Двуликие. Голос крови

Но это всего лишь иллюзия, а позволить себе витать в облаках Васька не может – слишком многим она рискует, если позволит Андрею вновь поймать ее в эти силки.

– Андрей, там в квартире остались наши вещи, да и с хозяйкой надо бы встретиться, наверняка она по такому случаю приедет в город.

– За вещами завтра вместе съездим. А с хозяйкой я сам встречусь и все улажу, не переживай.

– Андрей, ты не можешь брать на себя эти хлопоты, мы больше не вместе.

– И что? Я теперь не могу помочь вам, раз мы не вместе?

– Это лишнее, мы бы и сами справились.

Волков ничего не сказал на это, лишь пожал плечами.

– Андрей, я завтра поищу новую квартиру, уверена, что что-нибудь подвернется в том же районе.

– Можешь не спешить.

– Ну как же не спешить? Ксюше в школу нужно ходить, а мне на работу. Вот как мне завтра на работу ехать? Это же во сколько выходить надо из дому, чтобы успеть?

Внезапно Васька похолодела – а вдруг он прикажет не выпускать их из поселка? И тогда Васька потеряет работу, а Ксюша пропустит школу. Что же делать тогда?

– Вась, насчет этого не переживай – водитель будет каждое утро возить тебя на работу, а Ксюшку в школу, не будете же вы каждое утро и вечер по часу трястись в пригородном автобусе. Кстати, по другой дороге путь до школы гораздо короче – минут за 20 доберетесь, это напрямую по новой трассе, которая как раз в новые районы заходит.

– Но…

– Вечером скажешь водителю, во сколько тебя забирать от офиса, он подъедет к нужному времени. Ксюша, у тебя расписание уроков часто меняется?

Василиса отметила, как ошарашенно Ксюшка смотрит на Волкова, интересно, что ее так поразило? То, что он диктатор в квадрате, было ясно еще в прошлый период их пребывания в этом доме.

– С водителем? На машине? Нет!!!! – заявила младшая сестрица.

– Почему? – недоуменно спросил Андрей. – Это же гораздо удобнее, нежели добираться на транспорте.

– Что я, маленькая что ли? Меня одноклассники засмеют.

– Ну тогда выходи недалеко от школы и дальше иди пешком. Договорись с водителем о том, где ему тебя ждать, только я тебя умоляю, на этот раз обойдись без матерщины, я парня весь вечер валерьянкой отпаивал.

– А чего он? Схватил и понёс! Что это за шовинистические выходки? У нас, между прочим, в стране равные права и у мужчин, и у женщин! – запальчиво отбрила Ксюша.

– Ксюш, никто на твои права не покушается. Просто я хочу сделать как лучше для вас. Пока поживете здесь, возможно, экспертиза покажет, что в вашем доме можно жить, если несущие конструкции не пострадали.

Васька недоверчиво слушала – у Волкова явно что-то еще было на уме. Неужели, он не боится, что они убегут?

Впрочем, уже понятно, что куда бы они не убежали – он найдет, так же, как нашел в этот раз. Уйти в глубокое подполье они, ясное дело, не смогут – обеим надо работать и учиться. Значит, с Волковым придется как-то мирно договариваться. Ох уж эта его двуликая природа, заставляющая контролировать всех, кто так или иначе попадает в сферу его интересов. Василиса уже не раз сталкивалась с этой чертой амбиморфьева характера – желанием все подмять под себя.

Тут Волков вдруг замолчал и как-то странно поглядел на Василису. В гостиной повисла напряженная тишина, как будто перед грозой. Девушке стало не по себе – что-то такое было в Андреевых глазах, чего она раньше никогда там не видела.

– Вась, я хочу еще раз извиниться за то, что не сказал тебе тогда. Я уже объяснял почему, но, наверное, это меня не оправдывает.

– Андрей, я уже говорила, что теперь это неважно, я уже…

– Важно, Васенька, сейчас ты поймешь, почему, – перебил Волков. – Я прошу тебя стать моей женой. Вась, мне так было без тебя плохо, я так больше не хочу…

В гостиной снова зазвенела тишина, лишь стрелки старинных часов, в которых почему-то жила не кукушка, а сова, продолжали мерно тикать. Первой нарушила тишину Ксения – схватив стакан, она залпом выпила сок, и с грохотом поставила стакан обратно на стол. Ни Василиса, ни Андрей не обратили на это внимания.

– Ну так что, Вась? Выйдешь за меня? Сойдет тебе такой побитый молью, покусанный сородичами и жизнью муж?

Ответ дался Василисе тяжело, но по-другому она ответить не могла.

– Нет, Андрей, прости, но нет. Ты сам первый потом пожалеешь об этом – у тебя появится предназначенная, а я, словно камень, буду висеть на твоей шее – ненужная и нежеланная. Нет, Андрюш, такой судьбы я ни тебе, ни себе не хочу. Ведь мы уже все решили, зачем снова раны бередить?

Тяжелый разговор прервал телефонный звонок. Васька вздохнула с облегчением – Волков всегда если уж что решил, то обязательно всё должно быть именно так. Ей нужна передышка, чтобы собраться с силами и противостоять этому танку дальше.

– Да, Михаил Артемьевич, добрый вечер! Рад слышать, впрочем, как всегда… Новости?… Что-то случилось?…

Девушка притихла и сидела ни жива, ни мертва – лишь услышав имя звонившего, она поняла, что вот сейчас ее пусть даже относительной свободе пришел абсолютный конец. Как Андрей отреагирует на наличие крошечной тайны, которую Васька так хотела от него скрыть? Она пока сама не знала почему, но была уверена, что Волков – прямая угроза ее малышу. Слишком быстро идет время, слишком мало у нее возможностей для маневра, точнее сказать, их нет совсем.

Лихорадочно подыскивая выход из создавшегося положения, она даже не сразу заметила, что Андрей окончил говорить по телефону. Подняв глаза, Васька встретила взгляд, направленный на нее, и этот взгляд не сулил ничего хорошего.

– Вася, а ты ничего не хочешь мне рассказать?

***

– Вася, а ты ничего не хочешь мне рассказать?

Андрей смотрел на поникшую Василису – видать, уже поняла, по какому поводу доктор звонил. Как же так? Почему не позвонила, не сказала? Вот так просто вычеркнула его, Андрея, из своей жизни, и всё. Пусть решила жить самостоятельно, но ведь ее положение касается и его самым что ни на есть непосредственным образом.

А дальше пришло осознание произошедшего – рожать Василисе нельзя, значит, придется прерывать беременность. Андрею стало жутко – он слышал, что для большинства человеческих самцов нет ничего зазорного в том, чтобы отправить свою пару на эту операцию, но для амбиморфа это было сродни святотатству, ведь потомство – священно. Но Василиса не его пара и для нее беременность окажется фатальной. Им придется решиться на этот шаг, в этом не может быть никаких сомнений.

Почему она смотрит на него таким затравленным взглядом? Волков никак не мог этого понять. Глупо, конечно, что сразу не сказала, пришлось вот так узнать, от третьих лиц. Он рассердился поначалу, но теперь уже остыл – беременная женщина, что с нее взять. Как же он так оплошал? Где прокололся? Подвел Ваську опять, уже в который раз. Почему-то самым родным и близким от нас всегда достается больше всего!

– Вась, почему ты не позвонила мне сразу, как узнала? Мы же договаривались, что ты будешь звонить, если что-то случится. А это, мне кажется, весьма и весьма уважительный повод для звонка.

– Потому что я еще не решила…

– Не решила что?

– Оставлять или нет.

Волков подумал, что ослышался. Она думает оставить ребенка? Небо, он сам бы этого хотел! Да это его несбыточная мечта – их общие с Василисой дети! Но именно что несбыточная, ведь всем известно – не может человеческая женщина без риска для жизни выносить и родить дитя-амбиморфа. Если только она не предназначенная, да и в этом случае риск есть, правда уже не такой серьезный – вон у Егора какие чудесные близнецы, да и дочка скоро родится. Если Василиса откажется идти на аборт, он ее потеряет.

– Вась, ты с ума сошла? А ты о себе подумала? А обо мне? О Ксюше?

– Я же говорю, что не решила ещё.

– Васенька, тут и решать нечего, речь о твоей жизни идет. Я не позволю тебе себя убить, даже не думай об этом!

– Вот поэтому я тебе и не хотела ничего говорить! Потому что всегда все должно быть по-твоему, ты меня никогда не слушаешь! А я, может быть, хочу этого ребенка! Я не могу от него избавиться – это предательство! Он еще маленький, если я о нем не позабочусь, то кто?!!!

Волков ошарашенно пережидал поток обвинений, не имея возможности вставить хотя бы слово в свою защиту, Василиса пребывала в истерике, Ксюшка бегала вокруг сестры со стаканом воды, пытаясь влить в нее хоть немного.

– Вася, успокойся! Мы это еще обсудим позже. Ну не плачь, маленькая моя! Ну что ты! Иди-ка сюда! Тихо, тихо, не плачь!

Андрей пересадил рыдающую взахлеб девушку к себе на колени и принялся успокаивать, как маленького ребенка – тихонько укачивая и приговаривая:

– Все будет хорошо, вот увидишь! Мы со всем справимся, что-нибудь придумаем. Ну, не плачь, не плачь!

Подхватив Ваську на руки, Волков отнес ее к себе в спальню – оставить ее одну сейчас он ни за что бы не решился.

– Ксюш, набери, пожалуйста, Михаила Артемьевича. В вызовах посмотри, последний звонивший номер, он подписан. Скажи, что нужно срочно приехать.

Через полчаса прибыл доктор со своим неизменным чемоданчиком, уже весьма поистрепавшимся и видавшем виды. Михаил Артемьевич с ним расставаться ни за что не желал, по его словам, чемоданчик был чем-то вроде талисмана.

– Вам бы, молодым, все новое подавай, всякий там хайтеки и прочее. А мы, старики, любим старые надежные вещи, с ними у нас связаны свои воспоминания.

Осмотрев Василису, доктор вколол ей слабенькое успокоительное, и через некоторое время девушка заснула.

Оставив Ксению присмотреть за сестрой, Волков спустился вместе с доктором в гостиную. Предложив гостю поужинать, Андрей быстро сервировал стол еще на одну персону и, тяжело вздохнув, уселся напротив доктора, не забыв прихватить бутылку с коньяком и два стакана внушительных размеров.

– Ты зачем беременную женщину до истерики довел? – невозмутимо поинтересовался Михаил Артемьевич у незапланированного собутыльника.

– Я всего лишь сказал, что ей рожать нельзя. Ведь нельзя же?

– А она собирается оставить ребенка?

– Она еще, видите ли, не решила. Но судя по истерике, решит оставить.

– Это самоубийство, отговори её. Все случаи, которые были, закончились летальным исходом, ты должен ее переубедить. Слава Небесам, теперь все районные поликлиники обязаны сообщать нам о таких случаях, они, конечно, немногочисленны, но все же… Не то померла бы твоя Васька в какой-нибудь поликлинике, или еще где, а мы бы и не узнали…

– Доктор, ну вы хоть тоску не нагоняйте, и так тошно! Слава Небу, она здесь и уж теперь я ее точно никуда отсюда не выпущу.

– У вас очень мало времени, Андрей, срок уже больше месяца, обычно плод растет достаточно быстро. У тебя есть неделя, максимум две, потом прервать беременность будет так же рискованно, как и оставить.

– Я понял, док. Я все понял. Если надо будет, я ее свяжу и насильно к вам притащу. Пусть хоть лютой ненавистью меня потом ненавидит, переживу как-нибудь. Но умереть ей я точно не позволю.

33

Выныривая из сна, Василиса не сразу поняла, где она находится и почему так жарко. Возле батареи уснула она, что ли? Открыв глаза, она обнаружила себя в спальне Андрея, и сразу вспомнила и вчерашний ужин, и свою истерику. Только вот не помнила, как уснула – наверное, доктор ей что-то такое усыпляющее вколол.

Девушке стало страшно – если Волков прикажет, ей также вколют какую-нибудь ерунду и увезут в больницу, и проснется она уже без ребенка.

Знакомая тяжелая ручища подгребла Ваську еще ближе к горячему мужскому телу. Стало слишком жарко, и девушка недовольно заворочалась, пытаясь избавиться от непрошеных объятий. Тут же возле уха раздался хриплый шепот:

– Вась, лежи спокойно, я уже и так на пределе. У меня уже, между прочим, с тех пор как ты ушла, секса не было! Еще немного и я за себя не отвечаю.

Василиса не поверила своим ушам – вот врёт ведь! Наверняка врёт! Она сама лично его с этой цацей Лерой видела.

– Мы, вообще-то, расстались. Так что на секс не рассчитывай! И зачем ты меня обманываешь? Я видела вас с Лерой возле центрального сквера, ты же не будешь утверждать, что ты с ней в шахматы ездил играть?

– В шахматы с Леркой? Нет, не буду, – заржал Волков.

– Вот и я о том же. А вообще-то меня это не касается, потому как, повторяю еще раз, мы расстались.

– Расстались, а теперь опять сошлись.

– Андрей, я здесь временно. Позволь, я пойду к себе, мне пора на работу собираться, да и Ксюшку в школу надо поднимать.

Но не тут-то было – выпускать Ваську из своих медвежьих объятий Волков не спешил.

– Во-первых, дорогая моя невеста, с Леркой у меня уже давно ничего нет. В тот день, когда ты нас видела, мы встречались по сугубо деловому поводу, и с тех пор больше не виделись. Во-вторых, Васенька, ты здесь не временно, а навсегда, это теперь твой дом. Твой и Ксюшкин. Ну и мой, если не выгоните на улицу. Ну а в-третьих, работу сегодня придется прогулять, как и вчера.

– Что?!!! Я не могу прогулять еще один день, меня уволят!

– Не уволят, не переживай. Михаил Артемьевич тебе больничный организует, я с ним уже договорился.

– На работе подумают, что я больная какая-то, зачем им такая убогая помощница нужна? Нет, Андрей, не надо больничный!

– Вась, – голос Волкова был непривычно тихим и серьезным,– ты сейчас в очень непростом положении, я за тебя беспокоюсь. Тебе нельзя перенапрягаться и нервничать, доктор велел тебе дома отлеживаться, трескать плюшки и смотреть кино, причем исключительно комедии. Все остальное строго-настрого запрещено.

– Но, Андрей…

– Нет, Вась. Обижайся – не обижайся, но сегодня я тебя никуда отсюда не выпущу. Проведем день вместе, а? Поговорим обо всем спокойно, расскажешь, как вы жили без меня. Вась, я так скучал… Первое время мне всё казалось, что кто-то из вас вот-вот войдет в кухню или гостиную. Мне даже голос твой мерещился время от времени, представляешь? А теперь ты здесь – не призрак, не морок, а настоящая, живая! Как я могу тебя выпустить? Сама подумай.

– Андрюш, но твоя пред…

Андрей молниеносно развернул Василису к себе и впился в губы каким-то отчаянным и злым поцелуем, не позволив продолжить начатую фразу. Постепенно грубость сменилась тягучей нежностью, Васька чувствовала прикосновение горячих губ то на виске, то на скуле, они перемежались с горячечным шёпотом:

– Вась, забудь… Я не могу без тебя, мне никто не нужен больше… Я не отпущу, даже не рассчитывай…

Василиса, проклиная свою бесхребетность, чувствовала, как исстрадавшаяся душа от Андреевых слов тает, и растворяется в океане печальной нежности, от которой хотелось плакать. Ну вот что ей делать? И его жаль, и себя жаль, а еще больше жаль ребенка, которому не суждено родиться. У него нет будущего, так же как нет общего будущего у Василисы с Андреем.

Внезапно почувствовав подкатившую тошноту, девушка попыталась вырваться на свободу.

– Вась, что такое? Тебе больно? Где?

– Отпусти, отпусти сейчас же! Меня сейчас стошнит!

Ошалевший Андрей от неожиданности разжал руки, и Васька, воспользовавшись обретенной свободой, ринулась в ванную комнату. Избавившись от содержимого желудка и отдышавшись, Василиса умылась холодной водой, и уже собралась было уйти в свою комнату, чтобы принять душ и почистить зубы, как вторая волна тошноты подкатила к горлу и заставила вновь рухнуть на колени перед унитазом.

В промежутках между мучительными спазмами девушка с ужасом думала о том, что теперь не сможет утром не то что из дома выйти, но даже отойти от ванной комнаты дальше, чем на десять метров. А как же работа? Интересно, сколько времени будет длиться токсикоз?

– Вась, ты как? Это токсикоз, да?

Неслышно вошедший Волков подошел к девушке и опустился на пол рядом с ней.

– Наверное. Со мной это впервые – до сегодняшнего дня ничего подобного не было.

– Это хорошо, что токсикоз.

Васька вытаращила глаза на Волкова.

– Это еще почему?!!! Ловишь кайф оттого, что мне плохо? И вообще, не смотри на меня сейчас, от меня плохо пахнет…

– Дурочка! Я сначала подумал, что тебя от меня тошнит. Представляешь, какой удар по мужскому самолюбию? Я тебя целую, а ты заявляешь, что тебя сейчас стошнит! У меня самооценка резко упала, между прочим, ты теперь просто обязана мне ее повысить.

– И каким же образом?

– Я тебе позже расскажу и покажу. Есть несколько очень хороших способов. Вась, может, доктора вызвать?

– Не надо, кажется уже все прошло, по крайней мере, пока. Я пойду к себе, приму душ, ладно?

– Я все твои вещи вчера сюда перетащил, вот они, в шкафчике. Теперь это и твоя ванная тоже, принимай душ здесь.

Васька уперев руки в бока, смотрела на Волкова разгневанным взглядом, разве что дым из ноздрей не шел.

– Ты опять! Ты даже не спросил меня! Андрей, ты прёшь как танк, тебя совершенно не волнует чужое мнение! Ты пытаешься подмять под себя всю мою жизнь, а ты подумал, что будет со мной, когда тебе придется меня оставить?

Теперь уже Волков метал взглядом молнии и громы.

– Я не собираюсь тебя оставлять, заруби себе это на носу! Ты со мной. Навсегда. И хрен ты от меня отделаешься. Заявления в ЗАГС я уже подал от нас обоих, свадьба через три дня.

Андрей вышел и хлопнул дверью, а Василиса рухнула в кресло, не веря своим ушам.

Свадьба? Через 3 дня? Он что, совсем спятил? Еще позавчера Волков Андрей Ильич в Васькины планы на дальнейшую жизнь не входил, а сегодня она узнает, что ей предстоит выйти за него замуж через три дня.

***

Волков мерил шагами гостиную, словно тигр, запертый в клетке жестокими людьми. Ну вот зачем он опять на Ваську рявкнул? Было нестерпимо стыдно за свою несдержанность, однако в целом Андрей считал, что поступает правильно. Если всю лирику отбросить в сторону, что остается в сухом остатке? Андрей Ваську любит? Любит. И Василиса его любит, а еще она беременна и потому находится в серьезной опасности, несмотря на то, что не осознает этого до конца.

Для Волкова все было очевидным – зачем мучиться по отдельности, когда можно быть счастливыми вместе? Вечно эти женщины напридумывают себе проблем, а потом страдают! Вот только и его сердце грызла тоска, отравлявшая радость от возвращения Василисы и предстоящей свадьбы – Андрей маялся, думая о том, что их ребенку не суждено родиться. Выбор для Волкова был очевиден – между любимой женщиной и ребенком он выбирал женщину, однако как же тяжело брать на себя роль палача!

Вернувшись в спальню, Волков столкнулся с Василисой, как раз выходившей из душа. Он подошел к девушке и осторожно притянул к себе, растрепал влажные еще темные волосы, источающие аромат сирени и прошептал:

– Прости… Я вечно на эмоциях рядом с тобой – всё чувствую как-то особенно остро, близко к сердцу. Простишь?

– Прощу, только взамен требую отпустить меня и Ксюшу.

– Куда отпустить? – Волков чуть отошел и испытующе посмотрел на девушку.

– Жить своей жизнью. Андрей, как ты не понимаешь? Я не хочу и не могу выйти за тебя замуж!

Мужчина опять начал закипать. Похоже, он сейчас снова сорвется! Ну вот чего ей еще надо?

– Вася, это не обсуждается! Ты меня любишь, я тебя люблю. Или уже не любишь?

Андрей почувствовал, как его накрывает какое-то яростное отчаяние. Если Василиса не любит его больше? Что тогда? Что в таких случаях положено делать? С ним раньше никогда такого не было – женщины не отказывали Андрею Волкову, будь они хоть людьми, хоть амбиморфами.

Раздался громкий треск и Волков пришел в себя – в правой руке осталось крошево от спинки стула, которую он сжимал рукой во время разговора. Рука в стадии частичной трансформации выглядела жутко и напоминала огромную узловатую пятерню с острыми десятисантиметровыми когтями цвета обсидиана.

Василиса стояла возле постели белее мела, присмотревшись к ней, он понял, что она напугана. Это что же, она его испугалась? Вот дурёха!

– Вась…

– Андрей, я думаю, тебе нужна другая женщина. Не я. Мне с тобой не справиться – ты все делаешь по-своему, ты забираешь себе мою жизнь и не спрашиваешь, хочу ли я этого. А я боюсь. Не тебя, нет! Боюсь того, что однажды ты оставишь меня, а я к тому времени потеряю все навыки самостоятельной жизни и просто погибну. Ты хочешь посадить меня на поводок, как домашнюю собачку – милую и забавную. Да, ты будешь обо мне заботиться, я ни в чем не буду знать нужды, однако придет день, когда я останусь одна, и мне придется заново отстраивать свою жизнь. Пока я молода, я могу это сделать – могу пережить наше расставание и продолжать жить дальше, работать, учиться, строить планы, мечтать о семье и детях. Но пережить все это в зрелом возрасте, утеряв все знания и навыки, не имея ничего своего за душой – это очень тяжело. Тем более что теперь я знаю, как это больно – потерять тебя. Второй раз смогу ли это пережить? Не уверена. Чтобы двое людей были счастливы вместе, они должны доверять друг другу, иначе ничего не получится.

– Значит, ты мне не доверяешь?

– Прости, но нет. У меня не получается. Пойми – каждое твое долгое отсутствие для меня будет как нож в сердце, я буду терзаться сомнениями – а вдруг ты снова поехал за своей невестой? Это будет какое-то отравленное мучительное существование, честное слово.

Волков тяжело опустился в стоящее у окна кресло. Доверие, как и любовь, ни за деньги не купить, ни пытками из человека не извлечь – они либо есть, либо нет, а третьего не дано. Васькины сомнения он прекрасно понимал – единожды солгавшему кто поверит? Он может сколько угодно клясться и божиться в своих чувствах и намерениях, только Васькиного полного доверия это не вернет.

Придется хитрить. Они еще вернутся к этому разговору, а пока он не будет заострять на этом внимание, чтобы не спровоцировать еще одну истерику.

– Хорошо, Вась, я понял. Ты мне не доверяешь. Имеешь полное право, ибо я поступил непорядочно и даже подло по отношению к тебе. Я все же рассчитываю на то, что твое мнение со временем изменится. Собирайся, поедем в больницу, я вчера договорился о приеме с Михаилом Артемьевичем. А потом вернемся домой, будем трескать мороженое и бездельничать – всё, как ты любишь.

– Что?!! Зачем???? Я никуда не поеду, даже не вздумай меня насильно туда тащить!

Волков не сразу понял, отчего Василиса так переполошилась из-за какой-то поездки к врачу.

– Вась, нужно тебя осмотреть в нашей клинике. В районной тебя человеческий врач осматривала, она, я думаю, каких-то нюансов может не знать.

– Поклянись. Только в этом случае я поеду с тобой.

Волков возвел глаза к Небу и демонстративно тяжело вздохнул.

– Хорошо, поклянусь, в чем хочешь.

– Поклянись, что не позволишь им накачать меня снотворным и сделать аборт!

Андрей похолодел – не далее как вчера он именно об этом и заявил Доку. Правда, он высказался скорее риторически, нежели всерьез собираясь так поступить. Нет, если это будет вопрос Васькиной жизни и смерти, то именно так он и сделает. Но сегодня, слава Небесам, у него еще есть время и возможность отложить тяжелое решение, а там, возможно, Васька и сама образумится. А ведь она действительно ему не доверяет, раз даже клятву с него взять хочет!

Скрепя сердце, Волков спросил:

– Чем ты хочешь, чтобы я поклялся?

Немного подумав, девушка заявила:

– Жизнью своего будущего потомства.

34

В клинике Василису осматривала уже знакомая девушке врач – именно она принимала ее во время прошлого визита. Казалось, с тех пор прошла вечность, и многое изменилось, в том числе и их взаимоотношения с Андреем. Появились обида и недоверие, Васька уже и сама устала от собственных сомнений, но поделать с этим ничего не могла – те снова и снова пробивались к свету, как сорная трава пробивается сквозь асфальт, мешая поверить в саму возможность счастья.

С облегчением покинув ненавистное каждой женщине смотровое кресло и одевшись, Василиса равнодушно уставилась в окно. Выпавший ночью снег укутал ели пушистыми шапками, и теперь они искрились в солнечном свете, будто усыпанные брильянтами. Мимо окна прошла пара – глубоко беременная женщина с большим животом, вероятно, уже на большом сроке, и мужчина, судя по комплекции и чуть хищным чертам лица – амбиморф. Оба с виду совершенно счастливы – женщина хохотала и что-то пыталась объяснить спутнику, слегка толкая его в плечо, а он снисходительно поглядывал и все время норовил притянуть ее к себе ближе. Наконец ему это удалось, и парочка принялась долго и самозабвенно целоваться под елью, совершенно позабыв о том, что вокруг вращается целый мир.

Василисе стало неловко, и она отвернулась от целующейся парочки.

– Ну что же, Василиса, пока что у вас все в порядке, волноваться не о чем. На осмотр следует приезжать каждую неделю, а начиная со второго триместра – каждые четыре дня. Если вдруг что-то начнет беспокоить, срочно вызывайте врача. В обычную скорую не звоните – в нашей клинике есть свое подразделение для таких случаев, они приезжают очень быстро. В общественном транспорте желательно не ездить, попросите мужа, чтобы привозил и забирал из клиники.