Слепой. Человек в черном

На всякий случай, чтобы еще кто-то не нарисовался, Вадик даже отключил мобильник и, включив на сон грядущий «Аватара», под него и заснул.

Во сне он почему-то оказался в парке возле американских горок. Сначала было много людей. Играла музыка. А потом, стоило ему сесть в машинку и пристегнуться, вдруг все куда-то исчезли. И резко наступил вечер, зажглись фонари. И он долго-долго, до головокружения, до тошноты, катался на американских горках, потому что некому было их остановить, а выпрыгнуть на ходу он не решился.

Проснулся он в холодном поту. И первым чувством было ощущение безграничного счастья, что весь ужас остался во сне. Вадик успел еще принять душ, выпить вместе с мамой и Чубом на террасе кофе с вкуснейшими пирожками, целый пакет которых положили ему в дорогу.

И теперь, когда они с Чубом подъезжали к аэропорту, его согревал мамин прощальный поцелуй и ее ласковое:

– Какой же ты у меня уже взрослый!

В кармане куртки лежала пластиковая карточка, которую мама завела на него, и приличная сумма на карманные расходы. Мобильник он тоже взял с собой. Мама оформила ему на всякий случай роуминг. Хотя, конечно, очень мало было вероятно, что высоко в горах можно будет общаться с кем-то по мобильнику. Но мало ли что. А вдруг.

Вадик достал из багажника свой рюкзак и, пожав Чубу руку, попросил:

– Не провожай, я сам.

– Ну, как знаешь… – пожал плечами Чуб.

– Ты вот что… – вдруг совсем по-взрослому попросил Вадик, – увези маму поскорее из Москвы. А то она очень устала. Езжайте отдохните.

– Ладно, увезу, – опешив от неожиданности, пообещал Чуб и вдруг добавил: – Но ты, пацан, точно нашкодил где-то по-крупному. Так резко люди без причины не меняются. Давай колись. А то ты отчалишь, а нам с твоей маман расхлебывай!

– Да ничего я не натворил! – покраснев, буркнул Вадик.

– Ну, смотри, чтоб потом поздно не было, – предупредил Чуб.

– Не будет, – заверил Вадик и, вскинув рюкзак на плечо, направился к входу в аэропорт, где была назначена встреча с группой.

Там уже стояли несколько ребят приблизительно его возраста с рюкзаками и пакетами.

– Вы на Иссык-Куль? – спросил Вадик у высокого худого парня в очках.

– Да, – кивнул тот, даже не улыбнувшись.

– А сколько нас всего должно быть? – продолжал интересоваться Вадик.

– Двенадцать, – так же бесстрастно ответил парень в очках.

Чуть поодаль стояли трое ребят в ярких майках с разноцветными дредами на голове и курили. Еще двое парней, устроившись на лавочке, играли в карты.

– А что, мы без взрослых, что ли, поедем? – спросил Вадик, окинув взглядом всю группу.

– Да будут тебе взрослые, не волнуйся, – сказал парнишка пониже ростом, но зато крепкий и даже, похоже, накачанный. – С нами вроде как спецназовец поедет и медсестра. А в Бишкеке вроде как еще местные присоединятся. Ну вроде проводников. Мои родаки узнавали.

И тут прямо возле них затормозил черный «БМВ» и из него выскочил, Вадик даже не поверил своим глазам, не кто иной, как… Черный. Он был в обычном своем черном прикиде – обтягивающих кожаных брюках, кожаной жилетке на голое тело, густо украшенное татуировками, и тоже пострижен налысо.

– О, Вад! – радостно воскликнул он. – И тебя, значит, предки, перевоспитываться послали?

– Черный? – удивился Вадик, но тут его внимание привлекла странная сцена.

Чуб, оказывается, никуда не поехал, и теперь к его машине подошел темноволосый, крепко сложенный мужчина в свитере и джинсах и, открыв багажник, достал из него рюкзак. Привез ли его Чуб или он просто забрал рюкзак, было непонятно.

Но каково же было удивление Вадика, когда он понял, что мужчина в свитере направляется к ним.

Он подошел и, кивнув, улыбнулся:

– Здравствуйте, меня зовут Глеб, а с вами я еще познакомлюсь.

– Это че, вроде как наш вожатый? – тихо, почти на ухо, спросил Черный.

– Вроде того, – пожал плечами Вадик, все еще с трудом осознавая то, что только что видел. Получалось, этот Глеб был каким-то образом связан или во всяком случае знаком с Чубом. И Вадик еще не знал, хорошо это или не очень.

И тут, как гномик из табакерки, откуда-то сбоку выскочил невысокий лысоватый тщедушный мужчина с огромным носом, в темно-сером костюме и при галсту-

ке. У него в руках были какие-то бумаги. Он подбежал к Глебу и представился:

– Аркадий Маркович, менеджер турфирмы «Шхуна».

– Глеб, – коротко отозвался мужчина в свитере, пожимая ему руку.

– Здесь список с фотографиями, двое не полетят, а две девчонки вместе с медсестрой нашей Лизой Стариченко приедут к самому отлету. Билеты у них на руках. Так что вы можете или сейчас перекличку сделать, или уже в лагере. Там на месте к вам, возможно, еще несколько местных ребят присоединятся.

– А те двое, что не полетят, они что, присоединятся к группе позже? – спросил Глеб, всматриваясь в фотографии и сверяя их с лицами подопечных.

– Нет, они вообще в лагерь не поедут, – уточнил Аркадий Маркович.

– Ясно, – кивнул Глеб и, очевидно разобравшись со списком, переклички делать не стал.

– Ребята! Минуту внимания! – поспешил сказать Аркадий Маркович. – С вами летит уникальный человек – инструктор, участник боевых действий в нескольких горячих точках, мастер, владеющий всеми видами борьбы, выбивающий в тире сто из ста, а теперь ваш начальник – Глеб…

– Просто Глеб, – кивнул Слепой, окидывая подошедших к нему поближе мальчишек оценивающим взглядом.

– Он вас обучит всему, что умеет, – пообещал Аркадий Маркович и, дотянувшись Глебу до уха, добавил: – Чуб за тебя поручился, так что смотри!

По странной случайности Вадик оказался рядом и услышал этот шепот. Получалось, этот Глеб знает Чуба и тот даже почему-то за него поручился.

Это не очень-то нравилось Вадику, более того, это напрягало, как и то, что вместе с ним летел Черный, этот высокий развязный паренек из элитных рублевских, сын банкира, у которого с самого рождения было все, чего только могут пожелать не только душа, но и тело.

В городе он тусовался, очевидно, как и Вадик, в поисках острых ощущений. Одно Вадику в нем определенно не нравилось. В присутствии Головы и даже Шмыря он делался ниже травы, тише воды, а когда оставался с теми, кто был младше или слабее его, начинал корчить из себя неизвестно что.

Вот и теперь, когда только вышел из машины, был как бы даже чуть растерян. Но стоило ему увидеть Вадика, как его точно подменили. Он окинул всех снисходительным, даже чуть уничижительным взглядом и сплюнул. Потом достал откуда-то из носка или кроссовки сигарету, зажигалку и закурил.

Докурить он не успел. Откуда-то из-за угла к нему подскочил здоровый детина и буквально выдернул сигарету у него из зубов.

– Ты что отцу обещал?! – крикнул детина.

Черный сразу сник.

– Я отцу передам, чтобы он высчитал из твоей суммы двести долларов, – сказал, как понял Вадик, охранник.

– Я ж не докурил… – начал было Черный.

Но охранник был неумолим:

– Ты и так его опозорил, и его, и мать. Мое дело предупредить. Где б ты ни был, возле тебя везде будут наши глаза и уши.

– Что, стукачей наняли? – хмыкнул Черный.

– Думай что хочешь, но каждый твой неверный шаг будет съедать деньги на твоем счету. Сотню за сотней. Пока ничего не останется. Еще и должен отцу с матерью будешь, – строго предупредил охранник.

– О чем спор? – спросил подошедший к ним Аркадий Маркович.

– Да вот курить вздумал. А отец с матерью категорически против, – поспешил объяснить охранник. – У вас же в лагере, они надеются, сухой закон, и курить – не курят?

– Почему… – неожиданно включился в разговор Глеб. – Они могут и пить, и курить, и ширяться.

Охранник в ужасе округлил глаза.

– Только потом ни стрельбы по бегущим мишеням, ни верховой езды, ни рукопашного боя, ни бесконтактной борьбы им не видать как своих ушей, – с ироничной улыбкой добавил Глеб, – даже к котлам их не подпустим.

– А, ну это правильно, – кивнул охранник и, заметив, что Черный втянул голову в плечи, добавил: – Только этот его срыв, может, вы не станете учитывать?..

– А я ничего не видел, – пожал плечами Глеб.

– Ну тогда ладненько… – кивнул охранник и, обращаясь к Черному, пригрозил: – Если еще раз сорвешься, я родителям и про этот случай доложу.

– Пошел ты! – покраснев, с досадой буркнул Черный. Ведь пока шел разговор, все ребята вслушивались и пытались уловить суть. После таких разборок надежда на то, что он, Черный, сможет завоевать авторитет среди ровесников, стать лидером, растаяла, как весенний снег. Теперь, чтобы ему поверили и за ним пошли, придется совершать что-то сверхординарное или безбожно врать, на что тоже надо еще решиться.

К счастью, объявили регистрацию, и, пока досматривали вещи и их самих, всем было не до выяснения отношений. Шмонали их по-страшному, поскольку у одного собиравшегося лететь их рейсом в Бишкек такого же, как они, молодого человека собака унюхала наркотики. Ему пришлось разуваться и вытряхивать из носков пакетики с белым порошком.

– Не пойму, – пробормотал вдруг один из ребят с разноцветными дредами, – из Бишкека к нам натуральную траву завозят, а туда тащат какую-то синтетику…

– А ты откуда знаешь? – спросил у него парень-крепыш, который больше всех других понравился Вадику. И если бы не Черный, который свалился как снег на голову, Вадик, может быть, с ним бы уже познакомился.

– Да так, сериалы смотреть надо, – пожал плечами парень с разноцветными дредами.

– Меня, кстати, Костя зовут, Костя Цыбин, – сказал крепыш, протягивая руку парню с дредами.

– Я Мик, а это Кузя и Рурик, – представился сам и представил своих друзей парень с дредами.

– Какие-то у вас не имена, а клички, – покачал головой Костя и повернулся к Вадику.

– Я Вадик, – сказал тот и, пожав Косте руку, мотнул головой в сторону: – А это Черный.

– Черный? – удивленно повел плечами Костя. – И почему Черный? У тебя же только брови черные, а голова совсем лысая.

– Это он недавно только постригся… – пояснил Вадик.

Черный тут же его резко перебил:

– У меня и у самого язык есть!

– Да, я вам еще не представил Алешу, – сказал Костя, поворачиваясь к высокому парню в очках. – Он у нас эрудит.

– Эро что? – переспросил Черный.

Парни с дредами хохотнули.

– Подождите, – вдруг вспомнил Вадик, – там же еще на лавочке сидели ребята. В карты играли…

– Это, наверное, не наши… – пожал плечами Костя.

– Да это мои охранники. Мамаша так боялась одного отпускать, что в пристежку охранников послала, – прояснил ситуацию Мик.

– Но они тебя за курево не гоняли, как Черного, – вдруг встрял в разговор Алеша.

– А ты помолчи, очкарик! – резко выкрикнул Черный, и тут же у него зазвонил мобильный.

Вадик, который стоял рядом, не мог не услышать прозвучавший в трубке резкий мужской голос:

– Не груби!

– Во дают… – стараясь скрыть растерянность, пробормотал, озираясь по сторонам, Черный и отключил мобильный.

– А кто это? – поинтересовался Вадик.

– Сам не знаю, как это у них получается, – пожал плечами Черный. – Пасут. Не успею что сказать или сделать не так, или охранник тут как тут, или вот, телефон звонит.

– Может, они в телефон видеокамеру вмонтировали? – предположил Вадик.

– Может, – задумчиво пробормотал Черный.

Вадик сделал знак Черному положить мобильный

на стул, накрыл его своей курткой и жестом отозвал парня в сторону. И, оглянувшись, почти шепотом предложил:

– А ты мне свой телефон отдай или кому-то еще.

– А мне как без телефона?

– А я тебе свой дам. Типа махнемся.

– Давай, – согласился Черный.

И не успел он взять в руки телефон Вадика, как тот зазвонил.

– Але, – автоматически отозвался Черный.

– Але… – послышалось издали.

– Вадик, это тебя, – понизив голос, произнес Черный.

– Черный, ты, что ль? – спросил Шмырь так громко, что услышал не только Черный, но и Вадик.

– Я, – нехотя сказал в трубку Черный.

– Ты нам тоже нужен будешь. Но чуть позже. А сейчас позови Вада. Вы там с ним вместе тусуетесь, что ли? – поинтересовался Шмырь.

Вадик, поняв, кто звонит, побледнел и замахал руками – дескать, его здесь нет.

Черный, который, похоже, струхнул еще больше, чем Вадик, заикаясь, пробормотал:

– Его здесь нет…

– А телефон его что у тебя делает?! – не отступал Шмырь.

– Мы поменялись…

– Поменялись они! Блин, узнаю, что пургу гонишь, урою! И одного, и другого!

– А что тебе от Вада надо? Может, я передам? – попытался снять напряжение Черный.

– От Вада надо то же, что и от тебя, чмо, бабки. Голова сказал, твои родаки подсуетились, заплатили, пусть пока живут. А Вад, если сегодня до вечера бабок нам не даст, долго вспоминать нас будет. И мамаша его слезами умоется. Так ему и передай!

– Если увижу… – сообразил сказать Черный.

– Ты! Тварь дрожащая! Я же знаю, что он там! – не унимался Шмырь. – Запомни, у нас еще никто с крючка не соскакивал!

Тут объявили посадку, и Вадик сам отключил телефон.

– А что это он тебе про родаков твоих базарил? Что, он их знает и они ему правда бабки отвалили? – спросил Вадик.

– Да это он так… – сказал Черный и тут вспомнил: – А мой телефон и твоя куртка? Мы их там по ходу оставили…

– Ваше, что ли? – спросил Глеб, который шел последним, протягивая куртку и телефон.

– Да, – кивнул Вадик. – Спасибо.

– Ну, не теряйте больше, – кивнул Глеб и, пристально взглянув на ребят, добавил: – Может, какие проблемы?

– Да нет у нас никаких проблем! – буркнул Вадик, почувствовав какой-то слишком уж явный интерес.

– Ну, как знаете… – пожал плечами Глеб.

– Странный он какой-то, – проговорил Вадик.

– Мне родаки говорили, что с нами спецназовец какой-то крутой должен ехать. Я так понял, что это он и есть? – спросил Черный.

– Да вроде того, – кивнул Вадик и, возвращаясь к начатому разговору, спросил: – Так чего Шмырь про твоих родаков базарил? За что они ему бабки отвалили?

– Давай не здесь, давай в самолете, – попросил Черный.

– Ну, как знаешь… – пожал плечами Вадик. – В самолете так в самолете.

И потом, как только они поднялись по трапу и наконец устроились в креслах, Вадик напомнил:

– Так расскажи про Шмыря.

– А чего ты так этим интересуешься? Он, что ли, на тебя тоже наехал? – окинув Вадика внимательным взглядом, спросил Черный и, не дожидаясь ответа, сам продолжил: – Ну да, конечно, он должен был обязательно тебя тоже достать, мы же вместе фотографировались…

– Слышь, ты, Черный, не тяни резину! – начиная раздражаться, сказал Вадик.

– Подожди, давай поговорим, когда взлетим! – сказал Черный и кивнул на только что вошедших в салон трех девушек: – Смотри, какие фигурки! Жалко, что в брюках! Наверное, и ножки ничего!

Девушки и правда были хороши. Одна, яркая крашеная блондинка с длинным, аккуратно собранным на затылке хвостиком и челкой, – постарше, в легком светлом брючном костюме и удобных туфлях на низком каблуке. А те, что помладше, – шатенка и рыженькая, вся в веснушках, были коротко стрижены и одеты в одинаковые дорогие джинсовые костюмы и кроссовки. Только яркие маечки у них были разного цвета. У шатенки под цвет глаз – голубая, а у рыженькой – ярко-зеленая.

Девушки заняли свои места. Та, что постарше, села прямо за ними, а молоденькие прошли в конец салона.

– Слышь, ты не знаешь, они с нами или как? – заинтересовался Черный.

– Да вроде говорили, что с нами какие-то телки должны лететь… – пожал плечами Вадик.

– Нет, ну, правда интересно, неужели они с нами в лагерь собираются? – заинтересовался Черный. – Хоть возьми и спроси.

– С вами, с вами, – вдруг отозвалась сидящая сзади блондинка с хвостиком.

Вадик повернулся и увидел, что рядом с ней сидит Глеб.

Глава 4

Когда Лиза Стариченко поступала в мединститут, старшекурсники пугали ее тем, что в любой момент ее могут послать в горячую точку, на ликвидацию какой-нибудь аварии или последствий стихийного бедствия. А кто-то решил сострить и добавил:

– И на три буквы могут послать…

Лиза смутилась, а остряк хмыкнул:

– Я имел в виду совсем не то, что ты подумала. Я про ФСБ, ГРУ и тому подобные аббревиатуры. Ведь с человеком ближе, чем у врача, контакт разве что у священника. Но даже если душа ноет, в храм все равно не все ходят, а вот если голова заболела, врачу всякий рад.

Лиза тогда постеснялась и не стала расспрашивать, что именно имел в виду остряк-самоучка. Не прошло и три года, как жизнь сама раскрыла ей смысл тех разговоров.

Этим летом она рассчитывала пройти практику в своих родных Люберцах, написала заявление. Но отдать его еще не успела, как ее вызвали в деканат.

Когда она, постучав, вошла туда, все женщины, что сидели там за компьютерами, вдруг, как по команде, встали и вышли за двери, оставив ее один на один с каким-то седым статным, с военной выправкой мужчиной в светлом костюме и при галстуке.

Он поднялся ей навстречу и, вместо того чтобы улыбнуться, как-то изучающе осмотрел, будто ощупал ее с ног до головы.

– Здравствуйте, Лиза. У меня к вам серьезный разговор, – сказал он и предложил: – Давайте присядем.

Сам он сел за один из столов, она устроилась на стуле перед ним.

– Здравствуйте, – кивнула она, чувствуя, что краснеет.

Очевидно заметив, что девушка растерялась, мужчина достал из внутреннего кармана какое-то удостоверение и, раскрыв его, показал Лизе, которая из-за своей близорукости не прочитала даже имени владельца, но поняла, что этот солидный мужчина представляет какие-то официальные органы. Переспрашивать, как ей казалось, было смерти подобно. И она лишь кивнула. Мужчина спрятал удостоверение во внутренний карман пиджака и, покрутив в руках карандаш, спросил:

– Хотите нам помочь?

– Как? – растерянно выдавила Лиза.

– Нам рекомендовали вас как одну из лучших студенток. Вы серьезно занимаетесь таэкван-до, ходите на курсы английского. Как говорится, отличница, спортсменка, комсомолка, и к тому же у вас отец бывший военный, то есть вы знаете, что такое долг перед Родиной, – продолжал зондировать ее своими пронзительными водянисто-серыми глазами седой.

Лиза смутилась еще больше, но потом, очевидно вспомнив все фильмы про деятельность спецорганов вместе взятые, заявила:

– Если нужно доносить на моих товарищей, я не буду!

– Да подожди ты! – сказал мужчина, улыбнулся и, покачав головой, добавил: – Ты, наверное, дурных фильмов насмотрелась. Ни на каких товарищей нам доносить не нужно. Просто сейчас проводится оперативная проверка летних лагерей.

– Лагерей? Вы меня хотите послать в лагерь? – удивилась Лиза.

– Вы же знаете, – мужчина опять перешел на «вы», – теперь модным стало отправлять детей в летние лагеря. И не просто лагеря, а так называемые лагеря экстремального отдыха. Это, кстати, стоит немалых денег. Но богатые люди не жалеют средств, чтобы их чада были под присмотром, пока они греются со своими женами или любовницами где-нибудь на Канарах. А тут дополнительно деток этих еще и воспитывают. В общем,

и овцы целы, и волки сыты. Но к нам уже не раз поступали сведения о том, что в некоторых из этих лагерей детей подсаживают на наркотики, а иногда дети вообще приезжают какие-то неузнаваемые. И нам никак не удается выяснить, в чем тут дело. Сопровождающие их воспитатели, ясное дело, ни о чем таком понятия не имеют. Сами дети вообще ничего путного вспомнить не могут. Словом, тупик.

– У вас что, мужчин нет, чтобы озадачить их этой проблемой? – пожала плечами Лиза.

– Лиза, милая, – вдруг совсем другим, доверительным тоном произнес седой мужчина, – вы медик, вам будет легче во всем разобраться.

– У нас же парней хватает, – все еще пыталась отбояриться Лиза, – есть и те, что в армии уже отслужили…

– Да у них же на лице написано будет, что не просто так в лагерь приехали, задание выполняют. И их сразу или уберут, или нейтрализуют. И потом, мы все эти варианты уже рассмотрели. Девушка, да еще такая обворожительная, как вы, блондинка, сами понимаете, подозрений не вызовет. А вы аккуратно за всем понаблюдаете и будете действовать, как говорится, по обстоятельствам.

– И ключевое слово здесь «блондинка»? – вздохнула Лиза.

– Ну, зачем вы так? – покачал головой мужчина. – Я же говорю, мы очень ценим ваш ум.

– Мне можно подумать? – спросила Лиза.

– Милая Лиза, вы же сами понимаете, если я раскрыл перед вами свои карты, речи об отступлении идти уже не может. Я просто применю более жесткие методы убеждения.

– Вы мне угрожаете?! – возмутилась Лиза.

– Пока что только предупреждаю, – сообщил мужчина, и в его глазах промелькнул стальной отблеск.

– То есть отступать мне некуда?

Мужчина молча кивнул.

– Но у меня же практика, – ухватилась за последнюю соломинку Лиза.

– Работа в лагере и будет вашей практикой, – кивнул мужчина, – но, в отличие от просто практики, вы получите шанс прилично подзаработать. Мы, если вы предоставите нам необходимую информацию, сможем вам выписать премию.

– А если не предоставлю? – поинтересовалась Лиза.

– В нашем деле отсутствие информации тоже информация.

Лиза, осознав, что ей остается одно – согласиться с предложением, лишь коротко вздохнула.

Оказалось, однако, что все это далеко не так просто. Целый месяц каждый день после лекций и с утра по выходным она ходила на занятия, где изучала приемы самозащиты, училась стрелять, подтягивала английский, осваивала основы современной психологии. В группе было десять человек. В основном парни. Из девчонок их было только трое. Все из разных мединститутов.

Как и следовало ожидать, насчет практики у нее никто ничего не спрашивал. Когда зачитывался список, девушка из деканата, прочитав ее фамилию, сказала:

– Стариченко едет на практику по распоряжению деканата.

Однокурсники, конечно, удивились, но на все их расспросы она отвечала, как ее учили:

– Сама не знаю.

Ее предупредили, что ни о дополнительных занятиях, ни о том, где она будет проходить практику, никому сообщать не следует. И Лиза отлично поняла, что «не следует» – это значит «нельзя». Родителям она сообщила, что у нее появилась возможность совместить практику с отдыхом, но пока что это секрет. А подругам просто сказала, что пока еще не знает, куда поедет.

Наконец в начале лета на курсах, где их готовили к выполнению секретных заданий, Лизе, как и всем другим курсантам, раздали объявления, дававшиеся фирмами, набиравшими персонал для работы в лагерях экстре-

мального туризма для подростков. Лизе досталась турфирма «Шхуна». А когда она пришла туда, ей предложили работу в лагере «Атлантида», который планировалось открыть на озере Иссык-Куль. Как она поняла, никто в турфирме не догадывался, что их практика связана с органами безопасности. Ее воспринимали как студентку-медичку, которая хочет летом совместить приятное с полезным, то есть и отдохнуть, и подзаработать. Лиза заполнила анкету. В графе, где нужно было написать, какими видами спорта она занималась, Лиза честно призналась, что владеет приемами таэкван-до. А вот в отношении владения стрелковым оружием ответила обтекаемо: «Владею посредственно, стреляла в тире».

– Имейте в виду, – сказал мужчина, набиравший персонал воспитателей и медработников, – у нас в лагере будут отдыхать и тренироваться под руководством опытных инструкторов дети богатых и даже очень богатых родителей: подростки, юноши, девушки…

– Там и девушки будут? – удивилась Лиза.

– Да, – кивнул работник фирмы, которого звали Аркадий Маркович, и попросил: – Я очень прошу вас взять их под особый контроль. Родители у них очень, ну очень влиятельные личности. А девушки, если определить их статус среди одногодков, несмотря на то, что они учатся в элитной школе, – жуткие оторвы.

– И как я должна буду их, этих, как вы выражаетесь, жутких оторв, контролировать? – поинтересовалась Лиза.

– Вам придется заехать за ними перед отлетом, а потом глаз с них не спускать. Именно такие условия поставили перед нами их родители. Они предупредили, что справки от гинекологов принесут, что, мол, их детей девушками нам отдают. И девушками мы им их вернуть обязаны. И это даже в договоре оговорено и печатями скреплено. Так что глаз с них не спускайте. Жить будете в отдельной палатке, и вы проследите за тем, чтоб там не толклось никаких мальчиков. Головой отвечаете!

– Хорошо, – удивленно пожала плечами Лиза.

– Если, не дай бог, что случится, будете из собственного кармана оплачивать им еще одну операцию по восстановлению, ну, сами понимаете чего…

– То есть вы хотите сказать, что им уже делали одну такую-этакую операцию? – попыталась уточнить Лиза.

– А то! В лучших клиниках, за серьезные бабки… Я ж говорю, жуткие оторвы. Но родители надеются, что они начнут новую жизнь. Да, вот еще что – учтите, что одна из девчонок увлекается готами, а другая помешана на анимэ. Читает все подряд про каких-то кровожадных киберклонов.