Ложная атака

– Держи ее, – крикнул носатый, и двое у подвала кинулись наперерез.

Арка была широкой, но проскочить между двух мужчин казалось невозможным. Сапоги Тары скользили по замерзшим лужам. Понимая, что не успеет сбежать через арку, Тара резко свернула к подъездам. Она добежала до ближайшей двери и со всей силы рванула ее на себя. Магнитный замок поддался.

– Стой, сука!

Голос прозвучал совсем рядом. Тара захлопнула за собой дверь, привалилась к ней плечом, но носатый успел раньше. Он боком просунулся в щель и попытался ухватить беглянку за рукав. Попытка не увенчалась успехом. Тогда он пыхтя начал отжимать дверь от себя. Подошвы сапог скользили по плитке, и Тара поняла, что не справится с ним, особенно когда подоспеет подмога. Пользуясь тем, что преследователь все еще зажат, Тара изо всех сил ударила его кулаком по лицу. Мужчина вскрикнул, схватился за нос.

Тара бросилась бежать. Ее боевой опыт и военная подготовка говорили, что в одиночку она не справится с тремя противниками. В ушах шумело, через стук сердца она слышала громкий топот тяжелых ботинок. Куда бежать? На крышу? В лифт? Стучать в двери? Никто не откроет. Выход оставался один, и он был за спинами преследователей.

Тара обернулась, сделала глубокий вдох, дождалась, когда преследователи окажутся пролетом ниже, и рванула на них. Оттолкнувшись от верхних ступеней, Тара прыгнула и ударила азиата ногами в грудь. Мужчина, не ожидавший нападения, потерял равновесие и рухнул, сбивая с ног соратников. Выиграв драгоценные секунды, она оперлась о перила, перемахнула через них и оказалась пролетом ниже. Несколько прыжков – и она на свободе. Но носатый оказался проворным. Он повторил маневр Тары и успел ухватить ее за куртку.

Брыкаясь, она смогла расстегнуть молнию и выпутаться из куртки, но неудачно приземлилась на ступени и покатилась вниз. Острая боль пронзила колено, и Тара невольно вскрикнула. Хромая и держась за ступени, она спускалась так быстро, как могла.

Носатый догнал ее уже у двери, схватил за талию и впечатал стену. Оттолкнувшись ногами, она попыталась опрокинуть его, но это не удалось. Тогда она резко откинула голову назад, разбивая противнику лицо. Хватка ослабла. Тара вырвалась, но к этому моменту подоспели остальные мужчины.

Пока носатый пытался остановить кровь, азиат схватил Тару подмышки, длинный за ноги, и вместе выволокли ее на улицу. Мороз ужалил непривычную к холоду кожу. Блузка едва ли защищала. Ушибленное колено болело еще сильней.

– Не брыкайся, – прорычал длинный, – а то я размажу тебя, как нутеллу по хлебушку.

Сжав зубы, Тара брыкалась еще сильнее.

– Эй, отпустите девушку! – послышался крик.

Мужчины замерли, а Тара увидела, как приближается тот самый собачник. Он уверенно шел к ним, таща за собой существо, состоящее из сплошных складок. Завитой хвостик дружелюбно вилял. А вот хозяин выглядел довольно угрожающе. Он был на голову выше нападавших, а на покрасневшем от холода лице отчетливо виднелись шрамы.

– Не лезь, мужик, а то я тебе пса в жопу запихну, понял? – рыкнул носатый.

Он знатно гнусавил и все пытался остановить кровь. Собачник оценивающе посмотрел на мужчин, кивнул и отошел в сторону. Но не сбежал. Вместо этого он зацепил поводок за ограду, поднял с земли оледенелый ком снега и с разворота швырнул его в голову носатого. Бросок, достойный хорошего питчера. Снаряд угодил ровно между бровей, и он неуклюже плюхнулся на задницу.

Длинный отпустил ноги Тары, выхватил нож и молча бросился на собачника. Тот не растерялся от вида оружия и встал в стойку, готовый уйти от удара. Нападавший оказался тренированным бойцом, нож он держал, как профессионал и удары наносил точные, короткие. Но собачник знал, что делает. Он не подпускал длинного к себе, отбивая атаки плотным рукавом дубленки. Старая толстая шкура служила отличной защитой. Понимая, что собачника так просто не одолеть, длинный попытался поймать его руку в захват, сжал запястье, но это было ошибкой. Оставив перчатку в руке нападавшего, собачник освободился, схватил противника за ворот куртки и несколько раз хорошенько двинул кулаком в лицо. Такими ударами и убить можно.

Азиат растерялся, ослабив хватку. Пока он решал что делать, Тара воспользовалась моментом и ударила его каблуком по ноге, выкручиваясь из хватки. Под лай, больше напоминающий кашель туберкулезника, Тара бросилась на противника. Нельзя было позволить азиату вытащить нож, а в том, что он был, сомневаться не приходилось.

Во дворе послышался треск электрошокера: это носатый очухался и разложил электрическую дубинку. Понимая, что никакая дубленка от удара током не защитит, собачник в последний раз врезал длинному и отшвырнул его к ногам носатого.

Нападавший тихо рычал, его глаза налились кровью, а из приоткрытого рта капала слюна. Собачник невольно отступил. Боевые стимуляторы. Тара уже видела такое на третьей африканской войне.

– Проклятые корпораты! – крикнула она, понимая наконец с кем имеет дело.

– Что у вас тут?! – послышался громкий голос со стороны подвала.

Еще несколько мужчин в черных куртках спешно поднимались по лестнице. Даже будь у Тары пистолет, с группой профессиональный корпоративных бойцов ей не справиться. Нужно было бежать. Она подняла глаза и увидела, что в арку въезжает такси.

– За мной! – крикнула Тара, ударила азиата в промежность и побежала к машине.

Нападавшие замешкались. Любое такси было оборудовано камерами, системой распознавания лиц и тревожной кнопкой, по которой из центра вылетает отряд дронов. Монополия на перевозки принадлежала одной из крупнейших российских компаний, и она жестко защищала свои интересы. Любой полицейский выглядел школьником на фоне бойца из службы безопасности. Нападавшие прекрасно знали это и не спешили конфликтовать.

Водитель открыл двери, Тара прыгнула в салон, следом ввалился собачник в обнимку с псом. Машина плавно тронулась, заиграла тихая успокаивающая мелодия, которая придавала абсурдности происходящему.

– Куда едем? – прозвучал голос таксиста из динамика.

Тара похлопала по бокам и поняла, что смартфон, паспорт, деньги, все осталось в куртке на лестничной площадке.

– Не знаю, – растерянно прошептала она.

– Студенческая тридцать четыре, – сказал собачник, бережно прижимая своего пса к груди.

Тара вздрогнула и посмотрела на него. Сломанный, чуть свернутый набок нос, шрамы на лице, глубокие морщины между бровей. Он сам был похож на какого-нибудь русского бандита, но так ласково гладил свою собачку, что Тара вздохнула и не стала возражать.

Немного проехав по проспекту, такси свернуло во дворы, к воротам обнесенного стеной дома. Охранник встретил их и, увидев собачника, кивнул. Машина остановилась на парковке.

На огороженной территории был разбит небольшой сквер, дорожки почищены от снега. От старинной постройки остался только фасад, а внутри все остальное оказалось современным. От вида привычного углепластика и оргстекла Таре стало спокойнее. Тщательно вытерев ноги о коврик, собачник прошел к лифтам и поманил Тару за собой. Не проронив ни слова, мужчина нажал на кнопку, и они поднялись на пятый этаж, вышли в холл и остановились у большой металлической двери.

Собачник приложил руку к замку, затем повернул ключ, и они оказались в большом коридоре. С порога было видно, что хозяин квартиры человек аккуратный. Светлые полы, минимум мебели, зимние ботинки у стены ровным рядом, тапочки, которые лежат так, чтоб разуться и сразу сунуть в них ноги.

Собачник поставил пса на пол, снял дубленку, придирчиво ее осмотрел, цокнув языком.

– Вы побудьте тут. На кухне чай, плед на диване, – пробубнил он и собрался уходить.

– Куда вы?

– Сходим с охраной, посмотрим.

Мужчина был немногословен. Он глянул на собачку, сделал ей знак сидеть на месте и вышел за дверь. Тара осталась в квартире одна. А что, если он вернется сюда с другими корпоратами? Или полицией? Вдруг он тоже преступник, хотя зачем тогда приводить жертву домой? События не укладывались в голове. После войны все они слишком расслабились и поплатились за это. Нельзя было выпускать из рук оружие, возможно тогда ее муж был бы жив, а нападавшие валялись в снегу в собственной крови. Как быстро из охотницы она стала жертвой. Что ж, пора брать ситуацию в свои руки.

Стряхнув с себя остатки оцепенения, Тара выпрямилась и, игнорируя боль, направилась изучать квартиру. Нужно было понять, что из себя представляет собачник. И сделать это до того, как он вернется.

Тара начала осмотр с кухни. Она была просторной, с большим круглым столом у окна. Из розетки торчал удлинитель, в который были подключены зарядки для планшета, ноутбука, смартфона. Судя по всему, кухня выступала в качестве кабинета. Холодильник был забит полуфабрикатами и соусами, а вот алкоголя не было совсем. Это было непривычно. Дома в Нью-Конго пиво пили чаще, чем воду.

В шкафах стояли посуда, крупы, запас собачьих консервов и несколько мешков сухого корма. По углам кухни лежали разноцветные мячики, потрепанные мягкие игрушки.

– Такая мелкая, а столько места занимаешь! – сказала Тара, проходя мимо комочка складок, преданно ждущего своего хозяина у двери. – Карликовый шарпей, додумался же кто-то!

В спальне было мало интересного. Поверх заправленной постели лежал домашний костюм, в шкафу-купе аккуратно разложенные свитера, несколько строгих рабочих костюмов, внизу тщательно начищенные ботинки. В бельевом ящике стопочкой лежали одинаковые трусы-боксеры. Марки одежды и обуви ничего не говорили Таре. Вещи выглядели просто, но качественно. В комнате не было ни намека на присутствие женщины или другого мужчины. Никаких старых свитеров, любимых вытертых джинсов, рубашек в состоянии “еще можно разок”. Только чистые и выглаженные вещи.

Сначала собачник показался Таре человеком без прошлого, но, попав в гостиную, она поняла, что ошиблась. Стены комнаты были увешаны фотографиями, благодарностями, сертификатами. Рядом с угловым диваном, напротив телевизора стоял шкаф-витрина с кубками и медалями на имя некоего Н. Вудворда.

Три первых места в чемпионате по единоборствам, служба в армии, участие в войне за освобождение Судана, урегулирование конфликта на Ближнем Востоке. Личная благодарность президента США за преданную службу. Насыщенная жизнь профессионального военного, которая, судя по всему, закончилась пятнадцать лет назад. С фотографий на нее смотрел молодой и очень узнаваемый собачник. Тара подошла к самой большой раме, пристально изучая детали. Двенадцать бойцов стояли на фоне африканских джунглей, весело улыбаясь. Среди них и собачник. На снимке он был стройнее, но на лице уже темнели шрамы, а ладонь была перебинтована. Похоже, что фото были сделаны во время последней операции в Судане. На заднем плане виднелись бойцы национальной гвардии, на военном джипе красовался флаг Единого Судана. Последняя страна, освобожденная от религиозных фанатиков, пробравшихся в правительство. Столько надежд было связано с этой победой, но они так и не оправдались. Удержать свою независимость удалось только Нью-Конго. И страна дорого заплатила за это.

Вздохнув, Тара остановилась у витрины и посмотрела на нижние полки. На них тоже стояли награды, но уже свежие и на имя собаки.

– Бося? Тебя зовут Бося?! – В ответ послышалось тихое тявканье, – Какая глупая кличка, боже мой.

Тара покачала головой и вернулась к изучению фотографий. Что могло заставить человека, так преданно служившего США, бросить карьеру военного и переехать в холодную неприветливую Россию? Ей казалось, что разгадка на виду, но просто ускользает. Зато стало понятно, почему собачник так спокойно вступился за нее перед корпоратами. Он просто был уверен в своих силах. Если нападавшие оказались бы обычными насильниками, то он с легкостью раскидал бы их.

В коридоре послышался шум, и Тара поспешила туда. Ей не удалось облазить все ящики, но того, что она узнала, было вполне достаточно. На душе стало спокойнее. Тара умела ладить с военными, порой они были ей ближе и понятнее, чем большинство гражданских.

На пороге квартиры стоял собачник. Его короткие каштановые волосы припорошило снегом, а одежда промокла, но – о чудо! – в руках он держал куртку и рюкзак Тары.

– Вау! Спасибо, – воскликнула она. – Как вам удалось? Поймали их?

– Спугнули. Вещи тронуть не успели, – пробубнил мужчина, снял куртку, надел тапочки и принес из ванной тазик, принимаясь мыть лапы собаке. Бося по очереди высовывала из складок ножки и дружелюбно повиливала хвостом. – Вы в порядке? – между делом спросил он.

– Да, спасибо, – ответила Тара немного смущенно.

Обыскав карманы своей куртки, она с облегчением обнаружила и паспорт, и билет. Разбитый экран смартфона показывал три часа дня. Посадка на самолет закончилась десять минут назад. Вздохнув, она прислонилась к стене и устало потерла лицо. Неужели все это из-за Симонова? Ходили слухи, что Доменик Михаэль Дрэйк никого не подпускает к бывшему руководителю лаборатории, но чтобы так открыто? Может, ее перепутали с кем-то? Или кто-то просто пытается помешать ей собрать группу и пролить свет на события, происходящие в джунглях?

Она так глубоко ушла в свои мысли, что не сразу заметила, как собачник протягивает ей большое полотенце.

– Примите душ, а то вы вся дрожите.

– Здесь адски холодно. Думала, военная пенсия позволяет жить хоть на курорте, – ответила Тара, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

– После ваших африканских джунглей я предпочитаю прохладу, – сказал он и ушел на кухню.

Что ж, видимо собачник тоже навел о ней кое-какие справки. Впрочем, скрывать ей было нечего. В любом случае завтра она сядет на самолет и вернется в Нью-Конго, выбивать разрешения на экспедицию. Под горячим душем Тара наконец согрелась. Осторожно выбравшись из ванной и растерев опухшее колено, она оделась и пошла искать хозяина дома.

Мужчина стоял в спальне. Задрав свитер, он осматривал свой торс в зеркале. Он был в хорошей форме, и Тара невольно замерла, рассматривая широкую спину, на которой темнели полосы шрамов. Собачник коснулся алой черты на боку и тихо зашипел. На пальцах осталась кровь.

– Боже, вас ранили! – воскликнула Тара. – Дайте посмотрю.

Она подошла к мужчине, взяла из открытой аптечки ватный тампон с антисептиком и осторожно промокнула края раны. Глубокий порез не был опасен, но Тара все равно чувствовала себя виноватой.

Хорошо бы зашить, но в аптечке был лечебный спрей с искусственной кожей. Разработка Regenic Lab. Тара усмехнулась. Симонов когда-то занимался созданием этого препарата, какая ирония, что собачника пришлось латать именно им.

– Мне жаль, что вы пострадали из-за меня.

– Ничуть. Спасибо вам, – ответил он, и Таре показалось, что на его грубом лице появилась тень улыбки.

– За что? – удивленно спросила она.

– Давненько не драл зад корпоратам. Скучаю по этому.

Тара усмехнулась, вспоминая рассказы отца о многочисленных стычках в период катаклизма. Жаль, что извержение вулкана и последующее похолодание сыграло на стороне транснациональных компаний. У раздробленных государств почти не было шансов. Сейчас они постепенно распродавали земли корпорациям, пытаясь хоть как-то вылезти из кризиса.

Сколько же лет собачнику, что он помнит старый мир – гадала Тара, обрабатывая раны мужчины. Уютный свитер начал распускаться из-за дыр от ножа. Поймав взгляд Тары, собачник наконец улыбнулся:

– Не волнуйтесь, свитеру досталось больше, чем мне.

Улыбка удивительно преображала его лицо. Оно становилось очень привлекательным и даже добрым.

– Хотите снова в бой? – неожиданно для себя предложила Тара.

– Больше всего я хочу спать, – ответил он, – я постелю Вам на диване. Не возражаете?

Тара усмехнулась, джентельмен, но в меру. Ей это определенно нравилось.

– Меня зовут Тара Мун, а Вас?

– Найджел Вудворд, вот и познакомились.

Глава 8

Александр вошел в комнату сына и с удивлением обнаружил Демиана не только в сознании, но и за работой. Мальчик поднял спинку койки, положил подушки под локти и увлеченно изучал что-то на планшете. Защитная пленка не давала подглядывать за экраном, но в очках отражалась знакомая пляска биржевых индексов.

– Вижу, ты заметил, что доступ к фонду открыт, – хмыкнул Александр.

– Да, и я уже вовсю трачу деньги, – ответил Демиан, не отвлекаясь от работы.

Александр нахмурился. Он ожидал, что сын посоветуется с ним, прежде чем распоряжаться средствами фонда. Ни у одного подростка за всю историю человечества не было столько денег. Не хотелось, чтобы мальчик пустил их по ветру за несколько недель. А ведь советники в один голос уговаривали Александра подождать, пока наследнику не исполнится хотя бы двадцать один год. Будет обидно, если они окажутся правы и мальчик сольет все в трубу, или еще хуже, потратит на свою девицу. Словно прочитав мысли отца, Демиан кивнул на прикроватную тумбу.

– Там план моего проекта, посмотри.

На тумбе лежала большая белоснежная папка с логотипом DAindustries. Александр взял ее и пролистал. Смысл графиков и таблиц дошел до него не сразу, но когда картинка сложилась, то повергла его в настоящий шок.

– Орбитальная станция?! – изумился Александр.

– Торговая орбитальная станция, – поправил его Демиан.

Он не смотрел на отца, продолжая внимательно изучать графики, а может, просто делал вид, что очень занят, не желая наблюдать за реакцией. Этого мальчика всегда было сложно понять.

– С кем ты, скажи на милость, собираешься торговать?

– С инопланетянами, – ответил Демиан, пожав плечами.

Александр бросил папку обратно на тумбу и сложил руки на груди.

– Выкинь из головы этот романтичный бред. Я думал, ты умнее.

Он представил, каким посмешищем станет, когда совет директоров узнает о выходке наследника корпорации. Тратить деньги фонда на игрушки! Сердитый тон сработал. Александру удалось привлечь внимание сына. Демиан вздохнул, поправил очки и устало посмотрел на отца.

– У меня нет времени и дара убеждения, так что давай кратко, – он вдохнул в грудь побольше воздуха и продолжил. – Нельзя продолжать жить так, будто инопланетян не существует. Первый контакт был. Существо на Марсе отправило сигнал. Они прилетят, папа, мы должны быть готовы.

Демиану было тяжело говорить, и он часто пропускал слова, лишь бы общий смысл оставался понятен. Обычно Александр сдавался и соглашался на все, чтобы лишний раз не подрывать здоровье мальчика, но сейчас он твердо решил настоять на своем. Александр заложил руки за спину и прошелся по комнате. Ему не хотелось тыкать сына носом в ошибки, поступать так же, как отец когда-то поступал с ним. Жестоко перетирать самооценку в жерновах критики, а потом замешивать тесто эффективного менеджера из муки, оставшейся от личности. Если у отца не выходил пирог с румяной корочкой, то он выбрасывал его на помойку и брал следующего наследника. Александр был третьим в очереди. А теперь ему самому приходится быть жестким и выкорчевывать наивные мечты.

– Деми, тебе только кажется, что мир изменится. Человечество, дорогой мой, это субстанция, которая всегда возвращается в состояние вялого покоя. Мы столкнулись с чудовищной эпидемией, затем катаклизм, изменивший климат, война, которая стерла большинство государств с лица Земли, и что? Люди сидят на тех же диванах, едят чипсы и ругают власть. Эта история с инопланетянами пока всего лишь пшик и может им остаться. Даже если к нам прилетят, с чего ты взял, что контакт будет мирным, тем более торговым? Совет…

– В совете сидят дураки, они не видят… дальше носа, – Демиан поджал губы и отвернулся. Обычно на этом разговор заканчивался: неделя обид, а потом примирение. Александр уже собрался уходить, но сын окликнул его в дверях:

– Дрэйк готовит войну, Tetra Corp стоят космодромы… ничего не сделаем… окажемся за бортом, – мальчик приложил к лицу кислородную маску и сделал несколько глубоких вдохов, а потом продолжил, глядя на отца. – В истории есть моменты, когда бездействие – худший враг. Этот момент сейчас.

Водянисто-алые глаза Демиана были полны спокойствия и уверенности. Постоянные страдания заточили его характер. Чем старше он становился, тем сложнее было Александру спорить с ним.

– Весь твой проект строится на «если», – парировал он. – Если инопланетяне прилетят. Если будут разумны. Если будут торговать. Шансов очень мало, почти нет.

– Это ставка. Моя ставка, – ответил Демиан.

– Но бизнес – это не казино!

– Ты прав, это скачки. Общий расклад понятен, но иногда случаются сюрпризы. Я выбрал тактику и готов к забегу. Вопрос в том, поставишь ли ты на меня? Или считаешь, что я умру, не дойдя до финиша?

Демиан лукавил, говоря, что не умеет убеждать. Отцом он манипулировал прекрасно и, если нужно, изо всех сил давил на болевые точки. Александр вздохнул, чувствуя, как начинает покалывать сердце. Он потерял дочь и жену, и кроме этого больного и злого мальчишки у него никого не осталось. Зачем нужны деньги, если их не тратить?

– В этом проекте наверняка много ошибок, – сказал Александр и взял папку в руки. – Для начала я отдам это аналитикам, а пока притормози траты. Эти видео из Нью-Конго могут сильно повлиять на рынок. Особенно если выяснится, что это не фейк. Если инопланетяне и правда нас атакуют, то весь твой проект сгорит вместе с деньгами.

Мальчик удовлетворенно кивнул и взял в руки планшет.

– А где Най? Я не смог дозвониться до него.

– Он уехал погреться на солнышке. Там плохая связь, – ответил Александр, надеясь, что сын удовлетворится ответом. Возможно, стоило послушать Найджела и рассказать Демиану все как есть. Между ними была особенная доверительная связь, которую не хотелось портить ложью, но давать умирающему ложную надежду – слишком жестоко.

Перед уходом он открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Когда болезнь отступала, Демиан становился похож на обычного угрюмого подростка. Какой будет их жизнь, если он поправится? Неизвестно, но Александр был готов на все, чтобы это узнать.

Глава 9

– Как ты оказался в Москве? – спросила Тара, зябко кутаясь в пуховик.

На следующий день после нападения, Найджел отвез девушку в отель на другом конце города. Смена обстановки пошла ей на пользу. Она больше не выглядела такой напряженной и зажатой.

– В Нью-Конго не пустили, – ответил Найджел, откашлявшись.

Тара непонимающе глядела на него. Пришлось выдавить из себя подобие улыбки.

– Разговоры не моя сильная сторона, – сознался он.

На инструктаже перед миссией эксперт говорил, что лучший способ расположить к себе – честность. Следуя его советам, Найджел неплохо продвинулся. За несколько дней ожидания рейса в Стамбул, они успели сблизиться и узнать о прошлом друг друга. Между Тарой и Найджелом было много общего: оба потомственные военные, которым легко далась учеба в академии, а вот служба со скрипом. Общаться с девушкой было даже приятно, но сейчас он ступал на опасный путь лжи.

– Искал белые пятна на карте. Места, о которых ничего не знаю. Совсем новая жизнь.

– Мне бы хотелось сбежать от прошлого, – вздохнула Тара.

– От него нельзя сбежать, только немного отдохнуть.

Найджел допил кофе и выбросил стаканчик в мусор.

– В России хорошо, сюда почти не пускают корпоратов, нет деления на грейды, траекторий обучения и развития. Можно быть почти кем угодно, вон, хоть бы и пекарем.

Он демонстративно помахал недоеденной ватрушкой, которую они купили в парке. Не смотря на холодную погоду, прогулка вышла приятной.

– И почему ты не пекарь? – спросила Тара, каждый раз она добивалась от него конкретики, словно это было собеседование.

Хороший знак.

– Оказалось, что я ничего не умею кроме войны. Пошел в телохранители, но стал еще больше сдавать. Скоро наша функция будет лишь декоративной. За всем следят камеры, дроны, каждый шаг просчитан. А ты стоишь рядом с объектом, как пугало, чтобы мелких вредителей отгонять.

Тара усмехнулась.

– Вид грозный, уж точно.

Они вышли на площадку, с которой открывался хороший вид на изгиб реки. Вода замерзла и ее припорошило снегом. Голые стволы деревьев, серое небо, мрачные небоскребы из стекла и стали, едва различимые руины прошлой жизни где-то далеко за ними.

– Неразговорчивый, слишком хмурый даже для русских, я здесь не прижился. Семьянин из меня тоже не вышел. Завис в неопределенности. Солдат без войны.

– Хотите снова в бой? – спросила Тара.

Найджел вздохнул и посмотрел в сторону, стараясь как можно честнее произнести заученную фразу.

– Надрать зад корпоратам? Заманчиво, но я больше не готов убивать людей за деньги.

– Инопланетян. Что, если я предложу Вас убивать инопланетян.

Найджел выдержал секунду, а потом обернулся на девушку. Он всматривался ее смуглое лицо, пытаясь понять шутит она или нет.

– Поехали в Нью-Конго, слышали о монстрах в джунглях?