Упоминание о северных народах найдено в Лаврентьевской летописи: «Вверх тоя ж реки великия Оби есть люди, ходят под землею иною рекою день да ночь с огни, и выходят на озеро и над тем озером свет пречюден и град велик, а посаду нет у него. А ездят на оленях и на собаках; а платье носят соболие, а товар их соболи».297В летописях описывается 9 различных «самоядей». Их трудно сопоставить с конкретным народом, но самодийский облик племен прослеживается хорошо. Упоминается меховая одежда, употребление оленей и собак в качестве ездовых животных и т.д.Из летописей выясняется и то, что первые экспедиции в направлении Югры отправлялись из Новгорода. Именно по этой причине о дальнейших русских походах против Югры, об их успехах, неудачах получаем сведения из Новгородских летописей. Во второй половине XII в. в летописях отмечено два похода новгородцев за данью в Югру: в 1187 г. и в 1193 г.

В Югорскую землю шли как промышленники за «драгоценной рухлядью», так и военные отряды для сбора дани или просто для разбоя. Меха были главной целью русских в этом районе. К этому времени Печора и Югра (область нижней Оби) составляли государственные «волости», где новгородцы собирали дань с коренного населения хантов (остяков) и ненцев (самоедов). Новгородский путь на Югру шел по Сухоне до Устюга, далее на Печору и через Камень (Урал) на Обь. К началу XIV века новгородцы уже утвердились в этих землях. По мере продвижения новгородцев на восток и северо-востокцикл устных известий о неведомых земляхвбирал в себя впечатления, полученные купцами и путешественниками в результате контактов с коми-зырянами. Слухи о Сибири пронеслись по Московии и привели на Урал людей из центральных земель. Во второй половине XIV века наряду с новгородцами все более активно стали проникать в Югорскую землю «охочие люди», посылаемые великим князем московским.

Весьма интересен Устюжский летописный свод, который был составлен в первой четверти XVI в. Этот свод содержит ценнейшие сведения об экстремальных природных явлениях на русском Севере, в Приуралье и Поволжье с начала XIII и до конца XVI в. Именно в его составе находится неизвестная и необычайно интересная древнейшая летопись, первая часть которой содержит древнюю редакцию Начального свода, текст Начального свода и «Повести временных лет». Устюжский летописный свод донес до наших дней запись о походе в Сибирь войска Федора Курбского и Ивана Травина, которые выступили из Великого Устюга 9 мая 1483 г., перевалили через Урал, спустились до города Сибири, а затем направились по Иртышу на Обь и Югорскую землю.

О более ранних контактах Древней Руси со страной где «ночь меньше часу» рассказали арабские авторы. Арабский путешественник Ахмед ибн Фадлан ибн аль-Аббас ибн Рашид ибн Хаммад, живший в Х в. В своих путевых записях он описал страну Вису, где булгары производили обмен железных изделий на меха.298Ибн Фадлан в 921—923 гг. в качестве секретаря багдадского посольства совершил путешествие через Хорезм, плато Устюрт и Приуральские степи в Булгарию Волжскую. По возвращении в Багдад весной 923 г. составил официальный отчет, в основу которого легли путевые записки: «Ночь у них менее часа. Когда бывает зима, то ночь делается по длине такой же, как летний день, а день делается таким коротким, как ночь. Так что, право же, если кто-либо из нас выходит к месту, называемому Атыл— а между нами и им расстояние пути менее фарсаха, – во время появления зари, то он достигает его ко времени полного наступления ночи. Когда появляются все звезды настолько, что покроют все небо. И мы не покинули страны, пока ночи не удлинились, а дни не сократились».299 В этом отрывке легко узнать описание северных летних белых ночей и коротких зимних дней, которыми славится российский север.

О большом спросе на железные изделия со стороны северных народов «Югры» сообщил арабский ученый Абу-Исхак аль Фарси в своей «Книге климатов».300 Арабские писатели Абу Али Ахмед Ибн-Омар Ибн-Русте и Абу-Хамид-эль Андалуси упоминают о пушнине, которую русские получали, в частности, путем обменной торговли с северными народами и привозили на продажу в страны Востока.301Абу Али Ахмед Ибн-Омар Ибн-Русте в работе «Ал-А'лак ан-нафиса» (книгадрагоценных сокровищ) писал, что у русских «Главное богатство составляет куний мех. Чеканеной монеты своей нет у них; звонкую монету заменяют им куньи меха. Каждый мех равняется двум диргемам с половиною. Белые, круглые диргемы приходят к ним из стран мусульманских, путем мены за их товары».302

Абу Хамид Мухаммад ибн Абд ар-Рахим ал-Гарнати ал-Андалусиза сорок лет странствий повидал столько необычайного, сколько не снилось его собеседникам в Багдаде.303Все эти впечатления были отражены в сочинениях ал-Гарнати. Весьма интересно описание Абу Хамидом меновой торговли, пожалуй, одно из лучших в этнографической литературе, очень ясное, несмотря на краткость и лаконичность: «А за Вису на море Мраков есть область, известная под названием Йура. Летом день у них бывает очень длинным. Так что, как говорят купцы, солнце не заходит сорок дней, а зимой ночь бывает такой же длинной. Купцы говорят, что Мраки недалеко от них, и что люди Йура ходят к этому Мраку, и входят в него с факелами, и находят там огромное дерево вроде большого селения, а на нем —большое животное, говорят, что это птица. И приносят с собой товары, и кладет купец свое имущество отдельно, и делает на нем знак, и уходит; затем после этого возвращаются и находят товар, который нужен в их стране. И каждый человек находит около своего товара что-нибудь из тех вещей; если он согласен, то берет это, а если нет, забирает свои вещи и оставляет другие, и не бывает обмана. И не знают, кто такие, у кого они покупают эти товары».304Абу-Хамид эль-Андалуси говорит о торговле Болгар простыми необделанными клинками, которые покупали в исламских владениях и возили к северному племени «Юра»: «И привозят люди мечи из стран ислама, которые делают в Зенджане, и Абхаре, и Тебризе, и Исфахане, в виде клинков, не приделывая рукоять и без украшений, одно только железо, как оно выходит из огня. И, эти мечи как раз те, которые годятся, чтобы везти в Йуру. А у жителей Йуры нет войны, и нет у них ни верховых, ни вьючных животных —только огромные деревья и леса. И соболей у них очень много, а мясо соболей они едят. И привозят к ним купцы эти мечи и коровьи и бараньи кости, а в уплату за них берут шкуры соболя и получают от этого огромную прибыль».305 В сочинении ал-Гарнати находим подробное описание лыж: «А дорога к ним по земле, с которой никогда не сходит снег; и люди делают для ног доски и обстругивают их; длина каждой доски ба, а ширина —пядь. Перед и конец такой доски приподняты над землей, посредине доски место, на которое идущий ставит ногу. В нем отверстие, в котором закреплены прочные кожаные ремни, которые привязывают к ногам. А обе эти доски, которые на ногах, соединены длинным ремнем вроде лошадиных поводьев, его держат в левой руке, а в правой руке —палку длиной в рост человека. А внизу этой палки нечто вроде шара из ткани, набитого большим количеством шерсти, он величиной с человеческую голову, но легкий. Этой палкой упираются в снег и отталкиваются палкой позади, как делают моряки на корабле, и быстро двигаются по снегу. И если бы не эта выдумка, то никто не мог бы там ходить, потому что снег на земле вроде песка, не слеживается совсем. И какое бы животное ни пошло по этому снегу, проваливается в него и умирает в нем, кроме собак и легких животных вроде лисицыи зайца, а они проходят по нему легко и быстро. А шкуры лисиц и зайцев в этой стране белеют так, что становятся вроде ваты, таким же образом белеют и волки. В области Булгара их шкуры белеют зимой».306

Во время продолжительных странствий Абу Абдаллах Мухаммед Ибн Абдаллах ал-Лавати ат Танджине вел систематических записей. На покое ибн Баттута продиктовал книгу «целиком полагаясь на свою память». Книга странствий ибн Баттуты получила название «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах путешествий».307В Астрахани и Сарае ибн Баттута слышал много удивительных рассказов о севере, где зима длится много месяцев: «В Булгаре рассказывали мне о земле мрака, и возбудили было большое желание посетить ее. Слышал я, что ездят туда на маленьких санях, запряженных собаками, ибо дороги покрыты льдом, по которому скользит человеческая нога и конское копыто, и только собаки могут держаться. Купцы отправляются туда, запасаясь пищею, питьем и дровами, ибо нет там ни дерев, ни каменьев, ни домов. Путеводителем бывает опытная собака, которую ценят иногда в 1000 динаров. К ее шее привязывают санки, и три собаки помогают ей везти их. Другие санки следуют за первыми. Проводники погоняют собак, и когда старшая остановится, все они останавливаются. Тут поскорее спешат кормить собак, ибо иначе они взбесятся и разбегутся, а путешественники без них погибнут. Приехавши в землю мрака, купцы кладут товар свой в известные места, и на другой день находят там, вместо него, соболей, горностаев и других зверей. Если они довольны обменом, то забирают товар, а не то оставляют его, и потом находят прибавку к нему, или свой товар на прежнем его месте, в знак несогласия. Таким образом торгуют они, с народом или с духами, никому неизвестно, ибо покупателей своих не видит из них никто и никогда».308

Шихабуддин Абу аль-Аббас Ахмед ибн Фадлалла Эломари сведения о Сибири собирал из рассказов купцов, путешественниковилигосударственных деятелей, слышавших такого рода рассказы: «Купцы наших стран, говорил он, не забираются дальше города Булгара; купцы булгарские ездят до Чулымана, а купцы чулыманские ездят до земель Югорских, которые на окраине Севера. Позади их нет поселений, кроме большой башни, построенной Искендером на образец высокого маяка; позади ее нет пути, а [находятся] только мраки. Спросили его: „Что это у тебя за мраки?“ Он сказал: „Пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз; над ними не восходит солнце; в них не растут растения и не живут никакие животные; они тянутся вдоль до Черного моря; там беспрерывно бывают дождь и густой туман и решительно никогда не встает солнце“. Рассказывают, говорит Номан, что Искендер, проходя мимо крайних, ближайших к населенным местам предгорий „мраков“, увидел там людей тюркского племени, весьма похожих на зверей; никто не понимает языка их. Когда кто-нибудь схватит одного из них, то они ускользают из рук его. Питаются они растениями соседних им гор. Когда они подвергаются засухе, то поедают друг друга. Он [Александр Великий] прошел мимо них и не тронул их».309

Источники дают все основания утверждать, что на первом месте среди товаров, вывезенных из Руси, стояли меха. В летописях об этих богатствах повествуется с фантастическими подробностями: «Спаде туча велика, и в той туче спаде веверица, млада, явы топерво рождена, и взрастити и расходятся по земле и пакы бывает вторая туча, и спадают оленцы мали в ней, и взрастают, и расходятся по земле».310Торговля мехами приносила большие прибыли купцам, купленных у русских охотников. Меха составляли предмет и внутренней и внешней торговли. Русские люди одевались в меховые одежды и украшали мехом одежды из материи. Богатые люди носили бобровые и соболиные шапки и шубы, куньи меха, укрывались в собольи одеяла и т.д.Меха в Древней Руси выступали в роли меховой денежной системы, столь ярко представленной в Русской Правде, хотя в те времена она уже начала отходить в область предания. Охотиться за пушным зверем заставляла охотников и необходимость уплаты дани. Дань взималась чаще всего мехами белок (по веверице от дыма) и куниц (по черне куне). В тех местах, где водились соболи, дань собиралась собольими мехами. Немецкий дипломат Сигизмунд Герберштейн, посетивший Русь в 1517 и 1526 годах пишет: «Там великое множество птиц и разного зверя, каковы, например, соболя, куницы, бобры, горностаи, белки и в океане животное-морж. Кроме того, белые медведи, волки, зайцы, киты, рыба по имени семга. Эти племена не приходят в Московию, ибо они дики и избегают сообщества и сожительства с другими людьми».311

Начало передвижения русских на север следует отнести к XI в., а появление их на Югорской земле—не позже конца XIV в. Новгороду подчинялись и платили дань большие северные территории Поморья от границы с Норвегией до Обской губы, куда входили Печора (Печорский край), Югра и др. Новгородцы подчиняли эти территории постепенно, «проведывая новые землицы» по суше и по морю. После падения независимости Новгорода Москва не только наследовала все его владения, но и существенно их расширила. После включения Великого Новгорода в состав Московского государства (1456г.) походы новгородцев за Урал прекратились. Им на смену пришли московские воеводы, они стремились закрепить за Москвой новгородских данников. В 1456г. воевода Василий Скряба ходил за Камень, а в 1483г. московские воеводы Федор Курбский и Иван Салтык-Травин повторили его путь. Однако эти войны почти не затронули территорию самодийцев. В 1499г. состоялся крупный поход тремя отрядами. Воевода Василий Бражник шел самым северным путем – через Полярный Урал. Уже на первом перевале ненцы (самоеды) дали бой, но были разбиты. Русский отряд захватил 200 оленей и использовал их как транспорт. Однако отсутствие на этой территории русских административных центров, постоянных представителей царской администрации и постоянного русского населения делало эту данническую зависимость непрочной.

С XV века стали происходить и более тесные торговые контакты. Русские купцы появлялись на югорских землях, выменивая здесь пушнину. По мере распространения рассказов о Сибири, все определеннее и сильнее становилась «…великая охота к совершенному проведыванию такой земли, которая такие сокровища производит».312Вся пушнина, добывавшаяся на северо-востоке, почти целиком шла в Поморье, где в XVI веке шла бойкая торговля с иностранцами, и был устроен ряд торговых гаваней. По всем путям, ведшим в Югру, возникли русские промысловые поселения.

Ледяные просторы морей, снежные пустыни, безграничные леса и недоступные горы Западной Сибири уже с давних времен тревожили воображение западных путешественников и ученых-исследователей. Чем затруднительнее казался доступ в эти отдаленные края, тем сильнее разгоралось желание разведать их тайны и тем причудливее громоздились друг на друга рассказываемые о них сказки – об удивительных явлениях северной природы, о странных свойствах населяющих их людей и животных. Представление европейцев о Сибири как о стране, населенной необычными людьми и животными, дополнялось сообщениями о Золотой бабе—идоле, которому поклоняются народы Югры:313«Золотая баба (Slata baba), т. е. Золотая старуха – это идол, стоящий при устье Оби в области Обдора (Obdora), на берегу. По берегам Оби и по соседним рекам расположено повсюду много крепостей, правители (domini) которых, как говорят, все подчинены государю московскому».314Оно встречается в «Хронике Констанцского собора» Ульриха Рихенталя 1418 г., у Матвея Меховского, А. Вида, А. Дженкинсона и др.315Длинной цепью идут эти вымыслы сквозь почти всю европейскую историю.

С середины XVI в. наблюдается ряд настойчивых попыток англичан, как и голландцев, достигнуть Сибири, которая живо интересовала правительства и наиболее энергичные круги торговой буржуазии двух самых передовых европейских стран той эпохи. Освоившись в Архангельске, англичане вскоре же начали стараться морем и сушей пробиться на восток: по поручению агента «Московской компании» А. Марша русские мореходы в 1584 г. предприняли путешествие к Оби за пушниной. Ф. Черри ездил на северо-восток, добравшись, по-видимому, до северного Урала.316В Смутное время, пользуясь разрухой, безвластием и ослаблением контроля, англичане попробовали завязать непосредственные отношения с такими северными центрами, как Пустозерск, чтобы добраться оттуда и в Сибирь. Д. Логан и В. Персглоу в 1611 г. смогли описать путь к Оби через Югорский шар и получить сведения об Енисее, Пясине и Хатанге.317

«Рассказывают, – пишет в своем сочинении Ахмед Инбфадлаллах Эломари, – что Искендер, проходя мимо крайних, ближайших к населенным местам предгорий „мраков“, увидел там людей тюркского племени, весьма похожих на зверей; никто не понимает языка их. Когда кто-нибудь схватит одного из них, то они ускользают из рук его. Питаются они растениями соседних им гор».318С. Герберштейн в своей книге описывает, что «живут люди чудовищного вида: у одних из них, наподобие зверей, все тело обросло шерстью, у других собачьи головы, третьи совершенно лишены шеи и вместо головы у них грудь или (у других) длинные руки, но без ног. В реке Tachnin водится также некая рыба с головой, глазами, носом, ртом, руками, ногами и другими частями (тела) совершенно человеческого вида, но без всякого голоса; она, как и прочие рыбы, представляет собой вкусную пищу».319

Рафаэль Барберинипо свидетельству двух татар рассказывает, что «есть за этой рекой какой-то народ, именуемый лукоморами (Locumori), которые в ноябре месяце такие флегматики, что вытекает у них в большом количестве какая-то клейкая материя через поры. В особенности носом, так что захватывает им дыхание, и тогда погружаются они в глубокий сон до апреля месяца. Находя это довольно странным и чудным, я смеялся тому. Но татары мне клялись, что это сущая правда, и я, однако ж, не довольствуясь этим, расспрашивал о такой диковинке еще у разных лиц, которые все мне отвечали, что действительно ходит такая молва и что все, кто ни приедет оттуда, подтверждают это».320Ричард Джонсон приехал в Москву, где собрал краткие заметкио таинственной Сибири: «В восточной стране, за Югорскою землею, река Обь составляет ее самую западную часть. По берегу моря живут самоеды и страна их называется Молгомзей (Molgomsay). Они питаются мясом оленей и рыб, а иногда и едят друг друга 8. Если к ним заезжают купцы, они убивают одного из своих детей, чтобы угостить их им. И если купец умрет у них они не хоронят его, но съедают его. Они едят также и своих умерших. Они некрасивы на вид, имеют маленькие носы, но проворны, очень хорошо стреляют, ездят на оленях и собаках и одеваются в собольи и оленьи шкуры».321Квинт Курций Руф сообщал о стране, где почти полгода не бывает солнца и длится непрерывная ночь, после которой наступает непрерывный день, и где живут народы в полуземлянках, имеющих закругленную сторону в верхней части и отверстие для выхода дыма. В зимнее время, по его словам, эти жилища заносятся снегом, и жители выходят через дымовое отверстие, а также устраивают ходы под снегом из одного жилища в другое. Для освещения и отопления эти люди используют рыбий жир. Зимой они двигаются мало и только летом добывают себе питание и запасают его на зиму.322

Интересно и замечание Джовани дель Пьяно Карпини о ненцах (самоедах). Монахи Плано-Карпини и Гильом Рубрук, прибыв к монгольскому хану, встретились с людьми, которые бывали часто на Югре, и записали с их слов рассказ о фантастических людях, проживающих на берегу Ледовитого океана: «Продвинувшись туда далее, они пришли к Самогедам, а эти люди, как говорят, живут только охотами; палатки, платье их сделаны только из шкур зверей. Подвинувшись оттуда далее, они пришли к некоей земле над Океаном, где нашли неких чудовищ, которые, как нам говорили за верное, имели во всем человеческий блик, но концы ног у них были, как у ног быков, и голова у них была человеческая, а лицо как у собаки».323Гильом Рубрук дополнил Плано-Карпини: «…Предел северного угла неизвестен в силу больших холодов. Ибо там находятся вечные льды и снега. Я осведомлялся, о чудовищах и чудовищных людях Татары говорили мне, что никогда не видали подобного, поэтому мы сильно недоумеваем, правда ли это».324 По мнению д’Авезака, издававшего сочинение Плано-Карпини, речь шла о народе, проживавшем на территории Ледовитого океана до прихода туда самодийцев.

Адам Олеарий, посетивший Россию в XVII в., раскрыл загадку о людях с лицом на груди: он видел самодийцев в своеобразной меховой одежде с капюшоном – так называемых парках. И в своей работе «Описания путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» подробно описал одежду ненцев (самоедов). В своей книге коснулся вопроса, который вводил в заблуждение многих путешественников о «людях с лицом на груди». По утверждению А. Олеария, ненцы (самоеды), чтобы согреться, натягивали свои «кафтаны» на головы и вытаскивали руки из рукавов. При этом рукава свисали по обе стороны лица, и у путешественников в этот период могло сложиться впечатление, что у их владельцев нет шеи.325

Все эти легенды и фантазии ничего не давали для научного познания самодийских и угро-финских народов, их происхождения, а также о местонахождении Югорской земли. В сочинении Эльмелик-Эннасыре Шихабеддина Абулаббаса Ахмеда Ибнфадлаллаха Эломари, отмечено, что Югорские земли находятся «на окраине Севера. Позади их (уже) нет поселений, кроме большой башни, построенной Искендером. Позади ее нет пути, а только мраки». В 1661 г. в России побывал германский посол Августин фон Мейерберг, писавший об Югре: «Югория, или Югра, иначе Юхра – небольшая область, прилежащая к Сибири, жители которой, татары, ведут суровую и дикую жизнь, а со времени Ивана Васильевича-старшего признают московскую власть и платят дань великому князю драгоценными мехами».326 Курляндец Якобс Рейтенфельс, проживавший в России в 1671—1673 гг., писал, что «Обдория с рекою Обью, крайний предел европейской Сарматии, отличается почти постоянным холодом и грязью. Вогулы, угры и калмыки, т.е. волосатые татары, не столько живут оседло в ней, сколько кочуют по ней со всем своим скарбом. Кандиния, или Кандорская область, вдается в Гиперборейское море, получив название от мыса и острова Кандинских, и изобилует драгоценными мехами. Здесь находилась Золотая баба, идол, почитаемый невежественными племенами за бога».327Местоположение Сибири Я. Рейтенфельс определяет согласно С. Герберштейну, который полагает ее в Приуральской области и отмечает, что «в ней берет начало река Яик».

А. Доббин, прослуживший в Сибири семнадцать лет, сообщаетв своих записях, что «большой камень, называемый русскими Пояс (Poyes Nice), простирается до полунощного Ледовитого моря и отделяет Россию от Сибири, а также от Казани и Астрахани; идет она вплоть до Монголии и до полуденного моря через Монголию и Китай, разделяет также калмыков. Прежде всего, живущие около вышеупомянутого пограничного камня народы называются вогулы. Вслед за татарами, на реке Оби, живут так называемые остяки (Astacken), очень некультурный народ, одевающийся в рыбьи кожи; питается рыболов. Вниз по реке Оби, в сторону моря, живут самоеды (Samojedzen), народ, похожий на лапландцев и так же [как они] одетый; ездят они зимой на оленях, молятся черту, как и остяки».328

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М. 1977

Кребер А. Клакхон С. Культура. Критический анализ концепции и дефиниций. М. 1992; Кребер А. Л. Конфигурация развития культуры. //Антология исследований культуры. Т. 1, Интерпретация культуры. СПб., 1997; Леви-Строс Структурная антропологи. М., 1983; Малиновский Б. Научная теория культуры. М. ОГИ, 1999; Фромм Э. Психоанализ и религия. //Сумерки богов. М., 1989 и др.

Тайлор Э. Б. Первобытная культура, М. 1989

Боас Ф. История и наука в антропологии: ответ / Пер. Ю.С.Терентьева // Антология исследований культуры. – СПб.: Университетская книга, 1997. – Т.1.

Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 1999

Радклифф-Браун А. Р. Историческая и функциональная интерпретация культуры и практическое применение антропологии в управлении туземными народами // Антология исследований культуры. Т. 1. СПб. 1997. С. 633—635.

Кребер А. Клакхон С. Указ. Соч.

Ратцель Ф. Народоведение (Антропогеография) //Геополитика: Хрестоматия / Сост. Б. А. Исаев. СПб. 2007.

Культурология XX век. Энциклопедия. Т. 2. СПб. Университетская книга. 1998; Краткая философская энциклопедия. М. 1994

Белик А. А. Культурология. Антропологические теории культур. М. 1998.

Арутюнов С. А. Адаптивное значение культурного полиморфизма. // Этнографическое обозрение. 1993. №4. С.44.

<1...8 9 10 11 12 13 >

На страницу:

Перейти

10 из 13