Кто приходит по ночам?

Сергей Козинцев

Кто приходит по ночам?

Часть I. Лемминги

С чего все началось

В одном плоском и бесконечном мире располагался Бесконечный город. Он тянулся вдаль на многие километры и нигде не кончался.

В одном из домов этого города жила девочка. Звали ее Наташей.

Однажды вечером, когда все-все уроки уже были сделаны, спать было еще немножко рано, а делать что-либо уже совсем поздно, Наташа сидела на подоконнике и глядела на то, как ночной город поливает дождь. В комнате горела настольная лампа, а на улицах горели фонари, пуская дорожки бликов по мокрому асфальту. Тишина снаружи окна и тишина внутри комнаты приникли к оконному стеклу и глядели друг на друга, не имея возможности друг к другу прикоснуться.

Внезапный шорох заставил Наташу оторваться от окна. Она пристально оглядела полутемную комнату, но ничего необычного в ней не было. Шорох раздался вновь, и взгляд девочки остановился на коробке, лежавшей на шкафу. Вообще говоря, ничего необычного в коробке не было – самая заурядная картонная коробка из-под обуви. Только… Никогда раньше на шкафу никаких коробок не лежало!

Прямо на глазах коробка вздрогнула, и девочка вздрогнула вместе с ней. Дальше произошло невообразимое. Неуклюже перевернувшись, таинственная коробка перевалилась через край и довольно шумно шлепнулась на пол. Испугавшись вдруг, что то, что внутри, сломается и испортится, Наташа быстро спрыгнула на пол, подбежала к таинственному предмету, бережно подняла его и поставила на свой письменный стол. Любопытство было настолько сильней опасений, что ее руки уже потянулись к крышке, как та вдруг вылетела сама, заставив девочку отпрянуть.

Коробка уверенно перевернулась набок, и оттуда сразу вышло несколько маленьких человечков. А за ними еще и еще… Их было уже не меньше двух десятков. Выходя, они останавливались, поворачивались к Наташе и начинали пристально на нее смотреть. Вот они вышли все и уставились прямо ей в глаза. Наташа смутилась. А потом вдруг рассердилась и уже хотела что-то сказать, как один из человечков сказал довольно отчетливо:

– Ну… Ничего так.

– Ну да, ну да, – закивал другой.

– А что делать! – сокрушенно вздохнул третий.

Девочка даже рот открыла от такой наглости.

– Возмутительно! – сказала она, покачивая головой. – Просто возмутительно! Это моя квартира! А что вы здесь делаете, и вообще, кто вы такие?

Человечки переглянулись. Наконец один из них сказал другому:

– Лу, ты у нас главный по контактам с аборигенами? Вот ты и разбирайся.

После этих слов человечки явно потеряли всякий интерес к хозяйке. Они засуетились, засновали туда-сюда, начали выкатывать из коробки какие-то предметы и вообще устроили невообразимую суматоху. Только Лу стоял, как и прежде, глядя Наташе в глаза и улыбаясь. Девочка сделала взгляд вопросительным и даже немного сердитым.

– Видите ли, милая барышня, – начал Лу, – вы, вероятно, удивлены. Это оттого, что вы не знаете, что вселенная велика, можно сказать, огромна и крайне многообразна. То, что вы называете своей квартирой, это просто мир, который мы колонизируем. И надо сказать, что миров этих – бесчисленное множество. Мы – племя леммингов, отважных путешественников между мирами!

– Подождите, как это? – недоуменно спросила хозяйка. – Квартира – мир?

– Ну да, – с видом терпеливого наставника сказал Лу, смахивая пылинку со своего камзола. – Ваше мировоззрение ограничено коробкой из четырех стен, и вы думаете, что это и есть вся действительность, что дана вам в ощущение. Мы же, странники вселенной, повидали множество таких миров…

– Других квартир, что ли? – не выдержав, фыркнула девочка.

Лу стал неожиданно хмурым. Поджав губы, он пробормотал:

– Ребенок совершенно невоспитан. Придется ей заняться как следует, – и, обернувшись куда-то назад, он закричал: – Цицилия! Иди сюда! Тут для тебя работа есть.

Из общей суматохи выделилась стройная девушка и быстрыми шагами подошла к краю стола, даже, пожалуй, чересчур близко к краю, так что Наташа за нее невольно начала опасаться.

– Эта? – спросила она, указывая на девочку.

– А ты видишь тут кого-то еще? – съехидничал Лу.

Цицилия смерила его испепеляющим взглядом, а потом ласково взглянула на девочку:

– Как тебя зовут, милое дитя?

Странно было услышать такое обращение от дамы в несколько сантиметров росту.

– Наташа, – представилась Наташа, и почему-то ей захотелось сделать реверанс. Только она не знала как.

– Очень приятно, юная леди. Ну что же, я займусь вашим воспитанием. Я обучу вас хорошим манерам, танцам, стрельбе из лука…

– Танцевать я и так умею, – уверенно перебила ее Наташа. – У нас все девчонки в классе умеют. И зачем нужна стрельба из лука в городе?

– Любая воспитанная барышня должна уметь себя защитить! – воскликнула Цицилия.

– Нет, нет, что вы делаете? – неожиданно перебив ее, закричала новая воспитанница. – Не трогайте, это мои учебники!

Но было уже поздно. Лемминги бесцеремонно скидывали со стола один учебник за другим, расчищая место под свои постройки. Над столом загорались огоньки, освещая место строительства, в положенных фундаментах можно было уже угадать улицы. Из коробки выгнали стадо непонятных белых пушистых комочков, издававших забавные скрипучие звуки и бестолково тыкающихся во все окружающие предметы.

Тут только Наташа поняла, что все происходящее не на час и не на два. А очень-очень надолго.

– И где мне теперь уроки делать? – растерянно пробормотала она. – И да, что же я скажу родителям?

Тот, Кто Приходит По Ночам

Солнце давно уже закончило взлет к своей наивысшей точке и теперь неторопливо падало вниз, убеждая день стать вечером, а вечер в том, что он существует. Остывающее и набухшее, оно окрашивало красными красками стены домов. Его косые лучи проникали в комнату через окно и падали на стол, освещая раскинувшийся на нем миниатюрный город леммингов.

Наташа сидела у окна и глядела на медленно плывущие облака. Рядом с ней, на краю стола, свесив вниз крохотные ножки, сидел Лу и играл на флейте. Вот он закончил мелодию и отложил инструмент в сторону, глядя, как солнце закатывается за край подоконника. Когда от него осталась совсем узкая полоска и над маленькими домиками повеяло вечерней прохладой, он неожиданно ткнул флейтой в руку девочки, выводя ее из задумчивости.

– Подсади, – попросил он.

Наташа подставила ладошку и перенесла человечка на подоконник. Тот вздохнул полной грудью и задержал дыхание, глядя на раскинувшийся перед ним простор и на солнце, только что закатившееся для него, но отсюда все еще видимое.

Некоторое время оба молчали.

– Дух захватывает, – сказал Лу. И еще помолчав, добавил, – когда видишь перед собой вселенную. Ведь каждое окошко – это мир. А их бесчисленное множество. Все дальше и дальше. Дома, окна. И многих еще и не видно отсюда. Бесконечное количество миров. Мы много где были и многое видели. Но в такие моменты понимаешь, что все увидеть невозможно. Даже крохотную частичку от всего. И становится грустно.

Наташа молчала и глядела, как волосы Лу треплет сквозняк. Действительно, было что-то печальное в том, как стоял этот маленький человечек и глядел перед собой в открытый бесконечный простор.

– Иногда я завидую вам, людям, что вы так просто можете путешествовать среди миров, – вновь прервал он молчание. – Ты много путешествовала, много видела?

– Не очень, – призналась Наташа. – Без родителей далеко от дома я не была. Да и не так это просто. На трамваях ехать слишком долго, а в метро никогда не знаешь, где окажешься, когда поднимешься на поверхность. Зато каждое лето мы ездим на Восточное море.

Потом, спохватившись, что Лу спрашивает совсем о другом, добавила:

– Но в квартирах я многих была. У подружек, у друзей. Обычные квартиры. Даже непонятно, зачем вы путешествуете из одной в другую, они так похожи…

Сообразив, что сказала что-то не то, Наташа замолчала.

Лу искоса взглянул на нее.

– Ты просто многого не видишь. Люди вообще крайне ненаблюдательны. Вот, скажем, твой мир. За шкафом у тебя живет паук. Он очень мудр и многое может рассказать. В трещинах паркета остались артефакты, оставленные древними леммингами. Очень необычные, наши ученые сейчас ломают над ними голову. Да-да, не удивляйся, когда-то давным-давно лемминги уже бывали здесь. А о Том-Кто-Приходит-По-Ночам-И-Сидит-У-Изголовья, вообще никто из людей не знает.

– А кто приходит по ночам? – вздрогнула Наташа. Почему-то это непонятное существо ее пугало. Представить, что среди ночи, когда крепко спишь, неизвестно кто шатается по твоей комнате…

– Он и приходит. Увидеть его невозможно. Ведь он появляется, только когда все спят.

– Откуда же ты знаешь, что он существует?

– Ну, леммингам-то он показывается. Хотя, признаюсь, мы не очень любим с ним встречаться. Но ты сама посмотри, разве часы вчера стояли здесь?

Наташа испуганно посмотрела на часы, пытаясь вспомнить, где же они были вчера.

– А зачем он приходит? И что, совсем невозможно его увидеть?

– Есть один способ, – нехотя признался Лу. – Нужно среди ночи совершенно неожиданно, совершенно внезапно проснуться.

В эту ночь Наташа никак не могла заснуть. Стоило фонарю качнуться за окном и сдвинуть светлое пятно на стене, как ее глаза ловили это пятно и пытались разглядеть в нем контуры Того-Кто-Приходит-По-Ночам. Потом она вспоминала, что пока не заснешь, он не появится, и немного успокаивалась. До следующего шороха или луны, вышедшей из-за облаков.

В конце концов, все это рассердило девочку. Ну нельзя же не спать всю ночь! И она твердо решила застать незваного гостя врасплох. Заснуть, а потом совершенно неожиданно, совершенно внезапно проснуться среди ночи.

Как только план был придуман, первая его часть осуществилась довольно легко. Очень скоро чудесные сны обволокли Наташу, погрузили в свои пучины, прикинулись реальностью и заставили поверить в себя. Ей снилось, что она в красивом платье танцует на балу. Леди Цицилия действительно уверяла ее, что девочке предстоит танцевать на готовящемся празднике. Правда, Наташа никак не могла понять, как она сможет танцевать вместе со столь крохотными партнерами. Здесь же, во сне, это не казалось непреодолимым препятствием. Она кружилась в танце среди красивого зала, и не было на свете никого счастливее ее. Иногда она вспоминала, что ей необходимо проснуться, прямо сейчас, совершенно внезапно и неожиданно, но каждый раз она понимала, что неожиданности не будет, ведь она знала, что сейчас должна проснуться. И сон вновь поглощал ее…

Пробуждение действительно было внезапным. Что-то мягкое и теплое ткнулось девочке в щеку.

Наташа сразу все вспомнила, присела на кровати и быстро огляделась. Но в комнате никого не было. Так же тихо, как всегда. Город леммингов на столе спал, лишь редкие окошки светились желтыми огоньками. Разочарованно девочка опустила голову на подушку.

И тут у самого своего лица увидела белый мягкий пушистый шарик. Она уже знала, кто это. Те самые шарики, что лемминги пасли по всему столу. Наташа называла их овечками, хотя знала, что на самом деле правильное их название – фроки. Видимо, одно из этих существ заблудилось в складках простыней и оказалось на подушке.

– Потерялась, бедняжка, – сочувственно сказала Наташа.

Вообще говоря, у фроков нет ни рук, ни ног. Это просто пушистый белый шарик. Но иногда на нем распахивается гигантский (по сравнения с самим фроком, конечно) глаз, занимающий существенную часть поверхности существа. Вот и сейчас глаз распахнулся и немигающее посмотрел девочке в глаза.

– Потеряешься тут, – возмущенно сказал фрок. – Среди всех этих твоих бесчисленных рук и ног. И надо же быть такой неровной, угловатой и выпуклой! Гармоничное существо должно представлять из себя сферу! – не без гордости завершило гармоничное существо.

Это было нелепо, но Наташу зацепило обвинение, и она заявила:

– Гармоничность определяется вовсе не тем, как кто выглядит! Я человек, а вы всего лишь домашние животные! Вот!

– Мы? Как люди и лемминги склонны к заблуждениям, – невозмутимо парировал фрок. – Ну, с леммингами понятно. Мы сами поддерживаем в них иллюзию их значимости. Они считают, что разводят нас для украшения мира и для того, чтобы спать, положив на нас голову. Мы благосклонно позволяем им это. В реальности же мы – хозяева вселенной. С помощью леммингов мы скитаемся по мирам и исследуем пыль этих миров, выискивая среди множества пылинок те, которые составляют часть грандиозного сооружения. Когда-нибудь, когда все такие крупинки будут найдены, мы приведем все племена леммингов в один и тот же мир и там из этих осколков создадим нечто величественное и потрясающее воображение. То, что составляло основу многих вселенных тысячи веков назад, а потом было разрушено по неразумению и неосмотрительности.

Наташа даже рот открыла от удивления.

– Что же это за сооружение такое? – спросила она.

– Не все дозволено знать неокрепшим умам, – отрезал фрок. – Ты лучше перенеси меня к остальным, а то я до утра не выберусь.

Наташа вдруг почувствовала, что страшно хочет спать. И очень-очень не хочет отрывать голову от подушки.

– Послушай, – сказала она. – А давай я тебя завтра отнесу, когда проснусь. А ты можешь спать сейчас на моей подушке.

– Запросто, – неожиданно легко согласился фрок. – Только ты смотри не вертись сильно.

– Хорошо, – умиротворенно кивнула девочка. Она уже совсем было закрыла глаза, как вдруг вспомнила об одной важной вещи. – Послушай, фрок. У меня тоже будет просьба. Если в комнату кто-то придет, разбудишь меня?

– Кто же сюда может прийти?

– Тот-Кто-Приходит-По-Ночам-И-Сидит-У Изголовья.

– А, вот ты о чем, – тоже сонно пробормотал фрок. – Это все сказки, которые лемминги рассказывают непослушным детям.

Наташа хотела возразить, но глаза ее сами собой закрылись… Последнее, что она увидела, это как на подушке совсем рядом с ее лицом закрылся глаз на маленьком белом пушистом шарике.

Письмо

Есть такие линии метро, которые где-то начинаются и где-то заканчиваются. Если заснуть на такой линии, то на последней станции зайдет женщина в рыжем жилете и прервет ваши сны.

Есть же такие линии, которые замкнуты в кольцо. Если заснуть на такой линии, то сны можно глядеть бесконечно, а проснувшись, обнаружить, что уже раз пять проехал свою станцию.

А еще есть линии, которые нигде не заканчиваются и нигде не начинаются. На самом краю карты метрополитена такая линия перетекает в стрелочку и продолжается на других картах. Засыпать на такой линии категорически нельзя. Потому что проснувшись, можно обнаружить себя далеко-далеко от дома и возвращаться потом много часов. А если, не до конца проснувшись, пересесть на другую линию, то задача поиска обратной дороги усложнится неимоверно.

Именно по этой причине на таких линиях не разрешают ездить детям до четырнадцати лет, если только, конечно, они не возьмут с собой взрослого.

Долгое время Наташа прилежно соблюдала это правило, но потом ей надоело ездить с несколькими пересадками там, где была прямая дорога, и она смело начала проходить на запретные линии. Иногда не в меру заботливые тетушки пытались что-то сказать ей, но девочка совершенно уверенно отвечала, что ей уже четырнадцать и она может ездить так, как ей заблагорассудится. И действительно, не настолько же она глупа, чтобы заблудиться среди подземных путей.

Именно на такой линии и нашлось письмо, которое очень сильно повлияло на дальнейшие события. Вообще говоря, вещь, забытая на бесконечной линии метро, была потеряна навсегда. Она могла пролежать на сиденье многие тысячи километров и только после этого быть обнаруженной. Кто ее забыл и где его искать, было совершенно непонятно. Некоторое время существовали пункты приема потерянных вещей, но забирали оттуда что-либо крайне редко, и довольно скоро маленькие помещения были забиты до отказа, и прием найденных сокровищ прекратили. Установилось негласное правило, по которому найденное на бесконечной линии принадлежало нашедшему.

А находили на этих линиях часто. Гораздо чаще, чем на всех других. Иногда вещи очень странные, непонятно для чего созданные и как действующие.

В этот же раз на сиденье лежало обычное письмо. Наташа взяла его, думая, что самое разумное – просто опустить в ближайший почтовый ящик, а там уж оно само дойдет до адресата. Но никакого адреса на конверте указано не было, стояло лишь имя в графе «Кому». Гвендолин.

Имя было странное. Из романтических книжек про рыцарей и принцесс. Наташа забрала конверт с собой, сгорая от любопытства, что же написано там внутри. Но чужие письма читать нехорошо, даже если им никогда не попасть по назначению. Хотя, с другой стороны, то, что там написано, могло помочь доставить письмо.

Некоторое время поборовшись с собой, девочка спрятала письмо в книжку про рыцарей круглого стола (так было проще избежать соблазна), а вскоре круговорот событий заставил ее забыть о загадочной находке.

Близились школьные экзамены, нужно было много читать, а письменный стол был безнадежно занят. Наташа уже привыкла делать домашнее задание лежа на полу, но деятельность леммингов не ограничилась только столом. С его поверхности потянулись нити подъемника на шкаф, и вскоре в вышине под самым потолком возник замок. Пространство осваивалось с поразительной скоростью, и девочка чувствовала, как в комнате становилось все теснее и теснее. Число леммингов не увеличивалось, зато фроки, похоже, усиленно размножались. Их стада становились больше, порой, войдя в комнату, негде было ступить – весь пол покрывал белый пушистый шевелящийся ковер, в котором то там, то здесь распахивались глаза. Впрочем, заметив хозяйку, белые шарики проворно освобождали для нее место, именно в тех местах, куда Наташа собиралась идти. Как-то она пыталась отыскать среди фроков своего ночного знакомого, но они все были такие похожие!

Тайна столь быстрого размножения глазастых шариков удивляла девочку, но расспрашивать о столь щепетильных вещах леммингов она стеснялась.

В первое время Наташа боялась того, что скажут родители, увидев перевоплощение её комнаты неизвестно во что. Но мама лишь бегло скользнула взглядом по городу на столе и либо не увидела его, либо посчитала происходящее в порядке вещей. Девочка удивилась, но не приставать же к маме с глупыми вопросами по поводу того, что та увидела. Безопаснее было оставить все как есть.

Все, что делали лемминги, обладало каким-то странным очарованием средневековья. Их одежда, дома, повозки напоминали о старых временах, когда город еще не заполнял весь мир и одинокие замки стояли среди густых лесов. Никаких машин, двигателей, заводов – ничего такого заметно не было, и оставалось только удивляться, как движутся вверх вагончики подъемников. Сначала Наташа считала, что их двигает волшебство – появление леммингов убедило ее в существовании магии в мире. Но на деле все оказалось гораздо интереснее.

Не только горизонтальные поверхности, но даже стены подвергались изменениям. В какой-то момент Наташа обнаружила, что часть стены покрыта рисунком из золотых и серебряных прожилок и пластинок. Причудливые цветы, необычные звери, фантастические птицы с пышным оперением – все сплеталось в сложный и изысканный орнамент, в который вкраплялись большие прозрачные камни разных цветов. Наташа протянула уже руку, чтобы дотронуться до ажурной сетки прожилок, как вдруг ее резко окрикнул Лу. Девочка решила, что лемминг опасается, что грубое прикосновение повредит столь тонкий рисунок, но Лу знаками показал, куда тянутся нити, его составляющие. Тонкие стебли растений с хитро завернутыми листьями начинались с дырочек розетки. Вся стена, судя по всему, была под напряжением.

Наташа удивленно распахнула глаза и начала расспрашивать, зачем создавать такую опасную вещь. Лу несколько успокоил ее, сказав, что напряжение в орнаменте вовсе не большое, лемминги все предусмотрели. Удар электричеством будет ощутимым, но не опасным. Объяснения же были менее ясными. Лу заговорил о сокровищнице мысли, о ноосфере, о связях между мирами… И всему этому, по его словам, способствовали цветы и птицы на стенах.

Девочка не поняла ничего. А ночью выяснилось, что бриллианты в узорах светятся в темноте, вспыхивая искрами и превращая стены и часть потолка (узоры забрались и туда) в мерцающий звездный купол.

Только в школе, когда на занятиях по информатике ученикам показали внутренность компьютера, на девочку вдруг снизошло озарение. Все эти медные прожилки на зеленых платах так знакомо охватывали микросхемы… Словно серебряные стебли на обоях обнимали граненые камни. Вернувшись домой, Наташа прямо спросила у Лу, почему бриллианты светятся по ночам, и убедилась, что, действительно, в них идет обработка информации посредством преломления и отражения лучей света.

Все вроде бы встало на свои места, оставалось лишь непонятным, зачем диковинному компьютеру величиной с комнату быть столь красивым.

– Незачем, – спокойно ответил на это Лу. Похоже, он считал, что все понятно объяснил.

Несмотря на все неудобства, оказалось, что многое лемминги делают специально для хозяйки. Так, дом, в котором располагалась библиотека, поставили с самого края стола. Внешняя стена библиотеки отсутствовала, и девочка могла, при желании, взять любую из миниатюрных книжек. Наташа не сразу сообразила, что так сделали нарочно, и лишь обнаружив рядом с библиотекой устройство с большими увеличительными стеклами и столиком для книг, устройство, воспользоваться которым мог только человек, сразу все поняла. Даже с приспособлением читать книги леммингов было тяжело, от мелких буковок быстро уставали глаза. Заметив это, Бруно – мальчишка-библиотекарь – вызвался читать для девочки, и часто по вечерам дети читали друг другу те книги, которые сами любили больше всего. А однажды на миниатюрных книжных полках девочка неожиданно обнаружила книжку, написанную для нее. Казалось, кто-то вел подробную летопись событий в Наташиной квартире. Безумно интересно было, что же будет дальше, после тех событий, что уже произошли. Но чтение оказалось непростым – буквы в книге были особенно мелкими. Отложив историю до прихода Бруно, Наташа в этот день забыла о ней, а на следующий не смогла отыскать среди многочисленных томов с маковыми крупинками букв на корешках.

После случая с библиотекой Наташа замечала все больше и больше предметов, которые лемминги давно уже сделали для ее удобства. Такая трогательная забота со стороны маленьких человечков создавала ощущение уютной защищенности, чувство, что никому не позволено будет обидеть девочку. И Наташа перестала бояться Того-Кто-Приходит-По-Ночам.

Кроме экзаменов, приближался и бал. Вот и сейчас, когда Наташа расположилась на ковре, положив перед собой учебник, и углубилась в чтение, прямо на страницу забрались несколько леммингов, притащив с собой резное кресло и поставив его на слова «внутреннее пространство». Очень степенно на страницу взошла леди Цицилия и изящно, но строго расположилась в кресле. Несмотря на всю требовательность этой дамы, Наташа всегда радовалась ее приходу и начинала улыбаться в ее присутствии. Но только они начали разговор, как что-то больно ударило девочку по ноге. Наташа вскрикнула и вскочила на ноги. Оказалось, пока она штудировала книгу, прямо над ней с пола на стол решили протянуть новую канатную дорогу. Неосторожное движение девочки порвало трос, и вагонетка с грузом свалилась прямо на нее.

– Это уже слишком! – возмутилась Наташа. – Так мне скоро вообще негде жить будет!

Лемминги выглядели растерянными. Они разводили руками и не знали, как оправдываться, и в конце концов послали за Лу, как за «мастером по аборигенам». Наташа решила высказать ему все, что думает:

– Это моя комната! Я тут живу! И мне становится тесно от всех этих ваших… – и девочка обвела рукой вокруг себя, показывая на мир, заполонивший ее комнату.

На ее возмущенные слова Лу неожиданно улыбнулся:

– Не переживай, – мягко сказал он. – Наши постройки почти закончены. И мы постараемся дать тебе больше места.

Наташа удивилась. Обычно лемминги вели себя совершенно бесцеремонно, а тут…

– К тому же, – продолжил Лу, – мы ведь не навсегда здесь.

– Куда же вы денетесь? – неожиданно для себя почти испугалась девочка. – Я не хочу, чтобы вы уходили!

– Мы же лемминги, – все так же мягко улыбаясь, ответил Лу. – Странники между мирами. Придет время, и мы двинемся дальше. Но, – добавил он поспешно, видя огорчение собеседницы, – это будет еще не скоро.

– Когда фроки переберут все пылинки, да?

– Какие пылинки? – удивился лемминг.

Испугавшись, что сболтнула лишнего, Наташа быстро перевела разговор на другую тему:

– Как вы любезны сегодня. Раньше никто не шел мне навстречу так охотно.