Письма в бутылке. Сборник рассказов и пьеса

– Не стоит так печалиться. Ты хороший человек. Не беспокойся об этом, Всевышнему все известно, Жан будет наказан обязательно.

– Ты хорошо ко мне относишься, в отличие от многих горожан. Я не хочу огорчать тебя, но наши отношения невозможны и отныне ты знаешь, почему, – спокойно сказала она

– Я не огорчаюсь, ты уж точно не виновата в таком прошлом. Знаешь, я бы посоветовал не прекращать верить в хорошее и доброе. Если потеряешь эту веру, станет очень тяжело…

Она отрезала мне кусок пирога и завернула его в газетную бумагу.

– Оставь, вам хоть с отцом хватит? – начал было противиться я

– Хватит, уж тебе не жалко, – отмахнулась она, – давай уже провожу тебя, а то скоро соседи вернутся с веселья. Идем.

Она позвала меня за собой к входной двери. В тот летний вечер на фоне пустых улиц, утопающих в лучах заката тропического солнца, сжигающего стены старых домов, она словно стала другой. Платье приобрело серый оттенок, кожа ее казалась более смуглой, черные волосы вились, она хмурила брови. Я смотрел на нее как на ангела, спустившегося с неба. Что ее ждет в будущем? Она улыбнулась мне уголками рта, и, уловив момент, поцеловала меня в щеку. Это длилось менее секунды, но мне показалось, будто пролетела целая вечность. Девушка с таким прошлым, не желающая идти на контакт с людьми, меня поцеловала, надо же! Я просто улыбнулся ей, и, прижав кусок торта к сердцу, поблагодарил ее и пошел домой. Я шел по мокрой от стремительного дождя набережной, глядя на закат. Я был счастливее всех в мире в тот вечер!

Я затушил сигару в старой пепельнице. Сколько лет прошло с тех пор? Сорок, а может быть, меньше… Этим летом я все же решился написать мемуары. Несколько поколений сменились, уже никто не вспомнит тех дней, когда мне было двадцать лет. Я переехал в столицу из своего родного городка много лет тому назад. В своих мемуарах я заменил имена персонажей в целях сохранения конфиденциальности. Но одного я соврать не смог – яркость, незабываемость моментов, происходивших в моей юности. Я их передал с особой точностью, с любовью. Жены и детей у меня нет. Но ни одну женщину, с которой я встречался, я не обидел ни словом, ни делом. И ни в одной из них я не находил тех черт, которые были присущи ей. Меня беспокоил вопрос, где же она находилась, что происходило в ее жизни. Ее история не давала мне покоя все эти годы и я изложил ее на бумаге в толстой тетради с кожаным переплетом. Мои мемуары впитали все – дым сигар, свежесть океанской воды, свет первых лучей заката и рассвета на острове, и, безусловно, мою первую и последнюю любовь, которая прошла испытание годами и теперь снизошла на бумагу.

Она. Свет солнца тропического острова. Глоток океанского бриза. Мария.

В городе N

Был конец мая. Дневной зной, типичный для города N, потихоньку сменялся вечерней прохладой. Приближалось время ужина. Слабый ветер теребил пожелтевшие от времени занавески. За кухонным столом сидели две женщины – одна старше, другая моложе. Было заметно, что они устали от домашних дел, которыми были заняты весь день. Та, что старше, медленно попивала чай из керамической кружки, глядя поверх нее в окно. Та, что моложе, сидела на деревянном стуле и теребила в руках салфетку. Было заметно, что ей некомфортно в такой обстановке.

– Немало бед он принес в мою жизнь, – не без горечи в голосе вела разговор старшая женщина, – увез из родительского дома, после начались его долги, пьянство, безделье, драки… Где же он на этот раз…

Младшая ощутила на себе тяжелый взгляд, от которого хотелось провалиться под землю. Она чувствовала себя виноватой в том, что у нее все было хорошо, а судьба собеседницы давно уже улетела под откос. Парадоксально, ведь никакой ее вины в этом не было и быть не могло. Но женщина создавала очень гнетущую атмосферу своим монологом.

«И зачем я, по доброте душевной, вызвалась помочь ей по хозяйству, – размышляла девушка, встав со стула и налив себе чай, – явно моей помощи не рады».

Взрослая женщина, поджигая спичками дешевую сигарету советского производства, словно прочла мысли младшей и немного смягчила свой взгляд. Ведь девушка явно сочувствовала ей, хотя и не делала это открыто.

– Ульяна, вы, – начала было гостья

– Обращайся ко мне на «ты», – перебила женщина

– Если бы я только знала твою беду, я бы постаралась дать тебе дельный совет, лишь бы тебе было легче… – смутилась девушка

– Не переоценивай так себя, Рита. Многие давали «дельные» советы, да был бы хоть один из них действенный… Жизнь моя разрушилась еще тогда, когда я впервые его встретила. Бог мой, ну за что же мне, – она сделала глубокую затяжку, выпустила едкий дым через ноздри и вытащила из передника старую фотографию, – посмотри. Это я двадцать лет тому назад.

Маргарита присмотрелась к фотографии и ахнула: на нее смотрела девушка с фигурой Софи Лорен и косой до талии, с лучезарной улыбкой и горящими глазами. Сколько в ней жизненных сил и энергии, словами не описать!

– Вот-вот, – словно прочла мысли собеседницы Ульяна, – а сейчас я до сорока пяти килограмм едва дотягиваю. Всю мою кровь выпил, упырь. Эх, вот времена-то были! Помнится, окончила я десять классов с золотой медалью, вся школа на меня не могла нарадоваться. В университет дорогу мне прочили. Поступила я в город, на учителя географии и биологии. Активистка я была, и пела, и танцевала, и спектакли ставила, и в субботниках участвовала. Направили меня после первого курса вожатой в пионерлагерь. Каждый день мы отправлялись на речку, в лес, играли в волейбол, а вечером организовывали концерты. Не отряд у меня был, а золото. Словно мои родные дети. А как парни-вожатые за мной ухаживали! И Дима, политрук, ягоду для меня в лесу собирал, и Леша, который в политехническом учился, самые красивые ракушки для меня ловил в море, и Марат, физкультурник, плавать меня учил. Но мало они меня интересовали, мне было всего семнадцать, учеба была на первом месте.

В самый разгар лета мы отправились в конный поход, далеко за пределы пионерлагеря. Жара стояла такая, что все плыло перед глазами. Я ехала впереди всей вереницы. И вдруг навстречу мне – он. На коне, в белой рубашке. Едет так величаво, свысока поглядывает на всех. В такую жару дышать было невозможно, а тут вообще в горле пересохло. Думала, мираж. Улыбнулся он мне своими белоснежными зубами, глаза его засверкали. Тут и ребята на лошадях подоспели, а за ними и пионеры. Познакомились парни с ним, решили все вместе дальше поехать. А мне только этого и надо было! Я была несказанно рада тому, что он отправился дальше с нами! Думала, вот кто меня достоин, а не эти Дима, Леша и Марат! Для меня они казались домашними мальчиками, которые ничего в жизни не увидят, кроме работы, коммунальной квартиры и партсобраний. Покорить меня было непросто… А тот парень ничего не сделал для этого. Он просто явился. И я, такая доселе гордая, снизошла до него.

Вечером мы устроили привал и разбили палатки. Наш новый попутчик одним чирком спички развел костер и собрал всех нас вокруг него. Рассказывал он о себе, о том, как жизнь забросила его в эти края, пожелала его душа свободы, вот и отправился он, куда глаза глядели. Сказал, что не учился он, что все университеты у него в голове, и что дом у него в городе N имеется. Мы слушали, словно завороженные, открыв рты. Теперь и он глядел на меня. А я глядела на него. Его звали Руслан. Руслан Белый. Он достал нож и начал на нем жарить хлеб над костром. А затем он ел хлеб прямо с лезвия. Мы наблюдали: пламя костра отражалось на стали клинка и ослепляло нас. Он не резался, ему все было нипочем. Руслан периодически отвлекался от трапезы и хитро-хитро мне улыбался. И было же у меня предчувствие, что вся эта история добром не закончится, но горячая молодая кровь и влюбленность брали свое.

Весь следующий день похода я ни с кем не разговаривала, а думала непростую думу: как же быть мне, ведь дом его находится в городе N, а я родом из села, хотя и учусь в его городе. То, что у него нет образования, мои родные явно не одобрят. С другой стороны, мать и отец будут только рады, если у меня будет муж из города.

И в этот момент он словно прочел мои мысли, оживился, подъехал ко мне на коне и сказал, мол, красавица, если в городе будешь, мой дом всегда для тебя открыт. И бумажку протягивает с адресом своим. Объясняет, что жениться давно собирается, невесту ищет, и я ему очень понравилась, будет со своими родителями решать вопрос о женитьбе. И тут я словно взлетела под облака! Это точно судьба, знакомы всего один день, а он так серьезно настроен! Он смотрит на меня и цепочку золотую мне протягивает. Что там эти ягоды да ракушки! Человек, да какой, жениться намерен на мне! Возгордилась я тогда не на шутку.

Стала ждать конца лета, цепочку носила на шее, не снимая. Проверила, что золото настоящее, в отделении милиции узнала, что адрес Руслана действительно существует, даже родителям в письме сообщила о встрече с Русланом и наших с ним планах на будущее. Родители несказанно обрадовались такому знакомству, добро дали на нашу свадьбу.

Женщина снова затянулась табаком и бросила беглый взгляд в окно. Во дворе было свежо, ребята играли в футбол с шумом и гамом, сигналили машины, солнце опускалось ближе к линии горизонта. Небо постепенно окрашивалось в оранжевый цвет. На кухонной плите стоял глиняный горшочек с овощным рагу, от которого чувствовался приятный аромат.

– Поздно твой муж приходит? – осторожно поинтересовалась Маргарита

– Если вообще приходит, – с грустной иронией молвила Ульяна, – бывает, на неделю пропадает, хотя ему уже не двадцать давно.

– Не сочти за фамильярность, сожалеешь, что не ответила взаимностью ни одному из тех троих парней? – спросила девушка

– Ну ты и спрашиваешь. Разумеется. Может, жила бы сейчас в заводском общежитии с мужем, зато не терпела бы годами такое поведение. Да всяко было бы лучше! – она потушила сигарету в пепельнице.

– Где же справедливость в этом мире, – приуныла девушка, – вот ты такая личность, а встретила на своем пути…

– Брось жалеть. Вот будут похороны мои, там можно будет причитать, – оборвала на полуслове Ульяна, – как потом оказалось, дом этот за него строили его родители, он им ни кирпичика не подал, а цепь ту украл он из ювелирной лавки. После восьмого класса выгнали его из школы за безалаберность, с тех пор он и находился везде, куда ноги его несли. А лошадь ту он из колхоза увел. Только все это узнала я уже после свадьбы. До того момента была лишь пыль в глаза. Думала, если уж меня он выбрал, значит, мы самые достойные друг друга люди, будем счастливо жить. Только на свадьбе нашей бабушки перешептывались, мол, парень он видный, да не годится никуда, а девушка разумная и красивая, не губила бы свою жизнь с таким бездельником и хитрецом.

Я эти разговоры пропускала мимо ушей, поскольку была полностью уверена в нашем светлом будущем. Но с первых же дней супружеской жизни я узнавала о нем все больше неприятных фактов. Он оказался практически неграмотным. В элементарных словах допускал ошибки. Работать он тоже особо не стремился. Я возмущалась от того, что он бездельничал, но он лишь отмахивался, мол, деньги – это бумага, заработаем. Если и принимался за работу, то долго на одном месте не задерживался. С одного места выгоняли за пьянство, с другого – за прогулы, с третьего сам уходил, матушка-лень свое брала. Еще и я институт не окончила, ушла в декрет почти сразу после свадьбы. Продавцом работала в продуктовом магазине, да сильно ли прокормишь ребенка на ту зарплату…

Начала замечать, что Руслан странный стал какой-то. Один раз собралась постирать его вещи, запустила руку в карман брюк, а там – зерна, это друзья его везли из Средней Азии. Постоянно у нас собирались, пили, шумели… Все чаще я выворачивала его карманы, все больше зерен там было с каждым разом. Собирала я эти зерна и выбрасывала их, а он бежал через весь двор за мной и кричал, что они «денег стоят, полмесяца работал». А чтобы ребенка обеспечивать, он работать не торопился, благо, родители его всегда помогали, чем могли. И воровал он все больше, и сказочно повезло, что дело не закончилось тюрьмой.

Позже родился у нас Максим – вылитый отец! Что внешность, что характер, – Ульяна достала другую сигарету, подкурила и вновь выглянула в окно. Смеркалось, детские голоса стихали, молодежь пела песни под гитару. Издалека отозвался аккордеон, девушки подхватили песню своими звонкими голосами.

– И где же мои семнадцать лет… – вздохнула она, – в 1969м году остались…

– А что же дальше, как ты боролась? – интересовалась девушка, хотя каждый свой вопрос она считала неудобным, а обращение на «ты» – высшей степенью фамильярности. Но любопытство вперемешку с недоумением брали верх.

– Никак тут не поборешься. Каждый раз я отбирала у Руслана спиртное и зерна. Потом он еще и в карты начал играть на деньги. Просила его чаще дома появляться, заниматься сыном, но это было бесполезно. Из дома мог уходить к своим друзьям на неделю. Когда приходил, я кричала на него по полчаса, бросалась посудой, а потом все равно прощала. И сегодня он не придет, знаю…

Маргарита пребывала в тоске. От вопиющей несправедливости истории Ульяны и от того, что она совсем не может помочь этой женщине, даже при всем своем желании.

– А где же ваш сын? – осторожно задала она вопрос

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.