Слепой. Теория лжи

– Ты, Макс, суперпрофессионал! – облегченно вздохнула Хилари. – Поэтому я и выбрала именно тебя. И в качестве помощника, и в качестве мужа.

– Ты считаешь, что и как муж я тоже суперпрофессионал? – усмехнулся Макс.

– О! Как муж ты выше всяких похвал! – как показалось Максу, абсолютно искренне выдохнула Хилари, паркуясь у здания лаборатории.

– Лестно… Весьма лестно… – пробормотал Макс, открывая двери.

Мистер Смит, невысокий, седой, но очень энергичный мужчина лет шестидесяти, нервно расхаживал по коридору. Был он, как всегда, в светлых свободных брюках и белой майке, которая обтягивала его вполне еще спортивную фигуру. Завидев Макса и Хилари, он радостно заулыбался и воскликнул:

– Хэллоу! Я вас уже жду. Надеюсь, вы меня и в этот раз не разочаруете!

– Как же можно разочаровать такого человека, как вы, мистер Смит! – улыбнулась ему в ответ Хилари.

А Макс лишь деловито кивнул и принялся отпирать дверь их с Хилари кабинета.

Макс подошел к столику, включил компьютер и открыл папку, где были обозначены все характеристики нового лекарственного препарата.

– Прошу вас, мистер Смит, читайте, и, если вам это будет интересно, мы, как всегда, изготовим пробную партию, – сказал Макс, обращаясь к гостю.

Тот достал из кармана очки и, даже не присев на подставленный ему стул, жадно приклеился к экрану.

– Ну что? – с тревогой спросила Хилари.

– О’кей! – удовлетворенно выдохнул Смит. – Я беру этот препарат.

– А как с оплатой? – поспешила спросить Хилари.

– Сегодня же деньги будут переведены на ваш счет, – кивнул Смит. – А когда я смогу получить пробную партию?

– Сегодня вечером и заберете, – сказал Макс, – она практически уже готова.

– Вы так были уверены в том, что меня заинтересует ваш новый препарат? – удивился Смит.

– Конечно, – пожал плечами Макс. – Как мне кажется, мы с вами понимаем друг друга с полуслова.

– Ну да, ну да, мне тоже так кажется, – закивал Смит.

– Так мне можно быть уверенной в том, что сегодня деньги будут на нашем счету? – уточнила Хилари.

– Да, – кивнул Смит, – а я лично приеду за новым препаратом.

– К вечеру все будет готово, – заверил его Макс.

И как только Смит вместе с Хилари, которая пошла его проводить, ушли, он достал из шкафа свой халат, распаковал новые перчатки и, заперев дверь, направился в лабораторию, где несколько его помощников еще вчера приступили к производству опытной партии нового лекарственного средства. Через некоторое время Хилари тоже присоединилась к ним. Как уже успел убедиться Макс, она действительно любила химичить, хотя больше, чем химию, любила деньги.

К часам восьми вечера партия нового лекарственного средства была упакована. Пока что это были порошки, но в перспективе оставалась возможность продавать лекарство в таблетках или ампулах.

Смит, который прибыл точно вовремя, удовлетворенно причмокнул языком, вежливо раскланялся и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась, Хилари, облегченно вздохнув, предложила:

– Может, отметим это в ресторане…

– Обязательно, – улыбнулся Макс. – Только не сегодня.

– Ну, тогда давай закажем ужин на дом и устроим ночь любви, – как-то странно улыбнулась Хилари.

– И это будет. Но не сегодня, – кивнул Макс, думая о своем.

– А сегодня что? – недовольно спросила Хилари.

– А сегодня я хочу воспользоваться твоим предложением расслабиться… – сказал Макс, искоса глянув на Хилари.

– Ты хочешь побыть сегодня один? – обиженно спросила Хилари. – Но сегодняшняя победа общая для нас с тобой…

– Ну и ты сходи куда-нибудь. С подругами или любовником, – чуть с издевкой предложил Макс.

– Макс, перестань! Ты же знаешь, что у меня нет никакого любовника, – абсолютно всерьез начала объясняться Хилари.

– Правда? А я и не знал… – продолжал ерничать Макс.

– Ладно. На сегодня я тебя отпускаю. А завтра… – многозначительно вздохнула Хилари.

– Отлично! – кивнул Макс. – Завтра обязательно! А сейчас я дам распоряжение помощнику и – в путь.

– Может, тебя подвезти? – неожиданно предложила Хилари.

– Ни за что! – покачал головой Макс и, чтобы поскорее избавиться от ее опеки и от ее скрипучего голоса, поспешил к выходу и остановил проезжавшее мимо такси.

Когда он назвал адрес, водитель вдруг по-русски уточнил:

– Клуб «Русский экстрим». Не так ли?

– Ты тоже из России? – радостно спросил Макс. Здесь, в Америке, он часто ловил себя на том, что ему была приятна каждая случайная встреча с земляками… Даже возможность просто пообщаться по-русски, без этих их американских фокусов, предисловий, подбора правильных слов и выражений, без этой их нестираемой искусственной белозубой улыбки «чииз», приносила ему несказанное удовольствие…

– Ну да, – улыбнулся водитель.

– И в клубе бывал? – уточнил Макс.

– Приходилось. Раньше, когда еще не женился.

– А теперь что?

– Теперь жена, дети… Не до того… – вздохнул водитель, выруливая на нужную стрит.

– Жена – американка?

– Да нет, из наших, хохлушка.

– А ты сам откуда?

– Из Нижнего. А ты?

– Был москвич. Ну а теперь уж и не знаю…

– Да, с женой-американкой быстро забудешь, кто ты и откуда… – посочувствовал водитель.

– А ты откуда знаешь? – усмехнулся Макс.

– Да у меня друг… Мы с ним вместе из России отчалили, так он тоже на американке женился. Дом, две машины, деньги в банке. А в холодильнике молоко да хлопья. И в спальне – камбала высушенная. Ребенок из пробирки… А у меня – борщ с галушками и баба в постели… Нет, если уж жениться, то на славянке, чтобы и щи, и борщ и кашу, и детей здоровых рожать умела.

– А что, американки не умеют рожать? – хмыкнул Макс.

– Я ж тебе говорю, у них мода новая теперь. Дети из пробирки. Чтобы фигуру не портить, – продолжал вести свою линию водитель.

– Ладно. Решу жениться – с тобой посоветуюсь… – покачал головой Макс, не имея никакого желания обсуждать свою личную жизнь с этим случайным знакомым.

– Ну вот он, твой клуб, – кивнул водитель, припарковавшись у невзрачного с виду двухэтажного дома, – только ты там вряд ли толковую девицу найдешь. Там же не клуб, а, считай, бордель.

– Все-то ты, парень, знаешь, – сказал Макс, протягивая водителю деньги.

– Прости, брат, бесплатно не могу. Детей кормить надо, – кивнул водитель, забирая купюры.

– Да все нормально, – кивнул Макс и добавил: – Я здесь не бедный.

– Да я понял, – вздохнул водитель, – значит, тебе сейчас главное – женщину себе хорошую найти. Я тебе желаю удачи!

– И тебе удачи! – сказал на прощание Макс.

Он подошел ко входу, у которого стояли два широкоплечих охранника, и показал им визитку, которая и была пропуском в клуб.

Клуб «Русский экстрим» был закрытым заведением. Поэтому никаких светящихся букв и рекламы. Макса впервые привел сюда один из его молодых помощников, тоже родом из России. Чтобы попасть в клуб, нужно было поручительство одного из завсегдатаев. И этот парень, который, кстати, подзаработав денег, год назад вернулся в Россию, хотя и был моложе Макса, смог за него поручиться.

В клубе звучали русская музыка и русская речь, подавали русские блюда и русские напитки. Можно было посидеть за столиком в общем зале. Можно было уединиться в отдельном кабинете или в одной из комнат. В обнесенном высоким забором дворике была построена русская баня. Зимой после того, как попаришься, можно было поваляться в снегу. Но, как сразу понял Макс, главным экстримом было то, что здесь, как и в России, можно было напиться в драбадан, а потом в одном из номеров пережить похмелье, а то и запой.

И общий зал, и отдельные кабинеты, номера были оформлены в русском стиле начала двадцатого века. На стенах висели портреты последнего русского царя и царской семьи.

Макс прошел в зал и заказал себе бутылку водки. Молодой человек в белой навыпуск рубахе, жилетке и высоких сапогах, с расчесанными по купеческой моде на пробор волосами тут же принес ему запотевшую бутылку, граненый стакан и два соленых огурца от заведения. Макс налил полстакана, выпил и, уже закусывая огурцом, опять вспомнил свой утренний сон. Теперь он показался ему еще более мучительным. Макс знал, что, когда он выпивает, у него будто откупориваются поры души. Днем за работой и вечером, возвращаясь в опостылевший дом своей Хилари, Макс старался не думать о том, что его тревожит. Но во сне он не мог себя контролировать. И теперь, хлебнув водки, тоже не контролировал ни мысли, ни чувства.

Когда в конце девяностых годов они только-только начали подниматься, а Вован сдал их всех с потрохами, Федор, можно сказать, насильно выпихнул его за границу, сказав, что нет смысла двоим томиться за решеткой. Он почему-то был уверен в том, что как-нибудь все образуется, что ему скостят срок или вообще его выпустят. «Надо же кому-то позаботиться о родителях и о Рыжем!» – заключил он. И Макс действительно на протяжении всех этих лет аккуратно переводил деньги на банковский счет родителей. Не имея возможности узнать, как они там, в России, он, сам себя этим успокаивая, выполнял сыновний долг. И когда ему становилось невыносимо тоскливо с Хилари, он напоминал себе о том, что Федору за решеткой еще тяжелее. Конечно, можно было предположить, что Федор давно вышел на свободу и, купив себе новые документы, растворился в безбрежных просторах. Но Макс почему-то был уверен в том, что Федор, как только выйдет из тюрьмы, найдет возможность сообщить ему об этом и скажет, как действовать дальше. Однако сегодня после того, как он выпил, самым мучительным было то, что к нему вернулось то утреннее его видение и он физически ощутил присутствие Федора.

Макс подозвал официанта и попросил:

– Принесите мне, пожалуйста, еще один стакан и накройте стол на двоих. Принесите мясное и рыбное ассорти и что-нибудь на горячее. На свой вкус. Сразу принесите и ассорти и горячее.

– Вы кого-то ждете? – спросил официант.

– Да. Да, – подтвердил Макс.

– Женщину или мужчину?

– Ко мне брат должен прийти, – сказал Макс.

– Хорошо, я сейчас все принесу, – кивнул официант.

Тем временем на небольшом возвышении, что служило сценой, началась вечерняя программа.

После нескольких душещипательных русских романсов, которые исполнила полногрудая яркая блондинка в темно-синем бархатном платье, зазвучала совсем другая, восточная музыка, на сцену вышел юноша в черном смокинге и объявил:

– Сегодня весь вечер и всю ночь у шеста несравненная госпожа Аэлита.

Зал взорвался аплодисментами. Но молодой человек в смокинге подождал и, улучив момент, продолжил:

– А для милых дам подарок из России – лучший в мире мастер стриптиза – Тарзан.

Аплодисменты и крики усилились. Кто-то даже завизжал от предвкушения удовольствия.

А молодой человек в смокинге опять выдержал паузу и, широко улыбнувшись, добавил:

– Желаю вам всем множественных оргазмов.

И опять раздались аплодисменты, крики ликования и даже свист.

Когда официант принес еще один граненый стакан, рыбное и мясное ассорти и две тарелки с блинами и поджаркой, Макс разлил водку в стаканы и, чокнувшись со стаканом брата, прошептал:

– Ну, Федя, за нашу с тобой скорую встречу!

Музыка зазвучала громче, и на сцене у шеста появилась та самая полногрудая исполнительница романсов, только теперь она была в синем бархатном купальнике и высоких серебряных сапожках. Несмотря на свои довольно объемные формы, она была удивительно пластичной. И поскольку все ее движения ловко акцентировал разноцветными бликами осветитель, зрелище было более чем соблазнительным.

И опять Макс не смог не вспомнить, как они с Федором с первой стипендии решили пойти на стриптиз. А поскольку в девяностые годы стриптизбаров было хоть завались, они, выбирая, что подешевле, попали в какой-то садомазохистский бордель, где на стенах висели наручники и плети, а между столиками разгуливали совсем молоденькие девчонки в ошейниках с шипами. На сцене у шеста тоже танцевала полногрудая дамочка в бикини. Но ее шест был не гладким, а с шипами, которые хотя и были расположены редко, но представляли несомненную опасность, и требовалось великое мастерство, чтобы не наколоться. Когда публика немного разгорячилась, на сцену выскочили два мужика, не то подсадные, не то случайные; они засунули в трусики девушке деньги и, сорвав со стены хлысты, принялись гоняться за ней по залу. Кончилось тем, что один из них привязал к ошейнику, который красовался на ее шее вместо украшения, поводок, заставил ее стать на четвереньки и, оголив зад, бегать по залу.

У них с Федей денег на выпивку не было, а пиво, которое они заглотнули перед походом в это заведение, очень быстро выветрилось. Поэтому они, хотя и смотрели на это все разинув рот, чувствовали себя не сказать чтобы в кайф. Да еще две милые, ярко раскрашенные официантки в одних белых фартушках то и дело присаживались к ним на колени, надеясь на дополнительную оплату или продолжение вечера. Позже, когда у них с Федей появились большие деньги, они ходили и на стриптиз, и в бордель, но никогда не было им так жутко и сладостно, как в той полуподпольной садомазо-забегаловке.

– Мы кого-то ждем? – неожиданно раздалось у самого его уха. Макс повернулся и увидел ярко раскрашенную, профессионально стреляющую подведенными голубыми глазами и призывно улыбающуюся девушку в кокошнике и открытом донельзя красном минисарафанчике.

– Если хочешь, это будешь ты, – вздохнув, сказал Макс и предложил: – Садись, угощайся.

– С ужином будет дороже, – поспешила предупредить девушка.

– А с завтраком? – попытался пошутить Макс.

Но девушка ответила на полном серьезе:

– У нас почасовая оплата.

– Понял, – кивнул Макс, чувствуя, что хмелеет. – У меня есть деньги, и я тебя угощаю. Выпей со мной.

– Я работаю без алкоголя и наркотиков, – присаживаясь за столик, предупредила девушка.

– Да ты что?! – изумился Макс. – И что, никогда не пробовала?

– Нет, – чуть смутившись, заявила девушка.

– Даже экстази? – не унимался Макс.

– Химию тем более!

– Уважаю! – покачал головой Макс и предложил: – Тогда ешь!

– Я на диете, – опять отказалась девушка.

– Ладно, тогда просто посиди, меня послушай… Мне общение нужно… А потом пойдем в номера…

– Деньги вперед, – напомнила девушка.

– Да-да, конечно… – кивнул Макс и, передав ей несколько купюр, спросил: – Столько хватит?

– До утра да, – кивнула девушка, облегченно вздохнув.

– А как тебя зовут? – спросил Макс, уже на правах покупателя поглаживая девушке руку.

– Маша, – представилась девушка.

– Ну, Маша так Маша, – кивнул Макс, – а меня Макс. А дома, в Москве, у меня, представь, есть брат-близнец Федор. Он как две капли воды похож на меня. Ты когда-нибудь обслуживала близнецов?

– Нет, – покачала головой Маша.

– Ну вот, вернемся сюда с Федором и найдем тебя. Получишь двойное удовольствие! Я тебе это гарантирую… Или лучше поехали со мной в Россию, – предложил Макс.

– Поедем, поедем, – кивнула девушка и, заметив, что Макс, не закусывая, опять подливает себе водки, встала и, сладко улыбнувшись, попыталась вытащить его из-за стола. Ей хотелось поскорее сделать свою работу и, если уж этот парень берет ее до утра, хоть немного выспаться.

– Подожди, куда ты меня тащишь? – заупрямился Макс.

– Потанцуем? – предложила Маша. – Или сразу отправимся в наше уютное гнездышко?

Макс посмотрел на подпрыгивающих совсем не в такт музыке полупьяных мужчин и женщин и покачал головой:

– Пошли в гнездышко… Я хочу спать…

– Вот и хорошо, вот и пошли… – проговорила Маша и потащила его в коридор, где взяла у дежурного ключ от свободного номера и гордо предупредила:

– Я до утра занята…

– Хороша Маша, да не наша… – развел руками здоровяк охранник и шутя погрозил ей пальцем: – Смотри только не финти! А то, как в прошлый раз, проспится твой клиент и заявит хозяину, что вообще к бабам равнодушен. Да еще деньги вернуть потребует…

– Не боись, все под контролем! – сказала Маша, придерживая полупьяного Макса.

Что было дальше, Макс не помнил. Утром он проснулся рядом с полуголой девушкой, и первое, за что зацепился его взгляд, был лежащий на тумбочке кокошник. Девушка мирно спала, а он попытался восстановить в памяти вчерашний вечер, но ничего, кроме ласкающей шест полногрудой блондинки, вспомнить не смог. У кровати стоял огромный стеклянный кувшин с клюквенным морсом. Напиток был тепловатым, но это никак не ухудшало его качества. Сделав несколько глотков, Макс покрутил головой и потянулся за лежавшим на полу рядом с кувшином мобильником.

Было совсем рано, и, поскольку их никто еще не тревожил, он решил проверить почту. Первое, что появилось на экране, было письмо от доктора Дмитрия Шевченко. Макс открыл фото с упаковкой таблеток, от вида которой его передернуло, и поспешно вчитался в текст письма: «Хэллоу, Макс! Ты, я знаю, неплохой химик и занимаешься лекарствами. А у меня здесь проблема. Тут у нас неизвестно откуда выплыл новый синтетический наркотик. Пересылаю тебе фото упаковки. Это какая-то кустарная работа. Вывести из организма полностью не удается. Одна таблетка – и психика не восстанавливается. Микшировать можно, но сложно. Я посылаю тебе результаты анализа. Анализ проводил наш лучший эксперт. Может, эти данные тебе что подскажут. Помозгуй. Нужен хороший антидот. Очень прошу. Жду ответа. Дима».

– Это не Федор. Это Вован… – пробормотал Макс.

– Что? Что ты сказал? – испуганно спросила, привстав на постели, Маша.

– Это я не тебе, – вздохнул Макс.

– Сюда никто не заходил? – с тревогой спросила Маша.

– Нет…

– Ты что-нибудь хочешь? – выдохнула она полушепотом.

– Нет, – покачал Макс головой. – Одевайся. Мне срочно нужно уезжать.

– Но ты такой… Я хочу тебя отблагодарить… – продолжала шептать, ласкаясь, Маша. – Давай разгрузим твой вагончик…

В конце концов она все-таки вернула Макса в постель, и он отдался ее навязчивым, но мягким, обволакивающим ласкам. И это было правильное решение. От проблемы, которая так неожиданно вынырнула из прошлого, нужно было хотя бы на мгновение отвлечься. А для этого стоило забыться хотя бы в объятиях этой длинноволосой голубоглазой Маши.

– Тебе понравилось? – ворковала Маша.

На что Макс только улыбнулся и вздохнул.

– Приходи еще. Или можешь заказать меня на дом… – предложила Маша.

– Вернусь и обязательно закажу тебя на дом, – пообещал Макс, уже вставая.

– А ты сейчас куда? – спросила Маша.

– В Россию, – решительно сказал Макс, влезая в брюки.

– В Россию? – удивилась Маша, натягивая сарафанчик.

– Да, мне срочно нужно лететь в Москву.

– Это из-за этого письма, которое ты читал? – поинтересовалась Маша.

– А ты что, тоже его читала? – насторожился Макс.

– Да нет, – покачала головой Маша, отпирая дверь, – я чужих писем не читаю.

– Я, когда вернусь, приду к тебе еще раз. Или вызову, – кивнул Макс, протягивая Маше еще несколько купюр.

– Спасибо. Счастливой дороги, – вздохнула Маша, целуя Макса в щеку и выпуская его из номера.

Выйдя на улицу, Макс задумался. Если сейчас вернуться домой, придется что-то объяснять Хилари, а ему сейчас вообще не хотелось ее видеть. Сообщение Дмитрия Шевченко, упаковка, формулы не на шутку его встревожили. Здесь, в Америке, он ничем не мог помочь несчастным жертвам. Нужно было срочно лететь в Москву. Деньги, карточка и документы были при нем, так что был смысл немедленно ехать в аэропорт. Макс остановил такси, назвал место назначения. По дороге он все-таки позвонил Хилари и сообщил ей:

– Я лечу в Москву. Потом все объясню.

Как отреагировала Хилари, слушать он не стал.

Но в самолете его ждал сюрприз. Его соседом оказался мистер Смит. Он тоже летел в Москву.

Глава 5

Ларе казалось, что она проспала несколько суток. И если бы не мать, могла бы проспать еще сутки, а то и двое. Мать вытащила Лару из постели и принялась трясти перед ней серебристой упаковкой со злосчастными таблетками.

– Где ты шлялась до утра и где, где ты взяла эту гадость?! – кричала мать, все больше и больше краснея.

– Я спала, я уже двое суток сплю! – недовольно буркнула Лара.

Она стояла посреди комнаты в майке и трусиках, ее ярко раскрашенные волосы торчали в разные стороны, а тушь и тени от густо подведенных глаз размазались на пол-лица.

И тут на пороге ее комнаты вырос некто в форме полицейского. Это был отец Димона, такой же долговязый и белобрысый. И это значит, что дело принимало совсем иной, еще более серьезный оборот.

– Ты только на нее посмотри! Всю ночь где-то шлялась, а теперь утверждает, что спала она! – еще больше распалилась мать.

– Пусть он выйдет! Я не одета, – придя в себя, недовольно фыркнула Лара, пытаясь сообразить: это ей кажется, что она проспала несколько суток, или мать права и ее действительно ночью не было дома.

– Я те счас выйду! – продолжала трясти упаковкой таблеток мать. – Мы счас тебе выйдем! Его Димон от этой гадости чуть не помер. Теперь в психушку на пожизненно заберут. А ты домой приперла! Что это такое, я у тебя спрашиваю?! Где взяла?!

– Ладно, – махнул рукой Димин отец. – Пусть девочка и правда оденется, умоется. Я на кухне подожду.

Он вышел и закрыл дверь.

– И ты выйди! – буркнула Лара.

– А я че выйди?! – продолжала наступать мать. – Я че, тебя голую не видела?!

– Не, ма, ну правда выйди, – уже помягче проговорила Лара. – Я сейчас оденусь, умоюсь и к вам приду. Я вам все расскажу. Все, что знаю. Я сама Димону и Шпунтику помочь хотела. Я даже в больницу ездила…

– Таблетки эти, что ли, возила?! Ты хоть знаешь, что это такое?!

– Отдай! Это от головы! – сказала Лара, пытаясь забрать таблетки.

– От головы! Вы на нее посмотрите! Не смей матери врать! – еще громче закричала мать, уворачиваясь от Лары. – По телевизору показали, что это за таблетки! Предупредили: если найдете, в полицию сдайте. Вот я и сдам сейчас. И эти таблетки, и тебя вместе с ними.

– Ма! Ты че! – распахнула глаза Лара. – Я думала – от головы. А сдать я и сама могу.

– Ладно, одевайся и умойся иди, а то перед батей Диминым стыдно, – покачала головой мама и вышла, хлопнув дверью.

Лара подумала, подняла с пола джинсы, но передумала и вытащила из шкафа халат, глянула в зеркало и тихо застонала:

– Ну и рожа…

Потом прошла в ванную, еще раз глянула в зеркало, включила воду, смыла краску, разделась и встала под душ. Под душем она обычно стояла не меньше часа. А теперь ей еще надо было все вспомнить и решить, как ей разговаривать с матерью и особенно с отцом Димона. Спешить ей было не к чему. Отец Димона, который после смерти жены растил сына и его младшую сестру Вальку один, давно уже пытался по соседству ухаживать за Лариной мамой, но, поскольку к ним время от времени возвращался пожить Ларин отец, с которым мама так и не расписалась, особой активности не проявлял. Однако в том, что поговорить им на кухне будет о чем, Лара не сомневалась. Она к отцу Димона относилась очень даже неплохо. Он ей нравился больше, чем родной, всегда пьяный или подвыпивший отец. Отец бывал груб да еще сомневался, родная ли ему Лара дочь. Хотя денег всегда давал, сколько просила.

В ванную комнату Лара обычно брала мобильный и пускала во всю громкость записанную на симку музыку. И теперь, прежде чем включить душ, она нажала нужную кнопку. Под душем Лара постепенно все вспомнила. Как ходила проведать Шпунтика и Димона, как познакомилась с доктором Шевченко, которому дала, точнее, продала таблетки. А сама… Сама она вчера вечером отправилась в один из клубов на танцевальный марафон. Такие марафоны часто в последнее время проводились в разных клубах, и Лара даже однажды побывала среди победителей. Но вчера она потащилась на марафон не ради победы и даже не ради участия. Она хотела провести свое личное расследование. На таких марафонах по дешевке продавали дурь, потому что без дури никто до утра в этих скачках не продержится.

Стоя под душем, Лара закрыла глаза и начала даже пританцовывать. Перед глазами опять замелькали разноцветные лучи, какие-то кислотного цвета перчатки, ленточки…

– Лара, ты скоро?! – прокричала из-за двери мать. И по голосу Лара поняла, что мать уже выпила.

– Иду! – крикнула она, понимая, что чем скорее она выйдет, тем легче будет говорить и с матерью, и с отцом Димона.

Там, на марафоне, ей и подсунули эту упаковку таблеток. И она заплатила тому мужичку и запомнила… Да, вот оно, самое главное – того не то мужичка, не то пацана в куртке с капюшоном, который продал ей дурь, кто-то позвал. И назвал его он… Сморкачом или нет, Сморчком. Лара облегченно вздохнула. К ней вернулась память, и она все вспомнила! Ведь вчера, точнее, сегодня под утро ей удалось даже проследить за этим Сморчком и подслушать разговор, из которого она поняла, что сегодня в одиннадцать или двенадцать вечера в Люберцах он должен будет получить новую партию товара. И еще она увидела, в какую машину он садился… Серебристый джип… Серебристый джип… Только вот одной ей по-любому не под силу ни выследить, ни тем более поймать этих гадов.