Александр Дмитриевич Прозоров
Любовь ифрита

– Вот же хрен горелый! – еще раз громко ругнулся Скворцов.

Разумеется оперативника ничуть не удивило, когда вместе с двумя патрульными экипажами на место перестрелки приехал майор Чеботарев – каковому по времени полагалось давным-давно сидеть дома перед телевизором. Равно как не удивило и то, что тот догадался прихватить с собою мощный фонарь.

– Опаньки! – Яркое пятно света выхватило из сумрака сперва тело с простреленной головой, затем скулящего в кустах бедолагу с залитыми кровью штанами. – Надеюсь, Скворцов, у вас найдется всему этому зрелищу внятное объяснение?

– Он спас мне жизнь, Алексей Сергеевич! – неожиданно громко закричал от дверей в дом Михаил Варишин, свидетель по делу об убийстве гражданина Аксумова. – Вы не поверите, товарищ майор, но меня хотели убить! Этот, со шрамом, хотел меня зарезать! Но я вырвался, стал метаться, а они принялись стрелять в меня из пистолетов! Я думал, сейчас убьют, но тут появился этот паренек, и тут же бах, бах, бах – всех уголовников перебил! Господи, как же я испугался! Как же я ему благодарен!

Само собой, Михаил Варишин был одет уже не в простреленную замшевую куртку, а в длинную синюю парку, целую и невредимую.

Но кроме Юры Скворцова этого нюанса, естественно, никто не знал.

– Кстати, Алексей Сергеевич, мне очень повезло, – подошел ближе Варишин. – У меня в смартфоне при нападении случайно включился диктофон, и поэтому все случившееся попало на запись. Это ведь пойдет на пользу делу, правда?

– Это очень поможет следствию, свидетель, – кивнул Чеботарев и повернулся к подчиненному: – Поезжай домой, Скворцов. Завтра к полудню подробный рапорт о случившемся должен лежать у меня на столе.

– Я могу рассказать все прямо сейчас!

– Юра, ты бледен, ты запыхался, и у тебя трясутся руки, – отеческим тоном ответил майор. – Тебе нужно успокоиться и отдохнуть. Поезжай домой, выспись. Отчитаешься на свежую голову. Кругом, шагом марш!

– Слушаюсь, Алексей Сергеевич. – Оперативник внимательно посмотрел на свидетеля, потом на своего начальника… и смиренно побрел к машине.

– Как прошло? – негромко поинтересовался начальник убойного отдела.

– Ствол есть, признание есть, – пожал плечами ифрит. – Дело, считай, закрыто. Если бы не твой архаровец, взял бы всех живыми. Но, в принципе, так тоже неплохо получилось. Откуда он, кстати, взялся на мою невинную голову?

– Из участковых с повышением перевели, – вздохнул Чеботарев. – В личном деле куча поощрений и отличная характеристика. Кто же знал, что фраза «смел и инициативен» означает лишь то, что он постоянно лезет не в свое дело? За дурной характер, похоже, его куда подальше и сбагрили. Чего теперь с ним делать, ума не приложу!

– Как чего? Поощрять! – рассмеялся Михаил. – Повод есть, в одиночку завалил убийцу, да еще и двух преступников задержал. Пару раз благодарность объявите, к медальке представите, звездочку на погон добавите – и можно посадить куда-нибудь подальше с глаз долой мелким начальником отделения.

– На эту канитель года два уйдет, не меньше!

– Прощения просим, тут я не помощник, – развел руками ифрит. – Я, вообще-то, свое дело уже исполнил. Доказательства в наличии: ствол, гильзы, подозреваемый. Аудиозапись, как всегда, скину на ящик. Так что я, пожалуй, пойду.

– Спасибо, Михаил, – протянул руку майор.

– Всегда пожалуйста! Будет плохо, звони… – Штатный информатор пожал его горячую ладонь.

– Да, кстати, Миша! – перебил его полицейский, удерживая рядом. – Я тут недавно про тебя вспоминал.

– Хорошо или плохо, Алексей Сергеевич?

– Вспоминал твою просьбу рассказывать о случающихся странностях.

– Ага… – Ифрит весь превратился во внимание.

– У нас в последнее время случилось несколько заявлений о кражах в электричках, – понизил голос Чеботарев. – Пострадавшие утверждали, что у них пропадали некие суммы денег, причем прямо из карманов. Звучало это странно, ибо кража якобы случалась при большом количестве свидетелей. Пострадавшие высказывали подозрение, что их обокрали в то время, когда они находились в поезде, но заснули. Вроде как садились с деньгами, а выходили уже без них. Получается, имущество исчезло в вагоне. И все при этом помнят, как заснули. Это, так получается, единственный момент, когда посторонним удалось бы влезть им в карман.