Сеть Сирано

Так что на трех подруг в среднем выходило по две невесты. И всех надо было пристраивать. Оленька среди них была самая молоденькая, а, следовательно, и самая перспективная. Сестры Чмухи и Чегавонина-младшая давно уже были женщины с прошлым, и их матери сбились с ног в поисках хоть каких-нибудь захудалых женихов.

Так вот, опять о Наде. Эта разумная перечница владела салоном для новобрачных под громким названием «Ошеломление». Или «Вдохновение»? Или «Восхождение»? Тетка никак не могла запомнить, да это было и неважно. Она бы и впредь не вдавалась в эти креативные тонкости, если б не нужда. Салон для новобрачных! Кармически притягательное место! И как можно, сидя на таких золотых яйцах, не снести себе любимой маленького аккуратненького зятька? А заодно и о подругах позаботиться.

Теткина журналистско-редакторская деятельность научила ее не только сбору материала, но и использованию его с наибольшей для себя выгодой.

– Надя, что хочешь, делай, но чтобы через месяц у меня была вся информация.

– О чем ты, Танюш?

Кстати, она звалась Татьяной…

– Я распечатываю тебе анкету, – сказала тетка, – в которой твои клиентки кроме всякой там ерунды, вроде, как они нашли твой салон, и как он им понравился, должны будут невзначай заполнить еще одну хитрую графу.

– Какую еще графу, сердце мое?

– Где, когда и при каких обстоятельствах они встретили своего суженого- ряженого.

– Каким же образом, дорогая моя, я заставлю их все это проделать?

– Скидку дашь.

– Еще чего!

–Дашь как миленькая. В цену забьешь и дашь.

Тетка рассчитывала, что на проведение опроса общественности понадобится уж никак не меньше месяца. Какого же было ее удивление, когда буквально через пару недель прилежная Чигавонина бросила ей на стол довольно пухлую пачку заполненных анкет:

– Все! Баста. Дальше можно не продолжать.

Тетка видела, что Чигавониной не терпится поделиться результатами проделанной работы, но тут ее желание вступало в противоречие с законами жанра. Надьке во что бы то ни стало захотелось потянуть время, повыпендриваться, порастопыривать пальцы, поглумиться над теткиным любопытством, но та, не предоставив ей такой возможности, равнодушно спросила:

– Кофе будешь?

– Не буду.

– Чай?

– Не буду.

– Потанцуем?

– Не буду.

– А в обнимку?

– Интернет.

– Что «интернет»? – не поняла тетка.

– Таня, все дело в интернете!

Тетка недоверчиво скривила губы и почесала макушку:

– Ну, приходилось мне слышать о подобных способах общения, но чтобы замуж? Как-то не верится.

Надька вынула из папки анкеты и тут же разделила их на две кучки. Ничего не скажешь, подготовилась.

– Фифти-фифти? – прикинула тетка.

– Нет, Таня, больше, – затараторила Надька, – где-то сорок к шестидесяти. Представляешь? Шесть из десяти. Даже почти семь! Две трети, Таня! Две трети! Такой улов! И это не выходя из дома!

Надька схватила стакан, налила себе воды из-под крана и, перейдя на жаркий доверительный шепот, продолжила:

– Таня, я тебе больше скажу, не только наши девки, но и мы сами могли бы поднатужиться и отхватить кусок пирога от общего каравая.

– Чигавонина, ты в своем уме? – засмеялась тетка.

Надька громко втянула носом воздух и, выскочив из-за стола, потрусила в прихожую.

Тетка поймала ее около дверей.

В среднем Чигавонинский гнев длится не более двух-трех минут. Время истекло, но она все еще сердито сопела.

– Как я тебя люблю! – растрогалась тетка, – дура ты моя обидчивая!

Конфликт был исчерпан, они обнялись и вполне довольные друг другом расстались.

      Ну, и что мы имеем на-гора? Тетка прошла на кухню и вытянула из пачки новую сигарету. Шесть к четырем, говорите? Верится с трудом. Но, как бы сказала наша незабвенная Чигавонина – против факта нет приема. Надо просто его принять таким, каков он есть, и подумать о том, что с ним дальше делать.

Тетка разложила анкеты веером и задумалась. Даже если использовать этот опыт в качестве основы, то, как конкретно можно будет его развить? Не Оленька же будет размещать свою анкету в интернете. Ее же, упрямицу нашу показательную, силком не заставишь. Тогда возникает естественный в данной ситуации вопрос, каким образом можно будет этот процесс стимулировать, и сможет ли чей-нибудь положительный пример возыметь необходимое нам действие?

Тетка не сомневалась, что сразу от нее Чигавонина поскачет к Чмухе, чтобы окунуть и ее жаждущую зятя душу в золотисто-радужный бальзам своих далеко идущих планов. У Витки девки юркие, им только палец дай, и они всю руку по плечо отхватят. С такими-то зубами и на свободе. Но, как говорится, бог не Ерошка, всем понемножку. И если с зубами у этих девочек все было в полном порядке, то с остальными прелестями им как-то не очень повезло.

Сама Витка была маленькая миниатюрная брюнетка, статуэточка точеная, до старости щенок. А вот ее муж, он же бывший неформал, ни статью богатырской, ни красотой мужчинской в глаза особо не кидался. Витку он взял измором. Когда другие претенденты уже совсем потеряли надежду на доступ к ее, якобы, девственному телу, Пал Палыч резко активизировался. Каждый вечер он стоял в почетном карауле у дверей Виткиного дома, чем, видимо, и растопил ледяное сердце нашей красавицы.

Хороший брак получился, крепкий. И девчонки-погодки одна за другой… В детстве такие смешные… В юности такие потешные… А в затянувшемся девичестве – совсем уже чудные. До слез обхохочешься. Не пойми в кого здоровые, грудастые, голенастые, обросшие какой-то дикой шерстью, одно слово – гренадеры нашего полка. Правой рукой поведут, мужики справа падают, левой – все остальные. Казалось бы, вот горе-беда, сиди дома, жуй сопли. Но бог, опять-таки, во всем прав. Чего у этих барышень не отнять, так это оптимизма.

Дружные, веселые, заводные, легкие и в общении, и на подъем. Полон дом гостей, друзей, подруг, товарищей, товарищей их товарищей и всяких иных, сочувствующих и примазавшихся. Что никоим образом не сказывалось на личной жизни этих четырех мушкетерих. Как гласит народный эпос: «а кавалеров мне вполне хвата-а-ет, но нет любви хорошей у мен-я-я». Чего не было, того не было. Врать не стану.

А тут еще Чигавонина-младшая. Она же самая старшая среди всех невест. Миледи, блин. Епифановская порода. Клеймо негде ставить. Но тоже, натерпелась сиротина. Скоро четвертый десяток разменяет, а все еще не замужем.

Тетка потерла руки: задача, в общем и целом, была ей ясна. Оставалось только доработать кое-какие мелкие детали и в путь, труба зовет. Хотя о каких таких деталях может идти речь, если сам процесс еще недостаточно изучен? Техническая сторона дела волновала тетку мало, все-таки последние лет пятнадцать за станком, то бишь монитором, сделали из нее настоящего профи-самоучку. Все текстовые редакторы были для нее не сложнее дважды-двух, да и к интернету она подключилась сразу же, как перешла на надомную работу. Оставалось только провести кой-какой маркетинг, чтобы остановиться на одном из многочисленных сайтов знакомств и впредь не тратить время зря на мотанье в проруби.

Мелкие дочерние филиальчики она отмела сразу. «Знакомства на Кудычках», «Драйв на один день», «Тысяча и одна ночь» и «Хлопцы на все руки» – ее не заинтересовали. Одни были слишком элитарно малочисленные, от других несло откровенной порнухой. А нам нужно было что-то солидное, консервативное, традиционное с перспективой на серьезные отношения, плавно перетекающие в брак.

В конце своих недолгих поисков она остановилась на проекте «Румба», в рамках которого было задействовано самое большое количество пользователей. Огромный выбор – огромные возможности. Да и спрятаться, в крайнем случае, не составит особого труда. Пропусти пару-тройку деньков, и твой свеженький, буквально только что испеченный профайл скатывается на самые последние позиции. Ищи, как говорится, свищи Неуловимого Джо в дремучих прериях дикого запада.

Кстати, тетка так и назвалась Джо-Анна. Почему-то именно это двойное и одновременно двусмысленное имя показалось ей самым многообещающим. Тем более, что перед ковбоем Джо у девочки Джоанны были свои, чисто женские преимущества. Голубоглазая блондинка возжелала познакомиться и тут же пропала из поля зрения. Интрига, правда?

Правда, да не совсем. Ради чистоты эксперимента тетка зашла в женский каталог и чуть не выпала в осадок. Блондинок там было – пруд пруди. Так косяками и ходят. Не спи рыбак – проспишь путину. Только сеть забрось, и улов тебе гарантирован. На любые вкусы, возможности, кошельки. Стратегический запас, золотоволосый фонд, генетическое хранилище нации! И что интересно, все поголовно норовят любить и быть любимыми. Сколько же их бедолаг невостребованных в нашей огромной, заселенной исключительно бабами стране? И все надеются и ждут. Все! От скромной провинциальной учительши с фотографией три на четыре, до тюнингованной секс-бомбы с профессиональным портфолио из двухсот полуголых страниц.

Если бы тетке в припадке климактерического удушья пришла в голову мысль добыть себе мужика, она бы точно не стала в эту очередь становиться. Но теперь было уже жалко бросать начатое. Опять-таки, перед Чигавониной надо было ответ держать. Не зря же та анкетирование проводила?

Но что же тетка может предложить в качестве эксклюзива? Как сумеет привлечь внимание противоположного пола, чем его обрадует, удивит? Ну и что, что глаза голубые? Ну и что, что талия пятьдесят семь сантиметров? Ну и что, что размер ноги тридцать шестой? Образование, опять-таки, выше высшего. Ну, воспитание. Отсутствие вредных привычек. Да таких, читай раньше, выше крыши! А у нас даже фотографии захудалой нет! Пройдут же мимо баловники, трудностей испугаются. Ведь, чем спрашивается мужик, если, скажем, опустить желудок, любит? Глазами, дорогуша моя, глазами!

Но тетка и не ставила перед собой задачу сразу кого-то захомутать. Мы ж только исследователи, первопроходцы, собиратели сетевого фольклора. Нам бы только материала побольше надыбать, в тонкостях разобраться, выводы сделать. А там уже на все готовое настоящую экспедицию запустить. Воздушный такой, невесомый десант, который с неба сойдет и всех перестреляет. Не по настоящему, конечно, понарошку.

А пока на войне, как на войне. Если на тебя не нападают ввиду отсутствия визуального интереса, то ты сама должна перейти в наступление. И хотя риск —благородное дело, неплохо бы все-таки опыта поднабраться. А для этого надо выйти на прямой контакт с противником, и уже на деле определиться с реальной расстановкой сил.

На тренировку и непосредственную подготовку операции тетка отвела себе две недели. И это время нельзя было назвать потраченным даром. К концу отведенного срока она уже считала себя настоящим профессионалом и даже подумывала, не использовать ли накопленный материал в качестве основы для написания книги. Что-нибудь лаконичное, вроде: «Сетевая сваха». Или мистическое: «Через интернет к ЗАГСу». И уж совсем что-нибудь уютное, домашнее, типа: «Здравствуйте, я ваша тетка». Но потом как-то перегорела и сконцентрировалась на формулировке основных инструкций, точное соблюдение которых являлось полной гарантией успеха.

Несколько основных правил из текста руководства приводится ниже.

Правило первое. Лучше меньше, но чаще.

Пример. Тетка заметила, что чем реже она заходит на сайт, тем быстрей ее анкета сползает в самый низ и уже практически не участвует в поиске. Но тетке некогда было часами торчать в интернете, и тогда она придумала очень простой, но действенный способ всегда держаться наплаву. Она открывала свою страницу и шла заниматься другими, более важными делами. Ее анкета сама всплывала на поверхность, и к тому моменту, как тетка вспоминала о ней, лодочка уже под завязку была нагружена новым богатым уловом. Оставалось только рассортировать его и использовать по назначению.

Правило второе. Если тебе не ответил мужчина, то неизвестно, кому повезло.

Пример. Однажды тетка напала на одного хмыря, который упорно игнорировал ее приставания. Добиться от него ответа стало для тетки делом чести. На нем она решила испробовать все возможные способы воздействия от пошлой, буквально ничем неприкрытой лести до откровенно грубого и небезопасного шантажа. А чо нам, блин, анонимам бояться, если сам Неуловимый Джо нам покровительствует?

После долгой и ожесточенной осады форт «Бессловесный» был, кто бы сомневался, благополучно взят. Но где найти те краски, с помощью которых можно описать разочарование, которое постигло несчастную мародершу после первого же контакта с долгожданным объектом ее вожделений.

– Титьки покажи! – потребовал объект, и тут уже наступила теткина очередь лишиться дара речи.

Правило третье. Красивым надо помогать, а страшные пробьются сами.

Пример. У тетки был только один случай, описанный выше, чтоб она обратилась, а ей отказали. Все остальные попытки были восприняты благожелательно. Ведь красивый мужик, как и красивая женщина, первый не нападает. Он сидит в живописной позе на виду и демонстративно ждет захвата. И если подползти к нему на вежливых мягких лапах, да еще и с подветренной нежданной стороны, то, будьте уверены, все срастется. По крайней мере, на первых парах, на начальном уровне ничего незначащего диалога, замешанного на легком одностороннем флирте. Клиент быстро привыкает, расслабляется, втягивается и уже не может существовать без этого виртуального пип-шоу, в котором он отнюдь не зритель, а, напротив, сам – благодарный объект наблюдения. Заводит, однако. Да еще как!

Конечно, тетка была не настолько наивна, как это могло бы показаться из всего вышеизложенного. У нее и в мыслях не было, что ее драгоценная Оленька тут же ухватится за предоставленную возможность и будет с утра до вечера торчать на «Румбе», с целью завлечь и воспользоваться. Но материнское сердце подсказывало тетке, что ее юная скалолазочка уже давно достигла того пика своих любовных отношений, после которого неизбежно наступает спад. И если набраться терпения и подождать, то можно стать свидетелем того, как все само по себе отсохнет. Но дожидаться милостей от природы тетка и не думала. На естественное завершение процесса могли уйти годы. А ее храбрый птенец уже сейчас находится в том безвоздушном пространстве, которое не может ни сказаться на ее слабом здоровье. Девочку надо спасать, тем более, что она и сама уже, кажется, этого хочет, и ей не хватает лишь одного легкого толчка, чтоб очнуться, а потом сгруппироваться и уже вполне самостоятельно понестись вниз с горы. И поэтому тетке ничего не оставалось делать, как взвалить на себя неблагодарные обязанности МЧС, чтобы на этом, довольно опасном промежутке пути Оленька ничего себе не покалечила.

Переходный период должен был плавным и незаметным. С таким легким юморком, с элементами невинной игры, вкраплениями личной заинтересованности и азарта. Только в этом случае можно быть уверенной в том, что все это многолетние садистское действо закончится для них обеих малой кровью. Чего-чего, а кровушки Илья Петрович попил. Попил, кровосос, себе в удовольствие, не постеснялся. С самого начала их бурного романа с Оленькой, тетке было ясно, что Илья Петрович не испытывает к ее девочке и малой толики тех чувств, которые она к нему питает.

Долгими одинокими вечерами тетка часто размышляла о природе этих взаимоотношений. Она пыталась объяснить себе причину их возникновения и оценить ту степень опасности, которая гарантирована всем без исключения добровольцам, вступившим на этот скользкий и унизительный путь.

Парней так много холостых, а ее девочка вляпалась в женатого, который ко всем остальным очень спорным качествам, был еще и старше ее почти вдвое. Понятно, что это не Оленька проявила инициативу. Понятно, что этот душной козел сам напросился. Обманом завлек, наивностью воспользовался, оккупировал крохотное детское сердце и загордился. Гоголем, гоголем ходит! Педофил недоразвитый! Мало ему девчонка страдает, так у самого же еще и жена, и дети.

Что касаемо Оленьки, то тут, конечно, не обошлось без комплекса сиротства. Все-таки, то обстоятельство, что она не знала своего отца, не могло ни сказаться на формировании ее психики. Однополое воспитание еще никому не пошло на пользу. И тут возможны два варианта.

В первом случае мать, натерпевшись от какого-нибудь подонка, сама культивирует в дочери лютую ненависть ко всему мужскому человечеству, тем самым формируя в своей кровиночке отнюдь не женские качества. Вырастает такая пацанка, оторва редкая, перманентная муженетерпивица с легкими уклоном к нетрадиционным половым оправлениям.

Во втором случае девочка сама считает себя виноватой в том, что у нее нет отца. И тогда вся ее жизнь посвящается служению любому идолу в штанах воискупление своей детской вины, мнимость которой столь очевидна, что даже не требует доказательств. И это понятно кому угодно, кроме самой виновницы торжества. В каждом попадающимся на ее пути мужчине, юная особа видит своего несчастного папулю, недолюбленного ею в детстве по причине его уважительного отсутствия.

До всего этого тетка несамостоятельно дошла. Она была заботливой матерью и поэтому литературу умную почитывала. И поняла, что и по ней самой от души прошелся раскаленный утюг истеричной материнской любви, и она тоже, ввиду отсутствия второго родителя, загнулась в какую-то не совсем правильную сторону. А ее незабвенная Оленька пострадала вдвойне. Ведь ей и мать, между нами девочками, досталась неродная. Ну, теперь уже какая есть. Поздно кулаками махать, когда почти четверть века вместе.

Тетка ей: «Олюшка», а Оленька тетке: «Мамуленька». А тетка ей: «Олюшка». А та ей: «Мамуленька». Ничего не скажешь – высокие отношения, и кровь здесь совершенно не при чем. Тем более, что тетке каким-то совершенно невероятным образом удалось сокрыть от дочери, что она ей по крови не родная. В таких интересных случаях всегда найдется добрая душа, которая прижмет ребенка где-нибудь в темном подъезде и поведает. Но вокруг были сплошь равнодушные люди, а может быть просто порядочные.

И Чмух, и Чигавонина, разумеется, были в курсе, но те только под пытками могли выдать. Ну еще соседи по коммуналке. Они тоже, естественно, знали, но по причине их быстрой смены им не удалось распространить эту новость в масштабах всего подъезда. Остальные любознательные сами выпали из поля зрения, так что хранить тайну было не от кого. А раскрывать ее за давностью лет вообще не представляло никакого интереса. Кому от этого станет лучше? Понятно, что больше вреда, чем пользы.

Вот так они и жили бы, не тужили, если б ни эта сволочная любовь. Что стало последней каплей переполнившей чашу теткиного терпения? Так сразу и не припомнишь. Хотя, нет, был один подслушанный разговор, после которого тетка долго не могла прийти в себя. Все в ней перевернулось и загрохотало. Как это так! Мало того, что он использует ее девочку не по назначению, так еще ее глупая пташечка не испытывает, судя по всему, той взаимности, на которую она имеет полное право рассчитывать, став невинной жертвой престарелого эротомана.

Надо заметить, что престарелый эротоман был теткин ровесник. От постоянного обмусоливания именно этого факта на душе у тетки становилось еще гадливее. Этот ловко ползучий гад в свои неполные пятьдесят все еще женихается, а тетка, находившаяся в аналогичном возрасте, если и сможет назваться невестой, то только в том случае, если в монастырь уйдет.

И она даже подумывала об этом. Может быть не сразу, и даже не навсегда, а как-нибудь так, пробно. На выходные дни. На праздники. Вот только тетка не знала, как это можно было практически осуществить.

А как было бы хорошо, освободится, наконец, от всей мирской суеты и заботиться только о своем собственном спасении. И ей даже советовали. Намедни. Одна продавщица. Вам, типа, женщина, о душе уже пора позаботиться. А не о стильном прикиде. А всех-то дел? Юбку тетка решила купить. Нужного размера, естественно, не нашлось. На ком еще вяло оторваться, как не на продавщице? Вот и получила по сусалам: о душе, тетка, думай, о душе!

А она о ней и печется. Только не о своей, а об Оленькиной. На чужом горе счастья не построишь, а грех на душу примешь. Хотя, это как посмотреть. Кто в этом бермудском треугольнике больше всех страдает? Конечно, Оленька! Значит, не она, а жена этого подонка строит свое счастье на ее, Оленькиной беде.

Вот, предположим, блудный муж возвращается в семью, из которой он, кстати, никуда и не уходил. Какой расклад мы имеем? Оленьке – плохо, мужу – невесело, жене, опять-таки, не позавидуешь. Короче, трое мертвецов и бутылка рома. А если, подлец уходит к Оленьке, то считай, двое уже гарантировано счастливы. А два к одному, куда лучше, чем трое в лодке, не считая штормового предупреждения.

Если б, конечно, не дети.

Но и тут тетка интересовалась. Со знающими специалистами беседовала. И они ей хором поведали, что все не так просто, как видится на первый взгляд. Если мужчина не уходит из семьи, прикрываясь тем, что у него есть несовершеннолетние чада, значит, дело, на самом деле, не в них. Дети еще ни одного мужика не привязывали. Приспичит и свалит как миленький. Ни разу не оглянется. Тут что-то другое, более сложное. Более крепкое и неразрывное. Что-то такое, чему мужик и сам не может найти определения. Вроде и обрыдла сука, и смотреть тошно, и так достала, что убить готов. Убить-то он готов, а вот бросить – не в состоянии.

Так и живут. И, как правило, долго. До глубокой старости и до полного и безоговорочного истребления. Друг друга. Одна сатана, короче. И один из самых крепких и нерасторжимых браков. Неисповедимые пути. Мистика, блин. Неразбериха.

Но нам-то эти трудности на что? У нас своих девать некуда. Разорвать бы этот гордиев узел и на покой. В тишину, в благолепие. Так ведь нет! Все еще только начинается. Основное сражение впереди. Чу! Горнисты продирают горла, чтоб загорнить тревогу поутру. У, ты, как сформулировано! Чистой воды скороговорка. Горнисты продирают горла, чтоб Клару с Карлом на дворе, где трава, дрова и Грека раком.

Но это все так, лирические отступления. А на самом деле, была ночь. Бессонница и приставучие думы. Тетка долго мучилась и не выдержала. Пошла на кухню снотворное принять, а стала случайным свидетелем телефонного разговора.

Видимо Оленьке тоже не спалось. Тонкая полоска света пробивалась из-под двери, и откуда-то издалека слышалась музыка. Тетка хотела, было войти, но не успела. Музыка оборвалась, и Оленька громко и раздраженно сказала кому-то: «Ты ничего не понимаешь!»

Так как в комнате кроме Оленьки никого быть не могло, нетрудно было догадаться, что она разговаривает по телефону.

– Ничего ты не понимаешь, Ирка! – настаивала Оленька.

Это она с Чигавониной-младшей, смекнула тетка.

Разумеется, разве Ирка, чадо великовозрастное, может что-нибудь понимать? Тетке, вообще, была непонятна эта странная дружба между ее почти кандидаткой наук Оленькой и Иркой Чигавониной, которая с трудом осилила десятилетку. Какая тут может быть интеллектуальная или, более естественная, эмоциональная близость? Так, всего лишь легкое затмение. Кратковременное взаимопроникновение частот на самом низком, почти инстинктивном уровне. Что, впрочем, самой тетке нисколько не мешало дружить с Чигавониной-старшей, с которой ее разделяла, якобы, непроходимая пропасть. Но что тут поделаешь? Подруг детства не выбирают. И дочери только повторили их путь, подтверждая известную истину, что дружба – это та же любовь, только без секса. А любовь, как известно, зла, и полюбить, можно даже козу. Тем более, если эта коза веселая, безобидная, многоопытная, да еще и живет в соседнем подъезде.

Но к чему эти ночные разговоры? Давно пора спать, сил набираться.

Тетка видела, как ее девочка вкалывает с утра до ночи. Сова и жаворонок в одном флаконе. Тетке так хотелось помочь своей девочке, но она не знала с какой стороны к ней поаккуратней подступиться. Последние дни с Ольгой происходило что-то неладное. То ли она волновалась перед защитой, то ли просто устала, то ли с Петровичем своим поссорилась – все могло случиться. Ходит, рыбонька, как в воду опущенная. А то закроется в своей комнате и сидит там часами. Они и так видятся нечасто, а тут еще эта круговая оборона.

Если бы моя крошка была ко мне повнимательней, думала тетка, она бы заметила, что мне тоже нелегко. А если бы еще и соизволила перекинуться с мамулей парой слов, то я бы вообще оставила свои фантазии на тему «как бы чего не вышло». А так я вынуждена сама все додумывать, слоняясь день-деньской от окна к двери. Понятно, что мысли дурные в голову лезут. Смотрю на птиц, на людей внизу, на проезжающие автомобили, прислушиваюсь к каждому звуку за дверью, к каждому шороху. Вдруг моя девочка вспомнит обо мне и придет домой пораньше, обрадует мать. Приветит ее, поговорит с ней, успокоит – нам так немного надо, чтобы весь день стал длиннее на пару счастливых часов.