всё расскажу…

– Эм-м-м, – после паузы произнёс мужчина. – А вы… ты уверена, что я хочу об этом знать?

– Ты мне должен помочь! Представляешь, моего отца окрутил какой-то проходимец, который внушил ему, что он его сын!

– Сын проходимца?

– Да нет! – Лиля рассмеялась тем своим смехом, который, как она знала, мог очаровать любого мужчину. – Сын моего отца!

Она сделала шаг к Анатолю, но тот, зажав рукой нос, резво отскочил назад.

– Да, я тебя очень хорошо понимаю, самой противно, – быстро забормотала Лиля. – Я всю ночь на мусорке провела.

– На мусорке…

– Ну да! Из-за негодяя этого. Максим Романович Шатров – как тебе, а? И этот наглец, этот самозванец посмел…

– Макс?

– Ты его знаешь? – ахнула Лиля. – Но…

– Ещё бы не знать. Он же мой сосед. Сын Романа Сергеича.

– Но…

– Послушай, как тебя там…

– Лиля…

– Послушай, Лиля. Иди своей дорогой, а? Я устал, всю ночь работал, приехал только что, а тут ты со своими истериками…

Анатоль оглянулся в темноту, и тут только Лиля заметила автомобиль, припаркованный невдалеке. Видимо, сосед из него как раз выходил, когда Лиля бежала, не разбирая дороги. Потому и не увидела сразу.

– Ты? Работал? Не смеши меня, Анатоль! Да ты за свою разгульную жизнь пальцем об палец не ударил!

– Кто бы говорил, – усмехнулся он, оглядывая её насмешливым взглядом. Его лицо озарилось воспоминанием. – Слушай, а ведь я тебя знаю…

– Ну, наконец-то!

– Просто в этой одёжке сразу не признал.

– Ну да, самой жалко, теперь выбрасывать придётся… – Лиля вздохнула, погладив любимую шубку. – Рукав вон оторвали, и вообще…

– Ничего, украдёшь другую, тебе не привыкать!

– В смысле?

– Да в прямом! – Анатоль, теряя интерес к девушке, повернулся к машине. И забормотал сам себе: – Чуть документы не забыл, дурак…

Онемев от изумления, Лиля наблюдала, как он открыл переднюю дверцу автомобиля, пошарил в салоне рукой, достал какую-то папку, захлопнул дверь и нажал кнопочку на брелоке. Автомобиль знакомо прощебетал хозяину. Не обращая больше никакого внимания на недавнюю собеседницу, Анатоль прошёл мимо неё и направился к своему дому.

– Анатоль!

– Отстань! – не оборачиваясь, махнул рукой он.

– Да как ты смеешь вообще! – девушка бросилась вперёд, но не добежала до своего обидчика несколько шагов – он резко остановился и посмотрел на неё таким взглядом, от которого у Лили похолодело в животе. И тут она поняла, отчего её всё это время кололо изнутри какое-то неудобное чувство. У Анатоля не было родимого пятна! То место на виске, которое он всегда прикрывал волосами, сейчас было чистым, таким же, как кожа вокруг. И это странное обстоятельство до жути напугало Лилю.

– Где… где твоё родимое пятно, Анатоль?

– Какое ещё пятно?

– Вот тут… – растерянно Лиля провела пальцами по собственному виску, – у тебя пятно было. Родимое. Тёмное такое. На человечка похоже… Помнишь, мы ещё шутили…

– Не было у меня никакого пятна! Слушай, не доводи до греха, топай отсюда по-хорошему!

– Как это – не было?! – Лиля закричала, уж очень страшно ей стало. – Я что, с ума сошла? Было! У тебя на левом виске!

И она подлетела к Анатолю, чтобы показать это место, но её руки были перехвачены мужскими.

– Ты точно спятила! – с брезгливой гримасой Анатоль отпихнул её от себя подальше. – Или накурилась.

– Сам ты накурился!

Споткнувшись о бордюр, Лиля чуть не упала, но, восстановив равновесие, вновь кинулась на Анатоля. На этот раз мужчина церемониться не стал – прихватил Лилю, как щенка, за воротник шубки и потащил куда-то.

– Ты меня достала уже!

– Отпусти, урод!

– Тебя уродкой сделаю, если не заткнёшься. Предупреждал же, до греха не доводи!

Лиля пищала, пытаясь вырваться, но сил в Анатоле было немерено. Наконец, протащив девушку по всей улице и свернув на повороте, он, встряхнув её несколько раз, бросил в какую-то кучу. Лиля в пылу драки сначала даже не поняла, что её вернули в то место, откуда она сбегала некоторое время назад. К мусорным контейнерам!

– И запомни, дура, – Анатоль отряхнул руки, – если ещё раз приблизишься ко мне – мало не покажется. Ментам сдам. Поняла?

– За что?! – всхлипнула Лиля, которая уже совсем перестала что-либо понимать.

– О, на этот счёт не беспокойся! – пропел он. – Повод даже искать не придётся. Бродяжничество, хулиганство, воровство – всё налицо, как говорится!

– Я не воровка!

– Рассказывай кому-нибудь другому. Покедова, соседка! И помни – одно только твоё движение!..

Он ушёл, напевая себе под нос что-то весёлое, а Лиля, привалившись к холодному боку контейнера, обессиленно закрыла глаза. Жизнь превращалась в ад, и противостоять этому у неё не оставалось никаких сил…

Когда в небе появились первые лучи рассвета, Лиля по-прежнему сидела в куче мусора – сжавшаяся в комочек, продрогшая до костей. Двигаться не хотелось, не хотелось вообще ничего.

– Так и умру здесь… – бормотала она дрожащими губами. – Никому я не нужна… Даже папе…

– Кто здесь? – чей-то хриплый голос раздался так близко от девушки, что она вздрогнула и с трудом разлепила ресницы.

К мусорным контейнерам, позёвывая, вразвалочку приближался мужичок, хозяйским взглядом ощупывая всё вокруг. Видимо, он и правда ощущал себя хозяином этого места. Лиля следила за ним, как мышка из своей норки за котом.

На незнакомце была довольно поношенная дублёнка, чёрная вязаная шапочка на голове, потёртые, но вполне приличные на вид джинсы, вдетые в высокие, с белой опушкой, сапоги. В общем, обычный вид человека, не отягощённого богатством…