Берегиня Чёрной Поляны

Мальчишки заторопились. Их обещали сегодня в Ольховскую школу свозить после посещения полиции. Не знаю, какое из данных заведений их интересовало больше, но с вечера они оба жадно смаковали эту поездку. Я приналёг на кашу. Мало ли как там повернётся, говорят в тюрьме плохо кормят, а мне как ни как вменяют покушение на жизнь человека.

В сенях за дверью что-то зашуршало. Я насторожился. Опять шорох и одновременно с ним:

– Вась, мышка!

Я прыгнул к двери, просунул лапу под неё. И тут же за моей спиной раздался дружный смех. Дедушка дёргал за нитку, подтягивая к себе по полу, шуршащий конфетный фантик.

– Первое апреля, никому не веря, – Егор Гаврилович ухмылялся. Из угла от своей миски с кашей мне строил рожи Домовой.

– С днём рожденья, дядюшка, – состроил я ему в ответ рожу и пошёл к входной двери.

В Ольховке нас уже ждали. Полицейский участок был на той же маленькой площади, что и управа. Возле серенького унылого домика стояло несколько автомобилей. Из одного навстречу нам выбрался адвокат, которого Василина Егоровна наняла. Он, довольно потирая руки, сообщил, что получил неопровержимые доказательства, что справка В.Я. Симбирского из больницы о получении травм поддельная и что возможно осмотр кота и не понадобится, так что брать его из машины пока не нужно. Я был невероятно рад этой новости и тут же свернулся на сиденье клубком, демонстрируя свою готовность провести время в абсолютном бездействии. Однако отсидеться в сторонке мне всё же не дали. Минут через двадцать Василина Егоровна вышла из участка и открыла передо мной дверь.

– Веди себя тихо и смирно. Никаких истерик, побегов и просьб о помиловании. Будь душечкой, пожалуйста, —сказала она, заглядывая в салон.

До кабинета я дошёл спокойно и даже на стол для осмотра запрыгнул сам. Но вот там бороться со своей фобией мне стало сложнее. Вокруг были эти ужасные инструменты. Чужие люди жадными глазами обшаривали меня, выбирая с какой части моего хрупкого кошачьего естества начать свой осмотр.

– Спокойнее, – Василина положила мне на голову руку.

Легко ей говорить, а зачем вот эта толстая тётка перчатки одевает? Тётка довольно бесцеремонно положила меня на бок и принялась мять живот., потом полезла ко мне в рот, посветила в глаза фонариком, и наконец взялась за градусник. Нет, этого я стерпеть не мог. Я заорал и стал вырываться.

– Понимаете, он очень боится врачей и не любит мерить температуру, – Василина попыталась успокоить меня, но куда там.

Если у меня и не было до этого бешенства, то теперь я точно взбесился. Дело кончилось тем, кто меня посадили в камеру. Причём не просто посадили, но ещё и привязали. Часа через два моего заточения Василина вернулась.

– Мы закончили здесь всё, едем в школу к Елене Николаевне. Тебя придётся оставить. Самое большее на неделю.

– Как оставить? На какую неделю? Здесь? Я здесь не останусь! – я начал биться на привязи, но шлёвка плотно обхватывала мою грудь и не давала вывернуться.

– Придётся остаться. К сожалению, наличие бешенства можно проверить только после смерти. Не буду подробности излагать, главное, что летальный исход наступает по истечении десяти дней. Три ты уже отгулял на воле, ещё неделя осталась.

Я с тоской уставился на волшебницу. Она пожала плечами.

– Мы постараемся вытащить тебя как можно быстрее. Веди себя прилично, помни, что ты обычный кот. Мы будем навещать тебя два раза в день: утром и вечером.

В комнату вошли участковый и адвокат.

– Я вас очень прошу, никого к клетке не допускать, камеру видеонаблюдения не выключать, этот кот наш главный вещдок. – адвокат сделал знак кому-то за дверью и в комнату внесли здоровенную клетку. В таких перевозят гусей и уток. На полу стоял кошачий лоток и болталась пара мисок.

– Это для меня? Василина Егоровна, как Вы себе это представляете?! Что я буду делать, когда усну?

– Спокойнее, я всё продумала, – она вошла в мою камеру предварительного заключения, отвязала поводок и подняла на руки. Прижимаясь ко мне лицом, зашептала в самое ухо, – Ключ лежит под лотком. Крышка открывается сверху. Камера будет снимать так, чтобы только тех, кто подходит видно было.

С меня сняли шлёвку и затолкали в новую темницу. Пока я осознавал себя в новом статусе они ушли. Делать было нечего. Я обошёл клетку по периметру, обнюхал лоток, миски, видеокамеру. Всё было новенькое. Надеюсь, счёт за эти апартаменты предъявят Симбирскому. В любом случае он мне за всё заплатит. Полный мстительных и кровожадных мыслей, я свернулся в уголке и уснул.

Изнанка

Камера была тесновата, но я всё же сумел отыскать под лотком ключ и открыть крышку. Благо никого рядом не было, и я смог вылезти практически сразу. Я запер замок и положил ключик в кошель. Так будет надёжнее, а то вдруг кто-то решит у арестанта чистоту навести и наткнётся на него. Из участка я вышел тоже практически беспрепятственно, а вот дальше. Куда мне теперь идти? На мельницу или в школу? Я выбрал мельницу. Хотелось ещё раз яму обследовать. Надо же понять откуда там все эти вещи взялись. В кошельке что-то зажужжало. Опасливо сунув руку в карман, я вытащил телефон. Каким чудом он работал не знаю, про то, что его надо заряжать я, разумеется, благополучно забыл. Я нажал на зелёную кнопочку.

– Не стой столбом, возле сельсовета стоит наша машина. Матвей привезёт тебя к нам, – Елена Николаевна явно сердилась. Она вообще не любила, когда что-то шло не по плану.

– Есть, мэм, – ответил я и телефон отключился.

В Ольховской школе было тихо. Здесь тоже продлили каникулы и распустили педагогов по домам. Матвей открыл ворота и подкатил к гаражу. Там же был припаркован и автомобиль Василины.

Нас ждали в большом классе на первом этаже. За партами сидели учителя, которых я уже видел ранее на празднике Ивана Купала, Егор Гаврилович и Василина. Елена Николаевна стояла за учительским столом. Матвей расшаркался у порога и вдоль стеночки проскользнул на последнюю парту. Я последовал за ним, ощущая затылком строгий взгляд директрисы. Елена Николаевна поправила очки и встала.

– Итак, коллеги, друзья, мы собрались чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Прямо скажу, ситуация не простая. С одной стороны, в ней оказалось замешано очень много не Знающих людей. С другой, после изучения последних полученных нами документов мы убедились, что проблема имеет корни именно в нашей среде. Более того, у нас есть основания полагать, что все неприятности, возникшие у ООО «Старая мельница» в результате личной мести небезызвестного вам Якуба Келли.

По аудитории прокатился шёпоток. Елена Николаевна задёрнула шторы и включила проектор. На белом экране появились фотографии Якуба Келли и его далёкого предка. Крёстная рассказывала, о том каким Якуб был ребенком, как учился в школе и колледже, о его работе и увлечениях. Я откровенно скучал. И вдруг на слайде появилось ещё одно знакомое лицо. Герр Келли сидел в кафе на улице с миловидной брюнеткой. Они улыбались друг другу и держались за руки.

– Да, вы не ошиблись. Перед нами Арина Стригоева. Пять лет назад Якуб стал её учеником и близким другом. Не уберусь утверждать, он был инициирован, никаких подтверждений тому, что он тоже вампир у нас нет. Их сближал интерес к философскому камню и прочим магическим окаменелостям. Они много путешествовали по местам силы и не стеснялись выкладывать эти фотографии в социальных сетях.

На экране замелькали фотографии кромлехов и менгиров у которых фотографировалась парочка.

– Мы проверили, где находился, господин Келли в прошлым летом. С марта по июнь он гостил у своего друга из Санкт-Петербурга на даче. Дачка находится на озере в ста пятидесяти километрах от нас.

– А как же Симбирский?

– А он тоже бывал на этой дачке. До недавнего времени В.Я. Симбирский, был вполне успешным предпринимателем, но звёзд с неба не хватал. В прошлом году его ресторанный бизнес круто пошёл в гору, об этом писали в газетах. У нас нет фотографий и документов, подтверждающих связь Симбирского и Келли. Единственное, что удалось установить это то, что фуршет для гостей Стригоевой был приготовлен его поварами. В анонсе мероприятия это оговаривалось, как показатель высокого уровня.

– Выходит, это я во всём виновата, – Василина нервно оправила юбку.

– Не важно кто виноват, как это всё случилось. Важно понять, что мы будем делать с этим дальше.

– Прежде всего надо найти Майю, – волшебники обернулись ко мне.

– Есть какие-то конкретные предложения?

– Прошлой ночью мы обнаружили кое-что в срубе и мне кажется это надо Никите показать.

– Никита ребёнок с неустойчивой психикой. Ему нельзя перевозбуждаться. Я однозначно против того, чтобы его вмешивали в это дело.

– Василина Егоровна, Никита уже замешан в этом деле. И он не просто ребёнок, а будущий волшебник.

– Елена Николаевна, даже если вы сейчас проголосуете единогласно, я всё равно не позволю этого сделать. Должны быть другие способы.

– Может быть есть смысл встретиться с Якубом Келли, – высказался Александр Михайлович, учитель математики и нумерологии. – Надо поставить его в известность, что мы раскрыли его игру и намерены оказать противодействие.

– Каким образом? Что мы ещё моем сделать?

– Можно обратиться в Европейский ковен. Подать на него жалобу.

– В одну правозащитную организацию мы уже обратились. Что из этого вышло? – Егор Гаврилович хмыкнул и покачал головой. – Надо изловить его просто и поговорить по-мужски.

– А мне кажется, что нужно поставить защиту как в школе. Можно создать артефакты, охраняющие нашу территорию и нас, – юная волшебница, почти девочка, принялась с увлечением рассказывать, как это лучше сделать. Старшие скептически улыбались и прятали глаза.

– Всё это хорошо, Аня, но совершенно неприменимо на практике, – директриса устало опустилась на стул. – У нас не достаточно сил для такого проекта. Территория слишком большая, а нас мало. И потом, у каждого из нас есть другие дела. Мы не можем всё время держать оборону. В идеале нам нужен дух-хранитель мельницы. Но пока у меня нет ни одного на примете.

– Берегиня могла бы стать таким духом, – поднял руку Матвей.

– На сегодняшний день берегиня у нас одна.

– Вот поэтому и надо Майю найти, – молодой волшебник сунул Хранителю в руки бумажный конверт. В нём скрученные в кольцо лежали волосы берегини.

– Можно попробовать найти Нику. – Егор Гаврилович хлопнул по парте ладонью. – Водяной Дедушка готов её простить, если она домой вернётся и будет со своим скрипачом у плотины жить.

Все зашумели, предлагая разные способы связи с водяными духами. Базиль выбрался из-за парты и пригнувшись пошёл вдоль стеночки к выходу. Елена Николаевна заметила его маневр, но ничего не сказала, и это придало ему сил. Где искать детей в школе Хранитель не знал. Он вообще тут плохо ориентировался, но ведь можно позвать Домового. Кобольд появился мгновенно.

– Следуйте за мной, – чопорно проговорил он и провёл Кота во внутренний двор. – Ступайте налево до беседки. Они на площадке для игр.

Базиль поздравил старика с днём рождения и побежал по вымощенной плиткой дорожке. Ребят он увидел сразу. Они раскачивались на огромных качелях, подвешенных к нижней ветке дуба. Качели взлетали и опускались по широкой дуге, в верхних точках которой поочередно оказывалась то светлая то тёмная голова. Мальчишки смеялись, ныряя макушками в молодую дубовую листву, и ещё сильнее толкали ногами доску качелей вверх.

– Тормозите, – скомандовал Базиль.

– Тебя выпустили?

– Не совсем. Но это не важно, – он помог мальчикам спрыгнуть на землю и присел перед Никитой. – Кит, я сейчас нарушаю запрет твоей мамы. Так делать нельзя, но я просто не знаю, что ещё можно сделать. Эта девочка, которая плачет. Её надо найти. Посмотри пожалуйста вот на это.

Хранитель вытряхнул на ладонь из конверта серебристую прядку. Ветерок тут же принялся играть ей. Кит погладил пальцем шелковистый завиток.

– Она хорошая.

– Ты что-нибудь слышишь или видишь может быть?

– Нет, она не плачет, она спит. И там очень темно. Я не вижу, где это.

– А позвать ты её можешь?

– Я могу, – Лёшка нерешительно топтался в сторонке. – Я думаю, что могу. Я читал немного в интернете, как это делается. Надо только имя знать.

– Её Майя зовут, Майорика, только мы по имени уже вчера пробовали. Она не откликается.

– А может это не настоящее её имя? Может у неё другое есть.

– Нет другого. Не было.

– А хотите я её спрошу, как её зовут? – как её зовут.

– А ты можешь?

– Не знаю, но можно же попробовать.

– Давайте попробуем. Давайте вместе попробуем.

Они встали в круг и соединили руки. В ладони Хранителя легко уместились пальчики обоих ребят. Он накрыл их второй рукой и начал нараспев звать неведомого духа.

– Лебедой-травой, резедой-травой, ключевой водой, птицею лесной отзовись, проснись, кто ты назовись.

Мальчики подхватили заговор и уже в три голоса они повторили его до тех пор, пока мягкая, шелковистая прядка не ожила. Словно змейка защекотала им ладони. Руки разжались и локон тонкой струйкой ушёл в траву, скользнул к стволу дерева и свернулся там кольцом. Над ним показалась на миг крошечная сгорбленная фигурка в лохмотьях. Неопрятно торчащие в разные стороны волосы того же светлого льняного оттенка, что и у Майи и глаза светлые. На этом сходство заканчивалось. Непомерно длинными худыми руками она прикрыла лицо и голову, сжалась в комочек и пропала.

– Вася, кто это был? Кикимора? – Кит дёргал Хранителя за рукав камзола.

– Наверное. А она сказала как её зовут?

– Нет. Смотри, мама идёт.

Василина быстрым шагом вывернула из-за угла школы и приближалась к ним. Лёшка присел и дотронулся до корней дерева. Он пытался найти прядку, но вместо этого словно услышал шепот дуба. Веточки в кроне, листочки на веточках и даже соки которые двигались от корней вверх к этим листочкам твердили одно: «Шу-ша, шу-ша, шу-ша».

– Ну и что вы тут делали? – Василина перевела дух требовательно уставилась на Базиля.

– Мы на качелях катались, мамочка, – вылез вперёд Никита. – А потом Вася пришёл и сказал, что так высоко раскачиваться нельзя.

– Это он правильно сказал, а ещё что?

– А ещё, что он сбежал из тюрьмы с твоей помощью и теперь…

– Никуда он не сбегал. Базиль! Что ты плетёшь?

– Ну, я не подумал, как это прозвучит…

– Не подумал. Где ваши шапки? Одевайте немедленно и в машину.

– Мне тоже? – Хранитель задрал вызывающе подбородок.

– Если поедешь домой, то да. И шапку можешь не надевать.

Ижевские ушли вперёд, Базиль тоже поискал волосы, в траве, но ничего не нашёл. Домой ехать не хотелось. Что ему там делать. Надо, наверное, Матвея спросить, не собирается ли он на мельницу. Возможно, если таинственный дух призвать там он, вернее она, будет разговорчивей.

Возле гаража собрались почти все, кто сидел в классе. Волшебники шумно обсуждали что-то, жестикулировали, но больше не спорили. Видимо решение было принято. Лёшка с Никитой уже сидели на заднем сидении и призывно махали Базилю. Он подошёл ближе. Алёша опустил стекло и потребовал, чтобы Базиль нагнулся.

– Дуб сказал Шуша. Не знаю имя это или нет. Но дуб сказал так: «Шу-ша».

– Я понял. Хорошо. – Хранитель просиял. – Спасибо!

Василина села за руль. Он отступил от машины, помахал. Ребята махали ему в ответ.

– Ты с нами на мельницу или здесь останешься меморандум писать? – Егор Гаврилович по-прежнему хмурился, видимо его идею поговорить с Келли так и не приняли.

– На мельницу.

Грузовичок зафыркал, заурчал приглашающе. Матвей уже сидел за рулём и ждал только пассажиров. Кот прыгнул в кузов, предоставив деду возможность разместиться с комфортом в кабине. По дороге Хранитель и вспоминал мимолётную встречу с чужим духом, пробовал на вкус её имя, произносил его, слушал, и всё больше понимал, что оно ему нравится.

– Шуша, Шу-ша, Шушенька. Уютное имя какое-то, очень домашнее, – решил, наконец он.

Глава 11

Реальность

Андрей Потапкин заглянул в подсобку, где Ижевские поставили клетку со своим котом. Когда они уехали он быстро успокоился и заснул. Домашний питомец лесника лежал, свернувшись клубком и тихо посапывал. Участковый постоял немного рядом и решил, что Васька совсем не похож на бешенную зверюгу, какой его расписала ветеринарша, привезённая из города.

– Ладно, пусть посидит здесь неделю, беды с того не будет, хлопоты только. Его же и кормить надо, и убирать за ним тоже.

Полицейский подлил воды в миску из пластиковой бутылки. Кот шевельнул ухом, но не проснулся.

– Ну как хочешь. Может так оно и правильнее. Солдат спит – служба идёт, – Потапкин повернулся к двери и нос к носу столкнулся с Василиной Ижевской. В руках у неё было два больших пакета.

– Простите, не хотела Вас напугать. – сказала она. – Я тут для кота привезла еду и наполнитель. Он, конечно, не привык к лотку, но надеюсь сообразит, что с ним делать. И ещё тут одеяльце и подушка ему. Он у нас совсем как человек, как член нашей семьи, так что Вы не удивляйтесь. Мы с ним даже разговариваем.

Молодая женщина поставила в угол пакеты и подошла к клетке.

– И ещё у меня к Вам просьба, Андрей Сергеевич. Вы его не будите лишний раз. Он подолгу может спать. Это нормально. Он вообще тихий, смирный, только врачей боится очень, – Василина взяла участкового под руку и тихонько вывела из подсобки. – Я Вас очень прошу, Андрей Сергеевич верните его нам в целости и сохранности.

– Слушай, а ты правда ничего не слышал, когда эта Шуша появилась? – Лёшка сидел в машине, задумчиво наматывая на палец прядку волос. Он всё-таки нашёл её там в траве у дерева.

Никита покачал головой. Страшненькая девчонка ничего не сказала ему. Она испугалась очень и хотела спрятаться от них. Это было её главное желание и только его он и ощущал. Может, если бы они где-то в другом месте её позвали, она бы и ответила. А там она всего боялась. Ей как будто больно было от того, что её на улицу вытащили, на открытое пространство. Кит не мог объяснить откуда он это знал. Она же и правда ему ничего не говорила.

Из двери с табличкой «Полиция» вышла мама, за ней участковый в форме. Васи с ними не было. Мама перед этим заехала в магазин и накупила для Хранителя разных вещей. Это правильно, конечно, пусть ему будет там удобно эту неделю жить. Но лучше бы его домой отпустили. Лёшка спрятал в карман волосы Шуши. Он потом их покажет Кормильцу или Овиннику. Может они знают, что это за дух такой.

– Спасибо Вам, Андрей Сергеевич, большое за понимание. Очень надеюсь на Вас. – Василина Егоровна ещё раз стрельнула в Потапкина глазами и села за руль. – Значит, в экстренной ситуации, сначала Елене Николаевне звоните, а потом нам.

– Не беспокойтесь, следить буду в оба глаза, – молодой участковый сиял, словно ему пообещали луну с неба. Да так, собственно говоря, и было. Василина Егоровна такая удивительная женщина, и она так нуждалась в его, Андрея, помощи…

Автомобиль тронулся и запылил по почти безлюдной дороге. В Ольховке жизнь тихая, мирная. Андрея Сергеевич вполне мог посидеть пару дней в кабинете, как просила Ижевская, разобрать накопившиеся бумаги, составить отчёт в область, ну и заодно за арестантом хвостатым приглядеть. Он вернулся в участок и развалился на стуле рядом с дверью в подсобку.

– Мам, а в интернете пишут, что мы до конца апреля в школу не выйдем, – Лёшка убрал телефон в карман. Гаджет перестал ловить сеть. Они въехали в лес и теперь до самого дома можно было развлекаться, только глядя в окно. – Мам, а мы в город вернёмся или здесь будем?

– Ещё не знаю. Может и домой вернёмся, но сначала надо будет здесь все дела в порядок привести.

Новость была отличная и Никита с Лёшкой тут же начали строить планы на внезапно нарисовавшиеся каникулы. Василина их и удивлялась, как дети ухитряются во всём находить хорошее.

По приезде домой, они тут же начали воплощать свои планы в жизнь. И, как ни странно, вместе. Алёша последние два дня под руководством деда выпиливал рюхи и биты для игры в городки. Теперь ребята устроились в дровяном сарае вдвоём и принялись их полировать.

– Ну что, когда будем духа вызывать? – Никита водил наждачной бумагой по чурке без особого энтузиазма.

– До обеда времени совсем мало осталось, – Лёшка взвесил на руке биту, – И потом, надо же с Домовым иди Овинником посоветоваться, где это сделать лучше.

– Давай тогда хоть посоветуемся, чего время зря терять?

– Давай. Кто их звать будет?

– А чего их звать? Овинник вон в повети возится, а Кормилец всегда в кухне подле печки сидит. Хочешь я схожу за ними?

– Сходи.

Алёша проследил глазами за братишкой до пустой повети. Кит потоптался возле сусека и к дому побежал.

– Ну что тут у вас?

Овинник появился под самым носом у Алёши. Мальчик чуть биту из рук не выронил.

– Показывай скорее, – раздалось из другого угла сарая. Домовой тоже был уже здесь. Лёшка вздохнул, приходилось признать тот факт, что младшему братишке не нужно было применять разные формулы и заклинания, чтобы общаться з духами.

– Быстро я? – запыхавшийся Кит появился в дверях. – Вы без меня ещё не говорили ни о чём?

Лёшка сунул руку в карман. И нащупал свой козырь. Как бы не был Никита силён, а именно ему, Лёшке, дуб сказал имя духа, и локон потом он, Лёшка в траве нашёл.

– Нам Вася сегодня показал вот это волосы и сказал, что надо найти существо, которому они принадлежат. Мы позвали все вместе и появилась ОНА.

– Она как кикимора, только не зелёная.

– Зовут её, кажется, Шуша. Но мы не уверены, что это имя. Может вы знаете кто это?

– Мы решили, что пока Вася в тюрьме сидит, надо самим в этом разобраться.

Усадебные духи переглянулись. Домовой подставил ладонь ковшом, и Лёшка положил в неё серебристую прядь. Сдвинув лохматые головы духи приступили к её изучению. Они перебирали волоски принюхивались, рассматривали их на просвет и даже пробовали на зуб. Потом с сожалением отдали замусоленную прядку назад.

Мнения их разделились. Овинник утверждал, что это водяной дух, но какой-то больной, слабый. Домовой же напротив считал, что это дух земли, даже не просто земли, а дома, усадьбы, а слабый он оттого, что дома у него собственно никакого нет. Сошлись они в одном: если не помочь этой Шуше, то не сегодня, завтра она просто помрёт.

– Не жилец она в Нави, если в Яви к кому-нибудь не прибьётся, – резюмировал Кормилец.

– А часто такое бывает? – спросил Лёшка.

– Не часто, теперь-то не часто, а раньше со всеми новорожденными духами так было, – Овинник почесал бороду. – Когда дух рождается, он плачет. Знающие слышат его, имя дают, место для жилья определяют. Только у нас тут давно никто не рождался.

– А Знающие это кто? – Никита подобрался весь в ожидании ответа. – Дедушка или мама Знающие?

– Да.

– Значит они могут имя ей дать, и место для жилья?

– Ну имя вы ей уже дали.

– А мы что Знающие?

В дровяном сарае воцарилась тишина. Овинник откашлялся и выразительно посмотрел на старшего брата. Домовой пожал плечами.

– Вряд ли вас можно так назвать, – наконец проворчал он. – Для Знающих вы слишком необразованные, тёмные. Но ведь когда-то давным-давно, когда не было всяких этих школ в Яви, Знающими становились и необученные колдуны.

– Короче, он хочет сказать, что вы можете сойти за Знающих, – рубанул ладонью воздух Овинник, – Только это опасно.

– Не надо за меня говорить то, что я якобы хотел сказать! Я может совсем даже не это хотел сказать, – Домовой ощетинился и засверкал глазами.

– Тогда нечего тянуть кота за хвост. Говори, что хотел!

– Хочу – говорю, не хочу – не говорю!

– Ну и не говори! Я сам скажу!

Духи фыркали и дёргали хвостами. Овинник начал закатывать рукава. Перепалка грозила перейти в потасовку. Лёшка примиряюще поднял руки.

– Подождите, пожалуйста, вы зачем ссоритесь? Всё понятно с нами. Мы не Знающие, потому что не обученные. Для необученных волшебников опасно общение с незнакомыми духами. Дух может поработить человека, подчинить его себе. Про это даже в детских сказках упоминается. Просто, если рождение духа – это редкость, нельзя позволить Шуше погибнуть.

– Вот и я про это говорю, – Овинник придвинулся к Лёшке, – Нельзя позволить ей погибнуть. Тем более, это женский усадебный дух – это такая редкость.

– А я говорю, что дух водный. Зачем нам рисковать из-за водного духа? У нас их и без того пруд пруди.

– А Вася говорил, что жизнь любого духа священна, Кормилец. Разве не так? – Никита склонил голову на бок. – И потом мы же не собираемся ничего самовольно делать. Мы же с вами советуемся.

Ненадолго все опять замолчали.

– Надо сказать вашим родным про эту Шушу. Как они скажут, так и сделаем.

– Маме нельзя говорить, а дедушка только к вечеру приедет. Вдруг Шуша за это время умрёт, она страсть какая худая и маленькая. И потом она так жалобно плачет, – Кит сложил ладошки и прижал их в просящем жесте к лицу. – Давай ей поможем, Кормилец.