Греческие корни

– Но это тоже результат. Сделаю вывод.

– Можно я тебя поцелую?

– Ты уже поцеловал и не спрашивал.

– Я хотел тебя напугать. А сейчас…

Он прикоснулся к моему лицу мокрыми ладонями. Нежные губы со вкусом малины, ливень, струящийся между нами, заставили забыть обо всём.

В комнате было душно, но эта теплота окутывала, как уютный махровый халат. Михалис раздел меня, усадил на кровать, вытер полотенцем, завернул в простынь.

– Хочешь глоток виски?

– Нет, мне не холодно, – я подтянула колени к груди, обхватив их под простыней руками. – Скажи, как ты меня здесь выследил?

– Я? – Михалис повернул ко мне озорное лицо. – Я не следил. Я пришёл от бабушки, закрывал калитку. Вижу – кто-то гуляет под ливнем. Подождал. И схватил добычу!

– Как паук в паутину.

– Такой же противный?

– Паучки очень милые, ты присмотрись к ним. Я помню, в детстве был такой мультфильм про паучка, с тех пор я их обожаю.

– О! Это хоть какая-то надежда на взаимность.

Я проснулась от ощущения, что не помню, где нахожусь, но сознание прояснилось, как только открылись глаза. Через неплотно закрытые жалюзи уже струился солнечный свет, рисующий полосатые коврики на полу. Комната выглядела идеально, будто её скопировали с фото глянцевого журнала. Дорогая современная мебель цвета слоновой кости, несколько картин на стенах, чья подлинность не подвергалась сомнению, на журнальном столике – огромная фарфоровая ваза с красивыми белыми розами. Я провела руками по прохладному шёлку простыни, погладила подушку – всегда мечтала о таком белье.

«И сейчас будет кофе в постель», – подумала я и тут же почувствовала этот дурманящий запах греческого утра. Михалис вошёл без стука, держа поднос, осторожно приоткрыл дверь локтем:

– Проснулась, моя девочка?

Я сладко потянулась, села к изголовью, машинально поправила волосы, которые после дождя превратились в копну непослушных кудрей. Он дотронулся кончиками пальцев до моей щеки:

– Ты такая красивая утром… моя…

Я сделала вид, что не заметила это многообещающее «моя».

– Спасибо, это так приятно. Как же я люблю кофе! Ммм, у тебя вкусно получилось.

– Хочешь, буду готовить для тебя каждый день?

– И сколько «каждый день» продлится?

– Не понял?

– Ну, надолго ли хватит твоего желания?

– На срок моей любви.

– А он длинный? Короткий? К чему готовиться?

– Кто это может знать? Только Бог. Мне с тобой хорошо сейчас, этого достаточно. Тебе разве нет?

– Иногда кажется, что да, достаточно. Но я бегу вперёд. Ну ты это заметил. Я бегу. Или убегаю. И мне важно знать, что там, за следующим поворотом.

– И за следующим поворотом – твоё. Просто прими это как истину – твоё и ничьё больше. Другой вопрос – какой поворот ты выберешь.

– Вот видишь, как всё сложно.

– На самом деле ничего сложного, если просто жить.

– Плыть по течению?

– Зачем же? Даже рыбы плывут против течения, чтобы поймать побольше корма. Нужно довериться своим мечтам, желаниям, слушать, что хочет сердце, не конфликтовать с самим собой. Вот и всё.

– Скажи, ты чувствуешь себя свободным?

– Для греков свобода – это главное слово. И в нём сконцентрировано очень многое. В том числе и ответственность. Поэтому да, конечно, чувствую себя свободным. А ты?

– В полной мере – нет. Я пока не поняла, что мне мешает её обрести.

– Не думай об этом. Свобода внутри каждого человека, её не надо обретать. Придёт время, ты сама всё поймёшь и почувствуешь. Греция тебе поможет, – Михалис пододвинул мою чашку. – И пей кофе, остыл уже наверное… Сейчас поедем на пляж.

– Нюхать ёлки?

– Да, да, хорошая идея! Я люблю Кукунариес, но там у меня есть своя тайная бухточка и совсем маленький домик для двоих.

Был день, который отвоевал у жизни право на отдельное существование: без ориентиров и привязок, без планов и последствий, без начала и конца. Мы жили влюблённые в море, в солнце, друг в друга. Совсем немного, но вполне счастливо. Купались, загорали, смеялись, ели креветки в кафе, пили вино, фрапе, опять дурачились в воде, пока солнце не исчезло за горизонтом.

Перед отъездом я заполнила пустую бутылку блестящим песком, перемешанным с засохшими хвойными иголочками. Подумала, что серой холодной зимой приятно будет прикасаться к тому, что хранит тепло солнца, шёпот волн и нашу тайну.

VI

Когда я вернулась, брат огорошил меня новостью:

– Одиссей будет работать в Афинах и забирает тебя с собой. Всё, приключения греческой Гэм подходят к концу!

Андрей весьма кстати напомнил мне о героине Ремарка, путешествующей по миру в поисках любви.

Но я любила и Афины. Я влюбилась в них несколько лет тому назад с первого взгляда: безоговорочно, безоглядно и, как мне казалось, навсегда. Но жить там с Одиссеем?

– Не переживай, будешь приезжать в гости, – успокаивал меня брат.

Да, он знал, что я соглашусь, что ради Афин я способна на многое. Мне даже казалось, что это – тоже знак, который нельзя игнорировать, что именно в Афинах я почувствую себя как дома, что наконец-то обрету вожделенную гармонию, перестану метаться, искать, мучиться в сомнениях.

– А газета? – вдруг спохватилась я.

– Вы её уже сверстали, отправили в типографию. Кто знает, будет второй номер или нет?

Он был прав. Никто не знал. Практически мы сработали по нулям – рекламных денег хватило только на печать, ни о какой зарплате речи не шло. Саша уже начал искать другие источники доходов, загадывать, не уехать ли ему на заработки в Бельгию, где уже давно жил его брат с семьёй. Тем временем конкуренты тоже не дремали и слишком прозрачно намекали, что без их покровительства нам не выжить.

Я себя успокаивала лишь тем, что вернуться всегда успею. Есть шанс – значит, надо им воспользоваться. Эта мысль меня утешила, и я начала собирать чемодан.

Афины встретили нас духотой раннего утра. Выйдя на балкон съёмной квартиры, я задохнулась от восторга – там, вдалеке, был виден Акрополь! Белые кубы домов лежали у его подножья, как гигантские подношения с другой планеты, накопленные веками. И только переместив взгляд вниз, я вернулась к реальности, к живой, пульсирующей за каждой стеной жизни, к стремительным потокам машин, автобусов, мотоциклов.

– Я погуляю? – спросила я Одиссея.

– Куда в такую-то рань?

– Потом будет жарко… Я ненадолго.

Я знала, что, блуждая по улицам, рано или поздно выйду к Акрополю. Почти заблудилась, забрела в какой-то проходной маленький дворик, открыла калитку. Первое, что я увидела – спящую на капоте машины кошку, а на заднем плане – блестящее тёмным стеклом суперсовременное здание, углом врезающееся в Парфенон. Кошка лениво подняла голову и нехотя ускользнула от объектива моего фотоаппарата. Я вышла на пешеходную улицу, заказала кофе и тянула удовольствие, глядя на залитые первыми лучами солнца белые колонны – тот самый магнит, который манил меня к себе ещё с детства. Достала из кармана свой талисман, маленькую сову-кукуваю: «Смотри и ты, моя верная спутница, впитывай в себя всю магию этого места, настраивайся на волну Афин».

В ранний час к Акрополю забрели лишь несколько туристов. Ещё никто не мешал друг другу, можно было побыть наедине с прошлым и даже перенестись в него, если хватит воображения. После каждого подъёма я оборачивалась, чтобы посмотреть на Афины, и находила их восхитительными на фоне голубого неба.

Мрамор перед Парфеноном блестел, как ледяная горка. Через пару часов солнце распалилось так, что захотелось сбежать в тенёк нескольких оливковых деревьев. Черный пёс в поисках прохлады вытянулся на мраморных плитах, игнорируя сотни ног перед самым носом. Малыш, которого мама спустила с рук, исследовал местность самостоятельно, ползком. При этом пытался попробовать на вкус подвернувшиеся под руку мелкие камешки. Настоящий исследователь.

После десяти утра Акрополь напоминал муравейник: одна туристическая группа следовала за другой. Я бросила на Афины прощальный взгляд. Кто-то бросил себе под ноги смятую салфетку.

«Вот так по-разному происходит приобщение к прекрасному», – с осуждением подумала я.

Одиссей встретил меня на пороге со словами:

– Только что собирался тебе звонить. Надо срочно ехать в офис. Разбирайся тут, будь умницей! Магазин с продуктами есть внизу, если что.

Он быстро обнял меня за плечи, едва коснулся губами моих губ. Дверь захлопнулась.

Я опять вышла на балкон, представляя, какой красивый вид отсюда будет ночью. Потом устало опустилась в кресло и вспомнила те ночные Афины, которые жили в моём сердце так долго. Сколько лет прошло? Четыре? Пять? Мы с Христосом гуляли на Монастыраки, заворожённо смотрели на уличных артистов, шли дальше по узкой улочке. Из таверн приглашали поужинать. Но мы не останавливались, потому что знали, куда идём. Кажется, что знали.

Христос держал меня за руку, смотрел в глаза. Я больше догадывалась, чем понимала, что он говорит. Мне не хватало слов, я забыла даже то, что помнила.

– Успокойся, не волнуйся, всё хорошо! – голос Христоса мягкий, нежный.

Но я видела, что он и сам не спокоен, курит одну сигарету за другой.

– Хорошо, мой учитель, я постараюсь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь и далее: Facebook принадлежат Meta, чья деятельность признана экстремистской и запрещена на территории РФ.