Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

Знаю, что на сегодняшний день вопросами трансплантации, т.е. вживления искусственных зубов в нашей стране, ещё до революции занимался профессор Знаменский. Он давно умер, но остались талантливые ученики. Сейчас в Москве работает кафедра института стоматологии, которую возглавляет профессор Евдокимов, ученик Знаменского. Про этого Евдокимова я знаю, что он из бывших преподавателей Московской зубоврачебной школы, в Гражданскую войну до 1922 года воевал в Красной Армии, потом был отозван и возглавил кафедру стоматологии во Втором Московском медицинском институте, теперь заведует кафедрой на базе ГНИСО. На этой кафедре не только готовят "зубодёров" для страны, прошу прощения товарищ Нарком, что говорю такими словами, но как вспомню, что раз в год надо идти и садиться в кресло стоматолога, то забываю нормальное человеческое название этих докторов. Ещё за неделю до визита к ним, перестаю нормально себя чувствовать! Так вот, готовят не только специалистов стоматологов, но и ещё активно занимаются различными научными исследованиями. Вы правы, товарищ Нарком, конфликт на Халкин Голе доказал, что нашей медицине надо двигаться дальше и дальше… Я конечно не специалист в этой области, но понимаю всю остроту текущего момента и нехватки у нас в этой области специально обученных людей. Павел, буквально на одном дыхании ответил Наркому.

Молодэц! Хорошо ответил! Возьми себе из корзины яблоко или апэльсин! с этими словами хозяин кабинета рукой указал на корзину с фруктами, стоящую на столе....

Вспоминая сегодня этот разговор, Нарком с удовольствием отметил, что результатом той беседы в 1939 году Государственный Научно Исследовательский Институт стоматологии и одонтологии и Московский Стоматологический институт в скором времени были объединены вместе и получили общее название – Московский Государственный Стоматологический Институт (МГСИ). В новом институте была открыта кафедра госпитальной хирургической стоматологии и челюстно-лицевой хирургии, которую возглавляет Александр Иванович Евдокимов. События на Карельском перешейке сразу же показали, что принятое тогда решение оказалось правильным и своевременным. Более того, он как Нарком, дал чёткие указания сотрудникам на местах, чтобы докторам и профессуре института дали возможность спокойно и без оглядки работать. При необходимости институтские работники могли подать рапорта о пересмотре дел и возвращении на кафедры института некоторых осужденных специалистов из этой области медицины.

"Нет, это пенсне будет со мной до самой глубокой старости, если она конечно когда-нибудь наступит! Надо же, второй раз за день, всякая ерунда лезет в голову… подумал Лаврентий Павлович, убирая пенсне в карман своего пиджака. Но какая-то важная мысль из того разговора засела в голове и он продолжил размышлять дальше. Как Павел тогда сказал? «…Пограничники ловят пачками диверсантов и шпионов…» примерно так? Меня зацепило слово пограничники, почему? А я ещё всем говорю, что имею идеальную память… или уже надо говорить имел? С этим лавинообразным, как снежный ком, потоком первоочередных государственных и других, не менее важных для страны дел и забот, что-то могло и затеряться в кипах нескончаемых бумаг. Одних только прошений по пересмотру дел накопилось столько, что если всё читать и вникать, то уйдут месяцы, а то и годы. А времени как всегда не хватает. Даже дома, утром и вечером, ему приходится сидеть у себя в кабинете и работать, вместо того чтобы побыть лишний час с семьёй, – размышлял Лаврентий Павлович. Нино обижается, что они давно вместе не ходили в театр. В Москве сейчас идёт много постановок и спектаклей. В Сокольниках, в Зелёном театре поёт уже порядком подзабытая зрителем Изабелла Юрьева. Певица снова популярна! Для молодёжи сегодня в Центральном Парке, в 19-00 будет "Маскарад". В Малом театре, из новых постановок идёт "Уриель Акоста" Карла Гуцкова, с артистом Остужевым в главной роли. Послезавтра можно попасть на спектакль "В степях Украины" по одноимённому произведению Корнейчука. Да что там театр! С этой работой даже на футбол выкроить времени не удаётся, чтобы нормально посмотреть на стадионе игру своего любимого "Динамо". А ещё обещал сыну Серго, свозить его куда-нибудь к нам в Подмосковье в тир. Дома под тир оборудовано специальное помещение, но парню стрелять дома уже не интересно. Повзрослевший сын попросил отвезти его в настоящий стрелковый тир, где можно пострелять из винтовки новой модели, установить мишени на расстояние более трёхсот метров или выпустить несколько очередей из опытных образцов автоматического оружия, попробовать выполнить сложные упражнения, стреляя по внезапно появляющимся и исчезающим мишеням из надёжного нагана. Растёт парень, и, как всякий себя уважающий мужчина, тянется к оружию и технике! радостно думал Нарком. Уроки музыки ему уже не интересны. Всё правильно – защитник растёт! Так – теперь тир вспомнился, к чему это? "Тир", "пограничник" – наш выпускник спецшколы из Подмосковья, весна 1939 года, конец Польши и его поездка в Минск… в Минске "Володарка", допрос свидетелем которого он невольно стал. Там ещё были два "мудака" -следователя, ещё из "ежовых" кадров, и фраза зека с головой обритой наголо. Как напористо, чувствуя за собой правду, он тогда произнёс: Товарищ Нарком, прошу ВАС лично разобраться в моём деле… Я не вражеский шпион, а сотрудник, при выполнении задания, попавший в сложные жизненные обстоятельства… Проверьте, а потом можете меня к чёртовой матери, поставить к стенке и расстрелять!!!

При "разговоре" в "Володарке" Нарком быстро вспомнил, что видел того битого зека ещё раньше – весной 1939 года, на выпускных экзаменах в одной из спецшкол. Почему пограничник? Начальник школы объяснил, что парень попал к ним с Дальнего Востока, после службы на пограничной заставе, той самой, где в своё время проходил службу легендарный Карацупа. Выпускник ему запомнился тем, что на отлично сдал экзамен по самообороне без оружия, запросто завалив троих нападавших на него ассистентов. Затем был экзамен по стрелковой подготовке, который был им сдан тоже на «отлично»! Более того этот курсант, мастерски владел одновременной стрельбой из двух наганов, продемонстрировав всем присутствующим интересный способ удержания оружия во время ведения огня. Позднее, в своём домашнем тире, ведя огонь по его методу из двух револьверов одновременно, стреляя по мишеням, он спалил не одну тысячу патронов. Как оказалось действительно интересный и эффективный способ. В строгом допросном кабинете Нарком в лоб спросил зека: "Ты кто? Откуда меня знаешь? а спустя мгновенье сам вспомнил и назвал, где его видел. Пограничник? Школа и тир в Подмосковье?"

После этих слов зек вымученно попытался улыбнуться, но смог только несколько раз кивнуть головой от усталости и волнения на короткое время потеряв дар речи…Тогда он ответил зеку, что услышал его просьбу и пообещал, что следствие во всём разберётся… Интересно, разобрались по совести на месте или нет? Скорее всего, что нет…

По приезду из командировки по Западной Белоруссии, уже работая в Наркомате, он дал задание взять на контроль это дело и спустя время доложить об исполнении. По времени поручение было дано до начала ноября 1939 года – да, как раз перед самим совещанием у "Хозяина" он вернулся в Москву. 03 ноября было совещание у товарища Сталина, потом было другое совещание в Кремле, где рассматривались вопросы по финским делам. До 29 ноября Нарком каждый день был у Сталина, а 30 ноября 1939 года началась война с белофиннами. Да и совсем не мудрено, что при таком бешеном ритме работы, понадеявшись на своих сотрудников, какие-то мелочи он мог упустить из виду.

Утром, за завтраком, просматривая очередную кучу документов о возвращении людей на службу в органы, в РККА и в РКФ, взгляд Наркома "запнулся", на одно из таких прошений, которое показалось очень своеобразным – "просили" за бывшего пограничника, которые, как известно бывшими не бывают. Но толком посмотреть прошение не получилось – раздался короткий клаксонный гудок, которым водитель извещал, что машина подана и ему пора отправляться на службу, куда Нарком, по давно заведённой привычке, старался приезжать к строго определённому времени. Интересная папка, в которую он успел заглянуть только мельком, была отложена на вечер.

По дороге домой, сидя в роскошном салоне своего "ЗИСА", Лаврентий Павлович почему-то опять вспомнил папку, изучить которую, утром у него не хватило времени. Нарком быстро прокрутил в голове прочитанную информацию из папки "пограничника" – бывший сотрудник одного закордонных отделов, со слов просителя подвергшийся необоснованным репрессиям, но проявивший личную смелость и отвагу при штурме пресловутой линии Маннергейма на Карельском перешейке. Будучи добровольцем одного из специальных диверсионных отрядов, сформированных из студентов выпускных курсов института физической культуры имени Лесгафта, которыми командовал полковник Мамсуров, боец отлично себя проявил, находясь в тылу белофиннов в составе разведгруппы и в последующих боях при выходе из окружения. К ходатайству приложены несколько поручительств. "Очень похоже на того парня из минской Володарки. А я, то дело совсем выпустил из вида. Интересно, а почему мне тогда никто ничего не доложил? Разберусь с этой папкой сразу же после ужина и общения с семьёй", решил для себя всесильный Нарком, открыл окно салона и стал смотреть на улицы вечерней столицы…

Ужин в кругу семьи прошёл буднично и просто. После еды думать о работе совершенно не хотелось, и Нарком, как любящий отец и муж, весь вечер посвятил семье. Немного напустив на себя строгости, проверяя отметки в дневнике, он пожурил Серго за тройку по французскому языку, попросил его исправить плохую оценку в самое ближайшее время. Затем он задал парню несколько вопросов на языке мушкетёров, правда, с небольшим акцентом, выдающем в говорившем человека из южных земель. Ответами он остался доволен, легонько похлопал своей ладонью по плечу сына и похвалил, произнеся короткое слово: "Молодэц!".

Некоторое время отец и сын обсуждали последние новости в мире радиотехники и связи. Потом, оставив сына заниматься своими делами, он прошёл на второй этаж своего особняка в большую комнату и стал рассматривать пластинки для проигрывателя, которые Нино недавно купила в музыкальном магазине на Арбате.

В их семье всегда любили слушать пластинки. В доме была собрана приличная коллекция классики и современных исполнителей. Но сегодня слушать музыку у него не было настроения, поэтому он просто поговорил с женой о разных домашних мелочах, в очередной раз пообещал ей, что в самое ближайшее время плюнет на все свои дела и они вдвоём обязательно сходят на какую-нибудь премьеру в Большой театр. А ещё пообещал супруге, что завтра заберёт её после занятий конным спортом из Манежа.

Уделив семье большую часть вечера, Нарком отправился к себе в кабинет и решил немного поработать перед сном. В кабинете он сразу же стал внимательно читать листы документов из папки, о которой несколько раз вспоминал днём и по дороге домой. Перечитав несколько раз все справки и документы, аккуратно подшитые к делу, минут пять Нарком сидит закрытыми глазами и думает, а потом его рука снимает с телефонного аппарата трубку с длинным проводом, подносит её к уху, а другой рукой посылает вызов на внутреннюю телефонную станцию. Ответ долго не заставил себя ждать.

Слушаю ВАС! вежливо отвечает телефонистка.

Здравствуйте! Соедините меня с товарищем Кругловым! Нарком просит её соединить его с одним из своих заместителей, который ведает кадрами.

Вызов принят. Соединяю. Говорите, приняв вызов, ответила телефонистка хорошо поставленным голосом, выполнила соединение и отключилась.

Здравия желаю, товарищ Народный Комиссар Внутренних Дел! Вы меня искали? послышался голос в телефонном наушнике трубки.

Добрый день, вэрнее сказать уже скорее поздний вэчер! Сергей, какой хороший и тёплый сегодня был день, произнёс Нарком и перестал говорить, видимо, что-то обдумывая для начала серьёзного разговора…

Так точно, сегодняшний день всех порадовал, отвечал заместитель, ещё не до конца понявший, чего от него хочет начальник в столь поздний час.

Завтра найди время и зайди ко мне в кабинет, лучше во второй половине дня. Да не просто зайди, а подробно всё узнай про одного нашего парня, раз ты теперь у меня сидишь на кадрах. У меня на столе лежит ходатайство, в котором меня просят разобраться в деле какого-то Горского, бывшего нашего сотрудника. Папку с делом я прочитал, но чувствую, что в ней не всё отражено. Хочу о нём знать всё! Даже то о чём этот Горский, не может знать или догадываться, произносит в микрофон телефонной трубки Нарком.

Глава 2. 28 апреля 1940 года. Кабинет наркома

В 14-30 в приёмной раздаётся телефонный звонок, трубку снимает дежурный помошник, молодой парень в чине лейтенанта ГБ, после обязательного представления прикладывает телефонную трубку к своей голове и слушает говорившего на том конце провода:

Так точно! Товарищ Нарком сейчас у себя в кабинете! Доложу! – заканчивая разговор, отвечает лейтенант…

После окончания разговора с абонентом помошник осторожно кладёт трубку на рычаги корпуса аппарата и сразу же поднимает трубку с другого телефонного аппарата своего всесильного начальника. Лейтенант дождался ответа, доложил Наркому, что звонил товарищ Круглов, спрашивал, готовы ли ВЫ его принять.

Передайте товарищу Круглову, что я его жду, произносит в телефонную трубку Лаврентий Павлович. Вызывая любого своего сотрудника на разговор, Нарком всегда старался подготовиться к предстоящему разговору и соответственно заранее обладать всей информацией по интересующему его вопросу. Сегодня всё было по другому – можно полагаться только на ту однобокую информацию, которую он вчера вечером почерпнул из папки с ходатайством. Спустя несколько минут, спросив разрешение, в дверь кабинета вошел помошник и сообщил, что Круглов прибыл и ждёт в приёмной, когда ВЫ его примете.

Пусть товарищ Круглов проходит в кабинет. Разговор у нас будет долгим, поэтому прошу меня не беспокоить, вставая с кресла, произносит Нарком и направляется навстречу входящему посетителю.

Разрешите войти, товарищ Нарком? четко рапортует вошедший.

Лаврентий Павлович, не давая Круглову закончить положенное субординацией представление, небрежно машет рукой, обрывая доклад сотрудника на полуслове, и произносит:

Проходи Сергей, не стесняйся! Я рад тебя видеть! Присаживайся где тебе удобно, лучше поближе к моему рабочему столу, одновременно со словами он показывает рукой на стулья возле приставного стола, приглашая стоявшего на входе в кабинет пройти и присесть. Мужчины вместе проходят к началу рабочего стола Наркома.

Располагайся. Хочешь, бери из корзины фрукты. Свэжайшие – толко утром привезли, с легким кавказским акцентом и улыбкой на лице, произносит Берия. На предложение отведать фрукты, Круглов вежливо отказался:

Спасибо товарищ Нарком! Я недавно отобедал в нашей столовой, и кушать пока не могу – соблюдаю режим.

Мужчина средних лет, в аккуратно подогнанной форме со знаками различия комиссара III-ранга, проходит вместе с хозяином кабинета к рабочему столу, отставляет массивный стул и занимает место за приставным столом, установленным для проведения совещаний и посетителей. Этот длинный приставной стол вплотную примыкает к массивному двухтумбовому письменному столу, за которым всегда работает Нарком…

В конце декабря 1938 года Сергей Круглов был назначен Особым Уполномоченным НКВД СССР и стал отвечать за расследование дел сотрудников Наркомата, но уже с февраля 1939 года Нарком назначил его своим заместителем и начальником Отдела Кадров НКВД. Это был поразительный взлёт карьеры сына простого молотобойца, который в свои 32 года занял такой ответственейший пост в системе НКВД.

Заместитель Наркома уже привык к такой манере общения "шефа" со своими подчинёнными и ждал когда начальник перейдёт, что называется к делу.

Лаврентий Павлович прошёл к своему письменному столу, отодвинул стул, сел в кресло и удобно разместился на своём рабочем месте. Нарком отодвинул в сторону стопку приготовленных для работы папок с делами, поправил рамку с фотографией жены и начал с разговор:

Ишь! Фрукты он нэ хочет! Это друзья из Грузии меня не забывают! после этих слов Нарком отвёл взгляд в сторону и зачем-то посмотрел на боковую дверь, искусно замаскированную под одну из панелей, собранных из плашек тёмного дуба, которыми были отделаны стены кабинета. Круглов знал, что за этой дверью оборудована комната отдыха, в которой располагается диван из чёрной кожи с небольшими деревянными резными накладками по бокам и двумя кожаными подушками, рядом размещён небольшой стол для десертных блюд и два стула. В углу стоит платяной шкаф, в котором всегда висит полдюжины рубашек, с десяток галстуков, несколько костюмов, а внизу размещены пять пар туфлей разного цвета. Справа от дивана расположен старинный буфет, внутри которого помимо посуды, был установлен небольшой холодильник "ЗИМ". Нарком любит, чтобы напитки всегда были прохладными, с небольшой слезой на стекле, а продукты и зелень сохраняли свою свежесть. Но самым передовым, на то время, была даже не радиола последней модели, с мощным радиоприёмником, позволяющим слушать передачи со всего мира и встроенным проигрывателем, с редко встречающимися пластинками грамзаписи с песнями Казимира Малахова, лежащими рядом, а другая новинка того времени. Небольшой кинопроектор позволяет в любое время смотреть фильмы, причём не обязательно отечественных киностудий. Ещё с юности Нарком неплохо владел немецким и французским языками и, не прибегая к услугам переводчиков, мог самостоятельно смотреть фильмы, выпущенные киностудиями этих стран. В комнате отдыха было и другое чудо техники – серийный телевизионный приёмник чёрно-белого изображения "ТК-1", с зеркалом и небольшим экраном, размером 14*18 сантиметров, выпускавшийся в СССР по лицензии американской компании RGA. Эта новинка имела по высоте метровый корпус ТВ приёмника и шириной примерно 60 сантиметров, изготовленный из облагороженных деревянных панелей. 14 ручек настройки обеспечивали устойчивый приём сигнала зеленоватого изображения, принимаемый с телецентра. ТВ вещание велось пять раз в неделю, с 00 часов 00 минут до 00 часов 30 минут после того как заканчивалось радиовещание по всей стране. В отличие от своего сына Серго, Нарком ещё не очень умел пользоваться этим чудом техники и включал ТВ приёмник очень редко, предпочитая в свободную минуту смотреть по проектору комедии и другие фильмы. Туалет и ванная комната дополняли интерьер этой комнаты отдыха. Любой отель с мировым именем мог бы позавидовать такому оснащению техникой и комфортом в стенах этого кабинета…

Скажи мне Сергей, как мой заместитель, нападёт ли Гитлер в ближайшее время на Францию? Или поостережётся и решит выждать, совершая беспокоящие бомбардировки британских городов и блокируя своими подводными лодками все суда, следующие в порты Острова? издалека начал вести разговор хозяин кабинета.

Думаю, что время поджимает, это если говорить о вторжении Германских войск через Ла-Манш на Британию. Остальные их действия тоже можно просчитать – они основному делу совсем не помеха! У Франции всегда была сильная армия, в составе которой более 3000 танков, самолёты и 140 дивизий, без учёта войск союзников. Вот только есть одна беда – Франция более двадцати лет ни с кем серьёзно не воевала, это если не брать во внимание их мышиную возню в африканских колониях. Лягушатники думают, что их спасёт многокилометровая система укреплений под названием линия Мажино, кстати, очень гениально спроектированная и уже полностью построенная. Я думаю, что счёт уже идёт на недели! Круглов закончил докладывать Наркому своё мнение по этому вопросу.

Сотрудники из наших закордонных резидентур ИНО в своих донесениях называют примерно те же сроки. Плус-минус середина, конец мая или начало июня. Даже послэдний двоечник-лейтенант посмотрит на карту и поймёт, что эту их линию, с её современными укреплениями и пушками, легче обойти через Бельгию или Голландию, а не переть всэм войском прямо в лоб, через заграждения из колючей проволоки и минные поля, под перекрёстный огонь орудий и пулемётов. Немцы не станут просто так лить кровь своих солдат. Они совсем не дураки, уже успели осмыслить наше топтание на линии Маннергейма и всё учесть. Их Вермахт так делать точно не будет. Я думаю, что Гитлер оккупирует Францию, тем самым, даст хорошего пинка этим любителям лягушачьего мяса и шипучих вин! Всё произойдёт очень быстро, Нарком замолчал, вышел из-за стола, прошёлся по кабинету, подошёл к корзине с фруктами, взял в руку большое яблоко, зачем-то поднёс его к глазам, рассматривая плод, несколько раз повертел его рукой, но передумав пробовать, положил обратно. Затем Берия вернулся к своему столу и, не садясь за стол, продолжил разговор. Кто-то из французов слиняет на Остров, чтобы впоследствии лить крокодиловые слёзы о несчастной стране, кто-то погибнет в боях. Но поверь мне, что не пройдёт и недели как прямолинейная французская полиция со своими уличными ажанами, больше похожими на уличных громил, а не на блюстителей порядка, начнёт хватать и помещать в кутузку всех недовольных французов. На тихих улочках и площадях снова заработают рестораны и кафешки, модернисты и художники начнут рисовать портреты, а "ихние" распутные дэвки станут кадрить офицеров и солдат блистательного Вермахта и Флота. Большая часть интеллигенции как всегда промолчит и будет тихо роптать по углам, не забывая при этом налить себе стаканчик вина. Мыслители и поэты будут петь дифирамбы новой власти и всячески её ублажать литературно. Французские работяги как работали, так и продолжат работать, зарабатывая своим тяжёлым трудом на прокорм своим семьям жалкие гроши. На улицах городов увеличится число клошаров, которые показывая гнойные нарывы на теле и скаля в ужасной улыбке свои гнилые зубы, будут выпрашивать любое подаяние, чтобы не подохнуть от голода. А ведь во всем случившимся будут виноваты только сами французы, но нам всё случившееся будет только на руку! Как тебе такие мои рассуждения? закончил свой длинный монолог Лаврентий Павлович.

Для Франции ВАШ прогноз совсем не утешительный! ответил Круглов.

Ладно, Сергей, это всё лирика! Случиться – не случиться… Нам с тобой надо думать о том, что в первую очередь касается непосредственно нас, начал разговор Нарком. Как ты помнишь, после возврата западных областей в состав страны, я долго мотался по командировкам. А по приезду в Москву, помимо других вопросов, озадачил сотрудника из твоего отдела посмотреть несколько дел. Ему надо было разобраться в обоснованности предъявления нашим бывшим сотрудникам обвинений в шпионаже в пользу Польши и Германии, но большее внимание следовало уделить Польше. Они мне, показались сшитыми белыми нитками… Потом была война с Финляндией. В этой круговерти событий и дел это задание совершенно выпало у меня из памяти, а недавно я узнаю, что этот сотрудник в нашем Наркомате больше не работает.

Так точно, товарищ Нарком! После Ежова оставалось много людей из его команды, тех, кого этот враг продвигал по служебной лестнице. Они по-своему были ему преданы и начали всячески мешать нам ломать старый аппаратный механизм. Сейчас, по мере сил, мы избавляемся от таких внутренних врагов, но они ещё есть, отвечал Сергей.

Сам знаешь, что честных и преданных людей сейчас катастрофически не хватает. А Гитлер всё больше и больше набирает силу. Мы можем и не успеть, если уже не успеваем, особенно в наших Органах, в Армии и особенно в разведке. Про закордонную разведку я вообще молчу! Наши резидентуры только-только стали заново возрождаться… произносит Нарком, слова которого Круглов внимательно слушает и в знак согласия кивает своей головой. Люблю всегда доводить дела до своего логического конца, каков бы он ни был, тем более, если дал слово разобраться по справедливости. Я тогда совсем по другим делам был в минской "Володарке", но решил немного задержаться, проверить и оценить, как работают наши сотрудники на местах – взял и неожиданно явился на допрос одного подозреваемого. Этому парню предъявили обвинение в шпионаже в пользу Польши, а он всё упорно отрицал, и это не смотря на то, что его сильно допрашивали и крепко ломали их местные костоломы. Что ты на меня так смотришь? Как будто не знаешь, какие к подследственным, раньше применялись методы дознания! Я тогда запомнил злой взгляд того зека. Думаю, что и в тюрьме у панов из дефензивы, он тоже вёл себя достойно! Лаврентий Павлович на минуту замолчал, видимо вспоминая что-то своё, совсем давнее, потом продолжил: Ты, Сергей, в силу своего возраста не знаешь, что в юности мне два раза тоже пришлось сидеть в тюрьмах. В последний раз из Кутаисской тюрьмы меня буквально вытащил сам товарищ Орджоникидзе! Надо сказать, что Серго, просто спас меня от стэнки. Сына назвал в его честь! И что? Я тогда тоже стал прэдателем? Товарищ Киров и другие товарищи по партии всё проверили и мне поверили! Почему же тогда наши дэржиморды решили, что этот сотрудник, как щенок, сразу задрал свои лапки кверху и переметнулся к врагам? Пограничник? Не верю! Тем более, что одним из просящих является товарищ Мэхлис! Да-да, тот самый, который на Карельском перешейке без суда расстреливал по нескольку командиров в день! Мои пограничники бывшими нэ бывают! Тебе на глаза его дело нэ попадалось? произнеся эти слова, Нарком на какое-то время снова замолчал.