Спасая тебя

– Позвольте представить, – обратился к ней Ходжинс, – полковник Алан Бишоп и губернатор…

Не успел он договорить, как его прервал хозяин дома:

– Алан, ты не говорил, что мы ожидаем в гости такую красавицу! – губернатор расплылся в широкой улыбке, сгребая в объятия Эмили.

– Видимо, забыл упомянуть, – убрав руки за спину, ответил полковник.

Эмили заметила, что ему будто было стыдно за такое вольное поведение губернатора. Ей же наоборот, такое поведение показалось невероятно приятным.

– Могу я узнать ваше имя? – произнес губернатор, отстранившись от Эмили на расстояние вытянутых рук.

– Доктор Эмили Норт, – ей начинал нравиться этот человек с каждой секундой всё больше и больше. От него исходила невероятная хорошая энергия, и он с первых минут располагал к себе.

– Кобэ Нконо, – представился губернатор. – Послушай Алан, может быть, мы сначала угостим нашу гостью чем-нибудь сочным и вкусным? – обратился он к полковнику. – Посмотри на нее, она же, как выжитый лимон!

– Кобэ, я бы с радостью, но дело не терпит отлагательств. Поэтому прошу, оставь доктора Норт в покое и займись своими делами.

– Какими же? – усмехнулся Нконо.

Эмили заметила, что Алан и Кобэ разговаривали между собой, будто давние друзья. В его присутствии, та грозность, которую она успела разглядеть в полковнике в момент их встречи, улетучилась. Губернатор обладал невероятно притягательной харизмой.

– Как насчёт собрания в совете? – Бишоп вопросительно поднял свою густую бровь кверху.

– Могу перенести.

– Подписание торгового соглашения с англичанами.

– Оно лишь через три часа, успею.

– Кобэ.

– Почему у меня такое впечатление, что ты не хочешь, чтобы я напоил этого прекрасного доктора вином с моих личных виноградников?

– Потому что она тут по делу. Но если останется время и доктор Норт будет не против твоей компании, сможешь угостить её всем, чем пожелаешь.

– Вы же не будете против, доктор Норт? – спросил он с нескрываемой надеждой в голосе.

Эмили улыбнулась в ответ. Сейчас Кобэ напоминал ей пятилетнего ребенка, с которым родители обещали поиграть. То, как он с ней общался, какой добротой и вниманием пытался окружить, делали Нконо милым человеком в её глазах. И Эмили нравилось, как просто и непринуждённо он противостоял полковнику.

– Нет, мистер Нконо, – она открыто улыбнулась, не в силах противостоять обаянию губернатора.

– Мистер Нконо я для своих слюнтяев в галстуках и пиджаках из офиса. А для друзей я Кобэ.

– Так значит мы с вами друзья? – удивилась Эмили.

– Конечно! Мы ими стали, как только я вас увидел. Хороших людей я за километр чую. А вы как раз из их числа. Хотя и не всегда делаете то, что вам нравится. Но видимо, так складываются обстоятельства в вашей жизни. Или я не прав?

– Правы, – Эмили открыла рот, изумляясь проницательности губернатора. Она не могла поверить, что за несколько минут он узнал о ней так много, не задав ни одного наводящего вопроса.

– Заканчивай смущать доктора и займись делами, Кобэ, – вмешался Бишоп, заметно устав от этого диалога. – Не хватало, чтобы она лишилась дара речи из-за твоих выходок.

– Всё в порядке, полковник, – заступилась за губернатора Эмили. – Кобэ хотел проявить гостеприимство и не стоит за это на него сердиться. Мне действительно приятно было с вами познакомиться, – обратилась она к Нконо.

– Мне тоже, доктор Норт, – снова расплывшись в улыбке, губернатор пожал ей руку и развернулся к полковнику. – Не смей обижать такую хорошую и красивую девушку. – Напоследок добавил он и удалился в соседнюю комнату.

– Наконец-то, – выдохнул Бишоп так, будто все это время сдерживал себя лично избавиться от Нконо, в более грубой и настоятельной форме. – Итак, доктор Норт, – сказал он, глядя на неё оценивающим взглядом свысока и с приветственной улыбкой. – Вы здесь.

– Как видите, – ответила Эмили, пытаясь избежать неприятного взгляда.

– Рад, что вы согласились встретиться со мной. Прошу, – он указал на комнату справа от него. – После вас.

Эмили, немного замешкавшись, все же зашла в комнату. Запах сигар ударил ей в нос, заставив поморщиться. Посреди комнаты взгромоздился огромный бильярдный стол с цветными шарами, выстроенных в пирамиду. Эмили обернулась на шум прибоя и увидела выход на террасу, на которой уместилась плетеная мебель, представленная парой кресел и невысоким столиком. На нем красовалась маленькая круглая ваза с яркими цветами. Сама комнату обшили деревянными панелями. Однажды, её компания снимала в пригороде Лондона похожий дом для празднования юбилея фирмы, поэтому этот интерьер показался ей знаком. Оттуда же она узнала, что чаще всего в обшивке использовали долговечный и прочный дуб. Поэтому Эмили могла бы с уверенностью сказать, что и эти панели комнаты сделали из него же.

Пол устилал мягкий кофейного цвета ковер. В дальнем углу комнаты разместился кирпичный камин с тлеющими угольками, который явно выглядел лишним при такой жаре. У самого выхода на террасу ютилась парочка кожаных кресел и небольшой стеклянный журнальный столик. К ним-то и направился Бишоп.

Эмили обернулась и не увидела лейтенанта Ходжинса, он молча исчез, оставив её наедине с полковником. Она неуверенно проследовала за ним. Прежде чем сесть в кресло под неустанным надзором Бишопа, Эмили сглотнула неприятный ком, подступавший к горлу. Полковник опустился в кресло по соседству к ней.

– Надеюсь, губернатор не слишком вас смутил своим поведением? – начал разговор Бишоп.

– Нет, – честно ответила Эмилит. – Наоборот, мне очень понравилось. Я уже и забыла, что с людьми можно так общаться. Просто и непринужденно.

– Кобэ умеет поднять настроение, – согласился полковник, скрывая в седой бороде улыбку.

– А теперь, если мы закончили с формальностями и любезностями, могу я узнать причину моего визита? – Эмили хотела остаться в той невесомости спокойствия, которую ей подарил своим общением Кобэ, но разговор с полковником точно не позволит этого сделать.

– Да, – Бишоп вытащил из-за спинки кресла небольшой кейс. Его застежки звонко щелкнули и через мгновение перед Эмили на журнальном столике оказалась желтая папка. – Взгляните на её содержимое и всё поймете.

– Что это? – поинтересовалась Эмили, нерешительно беря папку в руки.

Она немного помедлила, наблюдая за тем, как Бишоп вынул из нагрудного кармана сигару и принялся её раскуривать, не обращая никакого внимания на неё. Эмили понимала, что секретные документы ничем хорошим не сулили. Да и предчувствие надвигающейся угрозы её никогда не подводило. Данные выглядели весьма неправдоподобными. Вирус, описанный в них, как и его формулу, Эмили сочла бы выдумкой сумасшедшего, если бы не сидела сейчас рядом с полковником армии США.

– Думаю, мы оба знаем то, какую страсть вы испытываете к борьбе против различных заболеваний, – сказал Бишоп, стряхивая пепел сигары. Эмили поняла, что полковник подготовился к этой встрече. – Вирус, что мы нашли, оказался совершенно новым и неизвестным нам до сих пор явлением, – Эмили старалась не смотреть на полковника, уткнувшись в документы, ощущая на себе его пристальный взгляд. – Так же, помимо этого, он оказался весьма опасным. Летальным. Теперь понимаете, зачем вы здесь?

– Допустим, – сухо ответила она, убирая папку в сторону.

– Хорошо, – Бишоп выпустил густую струю табачного дыма, которая растворилась на фоне ясного неба, после чего снова зажал сигару зубами. – А что скажете насчёт этого? – он подал ей вторую папку, которая оказалась значительно толще предыдущей.

Эмили перевела взгляд с полковника на папку и, пододвинувшись на край кресла, открыла её. Она с первого взгляда узнала свой дом на верхнем фото. На остальных были запечатлены её младший брат, гуляющий с матерью в инвалидной коляске. К фото прилагались различные протоколы и рапорты о состоянии её семьи. Она сузила взгляд, рассматривая их, ощущая, как вспотели ладони. Эмили медленно убирала фотографии в сторону, одну за другой, стараясь не смотреть на полковника и не выдавать свой страх. Она пыталась выиграть время, чтобы справиться с ним. Правая нога начала дёргаться, но Эмили нажала локтём на колено, придавив её к полу. Она не ожидала, что все переговоры могли свестись к такому низкому шантажу. Эмили осторожно покосилась на полковника

– Не беспокойтесь, вашей семье никто, и ничто не угрожает, – словно прочитав её мысли, ответил полковник. – Эти данные мы собрали лишь для того, чтобы найти более действенный способ вас заинтересовать.

– Если вы хотели, чтобы я помогла разобраться с вирусом, то не стоило в это вмешивать мою семью, – Эмили пыталась держать себя в руках. Она хотела кинуться к телефону и набрать домашний номер, убедиться в том, что её родные находятся в полном порядке и безопасности.

– Послушайте, доктор Норт, – начал Бишоп. – Я здесь не для того, чтобы запугивать или угрожать. Вы тут потому, что среди сотен врачей, Блэквуд выбрал вас. Он доверяет вам и, по его словам, только вы способны разобраться с этим вирусом. И так как это весьма опасно, есть вероятность, что вы откажетесь. Поэтому мы решили заинтересовать вас не только самим вирусом, но и возможностью спасти вашу семью. Ведь, насколько мне известно, ваша мать тяжело больна и нуждается в дорогостоящей операции по пересадке костного мозга. Таких денег у вашей семьи нет. Именно поэтому вы предпочли государственной работе в лаборатории, работу в частной военной компании. И если говорить прямо, доктор Норт, вам повезло, что они выбрали вас для миссии в Мали. Многие бы отказались за те деньги, что предлагала ваша компания, поехать в эту страну, руководствуясь инстинктом самосохранения, но не вы. Это стало основной причиной для вас, чтобы уехать за тысячи миль от дома. За миссию в Мали вам хорошо заплатили, но этих денег все равно не хватит на операцию, в которой нуждается ваша мать. – Как показалось Норт, полковник говорил сухо и даже холодно, в стиле большинства военных. Этот тон ей не нравился. – Поэтому, основываясь на этих данных, мы подготовили для вас предложение. Возможно, мы переборщили, собрав на вас целое досье. Я думаю, вы поймёте причину такого поступка, когда узнаете, с чем мы столкнулись.

Эмили вернулась к фотографиям, обдумывая слова полковника и взвешивая все «за» и «против». Сейчас она боялась больше, чем перед поездкой в Мали.

– И что за предложение? – нахмурилась она ещё сильнее в ответ, с трудом сидя в кресле, чтобы не сорваться с места и не убежать прочь от смертельного соблазна, пока была возможность.

Эмили понимала, что Бишоп знал о ней и её семье достаточно, чтобы управлять ею. То, что в любой момент эти данные могли превратиться в шантаж, она даже не сомневалась. И это её не столько злило или пугало, сколько раздражало. Эмили загубила свою карьеру в лондонском университете ради того, чтобы пойти работать на частные военные компании, которым она абсолютно не доверяла, но они хорошо платили. Такое же чувство сейчас она испытывала и к полковнику, не доверяла, но и отказаться от возможности вылечить мать не могла. По глазам Бишопа Эмили поняла, что он догадался об её ответе.

– Как насчёт того, чтобы отправиться в Бразилию на несколько дней? Возможно на пару недель. Для всех официально вы отправитесь туда как представитель ЦКЗ4 для инструктажа местных врачей в случае вспышки эпидемии, а на деле разберётесь с вирусом.

Полковник поднялся из кресла и, поправив брюки, прошёлся по комнате.

– Бразилия? – переспросила она, ожидая услышать в ответ больше подробностей, чем только место назначения. – Значит, вирус там?

– Верно, доктор Норт, – начал Бишоп, отклонившись на стену спиной, скрестив руки на груди и делая глубокий вдох, заставляя сильнее раскалиться сигару, после чего снова выдохнул густую струю табачного дыма. – Он стремительно распространяется по деревушкам в глубине джунглей, но нам удалось изолировать территорию. К нашему сожалению, ликвидировать его пока не удалось. Если хотите больше подробностей, то вы их получите, как только дадите своё согласие.

– А если я откажусь?

– Может вы ещё этого не поняли, доктор Норт, но я прекрасно вас знаю. И вы согласились на эту миссию ещё задолго до того, как я начал вводить вас в курс дела. – Полковник Бишоп потушил остатки сигары в небольшой железной пепельнице, скромно стоявшей на краешке журнального столика, и продолжил. – Как соглашались и на другие не менее опасные миссии, за которые щедро платили.

Он замолчал. В комнате повисла гнетущая тишина. Эмили услышала, как где-то в голубом небе кричали чайки над водой. Она поняла, что Бишоп дал ей время подумать и собраться с мыслями, чтобы услышать окончательный ответ. Эмили не нравилось, что для полковника, она была слишком предсказуема.

– И всё же вы не ответили на вопрос, – решила настоять на своём Эмили, поднявшись на ноги и пройдясь по комнате, чтобы больше над ней не довлел взгляд полковника сверху.

– Ваш вопрос, – вторил ей полковник, слегка улыбнувшись и покачав головой, – Мне нравится ваша стойкость, доктор, – произнёс он будничным тоном, усаживаясь обратно в кресло. – И ваше стремление помогать людям. Не хочу, чтобы вы думали о нас, как о плохих парнях. – Он положил руки на подлокотники и поднял на неё глаза. – Я не буду запугивать или шантажировать вас. Мы распрощаемся с вами, и больше вы о нас не услышите. Эта папка исчезнет в огне того камина, – он указал кивком в его сторону. – Вы спокойно сядете в самолёт и улетите обратно в дождливый Лондон. И, конечно же, я надеюсь, что вы забудете об этом разговоре. – Безразлично на выдохе сказал Бишоп, но при этом его глаза сверкнули любопытством к её ответу.

– Но зачем такая секретность? – спросила она, буравя его взглядом. Эмили была уверена, что людям сложнее лгать, глядя прямо в глаза, ведь именно они их и выдадут. Правда интуиция подсказывала, что с полковником такое может не сработать. – Судя по данным в папке, этот вирус как новая оспа или чума. Зачем его прятать от людей? Или вы имеете к нему какое-то отношение? – закончила Эмили, пытаясь понять, что скрывалось за молчанием Джона Бишопа.

В комнате снова повисла тишина. Эмили понимала, что Бишоп хоть и готов был её отпустить, но за его словами пряталась куда более опасная истина. Стоило ей хотя бы попытаться кому-нибудь или где-нибудь разгласить тайну о вирусе, как последствия не заставят себя ждать. Она бы рискнула ради людей, но ради семьи – нет. Эмили не позволила бы себе такой роскоши. И даже не стоило сомневаться в том, что помимо армии США, в этом замешаны люди посерьёзнее, привыкшие прятаться в тени. Армия всегда служила лишь их инструментом в выполнении задачи. Эмили хотела настоять на своём, узнать, во что ввязывается, но вся её защита разрушалась от выжидающей тишины Бишопа.

Чайка, внезапно усевшаяся на перила террасы, хлопнув крыльями, заставила вздрогнуть Эмили и сделать шаг назад. Птица оказалась невольным свидетелем происходящего, на минутку заглянувшего к ним. Эмили смотрела на чайку, ощущая, как сильно билось сердце от испуга. Гостья же будто бы подмигнула ей и с громким вскриком, снова взмыла ввысь, свободная и независимая. Эмили захотелось того же, вырваться из своей рутины, обязательств и ответственности и приобрести волю, которую имели птицы.

– Доктор Норт, – возвращая в реальность, произнёс полковник. – Мы не имеем отношения к этому вирусу. Но он представляет для нас ценность. Как и сведения о том, откуда он взялся и почему именно сейчас? Сможете вы нам в этом помочь или нет, выбор за вами. Так что довольно этих пустых разговоров, которые я к слову, не люблю. Я военный и мне поставлена задача, доставить вас в Бразилию, если вы согласитесь на задание. И для этого, я сказал даже больше, чем достаточно. Поэтому, всё, что я хочу сейчас услышать от вас лишь одно слово, да или нет. После чего, наш разговор будет окончен.

Эмили облизала потрескавшиеся губы, закусила нижнюю губу и задумалась над словами полковника. Она склонила голову, посмотрев на носки своих ботинок, будто в них скрывался ответ на вопрос, при этом машинально убрав за ухо выпавшую прядь волос.

– Хорошо, я согласна, – наконец, неуверенно выдала Эмили.

– Вот и славно.

Бишоп поднялся из кресла и протянул ей договор. Эмили бегло ознакомилась с ним. В договоре ей юридически запрещалось разглашать все подробности задания. Полковник щелкнул ручкой, ловко вынутой из его нагрудного кармана, и протянул её Эмили. Она склонилась к журнальному столику и, оставив в углу договора свою подпись, вернула всё Бишопу.

– Лейтенант Ходжинс полетит с вами и доставит на место. А также, проследит за вашей безопасностью.

– А моя семья? Как я могу быть уверена в том, что вы выполните свою часть сделки?

– В этом можете не сомневаться, доктор Норт. Как только вы доберётесь до Бразилии, то получите все необходимые доказательства. Мы выполним свою часть сделки, как обещали. Но учтите, как только мы это сделаем, обратного пути не будет. Надеюсь, вы это понимаете.

Эмили мысленно услышала, что где-то захлопнулись створки ловушки, в которую угодила. Она понимала, что за словами полковника скрывалась настоящая угроза, о которой все знают, но молчат, пока не наступит время расплаты в случае нарушения негласных правил.

– Что ж, – протянул полковник, убирая договор в металлический кейс, который всё это время прятался под журнальным столом. – Раз с формальностями покончено, вы можете идти.

Глаза Бишопа довольно сверкнули, вместе с тем как захлопнулись застежки кейса. Эмили чувствовала тревогу внутри, которая начинала усиливаться с каждой секундой после подписания договора. И как от неё избавиться, она не знала. Растерянный взгляд наверняка выдавал её.

– И ещё одно, полковник, – начала Эмили, набравшись смелости. – Я хочу по прилету в Бразилию пообщаться с семьей.

Эмили заметила лёгкую усмешку на лице Бишопа, будто сказала какую-то глупость. И она бы разозлилась и высказала всё, что думает, если б не два обстоятельства: первое – от полковника зависела судьба её семьи, второе – Эмили его опасалась. И второе, пожалуй, было весомее первого.

– Никто ни в коем случае не ограничивает вас в ваших правах, доктор Норт, – парировал тем временем полковник Бишоп, – вы можете сделать это прямо сейчас, телефон вон там, – он указал на аппарат, стоявший на белоснежном комоде в холле. – Скажу больше, когда вы прибудете в Бразилию, ваша мать, миссис Норт уже будет находиться в центральной больнице Лондона, в ожидании операции, которая пройдет в ближайшее время. Ещё вопросы, доктор Норт?

– Нет.

– Тогда, раз мы всё решили, то водитель отвезёт вас в аэропорт и на этом всё.

– А как же мои вещи? – Эмили не была любителем больших чемоданов, но и отправляться совсем уж налегке она не собиралась, зная, что едет в другую страну.

– Не волнуйтесь, лейтенант Ходжинс доставит их прямо к самолету.

– Спасибо, – Эмили, не понимала до конца, за что именно она его благодарила: то ли за возможность работать с неизвестным вирусом, то ли за спасение матери, то ли за то, что он просто дал ей выбор. Может, Эмили благодарила Алана Бишопа за всё сразу.

Глава 3

Как и сказал полковник, водитель в знакомом Мерседесе ожидал её у парадного входа. К тому времени, как она вышла на улицу, день превратился в настоящее пекло. Она прикрыла рукой глаза от яркого солнца, чувствуя, как сквозь волосы запекалась макушка головы. Горизонт плавился, как и Эмили. Взглянув на часы, она поняла, что проговорила с полковником почти два часа, которые показались ей пятью минутами. Всё же для неё оставалось загадкой то, что же именно делал в этом доме Бишоп?

Эмили ехала в гордом одиночестве, не учитывая водителя автомобиля. Ей стало интересно, чем сейчас занимался Ходжинс. Возможно, он был занят своими делами или же забирал в данный момент её чемодан с одеждой из гостиницы, а может и вовсе уже ждал у самолета. Но после все её мысли занял вирус и путешествие в Бразилию. Пока Эмили думала о предстоящей миссии, не заметила, как они доехали до океана. Такой безграничный и такой свободный. Песчаное побережье и пальмы манили своей теплотой и уютом. Дорога до аэропорта заняла несколько часов. Эмили напряглась, когда водитель проехал поворот на Кейптаун, и повел автомобиль дальше. Заметив её испуганный взгляд в зеркале заднего вида, он пояснил, что они направляются к военному аэропорту, а не к гражданскому.

Эмили до сих пор не могла поверить, что подписалась на секретную миссию в Бразилии. «Интересно, что будет с моей работой?», – подумала она, но тут же осеклась. Теперь для неё это не важно, ведь если Бишоп сдержит слово насчёт её матери, то грядущее увольнение станет облегчением. Она сможет вернуться к прежней работе в лаборатории, младший брат спокойно окончит школу, а мама наконец-то сможет наладиться жизнью, не боясь её потерять.

Светлые мысли стали оттесняться плохими. Начали закрадываться сомнения на счёт слов Бишопа. Могла ли она ему доверять? Говорил ли он ей правду? Действительно ли поможет с операцией для матери? Чем больше Эмили думала об этом, тем больше в её голове рождалось вопросов. Да и какую роль на самом деле играл Блэквуд?

Эмили потрясла головой, чтобы отогнать плохие мысли в сторону, ведь несмотря ни на что, она доверилась совсем незнакомым людям ради спасения матери, как обычно, необдуманно бросившись в омут с головой.

Часть её сомнений рассеялись к тому моменту, когда автомобиль остановился на взлётной полосе возле огромного военного самолета, на носу которого красовался орёл на зеленом фоне и с американским флагом на груди. С другой стороны, по трапу поднимали ящики ростом с человека. Возле него стоял Ходжинс, а у его ног ютились её небольшой чемодан со сломанной ручкой и армейский вещь-мешок, который ей подарил один из солдат в Мали, когда её второй чемодан совсем пришел в негодность. Кепка не спасала лейтенанта от палящего солнца, поэтому он обливался потом и щурился как слепой котенок, который впервые увидел свет.

Она заметила, как оживился Ходжинс при виде её и радостно что-то закричал, активно махая рукой. Эмили не слышала его из-за шума двигателей, поэтому поспешила к нему, махая в ответ.

– Доктор Норт! – наконец, услышала она Ходжинса.

Эмили догадалась по его изнурённому виду, что он провёл на этой невыносимой жаре ни один час, в ожидании её прибытия.

– Я вас еле слышу! – закричала в ответ Эмили, придерживая выбившийся локон из хвоста за ухом, пряча его от поднявшегося ветра.

– Пойдемте внутрь, там меньше шума!

– Хорошо!

Эмили застыла, глядя на крылатую громадину. Ноги отказывали идти к ней. Она представила, как поднимается на её борт и тут же ощутила тошноту. Холод от сердца разбежался до кончиков пальцев на ногах. Каждый раз, оказываясь рядом с самолётами, Эмили боролась со страхом полёта, сковывающего всё тело.

– Доктор Норт? – Ходжинс выглядел обеспокоенным, глядя на неё.

Эмили кивнула ему в ответ, и испуганно глядя на самолёт, на ватных ногах поплелась в его брюхо.

Они вдвоем поднялись по трапу, обходя ящики, которые солдаты крепили внутри летучей громадины ремнями. Один из рядовых чуть не сбил Эмили с ног, когда резко вывернул из-за угла контейнера.

– Простите! – крикнул он, придержав её за плечи, когда Эмили чуть не упала на пол. – Виноват!

– Ничего, – поймав равновесие, ответила она.

Пассажирскую часть самолёта от грузовой отделяла перегородка. Ходжинс открыл дверь перед Эмили, пропуская её вперед. Внутри оказалось даже немного уютно. Весь шум остался за дверью, как только её закрыли. Вдоль двух бортов друг напротив друга расположилось по восемь сидений. Через каждые два из них находились иллюминаторы. Дальше по коридору располагалась дверь, ведущая в кабину пилота. Лейтенант поспешил запихать под одно из сидений вещи Эмили и прочно пристегнул их ремнями.

– Так-то, – произнес он, снимая кепку и вытирая пот со лба. – Выбирайте любое место, какое понравится.

– Спасибо, – Эмили села около входа, поближе к иллюминатору. Ходжинс уселся напротив неё.

– Я рад, что вы согласились, – широко улыбнувшись, добавил он. – А вы?

– Если честно, сама не знаю, на что подписалась, – ответила Эмили, пристегиваясь. Страх перед полётом усиливался. Вирус Эбола пугал её гораздо меньше, чем доверить свою жизнь железной крылатой махине.

Шум двигателей за бортом наоборот, начал усиливаться. Эмили покрепче ухватилась за ремни безопасности, покрываясь холодным потом. Самолет готовился к взлёту, а его она ненавидела больше всего. Эмили была уверена в том, что большинство катастроф происходит именно при взлётах или же посадках, реже в процессе полёта. Она опустила голову, и, закрыв глаза, попыталась глубоко дышать, пока самолёт неторопливо катился по полосе.

В иллюминаторе мелькал безликий пейзаж, утопающий в солнечных лучах под чистым голубым небом. Эмили пыталась взять в себя в руки, но все её усилия пошли прахом, как только открылась дверь в пассажирский салон. Со смехом и гамом внутрь вошли пятеро солдат, не обратив внимания ни на неё и ни на Ходжинса. Они шутили друг над другом, толкались плечами, кто-то кому-то отвешивал подзатыльники. Вели себя как подростки. Далее последовали приветственные фразы, при этом военные не спеша рассаживались по местам.