Три столетия реформ и революций в России

«Решительно нет никаких оснований считать, что Россия екатерининского времени в самом деле сколько-нибудь сильно отставала от наиболее передовой в индустриальном отношении страны Европейского континента», – делает вывод Е.В. Тарле. С ним следует согласиться, но с существенной оговоркой: равенство могло быть лишь по формальным показателям – стоимостной объем внешней торговли или объем продукции металлургической промышленности. Цена достижений и способы этих достижения этих показателей на Западе и в России были уже различны. Уровень развития сельского хозяйства также был высок, но все же крепостной строй сдерживал развитие русской деревни и главное – препятствовал росту русского города, промышленности и ремесел.

Таким образом, реформы внутри системы укрепляли эту отжившую свое феодально-крепостную систему. Однако кризис системы нарастал, и очевидным проявлением его стал финансовый кризис.

Победоносные войны Суворова и Ушакова стоили немало, еще Петр в свое время говорил: «Деньги суть артерия войны». Царский двор, административный аппарат, армия и флот перенапрягали денежные ресурсы страны, в то время как главными источниками дохода оставались подушные и таможенные сборы, питейный и соляной налоги. Питейный налог за царствование Екатерины увеличился более чем втрое (в 1763 г. – 4,4 млн рублей, в 1796 г. – около 15 млн рублей), что говорит о распространении народного пьянства, ибо население страны за те же годы выросло менее чем вдвое. Возникший дефицит государственного бюджета покрывался внешними займами и печатанием бумажных ассигнаций, неумеренный выпуск которых привел к их обесценению.

Русский народ и русское общество

Необходимо также сказать и о состоянии общественной мысли в России в ту эпоху, ибо серьезным переменам в государстве или в экономике должны предшествовать перемены в сознании людей.

Человек есть субъект и объект в общественной жизни. Человек сам более или менее активно участвует в ней и одновременно испытывает ее воздействие. Вот почему так важно, как он воспринимает мир и избирает свой образ жизни в мире. Инерция традиционного уклада жизни была сломана в России Петром, но – преимущественно для первого, дворянского сословия. Именно оно открылось новому миру: европейским идеям и европейской культуре.

Русская деревня в Петровскую и послепетровскую эпохи сохраняла верность традиционным устоям. Мужики с удивлением и усмешкой смотрели на господ, которые ходили в чужеземном платье, говорили на чужом языке и тратили время на пустые забавы. Тяжелый каждодневный труд на земле и низкий уровень грамотности не давали крестьянам возможности активно включиться в жизнь общественную. Впрочем, в самодержавном государстве это было непросто и дворянам.

А.С. Пушкин, размышляя о русской истории XVIII в., писал: «Связи древнего порядка вещей были прерваны навеки; воспоминания старины мало-помалу исчезали. Народ, упорным постоянством удержав бороду и русский кафтан, доволен был своей победою и смотрел уже равнодушно на немецкий образ жизни обритых своих бояр. Новое поколение, воспитанное под влиянием европейским, час от часу более привыкало к выгодам просвещения». Тем не менее, по мысли поэта, «действия правительства были выше собственной его образованности, и добро производилось ненарочно, между тем как азиатское невежество обитало при дворе».

Придя к выводу о невозможности согласования интересов различных сословий в полной мере, а также смягчения крепостнических порядков без риска потерять престол, Екатерина утвердилась в мысли, что основная опора ее власти есть дворянство. И последние 20 лет царствования матушки-царицы стали «золотым веком» вестернизированного русского дворянства. 15 февраля 1786 г. был издан высочайший указ, согласно которому на прошениях, адресованных императрице, следовало подписываться не «раб», а «верноподданный».

Красуйся, счастлива Россия!Восторгом радостным пылай;Встречая времена златые,Главу цветами увенчай;В порфиру светлу облекися;Веселья миром умастися.Да глас твой в песнях возгремит,Исполнит радостью вселенну:Тебе свободу драгоценнуЕкатерина днесь дарит.О дар божественныя длани!..(М.М. Херасков. Ода на истребление в России звания раба Екатериною Второю, в 15 день февраля 1786 года)

Императрица Екатерина оставила размышления о серьезных изменениях в государстве, но планы подобного рода имелись во множестве. Стоит назвать проекты государственной, военной и экономической реформ близких к трону П.И. Шувалова, Ф. Салтыкова, экономические труды И.Т. Посошкова, планы Н.И. Панина. Правда, все эти проекты оставались достоянием весьма узкого круга лиц, достаточно образованных для их понимания и довольно смелых для их обсуждения.

Стоит заметить, что импульсы к составлению масштабных проектов преобразований в России исходили как извне, так и изнутри. В частности, ощутимо европейское влияние в «конституции Никиты Панина», в которой предлагалось предоставление дворянству избирательных прав для создания верховной и местной власти и постепенное освобождение крестьян и дворовых людей от личной зависимости. То было следствием петровского переворота в умах. «Петр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более чем Наполеон», – заметил А.С. Пушкин.

В дворянском, европейски образованном обществе, далеком от трона, также задумывались над состоянием России, и там рождались мнения и заключения противоположные. Так, А.Н. Радищев не удовольствовался уничтожением звания «раба», он желал большего.

О дар небес благословенный,Источник всех великих дел,О, вольность, вольность, дар бесценный!Позволь, чтоб раб тебя воспел.Исполни сердце твоим жаром,В нем сильных мышц твоих ударомВо свет рабства тьму претвори.(А.Н. Радищев. Вольность. 1783 г.)

Думается, что А.И. Радищев и Н.М. Карамзин в равной мере уязвлены были «человеческим страданием окрест». Выводы же они делали прямо противоположные. «Страшись помещик жестокосердный», – писал один путешественник, ехавший из новой российской столицы в старую. Другой путешественник, странствуя по Европе и въявь увидя воплощение отвлеченных идей французского Просвещения, писал так: «Народ есть острое железо, которым играть опасно, а революция – отверстый гроб для добродетели и самого злодейства». Так в русской общественной мысли возникает роковое противостояние идей социального радикализма и позитивного консерватизма. Правда, позднее Радищев изменит свое отношение к французской действительности, но и Карамзин спустя несколько лет напишет: «Французская революция – одно из тех событий, которые определяют судьбы людей на много последующих эпох. Новая эпоха начинается…»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.