Вишневый компот

Еще один день медленно клонится к закату. Небо становится таким же красивым, как на картине у бабушки: одновременно и синим, и розовым. Печальные ивы ниже склоняют свои косматые головы над речной водой. Пустеет пляж, закрываются магазины. Вдоль улиц растягивается вереница коров, бредущих с пастбища. Они мычат, предупреждая о своем возвращении. У открытых калиток их уже ждут нетерпеливые хозяйки с ведрами в руках.

Темнеет быстро. Не слышно воркованье горлиц, включают свою музыку полчища сверчков. Андрейка спешит домой, к тете Любе. Он идет мимо каштанов, вишен, приземистых домиков. Из окон льется яркий свет.

На скамейке у дома сестер Тони и Людмилы, как всегда, шумно. Парни возятся у мопеда. Из транзисторного приемника льется музыка.

Этот транзистор Люда даже давала Андрейке. Он тогда был очень счастливый. Сейчас Людмила не замечает мальчика, хотя Андрейка был бы совсем не прочь посидеть с ними немного. Вздохнув, он идет дальше.

Мимо забора, на котором Андрейка видел куницу, мальчик почти бежит.

В кухне яркий свет, остатки позднего ужина: жареная картошка со шкварками и холодный компот. Сало Андрейка не любит, вяло ковыряет картошку, сонно хлопая глазами, пока, наконец, не получает от сестры легкий подзатыльник, направляющий его в спальню. Тётя Люба стоит перед зеркалом в ночной сорочке. Расчесывает большим гребнем длиннющие волосы ниже пояса. После долго молится перед иконой в углу. Только слова диковинные слышны: даждь, днесь. Это по-церковному так положено, Андрейка знает.

Дядя Вася снимает с ног скрипучие протезы, ложится. На соседней кровати вошкается Алешка. «Мам, я воздуха пущу?» – басит маленький баловник. «Я тебе пущу! Спи, давай», – отвечает тетя Люба.

За окном темень непроглядная. Бьётся в стекло мотылёк. Тихо вздыхают за окном вишни. Сонно вскрикивает в курятнике петух. Вдали слышен глухой рокот и видны всполохи близкой грозы. На столе стынет в стакане недопитый Андрейкой вишневый компот.

В оформлении обложки книги использована фотография из личного архива автора.