Театр. Четыре пьесы

Сорина. Будет ещё.

Молодой заседатель. И скоро?

Сорина. Через несколько минут.

Пожилой заседатель. Тамар Евгевна, ты думаешь, этот развод окажется интересней других?

Сорина. Пожалуй, поинтересней.

Молодой заседатель. А чего в нём особенного?

Сорина. Потерпите, скоро узнаете.

Разговор в служебной комнате продолжается, но зрители его не слышат.

Раиса Протазанова. Андрей…

Молчание.

Раиса Протазанова. Андрюша… Давай помиримся.

Молчание.

Раиса Протазанова. Андрюша! Витенька больной ребёнок. И я больна. У меня что-то непонятное с гемоглобином творится и с эритроцитами. За последний месяц я совсем жёлтой стала. Как лимон…

Молчание.

Раиса Протазанова. Андрюша! Брось её. Она тебя моложе на десять лет.

Молчание.

Раиса Протазанова. Ей Москва нужна. Не ты.

Протазанов. Про Москву я уже слышал. Когда собирался жениться на тебе. А сколько времени из последних семи лет я тебя в столице видел? И лучше бы совсем не видел. Что ни день, то скандал. Дикий, безобразный. Из-за ничего. При ребёнке.

Раиса Протазанова. Брось её. У нас всё по-другому будет.

Протазанов. Всё останется по-прежнему. Девять месяцев в году врозь и три месяца непрерывных скандалов.

Раиса Протазанова. Я больше надолго не оставлю тебя одного. Всё у нас переменится. Андрюшенька!

Протазанов. Переменится… Будет три месяца жизни врозь и девять месяцев скандалов. Спасибо. Нам лучше всего расстаться.

Раиса Протазанова. Ты негодяй! Подонок!

Протазанов пожимает плечами.

Раиса Протазанова. Я тебя в тюрьму упрячу. Ты драгоценности мои похитил, а теперь хочешь на них кооперативную квартиру себе отгрохать, чтобы поселиться в ней с этой стервой из Калининграда.

Протазанов. Ты как базарная баба ведёшь себя. Почему она стерва? Потому что мы любим друг друга?

Раиса Протазанова. Если б ты только знал, если б только знал, как я её ненавижу!

Протазанов. Догадываюсь.

Раиса Протазанова. Андрюша! Что-то мне нехорошо. Как бы со мной тут чего не случилось.

Протазанов (насмешливо). Хоть в суде обойдись без обмороков и истерик. Уж, пожалуйста!

Раиса Протазанова. Я не притворяюсь…

Протазанов. Дома ты тоже уверяла, что не притворялась.

Раиса Протазанова. Андрюша! Брось её. Она молодая, она ещё найдёт себе кого-нибудь. А у меня ребёнок. Больной. Мне будет трудно устроить снова свою жизнь. Брось её! Она тебя оставит в конце концов. Вот увидишь… Что это со мною… Слабость… Голова кружится… Не веришь?

В зал суда из служебной комнаты входят судья Сорина, заседатели и секретарь суда. Все они занимают свои места.

Сорина. Встать! Суд идёт!

Протазановы встают. Далее идёт обычная процедура, предшествующая судебному разбирательству. Зритель видит, что происходит на сцене, но не слышит слов действующих: лиц. Они разыгрывают фактически пантомиму. На авансцену выходит актёр, читающий текст от автора.

От автора. Как и предполагалось, Андрей уехал из Калининграда в четверг вечером. Андрей и Ольга приехали на вокзал минут за тридцать пять до отхода поезда и почти до самого его отправления ходили вдоль состава, взявшись за руки. Смеркалось. Было пасмурно, ветрено, и слегка накрапывал дождь. Вокруг кипела обычная перронная суета – кто-то куда-то спешил, кто-то с кем-то прощался.

Они почти ничего не замечали и почти не говорили друг с другом, погружённые в свои мысли, вернее, свои переживания.

Ольга чувствовала, как с каждой прошедшей минутой на неё неотвратимо надвигалось одиночество, тревожное, надоедливое и потому чем-то схожее с очень продолжительной, но несильной болью.

Андрей же весь погрузился в недавнее прошлое. Он вспоминал день своего прибытия в Калининград…

Вот наконец и она, совсем пустынная в этот час улица, на которой живёт Ольга; улица со странным названием – «Кровельная». Вдоль неё стоят невысокие, некрасивые дома, построенные ещё до второй мировой войны. Андрей не торопится – ведь предвкушение скорой, очень скорой встречи, так чудесно…

Впоследствии Протазанов много раз переживал в своей душе это раннее октябрьское утро – занимающийся над Калининградом рассвет, безлюдье улицы, надвигающуюся встречу.

Много лет спустя после происходящих на сцене событий Андрея хотели командировать в Калининград. Он наотрез отказался, лишь на миг, представив себе, как наяву стоит на пустынной, рассветной и так хорошо знакомой улице и скорбит о невозвратимом прошлом. Больно, нестерпимо больно смотреть на хорошо знакомый дом, в котором давно уже не живёт когда-то любивший тебя человек. Его уже давно нет и в Калининграде. И неизвестно, где он сейчас обретается… В каком городе, на каком свете…

Артист, читавший текст от автора, уходит.

Сорина (обращаясь к Протазанову). Истец, расскажите суду о причинах, побудивших вас подать на развод.

Протазанов (вставая со своего места). Что ж там рассказывать. Не удалась у меня семейная жизнь. Недавно встретил другую…

Сорина (перебивая). Истец! Вы подали на развод. Вы находитесь перед судом. Решается Ваша судьба и судьба Вашей семьи. Поймите, суд должен вникнуть во все детали разбираемого дела. Без этого он не может, да и не имеет права вынести решение. Вы обязаны обстоятельно изложить нам все факты, касающиеся вашей семейной жизни.

Протазанов. Женат я семь лет. Имею ребёнка – сына. Ответчица… сама из Украинска. Из семи лет, в течение которых мы женаты, лет пять она провела у своих родных, в другом городе.

Раиса Протазанова (перебивая). А что же мне делать прикажешь?..

Сорина. Ответчица! Не перебивайте! Вы ещё успеете высказаться. Вам предоставят слово.

Протазанов. В Москву моя… (Останавливается, не зная, как назвать Раису Протазанову – женой или ответчицей.) В Москву моя… ответчица приезжает только поздней осенью, когда в Украинске становится холодно. В доме её матери плохо с отоплением. Уезжает она из Москвы ранней весной. Вместе живём три месяца в году. И я не знаю, что же лучше – разлука или совместное проживание с нею.

Пожилой заседатель (не выдерживая). Лучше всего развод!

Сорина (укоризненно). Иван Петрович!

Пожилой заседатель (смутившись). Извини, Тамар Евгевна. (Тихонько.) Я же по-простецкому, по-рабочему. Пять лет из семи в другом городе…

Сорина (тихо). Иван Петрович!

Пожилой заседатель (тихо ворчит). Ну ладно, ладно.

Сорина. Продолжайте, истец.

Протазанов. Я люблю сына и очень по нему скучаю, когда он в Украинске. Я очень рад, когда сынишка приезжает в Москву. Но радость моя короткая. Уже на вокзале от неё мало что остаётся. Стоит только мне поглядеть в лицо жены. Недовольное, злое. Можно подумать, она (кивает в сторону Раисы Протазановой) приезжает в Москву, как на каторгу.

Раиса Протазанова. Как на каторгу!

Сорина. Ответчица!

Раиса Протазанова. Конечно, как на каторгу! Я…

Сорина (резко). Ответчица! Перестаньте!

Протазанов (помолчав немного). Потом следуют три месяца непрерывных скандалов. Эти скандалы чаще всего происходят совершенно из-за ничего. Всё тихо, спокойно. Сижу за столом, читаю книгу. И вдруг началось. И даже не заметно, как это случилось. Закрутился скандал, и всё тут. Точно смерч. В результате – мать моя плачет у себя в комнате, ребёнок плачет и ругает отца родного. Сын всегда на стороне своей мамаши. Я в полнейшем расстройстве. Никто-никому-ничего не доказал. И такое безобразие творится почти ежедневно на протяжении трёх месяцев. Но вот наступает весна. Моя жена складывает вещи в немыслимое количество чемоданов и сумок и на восемь-девять месяцев отбывает в Украинск. Накануне её отъезда скандалов почти нет. Она даже нежной делается по отношению ко мне. А когда на вокзале садится в поезд, на лице у неё написана радость… Порою, она чуть-чуть прячет её… Недавно я встретил старую знакомую. Мы любим друг друга и решили пожениться… Ну вот, собственно, и всё.

Сорина. Ответчица! У Вас имеются вопросы к истцу?

Раиса Протазанова. Имеются.

Сорина. Задавайте.

Раиса Протазанова. Андрей. Я предупреждала тебя перед тем, как нам пожениться, что много времени буду проводить в Украинске у матери?

Протазанов. Предупреждала. Только мне и в голову не могло прийти, что много времени означает девять месяцев в году.

Раиса Протазанова. Я предлагала тебе поселиться у нас в Украинске?

Протазанов. Предлагала, Но я не могу бросить свою мать в Москве одну. А менять свою комнату на комнату в Украинске она не хочет. Да и сам я не хочу жить в Украинске, тем более с твоими близкими.

Пожилой заседатель (Протазанову). А почему вашей жене необходимо почти целый год жить у своей матери?

Раиса Протазанова. Нет уж, дайте я сначала задам свои вопросы.

Пожилой заседатель. Задавайте.

Раиса Протазанова (пожилому заседателю). Моя мать человек старый и больной. Моя родная сестра-инвалид второй группы. Она еле передвигается.

Сорина. Ответчица! Задавайте Ваши вопросы истцу, а не отвечайте заседателю. Он Вам вопросов пока не задавал.

Раиса Протазанова (Протазанову). Ты с моими родными жить не хочешь, а я не желаю жить вместе с твоей матерью. Давай жить отдельно ото всех.

Сорина. Ответчица! Задавайте ваши вопросы, а не объясняйтесь с истцом.

Раиса Протазанова (судье). А почему он меня не предупредил, что его мать ненормальная?

Сорина. Ответчица! Суду вопросов не задают. Повторяю. Задавайте вопросы истцу. Или у Вас больше нет к нему вопросов?

Раиса Протазанова. Нету.

Сорина (молодому заседателю). У Вас имеются вопросы к истцу?

Молодой заседатель. Нет.

Сорина (пожилому заседателю). А у Вас?

Пожилой заседатель. Был один да весь вышел.

Сорина. Значит, спрашивать не будете?

Пожилой заседатель. Её спрошу. После того, как выступит.

Сорина. Ответчик, Вы любили гражданку Протазанову, когда женились на ней?

Протазанов. Любил.

Сорина. А Вам не приходило в голову, что Ваше первое чувство пройдёт рано или поздно и на смену любовному увлечению придёт долг? Долг перед своею семьёю.

Пожилой заседатель (в сторону). Ну села верхом на свой долг.

Протазанов. Семейный долг понятие обоюдное. У жены также должен быть долг перед мужем.

Пожилой заседатель (в сторону). Ловко ответил.

Сорина (несколько смущённо). Этого я не отрицаю. Но знаете, как-то нехорошо бросать женщину с ребёнком… Даже ради новой любви.

Протазанов. Будь бы в семье другие отношения, я бы даже ради новой любви не оставил жену и сына. Но ради чего мне оставаться с ними? Ради девяти месяцев разлуки и трёх месяцев непрерывных скандалов?

Сорина. Ответчик! А вы подумали, каково будет ребёнку без отца?

Протазанов. А он и так девять месяцев в году живёт без него.

Сорина. В конце концов, вы оба люди взрослые и разумные. Ради своего ребёнка вы можете, более того – должны изменить и взаимоотношения и весь уклад жизни в семье.

Протазанов (пожимая плечами). Я не верю ни в какие изменения к лучшему.

Сорина. И напрасно. Было бы желание. Кстати, женщина, на которой вы хотите жениться, не ждёт ребёнка?

Протазанов. Нет.

Сорина. Ясно. Ответчица, что вы можете сказать по существу разбираемого дела?

Раиса Протазанова. Я вышла замуж не ради Москвы. Мой муж не посмеет утверждать обратное. И он был прекрасно осведомлён о состоянии здоровья моих близких, а также о жилищных условиях, в которых им приходится жить. Туалет находится во дворе, а за водою надо ходить на колонку. Он же скрыл от меня болезнь своей матери.

Протазанов. Неправда!

Сорина. Истец! Не перебивайте ответчицу.

Протазанов. Больше не буду.

Сорина. Ответчица! Продолжайте.

Протазанова. Да, скрыл. Месяца за два до свадьбы он приехал в свою очередную командировку в Украинск и пришёл к нам в гости. Сели ужинать. Помню, он за ужином все яблоки поел, никому ничего не оставил…

Пожилой заседатель (в сторону). Приди к таким в гости! Потом они каждый кусок хлеба тебе припомнят.

Раиса Протазанова. За столом зашёл разговор об одной нашей знакомой. У неё шизофрения. Эллочка, моя сестра, спросила его, знает ли он, что это за болезнь. Он сказал «знаю», но умолчал о своей матери. А теперь я боюсь за нашего ребёнка. Я вынуждена большую часть года проводить не в Москве. Во-первых, надо помочь матери и сестре. А, во-вторых, его мать отказалась нам готовить. Она ведёт своё хозяйство, а мы своё. Я на третьем месяце была, меня тошнило чуть ни каждую минуту, особенно у кухонной плиты. Из-за запахов пищи. А тёща всё равно отказалась готовить для нас. Денег вечно не хватает. А мой муж ежемесячно себе на карманные расходы берёт шесть рублей и пятёрку матери даёт. Другие мужья стараются где-нибудь подхалтурить, а мой всё своё свободное время тратит на писание стишков. Эти стишата только на подтирку годны…

Сорина. Ответчица! Выбирайте выражения!

Раиса Протазанова. Подтирка – не бранное слово, товарищ судья…

Сорина. Ладно. Продолжайте.

Раиса Протазанова. Недавно врачи у меня обнаружили заболевание крови. Низкий гемоглобин и сильный распад эритроцитов. Никто не знает причину заболевания. А я вот думаю, всё дело в недоедании. Себе он шесть рублей ежемесячно на карманные расходы берёт, матери пятёрку подкидывает, а мне что остаётся на хозяйство? Так ведь из того, что остаётся, надо ещё за квартиру платить, за электричество, телефон, газ… Я как-то из Украинска в Москву приехала. Усталая, голодная. А ему хоть бы хны. Сидит себе, ест колбасу и ухмыляется, мне такого вот кусочка не дал.

Протазанов (в сторону). Разрази меня гром, если я помню что-нибудь подобное!

Раиса Протазанова. Когда ребёнок болен, вставать к нему приходится мне одной. Моему стихоплёту, видите ли, утром идти на работу!.. Другие мужья работают, и стирают, и обед готовят, а мой барин…

Сорина (теряя терпение). Ответчица! Так вы согласны на развод или не согласны?

Раиса Протазанова. Не согласна! Но дайте мне сказать до конца.

Сорина. С нас достаточно услышанного. Ваш муж такой, сякой и немазанный, а потому развода Вы ему не дадите. Кстати, ответчица, почему Вы не работаете, если вам не хватает денег на жизнь?

Раиса Протазанова. А кто с ребёнком находится будет? Тёще я его не доверю.

Сорина. Сколько лет мальчику?

Раиса Протазанова. Пять.

Сорина. Так его ведь можно отдать в детский сад.

Раиса Протазанова. Он не хочет в детском саду оставаться. Начинает выделывать такое, что спешно посылают за мною.

Сорина. Ответчица! А кто в Украинске Вам готовит?

Раиса Протазанова. Моя мать.

Сорина. Она и стирает вам?

Раиса Протазанова. Нет. Стирает мне сестра.

Сорина. Тогда не удивительно, что Вы не работаете и девять месяцев в году проводите в Украинске.

Раиса Протазанова. А нечего было ему жениться, если не может обеспечить жене приличную жизнь.

Сорина. Ответчица! Мы живём во второй половине 20-го века, а не в середине 19-го.

Протазанов. Она требует, чтобы я обеспечил ей приятную жизнь. Но ведь тогда и я могу потребовать с тёщи двести тысяч приданного.

Судья, заседатели и секретарь суда смеются.

Пожилой заседатель. А что? Верно! Пускай гонит двести тысяч.

Сорина (молодому заседателю). У Вас имеются вопросы к ответчице?

Молодой заседатель. Нет.

Сорина (пожилому заседателю). А у Вас?

Пожилой заседатель. А чего тут спрашивать?! Развести их, не откладывая, и дело с концом.

Сорина. Истец, у Вас имеются вопросы к ответчице?

Протазанов. Нет.

Сорина. Тогда Вам предоставляется последнее слово.

Протазанов (вставая). Что я могу сказать напоследок?..

Молчание.

Протазанов. Не знаю, кто прав, кто виноват… Я ли, она ли… Словом, прошу развести нас. Всё. (Протазанов садится.)

Сорина. Ответчица. Вам предоставляется последнее слово.

Раиса Протазанова (вставая). Я сейчас скажу… (В сторону.) Господи, как кружится голова. А свалюсь, так не поверят. Скажут, нарочно…

Сорина. Ответчица! Говорите, а не молчите.

Раиса Протазанова. Дорогие товарищи! (Прерывающимся голосом.) Я очень прошу не разводить нас. Очень прошу сохранить семью, сохранить моему ребёнку отца. Очень прошу!

Пожилой заседатель (в сторону). Заскулила!

Молчание.

Сорина. Всё?

Раиса Протазанова. Всё (садится).

Сорина. Прошу встать.

Все встают.

Сорина. Суд удаляется на совещание.

Судья, заседатели и секретарь суда удаляются в служебную комнату. Зрители не видят и не слышат, что в ней происходит. Молчание.

Протазанов. Удивляюсь, как ты на суде ничего не сказала про кражу твоих проклятых драгоценностей.

Раиса Протазанова. Перестань. Андрей. Я себя очень нехорошо чувствую.

Протазанов (ехидно). В обморок уже поздно падать. Это надо было делать, когда суд удалялся на совещание.

Раиса Протазанова. Андрей! Я, в самом деле, очень плохо сейчас чувствую себя. Честное слово!

Протазанов. Эту песенку я слышал от тебя, наверное, уже тысячу раз.

Раиса Протазанова (тихо). Сейчас на самом деле.

Протазанов. И чего ты на суде прицепилась к моим стихам? Да, я пишу стихи. Это моё хобби. Один собирает марки, другой коллекционирует спичечные этикетки, третий регулярно напивается в дупель. А я пишу стихи. Что тут, скажи на милость, плохого? Я же не считаю себя вторым Пушкиным.

Раиса Протазанова. Раз не Пушкин, значит, и писать нечего.

Протазанов. Ты хочешь сказать, если за твои стихи ничего не платят, так нечего и время на них терять?

Раиса Протазанова. В твои годы можно уже и не заниматься бумаготворчеством.

Протазанов. А собирать марки можно?

Раиса Протазанова. На них у тебя нету денег. Но уж лучше марки…

Протазанов. Вот как!

Раиса Протазанова. На марки заработать надо. Собирай ты марки, ты не стал бы давать бесплатных уроков всяким там Катям и Ленам. Марки, наконец, хорошее помещение капитала.

Протазанов. А пьянство тоже хорошее помещение капитала?

Протазанова. Я очень плохо себя чувствую.

Протазанов. Слышали.

Раиса Протазанова. Очень плохо! Честно!

В судебный зал быстро входит мать Андрея.

Александра Васильевна. Вот они. Витеньку неотложка в больницу увезла. У него началась рвота, сильные боли в желудке… Как он, бедный, кричал.

Раиса Протазанова медленно сползает на пол.

Александра Васильевна. Андрюша, с ней плохо!

Протазанов. Очередная неотложка. (Направляясь к выходу.) Сейчас вызову.

Александра Васильевна хлопочет над невесткой.

ЗАНАВЕС

СЦЕНА 6

Перед занавесом актёр, читающий текст от автора.

От автора. Скорая помощь, вызванная Андреем Протазановым, приехала к зданию суда довольно быстро. Когда судья и заседатели вернулись в зал заседаний для оглашения решения суда, там никого не оказалось. Послали секретаршу найти разводящихся. Та вскоре пришла обратно и сообщила, что ответчицу, потерявшую сознание, увезла скорая помощь, и что истец уехал вместе со своей женой.

– Бывшей женой, – буркнул Пожилой заседатель.

– Бывшей женой, – поправилась секретарша.

Так завершилось дело о разводе, состоявшееся спустя почти три месяца после калининградской встречи Андрея и Ольги.

Вскоре Андрей отправил своей возлюбленной пространное письмо. В нём он подробно рассказал о суде, коснулся болезни сына и болезни Раисы Протазановой, которую в письме именовал по привычке женою. При обследовании у ребёнка помимо острого отравления установили ещё и психическое заболевание. У Раисы Протазановой обнаружилась гемолитическая анемия, являющаяся серьёзной, хотя и не злокачественной болезнью крови.

Ольга в ответном письме предложила Андрею не торопиться и не уходить пока из семьи. Протазанов не зарегистрировал развод в ЗАГСе.

Шли дни, недели, месяцы. Состояние здоровья Раисы Протазановой и ребёнка не улучшалось. Обстановка в семье Протазановых не улучшалась тоже. Потом Андрей и Раиса снова стали жить друг с другом, как муж с женою, и Протазанов честно написал обо всём в Калининград. Ольга ответила ему, что ни о чём подобном знать не хочет. А вскоре письма от неё вообще перестали приходить.