Трэвелмания. Сборник рассказов

– Нужно бежать. Где-то должны быть поселения британцев. Только как их найти?

***

Однажды вечером в хижину заглянула Лиуа. На ней был венок из белых цветов, а бёдра еле прикрывала повязка из листьев. Девушка улыбнулась Питеру, нежно взяла его за руку и повела за собой.

Судя по всему, местные что-то праздновали. Посреди лобного места горел костёр, вокруг которого танцевали женщины с такими же венками из белых цветов, как у Лиуы. Мужчины сидели чуть поодаль: одни играли на длинных расписных трубках (*диджериду ― прим автора), другие наблюдали за танцующими женщинами и тянули звук оммммм, словно пытаясь войти в транс.

Питеру стало не по себе. Он явно был здесь лишним. Лиуа всё так же крепко держала его за руку, пританцовывая в такт странной музыки. Затем потянула за собой Уайта в самый центр круга танцующих. Питер не знал, что делать и стал просто повторять движения за Лиуэй. Мужчины на мгновение затихли. Один из них, с длинными седыми волосами, улыбнулся и сделал одобрительный кивок головой. Пение продолжилось.

Когда танцы закончились, все, словно по команде, разошлись по своим жилищам. Остались лишь Лиуа и Уайт. Девушка скинула повязку с бедер и всем своим горячим телом прильнула к Питеру. Парень понял, что только что отплясывал на собственной свадьбе…

***

Потихоньку Уайт стал привыкать к своей новой жизни. Он освоил несложный язык племени и обучил Лиуу некоторым фразам на английском ― этого вполне хватало, чтобы общаться на примитивном уровне.

Вместе с другими молодыми мужчинами племени Питер ходил на рыбалку, собирал в лесу фрукты и коренья. К охоте его пока не допускали.

Как-то раз Уайт отправился вместе с Моа за диким мёдом. Моа был отличным парнем: смышлёным, весёлым. Говори он на английском ― они могли бы стать хорошими друзьями.

На обратном пути Моа вдруг замер, жестом показал Питеру спрятаться. Через пару минут на тропинке появились трое белых мужчин. Они говорили на английском!

– Если Джек не врал, до Мельбурна примерно 2 дня пути. Зачем мы забрели в эти дебри? Могли бы идти вдоль побережья. Там меньше вероятность, что нас сожрут дикие звери или чёртовы аборигены!

– Вдоль берега патрулируют армейские. Если нас поймают, то на этот раз точно вздёрнут. Перестань ныть, Билли, лучше пошевеливай ногами!

Питер затаил дыхание. В нескольких шагах от него стояли его соотечественники, такие же, как и он, беглые каторжники. Они могли стать его спасением! Нужно просто выйти из укрытия. Но тогда они убьют Моа? Или пощадят? Кто их знает… А Лиуа? Справедливо ли бросить её таким образом, не сказав ни слова, после того, что она для него сделала? Уайт со всей силы сжал кулаки.

– Так куда нам дальше? Как бы не заблудиться в этом чёртовом лесу!

– Идём на запад, а когда выйдем к реке, свернем на юг. Нужно успеть выбраться отсюда до темноты.

Незнакомцы зашагали дальше…

***

Питер то и дело прокручивал в голове эту встречу в лесу. Может, он сделал неправильный выбор? Неужели он навсегда останется в племени? Среди этих примитивных людей, которые никогда его не поймут, а он ― их!

Как-то ночью Уайт решился бежать. Выбравшись из деревни, он направился к священной пещере ― там, по преданию, жила Чёрная богиня Земли. Статуэтка богини, грубо срубленная из ствола эвкалипта, была обвешана жемчужными ожерельями. Питер прихватил несколько из них ― первое время в Мельбурне надо будет на что-то жить…

Питер шёл быстро, факелом освещая путь. В темнота леса то и дело слышались шорохи, уханье и рычание. А потом появилась она ― Чёрная богиня…

– Наверное, съел не те грибы, ― подумал Питер, ― это всего лишь галлюцинации. Надо поспать.

Но на следующую ночь всё повторилась. Прозрачный силуэт статуэтки богини преследовал Уайта. Богиня Земли, с зелёными светящимися глазами, словно дымка, плыла над тропинкой.

У Питера пересохло в горле. Он сглотнул. Его лоб и спина покрылись испариной.

– Что за чертовщина? Чего тебе от меня нужно?? Кто ты?? ― закричал Питер, отчаявшись…

Он сделал привал и попытался уснуть. Но сон не шёл. Питер спиной чувствовал присутствие духа.

С первыми лучами солнца богиня исчезла. Уайту удалось поспать пару часов. Когда он проснулся, то обнаружил, что находится на том же самом месте, где был день назад.

Всю ночь он ходил по кругу…

Спустя неделю Питер, отощавший, с диким взглядом, как у сумасшедшего, вернулся в деревню.

Лиуа посмотрела на него, ухмыльнулась, но ничего не сказала.

Через год у них родился сын Эйо.

***

Жизнь вернулась в прежнее русло, потекла неспешно и плавно.

Питер привык к своему существованию здесь и даже начал находить в этом какой-то высший сакральный смысл. Он полюбил Лиуу, всей душой привязался к членам племени. Боготворил своего сына.

Питер наблюдал, как маленький Эйо держит в руках палку с острым наконечником и сосредоточенно вглядывается в прозрачную воду ручья, поджидая рыбу.

Сын! Его гордость и бесконечная любовь! Питер боялся представить, что было бы, не попади он в Австралию. Или если бы той ночью Чёрная богиня не вернула его назад.

Питер часто вспоминал свою прежнюю жизнь, которая казалась ему каким-то забытым сном. Что было у него там, в Лондоне? Слава одного из лучших мошенников и воров. Выпивка, женщины, кутежи, разборки. Вечные бега от полиции.

Здесь же он нашёл себя и такой удивительный душевный покой.

– Ну что, Эйо? Пора домой! Мама, наверное, заждалась нас! Два дня рыбалки и столько рыбы! Мы молодцы!

Уайт вместе с сыном возвращались домой. Эйо весело напевал детскую английскую песенку, которую разучил с ним отец. Питер вёз импровизированную тачку с рыбой.

Какая-то удручающая тишина отозвалась на сердце плохим предчувствием. Питер поднял глаза и увидел черный дым, поднимающийся над лесом со стороны деревни.

– Эйо, сынок, тихо! Послушай меня. Мне надо быстро сходить кое-куда. А ты сиди здесь, понял? И не высовывайся! Я сейчас приду!

Уайт посадил малыша на дерево, забросал листвой тачку с рыбой и быстрым, неслышным шагом двинулся к деревне.

Костёр на лобном месте не горел. Зато полыхали хижины. От некоторых из них остались лишь тлеющие угольки. Повсюду лежали мертвые тела соплеменников Питера.

Уайт бросился к своему дома.

Там, в углу комнаты, обняв руками беременный живот, лежала Лиуа. В ее открытых глазах застыл ужас. Из перерезанного горла струйкой текла кровь.

Питер громко завыл, словно раненый зверь. Опустился на колени и обнял тело жены.

Приближающиеся звуки вывели его из состояния транса.

На улице кто-то разговаривал. По-английски.

Питер осторожно посмотрел в щель в стене и увидел трёх солдат британской армии, которые что-то живо обсуждали.

Ненависть закипела внутри Уайта. Отомстить! Убить их! Заставить страдать так, же, как страдала Лиуа и другие жители деревни!

Но молниеносная мысль охладила рассудок мужчины.

«Эйо! Господи, малыш, я совсем забыл! Я иду! Только никуда не уходи!»

Питер незаметно выбрался через заднюю дверь и ринулся на то место, где оставил сына. Эйо, уставший после долгого пути, уснул, обняв ствол дерева.

Питер аккуратно снял мальчика и двинулся на запад.

– Доберемся до реки, потом свернём на север.

До Мельбурна оставалось два дня пути…

***

Двадцать лет спустя.

– Отец, она замечательная! Мы познакомились в университете! Посещали один и тот же курс. Она прехорошенькая и невероятно умна! Маме она обязательно понравилась бы!

– Конечно, Эйо, думаю, и мне она понравится. Приводи ее к нам завтра на обед. Попрошу миссис Патси приготовить что-нибудь вкусненькое.

***

– Так Вы и есть та знаменитая мисс Виктория Хаммер? Эйо много о Вас рассказывал! ― Питер Уайт поклонился.

Девушка засмущалась.

– Очень приятно с Вами познакомиться, мистер Уайт, ― у Вас такой красивый дом! Чувствуешь себя, как будто на родине, ― Виктория улыбнулась. ― Эйо говорил, что Вы тоже англичанин.

– Да! Я родился и вырос в Лондоне, в Австралию прибыл 27 лет назад.

– О! Наверное, Вы были в числе миссионеров?

― Нет, скорее, в числе ммм… торговцев. А как же Вы очутились столь далеко от родных берегов?

– Мой отец служит верховным судьёй в Мельбурне.

– О! Как интересно! ― Питер слегка наклонил голову и внимательно посмотрел на девушку. Кого-то она ему напоминала.

– А по мне, так скука смертная! Отец судья, дядя судья, дед был судьёй. Никакого разнообразия! ― девушка рассмеялась.

– Так Вы внучка судьи Джонатана Хаммера? ― Питер Уайт старался выглядеть непринуждённо, но голос предательски задрожал.

– Да! Вы знали моего деда?

В этот момент жизнь Питера замкнулась в кольцо. Прошлое возвращалось…

@writing_lena

Мексика

Сувенир из Мексики

Отбиваю ногами ритм. Воздушное платье кружится вместе со мной, дерзко оголяя бедра чуть больше дозволенного. Я уже давно словила на себе твой взгляд, осталось только решить, давать согласие или нет.

Вечеринка под открытым небом в самом разгаре. Чувствую, как мои щеки горят от жаркого воздуха и соли. Морской бриз ласкает кожу. Босые ступни проваливаются в песок, добавляя в движения немного хауса. Подхваченная музыкальной волной, чувствую пульс этой ночи. Атмосфера веселья и беззаботности пьянит. Внутри взрываются пороховые бочки, которые я тщательно прятала за стенами приличия, здравого смысла и общественного одобрения. Но это место облизало своим огоньком фитиль моих чувств ― дороги назад нет.

Иду в сторону бара. Незаметный взгляд ― и мой импульс достигает цели. Ты подходишь ко мне. На стойке появляются два коктейля. Даже не пытаюсь узнать название ― все равно в бокале текила. Наш разговор слишком легко завязывается. Слова, как петельки нанизываются на спицу. Я могу рассмотреть, какой будет рисунок у сегодняшней ночи. И если мне не понравится связанный узор, то все можно распустить, дернув за ниточку.

Твой загар выдает, что ты здесь давно. Но в глазах такая жажда приключений, словно у туриста при виде шведского стола впервые. Не насытился? Или может отдыхаешь не один…

– Давай сбежим? ― читаю вопрос по губам.

Запрокидываю голову к небу. Чувствую, как твой взгляд скользит по моей шее, цепляется за плечи. Бездонная чернота молчит: сегодня я принимаю все решения. Протягиваю тебе руку. Ты увлекаешь меня за собой.

– Стой, босоножки.

Мы убегаем с пляжа. На берегу негде спрятаться. Но ты и не собирался оставаться среди отельной застройки. Нас ждет новенький форд. Крыша откинута, обнаженный салон забыл о приличиях и манит внутрь. Я сажусь в машину. Где-то среди безумного калейдоскопа мыслей мелькает голос разума. Но я закрываю уши. Пусть эта ночь будет сумасшедшей.

Машина уносит нас в неизвестность. Ветер тут же запутывается в волосах и пытается приподнять платье с коленок. Я улыбаюсь и пытаюсь запомнить каждую секунду этого безумия. В крови только чистый адреналин, без примеси промилле. Мир вокруг поет голосом Lana del Ray и я подпеваю ему в ответ. Ты улыбаешься. Мне нравится, как твои руки держат руль: в этом невинном действии столько власти и силы. Ты выглядишь спокойным и неприступным, как будто томик Германа Гессе на моем столе. Но я хочу веселья и прошусь за руль.

Я не умею водить. Лишь на секунду твоя бровь поднимается вверх. Почему ты мне доверяешь? Какие секреты уносят тебя вдаль с легкомысленной незнакомкой? Отпускаю педаль ― все тело натянуто, как струна. Мы едем! У меня получается.

Лохматая чернота подглядывает за нами из-под кустов. Мы стоим на обочине и переводим дыхание ― надо признать я не лучший водитель. Пытаюсь разгадать ароматы в воздухе. Улавливаю запах миндаля и цитрусовых, ты ― хвои и жженой резины. Хочется как-то вернуть происходящему легкости. Поворачиваюсь к тебе. Звук зажигания и машина снова срывается с места. Интересно куда мы едем?

Я запихиваю в чемодан шлепки и окидываю взглядом номер. Вроде бы ничего не забыла. До самолета еще пару часов. Можно успеть сбегать на пляж, попрощаться с морем.

– Как ты могла сесть к нему в машину? Тебе совершенно не было страшно? ― и все-таки в голосе больше звучит восхищение, чем осуждение.

– Мне его предсказали карты.

– А как же «я никогда не хотела замуж, я мечтала только развестись»? ― ехидство не украшает, от него даже разбегаются особые морщинки.

– Я не нарушала свои принципы.

Рука потянулась к колоде: может раскинуть? Но я ведь и так все знаю.

– Так чем закончилась ваша ночь? ― требующие ответа глаза, пытаются заглянуть мне в душу.

– Мы были счастливы.

Подруга недовольно отворачивается. Ну и пусть. Это была только наша ночь.

Я смотрю на табло вылетов и ничего не могу понять. Перед глазами разбегается вязаный узор нашего знакомства. Я могу дернуть за ниточку и все исчезнет, как волшебство нашей встречи…

– Как ты можешь улететь без сомбреро? ― Твой голос вырывает меня из мыслей, а на моей голове покачивает широкими полями повод для встречи.

Я не стану тянуть за ниточку. Пусть эта ночь останется самым ярким сувенирам. Но если быть честной, я бы забрала тебя с собой.

Ирина Фоменок @irinafomenokk

Охотник или жертва?

― Хэй, сеньйорита! А ты знала, что шоколад ― это древний мексиканский напиток?

– Отвали, мучачо. Не заинтересована. ― не глядя отшиваю уже четвертого Педро-Хесуса-Пабло-Эстебана.

Понимая, что шоколад пить уже не хочу, отодвигаю чашку в сторону. Бармен улыбается и забирает четвертый по счету недопитый безалкогольный напиток. Он с самого начала наблюдает за подкатами мексиканцев к моей персоне и судя по всему его это сильно забавляет. Для успокоения души начинаю прислушиваться к музыке. Плавная мелодия сменяется на жгучую и страстную. Мою любимую. Танго.

– Эх, была не была! Бармен! Плесни-ка мне какой-то алкогольной гадости. Текила? Никогда не пробовала. Ну давай текилу, все равно она такая же противная, как и остальной алкоголь.

Беру маленький стограммовый стаканчик в одну руку, дольку лайма в другую. Подношу это пойло к губам. Ух, как же мерзко оно пахнет! Ну, будь что будет. Ай! По-видимому, не будет ― мое запястье хватает крепкая мужская рука со знакомыми часами и осторожно высвобождает стопку из тисков моих пальцев.

– Зачем вы заказали этот гадкий шмурдяк, сеньорита? Жить перехотелось?

– О, приветствую тебя, мой личный маньяк! Тебе стало одиноко без меня в Канкуне и ты последовал за мной в Акапулько?

– Если память мне не изменяет, то в Канкуне преследовали меня вы, а в Акапулько я просто возвращаю вам должок. ― он слышит от меня саркастический хмык и слова: “Ложь! Такого не было!” и сдавливает мою руку сильнее. Улыбается. ― Разве это не судьба? Мы путешествуем по Мексике, наши пути пересекаются, и я уже третий раз спасаю вас от нелепого самоубийства.

– Да, вот только я о спасении не просила. И в подводном музее Канкуна было не самоубийство, а глупое стечение обстоятельств. От неисправности акваланга никто не застрахован. Что ты делаешь? Пусти! Я не хочу! ― он тянет меня в центр зала. На танцпол. Отталкивает, а потом притягивает к себе. Танго с личным маньяком начинается.

Правой ногой я делаю резкий выпад назад и опускаюсь на левую. Моя голова находится в нескольких сантиметрах от его ширинки, я не двигаюсь. Думаю, какой была бы его реакция, попробуй я прямо сейчас расстегнуть ртом молнию его брюк. Маньяк считывает мои мысли и резко дергает за руку. “Даже не думай!” ― читаю приказ в его глазах. Сейчас они красноречивее любых слов. Я поднимаюсь снизу на самый верх, касаясь его тела своим. Он держит меня за плечи, делает шаг вперед, я пытаюсь отдалиться. Нет, я не убегаю, а отступаю, чтобы атаковать. Плавно, а затем быстро и резко. Зал и моя голова кружатся в вихре танца.

Мы растворяемся в этой музыке, словно сахар в кофе. Сладко. Наверно сахара уже слишком много, рассудок тонет в этой кофейной жиже.

– В Канкуне… Почему ты убежала от меня?

– Я бежала от себя. Я не хочу отношений. Сейчас не хочу. А танцы и просто секс это не мой формат. ― пусть он верит в эти слова. Я никогда не признаюсь ему о результате гадания 20-летней давности. Когда мне было десять, моя мама, помешанная на вот этих всяких штуках, решила погадать любимой дочке на картах таро на родственную душу.

Судьбоносный пасьянс рассказал, что мой мужчина всегда будет желать острых ощущений в браке и в наших отношениях. Добиваться, завоевывать, преследовать свою любовь будет главным смыслом его амурной жизни. И как только я сдамся и залягу в тихую гавань семейных отношений, то со временем ему это наскучит и нашей любви придет конец. Я не верила в эту ахинею до встречи с ним. А сейчас сама не желаю семейного штиля. Я хочу путешествовать по континентам и чувствовать, что он висит у меня на хвосте. Хочу заниматься с ним любовью на пляже, как это было в Канкуне или на острове Руккола. Тогда мы сделали вид, что незнакомы, а потом тесно познакомились на его белом песке. А что мы вытворяли, пробравшись в маяк… Я уверена, что стены маяка и берег скромного островка Руккола нас никогда не забудут. Как и мы их…

Нет, я определенно ничего не хочу менять!

Он касается моей кожи, приглашая продолжить танец у него в номере. Фыркаю и говорю:

– Эй, маньяк. Что танец, что автомобиль ты ведешь одинаково ужасно. Мне пора. Прощай. ― я вру, ведь он офигенный танцор и любовник. Но за руль его и правда лучше не пускать.

Он берет меня за талию и поднимает вверх. Не отпускает, смотрит в глаза, словно преданная собака. Его шепот сливается со звуками музыки:

– Может быть ты остепенишься и вернешься домой? Ты же понимаешь, что я не подпишу документы на развод даже под дулом пистолета? ― он кружит мое тело, обладает им, ласкает. Но этого ему мало ― он хочет заполучить мою душу.

– О, пистолет? Нужно будет попробовать, ― под последние звуки музыки сильно прижимаюсь к нему. Затем отталкиваю его и направляюсь к выходу. Оборачиваюсь в дверях. Он не моргая смотрит на меня, словно рептилия, не сводит с меня своих холодных глаз. Улыбаюсь и видимым только нам жестом, приглашаю его следовать за мной.

Он не подпишет документы на развод, а я не заберу их обратно. Но меня устраивает эта жизнь. Эта страсть и свобода. Свобода быть собой. Ведь я никогда не хотела замуж, я мечтала только развестись.

@Ksenia__key

Артефакт из Мексики

Около подъезда оживлённо разговаривали две девушки:

– Я еду в Мексику, потому что там, наверняка живут, духи моих предков.

– Сонька, ты едешь в Мексику, потому что прошла кастинг в новое шоу.

– Окси, это не просто шоу, это «Новый Медиум». Я чувствую, что прапрапрапрадед из рода майя помог мне стать участницей проекта. Держи за меня кулачки.

Окси подошла к подруге обняла её и помахала удаляющемуся такси. Она улыбнулась и сказала сама себе: «Какая же ты дурёха, Сонька. Ну зачем тебе внушила наша воспитатель ― эзотеричка эту фантастическую чушь о майя? Удачи!»

В аэропорту собралась компания человек из тридцати. Съёмочная группа, участники «Нового Медиума». Персонажи были один эпичнее другого. Женщина с кастрюлей на голове, две сестры с красными глазами, вероятно, оттенёнными линзами, мужчина с петушиными перьями, парень, полностью покрытый татуировками. Пахло свечками, ладаном и травами. На фоне таких участников тоненькая, с льняными волосами и огромными голубыми глазами Сонька выглядела обычной девушкой. Карты таро, вот и всё, что связывало её с иным миром, частью которого она себя считала. Эти карты подарила ей похожая на цыганку, воспитатель их разношерстной, сиротской группы Азиза. Она придумывала самые невероятные истории, чтобы объяснить маленьким ребятам, почему судьба их всех привела в детский дом. Азиза называла это личным путём роста.

Аэропорт шумел. Шустрая женщина в костюме защитного цвета громко сказала:

– Так, ещё раз проверяем документы, билеты в руки и на регистрацию. Лететь будем долго. Не теряйтесь, а то останетесь бомжевать, друзья мои.

Через пару часов, самолёт, похожий на удивительную птицу, уносил Соньку сквозь чернильное небо в другую часть мира. Впервые в жизни она отправлялась в далёкое путешествие. Сонька растеклась по мягкому креслу, прижавшись к стеклу иллюминатора. Симпатичный парень из съёмочной группы уступил ей место у окна. Она закрыла газа и подумала: «Ну ничего, детдомовцы, теперь вы узнаете, кто такая Софья Куликова. Смотрите и завидуйте!»

Полёт длился почти пятнадцать часов. У Соньки глохли уши и кружилась голова, но спать она не спешила. Ночное небо, что так магически касалось иллюминатора, было близким и невероятным. Когда стюарт принёс пассажирам завтрак, сосед представился:

– Андрей, оператор, почти самый главный. Будем из тебя звезду делать?

Соня улыбнулась и крошечные ямочки прорезали щёки.

– Я ― Соня. Скажешь, звезду. Может я аферистка.

Андрей хохотнул и поперхнулся колой:

– Не переживай. Тут все аферисты. Главное, чтобы камера лицо полюбила. Твоё ― полюбит. Я постараюсь.

Соня наморщила носик, достала из сумки потрёпанную колоду карт Таро и сказала соседу:

– Вытаскивай. Я тебе покажу аферистов!

Андрей, было, воспротивился, но Соня настойчиво кивнула.

– Смех, ей Богу, человечки какие ― то. Ну не смотри так, ладно ― ладно.

Соня сдвинула брови, внимательно посмотрела на карты и тихо сказала:

– У тебя ведь есть девушка. Очень замуж хочет, а ты не берёшь. Не любишь её, просто время проводишь, так?

Андрей ухмыльнулся:

– Пальцем в небо попала.

– Девушка хотела с тобой ехать, а ты не взял. Потому что решил, что порвёшь, а на расстоянии проще будет сделать. Тебе свобода нужна, а любить ты ещё не умеешь. Так?

– Цыганка на доверии, честное слово.

– Ты, оператор, не смейся. Мексика изменит твою жизнь, это карты говорят.

Андрей изобразил пальцами знак «Ок» и спросил:

– Ну, хоть к лучшему?

Соня улыбнулась, обнажив ровные зубы:

– Не сомневайся.

Они ещё о чём-то болтали, а потом София заснула.

Когда самолёт приземлился в Канкуне она ещё спала. Сонных людей повезли в то самое место, где готовились съемки нового шоу. День был жарким, солнечным и красивым. Небо здесь смотрело по-иному. Казалось, оно впитало все оттенки янтаря и розового кварца, а потом перемешало их с сапфировой крошкой.

Волшебное место Тулум располагалось на восточном прибрежье полуострова Юкатан. Мистика началась почти сразу. Водитель, что вёл автобус, почувствовал себя плохо. Его сменщик, парнишка ― мексиканец, признался, что не умеет водить такой транспорт. Он объяснил, что является племянником водителя и в рейсах помогает дяде. До следующей остановки надо было как ― то добираться.

Ждать в пути нового водителя не хотелось. Помочь вызвался Андрей, который владел международными правами, в том числе на грузо ― пассажирский транспорт. Сонька, глядя на эту суету, лишь усмехнулась: «Началось».

Дальнейшая дорога обошлась без приключений. Чем ближе был Тулум, тем невероятнее становилась флора и фауна. В окна автобуса дышало карибское море, размешивая в себе бежево ― молочный песок и переливы линий воды. Изумрудная зелень с пальцами пальм и оранжевыми цветами приветствовала гостей. Магия была в каждом каменном рельефе, в звуках и запах природы.

Когда они оказались на месте, рядом с индийской деревней Тулум Пуэбло в специально построенном для них поселении, на небе показались тучи. Кто ― то из местных сказал, что это боги приветствуют людей из России.

Тулум был выбран не случайно. Здесь располагались руины древнего поселения майя, именно там и должны были обучатся перемещению сквозь время и сознание от потомков тех майя участники шоу. Тот, кто сумеет пройти все испытания магов и кого выберут телезрители получал в качестве приза золотую руну.

На время шоу участников разместили по отдельным маленьким комнатам. Для медитации им было назначено особое питание, немного кукурузы и сладкого картофеля. Однако, в первый день им разрешили отведать в местном ресторанчике всё, что душе было угодно.

Андрей принёс Соньке тончайшую лепёшку с жареным мясом, рисом, томатами и бобами:

– Вот так выглядит настоящее бурито, это тебе не в переходе общепита лопать.

Ароматы местной кухни сводили с ума. Даже мужчина ― петух и сёстры с красными глазами вышли из образов. Все стали обычными людьми, которые поддались соблазну одной из лучших кухонь мира. Хрустящие начос из тортильи окунались в соус гуакамоле из авокадо и перца и мелодично хрустели, густая кукурузная пахлёбка пазоле обнимала язык острой сальсой.

Торт ― десерт «Три молока» нежно таял под звуки зажигательной музыки. Текила взбодрила сердца всех, кто прежде важно нёс себя мистиками. Почти вся съёмочная группа и участники зажигали до зари.

Местные смеясь учили свободным танцам нелепых туристов. Сонька мягко двигалась под томные ноты и чувствовала себя счастливой.