Форгс. Портрет из гвоздей

– Я в шоке, – озадачился Николас.

– Расскажешь все родителям?

– Мы с ними в ссоре, а лишившись фермы, может они вспомнят о том, что у них есть семья. Меня волнует другое. Коллинзы и Моррис могут пострадать или попасть в тюрьму, если перейдут дорогу Мартинам, уж поверьте. Может начаться такая холодная война, девяностые позавидуют.

– Ребят, еще кое-что, – начала Нетти, – недавно я забегала в книжный. По дороге проходила кафе, которое недалеко от плантаций, и увидела твоих родителей, – она взглянула на Ану, – моих и Джека Морриса, сидящих за одним столиком.

– Вот это комбо! – хмыкнул Эдриан.

                                     8 глава

                              Ночное сияние звезд

      Ужин складывался неладно, хотя Эдриан и пытался всех развеселить. Ребята были не в духе. Столько навалилось, а тут еще и родители! Они понимали, что влезать в дела взрослых плохая идея, но и сидеть сложа руки, когда на кону не только деньги и репутация, но и свобода их мам и пап, просто невозможно.

– Я сам не знаю, как меня угораздило сделать предложение своей няне, но в моих восьмилетних глазах она была богиней, – закончил свое повествование Эдриан. Анабель, поддерживая, улыбнулась ему. Она понимала, что Рей нисколько не легкомысленный, а его шутки, не имеющие никакого смысла, были лишь попыткой развеять дурные мысли друзей и воссоздать непринужденную обстановку.

– Лучше вообще гулять себе, – протянул как-то задумчиво Николас, продолжая тему друга. – А то попадется девушка с виду божий одуванчик, а на самом деле тиран. И что потом делать? Будет тебя колотить за крошки в постели.

– Ну, если ты влюбишься, навряд ли будешь задумываться об этом. В таком деле нужно положиться на удачу, – ответила Ана, съев вишню.

– Ага, а потом проснуться без цента в кармане. Как вообще понять, что все взаимно? Девушки такой хитрый народ. Они могут притворяться, – сощурился Ник.

– Ну, смотри, – начал Эдриан.

– О-о, в диалог вступает профи, – на перебой воскликнули девочки.

– Ну, давай, давай. Как же ты перехитришь нашу хитрость? – резонно спросила Анабель.

– По девушке всегда видно любит она или нет, уж поверь. Два главных признака – это самопожертвование и ревность. Как бы глупо не звучало, но девушки смелее парней, потому что романтичнее. Если ее любимый будет тонуть, она прыгнет в воду, даже если не умеет плавать. Она ставит его интересы выше своих. Такая девушка может легко полезть и в огонь, и, как я уже сказал, в воду, и побежать за тобой, не боясь свистящих над головой пуль, понимаете? Ну, и, естественно, ревность. Недовольные взгляды, озадаченный вид, гнев, желание разорвать всех девчонок в клочья. Вот такие они, влюбленные девушки.

– Забавное у тебя представления о нас, – хмыкнула Ана.

– Ну, теперь, конечно, все понятно, – наигранно покачал головой Николас, показывая, что понятней ему не стало вообще.

      Одна Данетт была недовольна услышанным и не перевела реплику Рея в шутку. Она только фыркнула и сказала:

– Это глупо. Ни одна девушка не будет вести себя подобным образом, не зависимо от того, насколько сильно она любит. Ты описал сейчас кого-то без стержня и достоинства.

– Милая, Данетт Коллинз, а тебе то откуда знать, что испытывают влюбленные девушки, и как они себя ведут? Ты еще такое божье дитя, – холодно ответил Рей.

– Идиот, – закатила глаза Нетт.

– Возьму на заметку твои замечания, Рей. Но, думаю, это работает не во всех случаях, – сказал Мартин и как-то двухзначно посмотрел на Ану.

– Ребят? – заметив их переглядку, хитро улыбнувшись, протянула Нетти.

– Эй, парочка, мы как бы тут, во-первых. Во-вторых, стоит нас оповестить о своих амурных делах. Мы с Нетти, ничего от вас не скрываем ни любовные, ни постельные дела. Вот скоро пополнение будет,– Эдриан положил ладонь на живот Данетт, а девушка в ответ так огрела его по руке, что ее собственная ладонь заалела и зашлась коликами.

– Между нами? – улыбнулась Анабель. – Тоже самое, что и между вами.

– Не видно, что ты ненавидишь Ника так же, как я Эдриана, – колко заметила Нетти, кинув самодовольный взгляд на Морриса.

– Как думаете, о чем сейчас говорят папа и мистер Коллинз?– спросил Рей, меняя тему разговора.

– Решают, как сильнее пригнуть моего отца,– холодно ответил Николас.

– Не верю, что мои родители на такое способны. Что вообще происходит? Будто вовсе не со мной. Я была уверена в Элтоне, он меня предал. Я была уверена в родителях, они тоже не оправдали надежд,– вздохнула Данетт.

– Да мало ли что могло произойти! Прежде чем делать поспешные выводы нужно поговорить с самим мистером Коллинзом, – заметила Анабель.

– Думаешь, стоит сейчас влезать с расспросами? Если у них какие-то незаконные дела, мы можем лишиться возможности наблюдать со стороны и иметь доступ в кабинеты родителей, ведь, если мы вызовом подозрения, они начнут проводить свои переговоры абсолютно секретно, а кабинеты запирать перед уходом, – заметил Эдриан.

– Пока не стоит показывать, что мы о чем-то подозреваем, – согласилась с Эдрианом Ник.

      Ребята разбрелись по домам около девяти часов вечера. Небо уже покрылось яркими звездами, точно большой черной дырявой простыней завесили солнце, и оно пробивалось лишь сквозь маленькие дыры. Яркий полумесяц луны казался слишком блеклым, некрасивым. Никакой романтики! Даже стрекотание кузнечиков не прорезалась в тишине. Одни жужжащие комары, да вой собак. Осень, в принципе, неблагоприятно сказывалась на настроении жителей Форгса. Все с грустью вспоминали беззаботно прожитые летние деньки на курортах, в парках или любимых палисадниках и с горечью сознавали, что это уже прошло и, чтобы повторить все вновь, придется девять месяцев трудиться без устали. Да, отдых закончился, но их любимый городок продолжает жить и, пока они будут работать на заводах, плантациях, фабриках, Форгс будет кипеть, бурлить жизнью.

      Дом семьи Бейкеров был оживлен, а все потому, что к ним в гости приехали Кристофер Мартин, Мелани Мартин и их сын Николас, которого они с таким трепетом и любовью обнимали за плечи, рассказывая Бейкерам, какой у них чудесный сыночек. Когда Ана зашла в дом, ей было совсем не понятно, почему Мартины явились к ее родителям, да еще каким-то чудом помирились с сыном за такой короткий период времени. Все началось с того, что Анабель, полностью погруженная в свои мысли, входя в дом, не заметила ни машину во дворе, принадлежащую мистеру Мартину, ни висящие в прихожей легкие плащи. Но, услышав посторонние голоса, доносящиеся из столовой, Ана насторожилась и, отложив поход в свою комнату, прямиком направиться на шум голосов.

      Переполненная всяческими предположениями, Анабель, заглянув в просторную комнату с большим стеклянным столом, увидела сначала свою светловолосую маму с очень сосредоточенным, серьезным лицом, отца в своей новой льняной рубашке, а затем и Николаса. В голове забегали любопытные мысли. Когда же она увидела в гостиной еще двоих, то сначала не поняла кто это. Но, вглядевшись в красивое лицо мужчины, с нескрываемым удивлением обнаружила, что это Кристофер. Она часто видела отца Ника и сразу его не узнала лишь потому, что он не прекращал дергаться, жестикулировать руками, вертеть головой в разные стороны. Миссис Мартин Анабель узнала тоже быстро, но она смотрела на Мелани с непониманием, ведь девушка до сих пор не привыкла видеть ее такой, – вульгарной особой, жесткой, с пошлым оскалом, наращенными ресницами и ярко-красными ногтями. Раньше миссис Мартин была воспитательницей Аны в детском саду, когда первая еще там работала, а вторая туда ходила, поэтому Анабель привыкла видеть Мелани совершенно в другом амплуа.

– Милая, где ты была?– заметив дочь, спросила Стефания.

– Мы с Нетт зашли в кафе, засиделись. Здравствуйте, мистер и миссис Мартин. А…я могу поговорить с Николасом?

– О, да, конечно. Милая, у нас тут важные деловые переговоры, а Нику совсем ни к чему сидеть с нами, – закивала мама.

– Но твои родители такие гостеприимные люди, что не смогли оставить нашего сына одного в доме, – достаточно дружелюбно улыбнулся Крис, хохотнув в конце, сдав себя и показав совершенную неискренность.

      Ник и Анабель вышли из гостиной во двор. Ночной воздух сразу дал о себе знать, пахнув в лицо влагой и свежестью. На миг Анабель забыла о разговоре с Ником и вообще о его существовании, приковав взгляд к звездному небу. Но, когда этот миг прошел, девушка снова перевела взор на Мартина.

– Как меньше, чем за час ты умудрился помириться с родителями? Какие дела они решают? Опять ферма?

– Я не мирился со своими родителями.

– В смысле?

– Когда мы с Реем, проводив вас в кафе, возвращались домой, родители догнали нас на машине. Они стали любезно нас расспрашивать о мистере Моррисе, и я сразу понял, что они знают о замысле Морриса и Коллинзов.

– И Мартины решили воспользоваться вами в качестве доносчиков?

– Вроде того. Далее выяснилось, что они едут сюда, составлять свой грязный план, чтобы противостоять Моррису. Тогда я решил тоже вести себя мило с родителями, чтобы хоть что-то узнать, поехав с ними.

– Узнал?

– Они говорили при мне мало. Я узнал только то, что Бейкеры и Мартины каким-то образом хотят навредить плантациям Морриса.

– Серьезно? Почему все вертится вокруг нас?

– Тут уж мы бессильны. Твой отец хороший друг моего, да еще и его зам. Мистеру Бейкеру тоже не улыбается терять такую высокую должность.

– Если эти четыре семьи не прекратят враждовать, в конечном итоге лишат жителей города работы. И все из-за их детских споров о том, кто лучше и богаче! Тоже мне взрослые состоятельные люди!

– Не переживай, – мягко улыбнулся Николас. – К тому же, раз у твоих родителей важные переговоры, мы можем легко пойти погулять, верно?

– Верно, – кивнула Анабель, взяв Ника за протянутую руку.

      Блуждая по спящему Форгсу рядом с Ником, Ана почувствовала такую безграничную свободу, что от одной мысли, как ей легко и приятно, спирало дыхание. Девушку так и подмывало побежать по трассе, размахивая, как ребенок руками, или закричать во все горло что-то безумное. Она не обращала внимания на холод, а наоборот наслаждалась им. Приятно выкинуть из головы, хотя бы ненадолго плохие мысли и просто радоваться тому, что ты есть, что тебя окружают хорошие люди, красивые виды и комфорт. Анабель, загадочно улыбаясь всему подряд, то вилась возле Мартина, то отбегала чуть вперед, то, оживленно что-то рассказывая Нику, начинала жестикулировать руками. В девушке пробудилось уйма энергии, а Николас наблюдал за ней с трепетным терпением, как за неугомонным ребенком.

– В каких городах ты был? – спросила Ана.

– Ну, последнее время учился в Калифорнии.

– Там красиво? Красивее, чем здесь сейчас? – спросила девушка, хитро сощурившись.

– Нет.

– Потому что там не такое прекрасное небо?

– Потому что там не было тебя рядом.

      Анабель кокетливо улыбнулась и, выйдя на середину пустой дороги, стала шагать вперед, ритмично пританцовывая. Мартин, как настоящий зритель, начал аплодировать и свистеть.

– Ты так весь город у моих ног соберешь, – рассмеялась девушка.

– Если они увидят тебя такую, точно не пожалеют, что я их разбудил.

      Анабель подбежала, словно подлетела, обратно к Мартину и, обойдя его, запрыгнула на спину. Ник, не растерявшись, схватил обе ноги Аны, и они двинулись дальше, разглядывая звездное небо.

      Так они добрались до уютного кафе в центре города, которое имело два плюса: было самое известное среди местных жителей и работало круглосуточно. Милое теплое помещение с вывесками видов капучино и кексов с изюмом. Когда Ана и Ник зашли, в кафе никого не было. Только толстый бармен за барной стойкой раскладывал салфетки по цветам. На фоне играла приятная музыка, теплый свет озарял все вокруг. После прогулки в потемках это было хорошим бонусом. Ребята сели за столик у окна, заказав у подошедшего к ним официанта, молодого улыбчивого паренька, две порции картошки-фри и кофе с молоком по просьбе Бейкер. Не прошло и десяти минут, как все заказанное подали. Приятный запах струился из их блюд, а особенно приятный карамельно-шоколадный аромат исходил из чашек с латте. Аппетит тут же пробудился у обоих. Анабель, не мешкая, набросилась на кофе и, несмотря на то, что он был довольно горячий, выпила напиток в три глотка.

– Сладко! – провозгласила она с ребяческой улыбкой.

– Хочешь еще?

– Пока нет. Слушай, почему ты чуть не поцеловал Нетт, когда оставался у нее с ночевкой, а сейчас сидишь тут со мной? Как-то неопределенно с твоей стороны.

– Ана, это совершенно ничего не значит ни для Нетти, ни для меня. Мы с ней здорово посмеялись над этим конфузом и сразу же забыли. Случилась глупость. Вернее, чуть не случилась.

– Ладно, – снисходительно улыбнулась девушка, – чего ты так напрягся? Я не осуждаю тебя, просто волнуюсь за подругу. Она такая ранимая. Даже не знаю, как она терпит Эдриана и продолжает гулять вместе с ним. Она молодец, правда?

– Правда. Рей такой, но рано или поздно ему надоест играть с Данетт в папочку, и он от нее отстанет, – заверил Анабель Мартин. – Черт! – простонал Николас, искоса глядя на входную дверь. – Роберт пожаловал.

– Это плохо, – прошептала Ана, опустившись как можно ниже, чтобы спрятаться за спинкой диванчика. – Что он делает? – спросила Бейкер у Ника, который, закрыв лицо меню, время от времени посматривал прямо, туда, где располагалась барная стойка.

– Он что-то заказал… забирает бумажный пакет, – негромко ответил Ник. – Кажется, пронесло. Он собирается уходить.

– Фух! – выдохнула Анабель, сев ровно, посчитав, что скрываться больше не надо.

– Ана! – цокнул языком Мартин, но было уже поздно.

Мистер Пакенсон их заметил. Он, остановившись на полпути к выходу и подозрительно шевеля черными усами, устремил на ребят взгляд серых водянистых глаз. Все его высокое одутловатое тело замерло на секунду, а затем направилось прямиком к столику Николаса и Анабель. Мартин понял, что прятаться больше нет смысла и оставил меню в покое.

– Так, – протянул полицейский, подойдя к их столику, – сколько времени, молодые люди? – спросил он, состроив такую кислую физиономию, что у Аны аж зубы свело.

– А мы не знаем, только приехали с Сахалина, а там часовой пояс другой. На наших часах пять тридцать, а на ваших? – невинно хлопая глазками, вежливо спросил Ник.

      Роберт, замешкавшись из-за того, что ни Николас, ни Ана не показались застигнутыми врасплох, клюнул на удочку и начал задирать рукав куртки, чтобы добраться до карманных часов. Пока полицейский не понял, что они ему лгут, Анабель и Ник резко подскочили с мест, оказавшись на противоположной от Роберта стороне стола.

– Ана, картошка! – воскликнул Мартин.

      Девушка, рассмеявшись из-за глупого вида Роберта, схватила картошку и, взяв Ника за руку, побежала к выходу. Только когда они стремительно отдалялись от него, полицейский понял, насколько глупо выглядел и рассвирепел еще сильнее. Неуклюже оббежав вышедшего из кухни официанта, мистер Пакенсон выскочил на улицу и понесся следом за парочкой нарушителей закона. Но куда ему было тягаться с молодыми полными энергии телами? Конечно, спустя пару кварталов, он отстал, бормоча под нос проклятья и ругательства, какие только можно представить.

      Оторвавшись от Роберта, ребята, довольные собой, тяжело дыша, шли все по той же пустынной дороге. Время текло, но эти двое, казалось, совсем забыли о том, который час. Нику и Ане не хотелось разлучаться, заканчивать это ночное путешествие, снова возвращаться в суровую реальность, где кругом подстерегали коварные умыслы родителей и странные угрозы сумасшедшего.

– Круто мы его сделали! – все еще хохоча, довольно сказала Анабель.

– Еще бы! Будет знать, как с нами связываться, – самодовольно улыбнулся Николас.

– Как-то неудобно, что мы не заплатили в кафе. Я часто там бываю, даже сегодня ходила туда с Нетт.

– Давай вернемся и заплатим, – предложил Ник.

– Надеюсь, мистер Пакенсон не поджидает нас за углом.

      Бармен и официант были очень удивленны и тронуты, когда Николас оплатил чек. Они на перебой говорили лестные слова в их адрес и называли честными преступниками. Честными, потому что вернулись, а преступниками, потому что в двенадцать ночи все еще не были дома. Мило побеседовав с персоналом, от души посмеявшись с фарсовой ситуации, которая произошла между Аной, Ником и полицейским, они на веселой ноте попрощались.

      Как бы грустно не было, им пришлось вернуться. На удивление, когда Анабель и Николас вошли в дом Бейкеров, они застали родителей все также сидящих в гостиной, но уже с бокалами вина в руках. Чтобы не нарушать ни их, ни свою идиллию, Ник и Ана зашли в домашнюю библиотеку и, усевшись прямо на пол между книжными стеллажами, перевели дух.

– Ты замерзла, – заметил Мартин.

– Сейчас согреюсь, – ответила Ана, потерев ладони друг об друга.

– Что будем делать?

– Не знаю, – ответила Анабель и, немного поколебавшись, положила голову на плечо Мартина.

      Так они и сидели – в тишине и темноте. Анабель закрыла глаза, наслаждаясь теплом и приятным ароматом Николаса, а он нежно гладил ее руки и улыбался, как безумный, соседнему стеллажу. Просидев в таком положении пару минут, Ана плюхнулась напротив Ника и взглянула на него, кокетливо наклонив голову набок.

– Закрой глава и открой рот, – попросил Мартин.

– Что? – рассмеялась Анабель.

– Давай.

      Бейкер, все еще не понимая, что хочет от нее Мартин, сделала, как он просил, ожидая следующих его действий. Ник тихо достал из кармана картошку, которую они забрали с кафе, и положил один ломтик в рот Ане. Девушка с охотой съела кусок.

– Вкусно, – сказала она с улыбкой.

– Хочешь еще? – спросил Николас, помахав разноцветным пакетом, дразня Анабель.

      Девушка покорно закрыла глаза и открыла рот, но улыбка, играющая на ее лице, мешала сделать это как следует. Ана ждала, но новая порция картошки так и не стремилась попасть к ней в желудок. Бейкер почувствовала приближающееся тепло и приятное дыхание. Рука Ника аккуратно убрала прядь ее волос, упавших на лицо. Сердце девушки заколотилось в удвоенном темпе. Ана открыла глаза и наткнулась на теплый полный нежности взгляд Мартина. Улыбка сошла с лица, Анабель слегка поддалась вперед и ее губы наткнулись на губы Николаса. Мартин, притянул девушку за талию ближе к себе, не размыкая поцелуя. Они оказались очень близко друг к другу. Волна приятных чувств окатила с головой. Рассудок помутился, оба вовсе позабыли о том, где они, полностью отдавшись эмоциям. Анабель уже не могла собой совладать, чувствуя на себе руки Ника, его жаркие поцелуи, оставляющие горячие клеймо на губах. Этот поцелуй был такой же неожиданный, какой и долгожданный. Все шло кругом, как на безумной карусели. Ничего не осталось: ни пыльных книг, ни холодного пола, ни маленького пространства между двух стеллажей, ни темноты, – только они и прекрасное чувство блаженства.

                                    9 глава

                              Парад Элтона Смита

«Когда ты ощущаешь крылья за спиной, не имя крыл, когда душа поет, не имея голоса…»

      Данетт быстро зачеркнула написанное и отчаянно вздохнула. Да что она знает о любви, о грусти расставания, привязанности к человеку противоположного пола? Ничего. Не было ни времени, ни желания познавать все тонкости амурных дел. «Разве важны эти глупые чувства?» – думала Нетт раньше. Но как она упустила тот момент, когда мнение девушки поменялось, и любовь перестала казаться такой бессмысленной? Когда желание чувствовать кого-то зародилась внутри? Данетт была красивая девушка, но не умеющая этим пользоваться, ведь любые знаки внимания, оказанные в ее сторону, были либо не замечены, либо переведены на дружеский лад. Иногда Нетти вспоминала пошлые фразочки Рея, его губы, искривленные в усмешке… Что хочет он? Чего хочет она? Эдриан явно лишь повышал свою самооценку и привлекал внимание, чтобы показать какой он «альфа-самец». Нетти же безусловно злилась на Морриса, злилась за его издевательства, но она больше не была уверена, что смогла бы сказать без тени сомнения, что хочет покончить с Реем и избавиться от него раз и навсегда.

      После уроков настало время первого занятия по вокалу у миссис Свенсон. Конечно, Нетти немного волновалась из-за того, как все пройдет, как они сработаются с учительницей, но все ее переживания рассеялись, когда, сидя в актовом зале, девушка поближе познакомилась с Николь. Во время их беседы выяснилось, что миссис Свенсон занимается с каждым учеником отдельно, поэтому неудобств, стеснения и переполоха не будет. Данетт не придется вливаться в коллектив или с кем-то состязаться на место любимчика. Занятия проходили в спокойной комфортной обстановке, что было удобно и для Нетт, и для Николь.

– Твой голос очень нежный и мелодичный, Данетт. Сама ты натура тонкая, поэтому и выступления, и сценический образ будут овеяны романтикой. Чтобы подчеркнуть это настроение, тебе будет аккомпанировать отличный парень. Он тоже новенький, только вчера записался на занятия. Именно поэтому я поставила его к тебе, чтобы вы вместе начинали осваивать музыку, поддерживая друг друга

– О, как здорово. А на каком инструменте он играет?– воодушевилась Нетт.

– На фортепиано. Он будет с минуты на минуту. Я пока подготовлю все необходимое к уроку, – миссис Свенсон улыбнулась девушке и ушла куда-то за кулисы, а Нетт осталась сидеть в зале.

      Ожидание продлилось недолго. Прошло около десяти минут, после чего за спиной Нетти скрипнула входная дверь в актовый зал. С любопытством обернувшись, Данетт была готова увидеть кого угодно, но не его. Замерев в изумлении, девушка пыталась что-то сказать, но, кроме слабых звуков, ничего не выходило. Перед ней стоял Рей Моррис! Моррис, черт возьми! Что он тут забыл? Просто зашел к ней? Не аккомпанировать же он собрался! Но вместе с недоумением Нетти смотрела на Эдриана как-то по-новому, оценивая и даже любуясь. Вот он стоит перед ней уверенный, раскрепощенный, в спортивных штанах и черной безразмерной футболке. Стоит, ухмыляется, открыто глядя на Нетт лукавым взглядом. В чем-то Ана была права на его счет.

– Чего пялишься, красотка?– ослепительно улыбнувшись, спросил Рей и, пройдя, развалился на стуле рядом с Данетт.

– Пыталась понять, что ты здесь делаешь, Эдриан,– резонно ответила Нетт, отведя взгляд, все еще осмысливая слово «красотка».

– Как? Разве не знаешь?

– А должна? То, что происходит в твоей голове вообще никому не известно.

– Стоит быть чуточку проницательней, если хочешь меня лучше узнать.

– С чего ты такой милый?– подняла на него глаза Нетти.

– Это все моя симпатичная мордашка. Ну, если серьезно, надо же быть в хороших отношениях с человеком, с которым будешь выступать в дуэте, – Рей снова ухмыльнулся и, прекрасно зная, как его слова удивили Нетт, сделал вид, будто речь шла о чем-то обыденным, и он не видит шока на лице собеседницы.

– В каком дуэте?– тупо на него уставилась Коллинз. – В дуэте со мной? Эдриан, какого черта? Зачем ты это сделал? Специально? Чтобы мне все испортить? Да ты хоть играть умеешь?

– Ты думаешь, что я специально записался сюда, договорился на дуэт с тобой и все, чтобы насолить? – играя человека сильно возмущенного и оскорбленного, воскликнул Рей, а затем добавил: – Да, ты права.

– Какой же ты!.. Ты ведь ненавидишь музыку, верно?

– В этом ты ошибаешься.

– Но какой из нас дуэт? Мы не можем находиться наедине в одном помещении, даже с миссис Свенсон.

– Что? Боишься не удержаться и впиться в мои губы? Разбить свое сердечко?

– Вот именно поэтому и не можем. Твои глупые самоуверенные шуточки выводят меня из себя. Я не хочу тебя видеть!

– Вот как? И что ты будешь делать? Убьешь меня?

– Попрошу миссис Свенсон поставить мне кого-нибудь другого.

– Да, брось! Во всем Форгсе не найдется человека, который играет на фортепиано лучше меня.

– Боже, какой ты самоуверенный!– закатила Данетт глаза.

– Не веришь?

      Эдриан, одарив Нетт очередной игривой улыбкой, быстро поднялся на сцену и сел за шикарный лакированный инструмент. Фортепиано было идеально настроено, поэтому стоило Рею коснуться клавиш, как, тишину зала, заполнила прекрасная музыка, чистая, протяжная. Данетт, сначала сидевшая хмурая, скрестившая руки на груди, вдруг выпрямилась и с удивлением осознала, что Эдриан играет просто восхитительно. Если девушке не изменяла память, звучала «Прелюдия» Клода Дебюсси.