Трэвелмания. Сборник рассказов

Я плутала по лабиринту в старом парке, когда пришло смс: «Почему тебе не сидится на месте? Что ты всё время ищешь?». «Я ищу счастье», ― ответила я, не задумываясь, и вдруг поняла, что моё счастье ― это не тихое озеро, затянутое туманом, а стук колёс, жираф, берущий морковку с ладони и шоколадные шарики, которые тают во рту. «Я не плохая, просто меня такой нарисовали», ― написала я жениху. «Живи, как хочешь», ― ответил он. Я издала воинственный клич, как вскричали ольмеки, майя и ацтеки вместе взятые, когда обнаружили полезные свойства какао-бобов, и побежала в музей шоколада.

Два дня спустя я вернулась в Будапешт. Вот тут уж я оторвалась! Наверное, не осталось ни одной горушки, на которую бы я не взобралась. Мой жених(бывший) обязательно сказал бы, что шабаш у меня в крови. Да, и там я тоже побывала. На дикой белой скале, поросшей золотым лесом, в окружении философов, я наконец-то почувствовала себя свободной и счастливой. Покрасила волосы. И как заправская ведьма, пустилась во все тяжкие: Добош и Эстерхази, вино и сыр в старинном замке, марципан, снова торты и опять вино. Моё дыхание стало миндальным, а по венам текла шоколадная кровь с карамелью…

В день вылета я обнаружила, что багаж не включён в стоимость моего билета и выкинула свой старый чемодан с барахлом. С рюкзаком, набитым марципаном, вернулась я в родной город.

Тусклым осенним утром я пила кофе, стоя на балконе, когда мне в чашку упала с неба какая-то картинка…

Татьяна Воробьева @shera75t

Купальник

― Аня, я тебя умоляю, давай куда-нибудь съездим, не хочу в Питере все лето торчать. Мне все равно куда. Желательно без экзотики, ты же знаешь, не люблю рисковать. Главное, мир посмотреть, искупаться, и чтобы отсюда подальше.

Через несколько дней позвонила Аня и объявила:

– Мы едем в Венгрию на озеро Балатон.

– Балатон так Балатон, ― сказала я и отправилась смотреть карту.

В план поездки входил экскурсионный тур и отдых на пляже. А на пляже надо было выглядеть на все сто. Поэтому я погуглила лучшие магазины белья в городе и купила дорогущий купальник. Где же ещё я смогу найти своё счастье, как не на пляже? А счастья хотелось. Плевать, что на пляже мы будем всего пять дней. На отдыхе каждый день, как последний. Девчонки поймут. Ещё ничего в моей жизни не стоило так дорого, как этот купальник. Ну, разве что сама поездка.

Двухнедельный курс голодовки и ежедневных упражнений дал свои результаты, по крайней мере, я очень надеялась, что на пляже буду смотреться безупречно. На поезде под душевные беседы, в душном плацкарте, добрались до Бреста. Далее на автобусе через Польшу и Словакию в Венгрию, в Будапешт.

В Будапеште у нас было несколько дней на осмотр основных достопримечательностей, по мнению организаторов тура. Меня удивило, что Будапешт оказался таким разным, вед он был образован слиянием двух городов Буды и Пешта.

В первый день бродили по Пешту. Прогулялись мимо здания парламента, пробежались по проспекту Андраши. Я была впечатлена. Не зря его считают наиболее представительной улицей Будапешта. Хотя, как мы с Аней вместе решили, он очень напоминает наш Невский проспект, только более тихий и уютный.

Площадь Героев также вызвала в памяти параллели с родной Дворцовой и Александровской колонной. Видимо, в каждом уважающем себя крупном городе есть центральный проспект, заканчивающийся центральной площадью. Но, как все красивое и новое, город произвёл на меня впечатление. Особенно вечерняя прогулка по Дунаю.

Вечер выдался тихим и теплым. На уютном открытом катере мы миновали королевский дворец, который тянется на триста метров вдоль берега. Шум волн, запах воды. Проплывая под цепным мостом, я загадала желание: «Хочу найти свое счастье». Как-то не складывается у меня в последнее время. Посмотрела на Аню, она тоже что-то шептала. Нам только дай волю: что-то потереть, обойти кругом, перепрыгнуть, лишь бы загадать, а сбудется ― не сбудется не важно. Главное, процесс.

Наблюдая, как город погружается в вечерние сумерки, как зажигаются вдоль набережной яркие фонари, я подумала: «Вот бы время сейчас остановилось. Остались бы только шум реки, редкие крики птиц и размытые отражения в воде». Хотелось закутаться в плед, и ни о чем не думать, просто слушать. Просто дышать. Просто наблюдать. Нева, она ― другая. Нева ― суровая, мощная, величественная, сильная. Дунай показался мягким, тихим, нежным и тёплым. Он словно шептал мне: «Счастье здесь, рядом. Ты только обернись и посмотри».

Я обернулась. Наголо стриженный невысокий парень, что-то напевал себе под нос. Его крошечная бородка смешно топорщилась. Он отвлёкся от своего бормотания и взглянул на меня. Улыбнулся. Лысый, улыбающийся, с дурацкой бородкой он напомнил мне Мефистофеля.

«Ну, нет…» ― Подумала я и отвернулась, ― «Мой купальник не для тебя».

И Дунай снова увлек меня. Изредка мы перебрасывались короткими фразами с Анькой, но больше просто молчали. Ночью вместо Дуная и видов Будапешта мне снилась эта бородка Мефистофеля. Ну тебя, искуситель.

На следующий день гуляли по Буде, и Буда запала мне в сердце: зелёная и холмистая, словно созданная для прогулок с любимым. С башни рыбацкого бастиона открывался великолепный вид на город. Хотелось смотреть и смотреть. И жить. Королевский дворец показался красивым, но вид его не был настолько праздничным, как Зимний дворец. Мы гуляли, любовались платанами, дурачились. Я даже умудрилась забраться для фото на памятник с табличкой «руками не трогать». Дышалось легко. Настроение было отличное. В чемодане меня ждал самый дорогой купальник, а впереди ещё несколько дней на озере.

Пока автобус вёз нас в сторону Шиофока, я размышляла о том, каким разным, многогранным оказался Будапешт. Пешт ― строгий прямой, мужественный, а Буда ― романтичная и холмистая, зелёная и непокорная. Они как мужчина и женщина, такие разные, но неразрывно связанные водами Дуная.

Приближался последний пункт нашего путешествия, уютный городок Шиофок на берегу озера Балатон. Город, где меня ждал великий облом, потому что оказалось, что озеро с нашей стороны мелкое, как любимый Финский залив, и поэтому на пляже было полно отдыхающих с семьями, и ни одного красивого одинокого полубога.

Мой купальник, мой дорогущий купальник совершенно не пользовался спросом, и был даже лишним среди этого обилия животов, складок и детских криков. Поэтому, забив на все, мы просто отдыхали. Катались на велосипедах по городу, загорали, купались, завтракали в отеле, обедали, где придётся, а ужинали в ресторане.

В последний день нас занесло в маленький тесный клуб, где яблоку негде было упасть. Задержавшись, мы поняли, почему там так много людей. Музыка была отличная. Несмотря на то, что все двери и окна были открыты, стояла жуткая жара и духота. Плясали везде. Даже на скамейках и столах. Я была в восторге. Мы с Анютой зажигали, как никогда. В нас ещё плескалось местное вино, которым мы отметили наш последний день.

Вдруг на столе, рядом с которым мы танцевали, освободилось место. Кто-то протянул мне руку, я схватилась за неё и взлетела на стол. Бородка Мефистофеля, блестящая голова и горящие карие глаза. Ну, что ж, раз на пляже никто на мой купальник не клюёт, так, может, хоть потанцую в свое удовольствие. И я сдалась. Мы танцевали. Разговаривать было некогда. Только танцы и ритмичные движения бёдрами. А как он меня кружил. Я уверена, что каждая девушка мечтает, чтобы её в прямом смысле закружили в танце. Вспомнилось все, что я когда-то учила на бальных.

За окнами начало светать. Аня, перекрикивая музыку, дала понять, что пора бы двигаться в сторону отеля. Уходить не хотелось, но женская дружба ― она такая. Я махнула рукой танцующему Мефистофелю, соскочила со стола, и мы направились к выходу. Меня терзало чувство, будто я что-то упускаю. Горячая рука коснулась моей. Улыбка Мефистофеля.

– Погуляем? ― Спросил он.

Я в нерешительности посмотрела на Аню. Аня кивнула.

– Иди. Надо же когда-то рискнуть. Рискуя, мы продлевает молодость. А я сама дойду.

Да. Вот такая она женская дружба.

Мы с Марко, так звали моего Мефистофеля, отправились встречать рассвет на берегу Балатона. Тело понемногу остывало. Мы болтали. Долго. О многом.

А потом, сами не заметили, как уже целовались прямо на берегу.

На прощание мы обменялись имейлами, записав их друг у друга на запястье.

После завтрака нас ждал автобус до Бреста.

Я улыбалась. За окном проплывали венгерские пейзажи, но у меня перед глазами стояли его карие глаза и обаятельная улыбка Мефистофеля.

@olenka_volodina

Я не плохая, просто меня такой нарисовали

Паря высоко в небе, стрижи услышали незнакомый звук. Они были молодыми птицами, только что покинувшими гнездо, и не догадывались, что значит этот щелчок. Это был поворот ключа в замке. Одновременно со звуком в воздухе возникла дверь. Она открылась и в проеме показалась девушка с белоснежной кожей, одетая в черный деловой костюм. Он был самым соблазнительным в ее скромном гардеробе. Юбка-футляр подчеркивала фигуру, а высокий вырез спереди показывал соблазнительные стройные ноги.

Загадочная девушка начала спускаться по дымчатым ступенькам, которые появлялись в воздухе, будто кто-то рисовал их под ее ногами. Она шла на деловую встречу со старинным знакомым ― так она сказала своему начальству, узнав, что сегодня у нее по графику посещение Будапешта. Она не хотела признавать его своим любовником, а свидание с ним называла «деловой встречей». Хотя прекрасно знала, что в мире людей, как и в ее мире, деловые встречи не заканчиваются бурным сексом в каждом уголке города. Будапешт был для нее дороже всех на свете, но…скрепя сердцем, она отказывалась от этих отношений, ведь из-за них могла потерять свою жизнь, статус, работу. Сумрачный трудовой кодекс гласил, что между работниками Ночного департамента и их подопечными-городами не может быть никаких амурных отношений. Нарушившему это правило грозило сиюминутное увольнение, судебные тяжбы и еще куча всяких ужасов. А Ночь так любила покой! Да и Будапешт не предлагал большего.

Тьма сгущалась с каждой пройденной ею ступенькой, укутывала дома и улочки своим темным покрывалом. Она прятала людей друг от друга и прогоняла остатки тепла с нагретой солнцем брусчатки. Город притаился, прощаясь со светом уходящего дня и принимая в свои стены ночь. Он словно одурманенный зверь, вдыхал ночную прохладу и не мог насытиться ею. Мало. Ему всегда будет этого мало! Всегда…

Девушка-Ночь спустилась в город и прошлась по нему красивой походкой. Полностью укрыла его пеленой, растворила в своей темноте и принялась зажигать над ним звезды. Она подмигнула месяцу и тот, будто заигрывая, кивнул ей в ответ. Даже месяц тянулся к ней своим холодным светом, радовался ее улыбке и освещал ей путь. А она… Она была счастлива, ведь ее шпильки постукивали по асфальту любимого города!

Ночь обожала горячие встречи с Будапештом. Он всегда был страстным и внимательным любовником, делал сюрпризы и постоянно удивлял. В этом городе она никогда не скучала, покидала его счастливой и веселой. Всегда хотела вернуться и не могла им насытиться. В каждом его уголке она находила счастье.

Она так погрузилась в воспоминания и мечты, что услышала телефонный звонок только со второго раза.

– Здравствуй, дорогой Пешт! Что ты приготовил для меня на этот раз? ― ее черные глаза сверкали, словно звезды. Будапешт часто говорил, что когда она зажигает небесные светила, то два самых ярких из них поселяются в ее глазах и даже мрак отступает, проигрывая их сиянию. Длинные черные волосы развевал июльский ветерок. Она внимательно слушала своего любимого. Вдруг ее густые темные брови от удивления поднялись вверх.

– Что? Заключить пари? С тобой? Не вижу в этом смысла… ― она колебалась с ответом, но Будапешту удалось ее переубедить. Она улыбнулась и быстро заговорила:

– Я даю свое согласие на участие в этом пари и обещаю, что выполню условия в случае проигрыша, ― как будто в подтверждение ее слов по небосводу дугой пронеслась звезда и исчезла за Зданием венгерского парламента. Ночь обожала этот архитектурный шедевр! Именно там было их первое свидание и первый поцелуй. Именно там Будапешт впервые взял ее за руку и не отпускал до самого рассвета. ― Значит я должна выбрать любую влюбленную пару и предложить ей сыграть в игру? Буда, с тобой и правда не соскучишься!

Проходя мимо белоснежного Рыбацкого бастиона, Ночь остановилась и посмотрела на его ажурные стены и башни. Ей вспомнились слова Будапешта, произнесенные с уважением и гордостью: «Это символ! Его семь башен олицетворяют семь племен, основавших венгерское государство. Без них я не смог бы стать столицей такой прекрасной страны. И не встретил бы тебя…»

Завороженная воспоминаниями, она не заметила, как поднялась на смотровую площадку бастиона. Здесь было очень много народу. Ночь обратила внимание на молодую пару, держащуюся за руки. Они смотрели друг на друга и вели себя также, как она и Будапешт в Здании венгерского парламента. «Понятно, ― подумала Ночь. ― Это их первая встреча. Но знают они друг друга давно. Два года ведь много по человеческим меркам? Хммм… Предполагаю, что это знакомство через интернет… Интересно…»

Ночь с любопытством наблюдала за ними. Молодые люди стояли в темноте и ждали, когда включится освещение всего города. Когда подсветка зданий разбавит тьму и Будапешт встретит ночь своими сияющими объятиями. Ночь замерла. Она тоже этого ждала. Ждала и желала больше всего.

По городу прошлась волна света, и в тот же миг две большие ладони закрыли глаза темноволосой красавицы.

– Угадай кто? ― возле ее уха раздался страстный, нетерпеливый шепот и не дожидаясь ее ответа он спросил. ― Ты уже выбрала влюбленную пару?

@Ksenia__key

Пуховые истории

Дом загорелся ночью, когда все спали. Пламя быстро охватило балки и крышу. Петра чудом проснулась и смогла вывести из огня бабушку и пятилетнего сына Фредека. Она успела вернуться, чтобы взять необходимое и вывести из сарая Мохнатку. К утру от дома оставались только почерневшие камни и пепел большого кострища.

Их приютила соседка. Теперь по утрам Петра помогала по хозяйству Агнеш, а днём ходила на пепелище и разбирала завалы, надеясь найти хоть что-то, уцелевшее в огне. Но попытки были тщетны, приходилось признать: они потеряли всё, жадный огонь проглотил их дом полностью.

Через неделю после пожара скончалась бабушка, она надышалась дыма и стала совсем плохая. Её похоронили на сельском кладбище, поставив в изголовье деревянный крест. На похороны Петра потратила последние полтуры. Как дальше быть она не знала. Правда, оставалась ещё Мохнатка. Но пройдёт время, прежде чем она принесёт потомство. Кормилицей её сейчас не назовёшь.

Когда приехал Игнак, брат Агнеш, жизни совсем не стало. Игнак был любитель выпить, редко бывал трезвым. И приходя домой с гулянок начинал приставать к Петре и гонял Фредека. Тогда она собрала котомку, взяла сына и, поблагодарив Агнеш за добро, погнали Мохнатку в город.

Дорога была неблизкая. Хлеб, который дала соседка, скоро закончился, и они ели ягоды и корень. Фредек устал, но ещё хорохорился, ведь он остался один мужчина с матерью. А Петра как могла, делала вид, что всё хорошо.

Город встретил их шумом и суетой. Узнав, в какой стороне рынок, они направились туда. Мохнатка была редкой, одна надежда выручить за неё побольше, чтобы хватило на кров и еду в первое время. Петра рассчитывала найти работу в городе. Деревни жили зажиточно, нанимали работников, но лишний рот, хоть и детский, никто не возьмёт.

Люди на рынке обходили их стороной. Петра надеялась. Конечно, свинью можно было продать мяснику. Вот только Мохнатка была слишком молодая и веса нормального ещё не набрала. Она родилась в прошлом году, и когда зимой зарезали старшую свинью, только Мохнатка поросёнком и осталась.

– Вы продаёте? Сколько хотите за матку? ― Воспоминания Петры прервал вопрос. Перед ней стоял добротно одетый господин. Внешне он произвёл хорошее впечатление на женщину.

– Господин, матка незрелая, веса в ней ещё немного, но она чистой крови и хорошо наберёт к зиме.

– Барышня, я не спросил, какая она. Я спросил сколько за неё хотите, ― мужчина раздражён многословием хозяйки.

– Чем больше, тем лучше, господин.

– Полкроны за неё не дам.

– Как же так, господин. Она молода и здорова. Принесёт немалое потомство.

– Дороговато просишь, хозяйка. Если она так хороша, зачем продаёшь?

– Мы погорельцы. Чудом с ребёнком спаслись. Только Мохнатка у нас и осталась.

Мужчина нахмурился. Некоторое время постоял молча, словно что-то прикидывая. А когда заговорил, уже голос звучал мягче:

– Как тебя звать?

– Петра я, Петра Ражне, а это сын мой Фредек.

– Ходить за свиньями умеешь?

– А то как же, господин.

– Сыну твоему сколько? Поди обуза?

– Что Вы, господин. Ему скоро 5 годочков. Смышлённый. За что ни возьмись, помогать идёт.

– Значит так, Петра. На севере в Нограде у меня земля. Я держу хозяйство. Твоя мангалица хороша и пойдёт мне на племя. Я заплачу тебе полкроны. Но не за свинью, а за тебя и сына. Пойдёшь ко мне в услужение? Ходить за скотиной и в доме хозяйничать. Свинью твою с собой заберёшь. За кров и стол будешь мне полпомёта мангалицы своей отдавать. Остальное твоё. Продавай, раздавай ― как решишь. Но служить будешь исправно.

Женщина слушала и не могла поверить. Неужели бывает такое счастье. Чужой человек, и так помог. Она просила. Видя её радость, мужчина кивнул и продолжил:

– Раз согласна, идите на постоялый двор Ласло Лешека и ждите меня. Я приду через час-полтора, как закончу с делами. Поедим и обсудим детали. И ещё возьми поесть сыну, ― при этом мужчина сунул ей в руку несколько медяков и пошёл дальше.

– Господин. Могу я узнать Ваше имя?

Он повернулся к радостной женщине, прижимавшей к себе ребёнка.

– Янош Варга, Петра. До встречи у Ласло.

Дарья Бритара @darya_britara

Вакварья

Я сижу за столиком и смотрю, как одинокая капля сползает по запотевшему бокалу. Светлое пиво подмигивает мне пенной шапкой и словно укоризненно шепчет: «А ведь я могло быть твоим». Тут же рядом с ним появляется тарелка с хот-догом. Горчично-сосисочный аромат бьет в нос. Я грустно смотрю на свою маленькую кружку американо: «Ну почему именно за мой столик?» Прячу укоризненный взгляд в нагрудный карман и в очередной раз думаю о том, что ехать в Будапешт на автобусе большая ошибка.

– Желание надо говорить вслух! ― Янка садится на соседний стул и смотрит на меня с таким воодушевлением, словно нас ждет не многочасовая поездка, а посещение спа-курорта.

Наш сосед тут же заглядывает к ней в декольте ― чертовка любит щеголять красотой.

– План остается прежним. По приезду сразу заселяемся в отель, бросаем вещи и идем гулять. А вечером у нас встреча. ― Янка мечтательно улыбается.

Мужчина ядовито хмыкает, не одобряя настроение моей подруги. Но опаленный гневным взглядом придвигает к себе бокал с хмельным напитком и отворачивается к окну.

Скрипучий голос из динамика объявляет о прибытии нашего автобуса. Мы хватаем рюкзаки и идем на посадку. Вокзальная атмосфера вертится у ног нетерпением, случайными взглядами и нулевой точкой отсчета. Совершенно неважно, как далеко и надолго ты уезжаешь, но мир вокруг меняется. Как будто кто-то устанавливает переключатель в положение «ожидание». И ты на самом деле начинаешь чего-то ждать. Не обязательно приключений, скорее перемен. Словно каждый километр ― это маленький цветной пиксель, а весь путь растянутый градиент. Можно уехать совершенно черным, а приехать белым.

Я занимаю место у окна и пытаюсь устроиться поудобнее. Янка садится рядом и начинает сканировать наших попутчиков.

– За нами парочка. Детей нет, а по диагонали мужик с хот-догом, ― шепчет она на ухо.

Я улыбаюсь. Неугомонность моей подруги подкупает. По официальной версии, мы едем в Будапешт на экскурсию. По неофициальной ― на смотрины. Янка несколько месяцев ведет бурную переписку с венгерским мачо. Мачо правда из Ужгорода, но давно обосновался в собственной вилле на озере Балатон.

Звучит слишком вычурно и помпезно? Но о чем еще может мечтать свободная девушка? Конечно о красивой и вечной. Если честно, то я ей немного завидую. Все мы ищем счастье, а она вот знает куда за ним ехать.

Внутренний микроклимат автобуса нельзя ни с чем перепутать. Как только колесное судно заводит мотор и отъезжает от платформы по салону расползаются запахи еды, разлетается монотонное жужжание голосов и появляется непреодолимое желание спать. Под убаюкивающий ритм движения я проваливаюсь в полудрему и выпадаю из времени до первой остановки.

Янка больно толкает меня локтем в бок. Открываю глаза и сдерживаюсь, чтобы не огрызнуться.

– Смотри, кто подсел.

Я выглядываю и тут же встречаюсь взглядом с обаятельной улыбкой. На секунду задерживаюсь на губах и мысленно прошу вселенную, чтобы и все остальное было таким же идеальным. Вселенная сегодня благосклонна. Прямо передо мной сидит мой идеальный мужчина. Хлопаю ресницами и продолжаю пялиться на молодого человека. Янка спасает ситуацию и вступает в диалог. Через пару минут беседы выясняется, что наш попутчик ― Ян из Кракова. И тоже едет в Будапешт. К следующей остановке, пока я от волнения и переизбытка эмоций продумываю каждый ответ больше часа, Янка успевает узнать полжизни у моего идеала. Мне только и остается улыбаться и пытаться хоть что-то вставить в разговор. Почти к середине пути в моей груди вырос целый лес негодования и обид. Через такие заросли и кусты терновника не пробьется никто, даже Янка. Особенно Янка.

Повествование «Самое дорогое, что есть у меня ― это наша дружба» ― отправляется на полочку к «Мифам древней Греции». Технически обижаться на подругу я не имею права. О том, как выглядит мой идеальный мужчина, я сама не знала до этого автобуса. Но Янка-то и так за счастьем едет. Откуда столько жадности? И это я еще про декольте не вспоминаю, хотя вспоминаю.

К моменту, как наше передвижное средство въехало колесами на венгерскую территорию, я стала почетным свидетелем зарождения любви. До конечной точки маршрута остается каких-то пару часов. Наш тандем выглядит, как Будапешт до объединения: Янка, судя по холмистости ― Буда, я Пешт, а посреди Дунай ― точнее Ян.

Душ и свежая одежда возвращают краски в мой мир. Единогласным решением прогулку по городу переносим на завтрашний день ― безумно хочется отдохнуть после дороги. Вот только завтра в идеальном расписании Янки мы уже должны быть на озере. Так судьба вносит свои коррективы и показывает, кто здесь главный. При виде трогательного прощания Янки и Яна, даже я смягчила свою обиду и немного расчистила тропинку в лесу ― для ускорения процесса примирения.

Вечер ложится на плечи, заглядывает в глаза городскими огнями. Еще немного и роман по переписке готов стать реальностью. Мы идем на свидание.

– Вакварья, ― перекатываю слово на языке, ― как говоришь переводится?

– Слепая ворона, ― Янка держит быстрый темп, словно желая поскорее со всем покончить.

– Да… странное название для ресторанчика, но может быть там кухня хорошая?

Янка отмалчивается. В ходе последних событий, долгожданное ожидание первой встречи с венгерским мачо трещит по швам.

– А почему ты отказалась, чтобы он за нами приехал? ― спрашиваю я, попутно изучая надписи на вывесках.

– Хотелось романтики. Как в фильмах. Случайная встреча, глаза в глаза… да и убежать можно. А так сели бы в машину и что?

Настроение у Янки, как у опунции. При этом колючки достигают десятков метров. Мы стоим перед входом в условленный ресторанчик.

– Можем просто не пойти, если ты не хочешь.

Вот только отступать на полпути ― это не Янкины методы. Мы заходим внутрь и выискиваем нужный столик. И тут мои щеки вспыхивают, кровь стучит в висках, а под ногами землетрясение минимум в 5 баллов. К нам навстречу идет молодой человек. Предательская улыбка появляется на моем лице.

– Здравствуйте, ― слышу я свой голос, как будто издалека и протягиваю руку. Янка удивленно наблюдает за нами, потому что Влад даже не пытается скрыть своего интереса в мой адрес. Влад ― это тот самый мачо из Янкиной переписки.

– Мой друг опаздывает, но скоро будет, ― Влад наконец-то посмотрел на Янку.

***

– Вы представляете, чтобы было, если бы мы не поехали на автобусе? Мужчина с хот-догом пытается продемонстрировать интерес.

– Вы только вдумайтесь, какой удивительной может быть жизнь: другом оказался Ян.

Мой сосед перестает жевать и смотрит на меня требующим объяснения взглядом.

– В общем, Янка с Яном уехали в Вену, а я осталась с Владом на озере. Вы, простите, так мне при первой встрече не понравились. И вот мы снова в этом кафе встретились ― я думаю это отличная примета.

Мужчина натягивает ответную улыбку и отворачивается к окну. Я смотрю на снежную пену в его бокале. Может тоже заказать?